Текст книги "Скопированный (ЛП)"
Автор книги: Майк Борн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)
линии, нарисованной на траве, и он говорит нам встать на колени.
– Я не могу... дышать, – выдыхает Сэмми, – не говоря уже... встать на колени.
Его пинают в спину коленями. Мы с Бри сдаемся без боя.
На смотровой площадке стоят Франк и Харви, наблюдая за происходящим. Плечо
ученого забинтовано после промаха Бри, и когда он видит нас на коленях и избитыми его рот
дергается. В улыбке? В гримасе? Я не могу сказать.
– Предатель, – огрызается Бри.
Я собираюсь признать, что она была права, что Харви никогда не работал с нами. Его
план существовал для того, чтобы вытащить всех Повстанцев и Экспатов из укрытия, чтобы
завлечь нас на убой. Но потом...
Сигнализация меняется.
Рев отрубается и превращается в беспорядочное стаккато. Это не песня, а какофония.
Ноты, кажется, повышаются и смягчают во всех неправильных местах, пульсируя от некого
спазма. Франк прикрывает руками уши. Копии делают то же самое. Я бы тоже так сделал, если
бы они не связали мои руки при выходе из автомобиля. Шум является ничем, кроме
оглушительного, конвульсивного припадка.
141
Эрин Боуман – Скопированный / Erin Bowman – Forged (Taken #3)
– Какого дьявола, что с ней случилось? – кричит Франк.
– Не знаю, сэр. – Харви наклоняет голову, прислушиваясь, как будто он очарован этим
безумием. – Я пойду, проверю.
Он проскальзывает внутрь. Франк возвращает свое внимание к Копиям на поле и
проводит пальцем по своей шее.
Я чувствую дуло пистолета, прижатое к затылку. Краем глаза я вижу так же, как
напрягается Бри.
Мои последние мысли забавны. Я был в такой ситуации до этого и я мог думать только о
настоящем, о вещах, по которым я бы скучал, о вопросах, которые остались без ответа. Но не на
этот раз. Я знаю, что Сэмми и Бри отправятся за мной, так что я не задерживаюсь на них. Я
знаю, что Клиппер будет ждать там, куда мы идем. И Блейн тоже.
На долю секунды я, несомненно, согласен. Если все, кого я люблю и о ком забочусь не в
этом мире, на хрена я борюсь, чтобы остаться в нем? Но всплывает воспоминание обо мне и
Эмме, стоящих около окна в апартаментах Сентября. Она говорила так безропотно, как будто
потеряла всякую надежду.
Поэтому, когда я слышу, как снимается предохранитель, я думаю о ней. О ее выборе. О
ее все еще загадочной цели.
Даже после всего этого, я надеюсь, что она обретет какое-либо счастье. Я не могу
представить, что будет легко справиться с чувством вины после того, как она столкнется с этим
миром без друзей.
Сигнализация затухает, потом спазмы возвращаются к жизни, зацикливаются, как и
планировалось.
Позади меня Копия начала заходиться от кашля. Я чувствую, что дуло скользить по
моему черепу, а затем вообще прерывает контакт. Кашель становится все хуже, и когда я
поворачиваюсь, Копия лежит на земле. Все они – и те двое, что держали на мушке Бри и
Сэмми, и другие, что стояли на страже. Я хватаю отброшенный пистолет и встаю. Мои руки все
еще связаны, но я достаточно хорошо могу целиться. Мой палец может нажать на курок. Но
когда я смотрю на балкон, глаза Франка закатываются. Он секунду пошатывается, хватается за
дверную раму, а затем рушится, как и все его Копии.
Как будто он Копия. Или был Копией.
Я не могу оторвать глаз от того места, где он упал. Разве я когда-нибудь встречусь с ним
настоящим? Была ли до этого Копия на площади, которая обращалась к общественности, в то
время как реальный Франк отсиживался в безопасности?
Я оборачиваюсь, внимаю то, что происходит на экранах, окружающих поле. Копии
падают везде. На площади Таема, на улицах, под другими куполами. Это как смотреть на
высокую траву, на которую дует ветер, видно как идет волна, руша все на своем пути.
Харви пошатываясь, выходит через дверь на поле. Он смотрит, затаив дыхание. В шоке,
но пока живой.
– Ты в порядке! Это не... Клиппер собирался...
Я проглатываю слова, но Харви всматривается в нас – в кровоточащую щеку Бри, в
браслет, который я по-прежнему сжимаю в своей руке, в Сэмми, ссутулившегося на траве – и
понимает.
– Этот ребенок, – говорит он, борясь со слезами. – Боже, как я любил этого ребенка.
Это вторая Копия, от которой я слышу признание в любви. То, что должно быть
невозможно. Насколько зыбка грань между человеком и не человеком? Сделали ли мы что-то
одновременно необходимое и неправильное с предохранителем?
Бри предлагает Харви ладонь.
142
Эрин Боуман – Скопированный / Erin Bowman – Forged (Taken #3)
– Мне жаль, что я сомневался в тебе. Что, вероятно, не кажется сейчас слишком многим,
так как ты доказал, что ты тот, кем ты был, но я все равно должна была это сказать.
Когда они пожимают руки, на его лице отражается паника. Его скрючивает и он падает
на колени.
– Харви? – Я бегу к нему.
Он кашляет, забрызгивая траву с кровью, потом перекатывается на спину. Это
происходит. Предохранитель не сработал на нем сразу, потому что он сломал его собственным
программированием? Потому что его жертва сделала его более человечным, чем Копия? Он
запускается в кашле, и я понимаю, что я никогда не узнаю ответ. Единственное, что я знаю
наверняка, это не остановить, нет способа помочь ему, и я падаю на колени.
Харви выгибается. Мы с Бри хватаем его за руки и пытаемся удержать его, когда его
трясет. Крики, которые он издает намного страшнее, чем были у других Копий.
Бри смотрит на пистолет на траве, потом на меня.
– Ты хочешь пулю? – спрашиваю я Харви. – Это будет быстро.
Он качает головой в агонии.
– Только вы двое.
Так что мы удерживаем его руки, даже когда он заставляет нас держать так, что наша
кожа становится белой под его хваткой. Он просит, чтобы это закончилось, беззастенчиво
плачет, а затем, так же быстро, как все и началось, он вздрагивает и это конец. Кровь сочится из
уголка его рта.
Бри прощупывает пульс на его шее и хмурится.
Член Ордена врывается на поле.
– Оружие на землю! Отойдите от него.
– Он умер, – говорит Бри.
– Оружие на землю!
Эмма следует за охранником. На ней медицинский халат и ее правая рука сжимает
пистолет.
– Кого первым? – спрашивает ее член Ордена.
Она приставляет пистолет к его виску.
– Никого.
– Но ты сказала... Я думал...
Своей свободной рукой Эмма достает шприц из кармана халата. Игла вонзается в мягкую
плоть шеи охранника, прежде чем он даже осознает опасность. Он хмурится, а затем его лицо
полностью расслабляется, за секунду до того, как он падает.
Эмма поворачивается к нам и развязывает наши руки.
– Дело дрянь, – говорит она, смотря на валяющегося Сэмми. – Он выглядит еще хуже, чем
на камерах. Здесь. – Она кладет небольшой кусок окровавленного металла в мою ладонь. – Его
офис, – говорит она. – Используй чип, чтобы попасть туда. Там книжные полки, за ними есть
потайная комната.
Я замечаю окровавленный бинт на руке Эммы. Она вырезала имплант из своей руки.
Она порезала себе руку, чтобы получить этот чип.
– Чей офис? – спрашиваю я, окончательно сбитый с толку.
– Франка, – объясняет она. – Я выяснила это некоторое время назад, прежде чем они
посадили меня в Сосновый Хребет, чтобы ждать тебя. Он много раз навещал меня в больнице.
Я одаренная, говорил он. Талант, как Харви. Иногда его глаза были вполне человеческими. В
другое время они не были неправильные, как у Копий. Я очень хорошо вижу разницу при свете
в операционной.
Глаза Бри смотрят туда, где находится рухнувшая Копия Франка и начиняет ругаться.
143
Эрин Боуман – Скопированный / Erin Bowman – Forged (Taken #3)
– Я сожалею, что не сказала тебе, – продолжила Эмма. – Я хотела, чтобы Франк доверял
мне, что означало, сделать так, чтобы никто из вас не знал. Я собиралась сделать это сама, два
дня назад, когда мы вернулись, но я испугалась, что если я убью его первым, Ген5 начнет что-то
подозревать, а если я вначале убью Копию, то будет Франк. Один из них всегда следил за мной.
Так что я выжидала.
– А теперь? – спрашиваю я.
Эмма падает рядом с Сэмми и просовывает одну руку ему под шею.
– А теперь Сэмми нуждается в медицинской помощи, так что вам придется сделать это за
меня.
144
Эрин Боуман – Скопированный / Erin Bowman – Forged (Taken #3)
ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ
С ПОМОЩЬЮ ЧИПА ЭММЫ МЫ ПОПАДАЕМ ВНУТРЬ и поднимаемся по нужным
лестницам. Когда мы с Бри врываемся на этаж Франка, несколько сотрудников, находящихся
там, дают нам пройти без боя. Что-то изменилось. Как будто они знают, что контроль Франка
практически исчерпан. Они решают, чьей милости они хотят, когда рассеется дым.
Его офис закрыт и это единственная дверь, которая не считывает чип Эммы. Я ударяю
дверь плечом, нажимая в этот момент на ручку. Со злостью ударяю ладонью.
– Ну, давай же! – Только не сейчас. Мы не можем остановиться на полпути.
– Грей! – Бри отпихивает меня в сторону и прицеливается во встроенный
защелкивающий механизм внутри дерева. Она один раз стреляет, второй, и блокировка
сбрасывается.
Офис пуст.
Мы входим туда с пистолетами наготове, осматривая комнату. Бумаги валяются на полу.
Ящик письменного стола выдвинут, как будто документы были забраны в спешке.
– Вот она, – говорит Бри. Она нашла секцию полок, о которой упомянула Эмма, хотя я и
не могу представить, как Эмма узнала о них. Может быть, она была в офисе Франка и увидела
их открытыми или поймала кого-то в момент, когда туда входили или выходили.
Бри толкает ее и секция отступает, а затем скользит за остальные полки, чтобы открыть
второй офис с темно-серым унылым и узким коридором, уходящим налево. Ряд экранов с
видеонаблюдением висят на стенах, показывая в настоящее время площадь. Без Копий бой
стал равным. В этом кабинете нет стульев, нет замысловатых драпировок или большого
стеклянного окна. Единственным декоративным украшением является фоторамка,
подпирающая стоящий рядом одинокий компьютер. Женщина на фото выглядит странно
знакомой, хотя я не могу припомнить, что когда-либо встречался с ней.
Выстрел оглушает меня в тесном помещении.
Я пригибаюсь, руками заслоняя голову. Второй выстрел – или, может быть, это та же
пуля поражает экран, который потрескивает и темнеет. Франк выскакивает из-за большого
шкафа и мчится по коридору. Я посылаю пулю ему в след. Она попадает ему в ногу. Он
пошатывается у поворота и стреляет вслепую в нашу сторону. По чистой случайности пуля
попадает в стену, а не в меня.
Я поворачиваю за угол, только чтобы увидеть, как он поворачивает за другой.
– Черт, это место большое. Бри? – поворачиваюсь я. Ее нет за мной. – Бри!
Когда я отступаю, мои легкие готовы сжаться. Я почти попал во вторичный офис. Она
находится на полу, сидит, прислонившись к стене.
Я падаю на колени и подползаю к ней.
– Ты в порядке? – Мои руки проверяют ее лицо, ее тело.
– Просто царапина, – говорит она, морщась от боли, когда моя рука касается ее
предплечья. – Вот здесь.
Я отстраняюсь. А потом я замечаю каплю на плече ее куртки – кровь и тот факт, что ее
рубашка короче, чем она должна была бы быть. Бледный лоскут, оторванный от подола
рубашки, находится в ее руке. Она пытается прижать материал к ране, чтобы замедлить
кровотечение.
– Иди, – говорит она. – Я буду сразу за тобой.
– Мы остаемся вместе.
– Грей...
– Нет. Погоди. – Я выхватываю у нее обрывок ткани и обматываю его вокруг ее бицепса.
– Порядок?
145
Эрин Боуман – Скопированный / Erin Bowman – Forged (Taken #3)
– Порядок.
Я помогаю ей встать на ноги – она морщится, – и мы движемся по коридору. Он часто
разделяется и ответвляется. Франк, должно быть, имел доступ к половине Объединенного
Центра через эти коридоры.
Мы поворачиваемся или останавливаемся прямо как он. Его путь достаточно легко
отследить из-за крови, льющейся из его ноги – она испачкала стены, где он останавливался,
оперевшись на стену, капала на пол, когда он падал во время бега.
Еще один поворот и перед нами узкая лестница. Я поднимаюсь на половину пролета и
оглядываюсь через плечо. Бри стоит, дрожа, прислонившись к стене.
– Я буду прямо за тобой, – обещает она. – Иди. Хорошо?
Я медленно делаю небольшой шаг в ее направлении.
– Иди!
Мои ноги несут меня остаток лестницы. Я плечом вышибаю дверь, и она, стуча,
открывается в ослепительный свет. Я на крыше с вертолетом, освещенным сзади как солнцем,
его лопасти крутятся. Моя челка попадает мне на глаза, и мелкие камушки на крыше скачут и
крутятся вокруг моих ног. Щурясь от ветра, я замечаю движение около передней части
машины. Я стреляю, и пилот замирает. Другой член Ордена прыгает с тыла и моя пуля находит
его, прежде чем его ноги успевают коснуться крыши. Больше движения я не вижу.
– Франк!
Я не забираюсь в вертолет. Он сам придет ко мне. В открытую. Туда, где я смогу увидеть
его и с легкостью пристрелить.
– Теперь, когда твои Копии мертвы и никто не хочет стоять на твоей защите, ты по-
быстрому сматываешься, да?
Никакого ответа.
– Нет другого пути, как только через меня.
С поднятыми руками Франк выходит из вертолета на крышу.
– Грей, – говорит он. – Не Похищенный парень. Ты здесь, чтобы пристрелить меня?
– Поверь мне, ты заслуживаешь худшего.
– За то, что пытался защитить людей? Они нуждаются в том, чтобы им говорили, о чем
думать и что делать. Ты только посмотри на них. – Он показывает в неопределенном
направлении в сторону квартала. – Они разрывают друг друга на части. Людям нельзя доверять
их собственную жизнь, нельзя оставлять их наедине со своими мыслями.
– Достаточно!
– Итак, ты собираешься меня пристрелить? Вот так тот, кто искал свободу, освободит
своих людей? Убив единственного человека, который защищал их?
– Да.
Я нажимаю спусковой крючок.
Раздается щелчок.
Но пуля не вылетает.
Заклинило? Не может быть, я в шоке. Это пистолет Копии с тренировочного поля. Я не
знаю, как долго я его таскал и не считал, сколько раз выстрелил.
Моя голова дергается к Франку, а он уже в процессе вытаскивания своего оружия. Я
валю его на землю. Он медлителен, и я легко уворачиваюсь от удара, который он наносит. Он
бросает мне в лицо пыль и щебень, что лишает меня преимущества. Я моргаю из-за того, что
мои глаза начинаю жечь и отшатываюсь в сторону. Мое бедро ударяется об край крыши,
который отделяет меня от смертельного падения. Руки Франка держат меня за мою рубашку.
Он толкает меня назад.
146
Эрин Боуман – Скопированный / Erin Bowman – Forged (Taken #3)
Я чувствую, как теряю равновесие, что я свалюсь, если он применит больше силы,
надавив на меня. Я желаю, чтобы мои ноги вросли в крышу. Мои руки пытаются схватиться за
что-то, за что-нибудь, чтобы удержать себя на этой стороне уступа. Единственное, что они
находят это кулаки Франка, сжимающие мою рубашку.
И потом, без всякой видимой причины, Франк останавливается.
Я моргаю, пытаясь избавиться от последних частиц грязи, и вижу, что заставило его
ослабить хватку.
Эмма.
Эмма не более чем в трех шагах от меня с пистолетом, нацеленным Франку в сердце.
Ее фигурка небольшая, но она стоит достаточно близко, чтобы не заметить ее. Мне так
кажется. Ее рука дрожит, а в уголках глаз появились морщинки от прицеливания. Она
возможно не найдет в себе силы, чтобы спустить курок. Эмма боец, когда речь идет о спасении
жизни: зашивании ран, вправке костей и заботе при болезнях. Она спасает, но не убивает. Она
не смогла даже убить того Члена Ордена, что валяется внизу. Все, что она сделала – это вколола
ему наркотик.
Я смотрю в сторону лестницы, отчаянно пытаясь увидеть там Бри. Дверь колотится на
ветру.
– Отпусти его, – говорит Эмма. Намного быстрее, чем я ожидал от него, Франк отпускает
меня. Я отскакиваю прочь, потирая свои горящие глаза.
– Теперь садись на край.
Он подчиняется.
Эмма подходит ближе. Один шаг. Второй.
– Куколка, ты не можешь сердиться на меня, – говорит Франк. – Не после всего того, что я
для тебя сделал.
– Не называй меня так.
– Пожалуйста, – говорит он, поднимая руки в капитуляции. – Я уеду, я сделаю все, что ты
хочешь, но, пожалуйста, прояви милосердие. Все, что я когда-либо хотел – это исправить
людей. Я не злодей, вы сделали меня таким.
– Ты угнетал всех, кто обращался к тебе за советом. Ты убивал людей за наличие
собственного мнения.
– Ты смотришь на это c неправильной стороны. Ты с Греем и все эти безмозглые
романтики Повстанцы считают, что ответ состоит в том, чтобы позволить людям стать дикими, -
говорит он. – Но строй и правила обеспечивают порядок. Слишком много свободы делает
людей скучающими и жадными. Они рвут друг друга в клочья. Все увидят это, если они
перестанут бороться со мной и выслушают. Все, что я делал – это защищал людей. Вся моя
жизнь была потрачена на то, чтобы людям жилось спокойно и безопасно, и…
– Жилось в страхе, – говорю я. – Боясь сказать то, что у них на уме.
– Людям нельзя доверять! – На его лбу раздувается вена. – Ничего такого, что может
быть разрушено, и уж точно не будущее.
– Прекрати это! – кричит Эмма. – Ни слова больше. – Пистолет трясется в ее руке и Франк
видит это.
– Положи пистолет на землю, куколка. Ты не понимаешь, что творишь.
– Я сейчас выдвигаю требования.
Он смеется, и она выпускает пулю в его ногу, как будто она Бри. Как будто она ничего не
боится, и нажать на курок просто необходимо. Такую же решимость я наблюдал на лице Бри, а
теперь она на лице Эммы. Этот взгляд человека говорит о том, что он совершает что-то
немыслимое. Убийство никому не дается легко.
147
Эрин Боуман – Скопированный / Erin Bowman – Forged (Taken #3)
Франк матерится от боли и резко вздрагивает, пытаясь схватиться за ногу, но когда Эмма
вновь нацеливает дуло пистолета на его сердце, он замирает. Капелька пота падает с его брови
и ударяется о покрытую пылью плоскую крышу.
– Пообещай, что все мои люди смогут свободно уйти, – говорит Эмма. – Все в Клейсуте и
любые другие подопытные группы. Проекту «Лайкос» конец.
– Уже сделано.
Она прижимает дуло к его лбу.
– Поклянись, что ты позволишь людям выбрать нового правителя. Любого, кого
поддержит большинство.
– У тебя есть мое слово.
– Они будут судить тебя, если они посчитают это нужным, и если каким-то чудом они
позволят тебе уйти, ты исчезнешь. Навсегда.
– Представляется вполне справедливо.
– Хорошо. – Она опускает пистолет. – В таком случае в этом новом мире нет места для
тебя, или тем более нет нужды в таком человеке как ты. – Она хватает его за лодыжки и
поднимает их.
Это происходит, как и в одночасье, так и в замедленном темпе. То, что кажется часами -
это как он зависает на краю от смерти – импульс, независящий от него – и после он
опрокидывается. Его руки пытаются зацепиться. Шок проступает на его лице. И он исчезает.
Я бросаюсь к краю крыши, выглядывая из-за нее.
Димитрий Октавиан Франк мертв, валяется переломанный у подножия своего штаба.
Кровь вокруг его головы такая же темная, как и его мундир.
Эмма опускается на крышу и расслабляется. Она откидывает пистолет. Ее плечи трясутся.
Она плачет – без звука, только слезы.
– Не прикасайся ко мне, – говорит она, когда я подхожу ближе.
– Эмма... ты только...
– Не смей.
Она сидит на коленках, решимость исчезла с ее лица, она стала выглядеть намного
моложе.
– Спасибо тебе, – говорю я.
Эмма вытирает щеки тыльной стороной руки. Мне следует сделать что-нибудь, а не
просто стоять и смотреть, как она плачет, но она сказала мне держать дистанцию. Я чувствую
себя совершенно бесполезным. Она пялится на пистолет, находящийся на расстоянии
вытянутой руки от ее коленей, и я начинаю беспокоиться, что она совершенно замкнется в
себе, если я не удержу ее внимание. Я начинаю говорить.
– Как ты нас нашла?
– Я оставила Сэмми в больнице с другими медсестрами. Я обнаружила, что дверь офиса
Франка открыта и затем пошла по кровавым следам.
Кровавые следы.
– Бри! – Мои глаза метнулись в сторону лестницы.
– Грей подожди. – Я бросаю взгляд на Эмму и уже знаю, что она собирается произнести,
я знаю в точности, насколько все будет скверно, когда я войду на лестницу. Я бросаюсь бежать.
Через всю крышу. К двери.
Я падаю на колени, только взглянув на нее.
Она сидит ссутулившись всего в двух шагах от вершины лестницы, ее здоровая рука
спрятана внутри ее кожаной куртки, а под ней находится раненая рука, как будто она
сдерживает судорогу. На ее лбу выступил пот. Она бледная, как смерть.
148
Эрин Боуман – Скопированный / Erin Bowman – Forged (Taken #3)
– Ты сказала это царапина. – Я подтягиваю ее к себе. – Ты сказала, что он едва попал в
тебя. – Она прислоняется ко мне. – Бри?
– Я не хотела, чтобы ты... задерживался... или вообще не пошел за ним. – Она
съеживается. – Я не хотела, чтобы ты... знал.
– Знал? – я беру ее лицо в свои руки и провожу своими пальцами по ее коже, убеждаясь,
что она настоящая.
– О двух пулях.
– Бри, о двух пулях где? Где?
– Одна царапина... а другая...
Она поднимает руку, которую я только недавно перебинтовал, и убирает свою вторую
руку от туловища. Под ее курткой море крови.
149
Эрин Боуман – Скопированный / Erin Bowman – Forged (Taken #3)
ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ
– О, НЕТ. НЕТ, НЕТ, НЕТ.
Я прижимаю свою руку к ее руке, направляя ее обратно к ране. Кровь просачивается
сквозь пальцы, липкая и теплая.
– Эмма! – кричу я в сторону крыши.
Бри дышит с трудом. Ее веки подрагивают.
– Ты достал его? – спрашивает она.
– Ага. Мы достали его.
Она с трудом едва мне улыбается, а потом прислоняется к стене и стонет.
– Эмма!
Она стоит наверху лестницы, глядя на нас.
– Я могу попробовать, – говорит Эмма. – Все, что я могу сделать, это попробовать.
Я тяну Бри, поднимая ее. Она больше не может держаться на ногах, так что я
подхватываю ее рукой под колени и несу. Эмма протискивается мимо нас, чтобы идти впереди.
В больнице полно медицинского персона, большинство из них лечат раненых членов
Ордена, которые были возвращены в Объединенный Центр с площади. Эмма указывает на
пустующую кровать и я опускаю Бри на жесткий матрас.
– С тобой все будет хорошо, – говорю ей я, но я никогда не видел, чтобы она была в таком
плохом состоянии. Она вся в крови, ее кожа слишком бледная и что-то потухло в ее глазах. Она
витает где-то еще. – Бри?
Она поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня. Я целую костяшки ее пальцев.
Эмма раздает приказы другому врачу. Надо снять куртку с Бри и ей нужны
болеутоляющие.
– Грей, тебе придется уйти, – говорит Эмма.
Но я не хочу отпускать руку Бри. Возможно, она никогда вновь не будет теплая. Эмма
отталкивает меня. Пальцы Бри липкие в моих руках.
– Кто-нибудь, выведите его отсюда, – орет Эмма. – Выведите его за дверь.
Меня выдворяет здоровенный санитар, выталкивая меня в коридор. Дверь
захлопывается перед моим носом. Когда я хватаюсь за ручку, дверь заперта. Все, с чем я
остаюсь – это окошечко с видом на суматоху внутри. Уперевшись кулаками в стекло, с комком в
горле, я смотрю.
Рукав кожаной куртки Бри разрезают, потом освобождают от него ее плечо. Весь правый
бок от плеча до грудной клетки, темный от крови. Они срезают с нее рубашку и
переворачивают на живот. Врач подходит к окошку и опускает шторку.
Я ударяю ладонями по стеклу, крича имя Бри. Шторка не поднимается. В течение
длительного времени, достаточно долго, чтобы я перестал стучать и вместо этого сполз на пол.
Мой отец, Блейн, теперь она? Это на самом деле сломает меня. Это разорвет меня на части.
Сколько частей себя я должен потерять и остаться при этом в строю?
Я смотрю на ее кровь на моих руках.
Я не могу перестать трястись.
Кто-нибудь должен сказать, что мне делать. Кто-нибудь должен, иначе я просто сойду с
ума.
« Ты точно не можешь сидеть здесь и жалеть себя», – слышу я журящий меня голос
Блейна в моем ухе. – « Франк мертв, а все остальные все еще сражаются. Пойди и скажи им,
что пора остановиться».
Он осуждал бы меня даже сейчас. Но неужели я сделал недостаточно? Мало
пожертвовал? Сколько мне еще нужно отдать?
150
Эрин Боуман – Скопированный / Erin Bowman – Forged (Taken #3)
«Все», – говорит Блейн. – « Потому что люди верили».
И вот после чего, истинное воздействие работы Беа ударяет в меня – истории
"Предвестника", пропаганда, которая была распространена во всех городах, слухи, которые
передавались шепотом в тихих улочках. Я думал, что они все врут, но это не так. Они только
будут врать, если я не сделаю этого, если я решу так с ними поступить.
Я не единственный кто потерял брата, отца или друга. Я не единственный кто ошибался.
Внизу, на той площади, будущее всех висит на волоске, или может быть пуля слишком близко,
чтобы забрать у них его. И если я сейчас не смогу стать рядом с ними, ради чего это все было
сделано?
Я бросаю взгляд на окошко палаты Бри. Шторка все еще опущена.
« Это последняя вещь, которую тебе нужно сделать», – обещает Блейн. – « Она
поймет».
Всегда есть кое-что еще. После этого будет еще что-то. Такова жизнь.
Но он прав. Если бы наши судьбы поменялись ролями и он был бы на моем месте, я
знаю, он бы уже был в центре города.
Я делаю глубокий вдох и встаю. Потому что я должен. Так как на самом деле, когда я
смотрю на все произошедшее в целом, не остается иного выхода.
В нескольких кварталах от площади столько мусора на дороге, что я отказываюсь от
автомобиля, который я взял около Объединенного Центра и продолжаю свой путь пешком.
Выстрелы палят нещадно, мир – одно бушующее пламя. Меня в конечном итоге загоняют в
узкий переулок, где я сижу за мусорным баком, в то время как члены Ордена пытаются снять
меня с крыши. Я идиот, вооруженный все тем же пистолетом без патронов, которым я
застрелил пилотов Франка, и у меня нет никакого плана. Так или иначе, это все казалось
намного проще, в моей голове.
– Ты что хочешь, чтобы тебя убили?
Я смотрю через дорогу и вижу двоюродного брата Элии, выглядывающего из-за двери.
Он указывает на следы темной жидкости на земле. Сначала я думаю, что это кровь, но
понимаю, что это вылившееся топливо из перевернутого автомобиля Ордена в конце переулка.
Двоюродный брат Элии зажигает спичку и бросает ее на бензин. Пламя змеится
дорожкой и когда на ее пути встречается машина, меня обдает взрывной волной, добравшейся
до костей. Выстрелы редеют. В момент тишины я проскакиваю через переулок под прикрытием
дыма в здание напротив.
Мы поднимаемся на несколько пролетов и находим Элию кричащего в рацию и
склонившегося над столом с полудюжиной Повстанцев. Он весь в крови, но он полностью
подвижен, так что кровь не может быть его. Я рассказываю ему о Франке, и он сразу же
начинает раздавать приказы.
– Кто-нибудь позвоните в Объединенный Центр. Я хочу получить видео с телом. Двое
охранников с Греем отправляйтесь туда. – Он указывает на балкон, который выходит на
площадь. – И достаньте для него бронежилет. Я не хочу рисковать.
Прежде чем я действительно готов, я выхожу на балкон с парой Повстанцев по обе
стороны от меня. Я съеживаюсь, ожидая пули, но ничего не происходит. Платформа Франка, с
которой он произносил речи до этого, захвачена. Куда ни кинешь взгляд везде брошенные
машины и растерзанные тела. Некоторые одеты в черную униформу, но почти столько же в
обветшалой одежде. Группа граждан зажата в углу. Толпа подростков разбила лобовое стекло
автомобиля Ордена, вытащив солдат из машины. Я чувствую вкус крови в воздухе и вижу ее на
улицах. Мир окрашен в темные цвета.
Мне передают микрофон. Элия говорит, что будет достаточно громко. Все что
организовал Франк для своего выступления, теперь работает для нас.
151
Эрин Боуман – Скопированный / Erin Bowman – Forged (Taken #3)
Слышится пронзительный свист и белая вспышка озаряет купол. Что-то взрывается в
виде многолучевой синей звезды – фейерверк, который на мгновение становится громче, чем
крики и вопли. Почти таким же громким, как хлопки выстрелов.
Шума и инородного цвета достаточно, чтобы люди на площади приостановились. Они
посмотрели вверх, пораженно уставившись на стену позади платформы, которая стала
транслировать видео валяющегося тела Франка.
Это мой сигнал.
– Франк мертв, – говорю я в краткий миг затишья боя.
Мой голос гулко проносится по площади. Так громко, что я могу поспорить на то, что
Блейн – где бы он ни был – слышит меня. Осознав это, меня накрывает волна спокойствия.
Люди оборачиваются, пытаясь определить, откуда исходит мой голос. Некоторые
замечают меня. Другие, кто еще не увидели доказательства смерти Франка, находят ее на стене
позади переполненной сцены.
– Некоторые из вас знают меня, а остальные из вас, вероятно, не верят тому, что я
говорю, – продолжаю я. – Меня называли по-разному: Экспат, Мятежник, беглец ищущий
свободу – но, правда в том, что я просто пытаюсь выжить. Я пытаюсь делать это изо дня в
день. Как и вы.
Я осознаю, что люди сейчас на самом деле слушают меня. Не все из них, но достаточно
много. Солдаты, которые загнали своих жертв в угол, приостановились. Мальчишки,
вытаскивающие мужчин из машины Ордена, опустили свои руки. Люди все еще сжимают
кулаки и удерживают оружие. Но они слушают.
– Я знаю, как тяжело возможно сложить оружие. Я понимаю. Особенно когда сражение
кажется единственным выходом, чтобы добиться справедливости. Но те из вас кто борется за
свободу, уже не имеют причин продолжать делать это – Франка больше нет – а те из вас кто
дерется на стороне Франка – больше не связаны службой Ордену. Только если вы сами этого не
хотите.
– Если это продолжится, мы не будем больше уничтожать врагов. Мы будем убивать
соседей. А я устал сражаться, – говорю я. – Так чертовски устал. Я хочу домой. Я снова хочу
начать жить.
Почти прямо подо мной мальчик опускает деревянную биту. Два члена Ордена стоят на
расстоянии вытянутой руки от него, но он позволяет бите выпасть из своей руки, как будто бы
это щит в котором он больше не нуждается. Они смотрят на мальчика, потом на свои
пистолеты. Такое чувство, что это длится вечность, но после они прячут их в кобуры.
А потом прекращение кровопролития распространяется как лесной пожар. Оружие
падает, кулаки разжимаются повсеместно. Не каждый подчиняется. Остаются крики
определенных членов Ордена и я до сих пор слышу бои вне поля зрения, за пределами
площади, где люди не могли увидеть на экране видео или услышать мои слова. Но многие
предпочли сдаться. Они все еще смотрят на меня. Я не знаю из-за чего, может, потому что я
первый, вот что приходит на ум. Я передаю микрофон охраннику и делаю приветствие
Экспатов, прижимая его к груди. Потом я зеркально делаю приветствие другой рукой, и
перекрещиваю мои руки, так что пальцы на обеих руках образуют буквы. В и З. Восток и Запад.
Вот тогда меня и находит пуля.
Я не слышу выстрела, но эта боль от пули, когда она меня поражает, не похожа ни на что
другое. Она цепляет мой палец и попадает в мой бронежилет чуть выше сердца. На мгновение
я теряю способность дышать.
Охранники подхватывают меня прежде, чем я успеваю согнуться, и тянут меня внутрь в
безопасное место здания. Я кидаю прощальный взгляд на площадь. Уже в этот момент, рой
