Текст книги "Совсем другая любовь (СИ)"

Автор книги: Марк Качим

Соавторы: Алекс Сюар
сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 29 страниц)

– Да! – крикнул Джеймс, сжав кулаки. – И потрудись объяснить, какого черта мне пришлось это сделать?!

– Что, впечатлился? – рыкнул Майкл, облокачиваясь о стену. Все вокруг ходило ходуном, а ноги с трудом его удерживали. – Придурок… – выплюнул он, не обращая внимания на появившийся во рту вкус железа.

– Заткнись! – процедил в ответ Валентайн, опалив его взглядом. – Пока я не превратил твою морду в фарш!

Джеймс посмотрел на одного, потом на другого и стиснул зубы.

– КРИС, нам нужно лекарство, – сказал он, шагнув к Майклу. Осторожно взял его за подбородок и осмотрел. – Кажется, челюсть сломана, – он выругался. – Не разговаривай пока, – Джеймс помог ему сесть и развернулся к Валентайну. Стянул с себя рубашку и заставил того запрокинуть голову, прижимая её к носу. – Какого черта, Тай? – спросил сухо. – Что на тебя нашло?

– А ты долго еще будешь играть в дочки-матери? – протянул Валентайн с горечью. – Никогда не смей произносить вслух, какой он хороший и… какую пользу тебе принес, – рыкнул он. – К черту таких доброжелателей! А ты… – он снова пробуравил Майкла откровенно враждебным взглядом, – только подойди к нему, и ты труп! Понял?

Майкл попытался что-то сказать, но смог лишь охнуть от боли.

– Да перестань уже! – процедил Джеймс, посмотрев на Валентайна с негодованием. Он сел возле Майкла на корточки, озабоченно разглядывая лицо.

– Майкл, тебе лучше пройти в медицинскую капсулу, – сказал КРИС негромко. Джеймс вздохнул и закинул руку Майкла себе на плечо.

– Ладно, пойдем… – выдохнул он, поднимаясь.

– Я сам дойду, правда, – попытался возразить Майкл, но в глазах все снова завертелось. – Черт, кажется, сотрясение, – рассеянно произнес он, подавляя прибавившуюся к головокружению тошноту.

– Легко отделался, ублюдок! – выплюнул ему в спину Валентайн.

Джеймс напрягся, но упрямо пошел вперед, потянув за собой Майкла.

– Что, черт возьми, он сделал? – спросил с горечью, когда они свернули в другой коридор. – Взял у КРИСа какие-то записи?

– Вот и спроси об этом его, – Майкл поморщился от боли, но продолжил идти вперед.

Кивнув, Джеймс больше не задавал вопросов, и до капсул они дошли молча.

– Я дам тебе снотворное, – сказал КРИС озабоченно, и к Майклу подлетел маленький робот.

Воспротивиться Майкл не успел – бедро немедленно кольнуло. Он удивленно моргнул, и вдруг понял, что за эту секунду переместился в пространстве – теперь он лежал в капсуле, а не стоял перед ней.

– Ну ты как? – хмурый Джеймс склонился над ним.

– Да вроде ничего, – Майкл прислушался к ощущениям и улыбнулся. Боли не было. – Долго я проспал?

– Нет, совсем мало, – Джеймс протянул руку и осторожно прощупал его скулу. – Четверть часа, вряд ли больше.

– Ничего не болит, – заверил его Майкл. – Нормально все, – он заглянул Джеймсу в глаза. – Не хмурься. С каждым бывает, – выдохнул он.

– Я не ожидал такого, – ответил Джеймс после некоторой паузы. – Он всегда был очень рассудительным. Но, честно говоря, мне уже сложно судить объективно, – тут он горько усмехнулся. – Мы всегда были из разных миров, но теперь, пожалуй, из разных вселенных. Черт возьми, я разбил ему нос! – он с силой провел рукой по волосам и потряс головой.

– Вы никогда не дрались? – прозорливо заметил Майкл. Впрочем, ответ был и не нужен – достаточно посмотреть на лицо Джеймса. – Не переживай ты так, – Майкл немного помолчал, – не думаю, что он тебя не простит… Ты случайно не знаешь, – спросил он, резко меняя тему, – мне еще долго так лежать?

– Давно можно встать, – Джеймс протянул ему руку, помогая подняться. – А насчет дрались… Я даже представить себе не мог, что смогу его ударить. А ведь поди ж ты… – он уныло развел руками. – Но все же он не должен был на тебе срываться, и я в любом случае не мог бы стоять в сторонке.

Майкл выбрался из капсулы и ощупал лицо. Действительно, уже нигде не болело.

– Пойдешь к нему? – спросил он, стараясь казаться как можно более равнодушным. – Если что, я буду у себя, – сообщил он, но тут же осекся, внимательно посмотрев на Джеймса. – Все наладится… правда…

– Уверен в этом, – вымученно улыбнулся ему Джеймс. – Ну а вы с Селен ссорились? – спросил он, не ответив на вопрос. – Мне кажется, да, – он усмехнулся. – И как мирились?

– Вот очень напрасно ты так думаешь, – хмыкнул в ответ Майкл. – Нам не из-за чего было ссориться. Я ж ей нос не ломал, – он улыбнулся и покачал головой. – Максимум мы могли не разговаривать друг другом часа два. Ну три. И то, это, скорее, было похоже на игру в молчанку. Проиграет тот, кто первым заговорит. А не из-за того, что нам было что замалчивать.

Он прекратил говорить столь внезапно, что можно было подумать, будто его прострелило болью. Он громко вздохнул и на секунду закрыл лицо руками:

– Господи! Как же мне все здесь надоело! Сил уже никаких нет тут находиться…

– Эй-эй! – Джеймс взял его за плечи и наклонился, заглядывая в глаза. – Не надо, слышишь? Нам чертовски повезло: мы выжили, не сошли с ума и скоро вернемся домой. Уже совсем скоро… – прошептал он и притянул Майкла к себе.

– Да не говори ты со мной, как с ребенком, – фыркнул Майкл, однако без промедлений подался к Джеймсу. Он обнял его крепко, но в то же самое время нежно, а затем прошептал: – Знаешь… где-нибудь на теплом побережье… Недельки две… Я непременно поживу в хижине из банановых листьев!

Джеймс негромко, будто через силу рассмеялся и вдруг стиснул его изо всех сил.

– А я обязательно проедусь на лошади, – прошептал он сдавленно.

– Джеймс… – только и смог прошептать Майкл. А затем он заставил себя улыбнуться, отстранился и с жадностью вгляделся Джеймсу в лицо. Он смотрел на него и смотрел, впитывая в себя ставшие такими близкими черты, а затем наклонился и поцеловал его губы. Медленно, глубоко и ни в коем случае не позволяя себе торопиться.

Джеймс ответил также медленно, но при этом охотно и с удовольствием. Он поднял одну руку, погладил пострадавшую щеку, а потом запутал пальцы в волосах.

– Тебе идет так больше, – шепнул, на секунду отстранившись. – Когда волосы длиннее. Не стригись больше по-армейски.

Майкл помотал головой, давая безмолвное обещание так больше не стричься, и тихо проговорил:

– Только если затоскую по излучателям, построениям и… – он запнулся на слове "тебе", крепче сжал Джеймса и зажмурился.

– Майк… – выдохнул Джеймс так знакомо, разумеется поняв недосказанное, и поцеловал его сам – отчаянно, исступленно.

Как в последний раз.

Конечно же, Майкл ответил. Ответил так, как никогда прежде ни с кем не целовался. С отчаянием, не оглядываясь ни на какие барьеры и обрушившиеся на них обстоятельства. Он целовал человека, который принадлежал сейчас ему одному, и которого не мог удержать рядом, как бы сильно они оба этого не хотели. Единственного человека, которого любил на этом свете.

Но как бы ни хотелось остановить мгновение, всему рано или поздно приходит конец. В какой-то момент им обоим просто перестало хватать воздуха, и Майкл отстранился. Взгляд упал на распухшие, зацелованные губы. А затем он посмотрел Джеймсу в глаза.

Ноги сами подогнулись, и Майкл рухнул на колени, прижавшись щекой к дрогнувшему животу. Джеймс замер на мгновение, а потом обхватил его голову руками, притиснув к себе, и ощутимо задрожал.

– Я не врал тебе, – прошептал глухо и отчаянно. – Не врал, слышишь?

Майкл вздрогнул всем телом и обнял Джеймса за бедра.

– Знаю… – прошептал он, сглотнув вставший в горле ком. – Знаю, черт тебя возьми…

Он ткнулся носом Джеймсу в живот и с шумом втянул воздух. Понадобилась еще секунда, чтобы отчаяние победило страх – Майкл огладил его ноги, дотянулся до спины, а затем вцепился в пояс штанов, потянув их вниз.

Он до последнего, до самого тихого шороха ткани по полу был уверен, что Джеймс его остановит, но тот замер как изваяние.

И в его случае это означало лишь одно – Джеймс с ним действительно прощался. Где-то внутри рвануло, а затем сорвался и сам Майкл. Будто сойдя с ума, он принялся лихорадочно целовать его живот, опускаясь ниже и ниже…

Пальцы сомкнулись на его члене – пока еще совсем не твердом – и скользнули к основанию, натягивая тонкую кожу.

– Ты только помни меня… – прошептал Майкл и вобрал в себя дернувшийся на языке член.

Далеко не сразу Джеймс отмер. Его член уже полностью встал, когда в волосы наконец скользнули теплые пальцы.

– Не пускай его сюда, КРИС, – шепнул Джеймс едва слышно и потянул Майкла наверх, заставляя встать. А потом стянул с себя уже ненужную одежду и мягко подтолкнул Майкла к медицинской капсуле.

Но на этот раз Майкл не послушался. Неотрывно глядя Джеймсу в глаза он избавился в спешке от своей одежды. И лишь покончив с последним предметом, сел на край капсулы, притянув Джеймса за руку, не говоря ни слова.

Джеймс несколько долгих секунд смотрел на него сверху вниз, а потом поставил колено на край лежанки и навис сверху, вынуждая Майкла забраться на нее и лечь. Потом он опустился сверху и сгреб Майкла в охапку, пряча лицо.

Казалось, они пролежали так целую вечность. Наконец Майкл перестал гладить Джеймса по спине и взял его голову в руки, заставляя посмотреть на себя. Он и сам смотрел и смотрел ему в лицо – внимательно и изучающе, пока не потянулся за поцелуем и не согнул ноги в коленях.

Прежде чем принять его безмолвное приглашение, Джеймс долго целовал его, гладил, шарил руками по телу, не лаская, а будто пытаясь запомнить, загнать ощущения на подкорку. Он то хватался за член, то скользил руками по груди, то залезал пальцами внутрь – глубоко, до самого упора, даря удовольствие и разочарование одновременно, то почти до боли сжимал ягодицы. Скоро оба загнанно дышали, а Джеймс все не хотел, не мог никак остановиться.

А Майкл его и не хотел останавливать. Сейчас даже не было дела до гула в ушах, до судорожной дрожи в ногах и загнанного сердца – куда важнее было то, что Джеймс делал. Майкл и сам трогал, гладил, щупал – везде, куда только мог дотянуться. Он с жадностью ловил все – каждый взгляд, рваное дыхание, жар от его тела. Сложно было сказать, пылал ли Джеймс или это Майкла в огонь бросили. Возбужденный до предела, он уже почти не чувствовал удовольствия от ласк – тело требовало иного. Но ни за что на свете Майкл не хотел прекращать это сам.

Он не сразу заметил, что природа все-таки начала брать верх: пальцы Джеймса все чаще оказывались уже на не теле, а внутри него, уже не просто отмечаясь, а по-настоящему лаская, выдавливая вздохи и короткую дрожь. А потом настал черед стонов: удивительно, но Джеймс как будто слегка успокоился, и сконцентрировался наконец на удовольствии, размеренно и неспешно трахая Майкла пальцами.

Контролируя себя, чтобы не зажмуриться, Майкл все смотрел на Джеймса. Но скоро глаза сами закрылись, а по телу прошла дрожь неконтролируемой волной. А еще через секунду Майкла всего трясло. И когда это произошло, он хрипло, не узнав собственный голос, прошептал:

– Не дай мне кончить вот так… Только не от пальцев…

– И не собирался… – голос Джеймса звучал тоже совсем по-другому, но это Майкл отметил лишь вскользь, потому что Джеймс все никак не унимался, и по позвоночнику уже побежали щекотные волны. И только тогда пальцы наконец исчезли, и внутрь скользнул горячий твердый член.

Майкл выгнулся под ним и сжал все мышцы, которые у него только были, желая отсрочить накатывающий оргазм.

– Ну нет же… – простонал он, когда удовольствие вспыхнуло первой вспышкой. – Нет! – простонал он громче, когда почувствовал, как что-то помимо воли выталкивает сперму из его члена. Руки сомкнулись на спине Джеймса, не давая ему не то, что двигаться, но возможно и вздохнуть. – Это не конец! Не останавливайся только! – прошептал он в безумии.

"Это не конец", – все билось, и билось в голове, когда Джеймс с негромким стоном все-таки начал двигаться – медленно, сладко, почти не причиняя дискомфорта чувствительному сейчас телу. Стучало в мозгу отбойным молотком, когда вернулось удовольствие. А потом Майкл был готов выкрикивать эти слова в такт набравшим силу толчкам.

– Майкл… – расслышал он вдруг сквозь пелену в ушах и поднял голову, встречаясь с Джеймсом взглядом. А через секунду того скрутило в оргазме, отчего движения стали еще более резкими и глубокими.

Второй оргазм был всепоглощающим. Казалось, он длится целую вечность, а от собственного вскрика засаднило горло. Майкла жгли железом, бросали в ледяную воду, выбивали из легких воздух и вместе с тем это было наслаждение. Опустошившее, выкрутившее наизнанку и… потерявшее всякий смысл, как только Майкл начал возвращаться в реальность.

На сей раз страшно было не закрыть, а открыть глаза. "Это не конец!" – отчаянно хотелось вопить до севшего голоса, но все что, он мог сделать – это до боли в пальцах сжать Джеймса за плечи.

Джеймс не двигался очень долго. Его член давно опал, а сперма вытекла на мягкий гелевый матрас, но он, кажется, и не думал шевелиться. И тем неожиданнее оказался хриплый шепот:

– Обещай мне, что мы встретимся на Земле. Через год, два, десять – неважно.

Сердце пропустило удар – да лучше бы оно сейчас совсем остановилось! Бесконечные секунды шли, а Майкл так и не мог сказать лживое: "И не раз!"

– Я не смогу уйти… Во второй раз точно не смогу… – наконец выдавил он.

– Когда-нибудь сможешь, – Джеймс наконец приподнялся на руках, посмотрел на него больным взглядом и даже не попытался выдавить улыбку. – Тогда найди меня. Прошу.

Майкл зажмурился крепче и отрывисто кивнул, не проронив ни звука.

Сколько же сил понадобилось, чтобы разомкнуть пальцы!

– Джеймс… – голос дрогнул, и пришлось снова перейти на шепот. – Не мучай…

Но Джеймс упрямо мотнул головой.

– Не уйду, пока не пообещаешь.

Майкл с грустью улыбнулся и снова кивнул, на сей раз сказав это:

– Обещаю… – и вопреки всему стиснул Джеймса, что было сил.

Одевался Джеймс быстро, но не спешно, и оставалось только гадать, что творилось у него на душе. А впрочем, нет. Гадать было нечего – вряд ли его эмоции сильно отличались от тех, что обручем сжимали горло Майкла.

Натянув рубашку, Джеймс на мгновение застыл к Майклу спиной, а потом повернулся и, собравшись с силами, широко улыбнулся.

– Помни меня таким, – попросил сдавленно.

В груди стало, как никогда прежде, тяжело, но и Майкл всеми силами заставил себя улыбнуться.

– Я очень люблю тебя, – произнес он одними губами.

Но сейчас было все иначе. Не как в день рокового вылета к чертову планетоиду! В этот раз Джеймс его слышал.

Губы Джеймса дрогнули, взгляд стал совсем больным, но он медленно кивнул.

– Прости меня, – прошептал еле слышно.

– Давно… – прошептал в ответ Майкл, и закрыл глаза, нечеловеческими усилиями удерживая себя на месте. А затем выдавил подобие ободряющей улыбки.

Он почувствовал мимолетное прикосновение то ли губ, то ли пальцев к щеке и слышал, как Джеймс быстро вышел в бесшумно распахнувшуюся дверь.

Он просидел так целую бесконечность и открыл глаза лишь тогда, когда тело начало затекать. Натянул брюки и бесцельно прошелся по медблоку, не находя себе места. Первым порывом было ринуться за Джеймсом, но Майкл так и застыл у двери.

– Как же ненавижу… – произнес он севшим совершенно севшим голосом. – Ненавижу тебя! КРИС, слышишь? Будь ты проклят! – закричал в голос, сползая спиной по стене на пол. Невидящим взглядом несколько минут смотрел куда-то вдаль, а затем закусил в бессилии кулак.

Несколько дней назад КРИС впервые услышал настоящий человеческий смех; сейчас же он услышал совсем иное. Если бы планетоиде была жизнь, то легко можно было подумать, что где-то совсем рядом взвыл загнанный зверь.

***

Спина затекла уже пару часов назад, а Джеймс все сидел на полу возле окна. Подоконника здесь не было, пришлось умоститься так.

– Что делает Тай? – спросил он наконец бесцветным голосом.

– Я дал ему снотворное, – тихо и виновато ответил КРИС. – Сразу как стало ясно, что ты задержишься. Он бы стал требовать объяснений. Сейчас же, если захочешь, он решит, что прошла пара минут.

– Хорошо, – Джеймс с трудом поднял голову и оперся затылком на стену. – Сколько еще он будет спать?

– Пока ты не попросишь разбудить.

– Отлично, – слабо улыбнувшись, Джеймс прикрыл глаза. – Не буди пока.

– Тебе нужно поесть, – в голосе КРИСа послышалась забота.

Джеймс криво усмехнулся и ничего ему не ответил.

* * *

Валентайн сел на кровати и тряхнул головой. Кажется, Джеймс ударил его чересчур сильно, раз он сам не заметил, как улегся в постель. И где того черти носят?..

Только он успел об этом подумать, как дверь отъехала в сторону, и в комнату шагнул белый до синевы Маклейн. Застыв в дверях, он некоторое время смотрел на Валентайна незнакомым отстраненным взглядом, а потом подошел ближе и сел перед ним на корточки.

– Прости меня, – сказал тихо, взяв за руку. – Я не должен был. Это вышло автоматически.

– Нет, не автоматически… – покачал головой Валентайн, но тем не менее легонько сжал его руку в ответ, переплетя пальцы. – Иди сюда… – свободной рукой он похлопал по кровати рядом с собой.

– Еще как автоматически, – Джеймс уныло покачал головой, не спеша вставать. – Я столько раз такое делал…

– Ладно уже, – отмахнулся Валентайн и посмотрел на Джеймса внимательно. – Поцелуешь, прощу, – произнес он без обычного задора и, не дожидаясь Джеймса, лег на подушки.

Последнее сказано было, скорее, по привычке и не задумываясь. Однако привычного не случилось – Джеймс не спешил к нему под бок. Валентайн обеспокоенно повернулся к нему и, подоткнув руку под щеку, медленно заговорил:

– Я думал с ума сойду, когда видел тебя… Привязанным… – он вздрогнул, вспомнив истерзанную спину Джеймса, как от собственной боли. – У меня даже слов нет… Зачем себя отдал на растерзание? Зачем ты вообще поперся в этот гребаный десант?

– Зачем? – Джеймс усмехнулся и посмотрел на него с болью. – Догадайся. Это не сложно.

– И как, помогло? – рассерженно бросил Валентайн, явно не подумав, как звучат его слова со стороны. – Ну нельзя же было так… – он запнулся, – так забить на себя! Что за извращенное чувство искупления непонятно чего? Ты ни в чем не был виноват!

Да, сейчас Валентайн злился.

– Кому ты лучше делал, когда позволял себя истязать? – лишь только спустя пару минут голос его стал спокойнее и мягче.

– Я не вставал под плеть добровольно, – Джеймс все-таки поднялся и сел на край кровати. – Таков был порядок. И я, знаешь ли, делал все, чтобы не получить наказание и не подвести под него кого-то еще. Собственно, – он горько усмехнулся, – это и спасло. Если бы от меня не зависели другие люди, я бы нарывался раз за разом, пока не выперли бы на передовую или не забили до смерти.

Тай стиснул зубы, кулаки и глянул на Джеймса едва ли не с яростью. Когда он резко сел, Джеймс даже на секунду дернулся, будто ожидая удара. И от этого внутри все сжалось, свело острой судорогой.

– Идиот! – Валентайн схватил его за рубашку, рванул на себя, стиснул, что было сил. – Какой же ты идиот… Я даже предположить не мог, что ты такое с собой сделаешь!

– Все не так плохо… – прошептал Джеймс в ответ, обнимая его также крепко. – Я стал сильным и умным. И черт возьми! Я сумел тебя вернуть.

– Слишком дорогой ценой, – вздохнул Тай и отстранился, заглядывая ему в глаза. Провел пальцами по морщинкам на лбу и в уголках глаз, скользнул ладонями по налитым бицепсам. – Да, сейчас в той потасовке в клубе нам бы не досталось.

– Сейчас ее и не случилось бы, – Джеймс улыбнулся. – Я все-таки взводом командовал. Поднаторел, как конфликты разруливать.

– Ну да, – Валентайн демонстративно потер нос и хмыкнул.

– И так тоже, – кивнул Джеймс как-то отстраненно, явно что-то вспоминая. Вот только спрашивать Тай побоялся – слишком живы были перед глазами изображения, которые КРИС скомпоновал из различных чужих воспоминаний. Хотелось поскорее забыть о них, заменить другими – привычными, яркими. Вернуть Джеймсу его внутреннее солнце, свет которого почти совсем погас в этих проклятых казармах.

– Ты замечательно смотрелся в форме, – сказал Валентайн, когда молчание затянулось.

Джеймс едва заметно вздрогнул, будто очнувшись. Посмотрел на него с удивлением и улыбнулся – тепло и чуть лукаво.

– Правда?.. – протянул, вздернув бровь.

– Нет, – Валентайн весело хмыкнул. – Я пошутил. Замечательно ты смотришься без формы.

– О, ну это… – начал было Джеймс, но Тай не дал ему закончить, жадно целуя.

И хотя форма Джеймсу действительно шла, он больше никогда не наденет ее, даже мысленно. Уж об этом Тай позаботится.

Эпилог

Уже по обыкновению Майкл проснулся с первыми лучами солнца. В последнее время ему вообще плохо спалось. Начиная с того момента, как в день возвращения на Землю он ушел, не оборачиваясь ни на Джеймса, ни на выбирающихся из капсул парней. Ушел – громко сказано – он просто незаметно для всех исчез. Ускользнул…

Первую неделю он жил на берегу океана, украв из первого попавшегося магазина бутылку виски и пачку чипсов. Той бутылки хватило на несколько часов. Ему тогда повезло – какие-то туристы, приняв его за бродягу, поделились с ним выпивкой. Еда была ему не нужна – украденная пачка чипсов так и осталась нетронутой до самой его встречи с полицией. Те проводили зачистку респектабельного курорта от бездомных, и Майкла, изрядно заросшего, с заплетающимся от выпитого языком, привезли в участок.

Впрочем, в этом тоже были и свои плюсы. В участке ему восстановили документы, и он, отсидев несколько суток в каталажке, добрался до банка, сняв сразу внушительную сумму денег. Этого хватило, чтобы на несколько месяцев арендовать ветхую хижину и больше не красть выпивку из магазинов.

Он пил до того состояния, чтобы забыться крепким сном. А проснувшись, открывал новую бутылку. Удивительно, но с таким образом жизни он не то, что не заработал гастрит, у него даже нигде не кольнуло. Видимо, КРИС здорово поработал над их генами, если даже от выпивки у него ни разу не было галлюцинаций. Даже призрак Селен ни разу не посетил его.

Порою ему становилось стыдно и противно от себя самого, стоило взглянуть в треснувшее на стене зеркало. Но он не мог, да и не хотел останавливаться. Перед ним не стояла проблема заработка – денег на счету хватило бы его детям и внукам, если бы тем суждено было появиться на свет.

Так длилось пару месяцев, а может, и больше, пока в какой-то момент ему просто не надоело пить. Точнее, не надоело пить в разваливающейся хижине. И в один прекрасный день Майкл купил себе дом с небольшим садом, который он вскоре превратил в огород.

А еще через пару месяцев он понял, что скоро совсем разучится говорить. Дом он купил специально на отшибе, а потому общительных соседей поблизости не было, что Майкла, впрочем, полностью устраивало. Но, почувствовав себя совсем одичавшим, он заставил себя протрезветь, побриться, одеться поприличнее и пошел в магазин за телевизором.

Это случилось в тот же вечер, и поначалу Майкл даже подумал, что галлюцинации вернулись. Но нет, диктор немедленно подтвердила то, что видели глаза.

– Как заявил уполномоченный посол по связям с Внеземным разумом Джеймс Маклейн…

Дальше Майкл не слушал, прилипнув взглядом к экрану.

Джеймс нисколько не изменился. Серьезный и весьма представительный в строгом деловом костюме, он смотрел не в камеру, а на людей, с которыми разговаривал, и иногда едва заметно морщился из-за докучливых журналистов.

О чем говорил Джеймс, Майкл так и не понял, потому что и не старался вникнуть. Он просто смотрел на него, жадно впитывая каждый жест, каждый взгляд, обращенный на собеседников. Сердце то останавливалось, то загнанно билось, и в какой-то момент Майкл даже решил, что оно лопнет.

Интервью было коротким. А может, Майкл просто потерял счет времени – часов в его доме не было. Оказывается, часы совершенно становятся лишними, когда некуда спешить. Изображение на экране сменилось, и Майкл откинулся на незастеленный диван, закрыв лицо руками. Эмоции рвали его на части – он едва не обезумел от эйфории! Но очень скоро наступило прозрение – непонятно что было лучше, не видеть Джеймса совсем или иметь возможность видеть его только с экрана телевизора.

Впрочем, было бы ложью сказать, что Джеймса он до этого момента не видел. Он видел его каждую ночь. Иногда тот уходил – прямо как тогда, на планетоиде. А иногда оставался. Тогда последние секунды перед пробуждением были самыми счастливыми, но… подобное утро всегда заканчивалось новой открытой бутылкой.

С тех пор тишина в его доме наступала только ночью. С самого утра и до позднего вечера телевизор работал без умолку. Складывалось ощущение, что говорили только о Маклейне и КРИСе, который, к слову, согласился договариваться с людьми только через Джеймса в интересах человеческой же безопасности. За политическими баталиями Майкл следил с равнодушием, зато с восхищением – за тем, как Джеймс выступал с трибун, объясняя что-то, внушая правительству, а порой и неприкрыто его обвиняя.

За это время Джеймс уже успел многого добиться – в правительстве не было ни одного знакомого лица, а те, что остались, явно вынуждены были считаться с Маклейном и – что стало большим сюрпризом для Майкла – Громилой Вайсом. Его лицо довольно часто мелькало на экране, и иногда вместе с ним был Рич, но почему-то ни разу камеры не показали Валентайна. Даже мельком.

Затем подготовительный этап закончился, и на планетоид отбыла делегация, в составе которой были все те же лица. Было очень странно наблюдать за тем, как Джеймс ходит в сопровождении целой свиты по базе и ведет серьезные долгие беседы с КРИСом.

Мирное соглашение было подписано в тот же день, как и договор о сотрудничестве. И в тот же день Джеймс передал свои полномочия Громиле Вайсу.

С тех пор Майкл не видел его в новостях довольно долго, пока вдруг в один прекрасный день кто-то не выбросил в интернет скандальные кадры военной тематики. Не то, чтобы Майкла это интересовало, но в новостях показали небольшой фрагмент… Не узнать людей, запечатленных на видео, было невозможно. Как и саму ситуацию. Кто-то умело поработал над записью, и лицо человека, распятого между двух столбов, было невозможно идентифицировать, но Майклу этого и не нужно было. Он итак прекрасно знал, кого видел и кто стал "камерой".

КРИС потрудился филигранно, скроив из его воспоминаний псевдо-фильм, а Джеймс гениально раскрутил маховик общественного гнева, в считанные месяцы продавив масштабнейшую и тщательно подготовленную военную реформу. На этот раз он был совсем один перед камерами, окруженный лишь роботами-охранниками, не подпускавшими к нему никого ближе, чем на пять метров.

Но вскоре пришло понимание: как бы Майкл ни старался хоть таким образом приблизиться к Джеймсу, на деле он с каждым днем был все дальше от него. А вместе с пониманием вернулась тоска и угрюмость. Майкл все больше времени проводил в огороде, включая лишь вечерние выпуски новостей. А еще его здорово отвлекла приблудившаяся собака. Бедолаге тяжко пришлось – лапа была сломана, бок кровоточил от полученных в драке ран, да и сама явно долго жила без еды. Так, у Майкла появился первый после возвращения друг. Единственный, кто мог вызвать в нем редкое желание улыбнуться.

* * *

Приняв долгий прохладный душ, Майкл по новообретенной привычке вышел с псом на пробежку, а потом занялся давно уже откладываемым, нудным, но необходимым делом: рассаживанием чересчур разросшихся колючих кустов живой изгороди. А точнее, полным их выкапыванием, потому что стричь ее каждый раз было лень.

Он успел лишь пару раз копнуть землю, когда собака вдруг залаяла. Удивившись – кому что понадобилось в этой глуши? – он обернулся, да так и замер, изо всех сил сжимая лопату.

За невысокой калиткой стоял Джеймс и жадно его разглядывал.

– Привет, – сказал он негромко после пары минут молчания. – В жизни бы тебя не нашел, если бы не КРИС.

– Ты?.. – не веря глазам, спросил Майкл. – Это ты?.. – беззвучно повторил он. В голове пронеслась разом тысяча мыслей. Может, это очередной сон? Или он наконец доигрался с выпивкой? Джеймсу нужна помощь? Или он пришел предложить какую-нибудь должность? Зачем он вообще пришел? Наверняка где-то поблизости гуляет Валентайн… Майкл даже оторвал от него взгляд, пытаясь разглядеть вдали приближающуюся вторую мужскую фигуру…

Но никто ни в эту, ни в следующую секунду не появился. А больше Майкл ждать не хотел.

– Черт возьми… – лопата отлетела в сторону, а сам он уже шагал к калитке, вытирая на ходу пыльные руки о рубашку.

– Не волнуйся, я не глюк, – Джеймс как всегда понял его без лишних слов. – Просто я знал, что ты не собираешься выполнять свое обещание, – он улыбнулся – точно так же, как помнил Майкл, хотя освежить память было нечем: на экране Джеймс всегда был серьезен.

Майкл миновал изгородь и остановился от Джеймса в паре шагов, неотрывно глядя тому в глаза.

– Просто у меня в запасе еще девять лет, – губы сами растянулись в улыбке, а ноги – понесли вперед. – Джеймс… – прошептал он еле слышно – из груди будто весь воздух выкачали – и обнял Джеймса со всех сил. Это были даже не объятия, это были тиски.

– Через девять лет ты, наверное, завел бы пчел, и уже точно никуда не выбрался бы, – не без труда усмехнулся Джеймс, обнимая его в ответ. – Тише-тише, ребра…

Майкл ослабил хватку, но лишь настолько, чтобы дать Джеймсу возможность вздохнуть и действительно не сломать ему что-нибудь. Он отстранился и вгляделся в его лицо.

– Зато мне было бы, чем тебя угостить, – произнес он на выдохе. Пальцы судорожно сжались на вороте футболки. Еще секунду Майкл думал, стоит ли это делать, но не сделать этого он не мог. В следующий же миг его губы жадно целовали губы Джеймса.

Честно говоря, он совсем не ждал, что Джеймс ответит. Да, собственно, он вообще не думал ни о последствиях, ни о причинах. Как и не стал задумываться, почему, оправившись от удивления, Джеймс все-таки вернул поцелуй.

– Ты нисколько не изменился, – выдохнул Маклейн несколько долгих минут спустя. – Сначала делаешь, потом думаешь.

– Ошибаешься, – хмыкнул Майкл, – вообще не думаю… научился не думать, – он отошел от Джеймса на шаг, но так и не выпустил его руку из своей.

Джеймс мягко улыбнулся и кивнул на огород.

– Покажешь? Свои угодья.

– Проходи, – кивнул в ответ Майкл, пропуская Джеймса вперед. Пока они шли к грядкам, пес настороженно шел следом, внимательно наблюдая за Джеймсом. – Расслабься, Джек, свои… – он повернулся к собаке и потрепал ее по голове. – Здесь картошка, здесь морковь… – начал зачем-то Майкл, – третий урожай жду, – он сел на корточки, приобняв пса и посмотрел на Джеймса снизу вверх. – Почему ты пришел? – спросил глухо.

– Хотел тебя увидеть, – ответил Джеймс просто. – Я знал, что с тобой все в порядке – благодаря КРИСу. Ты, наверное, не в курсе, но я же как терминатор, окружен машинами и роботами. Так вот, я знал, что все нормально, но хотел убедиться лично. Тем более, что нам есть, о чем поговорить. Или нет?.. – он посмотрел на него необычно серьезно. – А, Майк?