Текст книги "Месть Крестного отца"

Автор книги: Марк Вайнгартнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)

Глава 27

– Ложись спать. – В темный вестибюль гостиницы спустилась Рита Дюваль в ночной сорочке, полусонная, с всклокоченными рыжими волосами. Майкл, сгорбившись, сидел в кресле, которое перетащил к телефону-автомату. – Завтра… хотя сейчас уже три часа ночи, значит, завтра уже наступила. И это причина пойти спать, дорогой. Отдохни.

– Вряд ли я смогу заснуть, – сказал Майкл.

– Все равно, пошли в постель.

– Думаю, я не способен и на это.

– Я не предлагаю тебе ничего, кроме отдыха. Давай же. Позволь мне позаботиться о тебе. У меня получится, ты знаешь.

– Я не могу.

– Надо полагать, никаких вестей.

Майкл покачал головой.

– Ты перезванивал Терезе?

– Нет. – На Тома так не похоже не позвонить, если он обещал. Набрав номер дома во Флориде, Майкл проболтался Терезе, что уже час назад должен был переговорить с Томом. В свете недавних распрей между супругами Тереза заключила, будто причиной тому другая женщина. Майкл сказал, что очень надеется, проблема именно в этом и беспокоиться больше не о чем. Тереза в ответ пронзительно вскрикнула. Пришлось повесить трубку. – Подожду до рассвета.

Лучше попросить Альберта Нери перезвонить Терезе. Он ехал к Майклу.

– Помни, солнце встает здесь на час раньше.

– Да? Откуда ты знаешь?

– Я француженка.

– И какая здесь связь?

– Мы страстно относимся к солнцу и восходу. Это обещание нового дня. И новых радостей.

– Да уж.

– Кстати, ты проверял уровень сахара? Ведь завтра не принесет тебе ничего хорошего, если…

– Я в порядке. – Майкл научился следить за своим диабетом. Уже давно не происходило никаких инцидентов.

– Ты ведь не считаешь, что нам надо вернуться в Нью-Йорк? – В голосе Риты звучал душераздирающий коктейль из страха и безнадежности, – Ведь нет?

Да, подумал Майкл.

– Нет, – ответил он. – Конечно, мы не поедем обратно.

Он не мог.

Рита повеселела.

Она мечтала о помолвке, но Майкл даже думать об этом не хотел, пока у нее не установятся хорошие отношения с детьми. Главное, Корлеоне отменил столько поездок к Мэри и Энтони, что не мог прилететь и не повидаться с ними. Он привез много подарков, и не только от себя. Нельзя давать задний ход.

– Наверняка есть логическое объяснение, почему Том не позвонил, – сказал Майкл. – Я зря волнуюсь. Скорей всего, ничего не случилось.

– Вероятно, так и есть, и тебе определенно следует ложиться спать.

Майкл посмотрел на телефон, будто мог силой воли заставить его звонить.

Через несколько минут он лег в постель и уставился в цветистый потолок. Рита гладила ему грудь, пытаясь утешить, и быстро заснула.

Корлеоне лежал недвижно, пока не взошло солнце, затем поднялся, принял душ, оделся и спустился к телефону-автомату.

* * *

– Так что подсказывает тебе интуиция? – спросил Майкл.

– Три яйца, вкрутую с сосиской, – попросил Альберт Нери официантку. Майкл ее и не заметил. Он не был голоден, но заказал то же самое и собирался заставить себя поесть.

Они зашли выпить кофе в ресторан неподалеку от гостиницы. Рита вернулась в номер и прихорашивалась. Аль выглядел достаточно бодро. Он взял водителя, а сам выспался в машине. У Майкла были мешки под глазами, седые волосы растрепались. Ему можно было дать все шестьдесят.

– Моя интуиция говорит, он под арестом.

– Тогда нам позвонил бы Сид Клейн.

– А ты сам пытался связаться с Сидом?

– Да. Он не общался с Томом несколько недель.

– Его не обязательно взяли за тот скандал, – сказал Аль, имея в виду Джуди Бьюканан. – У меня дурное предчувствие, что у федералов припасена какая-то грязь на него. Во время последнего разговора Том упомянул, что у него на хвосте агент, верно? Значит, кроме них нападок ждать не от кого. Плюс ко всему ФБР получает информацию от той девушки в Аризоне. – Речь шла о Бев Джерачи. – Такое вот у меня предчувствие.

– Только предчувствие?

– Может, несколько больше. Том едет провернуть сделку, а затем – пуф! – исчезает. Не знаю, взяли его за взятку или подругой причине. Просто отвечаю на твой вопрос. Ты спросил, что говорит моя интуиция, я делюсь своим предположением. – Нери пожал плечами. – По правде сказать, – прошептал он, – я обрадуюсь, если дело не в аресте.

– Обрадуешься? Почему?

– Послушай, Том мне почти такой же брат, как тебе, но факт остается фактом: он не сицилиец, даже не итальянец. Я слышал об ирландских гангстерах, которые продают своих друзей, но они ни разу не подставили ни одного из нас.

– Том и есть один из нас.

– Не отрицаю, – сказал Аль. – Но если случится, что ему будет угрожать долгое тюремное заключение, я лично забеспокоюсь. Том предан нам разумом, но не душой. Ты и сам это прекрасно знаешь. Он не совершил ни одного дискредитирующего поступка. Ни разу не поколебалась его верность тебе и твоей семье, но может прийти время, когда все изменится… – Аль подул на кофе. – Будем надеяться, что такого момента не наступит.

Майкл постучал ножом по щербатому пластиковому столу. Ему было больно признать, что у самого возникли подобные мысли.

– Том – мой брат, – сказал Корлеоне. – Я постараюсь забыть твои слова.

– Правильно, – согласился Аль. – Ты прав. Я перегнул палку, извини. Спасибо.

Подали еду, и Майкл взял ложку. Когда он разделался с первым резиновым яйцом, Аль уже почти закончил.

– Итак, мы на сто процентов уверены, что Том успешно заключил сделку.

– Вчера я лично говорил с Гиэри и Тамаркиным, они оба это подтверждают, – ответил Аль. – Бен Тамаркин клянется, что Том ушел из отеля около девяти. Все вяжется.

– И взнос был передан?

– Да. Я убежден, сделка состоялась. Я даже беседовал с некоторыми знакомыми нам людьми в Нью-Джерси. – Нери покачал футляром от черных очков, намекая на Черного Тони Страччи. – Дело пошло. Выборы в Сенат 1966 года.

– Забудь о Нью-Джерси. С кем ты связался в Майами из своих людей?

Нери безнадежно пожал плечами.

– Что это значит?

– А кто там ведет дела помимо Тома? Риччи Нобилио по уши занят в Нью-Йорке, а люди в Форт-Лодердейле – второсортные дилетанты. Никого важного.

– Ты уверен? – спросил Майкл. – Никого?

Несколько мучительных секунд ушло, пока Нери догадался, что речь идет о Нике Джерачи. Может, он просто был поглощен последним кусочком сосиски.

– Не думаю, – наконец произнес Аль. – Нельзя полностью исключить этот вариант, но даже если он находится там, не представляю, как он смог бы добраться до Тома. ФБР ведь постоянно на хвосте.

– А мы не можем получить информацию от ФБР?

– Ты плохо выспался. Каким образом?

Майкл вздохнул.

– Это сложно, но возможно.

– Что ж, если хочешь поручить это мне, придумай как. А пока нужно позвонить друзьям друзей в Майами, – сказал Аль и махнул официантке принести еще кофе. – Надежным людям, не беспокойся, никто ничего не вычислит. Кстати, Томми на всякий случай сейчас едет из Панамы. Будет нашим человеком на месте, если возникнет что-нибудь непредвиденное.

– Томми? – переспросил Майкл. – Ты послал Томми?

– Он и так был во Флориде.

– Ты хоть представляешь, какая она большая? Ехать придется десять, а то и двенадцать часов. Из Нью-Йорка можно долететь быстрее.

– Если хочешь, чтобы я послал туда кого-нибудь еще, босс, просто скажи. Ведь это не из-за того, что ты недостаточно доверяешь Томми?

– Я ему вообще не доверяю. Насколько я знаю, он предатель. Это объясняет, отчего стукач, за которым он гоняется, ни разу не напал на него.

– Томми не предатель. Если это и так, я первый позабочусь о нем.

– Можно подумать, у тебя есть выбор.

– В таком деле мне не хотелось бы иметь выбор.

Майкл кивнул. Старый добрый Альберт. В горе и в радости они всегда будут вместе.

– Против Томми ничего не имею, – уверил Майкл. – Пока.

Он отставил тарелку, съев половину. Нери поднял бровь и посоветовал доесть.

– Мне интересно вот что, – сказал Корлеоне. – Гиэри – человек проверенный, но почему мы должны доверять Бену Тамаркину?

– Пойми меня правильно, однако я начинаю беспокоиться за тебя. Нельзя же жить с таким цинизмом по отношению ко всему и всем. Какой смысл Бену Тамаркину вредить Тому?

Майкл глотнул кофе.

– Не знаю. Однако сейчас мы не можем принимать что-либо как само собой разумеющееся.

– А когда я это делал?

Корлеоне похлопал старого друга по плечу.

* * *

В свете ситуации с Хейгеном Альберт и его водитель – Донни Бэгс, доказавший свою надежность за несколько месяцев в подчинении Томми, – решили остаться в Мэне с Майклом. За детьми поехали в машине Альберта, так как она была больше. Донни Бэгс остался в гостинице. Аль сел за руль. Рита лепетала о том, что не знает, как вести себя с детьми. Майкл раньше успокаивал ее, советовал просто вспомнить, как сама была ребенком, а теперь не стал перебивать. В общении с женщинами нужно чувствовать момент, когда следует просто позволить им выговориться.

Вскоре они выехали на извилистую дорогу с деревьями по обе стороны, ведущую в частную школу «Траск». За ними катили автофургон и два пикапа – один с лодкой, другой с трейлером. Кей преподавала в средней школе, жила с детьми у озера, в одном из старых каменных домов, выделенных учительскому составу. Каждый раз, посещая это место, Майкл не мог отделаться от чувства, будто едет домой. Кей и дети жили именно так, как хотел Майкл, не хватало только его самого. Он мог проследить события, которые привели к такому положению вещей. Но зачем?

Учась в колледже, он мечтал в будущем преподавать математику в университете или подготовительной школе. Когда Майкл работал в Гражданском корпусе охраны природных ресурсов – и позже, когда жил в сицилийской глуши неподалеку от родного города Корлеоне, – он поклялся, что будет воспитывать детей на свежем воздухе, вдалеке от буквальной и метафорической грязи крупного города. Кей была из Нью-Гемпшира, и после первоначального восторга от Нью-Йорка она пресытилась им и разделяла желание Майкла. Они пытались. Купили дом у озера Тахо. Были времена, когда он окидывал взглядом озеро и думал – несмотря на все трудности! – что мечта воплотилась. Может, так оно и было, но недолго.

Были и другие времена. Самые страшные. Война семей. Произошедшее с Фредо. Все это долго снилось Майклу в кровавых кошмарах.

А здесь рай. Обычно Майкл ненавидел предвосхищать свои решения, деловые или личные. В его мире подобная тактика могла свести в могилу. Однако школа, перефразируя строчку из рассказа, часто тут преподаваемого, была магнитом притяжения его вздорной сущности, раскинувшимся на широком покатом холме в окружении роскошных лесов Мэна и всего в часе от пляжа. Местом, богатым такими жемчужинами, как лучшие спортивные команды, и давшим детям возможность расти вместе с девочками и мальчиками из семей правящей элиты Америки.

Теперь Майкл приехал сюда гостем, повидаться с детьми и познакомить их с женщиной, которая вбила себе в голову, будто в один прекрасный день он решит на ней жениться. Несмотря на корни, уходящие глубоко в шоу-бизнес, Рита была во всех отношениях милым человеком. Майкл питал к ней нежные чувства. Он привык к ней. Ему было легко с ней. Возможно, он любил ее.

Однако, едва завидев Кей на белом крыльце каменного дома, Майкл понял, что никогда не женится на другой.

Как большинство интеллигентных женщин, Кей с возрастом хорошела. Волосы убраны назад, слегка растрепались от летнего бриза с озера. Обнаженные руки украшал ровный загар, на тон светлей блузки. Кремовые брюки были сшиты из ткани, модной в сороковые годы, и Майкл тотчас вспомнил о временах, когда они только познакомились, хотя Кей изменилась, раздалась в бедрах, окрепла в руках от плавания и тенниса, ее юношеская резвость сменилась безмятежностью.

И самое главное, по обе стороны стояли дети, и она обнимала их, но не властно, а словно подталкивала навстречу к отцу. Мэри, одиннадцатилетняя девочка в летнем платьице, излучала игривость. Темные волосы безупречно уложены. Она едва сдерживалась. Угловатый Энтони выглядел угрюмым и дерзким, как и подобает тринадцатилетнему подростку. Хотя игра начиналась через несколько часов, он уже надел бейсбольную форму, на крепкой груди было написано «Вулфе».

На одно сумасшедшее мгновение Майкл задумался, как ему вернуть Кей, как воссоединить распавшуюся семью. Возможно ли такое?

– О чем задумался? – спросила Рита, тронув его за колено. Майкл вздрогнул, он почти забыл о ее присутствии.

– Ни о чем. Готова?

– Да.

Рита на фоне Кей казалась истощенной и излишне красивой. Фламинго рядом с львицей.

– У тебя получится, – подбодрил ее Майкл.

Они вышли из машины. Мэри побежала через лужайку обнять отца. Энтони, с чемоданами, степенно подошел и тоже обнял.

Майкл представил их. Никто не удивился. Они слышали друг о друге и видели фотографии. Все было весьма сердечно. Кей пыталась держаться в стороне, но Майкл подозвал ее. Его обеспокоило тревожное выражение ее лица.

– Хорошо выглядишь, Майкл, – сказала она без доли сарказма. – Сбросил вес?

– Кей, это Маргарита Дюваль.

– Большая честь для нас. Мы видели вас на Бродвее.

– Называйте меня Рита.

В рукопожатии женщин не было и доли неловкости.

– Да, – подтвердил Энтони. – Потрясающая пьеса. Мне понравилась сцена, когда горел публичный дом, и песня о Далласе. Мы хотели поставить ее в театральном кружке, но возникли проблемы с авторскими правами.

Рита поблагодарила его.

Майкл ущипнул Энтони, одергивая форму. Мальчик слегка вздрогнул.

– Я думал, мы пойдем обедать перед игрой, – сказал Корлеоне.

– Я так волнуюсь, что не могу есть, пока все не закончится.

– Ничего страшного. Купим хот-доги.

– Тебе не обязательно идти на матч, пап, – уверил Энтони.

– Шутишь? Я не пропущу его ни за что на свете.

Энтони скептически покачал головой.

– Вам с Мэри и госпожой Дюваль лучше пойти куда-ни-будь отдохнуть. Меня, возможно, даже не выведут сегодня на поле.

Майкл взглянул на Кей и по выражению лица понял, что мальчик говорит серьезно.

– Значит, ты не хочешь, чтобы я присутствовал.

– Именно так, сэр.

Корлеоне понравилось, как он произнес «сэр». В тоне были и уважение, и резкость. Майкл сам вел себя так в его возрасте, пока не вырос и не осознал величие отца.

В этот момент подкатили автофургон и два пикапа. Аль вышел из машины помочь. К ним подъехал тягач.

– О боже! – воскликнула Кей. – Это шутка? Ты привез с собой Альберта?

Смутившись, Альберт помахал рукой и пошел к человеку в тягаче.

Энтони спрятался за мать. Он вдруг снова стал ребенком, а не мужчиной. В его глазах был ужас.

– Майкл, – сказала Кей, – если тебе понадобилась защита Альберта Нери, объясни мне, что ты здесь делаешь? Что ты делаешь рядом с моими детьми?

Энтони, не сводя глаз с Альберта, сделал шаг назад, к дому.

– С нашими детьми, Кей. Это не то, что ты думаешь. Он приехал передать мне информацию.

– А он не мог позвонить?

– Нужен был человек, чтобы привезти все это, – сказал Майкл.

– Что это? – спросила Кей.

Двери трейлера открылись.

– Пони! – взвизгнула Мэри. – О, папочка!

Она обняла его и сразу побежала к лошадке.

– У Конни была пони, – срифмовал Майкл.

– Подожди, – прервала его Кей, – ты приехал всего лишь в гости и привез с собой…

– Я позвонил директору. Он не возражает, если в конюшне появится пони.

– Ты позвонил директору, но не мне?

– Рыбацкая лодка для тебя, Энтони.

Аль присоединял тягач к трейлеру с лодкой.

Энтони состроил недовольную мину, какую способен изобразить только подросток.

– Я не рыбачу.

– Тебе понравится, – вмешалась Рита. – Это так расслабляет. В детстве мой отец…

Рита поймала взгляд Кей и замолчала.

– Ты даришь ему лодку? Майкл, я… – Кей задыхалась от негодования.

– Ты любишь рыбалку, – сказал Майкл Энтони. – Раньше ты рыбачил с… – Он осекся. – Мы можем отправиться на рыбалку вместе, на этой неделе, только ты и я.

– Нужна лицензия, – заявил Энтони. – Таков закон.

– Мы получим лицензию.

– Если у тебя нет лицензии, это браконьерство.

– Ты меня слышишь? – спросил Майкл, и Энтони отступил еще дальше.

Раскрасневшаяся Кей посмотрела на автофургон.

– Надеюсь, за Третьей Дверью не для меня подарок.

– За Третьей Дверью? – не понял Майкл.

– Это из телешоу, – подсказала Рита, которая сама недавно вела игру, но не эту.

– Спасибо за помощь, – съязвила Кей.

– Всегда пожалуйста, – ответила Рита.

Мэри до сих пор прыгала вокруг лошади в безумном восторге. Конюх повел пони в конюшню. Все девочки в округе – хвастуньи из разных классов – собрались вокруг посмотреть. Но только девочки. Будто такой подарок сопровождался позывным свистком, слышимым только девичьим ухом. Рита проявила желание пройтись с ними.

– Там бильярдный стол, – сказал Майкл Кей. – Это для школы, хотя надеюсь, мы с детьми поиграем, пока я тут. Ты умеешь, Энтони?

– Не особо.

– Я научу тебя.

– Надеюсь, получится. – Энтони пошел относить чемоданы в машину.

– По поводу стола я тоже звонил директору, – уверил Майкл Кей. – Он сказал, что в школе ремонтируют комнату отдыха.

– Вот новость.

– Он сам предложил, Кей. Я попросил перечислить, что нужно, и бильярдный стол был в списке. Мне идея понравилась.

В твоем возрасте, Энтони, – крикнул мальчику Майкл, – мы с дядей Фредо постоянно ходили в город играть в бильярд. У нас хорошо получалось. Зарабатывали деньги.

Майкл поймал взгляд Кей.

– Не беспокойся, Кей. Когда ты стала такой… – Он не нашел подходящего слова. Это было заразно. – Ему тринадцать лет. Он уже мужчина.

Энтони хлопнул дверцей багажника и с благодарностью посмотрел на отца, на что Майкл и рассчитывал.

– Он мужчина, – согласилась Кей, – но он никогда не станет мужчиной, который…

– Давай не будем углубляться в эту тему, – предложил Майкл. – Если хочешь поговорить наедине, я не против, а так не надо.

Кей сделала глубокий вдох.

– Забудь. Проехали…

– Попытаюсь.

С серьезным видом она дала ему список отпечатанных инструкций – нечто вроде расписания. Там был перечень мероприятий детей на неделю и подробное руководство обо всем, будто он впервые забирает их на некоторое время. Добавила, что имеется копия списка, если Майкл потеряет оригинал.

Что он пытался не потерять, так это самообладание. Майкл всегда был невозмутим в присутствии кого угодно, кроме жены и детей. Бывшей жены. Невероятно, как ей удалось разозлить его так быстро, без явных усилий и намерений.

Давно ли ему хотелось вернуться к ней?

Что за безумная идея!

Лицемерие Кей в ответ на попытку помочь школе – это уже перебор. Ей нет надобности работать, но раз так хочется… Майкл не возражал. Кей нравится, и слава богу. Кей мечтала преподавать в «Траске», еще когда они учились в колледже. Насколько знал Майкл, Кей верила, будто получила место сама, без всяких анонимных взносов из фонда Вито Корлеоне. Хотя наверняка питала некоторые подозрения. Предыдущий опыт – сразу по окончании колледжа она недолго учила детей в школе в родном городе Нью-Гемпшир, а потом двенадцать лет сидела дома – не делал ее исключительным кандидатом на место в лучшей школе страны.

* * *

Когда они пробирались на свои места, Майклу казалось, он слышит, как перешептываются другие родители, но ни у кого не хватило смелости подойти и представиться. Аль Нери остался в своем «Кадиллаке» слушать по радио игру между «Янкиз» и «Ред сокс». Машина была припаркована рядом с платным телефоном. Они сидели на дешевых открытых местах за основной базой, рядом с торговой палаткой. Майкл сам принес газировку и хот-доги.

– Я тоже видела ту пьесу, – сказала Мэри Рите. – Мама велела запомнить: как бы натурально вы ни играли проститутку, это не значит, что вы на самом деле проститутка. Разве не смешно?

– Гм. Да, потешно.

– Будто я не видела, как играет мой брат. Будто сама не участвовала в постановках. Будто я ребенок и не понимаю разницы между реальностью и выдумкой.

– Иногда матерям сложно заметить, что их дети вырастают, – заметил Майкл.

Мэри ничего не ответила.

– Вы любите баскетбол? – спросила она у Риты.

– Я в нем ничего не понимаю.

– А я не понимаю, что люди находят в этой игре. Хотя люблю наблюдать за братом. Иногда. Он недурно играет.

Энтони и правда оказался неплохим игроком, не блестящим, но достаточно хорошим. Он справился с третьей базой и, к удивлению Майкла, добравшись в первый раз до основной базы, отбил левой рукой. Энтони был правшой и, как и все третьи бейсмены, бросал правой.

Майкл спросил у Мэри, всегда ли Энтони отбивает левой. Она ответила, что понятия не имеет.

– Так он бэттер-универсал? – поинтересовался Корлеоне, поскольку питчер вбрасывал правой.

– Возможно.

Родители в зоне слышимости вытянули шеи и молча обменялись неодобрительными взглядами: что за отец – не знает, как играет его сын.

Мэри из вежливости прокричала в поддержку «Вулфе».

– Хочешь поскорей вернуться к лошадке? – спросила Рита.

– Ничего, потерплю. – Мэри поцеловала отца в щеку. – Не надо было, папочка, – сказала она, – спасибо.

Переполненный эмоциями, Майкл не нашел слов, поцеловал ее и подмигнул.

Ничьей и не пахло. У противников была форма красивее, но команда Энтони вела. В их составе была пара выдающихся игроков, которая почти не делала ошибок, и вскоре они уверенно лидировали. С таких, игр зрители расходятся рано, но тут каждый болельщик должен был кого-нибудь подвозить домой.

В последнем иннинге тренер поставил Энтони бросать. Майкл, Рита и Мэри аплодировали стоя и поймали на себе пару недобрых взглядов. Энтони посмотрел на них. Майкл помахал ему, и тот, несомненно против своей воли, широко заулыбался и едва заметно махнул в ответ. Майкл сел.

– Это мой сын, – произнес Корлеоне. То был не крик, а просто гордое заявление.

Энтони попал тремя мячами для разогрева в заслон, хотя бросал изо всех сил.

Родители на дешевых местах загудели, на сей раз громче, чем когда прибыл Майкл. Теперь ему уж точно не показалось. Почти рефлекторно он обернулся и заметил, что Аль Нери вышел из машины и пробирается к ним. Аль остановился и поманил ладонью Майкла. Тот покачал головой. Он не мог уйти сейчас, когда Энтони собирается бросать мяч. Аль нахмурился.

– Что происходит? – спросила Мэри.

Майкл понятия не имел. Это не имело никакого отношения к Альберту – никто не смотрел в его сторону. Корлеоне подумал, у Нери новости про Тома Хейгена, что, естественно, никого здесь не касалось. Если дело в Энтони, тоже странно. Как может хороший питчер вызвать столько эмоций в игре с явным перевесом? На одних лицах был шок, на других – гнев. Один из тренеров отозвал судью в сторону.

Судья был еще юношей, вероятно студентом колледжа, приехавшим домой на лето. Майкл слышал, как он спросил у тренера, уверен ли тот, и тренер кивнул.

Лицо судьи побелело. Он зашагал к базе, повернулся к зрителям. За ним, в кругу питчера, стоял Энтони с перчаткой и сердито хмурился.

Рита с Майклом обменялись взглядами. Корлеоне покачал головой, не понимая, что происходит.

– Дамы и господа, – произнес судья. – Внимание, пожалуйста. Произошло… Мы откладываем игру… – Затем он свесил голову и зарыдал. Энтони вышел из круга и направился к нему.

Аль Нери, добравшись до Майкла, наклонился и прошептал боссу на ухо, будто хотел оставить новость в секрете, будто не слышал ее только что по радио.

– Кто-то стрелял в президента, – сказал Аль. – Президент мертв.

Не кто-то,подумал Майкл.

Карло Трамонти.

Майкл сунул руку в карман и потер поврежденный стеклянный глаз. Несмотря на все, что знал, а может, из-за того, что знал, он был потрясен не меньше других.