Текст книги "Испытание магией"
Автор книги: Мария Снайдер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)
Сначала я разозлилась. Только Листа мне тут не хватало! Потом встревожилась: раз Лист ухитрился нас отыскать, то, глядишь, и Кейхил сыщет.
«Еще кто-нибудь?»
«Нет».
Подскакавшая лошадь как будто зародилась прямо из воздуха; Валекс мгновенно скрылся в высокой траве. Лист в седле потрясенно таращил глаза.
– Она в жизни так быстро не бегала!
Мне стало смешно. Черная шкура Русалки блестела от пота, однако лошадь не выглядела особо измученной.
– Я это называю «обгоняющий ветер аллюр». Русалку вырастили Песчаные Семена?
Лист утвердительно кивнул, но сказать не успел ни слова: Валекс метнулся из травы и опрокинул Листа наземь, придавил, усевшие на грудь, приставил к горлу его собственный тесак. Лист едва мог вздохнуть.
– Ты зачем тут оказался? – спросил Валекс.
– Приехал… искать... Элену, – с трудом вымолвил Лист.
– Зачем?
– Валекс, отпусти его, – я оправилась от изумления. – Это мой брат.
Валекс убрал тесак, но с Листа не встал. Лист изумился и перепугался одновременно.
– Валекс? Но у тебя нет запаха! Я тебя не чувствую.
– Он что – дурачок? – осведомился Валекс у меня.
– Нет, – усмехаясь, я оттащила его от брата. – У него такая магическая способность – чуять душу другого человека. Наверно, твою не чует, ведь ты не поддаешься магии. – Нагнувшись над Листом я мысленно ощупала его тело в поисках сломанных костей; ничего серьезного не нашла. – Лист, как ты?
Он сел, опасливо глянул на Валекса.
– Это от него зависит, как я.
– Не волнуйся: Валекс всего-навсего слишком рьяно меня защищает.
– Если б ты хоть день могла продержаться, не попадая в переделку, – откликнулся Валекс, – я бы перестал бросаться на помощь, не раздумывая. – Он потер ногу: – Да и вообще был бы целее.
Лист наконец поднялся, и сейчас же вернулась моя досада.
– Так зачем ты сюда явился?
Он глянул на Валекса, затем – себе под ноги.
– Мать сказала… сказала, что ты опять потерялась. И только брат, который искал четырнадцать лет, может тебя найти.
– И как ты нашел?
Лист ткнул пальцем в свою лошадь:
– Кики однажды догнала на равнине Топаза, и я подумал: Русалка ведь тоже от Песчаного Семени. Так что я попросил ее отыскать Кики. Вот и…
– Она разыскала нас очень быстро. – Я задумалась над тем, что он сказал про мать. – Почему Перл считает, будто я потерялась? И тебя-то зачем посылать? В прошлый раз ты ничем не помог. – Я подавила желание дать брату хорошего тумака. Он ведь едва не убил меня своим тесаком в доме Копьеглава.
Лист понурился.
– Не знаю, почему она меня послала.
Я уже открыла рот, чтобы сказать: «Отправляйся домой», но тут в отдалении показался Лунный Человек.
– Это свой, – предупредила я, пока Валекс на него не кинулся.
– Так целая толпа своих соберется, – пробормотал он.
– На сей раз никаких таинственных появлений? – спросила я, когда Лунный Человек подошел ближе. – Вы не сгущаетесь из солнечного света? И где же любимая синяя краска?
Краски на его темной коже не было: лишь белели шрамы на руках и ногах. Рассказчик был одет в короткие штаны.
– А не смешно, если ты уже знаешь эти штуки, – ответил он. – К тому же Призрак меня бы убил, появись я внезапно из ниоткуда.
– Какой призрак?
Лунный Человек указал на Валекса.
– Кики его так назвала. И в том есть свой смысл, – пояснил он, видя, что я не понимаю. – Мы, маги, воспринимаем окружающий мир посредством собственной магии. А этого человека видно глазом, но магией не ощутить. Для нас он – точно призрак.
Валекс внимательно слушал. Стоял с бесстрастным видом, однако, судя по напряженным плечам, готов был напасть. Затем он осведомился:
– Это очередной твой родственник?
Лунный Человек широко улыбнулся:
– Именно так. Я – троюродный брат жены дяди Элениной матери.
– Это Рассказчик, маг из рода Песчаного Семени, – объяснила я и обратилась к Лунному Человеку: – Что вы тут делаете?
Его улыбка погасла.
– Ты находишься на моей земле, поэтому я могу спросить то же самое. Да только я уже знаю, зачем ты здесь. А я пришел напомнить о твоем обещании: пора его выполнить.
– Какое обещание? – хором спросили Валекс и Лист.
Я лишь рукой на них махнула.
– Выполню, но не сейчас. Нам нужно…
– Мне известны твой намерения, – перебил Рассказчик. – Но задуманное не удастся, если ты не распутаешь свои нити.
– Мои? Вы вроде бы говорили... – Я запнулась. В самом деле, я обещала распутать нити Листа; однако Рассказчик упомянул, что наши с братом жизни тесно переплелись. Но какое отношение помощь Листу имеет к погоне за Алеей? – Почему не удастся моя затея? – спросила я.
Лунный Человек не ответил.
– Дадите ли еще какой-нибудь загадочный совет?
Он молча протянул руки: одну – Листу, другую – мне.
Валекс хмыкнул – то ли насмешливо, то ли раздраженно, не поймешь – и сказал:
– По-моему, тут у вас дела семейные. Любимая, я буду поблизости – на случай, если понадоблюсь.
Я внимательно посмотрела на брата. В прошлый раз, когда мы встретили Рассказчика, Лист испугался. Сейчас он шагнул вперед и сжал протянутую руку, бросив на меня упрямый решительный взгляд. С вызовом проговорил:
– Давай покончим с этим делом!
Глава 35
Я вложила руку в протянутую ладонь. Мир начал таять, когда теплая магия Рассказчика подчинила себе мои чувства.
Мы очутились в Иллиэйских джунглях, в том самом месте, где четырнадцать лет назад спрятавшийся в зарослях Лист наблюдал за тем, как Могкан меня похитил. Мы трое: я, Лист и Рассказчик – увидели прошлые события глазами восьмилетнего мальчишки – в сущности, каждый из нас стал маленьким Листом.
Поначалу он обрадовался, что Элена получила по заслугам: нечего было удирать от старшего брата. Однако затем чужой дядька усыпил ее и вытащил из кустов вещевой мешок и меч, собираясь уходить; тогда Лист испугался, что чужак и его заберет с собой. Поэтому он остался на месте и сидел тихо-тихо. Он таился в зарослях еще долго после того, как чужак унес сестренку.
Лунный Человек потянул нить истории чуть в сторону, показав нам, что случилось бы, вздумай Лист меня выручать. Стальное колесо покатилось по джунглям, когда Могкан выхватил из ножен меч и всадил клинок мальчишке в сердце. То, что Лист прятался, спасло ему жизнь.
Затем мы увидели отчаяние и гнев Исава и Перл, когда Лист наконец сказал им, что я потерялась. Он полагал, что выйдет еще хуже, если он расскажет, как было на самом деле, и сознается, что даже не попытался остановить чужака. Лист был уверен, что чужака вот-вот настигнут: ведь на поиски отправилось много людей. Он уже завидовал тому, как с сестрой после этого будут носиться – только лишь оттого, что ее разыщут и отнимут у гадкого дядьки.
Когда сестру не нашли, Лист начал свои собственные поиски. Он точно знал: эти двое живут где-то неподалеку, но прячутся ему назло. Элену надо отыскать и тогда, может быть, мать с отцом снова будут его любить, как прежде.
С годами чувство вины нарастало и даже толкнуло на самоубийство – которое, впрочем, не удалось благодаря Рассказчику из рода Песчаного Семени. В конце концов чувство вины сменилось ненавистью. И когда пропавшая сестра явилась, воняя кровью и севером, Листу хотелось ее убить. Особенно, когда впервые за последние четырнадцать лет, он увидел, как сильно радуется мать.
Устроенная Кейхилом засада пришлась очень кстати. У Листа появился внимательный слушатель, который с радостью воспринял необходимость избавить страну от шпионки командора. Впрочем, ему было немного жаль Элену, когда ее били и швыряли с коня наземь.
Потом Элена сбежала от Кейхила; разумеется, Лист на счет нее не ошибся. Однако она вернулась, утверждая, что никакая она не шпионка и не станет удирать, потому как ни в чем не виновна. К тому же и Розза подтвердила ее слова, и Лист был совсем сбит с толку.
Его растерянность и смятение лишь возросли, когда он увидел, как сестра пытается помочь Тьюле. С чего это она вдруг заботится о других? Ее же ничуть, не заботило то, как Лист страдал, пока ее не было. Он хотел по-прежнему ненавидеть сестру, но когда она чуть не погибла, стараясь вернуть сознание Тьюлы, он поддержал ее, не дал умереть. Невозможно было просто стоять рядом и ничем не помочь.
А когда они поехали на равнину и явился Рассказчик, Лист понял, что сестра узнает о нем всю правду. И неизбежно осудит, не простит. Поэтому он сбежал, боясь увидеть в ее глазах осуждение. Позже, чуть успокоившись, он рассудил так: а окажется ли правда так тяжела? Элене многое пришлось вынести в Иксии – быть может, она и с этим грузом справится.
Однако сестра возвратилась с Авибийской равнины, и Лист понял, что надеялся напрасно. Ее гнев и яростное осуждение буквально огнем пылали на коже. Она не хотела иметь с братом дела; она не нуждалась в нем. И лишь просьбы матери заставили его двинуться следом, когда Элена отправилась выручать Джелси.
Нити истории выцвели, истончились, и мы втроем оказались во тьме среди огромных камней – как в мою первую встречу с Рассказчиком. В лунном свете на его темной коже отчетливо виднелись белые шрамы. Лист удивленно озирался, с трудом соображая, что к чему.
– Почему мать просила тебя помочь с Джелси? – вернулась я к тому, чего никак не могла понять.
– Она полагала, что я пригожусь. Но вместо этого я попытался...
– Убить меня? Ты можешь вступить в гильдию Желающих Прикончить Элену. По слухам, в ней состоят уже шестеро, и все на хорошем счету. Возглавляет гильдию Валекс, потому как он пытался со мной разделаться дважды. – Я шутила, однако Лист глядел виновато. – В сущности, ты не сам желал меня убить: это Копьеглав тебя направлял.
Лист понурил голову.
– Я хотел – до того, как ты вернула Тьюлу.
– Ну и не надо стыдиться прошлых желаний и чувств. Что было, того не изменишь; лучше думать о том, как жить в будущем.
Лунный Человек одобрительно закивал, заулыбался:
– Элена, из тебя вышел бы Рассказчик, не будь ты уже Ловцом душ.
– Я – Ловец?
Сколько людей должны мне это сказать, прежде чем я поверю либо почувствую себя Ловцом душ? Да может, и не стоит объявлять себя Ловцом, а оставаться прежней обычной Эленой?
Рассказчик приподнял бровь:
– Навести меня, когда возникнет желание.
Неожиданно огромные камни вокруг поплыли по кругу, я зажмурилась, а когда открыла глаза, оказалась там же, где все началось: на залитой солнечным светом травянистой равнине. Лист был рядом, а Лунный Человек о чем-то беседовал с Валексом.
Я переварила то, о чем мы только что говорили. Лист уже сам начал распутывать петли и узлы своей жизни; его дорога стала ровнее, когда он решился помочь мне в палате Тьюлы. Так зачем Лунный Человек просил меня пособить? Я хотела спросить у него, но Рассказчик уже исчез.
И тут до меня дошло. И одновременно накатило чувство вины. Да я же толком не понимала, что Листом движет; я, как последняя дура, злилась на взрослого за поступок восьмилетнего ребенка; не видела, как он пытается загладить вину.
– Почему никогда не бывает Пира Новых Начал в тот день, когда воистину надо начать все сначала? – обратилась я к Листу.
Он улыбнулся. Впервые по-настоящему мне улыбнулся! Сердце растаяло от поднявшейся внутри теплой волны.
– Да пусть его – я все равно не танцую.
– Еще спляшешь, – пообещала я.
Валекс кашлянул, напоминая о себе.
– Все это крайне трогательно, однако пора двигаться. Ваш Рассказчик даст в помощь солдат. Мы должны с ними встретиться на рассвете. Насколько я понимаю, Элена, твой брат...
– Его зовут Лист, – вставила я.
– ...едет с нами?
– Конечно, – ответил Лист.
– Нет, – одновременно ответила я. – Мало ли, какая с тобой выйдет неприятность – ранят, например. Мать огорчиться.
– Она будет в страшном гневе, если я не останусь с тобой. – Лист исполнился непоколебимого упрямства.
– Судя по всему, ваша мать – женщина грозная, – заметил Валекс.
– Ты представить не можешь, насколько грозная, – вздохнул Лист.
– Если они с Эленой похожи, то прими мои глубокие соболезнования.
– Эй-ей, не заговаривайся! – осадила я.
Лист рассмеялся, а Валекс вручил ему тесак:
– Ты им драться-то умеешь?
– Еще бы. Я разнес им Эленин посох в щепы.
– Это потому, что застал меня врасплох, – подколола я. – К тому же я тебя пожалела и не врезала как следует.
Лист изобразил глубокое сомнение. Затем предложил:
– Как насчет нового поединка?
– В любое время.
Между нами вклинился Валекс:
– Элена, я начинаю жалеть, что ты – не круглая сирота. Вы бы лучше занялись делом, а не шпыняли друг дружку, как малолетки.
– Хорошо, – в один голос отозвались мы с Листом, слегка пристыженные.
– Вот и ладно. Поехали.
– Куда? – спросила я.
– Ваш Рассказчик, который обожает говорить загадками, сказал так: «Лошади знают, куда скакать». – Валекс пожал плечами. – Я бы, конечно, применил иную стратегию, но на юге стратегии свои. Причем, как ни странно, в них есть прок.
Лошади и впрямь знали, куда скакать. Поэтому, едва солнце поднялось над равниной, мы выехали на окруженную высокой травой каменицу и там нашли небольшой отряд. Нас ожидали десятка два мужчин и женщин в кожаных доспехах, вооруженные саблями либо копьями. Лица и руки были разрисованы красными полосами, что придавало воинам устрашающий вид.
Лошадей у Песчаных Семян не было, поэтому мы спешились и отправили Кики с Русалкой пастись. На утреннем холоде меня пробирал озноб; ужасно досадно, что нет моего верного посоха, – без него точно голая. Да и как сражаться с одним лишь ножом-выкидушкой?
Нас приветствовал Лунный Человек. Он был одет так же, как его сородичи, но вооружен саблей и посохом. Это не был обычный посох из черного дерева – на нем были вырезаны какие-то знаки и фигурки животных, и резьба выделялась золотистым цветом. Казалось, если долго смотреть, в этих знаках и фигурках можно что-то прочесть. Я тряхнула головой, отгоняя лишние мысли и стараясь вслушаться в то, что говорит Лунный Человек.
– Ночью я послал разведчика. На Пустоши он обнаружил приспособление для пыток – то, о котором рассказывала Элена. Затем примерно в километре к востоку от этого места он нашел лагерь Давиинских Отказников. Мы сейчас находимся на краю равнины в двух с половиной километрах к северу от лагеря.
– Подождем до темноты и нападем, – предложил Валекс.
– Ничего не получится, – возразил Рассказчик. – Лагерь Отказников окружен щитом который немедля отзовется на появление чужих. Мой разведчик не смог подобраться к лагерю из опасения, что его обнаружат. – Он внимательно оглядел горизонт. – У Отказников есть сильные Искажатели, а наша магия не в состоянии обнаружить, где они находятся.
– Что за Искажатели? – недоуменно спросил Лист.
Лунный Человек нахмурился.
– Это маги. Я не желаю называть их Рассказчиками, потому что они сплетают нити истории по собственному усмотрению, исходя из своих низких желаний.
Глянув на его отряд, я снова отметила, что они вооружены саблями и копьями.
– Вы не собираетесь пускать в ход магию?
– Нет.
– И пленных брать не будете?
– Песчаные Семена пленных не берут. Отказников надо уничтожить всех до последнего.
Это мне не понравилось. Да, я хотела избавить себя от угрозы, которую несла Алея, однако я не желала ее убивать. Флакон с кураре, что дал мне Исав, по-прежнему лежал в вещевом мешке. Может мне удастся парализовать Алею и отвезти ее в Цитадель, в тюрьму для магов.
– А что же давиинцы – разве они не воспользуются магией? – поинтересовался Валекс.
– Нет. Не смогут. – В глазах Рассказчика загорелся опасный огонек. – Мы сдвинем Пустошь.
– Вам такое под силу?! – вырвалось у меня.
– Да. Хотя энергетическое покрывало можно перемещать лишь с чрезвычайной осторожностью. Мы разместим дыру над лагерем и нападем.
– Когда? – спросил Валекс.
– Прямо сейчас. – Лунный Человек отошел к своим солдатам.
– Я надеялся использовать Семян, чтобы отвлечь внимание от нас, – шепнул мне Валекс. – Затея Рассказчика меня устраивает. Но эта схватка – не наша с тобой. Как только убьем Алею, уходим.
– Думаю, плен и тюремная камера будут для нее более суровом наказанием.
Валекс всмотрелся мне в лицо.
– Будь по-твоему.
Издав боевой клич, Песчаные Семена один за другим исчезли в высокой траве. Рассказчик вернулся к нам.
– Они рассредоточатся вокруг лагеря. Сигнал к нападению дадим, когда Пустошь будет сдвинута в нужное место. Вы пойдете со мной. – Рассказчик оглядел нас. – Элена, тебе понадобится оружие. Возьми, – он перебросил мне посох. – Теперь он твой. Это подарок от Сьюкрей.
– От кого?
– От женщины, которая ходит за лошадьми. Должно быть, ты ей чем-то запомнилась: ее подарки редки, как снег. На посохе запечатлена твоя история.
«Мать», – услышала я мысль обрадованной Кики. Сообразила, кто такая Сьюкрей: женщина, что ускакала на моей лошадке в тот день, когда я встречалась со старейшинами Песчаного Семени.
Я залюбовалась чудесным подарком. Посох пришелся точно по руке, и, несмотря на резьбу, дерево ощущалось совершенно гладким и прочным. Оторвав взгляд от этой красоты, я увидела в руках у Валекса саблю, а у Листа – его тесак.
– Идемте.
Скинув плащ, я кое-что сделала, готовясь к предстоящей схватке. И последовала за Лунным Человеком, который нырнул в высокую траву за краем каменицы.
Укрывшись неподалеку от лагеря давиинцев, я увидела их ленивое движение вокруг шатров и разведенного костра. Всего несколько человек. Воздух над лагерем слегка дрожал и посверкивал, из-за этого все виделось не слишком четко.
Трава на плато росла скудно – лишь кое-где торчали жалкие, побуревшие от холодов пучки. Мы с Валексом скорчились за полуоблетевшим кусточком, Рассказчик с Листом притаились в мелкой ложбинке. Остальные Песчаные Семена тоже каким-то образом укрылись, хотя лагерь находился на совершенно открытом месте и прятаться вокруг было попросту негде.
Магическая энергия сгустилась, стала как будто жестче. Осторожно прощупав мыслью окружающее пространство, я ощутила, как Лунный Человек и три других мага потихоньку тянут энергетическое покрывало, стараясь, чтобы оно не смялось, а осталось бы одинаково ровным. Поразительные у них способности. Если я все-таки останусь в Ситии, Песчаные Семена будут мне превосходными учителями.
Надвинулась Пустошь. Ощущение было такое, словно из легких вдруг ушел весь воздух. Восприятие окружающего мира сделалось совершенно убогим: я видела, слышала, обоняла – но и все! Серьезная утрата. И тут раздался новый боевой клич – сигнал к атаке.
Вскочив на ноги, я помчалась за Валексом к лагерю. И остановилась как вкопанная, осознав, что именно вижу впереди.
Магический щит давиинцев был уничтожен, и вместе с ним исчезла скрывавшая лагерь картинка. Вместо нескольких человек, которых мы видели прежде, в лагере оказалось полно народу. И вовсе не полдесятка шатров, а куда как больше. Отказники еще не опомнились от неожиданной утраты собственной магии, однако численностью они превосходили нас вчетверо.
Отступать слишком поздно. У нас было преимущество внезапности и девятнадцать жаждущих крови Песчаных Семян, которые ринулись на давиинцев, неся смерть. Над схваткой я разглядела лысую голову Лунного Человека; с двум Отказниками рубился Лист. Валекс бросил на меня сумрачный взгляд, одними губами вымолвил:
– Ищи Алею! – и тоже кинулся в схватку.
Отлично. Найди тут Алею – в этакой сумятице. Я держалась у края лагеря, стараясь не угодить в гущу драки. Один из давиинцев бросился на меня с косой; я увернулась, ударила посохом по ногам, подсекла. Подонок упал, я прыгнула ему на грудь, пока он не успел замахнуться еще раз. Ткнула концом посоха в шею, порвала дыхательное горло.
На мгновение замерла. У ног лежал первый человек, которого я убила в Ситии. Да, прежде я надеялась, что больше никогда не придется отнимать человеческую жизнь; однако иначе из этой мясорубки не выбраться.
На меня насел другой Подонок. Печальные мысли вмиг вылетели из головы, – приходилось защищаться и высматривать Алею. Я уворачивалась, ускользала, отбивалась, потеряв счет времени и поединкам. В конце концов Алея меня отыскала сама.
Ее длинные черные волосы были стянуты в узел, одета она была в заляпанную кровью белую блузу и штаны. В каждой руке давиинка сжимала по короткому, окровавленному мечу. Она улыбнулась мне:
– Я готовилась тебя искать. Спасибо, что пришла сама.
– Так у меня заведено: всегда думать о других.
Она скрестила свои клинки в насмешливом приветствии, затем стремительно атаковала. Отступив, я ударила посохом по клинкам, направив их острия к земле. Чтобы удержаться на ногах, Алея сделала еще шажок вперед, а я придвинулась навстречу. Мы сшиблись плечами; ее клинки глядели вниз, мой посох лежал сверху. Дернув его вверх, я ударила противницу в лицо. Она вскрикнула, носом хлынула кровь. Не обращая внимания на боль, Алея попыталась пропороть мне живот. Я подступила ближе – слишком близко для меча или посоха. Мы обе бросили оружие.
Я выхватила свою выкидушку, а она – подвешенный к поясу нож. Развернувшись, Алея попыталась пырнуть меня в бок, однако я отвела удар. Ожгло болью – нож впился в руку. Схватив за запястье, я рванула Алею на себя, полоснула лезвием по предплечью – и отпустила ее.
Алея растерянно попятилась – ведь я могла бы всадить нож ей в живот и убить. Затем растерянность на лице сменилась ужасом: она поняла, что я сделала.
Лезвие было смазано кураре. Укола кончиком ножа было бы уже достаточно. Когда Алея бессильно повалилась наземь, я встала над ней.
– Неприятно, когда оказался совершенно беспомощен. Согласна?
Я огляделась. Валекс сражался, не подпуская ко мне других давиинцев. Лист неподалеку махал тесаком, тоже успешно бился. Песчаные Семена мне на глаза не попались, я высмотрела только Лунного Человека – он как раз снес саблей голову одному из Отказников. Лучше бы этого не видать.
Рассказчик помчался к нам.
– Отступаем! – крикнул он на бегу.
– До встречи, – сказала я Алее. – Тогда и закончим.
Пустошь сдвинулась с места, и магия отчасти вернулась; граница рассекла давиинский лагерь пополам, исказила настоящую картину. Магия Отказников захлестнула нас, и Лунный Человек поставил свою собственную защиту, позволяя нам уйти. Валекс приотстал, задержался над недвижным телом Алеи. Опустился на колени, подобрал с земли ее нож, что-то сказал – и одним коротким движением перерезал ей глотку. Точно так же он в свое время убил ее брата, Могкана.
Нагнав меня, он проговорил:
– Нечего заводить любимчиков. Слишком дорого обойдется.
Мы со всех ног мчались к Авибийской равнине, прочь с Давиинского плато. Отказники бросили нас преследовать на краю равнины, однако мы так и бежали, пока не добрались до каменицы, где нас дожидались Кики с Русалкой.
– Не сомневаюсь, что они перенесут лагерь дальше в глубь плато, – сказал Лунный Человек. После долгого бега он ничуть не запыхался, хотя кожа блестела от пота. – Мне придется взять с собой больше солдат. То, что они ввели в заблуждение разведчика и меня, означает, что их Искажатели обладают большей силой, чем мы полагали. Я должен посоветоваться со старейшинами.
Рассказчик склонил голову, прощаясь, и вскоре скрылся в высокой траве.
– Что дальше? – спросил Лист.
Мы с Валексом переглянулись. И в самом деле: что дальше?
– Ты отправляешься домой, – ответила я брату, – и я тоже.
– Ты едешь со мной в Крепость? – уточнил он.
Я промолчала, не зная, что сказать. Вернуться в Крепость – и чувствовать там, что я всем чужая? К тем, кто боится моих способностей? Вернуться – и шпионить, передавая сведения в Иксию, чтобы однажды туда возвратиться? Или, быть может, просто остаться в Ситии, объехать ее для своего удовольствия, пожить с семьей в джунглях?
– По-моему, ты боишься возвращаться в Крепость, – заметил Лист.
– Что-что?
– Гораздо проще туда не соваться, остаться в стороне. Не быть Ловцом душ, не быть дочерью и сестрой.
– Я не боюсь. – Сколько раз я пыталась найти себе место в Ситии – и сколько раз меня отталкивали прочь. Разве этого не достаточно? Я совершенно не стремлюсь к тому, чтобы меня наказывали вновь и вновь. А ну как в конце концов магистры решат, что Ловец душ – злодей, которого надо сжечь на костре за нарушение Этического Кодекса?
– Трусишь, – объявил Лист.
– Не трушу.
– Еще как! Поджилки трясутся.
– Ничего подобного.
– А докажи!
Я открыла рот – однако сказать было нечего. Едва-едва нашлась с ответом:
– Я тебя ненавижу.
Лист улыбнулся:
– Я тебя тоже. – Он помолчал. – Ну так что, едешь?
– Не сейчас. Мне надо подумать. – Я оттягивала решение, и Лист это отлично понял.
– Если не вернешься в Крепость, значит, я прав. И всякий раз, когда мы увидимся, я буду держаться с невероятным самодовольством.
– А то будто сейчас ведешь себя иначе.
Он рассмеялся, и я узнала того беспечного мальчишку, каким он когда-то был.
– Ты еще толком не видела, каким я бываю несносным и вредным. По праву старшего брата.
Лист вскочил в седло и ускакал.
Мы с Валексом и Кики двинулись на север. В сторону Иксии. Валекс держал меня за руку, и на душе было тепло и спокойно.
– Что ты сказал Алее?
– Рассказал, как умер ее брат.
Вспомнилось, как я с помощью магии обездвижила Могкана, а Валекс перерезал ему глотку. Алея умерла точно так же.
– Нам не с руки было забирать ее с собой, – продолжил Валекс. – И нельзя оставить там, чтоб она и дальше тебе вредила.
– Ты всегда знаешь, когда мне нужен. Как это получается?
Его глаза сверкнули синим огнем; мне редко доводилось такое видеть.
– Знаю – и все. Это нечто естественное, вроде чувства голода, или жажды. Потребность, которую надо удовлетворить, чтобы выжить.
– Но откуда эта потребность? Я не могу установить с тобой мысленную связь – моя магия бессильна. А у тебя магических способностей вовсе нет. Как ни крути, ты не должен бы знать.
Валекс помолчал, размышляя. Предположил:
– Может быть, когда чувствую, что тебе плохо, я ослабляю защиту и позволяю, мысленно со мной связаться?
– Возможно. А ты еще кому-нибудь это позволял?
– Нет, любимая. Ты – единственная, из-за кого я совершаю престранные поступки. Ты воистину меня отравила.
Я засмеялась:
– Удивительные дела, правда?
– А все-таки хорошо, что ты не умеешь читать мои мысли.
Ярко-синий огонь в его глазах потух, а худощавое тело выразительно напряглось.
– Знаю-знаю, о чем ты думаешь. – Я повернулась к нему, положила ладони ниже пояса – на то самое место, куда убежали его мужские мысли. Конечно же, я не ошиблась – Валекс думал о том самом, заветном.
Его сильные руки легли мне на спину, Валекс крепко прижал меня к себе, хрипловато выдохнул:
– Я не могу. От тебя. Скрыться.
Кики фыркнула и отошла, оставив нас наедине. Мой мир наполнился Валексом – его запахом, вкусом, теплом.
Несколько дней мы двигались по равнине, наслаждаясь тем, что мы вместе, и никакие беды и сложности не требуют безотлагательных действий. Порой нам попадались небольшие запасы еды и воды. У меня не было чувства, что за нами следят, однако Песчаные Семена явно знали, где мы находимся. И оставленные на нашем пути тайники говорили о том, что дальняя родня обо мне заботится.
Потом Авибийская равнина кончилась, мы с востока обогнули Крепость и направились дальше на север, через земли рода Пухового Камня. Шли мы ночью, а днем прятались и через трое суток нашали посла Синь с ее свитой.
Я-то давно потеряла счет дням и с большим удивлением обнаружила ее лагерь. Однако Валекс отлично знал, что найдет Синь на расстоянии дневного перехода от границы с Иксией. Определив, где таятся ситийские наблюдатели, Валекс принял образ советника Илома и глухой полуночью проскользнул в лагерь. Я выждала и явилась в лагерь утром. Не было никакого смысла прятаться. Если я вернусь в Иксию, наблюдатели сообщат Совету и Магистрам, что я покинула их страну.
Когда я подъехала, икссийцы уже сворачивали лагерь. Один шатер еще стоял, но я не успела до него добраться – меня перехватили Ари с Янко.
– Ну, Ари, я ли тебе не говорил? – воскликнул Янко, радуясь от души. – Элена явилась-таки, попрощаться. А ты дулся и переживал.
Ари скорчил выразительную гримасу, дескать, если кто и переживал, так это сам Янко.
– Или ты поняла, что не в силах перенести разлуку с нами, решила переодеться солдатом и вернуться в Иксию? – продолжал Янко с надеждой.
– Да я бы с великим удовольствием каждый день тебя побеждала в схватке на посохах.
– Э-э, я уже знаю твои штучки! Теперь меня так просто не побьешь.
– Ты в самом деле хочешь, чтоб я вернулась? От меня ведь сплошная головная боль.
– Так я на то и рассчитываю, – радостно сообщил Янко. – Без тебя просто скука смертная.
Ари покачал толовой:
– Не надо нам таких развлечений. И без того добрые отношения между послом и Советом начали разваливаться на глазах. В конце концов один из советников даже обвинил посла, что она, дескать, притащила в Ситию Валекса, чтоб он вырезал всех советников.
– Скверно, – отозвалась я. – Ситийцы боятся, что командор хочет подгрести под себя южные земли. К тому же известно, что Валексу достанет ловкости прикончить всех советников до одного и Магистров Магии в придачу. Тогда Сития не сумеет оказать должного сопротивления иксийской армии.
Я вздохнула. Прямо беда: два соседних народа смотрят на мир так по-разному! Им совершенно необходим посредник, который помогал бы понимать друг друга.
Посредник? Внутри ворохнулось странное чувство – то ли страх, то ли радостное волнение, то ли легкая тошнота. Пожалуй, все сразу.
– Кстати, насчет Валекса, – сказал Янко. – Насколько я понимаю, он жив и здоров, верно?
– Ну, ты ж его знаешь.
Янко понимающе усмехнулся.
– Мне надо поговорить с послом. – Я спешилась.
Однако шагу сделать не успела, как Ари схватил меня своей лапищей за руку.
– Потом обязательно попрощайся с Янко. Он и в хорошем настроении несносен, а в дурном – еще хуже.
Я обещала и двинулась к шатру посла. Странное чувство внутри сделалось болезненным; прощаться с друзьями до того не хотелось!
Один из гвардейцев, стоявших у входа в шатер, нырнул внутрь, чтобы доложить о моем прибытии. Он тут же вернулся и отогнул полог, приглашая войти.
Посол Синь за складным полотняным столиком пила чай вдвоем с Валексом, который по-прежнему изображал советника Илома. Синь отпустила его; Валекс вышел, успев шепнуть мне: «Сегодня вечером».
Без долгих предисловий Синь осведомилась:
– Что вы решили – навестите ли нас?
Я достала из вещевого мешка приказ командора о моей казни. Рука чуть дрожала от волнения; глубоко вздохнув, я овладела собой и заговорила:
– Поскольку между Иксией и Ситией существуют серьезные разногласия, я полагаю, что два правительства нуждаются в посреднике. В независимом лице, которое хорошо знает обе страны и может способствовать переговорам, помогая сторонам лучше понять друг друга. – Иными словами, я не собиралась шпионить за ситийцами в пользу Иксии, но предлагала помощь.
Затем я передала Синь приказ о казни. Путь командор Амброз решает, что с ним делать.
