Текст книги "Совсем другая любовь (СИ)"

Автор книги: Марк Качим

Соавторы: Алекс Сюар
сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 29 страниц)

Глава 23

Как и всегда в последнее время, когда Майкл открыл глаза, Джеймс уже не спал. На этот раз тот успел спрятать эмоции и выглядел вполне довольным жизнью. А, может быть, у него сегодня и правда хорошее настроение?.. Как бы то ни было, а Джеймс улыбнулся ему, и Майкл улыбнулся ему в ответ.

– Я ходил смотреть на парней, – сообщил Джеймс. – И знаешь? Рич, кажется, даже во сне с кем-то ругается. С тобой, наверное.

Майкл хотел было что-то ответить, но тут под потолком раздался торжественный голос КРИСа:

– Доброе утро, Майкл, доброе утро Джеймс. Джеймс, я много думал о нашем последнем разговоре, и у меня для тебя сюрприз. Я правильно употребил это слово? Имеется в виду приятная неожиданность.

– Ну, если приятная, то правильно, – кивнул Джеймс. – А что за сюрприз?

– Я прошу тебя пройти в медицинский отсек, – голос КРИСа стал еще довольнее.

– Ничего не понимаю… – растерянно протянул Джеймс и, переглянувшись с Майклом, встал.

В медотсек они шли долго, а когда пришли, Джеймс сразу направился к капсулам с парнями, но КРИС его остановил.

– Джеймс, стой, пожалуйста, на месте, – попросил он. – Сейчас я его привезу, – добавил загадочно.

– Не понимаю, что на тебя нашло, КРИС, – Джеймс озадаченно заозирался.

Из глубины медосека тем времени выехала капсула, которую до этого ни Джеймс, ни Майкл не видели – толстостенная и полностью непрозрачная, она в корне отличалась от тех, в которых "плавали" сейчас Рич, Громила Вайс, Пи-Джей и Марк.

– КРИС, что это? – голос Джеймса стал ниже, будто от страха. – Скажи сначала!

Но было уже поздно – крышка капсулы плавно отъехала в сторону. Впрочем, ничего особенно страшного в ней не оказалось – всего лишь статный молодой мужчина с копной светлых волос над выбритыми висками и как-то очень по-мужски красивым лицом. Майкл облегченно выдохнул и повернулся к Джеймсу, чтобы пошутить на тему совсем не страшного сюрприза, но слова застряли в горле: Джеймс смотрел на капсулу с таким видом, будто вот-вот упадет.

– Нет… – буквально прохрипел он, и тут мужчина открыл глаза. Огляделся, моргая от яркого света, широко улыбнулся и шагнул на пол.

– Джеймс! – выдохнул он, в два шага преодолевая разделявшее их расстояние. – Слава богам! А я уж решил, что умер, – и заключил оцепеневшего Маклейна в объятия.

Причем сделал он это с такой радостью, если не сказать счастьем, что воздух буквально заискрил его эмоциями. Наверное, даже сам Майкл заулыбался бы – хотя он совершенно не знал этого человека – если бы сердце тревожно не сжалось и не пропустило удар. Он никак не мог припомнить, кем мог быть этот молодой мужчина. Может, из соседнего отряда? Но тогда реакция Джеймса была совсем необъяснимой.

Все происходило за секунды: Майкл судорожно прокручивал в голове лица всех, кого он мог видеть на станции, но так и не пришел ни к какому ответу. Джеймса будто столбняк поразил, а незнакомец… А незнакомец наконец разомкнул объятия и, улыбаясь все той же сияющей улыбкой, по-свойски положил руку Джеймсу на талию.

– И долго ты будешь молчать? – поинтересовался он, глядя Джеймсу в глаза. – Давай, рассказывай уже, как мы из этого дерьма выбрались!

Джеймс гулко сглотнул и отмер.

– Никак… – едва слышно прошептал он пересохшими губами. – То есть, я выбрался. Спалил двигатель, но улетел из зоны поражения. А ты… – тут он снова замолчал и сделал шаг назад. – КРИС… – позвал надломленно. – Что ты натворил?..

– Ты сказал, что нет смысла о чем-то говорить, раз ничего нельзя исправить, – отозвался КРИС напряженно. – Но я смог. У меня было материалов всего на одну жизнь, и я вернул самую дорогую тебе.

– Да что же с тобой такое? – молодой человек снова подошел к Джеймсу и легонько тряхнул его за плечи. – Я так понимаю, меня едва ли не с того света вернули, а ты киснешь! – он снова улыбнулся и… обернулся на Майкла: – Вы один из моих целителей?

– Простите?.. – переспросил Майкл на автомате и перевел взгляд на застывшего Джеймса.

"Вернул самую дорогую тебе жизнь…" – слова КРИСа вспыхнули в сознании, и Майкл открыл было уже рот, готовясь спросить, что КРИС имел в виду, да так и замер. Глаза прикипели к молодому человеку.

– Нет-нет, – Майкл помотал головой и… рассмеялся. Его совсем не веселый, но громкий и заливистый смех отражался от глянцевых стен, заполняя отсек. Сколько прошло времени, прежде чем удалось взять себя в руки, Майкл не знал, но, наконец, момент этот настал. – Знаешь, кого не хватает? Для полного комплекта… – он обернулся на Джеймса. Истеричная улыбка снова растянула его губы, и Майклу пришлось сдерживать себя, чтобы не дать безумному смеху вырваться вновь. Что-то внутри нашептывало Майклу, что он наконец узнал этого человека. Ошибиться он просто не мог. Увы.

– Извини, Майкл, – теперь голос КРИСа звучал виновато. – Ее ДНК и психосоматического слепка у меня все равно не было.

– Да что происходит-то?! – возмутился мужчина и снова сгреб Джеймса в охапку. – А в целом плевать… – протянул довольно и добавил шепотом: – Я думал, никогда больше тебя не увижу…

– Я тоже, – отозвался Джеймс безжизненно и попытался вырваться, но мужчина держал крепко. – Тай, отпусти, – сказал он тогда, и Майкл вдруг понял, что до этой самой секунды еще на что-то надеялся.

– Не отпущу, пока не поцелуешь, – лукаво улыбнулся Валентайн, и Джеймс застонал как от боли.

– Извини, – выдохнул он, отталкивая Валентайна от себя уже со всей силы. – Я… Мне нужно… – и развернувшись, он буквально сбежал из медотсека, так и не сумев придумать оправдание.

– Джеймс, подожди! – Валентайн кинулся было за ним, но дверь за Джеймсом захлопнулась, и открываться не пожелала. – Что за черт?! – Валентайн от души пнул тонкую, но крепкую мембрану. – Вы можете мне объяснить? – он повернулся к Майклу.

– Кто бы мне еще что объяснил! – с чувством выдохнул Майкл и тихо простонал: – КРИС, ну какого черта? По винтикам бы тебя разобрать… – он перевел взгляд на Валентайна и выдавил даже доброжелательную, хоть и дежурную, улыбку. – Вам стоит поговорить с Джеймсом, – с деланным спокойствием произнес он. – Просто дайте ему собраться с мыслями. Хотя бы полчаса, – сам он только диву давался, как его голос мог звучать сейчас столь размеренно, и как легко, словно будучи сторонним наблюдателем, он сейчас давал советы. Наверное, он просто сам еще не осознал весь масштаб… сюрприза.

– Зачем нам нужны какие-то полчаса! – воскликнул Валентайн с неподдельным непониманием и едва уловимым раздражением. – Скажите лучше, как мне отсюда выйти? Есть какой-то пароль?

Майкл посмотрел на него внимательно, чувствуя, как от простого "нам" маска любезности сползает с его лица.

– Вам не нужны, – произнес он так тихо, что, наверное, только КРИС мог его расслышать. – Они нужны нам. Открой дверь, черт тебя задери! – он повысил голос, вскинув глаза к потолку, и голос его задрожал от гнева и клокочущей ярости.

К счастью, его КРИС послушался незамедлительно, и Валентайн выбежал в коридор. Но почти сразу остановился, озираясь.

– Что это за место? – спросил напряженно. – Корабль-транспортник новой модификации?

Майкл резко затормозил, развернувшись к Валентайну всем телом.

– Нет! – его голос звенел от напряжения. – Послушай, не иди сейчас за мной! Я сам его приведу, и вы оба спокойно поговорите!

Насчет "спокойно" Майкл, конечно, лукавил. Он представить не мог, как Джеймс дальше себя поведет, но одно он знал точно: сейчас он должен быть рядом. Даже если Джеймс начнет гнать его пинками.

– Пожалуйста, вернись туда, – Майк бросил требовательный взгляд на дверь. – Жди его там.

Валентайн прищурился, смерил его взглядом и сложил руки на груди.

– Я… – начал он было, но его перебил удрученный голос КРИСа:

– Джеймс просил его не беспокоить. Он также приказал не сообщать вам его местонахождение. Майкл, я могу с тобой поговорить?

– Да твою же мать! – с чувством процедил Майкл. Было больше похоже на рык. – Ну давай, КРИС, поговорим! Наедине! – добавил он, направляясь, сам не зная куда по коридору.

К счастью, Валентайн за ним не пошел, и Майкл юркнул в первый открытый отсек. Три маленьких робота, заметив его присутствие, тут же поспешили исчезнуть. Майкл невесело усмехнулся: можно подумать, он начнет сейчас все крушить. Или, может, Джеймс и начал?

– Мне нужно к нему! – начал он, не дожидаясь знакомого голоса. – Мне плевать, что он приказал. Ты его приказам не подчиняешься, а я сам решу, как и что делать! Где он?

– Сначала ответь, я сделал что-то плохое? – никогда еще КРИС не звучал так похоже на человека. Крайне растерянного человека. – Я думал, что Джеймс ненавидит меня в первую очередь из-за того, что я убил Валентайна. Но вот я вернул его ему, и… похоже, он ненавидит меня еще больше.

Майкл устало облокотился о стену, а потом и вовсе сполз на пол.

– Понимаешь, КРИС… – начал он, закрыв глаза. – Твой поступок был бы самым прекрасным из тех, что ты совершал, если бы не одно "но"… Джеймс ведь меня любит. А я… – он гулко сглотнул, спрятав лицо в ладонях. – А я – его, – последние слова скорее были похожи на тяжкий стон. Как же сейчас, в эту самую минуту, Майкл корил себя, что вовремя не сказал эти слова тому, кто действительно должен был их услышать!

– Но я не понимаю… – теперь голос КРИСа звучал жалобно. – Их отношения с Валентайном длились несколько лет. Вы же даже просто знакомы меньше года. Статистически этим сроком можно с легкостью пренебречь.

Лицо Майкла исказилось в страдальческой гримасе, но сам он усмехнулся:

– Статистически… – повторил он с горечью. – Нет, КРИС, нельзя! Нельзя, блядь, пренебрегать таким! Особенно… слышишь меня, чертов ты робот! Особенно, когда непонятное тебе "это" взаимно!

КРИС некоторое время молчал.

– Джеймс думает, что нужно уничтожить образец. Вслух он, правда, этого не высказал. Должен ли я это сделать?

– Что? Да он с ума сошел! – неверяще выдохнул Майкл, глубоко в душе надеясь, что он ослышался. – А ты даже думать не смей! – рывком он поднялся на ноги, не в силах больше сидеть на месте. – Еще одна смерть Валентайна убьет самого Джеймса! Ты не должен этого делать ни при каких обстоятельствах! – воскликнул он, почти с отчаянием надеясь, что его слова не пропадут впустую.

– Я могу зачистить его память, – тихо сказал КРИС. – И твою, если хочешь. И этого утра просто не будет в вашей жизни.

Майкл замер, на миг забыв, как дышать. Черт возьми, а ведь согласиться было бы самым разумным решением. Как все может быть просто! Даже крохотного воспоминания не останется. Как же велик был соблазн сказать нехитрое: "Да!" Тысячу раз да! Что же глупая жестянка сразу не сказала?!

Но Майкл, должно быть, был самым настоящим идиотом.

– Кажется, я начинаю понимать Джеймса… почему он тебя ненавидит, – произнес он тихо, хотя, как оказалось, оглашать мысли вслух не было никакой необходимости. – Нет, я не могу принимать решение за Джеймса. А насчет себя я не согласен, – однако в предложении КРИСа был некоторый толк, и Майкл задумался. – Ты должен сам предложить это Джеймсу. Он сам должен решить, – закончил он.

– Я боюсь за его психическое здоровье, – признался КРИС. – Я принял решение руководствоваться только словами, произнесенными вслух, но то, что происходит сейчас у него в голове, в любом случае не поддается никакому анализу. Добавлять туда еще больше смятения своим предложением я просто боюсь.

Впрочем, глубоко внутри Майкл был абсолютно, непоколебимо убежден: Джеймс никогда не позволит Валентайну вот так уйти. Он никогда не станет его личным палачом.

– Джеймс! – раздался тут зычный голос в коридоре. – Джеймс, выходи! Ну что за прятки, в самом деле?

КРИС вздохнул.

– Прости меня, Майкл, – сказал он тихо. – Я поступил необдуманно. Я посчитал, что понял ваши мотивы, но ошибся.

Майкл ничего не ответил – просто не мог заставить себя произнести: "Ничего. Не страшно. Бывает…"

– Где он? – только и смог спросить он. – С ним нужно поговорить. С Джеймсом, разумеется…

– Идет по внешнему коридору, – без заминки сообщил КРИС. – Идет сюда. Кажется, он решил, что слишком жестоко оставлять Валентайна в неведении, и собирается рассказать ему правду.

– Отлично! – выдохнул Майкл и рванул к дверям. Джеймса нужно было перехватить, и перекинуться хоть парой слов, раз разговор долгим не получится. – КРИС! Еще вопрос: какова возможность психического расстройства у Валентайна, если ему сейчас все рассказать? – спросил он на ходу уже в коридоре.

– Небольшая, – прежде чем ответить, КРИС ненадолго задумался. – Он здоровый и сильный человек, проживший вполне счастливую жизнь. Большинство испытаний, выпавших на долю Джеймса, случились уже после смерти Валентайна, и самым большим была сама эта смерть. В жизни Валентайна таких потрясений не было.

– Ну хоть кому-то из нас повезло, – бросил Майкл, решительно направляясь Джеймсу навстречу.

Это были не просто слова, брошенные на эмоциях. Валентайн, похоже, действительно относился к такому сорту людей, которым доставалось все. Вокруг кого вращалась вселенная. Майкл никогда не завидовал таким людям, просто было удивительно, что одни раз за разом хлебают дерьмо, а остальные как у Христа за пазухой… Малочисленная каста везунчиков – вон, даже с того света возвращаются.

А еще Майкл снова малодушно поймал себя на мысли, как бы не пожалеть о том, с какой готовностью к самопожертвованию он отказался от предложения КРИСа.

Джеймс шел по коридору, едва заметно ускоряя, то замедляя шаг. Выглядел он при этом скорее сосредоточенным и серьезным, чем расстроенным, и еще пару месяцев назад Майкл, наверное, обманулся бы, но не сейчас, когда за плечами была уже целая школа по распознанию искусных масок. Уже одно то, что Джеймс горбил обычно прямую спину, говорило о многом, а приплюсовав к этому совершенно красные глаза и стиснутые до белых костяшек кулаки…

Сердце Майкла сжалось, и он убыстрил шаг. Совсем не верилось, что еще час назад они с Джеймсом друг другу улыбались.

Оба они шли довольно быстро, а потому Майкл даже не успел обдумать, что сказать, прежде чем оказаться лицом к лицу. И безо всяких слов он просто поймал Джеймса за руку. Они простояли так несколько секунд, молча глядя друг другу в глаза. А что тут сказать? Что он, Майкл, рядом? Так Джеймс это итак знает. Что он ему дорог? Так Майкл надеялся, что Джеймс и это понимает. Чтобы держался? А он и держится…

– Он ждет тебя, – наконец выдавил Майкл и слабо улыбнулся.

– Да… – отозвался Джеймс, кажется, изо всех сил стараясь сдержать эмоции. Не пропустить их даже во взгляд. – Я… Я не знаю, что ему сказать.

– Слова сами собой найдутся, – заверил его Майкл. – И постарайся не испортить ему возвращение, – он вздохнул полной грудью, но все равно чувствовал, что задыхается, будто его бросили в вакуум. – Он заслужил по-человечески теплый прием, – проговорил Майкл сдавленно. Разомкнуть пальцы, сжимавшие ладонь Джеймса, было почти невыполнимой задачей, но Майкл с ней справился.

Но все его попытки пропали втуне, потому что Джеймс сам стиснул его руку.

– И что я должен сделать? – спросил хрипло. – Что, Майкл? Забыть эти пять лет? Забыть, как хоронил его, оплакивал, пытался жить дальше? – он, похоже не замечал, как сжимает пальцы все сильнее, причиняя боль, но потом опомнился и разжал их, отвернувшись. – Или, может, ты хочешь, чтобы я забыл тебя?.. – добавил почти шепотом. – Тебе так будет легче?

– Не будет! – решительно возразил Майкл. Опять Джеймс подозревал его невесть в чем! Ну как можно было его убедить, что все изменилось? Что нет больше метаний, что он, Майкл, решил для себя все наконец. Причем еще тогда, когда последний вой сирены не успел стихнуть. – Я не хочу, чтобы ты забывал меня. Разве я просил об этом? – он положил руку Джеймсу на плечо и, помолчав, с горечью улыбнулся: – Похоже, мы начинаем меняться местами. Теперь становится неважным, чего хочу я. Теперь главное, что захочешь ты, – он стиснул его плечо сильнее, а потом и вовсе дернул Джеймса на себя. – Но мы поговорим об этом позже. А сейчас ты поговоришь с ним, – он обнял его совсем крепко. Наверное, Джеймсу даже было больно, но ослабить хватку Майкл не мог.

* * *

Звук шагов был хорошо слышен в пустом коридоре, и Валентайн, не мешкая, рванул навстречу Джеймсу.

– Ну наконец-то, – Валентайн широко улыбнулся. – Я так понял, тебе сказали, что меня не вылечить? Но ты же знаешь, на мне все как на собаке, – он шагнул вперед, намереваясь обнять Джеймса, но тот поспешно шагнул в сторону. Валентайн нахмурился. – Да что с тобой? – спросил тихо. – У меня что-то с лицом? – он поднял руку, поспешно щупая себя, но не нашел никаких изъянов.

– Нет, Тай, – Джеймс покачал головой. – У тебя все в порядке. Думаю, даже больше, чем в порядке – КРИС наверняка и над твоими генами поработал.

– Кто такой КРИС, и какой я теперь супермэн, ты мне потом расскажешь, – Валентайн внимательно посмотрел на него, помолчал и нахмурился. – На тебе лица нет. Лучше скажи сразу, что не так. Ты же знаешь, терпеть не могу умалчиваний, – на сей раз он остался на месте, не пытаясь ни обнять, ни подойти ближе. Валентайн ждал ответа. Четкого и полного.

– Да, – Джеймс глянул на него, но почти сразу отвел глаза, – знаю. Помню… – он передернул плечами и кивнул на коридор. – Пойдем, здесь есть места поуютнее.

Валентайн не стал спорить, но чем дальше они шли – тем больше он хмурился. Наконец Джеймс привел их в большую залу с экраном во всю стену, на котором было выставленное очень странное изображение – пыльно-каменистая серая пустыня.

– Отлично, – Валентайн выдавил подобие улыбки. – Вполне уютно. Даже диван есть. Итак? – он опустился на простой белый диван посреди залы. – Что случилось?

Джеймс подошел было, но так и не сел. Вместо этого он повернулся к экрану, вглядываясь в него как в окно.

– Ты не выжил в том сражении, – сказал он глухо. – Сгорел вместе с шаттлом. И тебя не вылечил сейчас, а воскресил инопланетный робот, который, собственно, тебя и убил… – тут он повернулся и закончил надломившимся голосом: – Пять лет назад.

Глаза Валентайна широко распахнулись, и он привычным жестом взлохматил себе волосы.

– Судя по твоему лицу, ты не шутишь, – озадаченно проговорил Валентайн, погодя. – На обкуренного ты тоже не похож. Значит, у нас два варианта. Либо я в бреду, что вполне вероятно. Либо все это правда, – он с шумом втянул носом воздух. – Я бы предпочел первый вариант. Хотя и второй сгодится, – он усмехнулся, но выглядел при этом растерянным. – И ты мне не рад?.. – протянул он, помедлив, неотрывно глядя Джеймсу в глаза.

Тут Джеймс не выдержал – обернулся к нему всем телом, шагнул ближе и рухнул перед ним на колени. Поднял руку, провел рукой по волосам, щеке, подбородку.

– Я похоронил тебя, – выдавил, даже не пытаясь вытереть хлынувшие из глаз слезы. – Пять лет назад. Пять лет! Пять… – он наклонил голову, утыкаясь лбом ему в колени, и больше не смог произнести ни слова.

А затем теплая, ласковая ладонь легла Джеймсу на затылок.

– Тише-тише, – прошептал Валентайн, успокаивающе гладя его по голове. – Тише… – он все повторял и повторял эти слова, а потом аккуратно потянул Джеймса за подбородок, побуждая поднять на него красные и совсем больные глаза. – Иди ко мне. Ну же, давай-давай… – он взял Джеймса за плечи и дернул вверх, усаживая рядом с собой. – Я живой, ты живой, радоваться надо, – улыбнулся, прижимая к себе, – а ты сырость разводишь. Ну? Разве так можно?

Джеймс, кажется, попытался улыбнуться, но сквозь слезы и подкатывающую истерику получился только звериный оскал. У него ушло несколько минут на то, чтобы взять себя в руки.

– Ты не понимаешь, – прошептал он, вытерев рукавом щеки. – Пять лет прошло. Все изменилось, Тай. Моя жизнь. Мой мир.

– Не понимаю, – Валентайн и не думал отрицать его слова. – И ты мне поможешь разобраться, – он потянулся к лицу Джеймса и аккуратно снял пальцами его слезы. А затем подул, подсушивая его мокрые щеки. – И я рад, что у тебя свой мир и своя жизнь. Я рад, что ты не опустил руки. Никогда тебе не говорил, но я всегда боялся за тебя, – прошептал он. – Боялся, случись что со мной, ты весь расклеишься.

– Так и было, – Джеймс протянул руки, как если бы хотел обнять, но вместо этого просто вцепился руками ему в плечи. – Ты ведь… – он оборвал сам себя, помотав головой, не желая произносить страшное слово. – Но потом я смирился, и продолжил жить. И вот сейчас… – он заглянул Валентайну в глаза полным боли и тоски взглядом. – Наверное, я схожу с ума. Или это сон. Ведь это просто не может быть правдой. Не может эта реальность так меня мучить.

– Мучить? – переспросил Валентайн медленно. – Видимо, она начнет мучить нас обоих, причем в очень скором времени, – проговорил он и прижал его к себе крепче. – Как же ты справлялся? Представить не могу, зная тебя… – он всматривался Джеймсу в лицо еще некоторое время, а потом сгреб его в охапку. – Прости за все, через что ты прошел, – на этот раз голос подвел и Валентайна, дрогнув в самом конце.

– Ты не виноват… – едва слышно выдавил Джеймс, стискивая его в ответ. Плечо обожгло горячим. – Не виноват…

Они сидели так бесконечно долго – не полчаса, и даже не час.

– Ну вот, другое дело, – Валентайн погладил Джеймса по спине, отстранился, но руки с его плеч не убрал. – Сколько в тебе воды умещается? – он улыбнулся широко, нарочито рассматривая свою мокрую одежду. – Как искупался, – он улыбнулся еще ярче, провел пальцами Джеймсу по щеке и подался вперед всем телом. А потом потянулся к нему и поцеловал.

Несколько секунд Джеймс сидел как замороженный. Валентайн слишком хорошо его знал, чтобы не понимать – внутри него шла нешуточная борьба. И все же в конце концов горячие губы дрогнули, раскрылись, и Джеймс ответил на поцелуй – сначала слабо, нерешительно, а потом, сразу же, неожиданно жадно, с непривычным напором. И так же решительно отстранился.

– Майкл, – выдохнул он. – Ты должен знать. В моей новой жизни есть Майкл.

Валентайн, явно не ожидавший столь резкого завершения поцелуя, пару раз моргнул, фокусируя взгляд на Джеймсе, и выдохнул прерывисто:

– Значит, Майкл, – повторил он и… улыбнулся: – Что ж, я услышал, в твоей жизни был Майкл. Вот теперь я верю, – он взял Джеймса за руку, – что пять лет прошло, – и опустил взгляд на его губы.

Джеймс усмехнулся, и Валентайн наконец их заметил. Морщины. Они были всегда – задорные лучики вокруг глаз и губ. Расцветали, когда Джеймс улыбался, но никогда не были видны так отчетливо, когда он был серьезен. Сколько Джеймсу сейчас? Почти тридцать? Но это ведь совсем не возраст… Валентайн нахмурился.

– Я рассказал не все, – перебил Джеймс его размышления. – Ты должен знать еще и о КРИСе.

Шутка о том, что совершенно неважно, со сколькими людьми переспал Джеймс за годы его отсутствия, так и не была произнесена, потому что Джеймс сразу начал говорить. О продолжившейся войне. Об его повышениях и разжаловании. Об его отряде и взводе. И о том, что экран вовсе не был экраном, а самым обычным окном.

– Обалдеть, ну надо же, как много всего я пропустил… – если в голосе Валентайна и сквозило сожаление, то только его отголоски. – Я горжусь тобой, – высказал он то, что и так читалось во взгляде. – Теперь будто я школьник рядом с тобой, – он улыбнулся и тут же посерьезнел: – По-моему, эта война затянулась… Есть план, командир?

Джеймс слабо улыбнулся.

– Я так и говорил себе при каждом назначении, – признался он подсевшим голосом: – Тай тобой гордился бы. Что же до плана… Все пока лишь в общих чертах: вернуться на Землю и прорваться к командованию. Эта чертова война должна закончиться любой ценой.

– Так, понятно, – кивнул Валентайн и хмыкнул. – План ни к черту. Любой ценой… тоже мне герой-камикадзе, – он покачал головой, но уже с улыбкой. – Нам такое не подходит. Слушай, я надеюсь, наши земные друзья еще не все умерли? Ты ведь не утерял ни с кем связь?

– Нет, – Джеймс постепенно приходил в себя, и даже сумел сейчас улыбнуться почти как обычно. – Года на три я выпал из их поля зрения, но потом нашел всех по-новой. Вот только… Я не собираюсь подвергать никого опасности.

– Никого, кроме себя? – прозорливо заметил Валентайн. – Ну хорошо, допустим, ты один прорвался к командованию. Всех вычислил, установил связи между заинтересованными в войне подонками и… Дальше-то что?

– Не один, – покачал головой Джеймс. – Как минимум Майкл будет со мной, да и Рич, Вайс, Пи-Джей и Марк, уверен, тоже. Что же касается командования… Если они не пойдут на сотрудничество, придется подстраховаться. КРИС обещал предоставить материалы, мы сделаем из них фильм. В случае неудачи в переговорах, этот фильм будет автоматически выложен в сеть и разослан во все крупные СМИ планеты.

– Лучше бы КРИС пообещал предоставить вам терминаторов, – задумчиво произнес Валентайн. – Ладно, вернемся к разговору чуть позже. Спешить, как я понял, некуда. И это хорошо, есть время детализировать твои «общие черты», – он посмотрел на Джеймса тепло и вдруг прищурился: – Список, у тебя, лейтенант, только неточный. Одного бойца в нем не хватает.

– Нет! – ответил Джеймс неожиданно резко. – Если только на связи, – добавил, помедлив. – Я… Я не вынесу, если с тобой снова что-то случится, – признался, помолчав.

– Кончай из меня тепличную орхидею делать! – скривился Валентайн, но взгляд его остался таким же теплым. – Ничего со мной не случится. Молния дважды в одно дерево не бьет. А вот тебя, – на губы снова вернулась улыбка, – я из поля зрения не выпущу. Итак долго меня не было. Отдохнул и хорош, пора в строй!

Джеймс внимательно на него посмотрел, снова коснулся рукой его волос – те были длиннее, чем во время службы в пилотном корпусе – такие Валентайн носил на Земле, – и отдернул руку, вставая.

– Дай мне… – Джеймс запнулся и сглотнул. – …время. Мне нужно все осмыслить.

Казалось, Валентайна столь резкая перемена в поведении Джеймса ничуть не смутила.

– Время? – переспросил он. – Да сколько угодно осмысливай! – а затем ухватил Джеймса за руку и дернул на себя. Наверное, Джеймс отвык от него, либо же просто не ожидал подобной проворности, но он и моргнуть не успел, как уже сидел у Валентайна на коленях в стальной хватке объятий. Валентайн лишь на секунду закрыл глаза, уткнувшись носом в его волосы, а затем коснулся губами горячей кожи за ухом, безошибочно помня об этом по-особому чувствительном местечке.

– Вот черт! – вырвалось у Джеймса, и он вздрогнул. – Тай…

Наверное, он собирался его оттолкнуть, но вместо этого лишь схватил за руки.

– Да! – выдохнул Валентайн ему на ухо, заставляя снова вздрогнуть – на этот раз всем телом. – Мне плевать, сколько лет прошло, знаешь? Я любил тебя, люблю и буду любить, хоть живой, хоть мертвый. А если ты забыл меня – так я напомню… – и прижался к дрогнувшим губам своими.

Джеймса затрясло, а во рту очень скоро стало солено. Нет, он не плакал по-настоящему – слезы просто сами лились из глаз, отравляя горечью поцелуй.

На сей раз никаких утешительных слов Валентайн не говорил – вместо слов были его губы и руки. Он гладил Джеймса по спине, по голове, сжимал пальцы на его бедрах и целовал. Целовал исступленно, нежно, с напором – везде, где мог дотянуться. Его губы стали солеными, когда он высушил невесомыми поцелуями Джеймсу лицо.

Затем он остановился, поймав взгляд Джеймса, а в следующую секунду его руки уже блуждали у Джеймса по груди, опускаясь к животу и снова поднимаясь к ключицам.

– Чертовы тряпки, – выдохнул Валентайн с сожалением. Но разве могла рубашка стать препятствием? На этот раз простонал сам Валентайн, а затем просунул ладонь Джеймсу под рубашку. – Наконец-то! – прошептал он горячо.

Тело Джеймса тоже изменилось – стало суше, жилистее и ощутимо тренированнее.

– Какой ты стал… – прошептал Валентайн, спешно задирая рубашку и припадая губами к теплой коже.

Джеймс обхватил его голову обеими руками, обнимая. Он прижался щекой к макушке, а потом буквально через силу отстранился.

– Пожалей меня, – попросил он тихо. – Я сейчас с ума сойду. Или уже сошел… Но в любом случае я пока не готов не большее, прости.

Он медленно встал, глядя на Валентайна больными глазами, и оправил одежду.

Валентайн выдержал его взгляд, с шумом выдохнул и откинулся на спинку дивана.

– Улыбнись, Джеймс, – мягко проговорил он. – Ничего непоправимого не случилось.

Джеймс несколько долгих секунд смотрел на него, а потом кивнул.

– Да… – ответил он наконец. Уголки его губ дрогнули, но потом улыбка все-таки озарила ненадолго лицо, а главное – глаза. – Пойдём? Показывать тут особенно нечего, но зато можно выпить чаю. Его КРИС научился готовить относительно сносно. Да и с Майклом, – тут едва заметно запнулся, – вас надо познакомить.

– Вот что-то мне подсказывает, это твоя не самая лучшая идея, – Валентайн невесело усмехнулся. – Может, стоит его подготовить? А чаю – с удовольствием, – он рывком поднялся с дивана и шагнул к Джеймсу. – Майкл знал обо мне? – спросил он серьезно.

– О тебе знали все, – горько усмехнулся Джеймс. – А уж тем более – Майкл. Я ведь… – он едва заметно ссутулился и отвел взгляд. – Четыре с половиной года из пяти я потратил на то, чтобы смириться, что тебя нет, – сказал тихо.

Валентайн помолчал несколько секунд, переваривая услышанное, а потом произнес:

– Остается надеяться, что понадобится гораздо меньше времени, чтобы смириться, что я есть, – он снова улыбнулся и погладил Джеймса по спине. – Пойдем, – он шагнул вперед и обернулся. – И Джеймс… выше голову!

– Я и забыл, какой ты отвратительно-жизнерадостный бываешь, – фыркнул Джеймс. – И начинаю понимать, как всех бесил, когда перенял у тебя эту черту… – дверь не послушалась Валентайна, но послушно отъехала в сторону, когда подошел Джеймс, отчего тот нахмурился. – КРИС! – позвал он. – Прекращай.

– Мы можем поговорить? – немедленно откликнулся КРИС.

– Не сейчас, – отрезал Джеймс и вышел в коридор.

– Тебе не кажется, что для постояльца ты ведешь себя несколько хамовато? – хмыкнул Валентайн, нагоняя его. – Нет бы спросить, может, он что важное сказать хочет. КРИС, – к полной неожиданности Джеймса он обратился к тому напрямую, – как ты его такого терпишь? – и хотя тон его был вполне серьезным, смешинки в глазах выдали его.

– Он не такой, Валентайн, – помедлив, отозвался КРИС. – Сейчас у Джеймса есть немало причин не желать идти со мной на контакт. Но я действительно считаю, что нам нужно поговорить, пока не стало слишком поздно.

– Уже стало, – рявкнул Джеймс, останавливаясь. – Что ты хочешь мне сказать? Что сожалеешь? Что не подумал? Что можно вернуть все назад? – его голос снова задрожал, и он посмотрел на Валентайна. – Черта с два я тебе позволю… – продолжил внезапно севшим голосом. – Ты, чертова машина, слышишь?! Только тронь его хотя бы пальцем…