Текст книги "Правление Штормов (СИ)"

Автор книги: Марк Айрис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Венс даже не коснулся меча, наоборот постарался держать руки подальше от оружия.

– Я не захватчик! Я просто…

Но стражники, и без того взвинченные происходящим, до разговора не снизошли. Ближайший из них подскочил к имперцу и, сорвав с пояса топорик, угрожающе им взмахнул. И замер, уставившись на что–то у Венса за спиной.

Имперец тут же скользнул между пиками и кувыркнулся вперед, разрывая дистанцию между собой и возможной угрозой. Меч он выхватывать не стал, уже догадываясь, что он увидит, развернувшись. И оказался прав – тот стражник уже лежал на земле, устремив в небо неподвижный взгляд. Остальные, и те, кто прибежал к ним на помощь, один за другим падали рядом и друг на друга. Имперец подался назад, и отступал до тех пор, пока не уперся во что–то спиной. К этому моменту со стражей уже было покончено.

И гвардейцы, один за другим, медленно вышли вперед и встали перед ним полукругом.

Венс сжал кулаки. Единственным, что сейчас билось у него в голове было: «Только бы они не почувствовали… только бы не поняли, что главная угроза…»

И тут же, словно откликнувшись на его мысли, все восемь повернули головы и посмотрели в одну сторону. Туда, куда ушла Наярра.

– Нет… – Венс качнулся вперед.

Трое гвардейцев посмотрели на него, но тут же снова, словно их манило что–то, уставились обратно.

…это было даже не идеей, а импульсом, вспышкой в сознании. Венс поднял голову, быстро пробежался взглядом по системе рычагов и канатов. И, подхватив выпавший из мертвой руки стражника топорик, имперец в два прыжка оказался на крыше невысокой опечатанной постройки, из которой тянулась вверх сложная переплетеная вязь.

И рубанул. А затем еще и еще.

На очередном лопнувшем канате что–то вверху сместилось, и глухой скрежет пошел по нарастающей, расходясь в разные стороны. Часть скалы, подвешенная наподобие карниза, отделилась и тараном устремилась вглубь горы, круша и ломая опоры.

Гвардейцы теперь смотрели только на него, но не двигались с места, словно понимая, что смысла уже нет.

Венс выпрямился во весь рост и, чувствуя за спиной нарастающий гул и грохот, закрыл глаза и улыбнулся.

* * *

За стенами города Наярра шаг за шагом шла на север, даже не пытаясь стереть бегущие по щекам слезы.

Глава 12

1457 г., пятый год Правления Штормов, лето.

Орфрад.

В полдень солнце чуть выглянуло из–за облаков, но так и осталось висеть размытым, смазанным пятном: смог от пожаров не успел развеяться и медленно растекался по округе. Хотя уже ничего и нигде не горело – нечему было. Только кое–где курились из–под камней струйки дыма.

Дома на окраине западных районов уцелели, но большая часть города превратилась в мертвое поле валунов с возвышающимся посреди него холмом.

Камни у его подножия вдруг пришли в движение. Они начали подниматься, словно что–то в глубине росло, расталкивая их изнутри. Вокруг начали спиралями закручиваться полосы синего света. И наконец, словно достигнув пика, валуны разлетелись в стороны, раскрывшись как цветок, и оставляя на месте взрыва воронку. В центре которой лежал человек.

Он медленно открыл глаза и сел. Осмотрел себя. Ни царапины, ни ушиба, а те, что были, уже затянулись. Как всегда.

И, легко поднявшись с земли, Император начал карабкаться по камням, направляясь в сторону севера, к перевалу.

* * *

Серый, тусклый рассвет застал их на полпути к убежищу. Люди брели, взбивая ногами тонкий наст снега, укрывшего траву – ночью на перевал пришли тучи. Выше же в горах сугробы и вовсе никогда не таяли.

Кто–то повернул назад, искать своих, возможно выживших. Но большинство хотело добраться до дальних выходов из шахт – ашрийцы могли и уцелеть, хотя бы часть их. У кого еще оставались силы, негромко обсуждали, что предпринять дальше и куда податься.

Наярру ничего из этого не волновало. Она медленно шла в толпе, смотря себе под ноги. Единственное, что её объединяло с этими людьми, это чувство потери. Словно изнутри шло знание, что возвращаться и искать ей уже некого. Остался лишь путь вперед.

Она все еще слышала этот звук, тихий напев Круга, но все оттягивала уход от беженцев. Потому что это означало окончательно закрыть для себя этот этап и принять случившееся.

Но к полудню, когда дорога окончательно свернула восточнее, она незаметно отделилась и, переждав за высокими камнями, пока все пройдут мимо, пошла в другую сторону. Круг звал её с севера. Если сосредоточиться на этом звуке, то даже шлось быстрее, не так сильно болели ушибы и ожоги. Мелькнула мысль подлечить их привычным способом, но на боль хотя бы можно было отвлечься. Она не давала слишком много думать.

Путь забирал все выше, и проталины становились все мельче, и начали встречаться реже. Наярра пересекла по камням неглубокий, но чистый ручей и вспомнила, что давно хотела пить. Заодно наполнила баклажку и умылась. Вода была ледяной, и это немного освежило голову. Да и запах гари стал потише.

К ночи она поняла, что нужно все–таки передохнуть, иначе она не сможет сделать и шагу дальше. Развести костер, привлекая внимание, лесная не рискнула. Но ночь в горах обещала быть суровой даже по меркам ирртов, и девушка достала из сумки плотно свернутое одеяло и перчатки на меху.

«Возьми побольше теплых вещей. Чем выше в горы, тем будет холоднее.»

Он был прав. Пригодились.

Наярра завернулась в одеяло, положила под голову сумку, свернулась клубком, и через мгновение уже спала. Ей ничего не снилось, но всю ночь она провела, крепко обнимая перчатки.

Когда утром лесная открыла глаза, с неба на её лицо медленно опускались снежинки. Ветра почти не было, но когда она продолжила путь, снегопад усилился, постепенно засыпая последние островки цветов и травы, и укрывая все вокруг пологом безмолвия.

Как будто во всем мире больше не было ничего – только снег, и она одна.

Наярра настолько погрузилась в эти ощущения, что белую горную кошку заметила, едва не ткнувшись ей в бок.

Зверь тоже не ожидал встретить чужака. Он резко развернулся и зарычал. И тут же бросился на ирртку. Лесная увернулась и отпрыгнула, выхватывая кинжал. Снег под ногами был неглубоким, но сильно мешал двигаться.

Они закружили друг напротив друга, выгадывая момент. Кошка яростно хлестала себя хвостом по бокам. Размером она была едва ли до середины бедра ирртки, но брала прыткостью. Наярра с сожалением вспомнила оставленное с караваном копье. Вот пригодилось бы…

Кошка снова бросилась в атаку, Наярра отшатнулась, и тут же подалась вперед и вонзила кинжал ей в шею. И вновь отпрыгнула в сторону – даже смертельно раненый зверь мог быть все еще опасен.

Но кошка сделала несколько шатающихся шагов и рухнула в снег. Наярра на всякий случай еще немного подождала, затем подошла и вытащила кинжал. Зачерпнула горсть снега, тщательно отчистила лезвие от крови, досуха вытерла его полой плаща и убрала в ножны.

Одно можно было сказать точно – короткая схватка словно встряхнула её, вывела из сонного оцепенения последних суток. Ирртка встала, решительно расправив плечи. Что бы ни было, у нее, как и раньше, есть цель.

Снегопад постепенно слабел, вновь выглянуло небо. Это было очень кстати: зов вел вперед, но на пути высилась почти отвесная скала. И обойти её видимой возможности не было.

Делать нечего, поудобнее перевесив за спиной сумку, Наярра осторожно полезла вверх, цепляясь за уступы. Камень держал хорошо, не скользя под пальцами и не трескаясь.

Взобравшись на высоту в четыре человеческих роста, ирртка наконец достигла верха. Немного посидела, переводя дыхание. И отправилась дальше.

* * *

Император коснулся рукой белой шерсти. Едва уловимо, но от мертвого зверя шло тепло. Значит он не сильно отстает.

На западе медленно начинало темнеть небо.

* * *

Наярра думала не делать привала, пока может, и остановиться на ночь только когда совсем стемнеет. Но ночь была ясная, и хоть путь стал до невозможного обрывистым, она продолжала идти вперед. Дорога петляла, как тот ручей, приходилось то карабкаться, то спускаться, забирая все западнее, чтобы найти хоть сколько–нибудь проходимые участки.

И в какой–то момент, обогнув очередной уступ, она внезапно вышла на открытое пространство. Дальше, по левую руку, горы обрывались, словно срезанные огромным лезвием, а за ними лежала Грань. В лесу это выглядело и вполовину не так впечатляюще, просто заканчивалась линия деревьев. Здесь же в полной мере ощущалась её мощь и необратимость. Бескрайняя пустошь была полностью темной, но временами казалось, что то в одном, то в другом месте земля выглядела светлее, как освещенная чем–то. Если вглядеться, то это пятно света пропадало, чтобы тут же возникнуть в другом месте, все время ускользая и играя игры со зрением.

Ирртка поежилась. Лес, горы – приятнее Грань на вид не стала, и по–прежнему осталась самой собой. Наярра уже собиралась идти дальше, поскорее оставив её позади, как краем глаза уловила какое–то движение в небе.

Над Гранью медленно загоралась полоса зеленого света, словно кто–то там наверху рассыпал горсть светящегося порошка. И не успела она погаснуть, как рядом вспыхнула еще одна, но уже фиолетовая. А затем красная, голубая… Линии словно танцевали, сменяя друг друга, изгибаясь и меняясь местами.

Наярра смотрела, затаив дыхание, пока не почувствовала, что от неподвижности заныла шея. Тогда ирртка развела костер, пустив на растопку собранные ветки и пару маленьких деревцев, растущих в трещинах скал. Вряд ли тут был еще кто–то. А зверей пламя скорее отпугнет.

Устроилась поудобнее. Да так и провела всю ночь, смотря в сторону запада, на мерцающие всполохи. Они погасли с первыми лучами солнца.

На рассвете девушка размялась, восстанавливая подвижность. Чувствовала она себя вполне бодро. Быстро затушила костер – и двинулась дальше. К её радости, путь начал больше вести под уклон, и спускаться было значительно легче, чем карабкаться вверх.

* * *

Кострище и земля вокруг показывали, что он уже совсем близко. И все же Император долго стоял и смотрел на Грань, думая о чем–то. Потом усмехнулся и продолжил путь. Следы в снегу отпечатались четко, и идти по ним было легко.

* * *

Наярра чувствовала, что непроизвольно ускоряется. Чем ближе, тем явнее, ярче был звук. Это точно был круг, он был здесь, совсем рядом, и совершенно точно работал.

Еще одна скала, еще один ручей, и снова скала…

Звук, ощущение кружили голову, и в какой–то момент она позволила именно ему вести себя, выбирать дорогу.

…и опять скала, уступы почти смыкаются над головой, а затем и вовсе образуют широкий коридор, в глубине которого теплится неяркий свет…

…и Наярра вышла к Кругу.

Солнечные лучи падали откуда–то сверху, проникая сквозь трещины в высоком потолке пещеры. От входа тянулась широкая дорожка, мостиком перекинутая до большой каменной платформы в центре. Пол за её пределами уходил вниз, в темноту, и казалось, что она сама по себе висит над пустотой. В пещере было гораздо теплее, чем снаружи, но по колоннам, стоящим по краям платформы, вились кристаллы льда, преломляющие и отражающие свет.

Все это выглядело красиво, необычно, но само по себе… просто. И только внутренним чутьем ирртка ощущала, как все вокруг пульсирует. Оно словно дышало силой, жило… и ждало её.

Наярра медленно двинулась вперед, и с каждым шагом зов становился все настойчивее. Дойдя до края дорожки, девушка чуть помедлила, но все сделала еще шаг, и встала на сложную резную вязь, образующую ровный круг в центре.

…и на нее нахлынул водопад, поток ощущений, мыслей, силы, образов, пришедших извне, и словно бы отовсюду. Лесная поняла, что не может с этим справиться, захлебывается в нём, и тут же её сознание что–то подхватило и удержало, оградив от лишних впечатлений. Как руки родителя, удерживающие ребенка на поверхности воды.

Наярра чуть пришла в себя, и увидела, что она как будто переместилась в другое место. Пещера была той же, воздух тем же, но выглядело все так, как если бы она до того ходила, зажмурившись, а теперь постепенно начала открывать глаза. Вокруг неё…

– Да, это то, как на самом деле выглядит этот мир.

Голос, как раньше зов, шел как бы отовсюду, чувствовался всем телом, но Наярра совершенно точно воспринимала его еще и ушами. При его звуке по пещере, невидимой раньше её части, прокатилась легкая рябь.

«Узором» это можно было назвать очень и очень условно, но ни в каком из известных ей языков не было точного определения. Все вокруг переплеталось между собой, образовывало единый порядок. И не только то, что было видно глазу, сосредоточившись, можно было ощутить, как этих колонн касались руки жрецов, как камень, из которого они были сделаны, еще лежал в глубинах гор, а до того…

У Наярры закружилась голова, и снова легкое незримое касание оградило её от лишнего, не давая потерять себя.

«И вот так старшие и морские чувствуют всегда? Как они вообще выдерживают?!»

– Нет, не так. Далеко не настолько остро.

И вновь ответ прозвучал раньше, чем она успела додумать, оформить мысль.

– Кто ты?

– Никто. Всё. Память. Знание. Основа.

– Ты можешь мне помочь?

– Тебе не нужна помощь.

Наярра обескураженно моргнула, но все–таки задала следующий вопрос:

– Ты знаешь, зачем я здесь?

– Да. Ты хочешь завершить цикл. Освободить Стражей. Снять купол.

– Купол?..

Она потянулась к знаниям лишь краем сознания, и они с готовностью хлынули в неё, беспорядочные и образные, но суть, суть читалась ясно. Она видела ирртов, их отчаяние, заставившее решиться на этот шаг. И людей, тех, первых, которые с готовностью отдали себя, лишь бы спасти остальных. И жертву сородича, чья смерть создала, скрепила эту страшную силу. Боль, ужас, тяжесть…

Наярра покачнулась, едва не упав, но от новой помощи решительно отгородилась. Она чувствовала, что её мутит.

– Что же вы наделали… – прошептала девушка.

Это не было вопросом, и ответа не последовало, но она теперь и так знала, что иррты сделали то, что посчитали выходом. И так же, как и она сейчас, бывшие не в силах смириться с этим, ушли морские.

И знала еще кое–что.

– Да. Дух иррта, знание и место. Чтобы разорвать цепь, нужно все то же самое. Нужна жизнь.

Наярра закрыла глаза. И долго стояла так, отрешившись от всего, стремясь вновь ощутить себя самой собой. Но даже через опущенные веки она ощущала теперь мир иначе, его звучание, красоту согласованности.

И сейчас совершенно точно понимала, кто стоит у неё за спиной. Впервые за все это время.

– Здравствуй, – сказала она, разворачиваясь к Императору.

Глава 13

1457 г., пятый год Правления Штормов, весна.

Алуарад.

Отблески светильников гуляют по высоким сводам. Освещают статую Высшего в центре Главного Храма. Каменный бог смотрит сквозь прорези мраморного шлема на что–то кричащего человека у своего подножия, на свою точную копию. Смотрит равнодушно, без малейшего интереса, и человек, всего в два раза меньший, чем изваяние, начинает казаться крошечной букашкой.

– В тебе нет власти надо мной! Я не твой раб!

Эхо гуляет между сводами, еще больше запутывая исступленную, отчаянную речь. Человек шатается и с трудом держится на ногах, как пьяный или смертельно раненый, но продолжает кричать.

– Убирайся из моей головы! Это не я! Это… душит меня! Он душит!

Человек судорожно срывает с головы глухой шлем и отбрасывает в сторону. Раздается звон разбивающегося стекла, на каменный пол высыпаются вечные угли из опрокинутого светильника.

– Я принадлежу себе! Ты понял?! Принадлежу себе!

Он выхватывает из–за голенища сапога нож в дорогой, изящной оплетке и, ни мгновения не колеблясь, вонзает его себе в горло.

Синяя вспышка бьет по глазам, нож, чье лезвие не успело оставить и царапины, словно выбитый чьим–то сильным ударом, вылетает из руки и осыпается на пол уже черной пылью.

Император закрывает ладонями лицо и заходится то ли криком, то ли воем дикого зверя, попавшего в западню.

У самого входа, скрытый тенью от колонны и не замеченный никем, стоит на страже гвардеец. Кутается в густой тени, черное на черном. Он закрывает глаза и глубоко, прерывисто вздыхает.

Император уже молча стоит, не двигаясь и опираясь руками о статую. Гвардеец колеблется, не зная, что ему делать. Подойти или наоборот, ничем не выдать своего присутствия, сделать вид, что ничего не произошло.

…забывшись, он переступает с ноги на ногу, и глухой стук сапог едва слышно, но расходится по залу…

Император тут же вскинул голову. Какая мысль была первой, что никто не должен видеть его срыв, что в Храме должно было быть пусто, уже неважно, потому что первым в измученном сознании сработал рефлекс. Я не один. Опасность.

Резко развернувшись и уйдя в сторону, он отработанным движением метнул кинжал в едва уловимый контур цели.

…и замер, тяжело дыша и осознавая произошедшее.

Затем медленно подошел к телу, опустился на одно колено. Закрыл уже мертвому человеку глаза и долго сидел так, вглядываясь в знакомые черты.

Но когда он поднял голову и вновь посмотрел на статую, в лице Императора что–то изменилось. Словно широко раскрытая ладонь вдруг медленно сжалась в кулак.

Он встал и подошел к пьедесталу. И голос его теперь был ровным и спокойным.

– Ты отнял у меня жизнь. Отнял все, что имело для меня значение. Все, что у меня было. И знаешь… нет, я не умру так просто. Я клянусь, что сделаю все, чтобы уничтожить тебя.

Он развернулся и размеренным шагом пошел к выходу. По пути бросив через плечо:

– И у меня есть имя.

1457 г., пятый год Правления Штормов, лето.

К северу от Орфрада.

– Здравствуй, – ответил Венс.

Они просто стояли и смотрели друг на друга. Наярра понимала, что он был здесь уже какое–то время, а значит тоже слышал последнее… Это не имело значения, но ей вдруг очень захотелось узнать ответ:

– Ты знал?..

– Нет.

Затем он глубоко вздохнул, на мгновение прикрыв глаза, и вновь открыв их, посмотрел прямо на неё:

– Но… я допускал такой вариант.

…старшие были правы, на него действительно стало теперь тяжело смотреть. Вокруг, в стороны, и вниз от него узор мира словно рвался, сминался и начинал выглядеть как резкая фальшивая нота в прекрасной песне. Пришлось постараться приглушить чутье, чтобы хотя бы постоянно не щуриться.

Венс сделал несколько шагов по резному камню, коснулся одной из колонн.

– Знаки… Точно такие же, как и там, на островах. Но здесь все иначе… Когда я нашел в Хранилище те записи, я понял, что это было за место, но только сейчас я действительно чувствую, что это оно…

Он говорил, сдавленно, и ни о чем, просто не в силах терпеть тишину, заполняя пространство хоть чем–то. Но Наярра все так же молча смотрела на него. И в конце концов он замолчал и вновь развернулся к ней.

– Я… – он осекся, не договорив.

И ирртка бросилась к нему, обняла и прижалась всем телом, пряча лицо, прячась от всего вокруг. Он обнял её в ответ и замер, зарывшись лицом в её волосы. Так они и стояли, и Наярра не изменила позы, только сильнее сжала руки, почувствовав, какими легкими стали ножны на её левом бедре.

И в этот момент Венс с силой вогнал ей под ребра вытащенный кинжал. Не отпуская, подождал, пока она затихнет, и медленно опустился на колени. Какое–то время сидел так, прижимая к себе обмякшее тело, затем осторожно уложил его на пол.

Вокруг них по колоннам, камням и высеченным знакам медленно заструились искры белого света. Сплетаясь между собой, они стягивались к центру Круга, и вскоре образовали яркий луч, бьющий вверх.

Венс сидел, пока знаки на полу не начали светиться, пульсируя в унисон, а затем закрыл глаза, словно внутренне собираясь. И когда он открыл их, смотрел уже только вперед, на свет.

Он встал, переступил через тело девушки и подошел к лучу. Протянул ладонь, касаясь его, и произнес фразу на чужом ему языке, фразу, которую он десятки и сотни раз повторил за прошедшее время.

– Волей моей…

И пока он говорил, искры перекинулись на него, обвили руку и по ней добрались до самого сердца. Венс отдался этому ощущению, принял его, с готовностью впустил в себя.

…и все вокруг утонуло в ярком свете…

* * *

На центральной площади Алуарада горожане изумленно застыли, когда по пяти столпам перед Храмами, пяти символам Империи заструились, поползли белые трещины. Они множились с каждым вдохом – и в один момент столпы одновременно лопнули, взрываясь изнутри и рассыпаясь по площади разноцветными осколками. Взрыв почти никому не навредил, но людей даже на соседних улицах посбивало с ног, и почти во всем городе лопнули оконные стекла.

Брусчатка площади еще до вечера светилась и переливалась, будто праздничное украшение.

Потом все исчезло. Как не было.