Текст книги " Античная лирика."

Автор книги: Марк Марциал

Молитва о плаванье

Перевод Л. Блуменау

 
Сын Инó, Меликерт [489]489
  Ино– дочь Кадма; как морское божество она почиталась под именем Левкофеи, а ее сын Меликерт– под именем Палемона.


[Закрыть], и владычица светлая моря,
Ты, Левкофея, от бед верно хранящая нас!
Вы, нереиды и волны, и ты, Посейдон-повелитель,
И фракиец Зефир, ветер кротчайший из всех!
Благоволите ко мне и до гавани милой Пирея [490]490
  Пирей– афинская гавань.


[Закрыть]
Целым по глади морской перенесите меня.
 

Молитва Киприде

Перевод Л. Блуменау

 
Киприя, тишь океана, связуемых браком подруга,
Правых союзница, мать быстрых, как буря, страстей!
Киприя, мне, из чертога шафранного взятому роком,
Спасшему душу едва в вихре кельтийских снегов,
Мне, тихонравному, вздорных ни с кем не ведущему споров,
Морем багряным твоим ныне объятому, дай,
Киприя, в гавань ведущая, к оргиям склонная, целым
И невредимым скорей в гавань прийти Наяко́!
 

Девушке-подростку

Перевод Л. Блуменау

 
В почке таится еще твое лето. Еще не темнеет
Девственных чар виноград. Но начинают уже
Быстрые стрелы точить молодые эроты, и тлеться
Стал, Лисидика, в тебе скрытый на время огонь.
Впору бежать нам, несчастным, пока еще лук ненатянут!
Верьте мне – скоро большой, тут запылает пожар.
 

На гетер

1

Перевод Л. Блуменау

 
Прежде любил я Демó, из Пароса родом, – не диво!
После другую Демо, с Самоса, – диво ль и то?
Третья Демо наксиянка была, – это тоже не шутка;
Край Арголиды родным был для четвертой Демо.
Сами уж мойры, должно быть, назвали меня Филодемом, [491]491
  Сами уж мойры, должно быть, назвали меня Филодемом– Имя «Филодем» можно перевести как «любящий Демо».


[Закрыть]
Что постоянно к Демо страсть в моем сердце горит.
 

2

Перевод Л. Блуменау

 
Ростом мала и чернява Филенион. Но у смуглянки
Волос кудрявей плюща, кожа нежнее, чем пух;
Речь ее сердце чарует сильнее, чем пояс Киприды;
Все позволяет она, требуя редко наград.
Право, люблю я Филенион, о Афродита! – покуда
Ты не пошлешь мне другой, лучшей еще, чем она.
 

3

Перевод Л. Блуменау

 
Ярко свети, о Селена [492]492
  Селена– богиня луны. Возлюбленным ее был прекрасный юноша Эндимион, погруженный в вечную дремоту.


[Закрыть], двурогая странница ночи!
В окна высокие к нам взор свой лучистый бросай
И озаряй своим блеском Каллистион. Тайны влюбленных
Видеть, богиня, тебе не возбраняет никто.
Знаю, счастливыми нас назовешь ты обоих, Селена, —
Ведь и в тебе зажигал юный Энди́мион страсть.
 

4

Перевод Л. Блуменау

 
О, эта ножка! О, голень! О, тайные прелести тела,
Из-за чего я погиб – ах, и недаром погиб!
О, эта грудь, эти руки, и тонкая шея, и плечи,
Эти глаза, что меня взглядами сводят с ума!
Чары искусных движений и полных огня поцелуев,
Звуки короткие слов, сердце волнующих… Пусть
Римлянка Флора и песен Сапфо не поет, – Андромеду,
Хоть индианка была [493]493
  Хоть индианка была… – По мифу, Андромеда была не индианкой, а эфиопкой, дочерью царя Эфиопии Кефея.


[Закрыть], все же любил ведь Персей [494]494
  Персей– аргосский герой, который спас Андромеду от морского чудовища и женился на ней.


[Закрыть].
 

5

Перевод Л. Блуменау

 
Речи, лукавые взгляды, кифара и пенье Ксантиппы, —
И уж начавший опять вспыхивать страсти огонь
Жжет тебя, сердце. С чего, и давно ли, и как – я не знаю.
Будешь ты, бедное, знать, в этом огне обгорев.
 

6

Перевод Л. Блуменау

 
Лампу, немую сообщницу тайн, напои, Филенида,
Масляным соком олив и уходи поскорей,
Ибо противно Эроту свидетеля видеть живого.
Да, уходя, за собой дверь, Филенида, запри.
Ну же, целуй меня крепче, Ксанфо! И пускай испытает
Ложе любви, сколько есть у Кифереи даров.
 

7

Перевод Л. Блуменау

 
Платит за раз пять талантов прелестнице некоей некий
И с некрасивой – клянусь, – дело имея, дрожит.
Лисианассе же я отдаю лишь пять драхм и за это
Без опасений лежу с лучшей гораздо, чем та.
Или я вовсе рассудка лишен, или подлинно надо
Нечто у мота того взять да секирой отсечь.
 

8

Перевод Л. Блуменау

 
Я не гонюсь за венком из левкоев, за миррой сирийской,
Пеньем под звуки кифар да за хиосским вином.
Пышных пиров не ищу и объятий гетер ненасытных, —
Вся эта роскошь, друзья, мне ненавистна, как блажь.
Голову мне увенчайте нарциссом, шафранною мазью
Члены натрите, мой слух флейтой ласкайте кривой,
Горло мне освежите дешевым вином Митилены,
С юной дикаркой делить дайте мне ложе любви!
 

К Зенофиле

1

Перевод Л. Блуменау

 
Спишь ты, я вижу, мой нежный цветок, Зенофила. О, если б
Мог на ресницы твои Сном я бескрылым сойти!
Чтобы к тебе даже тот, кто смыкает и Зевсовы очи,
Не подходил и тобой я обладал бы один.
 

2

Перевод В. Печерина

 
Быстрый мой вестник, комар, полети! На ушко Зенофиле,
Нежно коснувшись ее, эти слова ты шепни:
«Он тебя ждет и не может уснуть; а ты, друга забывши,
Спишь!» Ну, лети же скорей! Ну, песнопевец, лети!
Но берегись, потихоньку скажи, не то – мужа разбудишь;
С мужем воспрянут тотчас ревности муки с одра.
Если ж ее приведешь, то в награду тебя я одену
Львиною кожей и дам в руки тебе булаву.
 

3

Перевод Л. Блуменау

 
Паном аркадским клянусь, Зенофила, под звуки пектиды
Мило ты песни поешь! Мило играешь, клянусь!
Как от тебя убегу я? Меня обступили эроты,
Ни на минуту они мне отдохнуть не дают.
Сердце мое зажигает то образ твой чудный, то муза,
То твоя грация – все! Весь я горю, как в огне.
 

4

Перевод Л. Блуменау

 
Вот уж левкои цветут. Распускается любящий влагу
Нежный нарцисс, по горам лилий белеют цветы,
И, создана для любви, расцвела Зенофила, роскошный
Между цветами цветок, чудная роза Пифо.
Что вы смеетесь, луга? Что кичитесь весенним убором?
Краше подруга моя всех ароматных цветов.
 

5

Перевод Л. Блуменау

 
Винная чаша ликует и хвалится тем, что приникли
К ней Зенофилы уста, сладкий источник речей.
Чаша счастливая! Если б, сомкнув свои губы с моими,
Милая разом одним выпила душу мою!
 

6

Перевод Д. Дашкова

 
Пусть на власах, Зенофила, твоих увядает венок мой:
Пышно цветешь ты сама, лучший венок из венков!
 

7

Перевод Д. Дашкова

 
Прелести дал Зенофиле Эрот, хариты – любезность;
Пафия с поясом ей власть над сердцами дала.
 

8

Перевод Л. Блуменау

 
Всем объявляю о бегстве Эрота. Вот только что, утром,
Быстро с постели спорхнув, он улетел и исчез.
Мальчик он плачущий сладко, болтливый, живой и бесстрашный,
Склонен к насмешкам, крылат, носит колчан за спиной.
Чей он, сказать не сумею: его, шалуна, своим сыном
Не признают ни Эфир, ни Океан, ни Земля,
Ибо он всем и всему ненавистен. Смотрите теперь же:
Не расставляет ли он где-нибудь сети для душ?
Э, да ведь вот он – в засаде! Меня не обманешь. Напрасно
Ты притаился, стрелок, у Зенофилы в глазах.
 

«Знаю! К чему твои клятвы…»

Перевод Л. Блуменау

 
Знаю! К чему твои клятвы, когда, обличитель гулящих,
След благовонных мастей свеж на твоих волосах?
Ночи бессонной улика, и глаз твоих взгляд утомленный,
И обвитая вокруг нить на кудрях – от венка.
Только что в оргии бурной измяты волос твоих пряди,
Ноги нетверды твои, руки дрожат от вина…
С глаз моих скройся, блудница! Пектида и треск погремушек,
Вестники пира, зовут к оргии новой тебя.
 

Эпитафия Клеаристе

Перевод В. Печерина

 
Горе! Не сладостный брак, но Аид, Клеариста, суровый
Девственный пояс тебе хладной рукой развязал.
Поздней порой у невесты, пред дверью растворчатой, флейты
Сладко звучали; от них брачный покой весь гремел;
Утром – весь дом огласился рыданием, и Гименея
Песни веселой напев в стон обратился глухой;
Факелы те ж и невесте у храмины брачной светили,
И усопшей на путь в мрачное царство теней.
 

Стрелы Эрота

Перевод Л. Блуменау

 
Пышные кудри Тимо и сандалии Гелиодоры,
Миррой опрысканный вход в доме у милой Демо,
Полные неги уста и большие глаза Антиклеи,
Свежий всегда на висках у Дорифеи венок, —
Нет, не осталось теперь у тебя уже больше в колчане
Стрел оперенных, Эрот! Все твои стрелы во мне.
 

Цикаде

Перевод Л. Блуменау

 
Ты, моей ночи утеха, обманщица сердца, цикада,
Муза – певица полей, лиры живой образец!
Милыми лапками в такт ударяя по крылышкам звонким,
Что-нибудь мне по душе нынче, цикада, сыграй,
Чтобы избавить меня от ярма неусыпной заботы,
Сладостным звуком во мне жажду любви обмануть, —
И, в благодарность за это, я дам тебе утром, цикада,
Свежей чесночной травы с каплями чистой росы.
 

Фанион

Перевод Л. Блуменау

 
Вы, корабли – скороходы морские, в объятьях Борея
Смело державшие путь на Геллеспонтский пролив [496]496
  Геллеспонтский пролив– нынешние Дарданеллы.


[Закрыть],
Если, идя мимо Коса, увидите там на прибрежье
Милую Фа́нион, вдаль взор устремившую свой,
Весть от меня передайте, прекрасные, ей, что желанье
К ней переносит меня не на ладье, на ногах.
Только скажите ей это, и тотчас же Зевс милосердный
Ветром попутным начнет вам раздувать паруса.
 

Тимо

Перевод Л. Блуменау

 
Клей – поцелуи твои, о Тимо, а глаза твои – пламя:
Кинула взор – и зажгла, раз прикоснулась – и твой!
 

Демо

1

Перевод Л. Блуменау

 
Утро, враждебное мне! Что так рано ты встало над ложем?
Только пригреться успел я на груди у Демо.
Свет благодатный, – который теперь мне так горек! – о, лучше б,
Быстро назад побежав, снова ты вечером стал!
Было же прежде, что вспять устремлялся ты волею Зевса
Ради Алкмены, – не нов ход и обратный тебе.
 

2

Перевод Л. Блуменау

 
Утро, враждебное мне! Что так тихо ты кружишь над миром
Нынче, когда у Демо млеет в объятьях другой?
Прежде, как с нею, прекрасной, был я, ты всходило скорее,
Точно спешило в меня бросить злорадным лучом.
 

Асклепиаде

Перевод Ф. Петровского

 
Асклепиада глазами, подобными светлому морю,
Всех соблазняет поплыть с нею по волнам любви.
 

Ликениде

Перевод Л. Блуменау

 
Сбегай, Доркада, скажи Ликениде: «Вот видишь – наружу
Вышла неверность твоя: время не кроет измен».
Так и скажи ей, Доркада. Да после еще непременно
Раз или два повтори. Ну же, Доркада, беги!
Живо, не мешкай! Справляйся скорей. Стой! Куда же, Доркада,
Ты понеслась, не успев выслушать все до конца?
Надо прибавить к тому, что сказал я… Да что я болтаю!
Не говори ничего… Нет, обо всем ей скажи,
Не пропусти ни словечка, Доркада… А впрочем, зачем же
Я посылаю тебя? Сам я с тобою иду.
 

Неизвестной

Перевод Л. Блуменау

 
Звезды и месяц, всегда так чудесно светящий влюбленным!
Ночь и блужданий ночных маленький спутник – игрун!
Точно ль на ложе еще я застану прелестницу? Все ли
Глаз не смыкает она, жалуясь лампе своей?
Или другой обнимает ее? О, тогда я у входа
Этот повешу венок, вянущий, мокрый от слез,
И надпишу: «Афродита, тебе Мелеагр, посвященный
В тайны твои, отдает эти останки любви».
 

Гелиодоре

1

Перевод Л. Блуменау

 
В мяч он умеет играть, мой Эрот. Посмотри, он бросает
Сердцем, что бьется во мне, Гелиодора, в тебя.
Страстью взаимной ответь. Если прочь меня кинешь, обиды
Не потерплю я такой против законов игры.
 

2

Перевод Л. Блуменау

 
Сжалься, Эрот, дай покой наконец мне от страсти бессонной
К Гелиодоре, уважь просьбу хоть музы моей!
Право, как будто твой лук не умеет и ранить другого,
Что на меня одного сыплются стрелы твои.
Если убьешь ты меня, я оставлю кричащую надпись:
«Кровью убитого здесь, странник, запятнан Эрот».
 

3

Перевод Л. Блуменау

 
Пчелка, живущая соком цветов, отчего так, покинув
Чашечки луга, к лицу Гелиодоры ты льнешь?
Хочешь ли тем показать, что и сладких и горьких до боли
Много Эротовых стрел в сердце скрывает она?
Если пришла ты мне это сказать, то лети же обратно,
Милая! Новость твою сами мы знаем давно.
 

4

Перевод Л. Блуменау

 
Мать небожителей, Ночь! Об одном я тебя умоляю,
Лишь об одном я прошу, спутница наших пиров:
Если другой кто-нибудь обладает чарующим телом
Гелиодоры моей, с ней ее ложе деля,
О, да погаснет их лампа, и пусть, как Энди́мион, вяло
И неподвижно лежит он у нее на груди!
 

5

Перевод Л. Блуменау

 
Кубок налей и опять и опять назови дорогую
Гелиодору, с вином сладкое имя смешай!
Кудри вчерашним венком убери мне – он память о милой,
Влагой душистых мастей он до сих пор напоен.
Видишь, как роза, подруга влюбленных, слезинки роняет,
Видя ее не со мной и не в объятьях моих.
 

6 [497]497
  Приводим вольный перевод шестого из этих стихотворений, сделанный К. Н. Батюшковым:
В обители ничтожества унылой,О незабвенная! прими потоки слезИ вопль отчаянья над хладною могилойИ горсть, как ты, минутных роз!Ах! тщетно все! Из вечной сениНичем не призовем твоей прискорбной тени:Добычу не отдаст завистливый Аид.Здесь онемение; все хладно, все молчит,Надгробный факел мой лишь мраки освещает…Что, что вы сделали, властители небес?Скажите, что краса так рано погибает!Но ты, о мать-земля! с сей данью горьких слезПрими почившую, поблеклый цвет весенний,Прими и успокой в гостеприимной сени!

[Закрыть]

Перевод Л. Блуменау

 
Слезы сквозь землю в Аид я роняю, о Гелиодора!
Слезы, останки любви, в дар приношу я тебе.
Горькой тоской рождены, на твою они льются могилу
В память желаний былых, нежности нашей былой.
Тяжко скорбит Мелеагр о тебе, и по смерти любимой
Стоны напрасные шлет он к Ахеронту, скорбя…
Где ты, цветок мой желанный? Увы мне, похищен Аидом!
С прахом могилы сырой смешан твой пышный расцвет…
О, не отвергни, земля, всенародная мать, моей просьбы:
Тихо в объятья свои Гелиодору прими!
 

Эпитафия Эсигену

Перевод Л. Блуменау

 
Радуйся, матерь-земля! И не будь тяжела Эсигену.
Ведь и тебя Эсиген мало собой тяготил.
 

«Ночь, священная ночь…»

Перевод Д. Дашкова

 
Ночь, священная ночь, и ты, лампада, не вас ли
Часто в свидетели клятв мы призывали своих!
Вам принесли мы обет: он – друга любить, а я – с другом
Жить неразлучно, – никто нас не услышал иной.
Где ж вероломного клятва, о ночь!.. Их волны умчали,
Ты, лампада, его в чуждых объятиях зришь!
 

Весна

Перевод К. Масальского

 
Бури и вьюги печальной зимы улетели с эфира,
Вновь улыбнулась весне цветоносной румяная Ора [498]498
  Ора– см. прим 5.


[Закрыть],
Мрачное поле украсилось бледно-зеленой травою,
Вновь дерева, распускаясь, младыми оделись листами.
Утро, питатель цветов, мураву напояет росою;
Луг засмеялся угрюмый, и роза на нем заалела.
Звонкой свирели в горах раздалися веселые звуки;
Белое стадо козлят пастуха забавляет играньем.
Вдаль по широким валам мореходец отважный понесся;
Веяньем легким зефира наполнился трепетный парус.
Все торжествует на празднике грозделюбивого Вакха,
Веткой плюща и лозой виноградной власы увивая.
Делом своим занялись из тельца происшедшие пчелы [499]499
  Из тельца происшедшие пчелы– По представлениям древних, пчелы самозарождались в гниющих трупах быков.


[Закрыть]:
С дивным искусством и пламенным рвением в улье слепляют
Белые, медом златым и душистым текущие соты.
Яркие клики и песни пернатых несутся отвсюду:
С волн алькионы стенанье, чирликанье ласточки с кровли,
Крик лебединый с реки, соловьиные свисты из рощи.
Если ж и листья приятно шумят, и поля расцветают,
Голос свирели в горах раздается и рéзвится стадо,
Вдаль мореходец плывет, Дионис заплясал от восторга,
Весело птицы поют и трудом наслаждаются пчелы, —
Можно ль весною певцу удержаться от радостных песней?
 

Автоэпитафии [500]500
  Особо следует отметить автоэпитафии Мелеагра, в которых отразилось то огромное влияние, какое имела для Средиземноморья греческая культура, превратившая отдельные страны и народы, их населявшие, в единый эллинский мир. У передовых людей этого мира исчезает узкий и ограниченный национализм: они начинают сознавать себя гражданами того великого, не знающего никаких внешних пределов государства, идейным центром которого навсегда останутся утратившие всякое политическое значение Афины. Для всех приобщившихся «к греческой культуре, будь они греки, финикийцы или сирийцы, кроме родной земли, есть одна общая родина – мир» («История греческой литературы», т. III, Москва, 1960, стр. 128).


[Закрыть]

1

Перевод Л. Блуменау

 
Тир, окруженный водою, кормильцем мне был, а Гадара
Аттика Сирии – край, где появился на свет
Я, Мелеагр, порожденный Эвкратом; хариты Мениппа [501]501
  Хариты Мениппа– метафорическое упоминание философско-сатирических диалогов Мениппа, писателя III века до н. э., земляка Мелеагра; хариты – дочери Зевса, богини красоты, изящества, радости, дружбы и праздничного веселья.


[Закрыть]
Были на поприще муз первые спутницы мне.
Если сириец я, что же? Одна ведь у всех нас отчизна —
Мир, и Хаосом одним, смертные, мы рождены.
А написал это я на дощечке, уж будучи старым,
Близким к могиле своей, – старость Аиду сосед.
Если ж меня, старика болтуна, ты приветствуешь, боги
Да ниспошлют и тебе старость болтливую, друг!
 

2

Перевод Л. Блуменау

 
Путник, спокойно иди. Средь душ благочестных умерших
Сном, неизбежным для всех, старый здесь спит Мелеагр.
Он, сын Эвкратов, который со сладостнослезным Эротом
Муз и веселых харит соединял с юных лет,
Вскормлен божественным Тиром и почвой священной Гадары,
Край же, меропам родной, Кос его старость призрел.
Если сириец ты, молви: «салам»; коль рожден финикийцем,
Произнеси: «аудонис»; «хайре» скажи, если грек.
 

«Надо бежать от Эрота!..»

Перевод Ю. Шульца

 
Надо бежать от Эрота! Пустое! За мною на крыльях
Он по пятам, и пешком мне от него не уйти.
 

О Жизни

Перевод Л. Блуменау

 
Право, достойны фракийцы похвал, что скорбят о младенцах,
Происходящих на свет из материнских утроб,
И почитают, напротив, счастливым того, кто уходит,
Взятый внезапно рукой Смерти, прислужницы кер.
Те, кто живет, те всегда подвергаются бедствиям разным;
Тот же, кто умер, нашел верное средство от бед.
 

На кубок с изображением Тантала [504]504
  Мифический царь Фригии Тантал за разглашение тайн Зевса был наказан низвержением в Аид и вечной жаждой: он стоял по горло в воде, но как только он собирался сделать глоток, вода отступала. Ручка кубка, которому посвящена эпиграмма, представляла собой, по-видимому, изображение Тантала, припадающего губами к краю этого же сосуда.


[Закрыть]

Перевод Ю. Шульца

 
Вместе с богами когда-то сидел на пирах он и часто
Чрево свое наполнял нектара сладкой струей.
Ныне он жаждет земного питья, но завистница влага
Прочь убегает сама от пересохшего рта.
«Пей, – говорит изваянье, – держи сокровенное в тайне;
Вот наказанье для тех, чей невоздержан язык».
 

ГРЕЧЕСКИЕ ПОЭТЫ РИМСКОЙ И ВИЗАНТИЙСКОЙ ЭПОХ
(I–VI ВЕКА НАШЕЙ ЭРЫ)

Водяная мельница [506]506
  Это стихотворение приводит в «Капитале» Карл Маркс. Говоря о том, что при капитализме машины, «самое мощное средство для сохранения рабочего времени, превращаются в надежнейшее средство для того, чтобы все время жизни рабочего и его семьи обратить в рабочее время», Маркс писал: «Антипатр, греческий поэт времени Цицерона, приветствовал изобретение водяной мельницы для размалывания зерна, этой элементарной формы всех производительных машин, как появление освободительницы рабынь и восстановительницы золотого века!» Сноску с эпиграммой Антипатра Маркс начинает такими словами: «Привожу здесь эти стихи…, потому что они, подобно приведенным раньше цитатам о разделении труда, характеризуют противоположность между античными и современными воззрениями» (цит. по кн. «К. Маркс и Ф. Энгельс об искусстве», т. 1, изд-во «Искусство», Москва, 1957, стр. 178–179).


[Закрыть]

Перевод Ф. Зелинского

 
Дайте рукам отдохнуть, мукомолки; спокойно дремлите,
Хоть бы про близкий рассвет громко петух голосил:
Нимфам пучины речной ваш труд поручила Деметра;
Как зарезвились они, обод крутя колеса!
Видите? Ось завертелась, а оси крученые спицы
С рокотом движут глухим тяжесть двух пар жерновов.
Снова нам век наступил золотой: без труда и усилий
Начали снова вкушать дар мы Деметры [507]507
  Дар Деметры– хлеб.


[Закрыть]святой.
 

О девяти поэтессах [508]508
  Сапфо, Коринна, Праксилла, Эриинаи Анита– представлены в нашем сборнике. Телесилла– поэтесса VI века до н. э. Миро– III века до н. э. Миртида– V века до н. э. Носсида– IV–III веков до н. э.


[Закрыть]

Перевод Л. Блуменау

 
Их, этих женщин, владевших божественной речью, вскормили
Гимнами муз Геликон и Пиерийский утес:
Славных Миро и Праксиллу с Анитою, женским Гомером,
Гордостью Лесбоса дев пышноволосых – Сапфо,
И Телесиллу с Эринной, а также Коринну, чья лира
Песней прославила щит грозной Афины, уста
Женственно-нежной Носсиды и певшую сладко Миртиду —
Всех их, оставивших нам вечные строфы свои.
Девять божественных муз происходят от неба, и девять
Этих певиц родила, смертным на радость, земля.
 

Сапфо

Перевод Л. Блуменау

 
Имя Сапфо я носила, и песнями так же всех женщин
Я превзошла, как мужчин всех превзошел Меонид.
 

Аристофану

Перевод Л. Блуменау

 
Аристофановы книги – божественный труд, на который
Плющ ахарнейский [509]509
  Плющ ахарнейский – см. прим. 401.


[Закрыть]не раз листья свои осыпал.
Сколько в страницах его Диониса! Какие рассказы,
Полные страшных харит, слышатся с этих страниц!
О, благороднейший ум и правдивый по эллинским нравам
Комик, которого гнев так же заслужен, как смех!
 

Пантомиму Пиладу [510]510
  Эпиграмма посвящена известному пантомиму (танцовщику) эпохи Августа, выступавшему в хореографических представлениях на сюжеты трагедий.


[Закрыть]

Перевод Л. Блуменау

 
В Вакха Пилад самого воплотился в то время, когда он
С хором вакханок пришел к римской фимеле [511]511
  Фимела– см. прим. 363.


[Закрыть]из Фив.
Радостным страхом сердца он наполнил и пляской своею
В городе целом разлил бога хмельного восторг.
В Фивах из пламени бог тот родился, а он с его даром
Все выражающих рук был небесами рожден.
 

Гермес и Геракл

Перевод Л. Блуменау

 
Дело с Гермесом иметь вам легко, пастухи: возлиянью
Он и молочному рад, медом доволен лесным.
Много труднее с Гераклом: он требует либо барана,
Либо ягнят покрупней, жертву взимая за все.
– Он охраняет зато от волков. – А какая вам прибыль
В том, что ягнят истреблять будет не волк, а Геракл?
 

«Все хорошо у Гомера…»

Перевод Л. Блуменау

 
Все хорошо у Гомера, но лучше всего о Киприде
Молвил поэт, золотой эту богиню назвав,
Если с деньгами придешь, будешь мил, и тебя ни привратник
Не остановит, ни пес сторожевой у дверей.
Если ж без денег ты, встретит сам Цербер. О жадное племя,
Сколько напрасных обид бедность выносит от вас!
 

Самобичевание и танец в честь Диониса. Вилла Мистери в Помпеях

«Может за драхму Европу…»

Перевод Л. Блуменау

 
Может за драхму Европу [512]512
  Драхма– греческая серебряная монета. Обыгрывая имя гетеры, эпиграмма намекает на миф о похищении Европы Зевсом.


[Закрыть], гетеру из Аттики, всякий
Без пререканий иметь и никого не боясь.
Безукоризненно ложе, зимою есть уголья… Право,
Незачем было тебе, Зевс, обращаться в быка.
 

«Утро настало, Хрисилла…» [513]513
  Эпиграмма содержит намек на миф о Тифоне и Эос (Заре) (см. прим. 214).


[Закрыть]

Перевод Л. Блуменау

 
Утро настало, Хрисилла. Денницы завистливой вестник,
Вот уже ранний петух провозглашает восход.
Сгинь, ненавистная птица! Зачем своим криком из дома
К шумной ватаге юнцов ты прогоняешь меня?
Знать, постарел ты уж очень, Тифон, если начал так рано
С ложа теперь отпускать Зорю, супругу свою.
 

Киприде от Киферы

Перевод Л. Блуменау

 
От вифиня́нки [514]514
  Вифинянка– жительница Вифинии, северо-западной области Малой Азии.


[Закрыть]Киферы тебе по обету, Киприда,
Образ твоей красоты мраморный в дар принесен;
Ты же за малое щедро воздай, как богиня, Кифере:
Будет довольно с нее счастия с мужем своим.
 

Остров Делос [515]515
  Этот остров, прежде важный культурный и торговый центр Греции, был варварски опустошен в I веке до н. э. Менофаном, полководцем воевавшего с римлянами восточного царя Митридата VI Евпатора. Согласно мифу, остров Делос был плавучим, пока не приютил Лето, которая здесь спаслась от преследовавшей ее Геры и родила от Зевса Аполлона и Артемиду.


[Закрыть]

Перевод Л. Блуменау

 
Лучше б доныне носиться по воле ветров переменных
Мне, чем кормилицей стать для бесприютной Лето.
Я бы не сетовал так на заброшенность. Горе мне, горе!
Сколько проходит судов эллинских мимо меня,
Делоса, славного встарь, а теперь опустелого! Поздно,
Но тяжело за Лето Гера мне, бедному, мстит.
 

Августу, идущему в восточный поход [516]516
  Написано в связи с походом 21–20 годов до н. э.


[Закрыть]

Перевод Л. Блуменау

 
Шествуй войной на Евфрат, сын Зевса! Уже на Востоке
Сами парфяне теперь передаются тебе.
Шествуй, державный, – и луки, увидишь, расслабятся страхом.
Кесарь, с Востока свой путь, с края отцов [517]517
  Краем отцов– Восток назван потому, что римляне считали своим родоначальником троянца Энея.


[Закрыть], начинай
И отовсюду водой окруженному Риму впервые
Новый предел положи там, где восходит Заря.
 

На «Илиаду» Гомера

Перевод Л. Блуменау

 
Все еще слышим мы плач Андромахи, падение Трои,
До оснований своих в прах повергаемой, зрим;
Видим Аянта в бою и влекомый конями чрез поле
Под городскою стеной Гектора связанный труп —
Видим все это, внимая Гомеру, чьи песни не только
Родина славит, но чтут страны обеих земель [519]519
  Страны обеих земель– то есть и Европы и Азии.


[Закрыть].
 

На гроб Фемистокла в Магнесии [520]520
  В Магнесии, где Фемистокл умер, находился, собственно, не гроб, а только памятник, ибо похоронен был этот знаменитый афинянин в родном Пирее. Тема стихотворения – победа Фемистокла над Ксерксом при Саламине.


[Закрыть]

Перевод Л. Блуменау

 
В камне над гробом моим изваяй мне и горе [521]521
  Скорее всего здесь опечатка и вместо « горе» должно быть « горы» (прим. от верстальщика).


[Закрыть]и море,
Феба-свидетеля мне тут же в средине поставь,
Вырежь глубокие реки, в которых для воинства Ксеркса
С флотом огромным его все ж не хватило воды,
И начертай Саламин – чтобы с честью на гроб Фемистокла
Путнику здесь указать мог магнесийский народ.
 

Аргос

Перевод Л. Блуменау

 
Аргос! Гомерова сказка, священная почва Эллады!
Весь раззолоченный встарь замок Персея! Давно
Слава угасла героев [522]522
  Слава угасла героев– Главной силой греков в Троянской войне были аргосцы во главе с царем Агамемноном.


[Закрыть], которые Трои твердыню,
Дело божественных рук [523]523
  Дело божественных рук– Стену вокруг Трои построили, по мифу, боги Посейдон и Аполлон.


[Закрыть], некогда рушили в прах,
Но оказался сильней этот город [524]524
  Но оказался сильней этот город– Имеется в виду, по-видимому, не Новый Илион, построенный неподалеку от разрушенной Трои, а то, что слава воспетого Гомером города оказалась долговечней, чем его стены.


[Закрыть], а ваши руины
Пастбищем служат теперь громко мычащим стадам.
 

Рим [525]525
  Эта эпиграмма была откликом на внешнеполитические успехи Августа. «Я расширил, – писал Август, – границы всех провинций римского народа, смежных с племенами, не подчинявшимися нашей власти. Мой флот поднялся по Океану до устья Рейна, на Восток до границ кимвров, куда до сего времени не доходил ни один римлянин ни по морю, ни по суше».


[Закрыть]

Перевод Л. Блуменау

 
Бог, затвори на Олимпе стоящие праздно ворота,
Бдительно, Зевс, охраняй замок эфирных богов!
Рима копье подчинило себе уже землю и море,
Только на небо еще не проложило пути.
 

Микены [526]526
  Микены– город в Арголиде, где сохранялись остатки монументальных построек древнейшего, микенского периода истории Греции, которым, по-видимому, и обязан своим рождением миф о киклопах.


[Закрыть]

Перевод Л. Блуменау

 
Мало родных ваших гнезд остается нам видеть, герои,
Да и они уж теперь чуть не сровнялись с землей.
В виде таком я нашел, проезжая, и вас, о Микены!
Стали пустыннее вы всякого пастбища коз.
Вас пастухи только знают. «Здесь некогда златом обильный
Город киклопов стоял», – молвил мне старец один.
 

Остров Делос

Перевод Л. Блуменау

 
Остров – кормилец рожденных Латоной богов, неподвижно
Ставший в эгейских водах волею Зевса, – тебя
Не назову я несчастным, клянусь божествами твоими!
Не повторю я того, что говорит Антипатр. [527]527
  Эпиграмма Антипатра, на которую ссылается Алфей – «Остров Делос».


[Закрыть]
Счастлив ты: Фебу приютом ты был, и зовет Артемида
Только, тебя одного, после Олимпа, родным.