Текст книги "Испытание магией"
Автор книги: Мария Снайдер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)
Глава 13
Кики припустила.
Мертвой хваткой вцепившись в гриву, я старалась не вылететь из седла. Затем рискнула оглянуться – и успела заметить, как блеснул под солнцем меч Гоэля.
Едва Кейхил завидел скачущую во весь опор кобылу, он вскинул руки и заорал:
– Тпру! Тпру!
Кики неслась прямо на него. Пока не перестала чуять запах Гоэля, кобыла не воспринимала мои призывы успокоиться.
«Человек ушел. Все, хорошо», – твердила я мысленно, затем похлопала Кики по шее и те же слова прошептала ей в ухо. Только тут наконец она остановилась – едва не затоптав Кейхила.
– Хорошо хоть, не вывалилась из седла. – Претендент на королевский трон схватил лошадь под уздцы. – Что стряслось?
Я спрыгнула наземь, пригляделась. Кейхил не казался удивленным – скорее, мое поспешное возвращение его позабавило.
– А по-твоему, что стряслось?
– Кики чего-то испугалась и понесла. Я тебе говорил, что лошади – существа норовистые, но тебе приспичило прокатиться раньше времени.
Что-то в его глазах меня насторожило.
– Это ты подослал Гоэля устроить мне засаду?
– Гоэля? – Кейхил, похоже, оторопел. – Нет, я...
– Ты сам это подстроил. Ты хотел, чтобы Кики перепугалась.
Кейхил нахмурился.
– Я хотел, чтоб ты кое-чему научилась. Лошади – травоядные животные, добыча хищных зверей. Поэтому они могут в испуге шарахнуться от малейшего звука, запаха или движения. Однако если б ты свалилась, то поняла бы, что страшного в этом ничего нет. И впредь не боялась бы упасть или спрыгнуть, если понадобится.
– Хорошо тому, кто позабыл, что я однажды уже падала с коня. Когда меня с него швырнули наземь. С твоего собственного коня, между прочим. Жаль, что я не могу так легко позабыть этот случай.
Вид у Кейхила стал покаянный. И то дело.
– Значит, ты послал Гоэля, желая преподать мне урок? Нет, Кейхил, не верю. Он был вооружен.
Претендент на трон внезапно рассердился.
– Я просил Эранта мне помочь. А Гоэль должен караулить Тьюлу. Вот уж я с ним поговорю.
– Не стоит. Я сама слажу с Гоэлем. По крайней мере, ему-то хватило порядочности сообщить о своих планах.
Выхватив у Кейхила повод Кики, я повела ее к стойлу. Напрасно я приходила на занятия без оружия. По глупости вообразила, будто Гоэль не посмеет напасть у Кейхила на глазах. Ну что ж, наставление усвоено. Кейхил может быть доволен, даже если он желал преподать совсем другой урок.
На следующее утро я отправилась искать рынок. По дороге внимательно присматривалась к людям вокруг. Казалось, все до единого движутся к центральной площади. Явившись туда, я пришла в изумление от плотной толпы, окружившей лотки с товарами. Не подступиться. Толкаться среди чужих не хотелось, но как же иначе покупать?
Приметив знакомых работников из Цитадели, я уже собралась подойти к кому-нибудь и попросить помощи, но тут меня дернули за рукав. Я крутанулась, по привычке схватившись за посох. От меня испуганно отпрянул чумазый ребенок. Мальчонка-нищий, которому я дала деньги в свой первый день пребывания в Крепости. На вид ему было лет девять.
– Извини. Ты меня напугал, – сказала, я.
Он приободрился.
– Прекрасная госпожа, подайте грошик.
Вспомнив, что рассказывала о нищих Айрис, я не стала подавать милостыню.
– Давай так: ты поможешь мне, а я – тебе.
Он глянул недоверчиво, с опаской. И на мгновение показался лет на десять старше. Сердце у меня сжалось, и захотелось вывернуть кошелек, высыпать на подставленные ладони все монеты, сколько их там ни есть. Однако я сказала:
– Я здесь совсем недавно. И мне нужно купить бумаги и чернил. Ты знаешь хорошего купца?
Карие глазенки посветлели.
– У Марибеллы лучшая бумага и перья. Я вам покажу.
– Погоди. Как тебя зовут?
Он помялся, опустил глаза. И наконец тихо пробормотал:
– Фиск.
Я опустилась на одно колено и, глядя ему в лицо, протянула руку:
– Приветствую тебя, Фиск. Меня зовут Элена.
Изумленно разинув рот, он схватил мою ладонь обеими руками. Затем тряхнул головой и двинулся на край площади, к столу, за которым торговала совсем юная девушка. Купив писчей бумаги, чернил и хорошее прочное перо, я дала Фиску медяк. После этого мы с ним двинулась к другим лоткам, и вскоре еще несколько детей были «наняты» носильщиками и тащили за мной покупки.
Покончив с делом, я оглядела свой отряд. Шестеро чумазых ребятишек улыбались, несмотря на жару и палящее солнце. Пожалуй, один из мальчишек приходился Фиску младшим братишкой – уж очень похожие были у них глаза, одинаково карие. Еще двое могли быть ему двоюродными братьями. У двоих девочек давно не мытые волосы падали на лицо, и я не могла понять, приходятся ли они Фиску родней.
Возвращаться в Крепость не хотелось.
Словно почувствовав мое настроение, Фиск предложил:
– Прекрасная Элена, не желаете ли пройтись и посмотреть Крепость?
Я охотно согласилась. Полуденная жара уже разогнала людей с рыночной площади, но когда я двинулась вслед за детьми по пустынным улицам, меня охватило смутное беспокойство. А ну как меня заведут в ловушку? Рука невольно легла на рукоять ножа. Сосредоточившись, я ухватила ниточку магической энергии и принялась мысленно ощупывать пространство.
Кругом ощущалась жизнь. Большинство обитателей Крепости находились в домах, думая лишь о том, как бы найти местечко попрохладней или занятие поспокойней, дожидаясь, пока сядет безжалостное солнце. Никакой угрозы. Никаких засад.
Затем я услышала, как журчит вода, а потом увидала фонтан. Дети завопили от восторга, побросали мои покупки и со всех ног пустились туда. Один Фиск остался рядом со мной: он чрезвычайно серьезно отнесся к роли гида.
– Этот фонтан называется «Единство», – просветил он меня.
Водяные струи окружали огромный каменный шар, полый и испещренный большими отверстиями. Внутри я разглядела шар поменьше, в нем тоже виднелись дырки. Камень был темно-зеленый и без прожилок, в отличие от мраморных стен Крепости, однако его цвет был не однородный, а разных оттенков.
– Это мрамор?
– Нефрит, который добывают в Изумрудных горах. Это самый крупный цельный кусок нефрита из когда-либо найденных, – важно сообщил Фиск, явно произнося заученные фразы из учебника. – Потребовался год, чтобы доставить его сюда, и еще пять лет, чтобы алмазными резцами придать нужную форму. Там одиннадцать сфер, и все они вырезаны внутри одного этого камня.
Охваченная любопытством, я подошла ближе, чтобы увидеть внутренние сферы. Водяная пыль приятно холодила кожу. Фиск тоже подошел и стал рядом.
– Почему их одиннадцать? – спросила я.
– По сфере на каждый род. И так же одна струя на род. Вода олицетворяет жизнь. Видите, что вырезано на внешнем круге?
Я подобралась еще ближе, рискуя вымокнуть до нитки. В самом деле, на камне виднелась затейливая тонкая резьба.
– Это мифические существа, – повествовал Фиск. – Каждое из них олицетворяет Магистра Магии. Йинг Ланг, небесный дракон, – Первый Маг. Фей Лиан, воздушный леопард, – Второй. Кио Тван, единорог, – это Третий. И, наконец, Пьенг, сокол, – Четвертый.
– Почему именно эти существа? – спросила я, вспомнив, что на Айрис была маска сокола, когда она прибыла в Иксию в составе ситийского посольства.
– Когда маги достигают уровня магистра, они проходят ряд испытаний, – с прежней важностью изрек Фиск. – В это время они путешествуют по нижнему миру и встречают своего проводника. И он не только проводит их по нижнему миру, но и ведет затем по жизни.
– Ты в это веришь? – По мне, все это было точно сказка. После того как командор захватил в Иксии власть, всякие религиозные верования были запрещены. Если кто-то во что-то и верил, то делал это молча и молитвы возносил тайно.
В ответ на мой вопрос Фиск пожал плечами.
– Я знаю, что во время испытаний с магами что-то происходит; мой отец это видел. Он раньше работал в Крепости.
Тут Фиск помрачнел и замкнулся, и я не стала больше расспрашивать. Но сказочные существа меня заинтриговали. Айрис, когда была в Иксии, выдавала себя за сокольника – сокольницу – и носила соответствующую форму, чтобы сойти за иксийку. Возможно, она даже работала с принадлежащими командору ловчими птицами.
– Если попить из фонтана, это принесет удачу, – сказал Фиск. И побежал к остальной ребятне, которая плескалась в фонтане и широко открытыми ртами ловила пенные струи.
Чуть помедлив, я тоже сунулась к самой воде. У нее был сильный минеральный привкус, словно у эликсира жизни. Я сделала несколько больших глотков. Немного удачи никак не помешает.
Когда дети наигрались, Фиск отвел меня к другому фонтану. Здесь фигуры были вырезаны из редкого белого нефрита: пятнадцать застывших в движении коней окружали взвившуюся к небу мощную струю воды.
Хотя Фиск не жаловался, видно было, что жара его совершенно вымотала. Однако же, когда я предложила самой нести свои покупки в Цитадель, мои помощники дружно заявили, что донесут, как обещали.
По пути домой я вдруг ощутила беспокойство Топаза – и через мгновение Кейхил на своем скакуне вынесся из-за угла. Ребятишки опасливо отступили на обочину дороги. Кейхил остановил коня прямо перед нами.
– Элена, где тебя носило?
– Ходила на рынок, – огрызнулась я. – А что? Ты заготовил для меня очередное испытание?
Он не ответил, разглядывая моих малолетних помощников. Они вжались в стену дома, съежились и молчали.
– Рынок уже несколько часов как закрыт. Чем ты занималась?
– Не твое дело.
– Мое! Ты, впервые отправилась в Крепость одна. Тебя могли ограбить, могла заблудиться. Когда ты не вернулась, я чего только не передумал.
– Напрасно беспокоился – я в состоянии позаботиться о себе. Фиск, веди.
Фиск двинулся по улице, за ним – прочие дети и я.
Кейхил насмешливо фыркнул и спешился. Ведя Топаза под уздцы, он зашагал рядом; и все никак не мог успокоиться.
– С такими провожатыми ты хлопот не оберешься, – предрек он. – Стоит тебе явиться в Крепость, они будут налетать, облеплять тебя, как паразиты, и высасывать досуха.
– Очередной урок? – проговорила я с издевкой.
– Я просто пытаюсь помочь. – Он рассердился, но старался этого не показать.
– Брось. Занимайся своим делом. Если речь не идет о лошадях, мне твоя помощь не к чему.
Кейхил шумно выдохнул. Краем глаза я видела, что он с немалым трудом подавил раздражение.
– Ты все еще на меня сердишься, – сказал он затем.
– За что бы это?
– Ты уверяла, что не шпионка, а я не верил.
Я промолчала.
– И за то, что сделала Первый Маг. Я понимаю: наверно, это было ужасно…
– Ужасно? – Остановившись, я повернулась к Кейхилу всем телом. – Она когда-нибудь делала это с тобой?
– Нет.
– Значит, ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Вообрази, что ты совершенно беспомощен и раздет догола. А в твоих мыслях и чувствах роется некто крайне дотошный и безжалостный.
У него изумленно округлились глаза.
– Но она сказала, ты дала ей отпор. И она не сумела прочитать тебя целиком.
Меня передернуло. Ну да, ведь Розза могла бы забраться еще глубже. Ясно, откуда пошли разговоры о том, что подобный «допрос» может повредить человеку мозги.
– Кейхил, это хуже, чем если тебя насилуют. Можешь поверить: я по опыту знаю, как оно бывает.
– Так значит… вот почему?
– Что «почему»? Давай, спрашивай. – Я не собиралась щадить его уши.
– Почему ты не выходила из комнаты первые три дня.
– Да. Айрис говорила, будто я дуюсь на весь белый свет. А на самом деле мне даже просто чужой взгляд был невыносим.
Топаз положил морду мне на плечо; я потерлась об нее щекой. В гневе на Кейхила я не слышала мыслей своего четвероногого приятеля. Спохватившись, я восстановила нашу связь.
«С Лавандовой Дамой все хорошо, – радовался он. – Яблоко?»
«Попозже», – улыбнулась я.
Кейхил глядел с каким-то непонятным выражением.
– Ты улыбаешься только лошадям. – Неясно было, ревнует он или огорчен. – Скажи то, что с тобой сделала Розза... в смысле, что сделал я… Ты из-за этого никого к себе не подпускаешь?
– Не только. И не сказать, что уж совсем никого.
– А кому еще ты улыбаешься?
– Айрис.
Кейхил кивнул, словно услышал то, что ожидал.
– Еще кому-нибудь?
Я невольно коснулась укрытой под рубашкой подвески, Валексу доставалось куда больше, чем улыбка. Однако я сказала только:
– Друзьям-северянам.
– Тому, который тебя учил сражаться?
– Да.
– А тому, кто подарил ожерелье?
Я так и дернулась, мгновенно обозлившись.
– Откуда ты знаешь про ожерелье?
– Оно выпало, когда ты была без сознания.
Ну да, он же тащил меня на себе после устроенного Роззой «допроса». Я нахмурилась.
– Наверно, я зря о нем заговорил, – спохватился Кейхил. – Но я угадал, что это подарок?
– Совершенно не твоего ума дело. И вообще, ты ведешь себя, как будто мы друзья. А ты мне не друг.
Ушедшие вперед дети ожидали нас на перекрестке. Я двинулась к ним, Кейхил – за мной. Больше мы не разговаривали. У ворот внутреннего города я забрала у ребятишек покупки и каждому выдала по две медные монеты.
Улыбнувшись Фиску, я не удержалась и глянула на Кейхила, помня, как ревниво он следит за тем, кому я дарю свои улыбки.
– Увидимся на рынке через неделю, – сказала я мальчишке. – И передай друзьям: они получат по лишнему медяку, если придут чистые.
Он помахал на прощание, и усталые ребятишки поплелись прочь. Наверняка им известны в Крепости все ходы и выходы, включая самые потайные закоулки. Эти знания могут мне однажды пригодиться; обязательно попрошу Фиска показать.
Кейхил наверняка тоже тут все знает – не зря же он рос в Крепости. Да только его я просить не стану. Уж во всяком случае не сейчас, когда он стоит такой мрачный.
– Ну что на сей раз?
Он вздохнул:
– И зачем только ты все усложняешь?
– Ты сам начал. Забыл?
Он качнул головой: дескать, помню.
– Слушай, Элена, почему бы нам не начать все заново? Мы с тобой с первой минуты знакомства не в ладах. Как мне заслужить одну из твоих редких улыбок?
– Это еще зачем? Если ты думаешь заделаться моим другом и вызнать военные тайны Иксии, лучше не связывайся.
– Да не хочу я военных тайн. Я просто хочу, чтобы между нами все было иначе.
– В каком смысле?
Кейхил беспомощно огляделся, точно в поисках нужных слов.
– По-другому... лучше. По-приятельски. Чтоб мы разговаривали, а не спорили.
– Это после всех радостей, что ты мне устроил?
– Элена, прости. – Казалось, слова царапали ему горло. – Прости, что я не поверил, когда ты сказала, что не шпионка. Прости, что я просил Первого Мага... – Кейхил мучительно сглотнул, – выпотрошить твое сознание.
– Ты сильно запоздал с извинениями. С чего вдруг сейчас надумал?
– Приближается Пир Новых Начал. – У него странно дрогнул голос. Кейхил нервно теребил поводья своего коня, наматывал на ладонь. – Это праздник в честь наступления прохладного сезона и нового учебного года. Возможность помириться и начать все сызнова. – Голубые глаза вглядывались мне в лицо. – За все годы у меня ни разу не возникло желания взять с собой кого-нибудь на Пир. До сих пор тут не было человека, с который я хотел быть рядом. А сегодня, услышав, как повара обсуждают праздничные блюда, я подумал о тебе. Элена, ты пойдешь со мной?
Глава 14
Я отступила, словно он меня ударил. Кейхил тяжело вздохнул.
– Значит, нет. Да и зачем? Скорей всего, мы просто ссорились бы всю ночь напролет. – Он двинулся прочь.
– Кейхил, подожди. – Я нагнала его. – Ты меня удивил. – «Удивил» – не то слово. Скорее уж, «ошарашил».
До этой минуты я искренне полагала, что Кейхила заботит лишь, как вытянуть из меня сведения об Иксии. Может, это приглашение – очередная уловка? Однако в его глазах я впервые подметила нечто новое, непривычно мягкое. Я коснулась его руки, и Кейхил остановился.
– На этот ваш Пир Новых Начал ходят все?
– Да. Новые ученики знакомятся с учителями, а прочие имеют возможность как бы возобновить знакомство и подружиться. Я туда иду, потому что обучаю старшие классы и подмастерьев лошадиной науке.
– Значит, я у тебя не первая ученица?
– Далеко не первая – зато самая упрямая. – Претендент на королевский трон печально улыбнулся.
Я улыбнулась в ответ, и он повеселел.
– Ладно, Кейхил, во имя Пира Новых Начал, давай начнем все заново. Я согласна тебя сопровождать на пиршество, и это будет первым шагом к нашей дружбе. – Собственно говоря, идти на встречу с будущими соучениками в одиночестве ничуть не хотелось.
– К дружбе? – переспросил Кейхил.
– Ничего большего я предложить не могу.
– Из-за человека, который подарил тебе бабочку?
– Ну да.
– А что ты ему подарила в ответ?
На языке вертелось: «Не твое дело», однако я сдержалась. Если нам предстоит стать друзьями, Кейхил должен знать правду.
– Я ему отдала свое сердце. – Можно было добавить еще: свое тело, доверие и душу.
– Видно, придется мне удовольствоваться дружбой, – подвел итог Кейхил. И усмехнулся: – Означает ли это, что мне с тобой будет полегче?
– Особо не рассчитывай.
Он засмеялся и помог мне донести покупки до порога. Весь вечер я читала книги Бейна и временами отвлекалась, размышляя о новой роли Кейхила в моей жизни. Надо же, ни с того ни с сего – друг.
От утренних занятий с Бейном я получала огромное удовольствие. История Ситии тянулась в прошлое на многие века. Одиннадцать родов десятилетиями воевали между собой, пока наконец Виндри Зеленое Дерево, Магистр Магии, не объединил их, поставив во главе Совет Старейшин. Меня Порядком смутило – а Бейна изрядно порадовало – то, что предстояло еще много-много всего изучить, пока я не освою полностью историю страны. А ведь над одной мифологией потребуется корпеть не один год, чтобы запомнить великое множество сказочных существ, демонов и легенд.
Бейн также разъяснил мне, как построена школа:
– У каждого ученика есть маг-наставник. Этот наставник следит за процессом обучения. Он учит, направляет, а порой отсылает своего ученика к другим магам, которые лучше разбираются в определенных вопросах.
– Сколько учеников в каждом классе?
Бейн широким жестом обвел комнату, где, кроме нас, никого не было. Мы сидели в круглом помещении в самом низу его башни. Здесь у стен лежали штабеля книг, а четыре широких стола были завалены бумагами, исписанными рукой моего учителя. Утреннее солнце отражалось на металлических кольцах астролябии.
Я примостилась на уголке письменного стола. Рядом выстроились письменные принадлежности и аккуратные кипы бумаг, а единственным украшением стола служила белая морская раковина. Бейн сидел напротив, облаченный в лиловое одеяние мага; солнечный свет тонул в темной ткани. Таких одеяний у Бейна было множество. И он единственный из магов носил торжественные одежды просто так, каждый день.
– Мы с тобой – это класс, – сказал он, отвечая на мой вопрос. – Учеников может быть два три, даже четыре – но не больше. В здешней школе ты не увидишь лектора, который вещает с кафедры в огромном зале. Мы работаем с маленькими группами и с каждым учеником в отдельности.
– Сколько учеников у наставника?
– У опытных – не больше четырех. У новых магов – всего один.
– А скольких учат Магистры? – Чего совершенно не хотелось, так это делить с кем-то Айрис.
– Э-э... – Бейн замялся. В кои веки он не сразу нашел нужные слова. – У Магистров вообще нет учеников. Мы и без того очень заняты: присутствуем на заседаниях Совета, а кроме того, помогаем стране в целом. Набираем в школу будущих учеников. И лишь порой какой-нибудь особо одаренный ученик вызывает наш интерес.
Бейн поглядел на меня, словно размышляя, как много стоит рассказывать. Затем он продолжил:
– Я устал от заседаний Совета, поэтому все силы посвятил обучению. В этом году у меня два ученика. Розза взяла себе лишь одного с тех пор, как стала Первым Магом. У Зиторы никого нет. Она пока привыкает к своему новому положению – она стала Магистром только в прошлом году.
– А что Айрис?
– Ты у нее первая.
– Я одна? – изумилась я.
Бейн кивнул. Я не унималась:
– Вы сказали: Розза взяла одного ученика. Кто это?
– Твой брат Лист.
Шли дни, и Крепость готовилась к приезду учеников. Слуги проветривали комнаты подмастерьев и общие спальни, в кухне суетились повара в преддверии пира. На улицах Крепости тоже стало оживленно – жители города возвращались в свои дома. По вечерам в остывающем воздухе разносились звуки музыки и смех.
Ожидая, когда наконец вернется Айрис, я проводила утренние часы в обществе Бейна, дневные – за учебой, а вечера были посвящены Кейхилу и Кики. Сначала Кики ходила шагом, а затем пришлось пускать ее рысцой. Эта рысца из меня всю душу вытрясала, и отчаянно ныли мышцы.
Ночи я проводила в палате Тьюлы, поддерживала девочку как могла. Ее сознание оставалось пустым, однако истерзанное тело быстро шло на поправку.
– Ты умеешь исцелять? – спросил как-то Хейс. – Тьюла поразительно быстро выздоравливает. Как будто с ней работают сразу два целителя.
Я обдумала его вопрос и честно призналась:
– Не знаю. Никогда не пробовала исцелять.
– Возможно, ты это делаешь бессознательно. Хочешь выяснить точно?
– Не навредить бы, – усомнилась я, припомнив собственные неудачные попытки двигать стул.
– Навредить я не позволю. – Хейс улыбнулся и поднял левую руку Тьюлы. Ее правая рука зажила, однако на левой пальцы все еще были синие и распухшие. – Я в силах восстановить всего несколько костей в день. Обычно мы этим не занимаемся, телесные раны заживают сами собой. Но если переломы серьезны, мы ускоряем дело.
– Как?
– Я набираю из источника энергию, затем сосредоточиваю мысль на переломе. Кожа и мышцы у меня перед глазами исчезают, обнажая кости. Магической энергией я заставляю кость срастаться. Точно так же делается и в других случаях. Когда работаю, я вижу только рану. Это поистине чудесно. – У Хейса светились глаза, пока он рассказывал. Однако стоило ему взглянуть на Тьюлу, как радостный блеск погас. – К сожалению, некоторые раны исцелить невозможно. Человеческое сознание столь сложно, что искоренить нанесенный ему вред обычно не удается. У нас есть несколько целителей сознания; Четвертый, Маг среди них обладает наибольшей силой, но не все в ее власти.
Хейс умолк, взгляд сосредоточился на Тьюле. Воздух сгустился и задрожал, стало трудно дышать. Целитель прикрыл глаза. Не задумываясь, я установила с ним мысленный контакт. И его измененным зрением увидела искалеченную руку Тьюлы. Ее кожа сделалась прозрачной, обнажив ярко-красные, воспаленные мышцы на тонких косточках. Затем я увидела тоненькие, как паутинка, ниточки магической энергии, что обвивали руки целителя. Этими ниточками Хейс обмотал место перелома. Кость срослась, и прошло воспаление поврежденных мышц.
Разорвав мысленную связь с Хейсом, я взглянула на Тьюлу собственными глазами. Только что бывший страшным на вид указательный, палец распрямился, отек спал, от синяка не осталось и следа. Густой воздух быстро разредился, магическая энергия ушла. У Хейса на лбу блестела испарина, он тяжело дыша.
– Теперь попробуй ты.
Я подсела ближе к Тьюле, большим пальцем осторожно потерла ее сломанный средний палец. Набрала из источника магическую энергию, обнажила кость. Хейс придушенно охнул. Я остановилась.
– Продолжай, – подбодрил он.
Моя энергия оказалось не паутинкой – каждая нить была толщиной с хорошую веревку. Обмотав их вокруг сломанного пальца Тьюлы, я даже испугалась: не расплющить бы хрупкую косточку. Осторожно выпустила ее, разорвала магическую связь.
Положив руку Тьюлы на постель, я виновато глянула на Хейса:
– Извините. Я еще не очень хорошо управляюсь со своей магией.
Он во все глаза глядел на руку девочки:
– Посмотри.
Средний палец был целехонький, на вид совершенно здоровый.
– Как ты себя чувствуешь? – озабоченно осведомился целитель.
– Как всегда. – Обычно использование магии меня утомляло, но сейчас я ведь ничего не сделала. Или все-таки сделала?
– Если я исцеляю три кости, то после на ногах не стою, падаю и засыпаю. – Хейс изумленно потряс головой. Темные пряди волос упали ему на лоб, он откинул их и заявил: – Ты только что безо всяких усилий исцелила кость! – Затем в голосе прозвучал благоговейный страх: – Помилуй нас судьба. Когда ты овладеешь своей магией полностью, полагаю, ты сможешь будить мертвых.
