Текст книги "Лангбэрроу (ЛП)"

Автор книги: Марк Плэтт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

– Если Вы не станете сотрудничать, я могу выслать Вас как нежелательного гостя. Лила молча наблюдала за ним.

– Итак, смею предположить, что эта Ваша машина K-9 первоначально принадлежала прежнему президенту, известному как Доктор.

– Нет, – ответила она. – Первоначально она принадлежала профессору Мариусу.

– Другому негаллифрейцу? – не услышав ответа, он продолжил: – Будем считать, что да. Затем эта машина какое-то время была у Доктора, и уже после перешла к Вам.

– Это – не Ваше дело, – заявила Лила. – Я хочу видеть кастеляна! Он был раздражён необходимостью повторить.

– Я же сказал Вам, что кастелян Андред не обладает полномочиями в этом вопросе.

– Андред и я связаны! Если я подвергаю его опасности, то должна увидеть его. Повелитель Времени нахмурился.

– Это затруднительно. В этом случае его интерес будет личным.

– Конечно, будет. Андред любит меня. Его рот дёрнулся и лицо покраснело.

– Это не в счёт.

– Что Вы имеете в виду? – спросила она. – Что значит «не в счёт»?

– Вы хотите вовлечь и его в это дело? Это потрясло её.

– Конечно, нет! Он ничего не знает. Я забочусь о нём, и приняла решение быть с ним. У Вас, что, нет чувств?

Он посмотрел на неё, постукивая по краю своего резного стола.

– Обязанности кастеляна сводятся только к охране безопасности в Капитолии. Преступление, которое Вы совершили, не входит в его компетенцию. Оно затрагивает безопасность всего Галлифрея. И это нас беспокоит.

– Тогда Вы должны сообщить президенту Романе.

– Ещё одному Вашему другу, конечно же, – он снова улыбнулся змеиной улыбкой. – Да, она является номинальной главой. Но она не командует большинством, как ей нравится воображать.

– Уберите этот барьер. Или Вы боитесь находиться в том же самом пространстве, что и дикарь-негаллифреец?

Он встал со своего стула и подошёл, как она предположила, к краю барьера.

– Почему Вы хотели связаться с Доктором?

– Он – мой друг.

– Да?

– Да. Но я не использую его, в отличие от вас.

– Объясните.

– Вы используете Доктора всякий раз, когда не хотите притуплять свои собственные ножи.

– Вам не приходило в голову, что он тоже является нашим другом?

– Нет, – сказала она. – Я знаю, что Повелители Времени всесильны, но ваши мёртвые ритуалы не добавляют вам уважения.

Его безразличие, казалось, потихоньку исчезало.

– Мадам, как пришелец с планеты, где почти отсутствует собственная история, Вы ничего не знаете о нашем происхождении. Галлифрей был влиятелен, когда цветок Вселенной только начал раскрываться. Наше общество следует тысячелетним традициям. Это – наша самая большая обязанность, уважать и почитать наше прошлое.

– В моём мире старики почитаются ради их защиты. Но если старые виноградные лозы цепляются слишком крепко, мы обрезаем их, чтобы позволить расти молодым побегам.

– Дикарка, – сказал он. – Вы ничего не знаете.

– Я знаю, что, если я когда-нибудь снова увижу Андреда, я забуду эту встречу. Но я буду бороться за свои воспоминания.

Он засмеялся.

– Вы недовольны, – сказал он. – Просто ответьте ещё на один вопрос, мадам. Вы говорите, что Доктор – Ваш друг. Вы, конечно, много путешествовали с ним, поэтому я полагаю, что знаете его лучше большинства. Возможно, почти так же, как президент. Вы можете сказать, кто он?

– Что? – спросила она.

– Личность Доктора? Она удивилась.

– Он – Доктор. Он – Повелитель Времени. И у него была семья в Доме…

– Я знаю, что Вы искали в сети, – прервал он. – Но что насчёт самого Доктора? Кто он в действительности?

Она покачала головой.

– Он – мудрец. Шаман. Нет, даже больше.

На мгновение она растерялась. Она всегда принимала его, никогда не подвергая сомнению его личность. Наконец, она узнала ответ. Она поняла тайну Доктора. Он не мог и никогда не должен был точно определяться или попадать под категорию.

– Он – тайна, – сказала она с предельным почтением.

Где-то рядом с Капитолием раздался взрыв. Комната вздрогнула и небо почернело.

ПРИМЕЧАНИЯ АВТОРА.

Странно, не правда ли, что это напоминает игру в снежки? Появлялось ли Небесное Агентство по Вмешательству в какой-нибудь другой телевизионной истории? Не по имени, насколько я помню. (К настоящему времени Вы увязнете в записях форума Би-би-си 1). Когда НАВ было упомянуто в «Deadly Assassin», я посчитал это очередной шуткой Роберта Холмса. Всё же это распространилось, тайная власть, которая скрывается за Высшим Советом.

Если самодовольный, змеиный следователь Лилы кажется знакомым, это – потому, что он появлялся в одной из серий. Он – историк, его слова пропитаны юридическим жаргоном, и он, кажется, испытывает только презрение к властям Галлифрея. Его личность будет раскрыта позднее. Тем временем президент Романа, являясь либералом, уже играет с консерваторами Галлифрея в их собственной игре.

Причёска канцлера Теоры – не символ лабиринтообразного заговора.

ГЛАВА 12. Незваные хозяева

– Идёшь куда-то? – кратко спросил голос у Инносет.

– Кузен Ринд, – прошептала она, увидев, как он выходит из-за гобелена. – Ты напугал меня.

– Ты поздно вышла, – сказал он. – Или сейчас настолько поздно, что уже рано?

Даже во мраке его лицо жирно блестело. Глаза походили на бледные глаза рыб. Он выглядел весьма упитанным.

Инносет знала, что Ринд надеялся, что она занималась чем-то незаконным. Она поправила плащ, приспосабливая к тяжелому свитку волос на спине.

– Странно видеть тебя в этой части Дома, – ответила она. Он подошёл ближе и проворчал:

– Кто-то украл землеройку из моих ловушек.

– Твоих ловушек? – она пыталась быть максимально вежливой. – Я думала, кузен Мэлджамин наловил землероек для драджей.

– Нет.

– Что с ним случилось? – осторожно спросила Инносет. Пророчество карты бродяги бросало тень на её мысли. Она чувствовала, что нечто новое вкралось в обычные утомительные будни.

– Ушёл. Он ушёл, – сказал Ринд.

– Что? Как другие?

– Не знаю. Он сидел на стуле, потеряв ко всему интерес. Не говорил. Не ел. Не хотел даже сыграть со мной в «Драт»^[33]. Именно тогда я понял, что вещи действительно меняются. Дважды я находил его в углу комнаты, пытающегося вырыть отверстие. Кажется, он считал себя землеройкой. И затем он исчез. Вот и всё.

Усмехаясь, он ходил туда-обратно по коридору.

Инносет почувствовала тяжесть на своих плечах. Иногда её бремя было невыносимо. Оно по-прежнему увеличивалось. Не придумав ничего лучше, она отправилась за Риндом.

– Ты должен был оградить его, – сказала она. – Ты знал, что он уйдёт.

Ринд подошёл к лестнице, ведущей к вышедшим из употребления учебным комнатам. Он плюнул вниз на лестничную клетку.

– Почему? – спросил он. – Мэлджамин не остановил бы меня. У нас всё иначе в северо-северо-восточном крыле. Не как на ваших галереях. Он просто ушёл, как другие. Никакой суеты. Во всяком случае, он более счастлив быть землеройкой.

– Ты должен был сказать мне. Ты знаешь, что я слежу за численностью. Ты можешь остаться последним в том крыле Дома. Скоро здесь вообще никого не останется.

Он почесал голову через жирные волосы. У него были грязные ногти. Она ненавидела грязные ногти. Она вспомнила, что Ринд когда-то работал своего рода продовольственным техником среди Повелителей Времени в Капитолии.

– Ты просто боишься, что больше не будет обедов, – ухмыльнулся он и начал спускаться по лестнице.

– Будь осторожен, кузен. Происходит что-то опасное, – крикнула она вслед. – В картах было предзнаменование. И ты, должно быть, слышал часы.

– Суеверие! – ответил Ринд. – Меня больше волнуют мои ловушки. Она спустилась вслед за ним.

– Ты видел Оуиса с Аркхью? – спросила она.

– Вместе? Оуис же не считается?

Она достигла конца лестницы, сильно запыхавшись.

– Конечно, он считается.

– О, хорошо, в таком случае я подчинюсь твоей превосходящей мудрости, кузина. Я видел их обоих три дня назад в грибнике. С ними был Глоспин. Они играли в карты. Когда я спросил, на что, они рассмеялись и сказали «на самую высокую ставку». – Он пожал плечами. – А что? Что они сделали?

– Я боюсь, что они, возможно, ушли как Мэлджамин. Ринд захохотал.

– Аркхью мог. Он всегда был на краю. Но тебе не избавиться от Оуиса. Во всяком случае, пока у нас остаётся еда.

– Я должна найти их, – сказала она. – Я знаю, что вот-вот случится что-то ужасное.

– Не схвати своё собственное отражение, кузина. Это может оказаться Саттралоп, искоса смотрящая на тебя.

Он снова рассмеялся и поднял что-то пушистое и мёртвое.

– Проголодалась? Что-нибудь предложишь на обмен?

– Конечно, нет, – сказала Инносет, подтягивая плащ.

Ринд положил животное в один из многочисленных мешочков.

– Я передам им, если увижу.

Он отправился дальше по коридору, поднимая мёртвых животных и закидывая их в мешок.

* * *

Крис пнул по печи своим ботинком. Металл зазвенел, и крышка печи слегка лязгнула. Но замок остался зажатым. По крайней мере, это утихомирило Глоспина на некоторое время.

Пока Крис пытался открыть металлическую дверь, тот задавал множество вопросов. Кто он? Кто отправил его? Как он попал сюда?

Он проигнорировал большинство из них и уклонялся от ответов на остальные.

Этот человек по имени Глоспин, сидевший в одиночестве в печи, был неизвестно кем. Он мог быть другим галлифрейцем-тёзкой. Или тем самым злым галлифрейцем, с которым он столкнулся во сне, только с иным телом. Крис знал, что Доктор мог регенерировать. Его тело было чем-то вроде одежды. Так что, процесс, скорее всего, был естественным и для других представителей его расы. Дирижирование, как сказал бы жеманничающий избираемый класс Сверхгорода.

– Вы – охранник? – спросил Глоспин. Крис фыркнул.

– Вы это сказали.

– Я так подумал. Одежда меня не одурачит.

– Я не на дежурстве, – ответил Крис. – Как Вы вошли? Через дымоход?

– Не совсем.

Крис решил, что ржавая кастрюля вполне подойдёт, и попытался просунуть её в дверь.

– Из клана? Вы не можете быть прайдонцем, Ваше лицо слишком честно. – Он задохнулся как от внезапной боли.

– В чём дело? – спросил Крис.

– Мои ноги! Они не двигаются. Я не могу пролезть. Вытащите меня отсюда!

Ручка кастрюли, которую держал Крис, процарапала ему палец. Он вскрикнул от боли и засунул палец в рот.

– Вытащите меня отсюда! – заревел Глоспин.

Крис отступил от печи. Ему не понравился этот тон. В глубине души он почувствовал тревогу.

– Ответьте, почему Вы были заперты там, – сказал он. Он заметил, что глаза перевели взгляд на коридор.

– Крис, ты так шумишь, что способен разбудить весь Дом, – сказал Доктор.

Он подошёл ближе, неся лампу в одной руке. Его брюки насквозь промокли, а жакет был испачкан в сером порошке. – Пора уходить. Приближаются местные.

Он встряхивал свою пыльную шляпу, когда понял, что они не одни. Он улыбнулся и поднёс лампу к потолку.

– Конечно, тут чересчур влажно, но, в общем, нормально, и, согласись, отсюда открывается чудесный вид на долину.

Он перевёл внимание на пристально смотрящие глаза.

– Ты! – прошептал Глоспин. Доктор задул пламя лампы.

– Это ты, – в голосе Глоспина слышалось презрение. – Боги Чистилища, это ты!

– Не обязательно, – сказал Доктор, наклоняя шляпу, чтобы скрыть лицо в сумерках. Он неловко рассмеялся. – Разве мы встречались? Нет, не думаю. Очень жаль. Нам пора уходить.

Крис схватил его за руку.

– Ты не можешь оставить его внутри. Он пойман в ловушку.

– Как того заслуживает, я уверен. – Доктор выдернул руку.

– Ты! – продолжал Глоспин. – Я узнал бы тебя где угодно. Кровавый отпечаток тянется за тобой повсюду. Спустя всё это время!

– Уверен, что Вы ошибаетесь. – Доктор посмотрел на Криса. – Мой спутник всё объяснит.

– Доктор, – сказал Крис, стараясь оставаться спокойным. Доктор попытался остановить его.

– Доктор, я знаю.

– Нет, ты не знаешь, Крис! Крис понизил голос.

– Да, знаю. Это – твой Дом и твоя семья.

Доктор с ужасом отступил назад. На мгновение Крис подумал, что у него сердечный приступ.

Крис начал понимать, что натворил, но было поздно. Шёпот, затихший в его голове, раздался вновь. Извини, Роз. Есть вещи, которые никогда не стоит говорить своим друзьям. Извини, извини.

– Извини, Доктор, – пробормотал он.

Доктор ничего не ответил. Его голова слегка раскачивалась, как будто он отказывался принимать извинения.

Глоспин из печи видел всё происходящее. Он начал издеваться.

– Думал, что все мы уже умерли? Поэтому вернулся так поздно? Подожди, пока они не узнают, что ты здесь!

– Заткнись! – сказал Крис.

Но Глоспин продолжал вопить.

– Это – он! Он здесь! Помогите! Он вернулся! Драдж! Драджи!

– Глоспин! – воскликнул Доктор. – Это ты там? Глоспин затих.

Доктор посмотрел в трещину. Глаза в глаза. Долгий момент признания.

Затем он обратился к Крису. Он вёл себя тихо и спокойно, как человек, осуждённый на казнь.

– Кристофер, наблюдай за тем коридором, на случай, если кто-то появится.

– Да, Доктор, – кивнул Крис. – Извини. Если ты хочешь уйти… Доктор кивнул на коридор, из которого он появился.

Крис чувствовал, что Доктор смотрит вслед. Не успел он подойти к коридору, как волна тошноты подступила к горлу. Он опёрся на стену, пытаясь прийти в себя, когда услышал, как Доктор и Глоспин начали спорить.

* * *

– Не думай, что тебя хотят вернуть обратно. Ты уже заменён!

Крис стоял в просторной комнате, освещённой оранжевым солнечным светом. За окном возвышались башни неземного города. Фигура Глоспина, старика Глоспина из сна, стояла между ним и видением. Глоспин кричал на него и размахивал документом.

– Я обнаружил аномалии в твоём генетическом коде!

Крис почувствовал непонятную ярость. Она заполнила всё его существо.

– Ерунда! – услышал он собственный голос, но он был стар. Он указал пальцем на разгневанного Глоспина и увидел, что на нём надето украшенное драгоценными камнями кольцо. – Это – какая-то ребяческая попытка навсегда разлучить меня с семьёй. Ты всё ещё недоволен, хм? Когда ты перестанешь надоедать мне?

– Ты ведь никогда не был частью станка Лангбэрроу. Так, кто или что ты?

– Я – твой кузен! – объявил голос в голове Криса. Он поднял свою трость, чтобы напасть на Глоспина, и вскоре они подрались как новички в классной комнате.

С треском чёрная, похожая на гроб, коробка пролетела сквозь твёрдую стену. Глоспин отступил, поскольку она приближалась к нему.

– Нет! – услышал Крис собственный крик.

Коробка надвигалась прямо на Глоспина. Раздалась холодная, белая вспышка.

* * *

Крис цеплялся за стену в темноте.

Поскольку он чувствовал себя лучше, он мог слышать продолжающийся спор. Это явно не свидетельствовало о хороших отношениях Глоспина и Доктора.

– Что значит, я спустился через дымоход? – спросил Доктор. – Я вошёл через парадную дверь.

– Правда? – парировал Глоспин и начал смеяться. – После того, как Дом давным-давно тебя выбросил… Доктор!

– Судя по развалинам, он явно пришёл без меня в упадок.

– Тебе лучше спросить об этом Саттралоп.

– Значит, она по-прежнему домоправительница? Старая ведьма никак не хочет уходить?

Несмотря на то, что Дом пришёл в такое запустение? Кто же теперь китриарх? Мне казалось, что ты был нацелен унаследовать всё.

– Саттралоп расскажет тебе.

– О, нет. Нет, если я не смогу помочь ей. – В голосе Доктора послышался знакомый тон превосходства, который он оставлял для своих самых страшных противников, перед тем, как разрушить их планы по всемирному господству. – Значит, ты упустил своё наследство? После всех этих попыток избавиться от меня. И теперь ты застрял в самоваре! Я даже могу предположить, кто закрыл тебя здесь. Просто видом самой ужасной кары Саттралоп было бы блюдо. Даже для её фаворита!

– Сколько тебе сейчас, Червоточина^[34]? – спросил Глоспин. – С того момента, как мы виделись в последний раз, прошло ровно шестьсот семьдесят три года.

– Ах, значит, снова День Другого, – заметил Доктор. – Но я не принёс тебе подарка.

– Ты всегда выглядел старше своего возраста, – усмехнулся Глоспин. – Конечно. День Другого. День твоего именования приходится на День Другого, ведь так? Как я мог забыть об этом? Тебе должно быть, по крайней мере…

– Не лезь не в своё дело.

– Что ж, тогда прими мои поздравления, кузен. Правда, я тоже не купил тебе подарок.

– Я никогда не устраивал вечеринки, – сказал Доктор. – Сколько тебе лет?

– Тысяча семьсот одиннадцать. Третья инкарнация. Доктор затих.

– Осторожная жизнь, – произнёс он, но его голос звучал плоско и мрачно.

– У меня не было выбора, – сказал Глоспин. – Ты выглядишь чересчур измотанным. Думаю, что ты находишься в шестой или седьмой инкарнации, как минимум. Ты всегда жил слишком быстро.

– Крис, – прошипел Доктор. – Мы уходим. Крис выпрямился и шагнул в коридор.

– Он не собирается освобождать меня, – закричал Глоспин. – Зачем так относиться к старшему кузену?

– Позволь ему уйти, Доктор, – твёрдо сказал Крис. – Потому что, если ты не выпустишь его, это сделаю я.

Несколько мгновений Доктор и Крис пристально смотрели друг на друга. Затем Доктор подошёл к печи и начал срывать замок. Спустя минуту он снял ботинок и сильно ударил поперечный болт.

– Не делай этого! – закричал Глоспин. – Прекрати! Прекрати! Она нагревается! Крис увидел огонь у основания печи.

– Доктор, освободи его! Он же зажарится вживую!

– Скажи «пожалуйста», Глоспин, – обратился к нему Доктор. В печи, ставшей духовкой, Глоспин продолжал кричать.

– Пожалуйста? – повторил Доктор.

– Доктор! – завопил Крис. – Пожалуйста!

Доктор схватил ржавый чайник с вершины печи и вылил воду на огонь. Раздалось шипение пара. Они могли услышать, как Глоспин кашляет, задыхаясь внутри.

Доктор достал металлический инструмент из своего кармана и вставил его в замок. Послышался лёгкий треск, и вся передняя часть печи распахнулась. Глоспин выкатился боком, как будто его пнули. Он приземлился на плиточный пол. От его одежды шёл дым.

– Осирианский штопор, – сказал Доктор холодно. – Доволен?

– Спасибо, – ответил Крис.

– Идём.

Печь расстроенно захлопнула дверцу духовки.

Крис проигнорировал слова Доктора и присел рядом с Глоспином.

По земным меркам, кузен выглядел лет на сорок. Его жёсткие тёмные волосы были сейчас каштановыми и вьющимися. Они спускались на плечи, обрамляя тонкое бледное лицо. Красно-коричневый шрам пересекал руку.

– Ему больно, Доктор, – сказал Крис. Глоспин прикрыл шрам.

– Это случилось давно. – Он осуждающе посмотрел на Доктора. – Он никогда не пройдёт. Доктор слегка призадумался.

– Оставь его, – сказал он. Затем повернулся и направился в коридор. – Я хочу уйти отсюда до рассвета.

– А что будет на рассвете? – Глоспин с трудом поднялся. Он посмотрел вслед Доктору и громко рассмеялся.

ПРИМЕЧАНИЯ АВТОРА.

Кузен Ринд – сомнительный тип. Он раньше работал в поставке (созывая к приёму пищи), но теперь он, скорее, тёмная изворотливая личность. Он всегда готов продать вам, под прилавком, без вопросов, полфунта землероек и грибной колбасы, что он украл из кухни драджей. Не связывайтесь с ним, просто проходите мимо.

«Драт» – ещё одна карточная игра из списка Инносет, вероятно эквивалент немецкой игры «Скат».

Я делаю много отсылок к Земле? Ну, мне приходится сообщать множество мелких подробностей. Но читатели, как и я, лучше понимают, когда даются такие отсылки. Хотя я действительно люблю заполнять мелкие детали общества пришельцев. Я должен представить этот мир прежде, чем я смогу написать его. Тогда это всё станет настоящим и для читателя. Реальная жизнь могла быть столь чуждой, что мы вряд ли бы назвали это жизнью вообще. По телевизору нам редко нужно увидеть больше полдюжины необычных существ, чтобы представить всю расу. Таким образом, телевидение показывает лишь слегка измененное представление Земли.

Действительно ли живые Дома – полная анафема всего того, что мы когда-либо видели в галлифрейской культуре? Я так не думаю. Они – возврат к началу интуитивных открытий, конец тёмных дней Старого Времени. Как и станки, они были задуманы, чтобы защитить разновидность, находящуюся под угрозой исчезновения. ТАРДИСы живы; как и старая и разбитая Рука Омеги, пережиток другого времени. Если посмотреть на древнюю культуру Японии прежде, чем она приняла и превзошла агрессивную культуру Запада, можно подумать, что она полностью неземная. Прошлое нужно уважать, но в книгах нет никакого смысла вообще, если Вы не придумываете что-то новое.

Повелители Времени считают свой возраст в годах и поколениях. Даже в этом, кажется, существует конкуренция. Доктор злится, когда спрашивают, сколько ему лет. Он проходит свои регенерации слишком быстро.

ГЛАВА 13. Чёрное окно

Кузина Инносет проходила по галерее над Залом, когда услышала голоса. Они громко о чём-то спорили. Большой Зал Дома усиливал самый тихий шёпот, но в Лангбэрроу было столько собственного эха, и мыслей, которые походили на эхо, что было трудно обнаружить источник.

Именно это научило её тихо передвигаться по Дому. Резкое движение в тихом месте могло породить массу эха, рассеивавшегося как сине-коричневый пух с деревьев.

Эхо доносилось из старой оранжереи. Когда она прошла центр комнаты, то услышала знакомый голос.

– Сейчас – моя очередь, – жаловался он. – Если ты не разрешишь мне, я расскажу Инносет. Инносет, услышав своё имя, открыла дверь.

– Оуис? – удивилась она. – Что ты делаешь?

Оуис посмотрел на неё. Он сидел перед огромным камином, и пытался что-то быстро спрятать в карман.

– Ничего, – ответил он.

– Кто с тобой?

Пара ног торчала из камина. Она подошла ближе и увидела, что грязные брюки были сшиты из шкур землероек.

– Это – Мэлджамин, – сказал Оуис. – Он не даёт мне взглянуть в дымоход. Даже не отвечает мне.

Инносет присела рядом с камином. Она облегчённо вздохнула.

– Я боялась, что мы потеряли его, – сказала она. Она всмотрелась вглубь камина и мягко позвала: – Мэлджамин. Пора выходить.

Изнутри донеслось ворчанье. Он приподнял одну ногу и почесал ею другую – круговыми движениями, как животное.

– Выходи, – жёстко сказала она. – Я отведу тебя домой.

Царапанье прекратилось, и кузен Мэлджамин медленно вынырнул из дымохода. Он был полностью замаран в саже, только глаза блестели.

– Сегодня чистое небо, – ответил он. – Синее.

Она вздохнула. В этом не было его вины. Давным-давно, когда в Доме находилось множество кузенов, она тоже ждала своей очереди посмотреть на далёкое небо. Но это всегда напоминало ей взгляд в противоположный конец подзорной трубы.

Мэлджамин продолжал медленно раскачиваться и негромко стонать. Его нос сморщился и слегка дергался.

– Моя очередь, – сказал Оуис, и начал забираться в камин.

– Нет! – остановила его Инносет. – Ты отведёшь кузена Мэлджамина в мою комнату.

– Это нечестно, – пожаловался Оуис.

– Что ты сделал с моей порцией? – спросила она.

– Какой порцией? – он достал из кармана обглоданную землеройку. – Это – моё. Я нашел её.

– В одной из ловушек Ринда? Какая мерзость. Как ты можешь есть её сырую? Ты же уже съел мою порцию.

Оуис крепче сжал зверька, поскольку Мэлджамин потянулся к нему.

– Я не трогал твою кашу, – сказал он.

– Джобиска сказала мне… – начала Инносет.

– Я ничего не трогал. Она снова врёт.

– Джобиска стара, и заслуживает твоего уважения, – упрекнула его Инносет. Она вспомнила коричневую каплю соуса на подбородке Джобиски и решила, что провалы в памяти не всегда являются ложью. Тем более, что она успокоилась, найдя Оуиса и Мэлджамина. Не то, чтобы она хотела спустить ему это с рук, но…

– Ты вышла только затем, чтобы найти меня? – мальчик выглядел почти польщённым.

– Конечно, нет, – ответила она.

Она внезапно поняла, что Мэлджамин подходил к двери. Она подбежала к нему и привела назад.

– Отведи Мэлджамина в мою комнату, – скомандовала она Оуису. – И не позволяй ему уходить. Мне нужно найти Аркхью. Скоро уже рассвет.

– Разве нельзя подождать? – спросил Оуис. – Или нужно найти его прежде, чем Дом проснётся?

– Делай так, как я сказала, Оуис, или я сообщу драджам. В любом случае, это – твоя вина. Поэтому присмотри за Мэлджамином.

– Почему? – заскулил он. – В чём я виноват?

– О, да во всём! – сказала она и направилась к лестнице.

* * *

Доктор подходил к Залу. Белоствольные деревья возвышались вокруг стен. Ряды пустых галерей располагались между изогнутыми ветвями.

Глоспин не пытался сбежать и шёл рядом с Крисом. Все это время он наблюдал за Доктором. Казалось, он стремился не отставать от своего мучителя.

Доктор наклонился, чтобы изучить кучу деревянных щепочек, лежащих на полу. Затем он перевёл взгляд на пыльную паутину, висевшую на потолке.

– Крис, – подчёркнуто пробормотал он.

Обмотанная паутиной, высоко над ними висела продолговатая форма.

– Это – ТАРДИС! – воскликнул Крис.

– Тише, – обратился к нему Доктор. – Странное место, чтобы висеть… как платяной шкаф. Глоспин посмотрел на форму. На его лице показалась улыбка.

– ТАРДИС, – сказал он. – Это ТТ-капсула^[35].

Крис дёрнул его за рукав.

– Не Ваше дело!

Глоспин снова засмеялся.

– Так вот, как вы попали сюда. Очень умно! И заодно это – выход!

– Выход? – спросил Доктор. – Что значит «выход»? Приди в себя, Глоспин. И ты, и это место – бледные тени самих себя. Я даже не хочу знать, что случилось с тобой и всей этой семейкой. Наверняка, что-то ужасное. Это – не моя забота. У меня есть дела поважнее.

Крис потянул его в сторону.

– Доктор, думаю, нам стоит здесь задержаться.

– Зачем? Здесь не осталось ничего, что связывало бы меня с этим местом. Всё просто.

Он направился в дальний конец Зала. Две лампы освещали каменный катафалк и прозрачный гроб на его вершине.

– Он всегда был таким, – сказал Глоспин. – Вечно менял решения: то одно, то другое.

Крис поспешил за Доктором. Маленькая фигура замедлила и, наконец, остановилась в нескольких шагах от катафалка. Сквозь стекло виднелся силуэт человека, лежащего внутри. Доктор стоял, склонив голову, а затем подошёл к гробу.

– Квинц, – сказал он, всматриваясь в фигуру.

Крис ждал, наблюдая за Глоспином, пока Доктор не повернулся и не подозвал его.

– Крис, ты ведь знаешь, так? – спросил он спокойно.

– Да, Доктор. Я уже говорил. Это – твой дом. Доктор вздохнул.

– Да. Это – мой дом, древний Дом Лангбэрроу в южных горах Галлифрея, где я рос. Дикая и красивая местность для худшего места во Вселенной. – Он указал на гроб. – А это был Ординал-Генерал Квинцессетианобайолосатугразададеуилангбэрроумас, глава семьи и мой покровитель.

Крис подошёл ближе и посмотрел на старика в гробу. Квинц казался удивительно спокойным. На его груди лежали свежие цветы – розы, лепестками напоминавшие серый шёлк. На них виднелись капельки свежей росы. Крис не заметил никаких признаков зверского убийства.

Доктор повернулся к Глоспину.

– Сколько времени прошло? – спросил он. – Почему он так хорошо сохранился?

– Шестьсот семьдесят три года, – ответил Глоспин. – Со дня…

Доктор присел на корточки, чтобы изучить маленькую панель в основе катафалка.

– Как он умер? – спросил Крис. Глоспин поднял бровь.

– Он не мёртв, – сказал Доктор. Затем постучал по панели. – Это – статическое генераторное поле.

– Да, – добавил Глоспин. – Китриарх застыл в ожидании.

– Ожидание? Чего он ждёт?

– Тебя, – ответил Глоспин. Он повернулся к Крису. – Доктор опоздал на шестьсот семьдесят три года к годовщине смерти Квинца. Бедный старик отказался прочитать своё завещание, пока его фаворит не появится здесь. Вся семья была вынуждена ждать всё это время.

К удивлению Криса Доктор улыбнулся Глоспину.

– Это – не моя проблема, кузен. Насколько я помню, вы изо всех сил старались помешать мне приехать. Без сомнения, вы волновались по поводу того, что может случиться. Хотя не представляю, почему. Ординал-Генерал выгнал и лишил меня наследства давным-давно.

– Это так, Червоточина. Но мы по-прежнему ждём.

– Почему? Саттралоп заперла двери и проглотила ключ?

– Ты скоро узнаешь, – сказал Глоспин. – Компания, к которой ты присоединился в Капитолии, была очаровательной. Это навело меня на множество мыслей. Сколько, ты сказал, тебе лет?

Доктор негодующе фыркнул.

– О, и небольшое предупреждение, – продолжил Глоспин. – Остерегайся кузена Оуиса.

– Никогда не слышал о нём, – сказал Доктор.

– Именно.

Доктор нахмурился. Он перевёл взгляд на ТАРДИС.

– Я сыт по горло этой темнотой. Мне нужно на свежий воздух. Давайте покинем Дом прежде, чем мы все тут задохнёмся. Это не так уж и сложно.

Он подошёл к одной из стен Зала и принялся отдёргивать в сторону тяжелый гобелен. Позади него арка высокого окна был заколочена тяжёлыми досками.

– Что за чёрт?

Внезапно разгневавшись, Доктор принялся отрывать доски. В глаза Крису полетело облако пыли. Крики испуганных кузенов пронеслись эхом по всему Залу. За окном по-прежнему было темно.

Доктор бросил доску на пол. Затем другую. Они были чёрными как ночь за окнами Зала. Доктор воспользовался своим штопором, чтобы открыть замок. С треском тот отлетел в сторону.

Когда он открыл окно, оттуда выкатилась целая лавина земли и камней, засыпав Доктора до коленей.

– Что вам нужно в моём Доме?

Из тени появилась женщина. Крис тут же узнал Инносет. Она стала тоньше, но измученное лицо по-прежнему выглядело гордым. На голове у неё была старая коричневая шляпа, и, казалось, что она несла тяжёлый груз на своей спине.

– Что Вы натворили! – сказала она.

Она и Доктор долго смотрели друг на друга.

Крис, всё ещё протирая глаза от пыли, слышал скрипы и стоны давно забытого Дома. Он чувствовал ненависть и гнев деревянных стен, но ещё сильнее – удивление и презрение между Инносет и Доктором. И всё это смешивалось с горем.

– Инносет, – сказал Доктор, и подошёл, чтобы взять её за руку.

Она отступила. Ее руки дрожали.

– Произошло… убийство, – сказала она, смотря на Криса и Глоспина. Она указала на одну из арок у входа в Зал. – Там. Это – Аркхью. Он в грибнике. Он был убит.

ПРИМЕЧАНИЯ АВТОРА

После перечисления мною множества существ, появляющихся в «Лангбэрроу», самое время для кого-то составить энциклопедию флоры и фауны Галлифрея. Я всегда любил естествознание (вспомните «Ghost Light»), и когда мне было семь, я написал Дэвиду Аттенборо, спрашивая, как можно стать сторожем в зоопарке. Тогда он вёл передачу по Би-би-си, показывая экзотические места в черно-белых тонах и собирая животных для лондонского Зоопарка. Он даже ответил мне, в общих чертах обрисовав свой путь от университета к Би-би-си. Моя карьера не сложилась, но более, чем сорок лет спустя, этот человек – по-прежнему один из моих героев. Должен быть, по крайней мере, хоть один космический корабль, еще лучше – большая планета, названная «Аттенборо».

Тем временем, мы уже знаем, что на Галлифрее есть кошки, мыши и землеройки, занесенные как лабораторные экземпляры на борту одной из первых машин времени. В «Happy Endings» Пола Корнелла мы узнаём, что есть станок для мышей Рассилона.

Рядом с Домом есть сады, за которыми ухаживают драджи, и мы знаем, что у Доктор была лошадь, на которой он отправлялся в горы, чтобы посетить знакомого отшельника.