Текст книги " Античная лирика."

Автор книги: Марк Марциал

О планетах

Перевод Л. Блуменау

 
Семь блуждающих звезд чрез порог переходят Олимпа,
Каждая круг совершая в свое неизменное время:
Ночи светильник – Луна, легкокрылый Меркурий, Венера,
Марс дерзновенный, угрюмый Сатурн, и веселое Солнце,
И прародитель Юпитер, природе всей давший начало.
Между собой они делят и род наш: есть также и в людях
Солнце, Меркурий, Луна, Марс, Венера, Сатурн и Юпитер;
Ибо в удел получаем и мы со струями эфира
Слезы и смех, гнев, желанье, дар слова, и сон, и рожденье.
Слезы дает нам Сатурн, речь – Меркурий, рожденье – Юпитер;
Гнев наш от Марса, от Месяца – сон, от Венеры – желанье;
Смех же исходит от Солнца; оно заставляет смеяться
Как человеческий ум, так равно и весь мир беспредельный.
 

Женский портрет. Мозаика из Помпей. Неаполь, музей

Погибшему в море

Перевод Ю. Шульца

 
Ты зимородков, Леней, потревожил на море, но молча
Мать над холодной твоей, влажной могилой скорбит.
 

Горячий ключ

Перевод Л. Блуменау

 
Здесь, под яворов тенью, Эрот почивал утомленный,
В сладком сне к ключевым нимфам свой факел склонив,
Нимфы шепнули друг дружке: «Что медлим? Погасим светильник!
С ним погаснет огонь, сердце палящий людей!»
Но светильник и воды зажег: с той поры и поныне
Нимфы, любовью горя, воды кипящие льют.
 

Предместье Амасии [594]594
  Амасия– город в Малой Азии, некогда резиденция царей Понта.


[Закрыть]

Перевод Л. Блуменау

 
Да, хороша эта роща Эрота, где нежным дыханьем
Стройных деревьев листву тихо колышет зефир,
Где, освеженная влагой, цветами вся блещет поляна,
Радуя глаз красотой свитых с фиалками роз,
И из тройных, друг над другом лежащих сосков на поляну
Льет водяную струю нимфы-красавицы грудь.
Там, под тенистою кущей деревьев течет седовласый
Ирис, – там гамадриад пышноволосых приют.
Здесь же, в саду, зеленеют плоды маслянистой оливы,
Зреет на солнце везде в гроздьях больших виноград.
А соловьи распевают вокруг, и в ответ им цикады
Мерно выводят свою звонко-певучую трель.
Гостеприимное место открыто для путника – мима
Не проходи, а возьми в дар от него что-нибудь.
 

На «телку» Мирона

Перевод Л. Блуменау

 
Овод, обманут Мироном и ты, что стараешься жало
В неуязвимую грудь медной коровы вонзить?
Не осуждаю тебя – что для овода в этом дурного,
Если самих пастухов ввел в заблужденье Мирон?
 

На Демокрита [596]596
  Демокритиз Абдеры (460–370 гг. до н. э.) – знаменитый философ-материалист, был за оптимистический характер своего учения прозван «смеющимся», а философ Гераклит – «плачущим».


[Закрыть]

Перевод Л. Блуменау

 
Мертвых владыка, Плутон, в свое царство прими Демокрита.
Чтоб среди мрачных людей был и смеющийся в нем.
 

На Анакреонта

Перевод Л. Блуменау

 
Часто певал я о том и взывать еще буду из гроба:
Пейте, покуда вас всех прах не оденет земной!
 

Подражание Анакреонту

Перевод Л. Блуменау

 
Из роз венок сплетая,
Нашел я в них Эрота.
За крылышки схвативши,
В вино его я бросил
И сам вино то выпил.
С тех пор мое все тело
Он крыльями щекочет.
 

Эпитафии Ипатию [597]597
  Известно, что племянник императора Анастасия Ипатий(здесь он назван: «вождь авсонийцев», то есть римлян) был по приказу Юстиниана брошен в море. Похвала милосердию Юстиниана полна иронии.


[Закрыть]

1

Перевод Л. Блуменау

 
Это Ипатиев холм. Не подумай, однако, что кроет
Он действительно прах мужа такого, как был
Вождь авсонийцев. Земля, устыдившись великого мужа
Насыпью малой покрыть, морю его отдала.
 

2

Перевод Л. Блуменау

 
Гневался сам повелитель на волны мятежного моря,
Что схоронен от него ими Ипатия прах.
Он как последнего дара желал обладания прахом,
Море ж осталось глухим к великодушной мечте;
И, подавая великий пример милосердия людям,
Этой могилою он мертвого память почтил.
 

Дом бедняка

Перевод Л. Блуменау

 
Дома другого ищите себе для добычи, злодеи,
Этот же дом стережет страж неусыпный – нужда.
 

На медную статую Икара, стоящую в бане

Перевод Ю. Шульца

 
Воском погублен ты был, о Икар; и при помощи воска
Прежний твой облик сумел ныне ваятель создать.
Но не пытайся взлететь, а не то этим баням, как морю,
Падая с выси небес, имя «Икаровых» дашь.
 

Посвящение Афродите

Перевод Л. Блуменау

 
Мы – девять Дафновых книг [599]599
  Девять Дафновых книг– сборник поэм Агафия.


[Закрыть], от Агафия. Наш сочинитель
Всех, о Киприда, тебе нас посвящает одной;
Ибо не столько о музах печемся мы, как об Эроте,
Будучи все целиком оргий любовных полны.
Сам же он просит тебя за труды, чтоб дано ему было
Иль никого не любить, или доступных легко.
 

«Смерти ль страшиться, о други?..»

Перевод Д. Дашкова

 
Смерти ль страшиться, о други? Она спокойствия матерь,
В горе – отрада, бедам, тяжким болезням – конец.
Раз к человекам приходит, не боле, и день разрушенья
Нам обречен лишь один, дважды не гибнул никто.
Скорби ж с недугами жизнь на земле отравляют всечасно,
Туча минует – за ней новая буря грозит!
 

«Влажные девичьи губы под вечер меня целовали…»

Перевод Л. Блуменау

 
Влажные девичьи губы под вечер меня целовали.
Нектар уста выдыхали, и нектаром были лобзанья;
И опьянили меня, потому что я выпил их много.
 

«Я не любитель вина…»

Перевод Л. Блуменау

 
Я не любитель вина; если ж ты напоить меня хочешь.
Прежде чем мне поднести, выпей из кубка сама.
Только губами коснись, и уж трудно остаться мне трезвым,
Трудно тогда избежать милого кравчего чар.
Мне поцелуй принесет с собой от тебя этот кубок,
Ласки, полученной им, вестником будет он мне.
 

Виноделы

Перевод Л. Блуменау

 
Гроздья, несметные Вакха дары, мы давили ногами,
В Вакховой пляске кружась, руки с руками сплетя.
Сок уже лился широким потоком, и винные кубки
Стали, как в море ладьи, плавать по сладким струям.
Черпая ими, мы пили еще не готовый напиток
И не нуждались притом в помощи теплых наяд [600]600
  Теплые наяды– теплая вода.


[Закрыть].
К чану тогда подойдя, наклонилась над краном Роданфа
И осветила струю блеском своей красоты.
Сердце у всех застучало сильнее. Кого между нами
Не подчинила себе Вакха и Пафии [601]601
  Пафия– см. прим. 326.


[Закрыть]власть?
Но, между тем как дары одного изливались обильно,
Льстила другая, увы, только надеждой одной.
 

Новый Полемон [602]602
  Эпиграмма обыгрывает названия комедий Менандра. Упомянутая здесь комедия «Хмурый» вышла в русском переводе под названием «Брюзга».


[Закрыть]

Перевод Л. Блуменау

 
Взяв в образец Полемона, остригшего в сцене Менандра
Пряди роскошных волос грешной подруге своей,
Новый, второй Полемон, окорнал беспощадной рукою
Кудри Роданфы, причем не ограничился тем,
Но, перейдя от комических действий к трагическим мукам,
Нежные члены ее плетью еще отхлестал.
Ревность безумная! Разве уж так согрешила девица,
Если страданья мои в ней сожаленье нашли?
Нас между тем разлучил он, жестокий, настолько, что даже
Жгучая ревность его видеть ее не дает.
Стал он и впрямь «Ненавистным» за то. Я же сделался «Хмурым»,
Так как не вижу ее, «Стриженой», больше нигде.
 

Жалоба женщин

Перевод Л. Блуменау

 
Юношам легче живется на свете, чем нам, горемычным,
Женщинам, кротким душой. Нет недостатка у них
В сверстниках верных, которым они в откровенной беседе
Могут тревоги свои, боли души поверять,
Или устраивать игры, дающие сердцу утеху,
Или, гуляя, глаза красками тешить картин.
Нам же нельзя и на свет поглядеть, но должны мы скрываться
Вечно под кровом жилищ, жертвы унылых забот.
 

На статую Плутарха

Перевод Л. Блуменау

 
Славный твой образ поставлен сынами могучего Рима,
О херонеец Плутарх [603]603
  Плутарх Херонейский– знаменитый греческий историк и философ I века н. э., в своих «Параллельных (сравнительных) жизнеописаниях» дает 46 биографий греческих и римских деятелей, сопоставляя каждого римлянина с каким-нибудь греком.


[Закрыть], в вознагражденье за то,
Что в параллельных своих описаниях жизни ты римлян,
Победоносных в войне, с цветом Эллады сравнил.
Но ты сам бы не мог в параллель своей жизни другую
Чью-либо жизнь описать, так как подобной ей нет.
 

«Некий рыбак трудился на ловле…»

Перевод Ю. Шульца

 
Некий рыбак трудился на ловле. Его заприметив,
Девушка знатной семьи стала томиться по нем.
Сделала мужем своим, а рыбак после нищенской жизни
От перемены такой стал непомерно спесив.
Но посмеялась над ним Судьба и сказала Киприде:
«Рук это дело моих – ты здесь совсем ни при чем».
 

«Из года в год виноград собирают и, гроздья срезая…»

Перевод Ф. Петровского

 
Из года в год виноград собирают и, гроздья срезая,
Вовсе не смотрят на то, что изморщилась лоза;
Я ж твоих розовых рук, краса ты моя и забота,
Не покидаю вовек, с ними в объятьях сплетясь.
Я пожинаю любовь, ничего ни весною, ни летом
Больше не надобно мне: ты мне любезна одна.
Будь же цветущей всегда! А если когда-нибудь станут
Видны бороздки морщин, что мне до них? Я люблю.
 

«Льющую слезы Ниобу увидев…»

Перевод Ю. Шульца

 
Льющую слезы Ниобу увидев, пастух удивлялся:
Как это? Камень, а вот… тоже роняет слезу.
Только Эвгиппа, сей камень живой, меня не жалела,
Хоть я во мраке стенал всю эту долгую ночь.
Тут виновата любовь. От нее и страданья обоим:
Ты ведь любила детей, я же тебя полюбил.
 

«Ночью привиделось мне…»

Перевод Ф. Петровского

 
Ночью привиделось мне, что со мной, улыбаясь лукаво,
Милая рядом, и я крепко ее обнимал.
Все позволяла она и совсем не стеснялась со мною
В игры Киприды играть в тесных объятьях моих.
Но взревновавший Эрот, даже ночью пустившись на козни,
Нашу расстроил любовь, сладкий мой сон разогнав.
Вот как завистлив Эрот! Он даже в моих сновиденьях
Мне насладиться не даст счастьем взаимной любви.
 

«Верность – имя тебе…»

Перевод Ф. Петровского

 
«Верность» – имя тебе. Вот я и поверил, но тщетно
Я понадеялся: ты стала мне горше, чем смерть.
Ты от влюбленных бежишь, а спешишь к тому, кто не любит.
Чтобы, лишь он полюбил, тотчас опять убежать.
Губы твои – приманка коварная: только я клюнул,
Сразу на остром крючке розовых губ я повис.
 

«Благословенны да будут равно и Забвенье и Память…»

Перевод Л. Блуменау

 
Благословенны да будут равно и Забвенье и Память:
Счастию Память мила, горю Забвение друг.
 

«Был нездоров я вчера…»

Перевод Ю. Шульца

 
Был нездоров я вчера, и предстал предо мною зловредный
Врач-погубитель и мне нектар вина запретил.
Воду он пить приказал. Слова твои на́ ветер, неуч!
Сам ведь Гомер говорил: «Сила людская в вине». [605]605
  Ссылка на Гомера имеет в виду, по-видимому, стихи 705–706 из IX песни «Илиады»:
…Но прежде сердца ободритеПищей, вином: вино человеку и бодрость и крепость.  (Перевод Н. И. Гнедича)


[Закрыть]
 

«Скряга какой-то, заснув…»

Перевод Ф. Петровского

 
Скряга какой-то, заснув, на несметный клад натолкнулся
И в сновиденье своем до смерти был ему рад.
Но, лишь проснулся и вновь, после всей этой прибыли сонной,
Бедность увидел свою, с горя опять он уснул.
 

На дом в Кибире [606]606
  Кибира– город в Кабалии, области на юге Малой Азии.


[Закрыть]

Перевод Л. Блуменау

 
Каждому гостю я рад, земляку и чужому. Не дело
Гостеприимству пытать: кто ты, откуда и чей?
 

«Золотом я привлекаю Эрота…»

Перевод Ф. Петровского

 
Золотом я привлекаю Эрота: совсем не от плуга
Или мотыги кривой пчелок зависят труды,
Но от росистой весны; а для меда Пеннорожденной
Ловким добытчиком нам золото служит всегда.
 

«Меч мне зачем обнажать?..»

Перевод Ф. Петровского

 
Меч мне зачем обнажать? Клянусь тебе, милая, право,
Не для того, чтобы с ним против Киприды пойти,
Но чтоб тебе показать, что Арея, как ни свиреп он,
Можно заставить легко нежной Киприде служить.
Он мне, влюбленному, спутник, не надобно мне никакого
Зеркала: в нем я всегда вижу себя самого.
Как он прекрасен в любви! Но если меня ты покинешь,
В лоно глубоко мое этот опустится меч.
 

Золото и женщины [608]608
  Прямолинейно-материалистическое истолкование мифа о Данае было общим местом поздней античной поэзии. Ср., например, эпиграмму Македония «Золотом я привлекаю Эрота…».


[Закрыть]

Перевод Л. Блуменау

 
В золото Зевс обратился, когда захотел он с Данаи
Девичий пояс совлечь, в медный проникнув чертог.
Миф этот нам говорит, что и медные стены, и цепи —
Все подчиняет себе золота мощная власть.
Золото все расслабляет ремни, всякий ключ бесполезным
Делает; золото гнет женщин с надменным челом
Так же, как душу Данаи согнуло. Кто деньги приносит,
Вовсе тому не нужна помощь Киприды в любви.
 

Запретная любовь [609]609
  Приводим вольный перевод Батюшкова:
Сокроем навсегда от зависти людейВосторги пылкие и страсти упоенье.Как сладок поцелуй в безмолвии ночей,Как сладко тайное в любови наслажденье!

[Закрыть]

Перевод Л. Блуменау

 
Будем, Родопа, мы красть поцелуи и милую сердцу,
Но возбраненную нам службу Киприде скрывать.
Сладко, таясь, избегать сторожей неусыпного взгляда;
Ласки запретной любви слаще дозволенных ласк.
 

«Слово «прости» тебе молвить хотел я…»

Перевод Л. Блуменау

 
Слово «прости» тебе молвить хотел я. Но с уст не слетевший
Звук задержал я в груди и остаюсь у тебя
Снова, по-прежнему твой, – потому что разлука с тобою
Мне тяжела и страшна, как ахеронская ночь.
С светом дневным я сравнил бы тебя. Свет, однако, безгласен,
Ты же еще и мой слух радуешь речью живой,
Более сладкой, чем пенье сирен; этой речью одною
Держатся в сердце моем все упованья мои.
 

«Сеткой ли волосы стянешь…» [610]610
  Эпиграмма очень напоминает стихи Тибулла:
Если распустит косу, к лицу ей смятенные кудри,Если их вместе сберет, нравится узел волос!Жжет она сердце, когда тирийскую паллу наденет,Жжет она сердце, когда в снежной одежде войдет.  (Перевод Л. Остроумова)
  С творчеством Тибулла Павел Силенциарии был, скорее всего, знаком.


[Закрыть]

Перевод Л. Блуменау

 
Сеткой ли волосы стянешь – и я уже таю от страсти:
Вижу я Реи самой башней увенчанный лик.
Голову ль вовсе открытой оставишь – от золота прядей,
Вся растопясь, из груди вылиться хочет душа.
Белый покров ли себе на упавшие кудри накинешь —
Пламя сильнейшее вновь сердце объемлет мое…
Три этих вида различных с триадой харит неразлучны;
Каждый из них на меня льет свой особый огонь.
 

«Кто был однажды укушен собакою бешеной…»

Перевод Л. Блуменау

 
Кто был однажды укушен собакою бешеной, всюду
Видит потом, говорят, призрак звериный в воде.
Бешеный также, быть может, Эрот мне свой зуб ядовитый
В сердце вонзил и мою душу недугам обрек.
Только твой образ любимый повсюду мне чудится – в море,
В заводи каждой реки, в каждом бокале вина.
 

«Больше пугать не должны никого уже стрелы Эрота…»

Перевод Л. Блуменау

 
Больше пугать не должны никого уже стрелы Эрота;
Он, неудержный, в меня выпустил весь свой колчан.
Пусть не боится никто посещенья крылатого бога!
Как он ступил мне на грудь маленькой ножкой своей,
Так и засел в моем сердце с тех пор неподвижно и прочно —
С места нейдет и себе крылышки даже остриг.
 

«Видел я мучимых страстью…»

Перевод Л. Блуменау

 
Видел я мучимых страстью. Любовным охвачены пылом,
Губы с губами сомкнув в долгом лобзанье, они
Все не могли охладить этот пыл, и, казалось, охотно
Каждый из них, если б мог, в сердце другому проник.
Чтобы хоть сколько-нибудь утолить эту жажду слиянья,
Стали меняться они мягкой одеждою. Он
Сделался очень похож на Ахилла, когда, приютившись
У Ликомеда [611]611
  Ликомед– царь Скироса, у которого, переодевшись в женское платье, скрывался не желавший участвовать в троянском походе Ахилл.


[Закрыть], герой в девичьем жил терему.
Дева ж, хитон подобрав высоко до бедер блестящих,
На Артемиду теперь видом похожа была.
После устами опять сочетались они, ибо голод
Неутолимой любви начал их снова терзать.
Легче бы было разнять две лозы виноградных, стволами
Гибкими с давней поры сросшихся между собой,
Чем эту пару влюбленных и связанных нежно друг с другом
Узами собственных рук в крепком объятье любви.
Милая, трижды блаженны, кто этими узами связан.
Трижды блаженны… А мы розно с тобою горим.
 

Стареющей подруге [612]612
  Приводим вольный перевод Батюшкова:
   К постарелой красавице
Тебе ль оплакивать утрату юных дней?Ты в красоте не измениласьИ для любви моейОт времени еще прелестнее явилась.Твой друг не дорожит неопытной красой,Незрелой в таинствах любовного искусства.Без жизни взор ее стыдливый и немой,И робкий поцелуй без чувства.Но ты, владычица любви,Ты страсть вдохнешь и в мертвый камень;И в осень дней твоих не погасает пламень,Текущий с жизнию в крови.

[Закрыть]

Перевод Л. Блуменау

 
Краше, Филинна, морщины твои, чем цветущая свежесть
Девичьих лиц; и сильней будят желанье во мне,
Руки к себе привлекая, повисшие яблоки персей,
Нежели дев молодых прямо стоящая грудь.
Ибо милей, чем иная весна, до сих пор твоя осень,
Зимнее время твое лета мне много теплей.
 

Заколдованный венок

Перевод Л. Блуменау

 
После того как, играя со мной на пирушке, украдкой
Бросила мне Харикло на волоса свой венок,
Жжет меня адское пламя. Знать, было в венке этом что-то,
Что и Креонтову дочь, Главку [613]613
  Главка(по другому варианту мифа – Креуса) – дочь коринфского царя Креонта, на которой собирался жениться, покинув Медею, Ясон. Медея послала Главке в подарок отравленные платье и венок, и та, надев их, сгорела заживо.


[Закрыть], когда-то сожгло.
 

На сады Юстиниана [614]614
  Речь идет о канале в дворцовых садах императора Юстиниана в Халкедоне на южном берегу Пропонтиды, напротив Византии.


[Закрыть]

Перевод Л. Блуменау

 
Спорят о том нереиды, с наядами гамадриады, [615]615
  Нереиды, наяды, гамадриады– нимфы (соответственно) моря, источников, деревьев.


[Закрыть]
Кто это место своим более вправе назвать.
Судит харита их спор, но решенья сама не находит —
Так им обязана всем местность своей красотой.
 

«Долго ли будем с тобой распаленные взоры украдкой…»

Перевод Д. Усов

 
Долго ли будем с тобой распаленные взоры украдкой
Друг на друга бросать, пламя желанья тая?
Молви, какая забота томит тебя – кто нам помехой,
Чтобы мы нежно сплелись, горе в объятьях забыв?
Если же так, только меч исцелить нас обоих возможет,
Ибо слаще пребыть в жизни и в смерти вдвоем.
 

«Ох, даже всласть поболтать не дает нам злобная зависть…»

Перевод Ф. Петровского

 
Ох, даже всласть поболтать не дает нам злобная зависть,
Ни обменяться тайком знаками наших ресниц!
Смотрит упорно на нас стоящая рядом старуха,
Как многоокий пастух, дочери Инаха страж [616]616
  Дочери Инаха страж– Аргус, стороживший Ио, возлюбленную Зевса, которая была превращена в корову.


[Закрыть].
Стой, и высматривай нас, и терзай себе попусту сердце:
Как ни гляди, все равно в душу глазами не влезть.
 

«Как-то, вздремнув вечерком и закинув за голову руку…»

Перевод Ф. Петровского

 
Как-то, вздремнув вечерком и закинув за голову руку,
Менократида моя сладко забылась во сне.
Я и посмел к ней прилечь, но лишь по дороге Киприды
Мне полпути удалось сладостно тут завершить,
Как пробудилось дитя и, белыми сразу руками
Голову цепко схватив, стало мне волосы рвать.
Все ж, как ни билась она, завершили мы дело Эрота,
Но залилась она вся слезным потоком, сказав:
«Вот, негодяй, своего ты даром добился, а я-то
Воли тебе не давать даже за деньги клялась.
Ты вот уйдешь и сожмешь другую сейчас же в объятьях:
Все ненасытны вы, жадной Киприды рабы».
 

«Имя мне… Это зачем?..»

Перевод Ф. Петровского

 
Имя мне… – Это зачем? – Отчизна мне… – Это к чему же?
– Славного рода я сын. – Если ж ничтожного ты?
Прожил достойно я жизнь. – А если отнюдь не достойно?
– Здесь я покоюсь теперь. – Мне-то зачем это знать?
 

На статую вакханки в Византии

Перевод Ю. Шульца

 
Эта вакханка в безумье отнюдь не созданье природы —
Только искусство могло с камнем безумие слить.
 

«Только твою красоту передал живописец…»

Перевод Ф. Петровского

 
Только твою красоту передал живописец. О, если б
Мог он еще передать прелесть и песен твоих,
Чтобы не только глаза, но и уши могли наслаждаться
Видом лица твоего, звуками лиры твоей.
 

«Тот, кто заносчивым был и сводил надменные брови…»

Перевод Ю. Шульца

 
Тот, кто заносчивым был и сводил надменные брови,
Ныне игрушкой в руках девушки слабой лежит.
Тот, кто когда-то считал, что надо преследовать деву,
Сам укрощенный, теперь вовсе надежды лишен.
Вот он, простершийся ниц и от жалобных просьб ослабевший,
А у девчонки глаза гневом пылают мужским.
Девушка с львиной душой, даже если твой гнев и оправдан,
Все же надменность умерь, ведь Немезида близка.
 

«Ночью вчера Гермонасса…»

Перевод Ф. Петровского

 
Ночью вчера Гермонасса, когда, возвращаясь с попойки,
Двери я ей украшал, их обвивая венком,
Вдруг окатила меня водой из кубка, прическу
Спутав мою, а над ней целых три дня я сидел.
Но разгорелся я весь от этой воды, и понятно:
Страстный от сладостных губ в кубке таился огонь.
 

«Двери ночною порой захлопнула вдруг Галатея…»

Перевод Ю. Шульца

 
Двери ночною порой захлопнула вдруг Галатея
Передо мной и к тому ж дерзко ругнула меня.
«Дерзость уносит любовь» – изречение это неверно:
Дерзость сильнее еще страсть возбуждает мою.
Я ведь поклялся, что год проживу от нее в отдаленье,
Боги, а утром пришел к ней о прощенье молить!
 

НЕИЗВЕСТНЫЕ ПОЭТЫ РАЗНЫХ ЭПОХ

Родина Гомера

Перевод Л. Блуменау

 
Семь городов, пререкаясь, зовутся отчизной Гомера:
Смирна, Хиос, Колофон, Пилос, Аргос, Итака, Афины.
 

На «Илиаду» и «Одиссею»

Перевод Л. Блуменау

 
Кто о Троянской войне и о долгих скитаньях по свету
Сына Лаэртова [617]617
  Лаэртов сын– Одиссей.


[Закрыть]нам эти листы написал?
Мне не известны наверно ни имя, ни город, Кронион,
Уж не твоих ли стихов славу присвоил Гомер?
 

На «Эрота» Праксителя

Перевод Л. Блуменау

 
Сам испытав его, точно воссоздал Эрота Пракситель,
В собственном сердце своем образ его почерпнул.
Фрине, как дар за любовь, принесен бог любви. Не стрелами,
Взором одним лишь очей он свои чары творит.
 

На «Александру» («Кассандру») Ликофрона [618]618
  Кассандра– дочь троянского царя Приама. Аполлон наделил ее пророческим даром, но сделал так, что ее пророчествам никто не верил. Эпиграмма сравнивает поэму Ликофрона (род. около 330 г. н. э.) с лабиринтом и невразумительными пророчествами Кассандры. Действительно, поэма читается с трудом, она изобилует метонимиями и мифологическими именами.


[Закрыть]

Перевод Л. Блуменау

 
Из перепутанных сложно ходов моего лабиринта,
Раз ты попал в них, на свет выход найти нелегко, —
Так же ведь были темны прорицанья Кассандры, когда их
Обиняками царю пересказала раба.
Коль с Каллиопой ты дружен, бери меня в руки; но если
С музами ты незнаком, будет рукам тяжело.
 

Памятник Эврипиду

Перевод Д. Дашкова

 
Памятник сей не прославит тебя, Эврипид, – он в потомстве!
Сам от забвенья храним славой бессмертной твоей.
 

Могила Диогена [619]619
  Диоген– См. прим. 536.


[Закрыть]

Перевод Д. Дашкова

 
– Пес, охраняющий гроб, возвести мне, чей пепел сокрыт в нем?
– Пепел почиет в нем пса. – Кто ж был сей пес? – Диоген.
– Родом откуда, скажи? – Из Синопа. – Не жил ли он в бочке?
– Так: но, оставя сей мир, нынче он в звездах живет.
 

Тимону [620]620
  Тимон– См. прим. 304.


[Закрыть]

Перевод Н. Кострова

 
Тимон опасен и мертвый. Ты, Цербер, привратник Плутона,
Будь осторожен, смотри! Тимон укусит тебя.
 

Гераклиту и Демокриту [621]621
  Демокрит, Гераклит– См. прим. 596.


[Закрыть]

Перевод Д. Дашкова

 
Ты бы оплакивал днесь, Гераклит, бытие человеков
Больше, чем прежде: оно стало жальчее стократ.
Ты же над ним, Демокрит, умножил бы смех справедливый,
День ото дня на земле смеха достойнее жизнь.
Мудрости вашей дивясь, смущается дух мой – не знаю,
Плакать ли с первым из вас или смеяться с другим.
 

Эпитафия Гераклиту

Перевод Л. Блуменау

 
«Я – Гераклит. Что вы мне не даете покоя, невежды?
Я не для вас, а для тех, кто понимает меня.
Трех мириад мне дороже один: и ничто мириады,
Так говорю я и здесь, у Персефоны, теперь».
 

Семь мудрецов

Перевод Л. Блуменау

 
Семь мудрецов называю – их родину, имя, реченье:
«Мера важнее всего», – Клеобул говаривал Линдский;
В Спарте: «Познай себя самого», – проповедовал Хилон;
Сдерживать гнев увещал Периандр, уроженец Коринфа;
«Лишку ни в чем!» – поговорка была митиленца Питтака;
«Жизни конец наблюдай», – повторялось Молоном Афинским;
«Худших везде большинство», – говорилось Биантом Приенским;
«Ни за кого не ручайся», – Фалеса Милетского слово.
 

Менандру

Перевод Л. Блуменау

 
Пчелы к устам твоим сами, Менандр, принесли в изобилье
Пестрых душистых цветов, с пажитей муз их собрав;
Сами хариты тебя наделили дарами своими,
Драмы украсив твои прелестью метких речей.
Вечно живешь ты, и слава, какую стяжали Афины
Через тебя, к небесам, до облаков вознеслась.
 

Гиппократу [622]622
  Гиппократ– знаменитый греческий врач, «отец медицины» – родился около 460 года до н. э.


[Закрыть]

Перевод Л. Блуменау

 
Здесь погребен Гиппократ, фессалиец. Рожденный на Косе,
Феба он был самого, корня бессмертного, ветвь.
Много, болезни врачуя, трофеев воздвиг Гигиее,
Много похвал заслужил – знаньем, не случаем он.
 

Геродоту [623]623
  «Отец истории» Геродот(480–425 гг. до н. э.) – автор большого труда, который александрийские ученые разделили на девять книг, дав каждой название одной из муз: I – Клио, II – Эвтерпа, III – Талия, IV – Мельпомена, V – Терпсихора, VI – Эрато, VII – Полигимния, VIII – Урания, IX – Каллиопа.


[Закрыть]

Перевод Л. Блуменау

 
Муз у себя принимал Геродот, и по книге от каждой
Он получил за свое гостеприимство потом.
 

Колосс Родосский [624]624
  См. прим. 469.


[Закрыть]

Перевод Л. Блуменау

 
Жители Родоса, племя дорийцев, колосс этот медный,
Величиной до небес, Гелий, воздвигли тебе,
После того как смирили военную бурю и остров
Обогатили родной бранной добычей своей.
Не над одним только морем, но также равно и над сушей
Светоч свободы они неугасимый зажгли,
Ибо ведущим свой род от Геракла по праву наследства
Власть подобает иметь и на земле и в морях.
 

«С битвы обратно к стенам…»

Перевод Д. Дашкова

 
С битвы обратно к стенам, без щита и объятого страхом,
Сына бегущего мать встретила, гневом кипя:
Вмиг занесла копие и грудь малодушну пронзила.
Труп укоряя потом, грозно вещала она:
«В бездну Аида ступай, о сын недостойный отчизны!
Спарты и родших завет мог ли, изменник, забыть?»
 

«Гектора кровью обрызганный щит…»

Перевод Д. Дашкова

 
Гектора кровью обрызганный щит, наследье Пелида,
Сыну Лаэрта на часть отдан ахеян судом:
Море, пожрав корабли, сей щит не к утесам Итаки [625]625
  Остров Итака– владение Одиссея, остров Саламин– Аянта.


[Закрыть]—
К гробу Аянтову вспять быстрой примчало волной —
Море явило неправость суда – хвала Посейдону:
Он тебе, Саламин, должную честь возвратил.
 

Приношение Кибеле [626]626
  Кибела– фригийская богиня, отождествлявшаяся греками с «Великой Матерью богов» – Реей.


[Закрыть]

Перевод Л. Блуменау

 
Мать моя, Рея, фригийских кормилица львов, у которой
Верных немало людей есть на Диндиме [627]627
  Диндим– гора во Фригии.


[Закрыть], тебе
Женственный твой Алексид [628]628
  Женственный твой Алексид– видимо, один из жрецов Кибелы, галлов, или корибантов (см. прим. 416).


[Закрыть]посвящает орудия эти
Буйных радений своих, нынче оставленных им:
Эти звенящие резко кимвалы, а также кривые
Флейты из рога телят, низкий дающие звук,
Бьющие громко тимпаны, ножи, обагренные кровью,
С прядями светлых волос, что распускал он и тряс.
Будь милосердна, богиня, к нему и от оргий, в которых
Юношей буйствовал он, освободи старика.
 

На баловня судьбы

Перевод Л. Блуменау

 
Не из благого желанья судьбой вознесен ты, а только
Чтоб показать, что могла сделать она и с тобой.
 

Спартанцам, павшим при Фирее [629]629
  Речь идет о битве, происходившей между 548 и 544 годами до н. э. По Геродоту, аргосцы (в переводе эпиграммы архаичное «аргивяне») сочли себя победителями, когда их осталось двое против одного спартанца, И побежали домой, в Аргос. Спартанец же Офриад остался на месте и снял доспехи с мертвых врагов. При возобновлении спора спартанцы выиграли сражение.


[Закрыть]

Перевод Л. Блуменау

 
Спарта родная! Мы, триста сынов твоих, бившихся в поле
С равным числом аргивян из-за фирейской земли,
Там, где стояли в начале сражения, там же, ни разу
Не повернув головы, с жизнью расстались своей.
Но Офриада в крови обагрившийся щит возглашает:
«Спарте подвластной теперь стала Фирея, о Зевс!»
Кто ж из аргосцев от смерти бежал, был Адрастова рода [630]630
  Адрастова рода. – Мифический царь Аргоса Адраст позорно покинул поле боя в войне против Фив.


[Закрыть];
Бегство, не гибель в бою, смертью спартанцы зовут.
 

Девять лириков

1

Перевод Л. Блуменау

 
Муз провозвестник священный, Пиндáр; Вакхилид, как сирена,
Пеньем пленявший; Сапфо, цвет эолийских харит;
Анакреонтовы песни, и ты, из Гомерова русла
Для вдохновений своих бравший струи, Стесихор;
Прелесть стихов Симонида, и снятая Ивиком жатва
Юности первых цветов, сладостных песен любви;
Меч беспощадный Алкея, что кровью тиранов нередко
Был обагрен, права края родного храня;
Женственно-нежные песни Алкмана – хвала вам! Собою
Лирику начали вы и положили ей грань.
 

2

Перевод Л. Блуменау

 
В Фивах клектал величаво Пинда́р; Симонидова муза
Сладостным пеньем своим обворожала сердца;
Ярко сиял Стесихор, так же Ивик; Алмак был приятен;
Из Вакхилидовых уст звуки лилися, как мед;
В Анакреонте был дар убеждать; песни разного склада
На эолийских пирах пел митиленец Алкей.
Между певцами девятой Сапфо не была, но десятой
Числится в хоре она славных парнасских богинь.
 

На «Причины» Каллимаха [631]631
  В своей поэме Каллимах, следуя, по-видимому, примеру Гесиода, рассказывал, что посетил во сне муз. Эпиграмма содержит скрытую ссылку на то место «Одиссеи» (XIX, 562–567), где говорится о двух воротах, через которые к людям приходят сны, – роговых и из слоновой кости: первые – для верных, вещих снов, вторые – для лживых, несбыточных.


[Закрыть]

Перевод Л. Блуменау

 
Да, в роговые ворота, не в двери из кости слоновой
Ты к Баттиаду пришел, многозначительный сон!
Ибо немало такого, чего мы не знали доселе,
Ты нам открыл о богах и о героях, когда,
Взяв из пределов Ливийской земли его, мудрого, сразу
На Геликон перенес в круг пиерийских богинь,
И на вопросы его о началах как рода героев,
Так и блаженных самих дали ответы они.
 

Эпитафия старику Аминтиху

Перевод Д. Шестакова

 
Матерь-земля, приюти старика Аминтиха в лоно,
Долгие вспомнив труды старого все над тобой!
Целую жизнь насаждал на тебе он отростки оливы,
Целую жизнь украшал Вакха лозою тебя
Или Деметры зерном и, воду ведя по каналам,
Сделал обильной тебя добрым осенним плодом.
Кротко в награду за то приляг над седой головою
И возрасти старику вешний цветущий венок!
 

Надпись на бесшумном водоподъемнике

Перевод Ф. Петровского

 
Пана, меня, не любя, даже воды покинула Эхо [632]632
  Эхо– нимфа, которую преследовал Пан. Гера наказала Эхо, приревновав к ней Зевса: та не могла говорить, когда другие молчат, и молчать, когда говорят другие.


[Закрыть].
 

«Роза недолго блистает красой…»

Перевод Д. Дашкова

 
Роза недолго блистает красой. Спеши, о прохожий!
Вместо царицы цветов тернии скоро найдешь.
 

«В младости беден я был…»

Перевод Д. Дашкова

 
В младости беден я был; богатство пришло с сединами.
Жалкая доля навек мне от богов суждена!
Лучшие в жизни лета провел я без средств к наслажденью;
Ныне же средства нашел, силы к веселью лишась.
 

«– Знай, я люблю, и любим…»

Перевод Д. Дашкова

 
– Знай, я люблю, и любим, и дарами любви наслаждаюсь!
– Кто ж ты, счастливец, и кем? – Пафия знает одна.
 

«С мерой, с уздою в руках…»

Перевод Д. Дашкова

 
С мерой, с уздою в руках, Немезида вещает нам ясно:
«Меру в деяньях храни; дерзкий язык обуздай!»
 

«К холму Аянта придя бесстрашного…»

Перевод Ф. Петровского

 
К холму Аянта придя бесстрашного, некий фригиец
Стал, издеваясь над ним, дерзостно так говорить:
«Сын Теламонов не выстоял…» Он же воскликнул из гроба:
«Выстоял!» – и убежал в страхе пред мертвым живой.
 

«Это владыка эдонян…» [633]633
  Мифический царь эдонян (фракийцев) Ликург обидел Диониса и был наказан за это богами: он впал в бешенство и убил своего сына, приняв его за виноградную лозу.


[Закрыть]

Перевод Г. Церетели

 
Это владыка эдонян, на правую ногу обутый,
Дикий фракиец, Ликург, – кем он из меди отлит?
Видишь: в безумье слепом он заносит секиру надменно
Над головою, лозе Вакха священной грозя.
Дерзостью прежней лицо его дышит, и лютая ярость
Даже и в меди таит гневную гордость свою.
 

Оракул, данный мегарянам

Перевод Ф. Петровского

 
Лучший край на земле – пелазгов родина, Аргос;
Лучше всех кобылиц – фессалийские; жены – лаконки,
Мужи – которые пьют Аретусы-красавицы воду.
Но даже этих мужей превосходят славою люди,
Что, меж Тиринфом живут и Аркадией овцеобильной,
В панцирях из полотна, зачинщики войн, аргивяне.
Ну, а вы, мегаряне, ни в третьих, и ни в четвертых,
И ни в двенадцатых: вы ни в счет, ни в расчет не идете.
 

Оракул Аполлона Пифийского врачу Орибасию

Перевод Ю. Шульца

 
Вы возвестите царю, что храм мой блестящий разрушен;
Нет больше крова у Феба, и нет прорицателя-лавра,
Ключ говорящий умолк: говорливая влага иссякла.