Текст книги "Малышка, пойдем со мной..."

Автор книги: Мартина Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

Глава десятая

Кира и Томми перемазались розовой краской. Взглянув друг на друга, они громко рассмеялись.

– Хорошо еще, что она отмывается, а то твоя мать спустила бы с меня шкуру!

Они осмотрели изменившуюся спальню и сошлись на том, что выглядит она замечательно. Каждый дюйм пространства был розовым за исключением потолка и пола. Даже плинтусы и двери они покрасили в розовый цвет.

Томми был горд. О таком он мог только мечтать, и вот, наконец, его мечта осуществилась. Но даже не это главное, а главное то, что у него теперь есть маленькая помощница – симпатичная и трудолюбивая, целиком принадлежащая ему.

Кира попивала диетическую кока-колу, а он замазывал краской неровные полосы. Качество работы не превышало любительского уровня, но его это мало волновало. Комната Барби готова – ликовало его сердце.

– Прыгай в ванную, Кира, а я приготовлю что-нибудь поесть.

Она с радостью выбежала из спальни. Слушая, как журчит вода, он был на седьмом небе от счастья.

Кира находится в его ванной!

Она стала настолько важной частью его жизни, что он теперь боялся потерять ее. Нет, он ее никогда не потеряет, он позаботится об этом.

С тех пор как отец переехал к Делле, жизнь Томми круто изменилась. Теперь он самостоятельный человек, и у него есть малышка Кира.

Кира плескалась в ванне, а он находился на вершине блаженства, которого не испытывал с тех пор, как не стало матери.

Томми постучал в дверь ванной и крикнул:

– Три сильнее, а то краска не отмоется!

Она что-то ответила ему, и он почувствовал такое же счастье в ее голосе.

Полу попала шлея под хвост. Джоани тотчас заметила это.

– Неужели ты не можешь сделать салон опрятнее? У вас здесь жуткая вонь!

Девушки с удивлением посмотрели на него. Они были озадачены. Салон никогда не был таким чистым. И Пол знал это. Джоани получила прозвище мадам Доместос, и ей это нравилось. «Это хорошо, девочки, что вы еще не потеряли чувство юмора», – говорила она.

– Пройди, пожалуйста, по салону, Пол, и разуй глаза. – Джоани с трудом контролировала свой голос.

Изрыгая ругательства, он проследовал за ней.

Джоани закрыла дверь своего кабинета – так она называла маленький закуток в конце коридора – и сказала спокойно:

– Что это на тебя сегодня накатило?

Он понимал, что Джоани желает ему добра, но он был настолько зол, что сорвался на крик.

– Как ты смеешь допрашивать меня?!

В его голосе звучало предостережение, даже девушки, столпившиеся у двери, поняли это.

Но Джоани ничего не хотела понимать. Что он себе вообразил? Что ему все дозволено? С ней этот номер уж точно не пройдет!

– Я не допрашиваю тебя, дорогой, а спрашиваю. Почувствуй разницу! Ты приходишь сюда с недовольным видом и кричишь на моих девушек…

– На чьих девушек? На чьих, черт возьми, девушек, Джоани Бруер?

Он был мертвенно-бледный, глаза, готовы были выскочить из орбит.

Джоани оценивающе посмотрела на него, а потом рявкнула:

– Я здесь главная, а не ты. И если ты хочешь подорвать мой авторитет, то сам занимайся этой бухгалтерией.

– Не понял?

Он был потрясен ее тоном.

– Я не собираюсь выслушивать твои истерики, Пол! Я никогда не была девочкой для битья, и не буду ею!

Пол знал, что девицы за дверью ждут его ответа. Если он отступит сейчас, они выйдут из повиновения.

– Поступай, как знаешь, – только и сказал он.

Джоани засмеялась:

– Спасибо, дорогой. Вот я и дождалась твоего благословения.

Ее ответ разозлил его.

– Джоани, ты собралась уходить? И куда же – обратно на панель?

– Если и на панель, то не под твою «крышу»!

Она взяла сумку и направилась к двери. Он схватил ее за руку – на этот раз покаянно. Что он делает: отыгрывается на женщине, которая ни при чем?!

– Извини, Джоани. Ради Бога, извини.

Она взглянула в его голубые глаза, и впервые в жизни они не тронули ее.

– В чем дело, Пол? Что произошло?

Ее природная доброта взяла верх. Она искренне хотела узнать, что его тревожит.

– Это Сильвия, она хочет выставить меня за дверь.

Джоани улыбнулась. Сильвия… Смешно слышать!

– Только и всего, Пол? Это пройдет. Вы ведь с ней прожили сто лет!

Он покачал головой.

– Сильвия требует развода. Понимаешь, не просит, а требует.

Джоани была в замешательстве. Теперь она не знала, что сказать.

– Вы что, поругались?

– Нет, просто нам с ней стало тесно. Конечно, поругались, Джоани, да еще как! – Его голос вновь повысился.

Джоани подумала, что он ведет себя по-детски, примерно так, как Жанетта с ее бесконечными капризами.

– Иди-ка лучше домой, Пол, и успокойся. Когда найдешь в себе силы разговаривать с людьми нормально, возвращайся.

Он тяжело опустился в кресло.

– Она требует развода, она хочет забрать дом, но главное – хочет, чтобы я плясал перед ней на задних лапках.

Джоани налила ему выпить. Затем подошла к двери, открыла ее и строго взглянула на собравшихся девушек.

– Вам что-нибудь нужно?

Они быстро отошли.

– Спасибо, Джоани, я ценю твою заботу, – вздохнул Пол.

Она улыбнулась, стараясь подбодрить его.

– А как же дети? – задала она вопрос.

Пол пожал плечами.

– Дети? Это скорее ее дети, чем мои, Сильвия позаботилась об этом.

– Мне искренне жаль, Пол. Но ведь ты наверняка догадывался, что такое может произойти?

– Представь себе, нет. Если бы догадывался, принял бы меры.

Джоани никогда не видела его в таком состоянии. В какой-то мере она испытывала ревность к женщине, которая вызвала у него такую реакцию.

– А где же ты живешь, Пол? – спросила она.

– Пока в отеле, а там посмотрим.

Она была уязвлена тем, что он не пришел к ней. Хотя почему он должен был прийти?

– Ты мог бы переночевать у нас, ты это знаешь.

Пол вновь был готов к бою.

– Если бы она обнаружила, что я у тебя, а ты…

Он не закончил фразу, но она сделала это за него.

– Проститутка…

Он злобно расхохотался:

– Да, Джоани, да! Представляешь, как это сыграло бы Сильвии на руку! – Гнев снова прорвался наружу. – Подлая тварь! – вскричал он.

Внезапно он подумал о том, что в ходе бракоразводного процесса ему придется отчитываться обо всех статьях дохода, а легальных статей у него было не так уж и много. С одной стороны, это хорошо, о его реальных заработках Сильвия могла только догадываться, но с другой, – если ее не устроит предложенная сумма, ему не избежать серьезного разбирательства.

– Не знаю, Джоани, что и делать.

Она пожала плечами.

– Не знаю, Пол. Найди хорошего адвоката, определи свои позиции. Мне ли тебя учить!

Он кивнул.

Джоани подлила ему спиртного и нежно погладила по плечу. Он накрыл ее руку своей ладонью.

– Ах ты моя милая, разумная Джоани.

– Не жалей денег, Пол. Урегулируй этот вопрос с Сильвией и не тяни с этим.

Он готов был согласиться с ней, но и деньги на ветер бросать не хотелось.

– Дешевле будет решить вопрос по-другому, – сказал он наконец.

Джоани не знала, шутит он или говорит всерьез. Надеялась, что шутит.

Девушки, стоявшие за дверью, – они и не думали никуда уходить – едва сдерживали свои эмоции. Джоани всегда нравилась им, но теперь, когда она так говорила с Полом Мартином, они восхищались ею.

Лорна Брайт сидела с подружками своей дочери. Летиция, как это часто бывало, прогуливала школу. Все присутствующие злословили. Девочкам нравилось бывать у Лорны. Здесь они могли пить, курить и принимать наркотики. У Лорны можно было делать все, что заблагорассудится.

Дом был грязный. Запах кошачьей мочи и нестиранного белья бросался в нос чуть ли не с улицы. Занавески были опущены, а общая комната освещалась лишь мерцанием телевизора, который никогда не выключали, даже ночью.

Лорна ничего не заподозрила, когда раздался громкий стук в дверь. Она открыла, надеясь на приход новой группы гостей. Ее тяжелый живот свисал с толстого торса и выпирал из-под джинсов. На ее грязных ногах были надеты пластиковые шлепанцы, а макияж отличался такой небрежностью, что лицо казалось испуганным.

Когда она увидела перед собой Джон-Джона Бруера, улыбка тотчас сошла с ее лица.

– Спокойно, Лорна.

Джон-Джон прошел в квартиру, будто был ее хозяином. Его нахмуренные брови наглядно отражали то, что он думает о месте, в котором оказался, и Лорна впервые в жизни почувствовала смущение. Хорошо бы заполучить такого, как Джон-Джон. Он обеспечил бы ей во всех отношениях легкую жизнь.

Сидевшие на кухне девочки казались возбужденными. Бетани была в ужасе. Пятьдесят фунтов и кольцо Джоани по-прежнему довлели над ней.

– Убирайтесь!

Его голос был спокойным, но не терпящим возражений. Повторять дважды не потребовалось. Уход был шумным и хаотичным.

Лорна в страхе наблюдала за происходящим.

Когда они остались одни, он взглянул на ее дочку и улыбнулся ей.

– Иди посмотри телевизор и закрой дверь, оʼкей?

Она кивнула, не заботясь о том, что происходит вокруг. Джон-Джону бросились в глаза ее худые, как палки, руки. На теле у нее были синяки, а глаза какие-то безжизненные. Девчонка грязная, и пижама, надетая на ней, явно не стиралась уже много времени.

Когда она вышла, Лорна выдавила из себя жалкую улыбку.

– В чем дело, Джон-Джон?

Он внимательно разглядывал ее, понимая, что это выводит ее из терпения. Наконец, спустя некоторое время, которое показалось Лорне слишком долгим, он спокойно спросил:

– Это ты дала тазепам моей сестре Жанетте?

Она не ответила, но теперь, по крайней мере, знала цель его прихода.

Джон-Джон видел, как она изыскивает способ выкрутиться из сложного положения. Затем, вздохнув, он сказал:

– У тебя есть последний шанс, прежде чем я вгоню еще неродившегося ребенка ударом кулака в твою грудь. Так давала ты моей сестре тазепам или нет?

На самом деле он не собирался приводить свою угрозу в действие, но она не знала об этом и поэтому кивнула.

– А ты знала, для чего он ей понадобился? Отвечай внятно, пожалуйста.

Она опять кивнула, проявляя видимые признаки страха. Он чувствовал, как страх исходит от нее волнами. Она даже подпрыгнула, когда он сделал шаг по направлению к ней.

– От него не будет вреда, Джон-Джон. Честно! Своей дочери я даю его регулярно.

Он плюнул на пол в знак полного неуважения к этой беременной девахе, кроме того, на кухне стояла такая вонь, что он не мог ее дольше выносить. Он поднял руку, чтобы смахнуть кудри с глаз, и Лорна попятилась назад, думая, что он хочет ее ударить.

– Не бойся, на этот раз я ничего не сделаю, Лорна. Но если узнаю, что ты продолжаешь развращать детей, то вернусь. Тебе понятно?

– Д-да, – пробормотала она. На ее лице уже не осталось естественного цвета.

– Если встретишь кого-нибудь из моей семьи, беги прочь, именно беги. А если заговоришь, я сведу с тобой счеты, когда родится этот ребенок, понятно?

Не дожидаясь ответа, он ушел, считая свою задачу выполненной. Теперь Лорна дважды подумает, прежде чем сотворить очередную пакость.

Но чувство досады не покидало его. Допустим, она отстанет от чужих детей, но ее собственная дочь будет по-прежнему страдать. Лорну не лишат родительских прав, хотя надо бы.

Как все несправедливо устроено.

Его бедная мать делает все, чтобы накормить и одеть их. В сущности, у них есть все, что нужно детям: любовь, набитый едой холодильник и крыша над головой. Но из-за того, что Джоани – проститутка, к ней относятся как к недостойному человеку. Даже Лорну ставят выше ее.

Жанетта узнала о том, что Джон-Джон приходил к Лорне, и ее бросило в жар. Джеспер считает, что у Джон-Джона есть все основания рассчитаться с Лорной, но от этого ей не легче. Она хотела, чтобы Джеспер ненавидел ее брата. В конце концов, он выгнал ее из собственного дома! А что она получила взамен? Мать Джеспера приходит на кухню, чтобы опохмелиться. Похоже, она даже не знает, как зажигается плита. Эта женщина не так давно пропила стиральную машину и не может отыскать утюг среди куч несвежего белья. Раньше Жанетта не ценила чистоту дома Джоани. Может, у них и обшарпанная мебель, но по сравнению с тем, как живут Коулсы, у них – Букингемский дворец.

Теперь Лорна наврет про нее с три короба, и это вызовет неприязнь во всей округе. Жанетте теперь никто ничего не даст: побоятся Джон-Джона. Ее братец всегда совал нос не в свое дело и угрожал каждому, с кем она была связана.

Теперь, когда она живет с Джеспером под одной крышей, он уже не кажется ей таким притягательным, как раньше, и ее чувство вины за то, что сделал с ним брат, постепенно слабеет. Она еще слишком молода, чтобы так загубить свою жизнь!

Она ненавидела Джон-Джона за то, что тот выгнал ее из дому, хотя и любила его как брата.

И в довершение всего она скучала по своей семье: по нелепым выходкам матери, по жестким предписаниям Джон-Джона. Она скучала даже по Кире, из-за которой все и произошло.

Но хуже всего было то, что она сама навлекла на себя неприятности.

Бетани увидела на улице Киру и поспешила догнать ее. Остановившись у края тротуара, они принялись оживленно болтать. День был безветренным. В воздухе синеватым облаком нависли выхлопные газы.

Кира понимала, что ей не следует разговаривать с Бетани но, с другой стороны, Джоани не вводила такого запрета. Джоани не стремилась вовлекать дочь в свои ссоры. Кире велели лишь одно: не встревать в авантюры этой прохиндейки – именно так выразилась ее мать. Можно дружить с Бетани, но не участвовать в ее глупых проделках.

Но в этот солнечный воскресный день она была искренне рада видеть подругу. Слова матери были забыты. Они взялись за руки и пошли в магазин. По дороге они смеялись.

Бетани вела себя примерно: она знала, что так надо. Девочки поделились секретами, и Бетани заинтересовало то, что Томми сегодня днем должен был встретиться с подругой своего отца.

Бетани была старше Киры, и некоторые из ее замечаний Кира не понимала. Разумеется, Бетани подражала матери, но Кира не догадывалась об этом.

– И все же он такой милый, этот Томми!

В Бетани взыграла ревность, и она ответила:

– Мама говорит, что он – извращенец, и она ни за что на свете не оставила бы меня с ним наедине.

Однако обе девочки знали, что это не так. Мать Бетани даже не собиралась обзаводиться нянькой. Это часто приводило к спорам между Джоани и Моникой.

– Мне Томми нравится и маме тоже.

Бетани знала, что Кира верная: она часто поддерживала свою подругу. Но сегодня ревность брала верх.

– Он – извращенец. Мама говорила, что раньше у него были неприятности в связи с этим.

Моника действительно говорила об этом, но, возможно, под воздействием гнева. Похоже, это не соответствовало действительности.

Кира вырвала руку из руки Бетани и закричала:

– Он не извращенец!

– Нет, извращенец!

Бетани была неумолима.

– Ты только взгляни на него, Кира, у него такой вид!

– Нормальный вид. Просто он толстый, вот и все.

– Настоящий ублюдок.

Бетани хотелось плакать. Она решила восстановить дружбу с Кирой – и вот что из этого получилось.

Кира была разгневана, что с ней бывало редко. Она кричала так громко, что прохожие оборачивались.

– Твоя мать всегда оставляет тебя одну! Она совсем не заботится о тебе! Моя мама говорит, что так обращаться с детьми, как она с тобой, позорно!

Бетани знала, что Джоани частенько ругалась с Моникой по вопросу о воспитании детей, и в глубине души поддерживала Кирину мать, но обида заставила ее вспылить.

– По крайней мере она не оставляет меня наедине с педофилом!

Проходившая мимо соседка Джоани удивилась, услышав эти слова.

– Никакой он не… – Кира не могла произнести незнакомое ей слово и потому сказала:

– Просто он толстый! Как твоя мама!

Бетани не сдержалась: она закатила Кире звонкую пощечину. Затем обе девочки разревелись – отношения были безнадежно испорчены.

– Извини, Кира, мне очень жаль…

Кира побежала, и Бетани, заливаясь слезами, побежала за ней.

– Что скажешь, Джоани?

Верне Обадиа, девушке из Вест-Индии, вышедшей замуж за нигерийца, не терпелось узнать, что собирается сказать гадалка.

Джоани перевернула еще одну карту.

– Ой, повешенный! Он умрет, Джоани?

Джоани ухмыльнулась.

– Нет, глупая баба. Это может означать что угодно. Но могу с уверенностью сказать: он не бросит жену ради тебя.

Возлюбленный Верны – водитель автобуса Роджер: у него потрясающие голубые глаза и рыжеватые волосы. Ее муж не знает, что она встречается с ним, и даже рождение ребенка со светлой кожей не встревожило его. Но Верна жила надеждой, а надежда, как любит повторять Джоани, это единственное, что остается людям, – таким людям, как они.

– Твой старик узнает, чем ты занимаешься, и повесит тебя, дорогая!

Верна засмеялась.

– Он даже не замечает, дома я или нет, если, конечно, не кончится пиво в холодильнике.

Джоани засмеялась вместе с ней.

– Что собираешься делать, Верна?

Это был откровенный вопрос, и Верна в свою очередь проявила искренность. Джоани дает ценные советы. Это известно всем.

– Хочу бросить старика. Надеюсь, мой парень поможет мне в этом.

Джоани отрицательно покачала головой, затем встала и поставила чайник.

– Муж убьет тебя, Верна, а затем и Роджера.

Верна печально улыбнулась.

– Знаю… Роджер пытается избавиться от меня. Похоже, его жена пронюхала о нас.

Она потянулась и сладко зевнула.

– Скажи мне, что все образуется, а?

Джоани положила в стакан кусок сахару и сказала уставшим голосом:

– Все всегда образовывается, Верна, – в этом-то и несчастье. Для подобного предсказания не нужны карты.

Примерно такие же слова она говорила всем женщинам, которые приходили к ней, и все оставались довольными, даже заносчивая Кэти МакКлеллан, жена Верзилы Джона, регулярно навещавшая ее всякий раз, когда старик исчезал. Она считала, что Джоани дает верные предсказания: все действительно образовывается, в конце-то концов!

* * *

Делла была приятно удивлена. Да, сын Джозефа очень полный, но у него неплохие манеры, и говорит он доброжелательно. Делла была поражена тем, что Томми ей понравился. Он сделал ей комплимент по поводу ее дома, и, надо сказать, весьма тонкий комплимент. Он восхищался ее семейными фотографиями и был умеренным в еде, хотя то, что он попробовал, ему очень понравилось.

Теперь он рассказывает ей о своей работе, – как оказалось, он присматривает за дочерью соседки. Делла видела Джоани, и та ей нравилась. У Джоани хорошая репутация в округе, хотя ее дети, конечно, не подарок. Если уж Джоани наняла Томми для ухода за своим ребенком, – а в том, что она примерная мать, сомневаться не приходилось – то Делла будет относиться к нему соответствующим образом.

Она чувствовала, что Джозеф нервничает. Он почти ничего не говорит, но сын не обращает на это внимания.

Когда Томми встал, чтобы попрощаться, Делла была разочарована.

– Может быть, выпьете еще чаю?

Он улыбнулся ей.

– Нет, спасибо. Мне нужно возвращаться. У меня работа. Вы же знаете, как это ответственно.

Она кивнула в ответ.

– Спасибо за чудесный прием. Теперь я понимаю, почему отец захотел переехать к вам. Дом действительно чудесный, а вы – прекрасная хозяйка.

Делла сияла, глядя на него, когда они шли по тропинке. Она подтолкнула Джозефа локтем, и тот без особого энтузиазма помахал вслед своему единственному сыну, вперевалку ковылявшему по дороге.

– Какой приятный юноша, Джозеф.

Джозеф кивнул, но она насторожилась, что он не ответил ей. Мужчины такие странные, подумала она.

Томми шел домой, когда уже вечерело. Ему действительно понравилось у Деллы, но он поймал себя на том, что еще больше ему понравилось смущение, которое испытывал отец.

Достаточно вспомнить выражение его лица, когда Томми пришел в восторг, рассматривая фотографии внучек Деллы! Только ради этого стоило пойти туда.

Да, воистину Бог платит долги не деньгами!

Томми находился в своей стихии.

Возвращаясь домой, он размышлял над предстоящим вечером. Сегодня они вставят постеры в рамки, а Кира еще хотела навести блеск на дерево, чтобы рамки выглядели более эффектно. Он заранее купил спрей, придающий блеск, и знал, что это приведет девочку в восторг.

Затем, позже, они пойдут к Кире домой, где он уложит ее в постель и обнимет перед сном, рассказывая какую-нибудь историю. Это будет, по его мнению, лучшая часть вечера: тельце девочки прижмется к его телу, а он будет нашептывать ей на ухо всякие небылицы.

Глава одиннадцатая

Джон-Джон, как обычно, взимал дань с салонов. Он был в прекрасном настроении: жизнь с каждым днем улучшалась. Остается только разрулить ситуацию с Жанеттой – и все встанет на свои места.

Он вошел в новый салон в Бакинге. Внутри все располагало к отдыху. Он улыбнулся девушкам и прошел за конторку.

Рыжеволосая Карви, пятидесятилетняя проститутка, заметив его, ухмыльнулась. Она все еще была хороша, вид портили только темные зубы, которые обнажались всякий раз, когда она открывала рот. Джон-Джон содрогнулся при виде их.

– Ты, парень, становишься все симпатичнее!

Он рассмеялся.

– Жаль, что я не могу сказать тебе того же, Джиндж.

Она вновь ухмыльнулась.

– Ах ты маленький наглец…

Карви налила ему виски. Джон-Джон быстро осушил стакан, забрал деньги и направился к выходу. Девушки улыбались, глядя на него. Когда просочилась новость, что он встречается с проституткой, все надеялись на его благосклонность. Девушки были согласны на все, чтобы хоть немного облегчить жизнь.

К тому же он симпатичный, этот Джон-Джон, и выглядит старше своих лет. Они подмигивали ему, когда он выходил из салона. В этот момент он услышал крик и решил вернуться.

В одной из кабин на девушку наседал здоровый мужик. Он крепко держал ее за волосы. Она была почти голой, как и он. Из-под майки торчал обвисший живот, поросший волосами.

Джон-Джон схватил его за плечи и свалил на пол. Отпустив девушку, мужчина грязно выругался.

– Ты что, рехнулся? За что бьешь девушку? – взревел Джон-Джон.

– Отцепись, ублюдок!

Джон-Джон с размаху ударил его ногой в живот и тут же вытащил финку. Он не любил рисковать.

– Это мы еще разберемся, кто ублюдок. Говори, в чем проблема!

Девушка к тому времени вышла из-за ширмы уже одетой.

– Она должна мне! Скажи ему, сука, иди сюда и скажи сама!

Девушка плакала, и Джон-Джону стало ее жалко.

– Она брала у меня в долг, а возвращать, похоже, не собирается!

– Она тебе ничего не должна. – Это было замечание Карви. Джон-Джон и не заметил, как она вошла.

– Она брала у тебя две сотни фунтов и отработала за них сполна. Ты же отсюда не вылезаешь!

Джон-Джон поднял брюки и швырнул их мужчине.

– Одевайся и вали отсюда. Долг оплачен.

– Я так не считаю!

Джон-Джон смерил его взглядом.

– Ты что, хочешь серьезной разборки?

В тоне юноши было нечто такое, что заставило всех присутствующих заволноваться. Глаза его сощурились, рот перекосился. Джон-Джон был готов к разборке – к серьезной разборке.

Мужчина покрылся красными пятнами и с трудом натянул брюки – руки его заметно дрожали. У выхода он плюнул девушке в лицо.

Джон-Джон тут же бросился на него. Он полоснул финкой по лицу мужчины, а когда тот попытался прикрыться, порезал ему пальцы. Затем Джон-Джон принялся избивать его ногами, пока тот не затих.

Отерев пот, он выволок мужчину на задний двор и оставил его на парковке.

Вернувшись в салон, он вымыл руки и сказал Карви:

– Если вернется, позвонишь мне, понятно?

Она кивнула.

– Ты молодец, Джон-Джон.

– На кого он работает?

– На Джесмонда.

Джон-Джон рассмеялся.

– Значит, я могу ожидать визита?

Карви нахмурилась.

– И это тебя не волнует?

Джон-Джон пожал плечами.

– Вообще-то, нет.

– А следовало бы поволноваться. Джесмонд – твердый орешек.

Джон-Джон кивнул.

– А ведь и я не подарок.

Когда он садился в машину, Эрл сказал:

– Твой телефон звонил не переставая.

– А почему же ты не ответил?

Эрл пожал плечами.

– На экране было «мама». Ясно, что с работой это не связано.

У светофора они подрезали полицейскую машину. Эрл засмеялся, когда фараоны пропустили их вперед.

– Зачем ты это сделал? – осадил его Джон-Джон. Под сиденьем у них было около сорока тысяч долларов. А матери он позвонит позднее.

Джоани была обеспокоена. Кира исчезла. По дороге к Томми она тем не менее улыбалась. Кира была в таком восторге от комнаты Барби, что скорее всего находится там.

Томми открыл дверь и был удивлен, увидев Джоани. На нем был халат – очевидно, он только что принял ванну.

– Привет, Джоани.

Он не пригласил ее войти, и она почувствовала себя неловко.

– Я только что из ванны.

Она кивнула, услышав его объяснение.

– Не нужно быть Эйнштейном, чтобы догадаться об этом, Томми. Ты случайно не видел Киру?

Он сразу заволновался.

– Нет. Она должна была бы прийти, но пока ее нет. Он пытался обернуть халат вокруг себя, что было почти невозможно, так как халат был несколькими размерами меньше.

– А она не говорила тебе, куда собирается пойти?

Он уловил в голосе Джоани страх.

– Нет, не говорила. А ты не спрашивала у ее подружек?

– Скоро уже семь, Томми. Так долго она не засиживается.

Он покачал головой, явно озадаченный.

– Послушай, Джоани. Я сейчас оденусь, и пойдем вместе, хорошо?

Он закрыл дверь, сбросил халат и натянул свою одежду.

Моника чуть было не грохнулась в обморок, когда увидела в дверях Джоани.

– Привет, Мон.

Джоани была настроена дружески, и Моника, изобразив улыбку, пригласила ее войти. В глубине души ей хотелось помириться. Никто не мирился с ней так же охотно, как Джоани.

До Джоани долетел неприятный запах. Она и раньше обращала на него внимание. Моника часто разрешала Бетани оставаться у них ночевать, но Джоани своей Кире – никогда: ее отпугивала грязь. Но сейчас она была так взволнована, что не возражала бы, если бы Кира находилась в постели своей подружки.

– А Бетани дома? Я ищу Киру.

Моника поморгала глазами и позвала дочь. Затем она развернулась и пошла на кухню. Джоани последовала за нею.

– Еще рано, Джоани, видно, она гуляет с девчонками. – Голос Моники был уставшим. – Ты всегда проявляешь излишнее беспокойство. Пора приучать ее к независимости.

– Как ты приучаешь Бетани?

Сказав это, Джоани подумала, что обижает Монику.

– Что ты имеешь в виду? – В голосе Моники проступили воинственные нотки.

Джоани тяжело вздохнула.

– Прости, Мон, я не нахожу себе места.

Моника сбавила обороты:

– Дети такие рассеянные, Джоани. Это естественно. Кира, видимо, заигралась, позабыв о времени. Такое с Бетани часто бывает.

Это потому, что Бетани знает: в доме нет никого. Никого, кто бы заботился о ней. Джоани не решилась произнести это вслух.

– Может она у… Томми?

Это было сказано с подтекстом, но Джоани прореагировала спокойно:

– Моника, не заводи меня сегодня. Я понимаю, что ты хочешь сказать, но я не хочу ссоры. Договорились?

Моника надула губы и вздохнула.

– Согласись, Джоани, здесь что-то не так. Взрослый человек – и возится с куклами… это ненормально.

Ее голос был дружелюбным, но слишком уж назидательным, и Джоани решила уйти, пока у нее не лопнуло терпение.

– Если увидишь Бетани, скажи ей, чтобы она известила меня о Кире, хорошо?

– А куда ты пойдешь?

Джоани печально вздохнула.

– Пойду искать свою девочку. Кстати, Мон, а где Бетани?

Моника промолчала.

– Вот видишь: тебе неизвестно. Она может оказаться где угодно, а тебе хоть бы что.

– Бетани в состоянии постоять за себя.

Это было сказано ровно, без эмоций. Джоани взглянула на подругу, а затем, окинув взглядом неряшливую кухню, язвительно проговорила:

– Да уж – такая, как она, постоит.

Спускаясь вниз на улицу, она размышляла над тем, почему Моника безразлична к собственным детям. Наверное, потому что она никого никогда не любила, даже себя. Бедная Бетани! Неудивительно, что она такая, какая есть.

Когда Джоани отыщет Киру, она обязательно даст ей нагоняй. Затем угостит ее сладким и всю ночь будет держать в своих объятиях.

Пол и Джон-Джон отчитывали Эрла, который и сам считал себя виноватым.

– Просто не могу поверить, чтобы ты решился на такое. Ты что, совсем очумел? А если бы полицейские обыскали автомобиль и нашли деньги? Как бы ты объяснил их наличие?

Эрл молчал.

Пол рвал и метал. Сегодня ему хотелось дать выход эмоциям. Он получил письмо от адвоката Сильвии. Как и следовало ожидать, она требовала целое состояние.

А теперь вот Эрл сидит как ни в чем не бывало, вместо того чтобы валяться у него в ногах.

– Я спрашиваю тебя: как бы ты объяснил фараонам наличие сорока тысяч?

Но Эрл по-прежнему молчал. Джон-Джон жалел его, но он понимал и Пола. Эрла нужно призвать к порядку.

Раздался телефонный звонок, и на экране появилось текстовое сообщение; он быстро прочел его.

– Который час? – спросил он.

– Мы тебя задерживаем, Джон-Джон? Не терпится на встречу со своей птичкой?

Джон-Джон отрицательно помотал головой.

– Моя сестренка пропала, это звонила мать.

Эрл посмотрел на часы.

– Начало десятого, Джон-Джон.

Он был благодарен тому, что внимание переключилось.

– Может быть, она у этого толстого чудака?

Голос у Пола был неуверенным. Джон-Джон уже стоял у дверей, а Эрл последовал за ним.

– Извини, Пол, мне надо идти.

– А как с остальными деньгами?

– Соберу потом.

Пол был раздосадован, но не слишком. Он знал, как Джон-Джон относится к своим сестрам.

Бетани находилась на улице, когда услышала новость о Кире. Со слов женщин выходило, что она отсутствует с полудня.

– Как бы там ни было, но за девочкой хороший уход, – шептались женщины.

Как оказалось, соседки Джоани уже обыскали все прилегающие к дому улицы, но безрезультатно. А было уже одиннадцать часов вечера.

Бетани еще не заходила домой и с горечью подумала, что ее-то никто не ждет. Моника скорее всего ушла на работу, даже не проверив, дома ли дочь. От жалости к самой себе Бетани заплакала.

Одна из женщин печально произнесла:

– Успокойся, милая Бет, Кира найдется.

Но Бетани заплакала еще сильнее. Женщины волнуются, но ей от этого не легче, так как она знает, что Кира пропала из-за нее.

– Я вызвала полицию, Джон-Джон.

Он кивнул.

Уже полночь, а Кира так и не появилась. Они обыскали все, побывали в каждой квартире, заглянули во все сараи в округе. Они прочесали парк и даже ближайшие пабы. А Джон-Джон заглянул во все мусорные контейнеры, хотя и не говорил об этом матери.

Джоани места себе не находила. Ее младшая дочь знала, что без предупреждения никуда ходить нельзя. Значит, малышку украли – другого ей не приходило в голову.

Раздался стук в дверь, и вошла соседка. Мэри Браннаг была маленькой женщиной с всклокоченными седыми волосами и темными глазами: чувствовалось цыганское происхождение. Джоани и Мэри в определенной мере были соперницами, так как Мэри тоже гадала на картах Таро.

– Как дела, Джоани?

– Она придет, Мэри, и я задам ей хорошую трепку.

Ответ Мэри прозвучал зловеще.

– Она со знакомым ей человеком – брюнетом.

Она говорила тихим голосом, но Джоани, хотя и не сомневалась в добрых намерениях соседки, хотела вышвырнуть ее за дверь. Джон-Джон словно прочитал ее мысли.

– Давай, давай, Мэри. Уходи, мама и без того волнуется. С минуты на минуту приедет полиция.

Он вытолкал Мэри за дверь, и она была раздосадована этим. Но возразить не посмела.