Текст книги "Испытание магией"

Автор книги: Мария Снайдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

Глава 27

Я очнулась от жгучей боли в плечах. В горле было сухо, во рту – отвратительный привкус. Где я? Какое-то совершенно незнакомое место. И почему я стою? Впрочем, нет, не стою – вишу. Запястья прикованы к концам длинной цепи, перекинутой через потолочную балку. Я стала на ноги, и боль в плечах чуть ослабла.

Оглядевшись, я увидела прислоненные к деревянным стенам ржавые лопаты и мотыги. На затупленных косах висела паутина, повсюду толстым слоем лежала пыль. Солнце острыми лучиками пробивалось сквозь щели, слегка рассеивало темноту. Похоже на заброшенный сарай.

Как я тут очутилась? Ответ на этот вопрос пришел, едва я услышала за спиной знакомый голос:

– Начнем первый урок. – Гоэля переполняло самодовольство. – Повернись и глянь, что я для тебя приготовил.

От испуга по коже поползли мурашки, однако я постаралась прогнать с лица всякое выражение, прежде чем обернуться. Гоэль с гадкой усмешкой указал на грубый деревянный стол. Там были разложены кинжалы и разнообразнейшие орудия пыток. Рядом стояла тележка, в ней лежал пустой джутовый мешок. Сарай был обширней, чем показалось с первого взгляда. Позади Гоэля возвышалась огромная дверь. До нее – всего-то шага четыре, а как она далеко, невозможно далеко от меня.

Проследив мой взгляд, Гоэль расплылся в новой ухмылке.

– Заперта на засов. Цитадель далеко, и никто нам здесь не помешает. – Он взял со стола маленький кожаный хлыст с металлическими шипами на конце.

Цитадель! Ухватив магическую нить, я мысленно закричала: «Айрис!»

– Как ребра? – спросила вслух, пытаясь отвлечь Гоэля.

Он нахмурился, коснулся бока, который в свое время познакомился с копытом Кики:

– Из той кобылы выйдет отменное рагу. – Гоэль причмокнул губами, предвкушая пиршество. – Но это – позже. – Он занес хлыст.

«Элена! Слава судьбе, жива. Где ты?» – прозвучал в мозгу тревожный голос наставницы.

«В каком-то сарае».

Гоэль подступил ближе, намереваясь начать «урок». Я ногой ударила его в живот. Он отпрыгнул – больше удивившись, чем пострадав.

– А-а, я малость недодумал, – пробормотал он, отступая. – Не беда. Сейчас поправим дело. – Гоэль взял со стола иглу, обмакнул в плошку с какой-то жидкостью.

Сонное зелье. Я лихорадочно соображала, как спастись.

«Копьеглав с тобой?» – спросила Айрис.

«Не Копьеглав, а Гоэль».

«Гоэль?!»

«Некогда. Позже объясню».

Никуда не торопившийся Гоэль вложил иглу в полую трубку, нацелил оружие на меня. Я громко захохотала. Сбитый с толку, он замер, не донеся трубку до рта.

– Не могу поверить! – вскричала я.

– Во что? – Он опустил трубку.

– Что ты меня боишься. Просто-таки до смерти напуган. – Я снова обидно расхохоталась. – Не можешь меня одолеть в честной схватке, поэтому напал из засады, усыпил зельем. И даже когда я в цепях, ты боишься.

– Брешешь – не боюсь. – Положив трубку, он взял со стола ножные кандалы и стремительно кинулся мне под ноги.

Я отчаянно боролась, но Гоэль был намного тяжелее, и в конце концов ему удалось сковать мне щиколотки. Затем он прибил цепь к полу, и я уже не то что драться – дернуться не могла. Однако победа осталась за мной: он таки меня не усыпил. И в запасе оставалось не учтенное противником оружие: моя магия. Как лучше ее употребить?

Можно было бы обездвижить Гоэля, да только я не знала как. Тем временем он выбрал другой хлыст, подлиннее, с несколькими хвостами и металлическими шариками на концах.

Его рука внезапно как будто расплылась; я вбросила ему в сознание хоровод сбивающих с толку образов. Гоэль потерял равновесие и шлепнулся на пол.

– Это еще что? – Он силился понять, что происходит.

Затем поднялся на ноги. Одновременно за его спиной я уловила легкое движение: приподнялся засов, повернулась дверная рукоять. Потом дверь с треском распахнулась, в полутемный сарай хлынул свет. На пороге явились двое, нацелив мечи Гоэлю в сердце. Ари с Янко. Гоэль застыл, ошеломленный.

– Элена, как ты тут? – спросил Ари.

Янко подошел ко мне, осмотрел цепи.

– Где ключи?

Гоэль, которому был адресован вопрос, лишь плотно сжал губы.

– Ладно, обойдемся. – Янко вытащил из кармана свой набор отмычек.

Моя первая радость утихла. Сейчас меня спасут – но Гоэль на этом не остановится. Даже если он угодит в тюрьму, он будет лелеять в душе свою ненависть, и спустя много лет я опять могу попасть ему в лапы. Мне самой надо с ним справиться. Он должен раз и навсегда усвоить, что надо мной ему верх не одержать.

– Янко, оставь. Я сама улажу дело. Возвращайтесь в Крепость – там и встретимся.

Янко изумленно вытаращил глаза, однако Ари меня поддержал:

– Пойдем, ей наша помощь ни к чему. – Он вложил меч в ножны.

Янко опомнился от изумления, озорно мне подмигнул.

– Ари, спорю с тобой на медяк, что она в пять минут освободится.

– Спорю на серебряный, что через десять, – усмехнулся тот.

– Спорю с вами обоими на золотой, что Элена его убьет, – произнес с порога Валекс. Ари с Янко расступились, и он вошел, по-прежнему в образе советника Илома – лишь голос звучал его собственный. – Убить негодяя – лучший способ с ним развязаться. Любимая, верно я говорю?

– Никаких «убить», – возразила я. – Разберусь по-своему.

 – Это мой солдат. Этим делом займусь я. – В сарай шагнул Кейхил.

Валекс круто обернулся, но претендент на королевский трон лишь скользнул по нему взглядом.

– Гоэль, освободи ее, – приказал он.

Валекс незаметно исчез. Тут и без него было полно народу; обширный сарай, казалось, съежился и ссохся. Я бы уже не удивилась, если б следом за Кейхилом сюда прибыли Магистры Магии во главе с Айрис. То-то славно мы бы повеселились все вместе.

Стоило поглядеть, как менялось выражение на лице Гоэля. Сначала он был ошарашен, затем перепугался, но под конец опомнился и решил стоять на своем.

– Не освобожу, – заявил он Кейхилу.

– Гоэль, ты не ошибся в том, кто она такая. Но так с ней обходиться нельзя. Особенно, когда рядом стоят два ее прихвостня. Сними кандалы.

– А ты мной не командуй. Пусть другие притворяются, что ты тут главный. А я не буду.

– Тыотказываешься подчиняться мне? – потребовал разъяренный Кейхил.

– Я не обязан тебе подчиняться! – огрызнулся Гоэль.

Кейхил задохнулся, побагровел.

– Как ты смеешь…

– Господа! – закричала я. – Разберетесь между собой после. Уходите. Все быстро! У меня уже руки отрываются.

Янко вытащил Кейхила из сарая, Ари захлопнул дверь. Гоэль остался стоять, моргая, снова привыкая к темноте.

– На чем мы остановились? – спросила я.

– Ты же не думаешь, что я буду при них... – Он указал на дверь.

– О них пусть твоя голова не болит. Твои главные трудности – здесь.

Он ухмыльнулся:

– Что-то ты больно расхвасталась.

– А ты никак не поймешь, что значит схватиться не с кем-нибудь, а с магом.

Ухмылка сползла с его губ, а я продолжала:

– Ты воображаешь, будто я просто-напросто девчонка, которой надо преподать урок. Будто я должна тебя бояться. Но урок нужно преподать тебе самому. – Набрав из источника магической энергии, я нащупала сознание Гоэля.

Он по-прежнему был уверен в собственных силах. Слово «маг» лишь на мгновение заставило его усомниться. «Будь она толковым магом, не попалась бы так легко».

– Минутный недосмотр, – сказала я вслух.

Поскольку сам Гоэль магическими способностями не обладал, моих мыслей он слышать не мог. Зато я очень даже могла его контролировать. Закрыв глаза, я послала свое сознание в его тело; в конце концов, если мне удавался этот фокус с Топазом, то и с человеком получится.

Гоэль пошатнулся, как от удара, когда я внедрилась. Удалось! Однако мысли его были отвратительны; куда приятней внедряться в коня.

Сосредоточив взгляд Гоэля на моей собственной персоне, я поняла, отчего он не принимал меня всерьез. Закрытые глаза, чумазое лицо, грязная одежда – зрелище было жалкое. Посреди сарая висело на цепи совершенно беспомощное существо.

Затем я ощутила его ужас, когда Гоэль сообразил, что собственное тело ему не подчиняется. Он мог лишь думать, видеть и ощущать – но двигалась за него я. Впрочем, с движением вышла неувязка: чужое сильное тело казалось непривычно огромным, и, чтобы удержать равновесие, приходилось сосредоточиваться.

Гоэль попытался вернуть себе власть над телом, но я задавила его слабую попытку. Надо было снять с меня наручники и кандалы, и я принялась за поиск ключей. Нашла их в вещевом мешке, брошенном под стол с орудиями пыток. Затем сняла кандалы и, рукой Гоэля придерживая себя саму, разомкнула наручники. Не дав себе упасть, я подхватила бесчувственное тело.

Оно казалось легким, как мешок с травой. Это тело дышало, сердце билось. Я отнесла его к двери и аккуратно положила наземь. Пальцем Гоэля приподняла веко. Глаз был слепой и безжизненный. Я поспешно отступила.

Когда Гоэля захлестнуло осознание своей полной беспомощности, я заставила его переживать это ощущение в течение нескольких долгих минут. Взяв со стола нож, я провела острием по руке, оставив неглубокий надрез. Боль чувствовалась, но далекая, приглушенная. Приставив острие к груди, я задалась вопросом, что будет, если вонзить нож в сердце. Убью ли я нас обоих?

С ответом на этот интересный вопрос придется обождать, узнаем как-нибудь в другой раз. Скинув башмаки, я надела на ноги Гоэля кандалы, затем укоротила перекинутую через потолочную балку цепь и замкнула на запястьях наручники.

Порадовавшись смешанному чувству страха, неловкости и досады, которое его обуревало, я отправила свое сознание на место, где ему положено было находиться.

Стены сарая покачнулись, когда я открыла глаза. Одолевала страшная слабость. Медленно и не очень ловко я поднялась, однако при взгляде на Гоэля улыбнулась. Отлично сделанная работа. Вероятно, без него я бы и не открыла в себе эту способность. А что, собственно говоря, я сделала? Перенесла в чужое тело свою магию? Или собственную волю? Или, может быть, душу? Я поспешила отогнать неприятные мысли. Такие действия наверняка считаются нарушением Этического Кодекса. С другой стороны, когда Гоэль меня похитил, он преступил закон, а преступников этические нормы не защищают. Да уж, пожалуй, надо радоваться тому, что он сотворил. Мне теперь известен новый защитный прием.

Ари с Янко ожидали снаружи, на заросшем поле, которое окружало сарай. Я увидела покосившийся забор и амбар с провалившейся крышей; заботливая хозяйская рука всего этого давным-давно не касалась. Валекса с Кейхилом не было: они не стали меня дожидаться.

Ари довольно улыбнулся, когда Янко бросил на его огромную ладонь серебряную монету.

– Как дела? – осведомился Ари.

– Оставила Гоэля висеть.

– Чего ж так долго копалась? – упрекнул Янко с обиженным видом.

– Хотела ему кое-что доказать. А где… э-э... советник Илом и Кейхил?

– Что это ты вдруг об Иломе заботишься? – Янко сделал простодушное лицо. – Советник – вполне взрослый человек с поразительными способностями. Этот старый зануда свалился как снег на голову, заговорил голосом Валекса – и сгинул, будто по волшебству... Да и надо было догадаться, что он объявится. Чтобы Валекс да такое представление пропустил!

Довольная улыбка Ари вдруг погасла.

– Валекса поймают, вот что. Кейхил прямиком двинул в Крепость; наверняка доложит все Совету.

– Валекс отлично маскируется, – возразил Янко. – Он даже, нас с тобой одурачил.

– Кейхил с самого начала подозревал, что Валекс здесь, – вставила я, дрожа на утреннем холодном ветерке; после сегодняшнего претендент на трон знает это совершенно точно. – Хотя Валекс наверняка справится.

Ари подошел к сараю и поднял прислоненный к стене мой вещевой мешок:

– Я подумал, тебе пригодится.

Внутри лежал теплый плащ. Уютно завернувшись, я хотела закинуть мешок за спину, однако Ари отнял его, повесил себе на плечо.

– Пойдемте.

Мы двинулись через поля. Часть из них была вспахана, но не засеяна, земля лежала черная, голая. Затем мы миновали одинокий заброшенный дом; наверное, в нем раньше жили хозяева того сарая.

– Где мы? – спросила я.

– Километрах в трех на восток от Крепости, – ответил Ари.

У меня ноги заплелись: предстоит идти еще целых три километра!

– Как вы меня нашли?

– Вчера двинулись за твоими стражами – проверить, знают ли они свое дело. Но к тому времени, когда их нашли – а они валялись почти бездыханные и совершенно бесполезные, – ты исчезла.

Янко усмехнулся:

– Маги были вне себя. Отправили кучу народа тебя разыскивать. Понятия не имею, что они рассчитывали найти во тьме. Мы лишь надеялись, что не затопчут следы, если они остались. А когда рассвело, мы по тем самим следам и пришли. Гоэль вывез тебя из Крепости на тележке.

Мне вспомнился джутовый мешок. Очевидно, в него-то меня Гоэль и затолкал.

– А Кейхил, наверное, просто шел за нами, – добавил Янко. Затем он почесал свой шрам и глубокомысленно изрек: – Конечно же, тебе наша помощь была ни к чему. Теперь мне придется побить кого-нибудь из солдат, чтоб не потерять самоуважение.

Наконец мы добрались до восточных ворот Крепости. Возле караулки были шум и суета: стражники пытались поймать сорвавшуюся с привязи лошадь. Да это же Кики!

Она перестала биться, когда мы прошли ворота. «Лавандовая Дама устала. Ей нужно ехать», – уловила я мысль своей рыжей лошадки.

«Как ты меня нашла?»

«По запаху Силача и Человека-Зайца».

О ком это она? Ах, об Ари с Янко.

Я извинилась перед стражниками за суматоху, которую учинила Кики, затем Ари помог мне забраться ей на спину и отдал мой вещевой мешок.

– Мы тебя догоним, – обещал он.

Я поблагодарила своих друзей.

– За что спасибо-то? Мы же пальцем не шевельнули, – проворчал Янко, огорченный тем, что на его долю досталось не так много подвигов.

– Вы обо мне беспокоились. За стражами проследили. А в следующий раз помощь может оказаться кстати.

– Смотри, чтобы следующего раза не случилось, – сурово предупредил Ари.

– Как трогательно, – тут же начал дурачиться Янко. – Элена, отправляйся. – Он сделал вид, будто отирает слезу. – Я не хочу, чтоб ты видела, как я плачу. – Он даже носом зашмыгал.

– Не сомневаюсь, что твое самоуважение не пострадает. Или придется вздуть какого-нибудь новобранца, чтобы снова ощутить себя мужчиной?

– Очень смешно, – сказал Янко, не найдя достойного ответа.

Махнув приятелям, я мысленно попросила Кики отвезти меня домой. По дороге я так же мысленно связалась с Айрис, рассказала ей обо всем происшедшем. Она обещала выслать солдат, чтобы взять под стражу Гоэля.

«Если не доберусь домой, усну где-нибудь под забором». – Я зевнула.

«Элена...» – Наставница замялась, словно не решаясь сообщить очередную скверную новость.

«Что там еще?»

«Прибыли твои отец с матерью».

«Ох!»

«Вот тебе и ох. Прибыли. Исав со мной, а мать, как услышала, что ты опять исчезла, – так забралась на дерево и сидит. Уговариваем спуститься – а она ни в какую. Бьется в рыданиях, никого слушать не хочет. Тебе придется с ней поговорить».

Я горестно вздохнула. «Еду. Где она?»

Как выяснилось, Перл взобралась на один из высоченных дубов, что росли неподалеку от пастбища.

Кики меня туда довезла, и я неловко соскользнула наземь, с трудом удержалась на ногах. На ветках могучего дерева висели последние оранжево-бурые листья, и высоко-высоко виднелся темно-зеленый плащ моей матери. Я окликнула Перл, сообщила, что благополучно вернулась, и попросила спуститься.

– Элена! Слава судьбе! Залезай наверх, тут безопасно, – отозвалась мать с высоты.

Смирившись с тем, что вернуть ее на землю будет нелегко, я сняла вещевой мешок и плащ, сложила у корней дерева. Даже забравшись Кики на спину, мне пришлось изо всех сил тянуться, чтобы ухватиться за нижнюю ветвь. Уму непостижимо, как Перл забралась без чужой помощи.

Кики принялась щипать побитую ночным морозцем траву, а я поползла вверх, с усилием перебираясь с ветки на ветку. Близкая верхушка уже покачивалась, когда я угнездилась на суку чуть ниже скорчившейся Перл. В одно мгновение мать оказалась рядом, схватила меня в объятия. Ее затрясло от рыданий, и мне пришлось вцепиться в ствол, чтоб мы обе не свалились.

Подождав, когда мать успокоится, я тихонько ее отстранила. Перл осталась сидеть рядом, привалившись к моему плечу. Лицо было в грязных потеках – ее слезы смешались с грязью, покрывавшей мою одежду. Я отыскала на себе более или менее чистый клочок – подол рубашки, который был заправлен в штаны, – однако мать отказалась и вытащила из кармана чистый платочек. Карманов у ее плаща оказалось множество, а сам плащ был пошит очень изящно и сидел точно по фигуре. В таком не заночуешь на холодной земле, однако лазать по деревьям – в самый раз.

– Орешка шила? – Я пощупала, мягкий материал.

– Да. Я четырнадцать лет не покидала джунгли... – мать печально улыбнулась, – и вот теперь понадобилась одежда на холодную погоду.

– Хорошо, что ты здесь, – сказала я, надеясь ее подбодрить.

Улыбка мгновенно погасла, в глазах мелькнул ужас. Мать несколько раз глубоко вздохнула.

– Твой отец давал мне успокоительное снадобье, и я так хорошо держалась всю дорогу, пока не... – Она схватилась за горло, болезненно сморщилась.

– Не ко времени все произошло, – согласилась я. – Но со мной ничего дурного не случилось, видишь? – Для пущей убедительности я вытянула вперед руку. Большая ошибка.

Мать увидела налившееся лиловым, вспухшее запястье. Я поспешно дернула рукав, прикрывая след наручника:

– Кожу немножко ссадила, вот и все.

– Что стряслось? И не приукрашивай: говори, как есть, – велела Перл.

Деваться некуда: я вкратце рассказала историю с Гоэлем, лишь немного ее смягчив, чтобы пощадить материнское сердце.

– Больше он ко мне цепляться не будет.

– Конечно, не будет. Ты немедленно отправляешься с нами домой, – объявила мать.

После сегодняшнего мне хотелось подчиниться.

– И что бы я там стала делать?

– Будешь помогать отцу собирать образцы – или со мной вместе духи изготавливать. Я не вынесу мысли, что снова могу тебя потерять.

– Мама, придется это пережить. Я не буду убегать и прятаться от опасности. И я связана обещаниями, которые дала сама себе и другим. Мне надо сделать, что задумано, потому что иначе я просто не смогу жить на свете.

Налетел ветерок, зашуршал редкими листьями; холод пробрал меня до костей. Мать плотнее запахнула плащ. Я отчетливо ощущала полную сумятицу ее чувств. Она была в чужом незнакомом месте, осознавая, что дочь готова рисковать собой ради других и что она, Перл, может снова потерять недавно обретенное дитя... которое оказалось уже совсем взрослым и самостоятельным. Мать пыталась побороть страх, и больше всего на свете ей хотелось оказаться дома, среди родных, в безопасности.

Мне пришла в голову удачная мысль.

– Вот я смотрю на твой плащ – и вспоминаю джунгли.

Мать невольно тоже глянула на зеленую ткань:

– В самом деле?

– Он такого же цвета, как нижняя сторона листа иланг-иланга. Помнишь, как однажды мы шли с рынка, и попали под ливень? Мы тогда забились под огромный лист иланг-иланга.

– Ты вспомнила! – От радости Перл так и засветилась.

– Да. Мои детские воспоминания выпустил на свободу... э-э... один человек. Но этого бы не случилось, не последуй я за Айрис на Авибийскую равнину. А это был риск.

– Ты была на равнине! – В первое мгновение Перл опять испугалась, но затем на лице проступило самое настоящее благоговение. – Ты ничего не боишься, правда?

– За время, того путешествия я пугалась по крайней мере пять раз. – Особенно меня напугал Лунный Человек со своей кривой саблей, однако мне хватило ума не рассказывать матери хотя бы это.

– Тогда почему же ты отправилась?

– Нам были нужны сведения, которые можно получить только там. Страх страхом, а дело надо было делать.

Она посидела молча, обдумывая мои слова.

– Плащ может тебя защитить не только от холода, – продолжала я. – Если разложить по карманам всяческие вещицы, которые захватишь из дома, то в любую минуту, когда испугаешься, ты сможешь окружить себя джунглями.

– Я об этом не подумала.

– И у меня есть вещичка, которую ты можешь положить в карман прямо сейчас. Она будет напоминать обо мне. Пойдем. – Не дожидаясь, когда Перл снимется с места, я полезла вниз. На последней ветке я повисла, ухватившись руками, затем спрыгнула.

Роясь в мешке, я услышала наверху шелест. Так и есть; мать быстро скользнула за мной вслед. Миг – и вот она уже на земле.

В одном из карманов я нашла, что искала: огненный амулет, который получила за победу в соревновании акробатов на празднике огня в Иксии. Учитывая череду моих неприятностей в последнее время, амулет будет у матери в гораздо большей безопасности.

– Возьми. Есть всего четыре вещи, которые мне дороги; это одна из них.

Перл внимательно оглядела амулет.

– А какие еще?

– Бабочка и змея. – Я вытащила из-под рубашки подвеску на шнурке и показала браслет.

– Тебе их кто-то подарил?

– Да. – И я торопливо добавила, пока мать не принялась допытываться: – Друг сделал.

Она приподняла тонкую бровь, однако спросила лишь:

– А последняя вещь?

Я принялась не спеша копаться в мешке, решая, будет ли мать потрясена, узнав, что, кроме безделушек, я дорожу ножом. В сущности, я вовсе не идеальная дочь; наверное, она не удивится. Передав ей свою выкидушку, я объяснила значение серебряных знаков на рукояти.

– Тот же самый друг дарил? – спросила она.

Развеселившись, я рассказала про Ари и Янко.

– Они мне даже не столько друзья, сколько старшие братья.

Мать улыбнулась – точно солнце показалось из-за грозовых туч.

– Приятно слышать, что в Иксии нашлись люди, которым есть до тебя дело. – Она сунула огненный амулет в один из многочисленных карманов. – Огонь означает силу. Я буду всегда носить его с собой.

Перл крепко обняла меня, но тут же отстранилась и озабоченно проговорила:

– Да ты совсем заледенела! Надевай плащ, и пойдем в тепло.

– Да, мама, – отозвалась я с готовностью. Уф. Справилась...

Исав с Айрис ожидали нас в отведенном для гостей помещении. Я мужественно вынесла сокрушительные объятия отца, но от приглашения пообедать с родителями пришлось отказаться. Уж мне было не до еды – скорей бы вымыться да спать. Однако мать с отцом меня не отпустили, пока не вырвали обещание, что назавтра я проведу с ними целый день.

Айрис вместе со мной прошлась к баням. Глаза у наставницы были обведены глубокими тенями, и выглядела она совершенно измученной. Поразмыслив о чем-то на ходу, она спросила:

– Ты воздействовала на мать с помощью магии?

– По-моему, нет. А что?

– Она пришла такая спокойная, умиротворенная. Быть может, ты это сделала неосознанно?

– Печально, если так. Я ведь должна полностью управлять своей магией. Верно?

– Я начинаю думать, что к тебе применимы далеко не все правила. Возможно, дело в том, как ты росла, или в том, что позже других начала управлять магией. Как бы то ни было, твои способности развиваются не обычным путем. Да ты не волнуйся – полагаю, это будет только на пользу.

У бань мы расстались. Отмокнув как следует в горячей воде я потащилась к себе. Прежде чем провалиться в сон, еще успела подумать: до чего же Айрис в меня верит, раз не приставила новых стражей...

Казалось, я едва заснула, как меня тотчас разбудил мысленный зов наставницы. Щурясь в ярком солнечном свете, я попыталась сообразить, что к чему.

«Сколько времени?»

«Позднее утро», – ответила Айрис.

Утро? Значит, я проспала чуть не целые сутки. «Почему ты меня разбудила?»

«Созвано срочное заседание Совета; необходимо твое присутствие».

«Срочное заседание? Зачем?»

«Гоэля убили, а Кейхил утверждает, что советник Илом – переодетый Валекс».