Текст книги "РПЛ 2 (СИ)"

Автор книги: Мария Заболотская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 23 страниц)

–Слушаться советов ведьмы – это и впрямь дурной способ править своими землями, – проворчала я, с неприязнью глядя на сцену, где один из актеров как раз читал речь короля, безо всякой скромности называя себя мудрейшим и справедливейшим властителем от сотворения мира.

–Без ее советов Его величество быстро утратил то, что сумел недавно отвоевать, – впологолоса продолжил рассказывать Хорвек. – И Белая Ведьма поняла, что стоит его власти пасть, как ее дни сочтены, ведь за то время, что она была при дворе, враги короля стали ее врагами. Она всегда отличалась честолюбием, и хотела власти, а безволие короля подстегнуло ее желания. Белая Ведьма решила, что у нее достанет могущества для того, чтобы занять трон и стать королевой. Зря ты не веришь

На сцену тем временем вытащили холстину с кое-как намалеванным котлом, и «ведьма», взъерошенная от истошных воплей, составлявших всю ее роль, заявила, что собирается призвать себе на помощь короля всех демонов. Откуда-то из-за пазухи она принялась доставать грязные лоскуты, чтобы бросить затем их в котел.

–Сушеная летучая мышь! Дохлая кошка! – кричала она. – Сердце ростовщика! Веревка повешенного! Гадючья чешуя!..

Восторженные зрители в ответ на каждый ее выкрик благодарно кричали: «Фууу! Чтоб ты подавилась этой мерзостью!» и от восторга швыряли на сцену огрызки и корки.

–Но для того, чтобы мое черное колдовство сработало как надо – принесите мне невинное дитя! – тут «ведьма» визгливо расхохоталась, при том порядком закашлявшись, и ее приспешники, для пущей зловещести оснащенные тряпичными горбами, услужливо подали ей сверток. За занавесом на все голоса выли детишки, которым выпала честь изобразить плач младенца.

–Ох и лютая же ведьма! – потрясенно промолвила женщина, сидевшая неподалеку от нас с Хорвеком.

–Известное дело! Все ведьмы едят младенцев – зубы у них железные, наточенные! – отозвалась ее подруга, сосредоточенно пережевывавшая сдобную булку.

Итак, злополучный младенец отправился в котел, а дети за занавесом, примолкнув, принялись бить камнями по листу жести: королю демонов подобало явиться под раскаты грома.

Почетная эта роль досталась Веселому Гри, и я с трудом узнала его – так обильно лицо ему натерли сажей. Он объяснил, что вылез на свет божий из самой вонючей и глубокой пропасти, на дне которой спрятаны ворота в преисподнюю. «Ослепли б вы, увидев, что за огонь горит в моих печах!» – зловеще проревел он, свирепо уставившись на зрителей, а затем, не мешкая, заключил «ведьму» в объятия, измазав ее сажей.

–Таких красоток нет в моих владеньях, плати за помощь телом и душой!

–Где-то я уже это слыхала, – во власти сильнейшей неловкости пробормотала я, враз утратив желание расспрашивать Хорвека. Что там – я теперь боялась глаза на него поднять, наконец-то сообразив, что за история сейчас разворачивается перед глазами боргийцев.

Сладострастный демон тем временем осыпал ведьму поцелуями, так что бедняжке пришлось сбежать за занавес, где ее снова намазали белилами, и вернулась она к зрителям уже на сносях – видимо, один из приспешников отдал ей свой прекрасный горб.

–Ношу во чреве порожденье тьмы, проклятое потомство! – последовало объяснение того, что и так было понятно. – Бесстыдно отдалась я в уплату долга своего, став худшей из блудниц – бесовской шлюхой, но буду тем горда, ведь не чтила отродясь я божьего закона!..

–Гореть тебе в аду! – заулюлюкали зрители. – И твоему ублюдку – тоже!

Впервые мне не хотелось досматривать представление, хоть оно и удалось на славу – горожане от восторга топали ногами по земле. Но уйти я не решалась – ведь для этого нужно было обратиться к Хорвеку, а мне недоставало храбрости для того, чтобы посмотреть сейчас ему в глаза.

События на сцене, тем временем, становились все более драматическими: к королю прибыли славные благочестивые мужи, каждый из которых разразился речью, в которой перечислялись преступления колдунов. Король, уличенный в том, что прибегал к помощи чародейки, стыдился, каялся и клялся, что никогда не позволит ведьме преступить порог дворца.

–Спеши, светлейший, иль пожрет тебя гиена!

–Рази безжалостно дурную гниль!

–Растит она чудовище, которое пожрет твой род!

Вновь загромыхал лист жести, теперь предвещая битву. Король, вооруженный деревянным мечом, не знабщим поражений, ворвался в дом ведьмы – обо всем этом подробно говорилось в его речи, ведь, честно сказать, из-за убогих декораций немудрено было запутаться, кто и к кому пришел. Ведьма, увидав оружие, благословленное благочестивейшими из людей, лишилась колдовского дара и ее опутали цепями. Ведьминское отродье изображал один из мальчишек, точно так же измазанный сажей, как и Гри – слов ему не досталось, и бедняга издавал звуки, более всего напоминавшие кошачий вой по весне.

–Ублюдка чародейки – в окно, на пики! – приказал король, и актеры, хитрым образом подменив корчащегося мальчишку на чучело из соломы, бросили куклу куда-то вниз.

–Все помнят, что стало с сыном демона? – Гри, частично стерший с лица сажу, теперь вернулся к роли рассказчика. – Солдаты короля швырнули его вниз, и он упал на железную ограду, пробившую его гнилое нутро насквозь!

–Да, так и было! – согласно закричали зрители, и их глазам явилось подобие забора из нескольких кольев, на которых повисло распотрошенное чучело.

–Поделом сыну ведьмы и демона! Так он висел до самого рассвета, истекая кровью, а когда первый луч солнца коснулся его – тело рассыпалось в прах! А ведьму пытали и приговорили к смерти на костре – смотрите!

Занавес был отдернут, и оказалось, что там уже занимается костер, наспех разложенный вокруг еще одной соломенной куклы, обряженной в платье из старого мешка. Неожиданный ход этот имел успех – многочисленные дети, взвизгнув, вскочили с мест и побежали к огню, чтобы водить хоровод. За ними поторопились и взрослые, ведь праздничные костры манят каждого. Актеры, не переменив одежды, бегали взад-вперед, подставляя шапки, и довольные горожане щедро швыряли туда сразу по несколько медяков. Ведьме везло больше прочих – она собирала деньги в декольте, оттягивая ворот платья так низко, что редко какой боргиец мог устоять перед ее просьбами.

Но веселье не затянулось надолго – густой дым, поваливший от горящей соломы, привлек внимание стражи, и вскоре площадь огласилась гневными криками: «Кто разрешил?.. Где дозволение?..».

Я все так же продолжала сидеть на парапете, не зная, что сказать Хорвеку, разглядывавшему с отсутствующим видом суету около костра.