Текст книги "Совсем другая любовь (СИ)"

Автор книги: Марк Качим

Соавторы: Алекс Сюар
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 29 страниц)

– Как-как… – протянул Джеймс со смешком. – Ногами! С трудом, правда, но дошли – всё же не настолько мы были пьяные, чтобы уснуть по дороге. И да, секс был ещё хуже, чем поцелуй, – заявил он почти радостно. – Это уже потом мы узнали обо всех хитростях и тонкостях, а поначалу я чувствовал себя девственницей на жертвенном алтаре. Никакая порка не сравнится.

– Поначалу? – переспросил Майкл. – Лично я вообще не понимаю, как он этого можно тащиться. Это же элементарно больно, – он поморщился, вспомнив, как даже простая клизма была для него целой трагедией. Так это ее кончик – маленький и тонкий, а не целый пульсирующий в заднице член. – Я бы себя чувствовал, будто меня на кол сажают.

– О, поверь мне, нет, – загадочно улыбнулся Джеймс. – Если всё делать правильно, то ты кончишь, вообще забыв о том, что у тебя есть член. И никакой боли.

– Поверю на слово, – хмыкнул Майкл, с удивлением обнаружив, что от этого разговора внутри начало екать. Впервые после смерти Селен. – А рассказчик из тебя и впрямь первоклассный, – выдохнул он, стараясь урезонить давно забытое волнение.

– Не понимаю, о чем ты, – лукаво протянул Джеймс. Он чуть поёрзал, устраиваясь поудобнее, сложил руки на подушке и положил на них голову. – Вот теперь я точно не усну, – пожаловался он, закрывая глаза вопреки сказанному. – Буду думать про поцелуи и секс. Но лучше уж про них, чем про горелое мясо… – он вздохнул.

– Джеймс, а ты веришь в рай? – задумчиво спросил Майкл. – Эй, не спи только! Рано еще, – спохватился он, посмотрев на так и лежащего с закрытыми глазами Маклейна. Недолго думая, он дотянулся до его плеча и осторожно его потряс.

– Чтобы верить в Рай, нужно верить в Богов, – отозвался Джеймс слегка сонно и с трудом открыл глаза. – А какие, к черту, Боги в моей жизни? Сам подумай…

– Вот потому и спросил, – Майкл горько усмехнулся. – Похоже, мы с тобой прямо совсем в одной лодке, – выдохнул он и, вместо того, чтобы убрать руку, сжал Джеймса за плечо сильнее, а затем погладил его по руке. – И я бы сказал тебе, что все будет хорошо, тебе еще повезет, и ты обязательно будешь счастлив, – начал перечислять он, но, переведя дыхание, остановился, – да не буду… Сам не верю в такой исход. Во всяком случае для себя.

Джеймс грустно улыбнулся и накрыл его руку своей.

– Счастье – оно разное, – сказал почти шепотом. – И никто не знает, где найдешь, где потеряешь. Я вот всё-таки верю в лучшее.

Он приподнял голову и посмотрел на Майкла в упор.

Тоска в глазах Джеймса была такой явной, такой ощутимой, что сердце Майкла на миг замерло, затем защемило, а самому ему одновременно захотелось и закричать, и заплакать. А еще хотелось, чтобы в этих самых глазах никогда не погасла надежда.

"Буду думать про поцелуи и секс. Но лучше уж про них, чем про горелое мясо…"

И решив, что так действительно будет лучше, Майкл накрыл его ладонь второю рукой, переплел пальцы, крепко зажмурился, и будто перед прыжком в пропасть набрал в легкие воздух. Ему достаточно было чуть наклониться вперед, чтобы губы Джеймса оказались совсем рядом. Один единственный дюйм – и придуманный поцелуй станет реальным, но отчего-то преодолеть именно этот дюйм оказалось слишком сложной задачей. Проклиная свое сумасшествие – ведь иначе желание совершить подобный поступок никак и не назовешь, а затем и свое малодушие, Майкл снова зажмурился и застыл.

Но не дольше, чем на секунду. Тихий вздох Джеймса будто сдернул пелену с глаз и расставил все по своим местам. Распахнув глаза, Майкл выдохнул и потянулся к чужим губам, накрывая их неожиданно жадным поцелуем.

Джеймс ответил с заминкой, будто не сразу поверил в происходящее. Но стоило ему ответить, как Майкл сразу понял, что говоря о совсем разных женских и мужских поцелуях, Маклейн нисколько не преувеличивал. Жестковатые сухие губы, искусанные сегодня во время наказания, умели становиться то твердыми, то мягкими, и совсем не были привычно уступчивыми, а на языках – одинаково настойчивых и смелых – был вкус алкоголя.

Джеймс сдавленно простонал ему в рот, и первым желанием Майкла было отпрянуть, а потом извиниться за свои опрометчивые действия. Но в мозгу одновременно с этим желанием зародилось и второе – оно же и победило. Ответив таким же стоном – оказывается, стоило всего лишь отпустить себя – Майкл разомкнул сплетенные пальцы и положил ладонь Джеймсу на затылок, притянув его к себе и получив возможность контролировать глубину поцелуя.

Целовался Джеймс до умопомрачения хорошо. Точнее не так – Джеймс целовал так, что хотелось поскорее найти точку опору и, не думая о головокружении, целовать его еще глубже, еще более голодно и жадно.

В палате вдруг стало невыносимо жарко. Майкл украдкой расстегнул китель, а потом на секунду приоткрыл глаза и в ужасе отшатнулся.

Прямо за койкой Джеймса стояла Селен и грустно улыбалась.

Джеймс растерянно моргнул, облизнул покрасневшие губы и посмотрел на Майкла с удивлением. Впрочем почти сразу недоуменный взгляд сменился понимающим.

Он проследил за взглядом Майкла, обернулся, пытаясь рассмотреть что-то за своей спиной, и тихо сказал:

– Привет, Селен.

Селен внимательно посмотрела на Джеймса, а потом перевела взгляд на Майкла.

– Я понимаю… ему сейчас это нужно, – прошептала она одними губами. – Но скажи мне… это ведь понарошку? Не по-настоящему ведь?

Майкл долго на нее смотрел, совсем не зная, что должен ей ответить. Конечно, он любил Селен всем сердцем, и один поцелуй не в силах изменить этого. Но и солгать, назвать его ненастоящим язык не поворачивался.

Поняв, его молчание по-своему, Селен закрыла глаза, а по ее щеке побежала слеза. И сердце Майкла не выдержало:

– Конечно, милая, – он поспешил заверить сникшую Селен. – Тебе не о чем переживать.

– Майкл… – Джеймс протянул руку и сжал его ладонь. – Посмотри на меня.

Будто очнувшись, Майкл перевел глаза на него, а когда снова поднял взгляд, Селен уже не было.

– Я… – начал было он внезапно осипшим голосом, но тут же замолчал, поняв, что сказать ему нечего.

– Всё в порядке, – Джеймс крепче сжал его руку и улыбнулся своей замечательной улыбкой. – Я всё понимаю. Расскажешь мне о ней? – попросил он так, что было понятно – отказ он примет также легко. – Что угодно, что захочется?

Майкл кивнул и сжал его руку в ответ:

– Я не хочу, чтобы она уходила. Не хочу отпускать ее. Она – самое лучшее, самое дорогое, что есть в моей жизни, – начал он глухо. – А теперь… она видела, – глаза защипало, и Майкл был вынужден замолчать, сглотнув ком в горле. – Как мне теперь смотреть ей в глаза? Побежать наутро извиниться? Да я даже не знаю, где ее искать, если она сама не придет!.. – закончил он уже с настоящим отчаянием.

Джеймс долго смотрел на него, а потом вздохнул.

– Ты наверняка рассердишься сейчас и даже, может быть, всё-таки меня ударишь. Но я всё равно скажу… – в его глазах заплескались сожаление и сочувствие, и Майкл понял, что совсем не хочет слушать. И всё-таки он не остановил Маклейна, когда тот продолжил. – Твоя жена – самое лучшее, самое дорогое, что было в твоей жизни, – тихо сказал он. – И с этим в итоге придется смириться.

– Смириться? – прищурился Майкл. – Ты мне предлагаешь это сделать, но сам-то ты смог? – процедил он, прожигая Маклейна взглядом. – Да ты счастливчик, если тебе удалось. Вот только разница в том, что я ее действительно люблю!

– А я, по-твоему, не любил? – Джеймс тоже прищурился, но скорее грустно, чем зло. – Ах, ну да… Мужчина же не может любить мужчину. Только самец и самка, – он усмехнулся и покачал головой. – У меня для тебя сюрприз, Майк. Потому что если следовать твоей логике, то и целовать ты меня не должен был.

Майкл глотнул ртом воздух, но так и ничего не сказал. Внутри все клокотало от возмущения – да как Джеймс может ставить в один ряд их любовь с Селен и то, что они сейчас целовались?! Сжав кулаки, он подскочил на ноги и отошел от кушетки к противоположной стене. Какая-то из картинок демонстрировала земной пейзаж – дикий, необузданный и совершенно не похожий красками на природу их планеты, но она очень точно отражала то, что творилось у Майкла в душе.

– Я и сам знаю, что не должен, – наконец, найдя в себе силы, признался он. – Но мне хотелось.

Он помолчал еще некоторое время, шумно втянул носом воздух, и добавил гораздо решительнее, чем сам от себя ожидал:

– И мне и сейчас еще хочется.

Глаза Джеймса снова вспыхнули, а такая переменчивая улыбка снова стала веселой.

– Иди сюда, – он поманил Майкла пальцем. – Сядь обратно, – Майкл послушался, и Джеймс снова взял его за руку. – Хотеть и делать – разные вещи, но если когда-нибудь будешь готов, разрешения можешь не спрашивать, – сказал он, заглянув в глаза. – А до тех пор расскажи мне о Селен. Как она выглядела? Что любила?

– Она выглядела всегда по-разному, – с трудом улыбнулся Майкл. – Я даже не знаю, какой ее природный цвет волос. Каждый месяц она менялась – то стригла волосы совсем коротко, как у мальчика, то отпускала до лопаток, и становилась похожей на принцессу. Представляешь, я разбирал ее шкаф и нашел всего лишь четыре – четыре! – наряда. Нет, не подумай, мы жили в достатке, – поторопился пояснить он. – Просто она избавлялась от тех вещей, которые не вязались с ее новым образом. Джеймс… – прошептал он, чувствуя, как глаза наполняются слезами. – Она была такой свободной! Как ветер!

Джеймс потянулся к нему, поморщившись, зашипев, но всё же дотянулся и обнял за плечи, превозмогая боль.

– Тогда ты должен вернуть ей свободу, – прошептал на ухо дрогнувшим голосом. – Отпустить.

– Она сама пришла ко мне, – произнес Майкл, обмякая в Маклейневских руках. – И если я просто не хочу, чтобы она покинула меня, это не то же самое, как если бы я удерживал ее силой. Хотя я очень боюсь проснуться и больше не увидеть ее никогда. Один раз я уже потерял мою Селен. Не знаю, хватит ли меня на второй, – он зажмурился и прерывисто выдохнул.

Джеймс чуть отстранился и заглянул ему в глаза.

– Просто подумай над тем, что я сказал, – попросил он мягко. – И знаешь… – прошептал, переводя взгляд на его губы. – Я ведь тоже кое-чего хочу…

И медленно поцеловал, давая шанс возразить.

Возражать Майкл и не думал. Еще доля секунды – и он благодарно простонал Джеймсу в губы, а рука чуть было не легла на его израненную спину.

Как и в прошлый раз, Майкл сам углубил поцелуй, скользнув языком в податливый рот. Джеймс ничуть не уступал в мастерстве – то и дело перехватывая инициативу, ласкал губы Майкла так, что он не выдержал и отстранился.

– Давай остановимся, – он оглядел Джеймса совершенно голодными глазами, почувствовав бешеную пульсацию в паху. – Не то еще немного, и проснется неандерталец-самец, – тяжело выдохнул он. Удерживая ладони на месте, чтобы ненароком не сжать набухший кровью член, Майкл скрипнул зубами и зажмурился, пережидая ощущение полуденного зноя вокруг себя.

– То есть я, по-твоему, самка? – поддразнил его Джеймс. – И что же будет делать твой самец, если проснется, интересно мне знать?

Майкл перевел дыхание и честно признался:

– Не знаю. Я по-прежнему считаю, что так неправильно. И по-прежнему хочу целоваться, – добавил со вздохом.

– Думаю, самым правильным будет всё же лечь спать, – рассудил Джеймс. – Во-первых, утро вечера мудренее. А во-вторых, я всё равно не засну завтра, а ты вполне можешь ещё штрафных огрести, если не выспишься. Поверь, их никто не станет откладывать только потому, что я в лазарете.

Майкл послушно переместился на свою койку и положил голову на подушку.

– Джеймс… – тихонько позвал он, вдоволь рассмотрев потолок. – Если этого больше никогда не повторится, ты будешь жалеть?

Неизвестно как очутившаяся рядом Селен приподнялась на локте и выжидающе посмотрела на Джеймса.

Видимо, понимая, что вопрос был задан вполне серьёзно, Джеймс не стал отшучиваться.

– Думаю, да, – сказал он честно. – Но ещё больше бы я жалел, если бы этого никогда не случилось. Потому что впервые со смерти Валентайна мне действительно захотелось поцеловать кого-то другого.

– Давно? – спросил Майкл, не обратив внимания на застывшую Селен. – Я ведь ничего даже не замечал…

– Ну, минут эдак пятнадцать назад, – усмехнулся Джеймс. – Странно, что ты не заметил…

Он рассмеялся.

– Не волнуйся, от неразделенной страсти, как ты решил, он не сгорал, – Селен тоже рассмеялась и откинулась на подушку.

– И ничего смешного, – буркнул им обоим Майкл и закрыл глаза.

Глава 8

Разбудил его доктор.

– Мистер Росс, боюсь, вам пора, – сказал он, когда Майкл открыл глаза. – Думаю, сержант Маклейн присоединится к вам за ужином, поэтому надеюсь, что прощаемся мы с вами надолго.

– Да, спасибо… – Майкл сел и с искренним радушием пожал доктору руку.

– У вас пять минут до общей сирены, – сказал ему доктор и вышел.

Джеймс снова лежал с книжкой, похоже, давно проснувшись.

– Доброе утро, – сказал он, широко улыбнувшись. – Скажи, здесь койки куда удобнее?

– Да, вроде бы… – зевнул Майкл. – Боюсь, после всего, что произошло вчера, я бы и на битом стекле прекрасно спал, – хмыкнул он и поднялся с кровати, потянувшись. – Как спина? – спросил он и, не дожидаясь ответа, аккуратно отодвинул простыню.

Как он и ожидал, за ночь раны затянулись, и теперь под бесцветным лекарственным покрытием вовсю образовывались рубцы, которые исчезнут лишь через несколько дней.

– Ужасно! – поморщился Джеймс. – Почеши, а?! – взмолился он, поерзав. – Особенно между лопатками!

Майкл улыбнулся и положил Джеймсу ладонь между лопаток.

– Я поглажу, – предупредил он. – Чесать нельзя, рубцы лопнут. Слишком свежие.

Он провел рукой по бугристой спине, добавил вторую, а потом сжал пальцы, легонько пощипывая зудящую кожу.

– Боже, да-а… – простонал Джеймс, выгибаясь под его руками, чтобы усилить контакт. – Делай всё, что угодно, только прекрати это! – он попытался сам почесаться о руки Майкла, но тот поспешно их отдернул.

– Шрамы останутся, если вскроются рубцы, – сказал он наставительно. – А у тебя спина красивая, – добавил, снова аккуратно касаясь кожи. – Зачем портить?

– Да кому есть дело до моей спины? – отмахнулся Джеймс. – К тому же, шрамы украшают мужчину! Боже, да сильнее, черт тебя задери! Порви там всё к чертям!

– Кому есть дело? – насмешливо переспросил Майкл. – Мне. Как врач, просто не прощу себе, если мы испортим такую спину, – он снова провел ладонями по заживающей коже и наклонился к Джеймсу, прошептав на ухо: – А если будешь хорошим мальчиком, и сам себя не покалечишь, вечером можешь рассчитывать на кое-что приятное.

Джеймс обернулся через плечо и одарил Майкла таким взглядом, что тот уже почти пожалел об очередной двусмысленности, соскользнувшей с языка.

Однако вслух Джеймс сказал нечто весьма нейтральное:

– Ловлю на слове, – и у Майкла слегка отлегло, хотя улыбка, которой Маклейн подкрепил слова, была весьма многообещающей.

Сжав на прощание мускулистое плечо, Майкл улыбнулся Джеймсу в ответ и неохотно вышел из палаты.

Когда он вернулся в свою каюту, парни встретили его улюлюканием.

– А вот и наш Ромео! – громко хохотнул Громила Вайс. – Как там шеф? Порядок?

– Книжку читает, – улыбнулся Майкл. – К вечеру должны выписать.

– Не подвел Феликс, – весело проговорил Пи-Джей. – Надо бы его отблагодарить!

– Отблагодарим, – согласился Артур. – Ко мне с Земли уже коллекционный вискарь летит. Феликс заценит!

– Ну что, парни, вечером вечеринку устраиваем? В честь шефа? – поинтересовался Пит.

– Навряд ли он сможет присутствовать, – осторожно заметил Майкл.

– Это еще почему? – с вызовом процедил Рич.

– А потому, что он будет занят, – уже безапелляционно заявил Майкл. – Я буду делать ему массаж. И это не на двадцать минут.

– Нет, я не понял! – Пи-Джей скорчил обиженную рожицу. – А поделиться?! У тебя, знаешь ли, нет монополии на шефа!

– Ну, судя по заправленной кровати, у него как раз и есть, – хмыкнул Марк.

– А мне плевать, что ты там будешь делать, – Рич спрыгнул с кровати и встал перед Майклом. – Мы шефа позовем, а уж он пусть сам решает, занят он или нет! – с ненавистью проговорил он. – И что-то мне подсказывает, что команда для него важнее быстрого траха с таким услужливым тобой!

– А с чего ты решил, что трах быстрым будет? Сказано же – не на двадцать минут, – подначил его Громила Вайс. – А вообще, Отелло, вернулся бы ты в свою кроватку.

– Значит послушай меня внимательно, – процедил Майкл, глядя в упор на взбешенного последней репликой Рича. – Что бы ни происходило между мной и Джеймсом – это не твое собачье дело! И да, я не оговорился – для меня он Джеймс! А еще раз позволишь себе подобный тон, клянусь, по стене размажу, – пообещал он и, выдохнув, уселся на кровать.

Кто-то присвистнул – Майкл не разобрал, кто. Но зато он прекрасно слышал густой бас Громилы Вайса:

– Остынь!

К кому он обращался гадать не надо было, вот только на Рича Майкл больше не смотрел. Он сидел на кровати, сжимая и разжимая кулаки, и пытался отдышаться. Что он делает? Зачем?.. Мало того, что Джеймс ему ничего не обещал, так и сам Майкл был совершенно не уверен, что ему всё это нужно. Да и что "это"? Отношения? Секс?!

Беззвучно застонав, он провел рукой по волосам, пытаясь привести в порядок мысли. И хотя попытка провалилась, кое-что Майкл понял точно: всем сердцем, всей душой он хотел, чтобы Джеймс Маклейн улыбался своей потрясающей улыбкой всем и каждому, а не кричал от боли.

* * *

День прошел как обычно, если не принимать во внимание отсутствие Джеймса и угрюмые взгляды Рича. Все они прекрасно потренировались под руководством Громилы Вайса, пообедали, и даже за обедом все обошлось без перепалок.

Вот только уже битый час свободного времени Майкл не знал, куда себя деть. Он сверялся с часами каждые десять минут, словно это могло ему помочь поторопить время или ускорить приход Маклейна. Впрочем, появления Джеймса ожидал не только он. Никто из парней не отправился в зону отдыха – все бесцельно бродили по каюте, лишь изредка переговариваясь.

– Может, в медчасть смотаться? Может, не дай Бог, осложнения… – не выдержал первым Марк.

– Успокойся, – произнес Вайс, однако напряженность в его голосе не услышал бы, пожалуй, только глухой. – Все нормально будет.

– Ждем еще двадцать минут, и я иду, – решил Марк. – Можете даже мне нос разбить для антуража.

Майкл прекрасно знал, что никаких осложнений быть не должно было, но не стал озвучивать свои сомнения. Вместо этого поднялся с кровати, собираясь заявить, что нос – это уже избито, – и предложить несколько других вариантов, когда дверь распахнулась, и на пороге предстал сияющий Джеймс.

– А вот и я! – пропел он, вбегая в комнату и в прыжке кувыркнулся через голову, падая спиной на кровать Артура. – Кайф… – выдохнул блаженно и принялся ёрзать лопатками по покрывалу.

– Ну наконец-то, – хохотнул на радостях Громила Вайс. – Шеф ты это… нас так больше не бросай, – протянул он и подобрался. – Разрешите доложить! За время вашего отсутствия…

– Да погоди ты! – выдохнул Джеймс, продолжая тереться о покрывало Артура. – Не до происшествий пока!…

– Кстати я очень бы не советовал так делать, – произнес Майкл, наблюдая за ним. – Кожа тонкая, микротрещины могут образоваться. А там и до инфекции недалеко.

– А ты бы меньше каркал! – выплюнул Рич, гневно сверкнув глазами.

– Ну чешется же! – простонал Джеймс, неохотно замирая. – Просто пиздец, как!

– Кремом бы смазать, – вздохнул Майкл. – Или маслом. Но тут такой роскоши, наверное, не водится.

– А если у поваров растительное попросить? – тут же вскинулся Марк. – У меня знакомый на кухне работает.

– Понимаю, что скажу глупость, – сказал Майкл. – Но если у них есть оливковое – тащи его.

Марк кивнул, подскочил с кровати и бросив нечто похожее на: "Минуту-щас-все-организуем", – пулей вылетел из каюты.

– Шеф, мы тут решили вечеринку в честь тебя устроить… – заговорил Рич и тепло посмотрел на Джеймса. – Ты как?..

– Отстань от него. Видишь, не до вечеринок человеку, – отрезал Громила Вайс, глянув на любимого шефа с сочувствием.

– Увы, – развел руками Джеймс, посмотрев на Рича совершенно обычным своим веселым взглядом, – строгий доктор запретил мне алкоголь на семьдесят два часа. А так как мне был обещан приз за то, что я буду прилежным пациентом, вечеринку придется отложить.

Он кинул на Майкла всего один короткий взгляд, нисколько не пытаясь афишировать, кто именно и что пообещал, но Майклу этого хватило, чтобы в груди отчего-то потеплело.

– Как скажешь, – пожал плечами Рич и снова посмотрел на Майкла с нескрываемой неприязнью.

– Рич, хватит строить из себя Горгону! Не закаменеет он, не мечтай даже, – рассмеялся Пи-Джей.

– И правда, Рич, – Джеймс перестал улыбаться и посмотрел на того в упор. – Прекращай уже. Уже даже не смешно.

– Вот уж не знал, что до этого клоуном был, – горечь в голосе Рича была настолько явственной, что, казалось, его глаза вот-вот заблестят.

– Прекрати передергивать, – произнес Пит.

– И к Майклу цепляться прекрати, – добавил Громила Вайс.

Рич обвел всех долгим взглядом, а потом посмотрел на Джеймса в упор:

– Шеф, мы можем поговорить?

– Конечно, можем, – кивнул ему Джеймс и поднялся с кровати. – Надеюсь, масло всё-таки найдется, – вдохнул он, поводя плечами.

– Если нет, что-нибудь придумаем, – пообещал Майкл, и Джеймс ему улыбнулся.

– Пойдем в спортзал, что ли… – сказал он Ричу, и они вдвоем вышли за дверь.

– Ох, копает Рич себе яму, – покачал головой Пи-Джей. – Ясно же, что шеф его сейчас отошьет, и дай Бог, чтоб ласково.

– Это точно, – кивнул Громила Вайс. – Наш шеф спокойный-спокойный, а потом как даст по мозгам, так мало не будет.

Майкл слушал их внимательно, и в правдивости парней сомневаться не приходилось. Однако и верилось с трудом, что такой человек, как Джеймс, вообще способен быть суровым и жестким. Хотя наверняка способен – был бы мягкотелым, уж точно до прежних званий не дослужился.

– Оливкового не нашлось, но подсолнечное выцыганил, – радостно сообщил Марк, буквально влетев в каюту. – А где шеф?

– Признания в вечной любви и верности слушает, – отозвался Пи-Джей, лениво вытягиваясь на кровати.

– Думаешь, Рич станет так унижаться? – с сомнением покачал головой Злодей, которого, как Майкл давно уже знал, звали Свеном. – Мне кажется, он скорее попытается настроить шефа против Майкла. За что и огребет, конечно.

– Скорее всего, работать начнет по всем фронтам, – хмыкнул Пи-Джей. – Чтоб уж избавиться от Майкла наверняка. Но нудить сто процентов начнет. Это же Рич!

– Шеф, да я за тобой – и в огонь, и в воду! И в космос! А ты!… А ты!… – начал кривляться Пит, весьма удачно копируя мимику и интонации Рича.

Дружный хохот взорвал каюту, лишь только Майкла происходящее не веселило.

– Ребята, хватит, – покачал он головой. – Не высмеивайте его. Никто не может контролировать чувства.

Пи-Джей внимательно на него посмотрел и хмыкнул.

– Ты натурал был на гражданке, да? – спросил прозорливо. – Не отвечай, по тебе итак видно, что да.

– Да я и сейчас… – пробормотал Майкл и замолчал, зная, что его ответ вкупе со всей ситуацией вызовет только смех. Но на самом деле никто не рассмеялся.

– Вот что, парень, ты только мозги никому не делай, – нахмурился Громила Вайс. – Особенно шефу!

– А я и не делаю, – с раздражением отозвался Майкл. – Между мной и Джеймсом ничего нет. Я уже устал говорить это. Да, мы сблизились, не спорю. Но это не то, что вы думаете.

– Майк, правда, подумай хорошенько перед тем, как что-то натворишь, – поддержал Вайса Марк. – Не надо огорчать шефа.

– Да что я могу такого страшного натворить? – протянул Майкл, не без труда выдержав пристальные взгляды парней. – Я не бомба замедленного действия, и нечего на меня так смотреть!

Пи-Джей прищурился и отчеканил:

– Мы тебя предупредили.

Майкл передернул плечами и отрывисто кивнул. В конце концов, он лучше всех знал, что говоря "ничего нет", немало кривит душой. Пусть это и был всего лишь поцелуй, вряд ли он совсем ничего не значил. Особенно для такого же, как у Майкла, разбитого вдребезги сердца Джеймса.

Прошло не меньше получаса, когда вернулся Джеймс.

– Ну ладно, где моё масло? – спросил он с порога, сверкнув улыбкой.

– Вместе с массажистом ждут дальнейший распоряжений, – с улыбкой сообщил Майкл и едва ли не выдернул заветную бутылку у Марка из рук.

Насупленный Рич вошел в каюту и прямиком направился к кровати, даже не взглянув в сторону Майкла. Как и следовало ожидать, разговор у них с шефом был не из легких – во всяком случае для Рича.

Джеймс же, напротив, сиял как медный пятак и, казалось, ничем удручен не был.

– Отлично! – со страдальческой миной он поскреб себя между лопаток. – Тогда пойдем скорее, а то я сейчас не выдержу и начну чесаться о стены, как Балу о пальмы.

Он первым вышел в коридор.

– Майкл, – окликнул Пи-Джей, застав Майкла в дверях. – Помни, о нашем разговоре, – он посмотрел на него необычно сурово. – Это тебе не двадцать плетей.

Майкл остановился в дверях, коротко кивнул и, круто развернувшись, направился в сторону тренажерки.

– Каком разговоре? – настороженно спросил Джеймс, поравнявшись.

– Ничего серьезного, – буркнул Майкл. – Просто парни задним умом поняли, что между нами ничего нет, и теперь беспокоятся за тебя.

– Неужели, я произвожу впечатление такого беспомощного человека? – притворно вздохнул Джеймс. – В конце концов, это я должен их опекать, а не они меня. И до сих пор у меня неплохо получалось.

– Похоже, что производишь, – весело ответил Майкл, – раз даже я решил взять над тобой врачебное шефство.

– Ну в данном случае это оправдано, – хмыкнул Джеймс. – Сам себя намазать маслом я при всем желании не смогу. Ветеринарам, наверное, тоже не чужда клятва Гиппократа.

– Не чужда, – согласился Майкл. – Тем более, что в самом начале я хотел стать человеческим врачом. На него и учился.

– Я тоже когда-то хотел стать врачом, – улыбнулся Джеймс. – А еще космонавтом, поваром, пилотом и космобиологом. И, в общем-то со всеми задачами практически справился. Осталось научиться печь торты.

– Вот этого я тоже не умею, – покачал головой в ответ Майкл. – Все, что угодно могу приготовить, но кроме выпечки. Впрочем, есть к чему стремиться.

– Вот сейчас и потренируешься, – хмыкнул Джеймс, открывая дверь спортзала. – Можешь месить меня как сдобное тесто!

На этот раз зал не пустовал, но, к счастью, на сектор с тяжелыми снарядами пока никто не претендовал.

– Давай сюда, – Джеймс зашел за невысокую перегородку и указал на спрятавшуюся за ней лавочку. – Секретное местечко номер раз, – прошептал он едва слышно. – Если сесть на лавку, камеры тебя не увидят. Но это секрет взводных.

– И много таких секретов? – поинтересовался Майкл, удивившись собственной смелости. В общем-то, вопрос сам по себе был нейтральным, если бы не его искреннее любопытство, где можно спрятаться от этих пресловутых камер. – Ложись, – произнес он, ощутив внезапное учащенное сердцебиение.

Черт возьми, и что с ним происходит? На этот вопрос Майкл ответить не мог даже сам себе. Единственное, что он знал – ему смертельно хотелось наконец-таки начать обещанный массаж.

Джеймс посмотрел на него странным взглядом и начал расстегивать китель.

– Что сказала Селен о вчерашнем? – спросил он вдруг.

– Я… я не знаю, – отозвался Майкл растерянно. – Ее не было. Она не приходила, – озадаченно произнес он, больше удивившись не вопросу, а тому, что он вообще ни разу за все это время не вспомнил о жене.

Джеймс улыбнулся, стянул майку и, чуть отодвинув лавку от стены, лег на нее ничком.

– Почеши-и-и! – взмолился жалобно.

Не долго думая, Майкл перекинул ногу через лавку и сел на Джеймса сверху, удобно устроившись на его заднице.

– Не тяжело? – поинтересовался скорее для проформы и опустил ладони на расчерченную рубцами спину. Бутылка с маслом стояла нетронутой под лавкой – отчего-то хотелось потрогать теплую кожу вот так, безо всяких масел и пока что без всяких массажей. Просто потрогать. Ну и еще ощутить, как Джеймс выгнется под его руками так, как это он уже сделал однажды. – Черт возьми, я чокнутый, – произнес Майкл. – Но я соскучился по твоей спине.

– Чокнутый, – согласился Джеймс со смешком. – Но если ты меня сейчас не почешешь, я сделаю что-нибудь ужасное, за что тебе придется держать ответ перед Селен.

– Что например? – спросил Майкл, и тут же поймал себя на мысли, что неосознанно провоцирует Джеймса. А может, и осознанно – просто не понимая до конца, к чему может привести их разговор. – Очень любопытно послушать, – он провел пальцами по его спине, решив перевести их разговор если не на шутку, то хотя бы в благоразумное русло.

– Ох, Майкл, лучше не провоцируй меня! – фыркнул Джеймс и, выгнувшись, начал чесаться о его руки. – Давай же, ну! – простонал он. – Сделай это уже наконец! – и тут же рассмеялся. – Представляешь, что подумают ребята за мониторами, услышав это? – сказал весело.

Майкл рассмеялся и, погладив Джеймса еще раз, усилил нажим, проведя ногтями по коже:

– Не требуй большего, – произнес он. – Правда, не хочу навредить твоей спине.

– Тогда доставай смазку! – заявил Джеймс и рассмеялся в голос.

– И ты еще меня обвинял в двусмысленности? – хмыкнул Майкл и, не вставая с Джеймса, потянулся за маслом. – Потом только придется идти в душ, – проговорил он. – Очень сомневаюсь, что масло полностью впитается.

– Да плевать, – отмахнулся Джеймс. – Мажь скорее! – и в нетерпении поерзал под Майклом по лавке. Это было очень необычно – ощущать, как ходят ходуном тугие мышцы, и Майкл помедлил, прислушиваясь к ощущениям. – Ма-а-айк! – раздался новый стон, достиг ушей и скатился по позвоночнику.

– Прости, – спохватился Майкл, и щедро выплеснул масло на спину. Дозу он не рассчитал – масло стекло по бокам и наверняка вылилось на лавку. Наспех разогрев ладони, он снова положил их Джеймсу на спину и с нажимом провел от плеч до самой поясницы. – Не сочти за провокацию, но тебе стоить приспустить штаны. Запачкаем ведь, – поспешно пояснил он.

– Да хоть совсем сниму! – фыркнул Джеймс. – Если это и провокация, то только для тебя, – он приподнял бедра, приподнимая вместе с тем и Майкла, и завозился с ремнем. – Не забывай, – он обернулся на него через плечо и обольстительно улыбнулся, – меня голой мужской задницей не удивишь. Особенно моей собственной.

– Ну раз так, то продолжаем массаж, – произнес Майкл, едва Джеймс улегся, справившись с ремнем и штанами. Масла больше не требовалось, но Майкл выплеснул на многострадальную спину еще немного. – Пройдет несколько дней, и я тебя помну, как следует, – пообещал он. – А пока довольствуйся, чем есть, – выдохнул он и, подавшись вперед, принялся водить ладонями, чуть пощипывая уже разогретую кожу.

– Можешь не мять, но хотя бы дави посильнее, – попросил Джеймс. – Нет, ну это просто пытка какая-то, – пожаловался он чуть погодя. – Чешется, конечно, меньше, но совсем чуть-чуть. Хоть ершиком для унитаза себя скреби!