Текст книги "По образу и подобию (СИ)"

Автор книги: Мария Шмидт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 26 страниц)

Наверное, что-то отразилось на моем лице, потому что учитель улыбнулся и пообещал при первой возможности воспользоваться приглашением. Мне было пора. Поймав на слове, попрощалась, сотворив переход тут же. Сразу на всю стену, и прямо на смотровую площадку.

Как раскрылись его глаза! Но, видимо, и правда очень занят. Посмотрел с осуждением, даже с какой-то обидой. Почувствовала себя так, словно отобрала у ребенка конфету и продолжаю дразнить ею. Оставалось только пожать плечами.

Было не очень умно оказаться на верхушке Башни в легком платье. Порыв пронизывающего ледяного ветра едва не сбил с ног, так что в зал я почти ввалилась, еле удержав равновесие. А там…

Жарко пылали дрова в камине, в кресле у огня сидел задумчивый прекрасный Ланаор. Даже головы не повернул.

Всевидящая смогла заблокировать целую галактику, почему у меня не получается закрыть хотя бы какую-то Башню?

Вышла, демонстративно хлопнув дверью.

Спустилась на кухню, заварила чай. Может, вернуться и его самого попросить о помощи? Так и сказать, мол, научи, как перекрыть доступ, а то ходит тут один.

Подумала, и самой смешно стало. Смешно и грустно одновременно. Мы слишком крепко связаны, при желании он найдет меня без труда даже на другом конце безвременья. Если, конечно, границы откроют. Только ничего в этом нет хорошего.

Сидела, смотрела на кружку с чаем, пить совсем не хотелось. И вдруг поняла, что во всех моих бедах виноват только он. Я не просила наделять меня такими способностями. Это он сделал меня такой, из-за него теперь все считают меня чудовищем. Из-за него сижу в этой Башне и жду не понять чего.

Захотелось разбить эту чашку, и еще другую, все красивые тарелочки на полке, и еще что-нибудь.

Но только это ничего не даст.

Подождала, пока уйдет, всегда чувствую этот момент, словно иголочка впивается в сердце. Потом занялась своими делами. У меня ведь теперь целый лазарет в первом ярусе. Приходят всякие немощные, которым обычные лекари помочь не могут. Так что я теперь как папа Виттио, людей спасаю.

Мои пациенты хоть и побаиваются, но держатся, вида не подают. Правда, после излечения стараются как можно скорее покинуть крепость.

Пускай, не силой же держать. Они приходят больные, я их лечу, они благодарят и уходят. И вовсе мне здесь не одиноко.

Дневник Эринии Конерс

27 мая 1958 года.

Сегодня проснулась поздно, но и после не хотелось подниматься. Наверное, это все из-за мрачной погоды. Все небо в тяжелых тучах, дождь моросит. В комнате сыро и холодно. Потом вспомнила про свой лазарет, пришлось спускаться.

Как и предполагала, дрова взять побоялись. Вот как объяснить людям, что я не чудовище? Мерзнут, кутаются во все, что есть, но шага лишнего сделать боятся. Постепенно прихожу к выводу, что мне нужны помощники.

Пока пациентов трое, но и с ними не могу ведь я сидеть круглосуточно. Кто-то должен их накормить, поддерживать тепло и порядок в комнатах. Конечно, есть сопровождающие, но они так боятся, что того и гляди, сами заболеют на фоне постоянного страха.

Собрала всех ходячих в одной комнате, пояснила ситуацию. Пускай думают, может, кто захочет насовсем остаться. В любом случае, по такой погоде отправляться в дорогу не стоит, так что времени на размышление достаточно.

Велела во всех помещениях топить жарко, не жалея дров. Потом пришлось прикинуться типичной горожанкой и закупиться на тиильдерском рынке. Не хочу, чтобы узнавали и снова пальцем показывали. Смутно представляя, из чего готовят еду, набрала всякой всячины, а мои гости есть захотят, – сами разберутся.

До чего хорошо ходить порталами! Даже не представляю, как можно нести тяжеленые корзины дальше, чем на десять шагов. Водрузила все на стол посреди кухни, велела разобраться. И снова к больным.

Точнее, к выздоравливающим.

Парнишка, умудрившийся нахлебаться какой-то гадости, восстановился полностью. Случай, похожий на тот с Магистром, только намного легче. Ланаор говорил, что без меня не справился бы, но наверняка шутил. В любом случае, очень хорошо, что научил видеть яд и преобразовывать его, иначе у Тарена просто не было бы шансов. А так повалялся денек и уже на ногах. Чтобы не бездельничал, отправила его порядок наводить в свободных комнатах. Мало ли, кто еще придет. Его матушка весь день хлопотала на кухне и разве что не светилась от счастья.

С пожилой женщиной, Тонией, дело хуже. Пришла сама, но едва держалась на ногах. Как-то слишком медленно на поправку идет. Сегодня даже засомневалась и папу Виттио привела. Он осмотрел Тонию, кое-что посоветовал, а на прощание сказал, что я – очень большой молодец. Это приятно.

А третья, Ниэль, так и вообще здоровой оказалась. Просто выдумала себе болезнь и сама в нее поверила. Муж ее любит, переживает. Сначала хотела правду сказать, а потом решила, что ни к чему. Раз она такая впечатлительная, вручила ей небольшой аметист, велела хранить, мол, пока бережет, никакие болезни ее не возьмут. Поверила без всякого вмешательства, так искренне благодарила. Вот и чудненько.

Но больше всего удивило, что они меня решили обедом накормить, Ниэль даже в башню рискнула подняться. Слышу, – стучит кто-то робко. Двери открыла, а она стоит смущенная. Спрашивает, куда подавать. Спустилась вниз и пообедала вместе со всеми. Я не чудовище, пусть хоть они об этом знают. Сначала всем было неловко, а потом вроде ничего, мило побеседовали.

Пусть хоть кто-то из них останется, не хочу больше быть одна.

После обеда села за дневники. Только не смогла продвинуться.

Неожиданно начала вспоминать. Так, словно вернулась на пятнадцать лет назад. Как было непонятно все, что говорили. Как несли на руках, потом ехали, потом дом Конерсов. Очень хотелось к маме, и я все время спрашивала, где она. Но совершенно не понимала, что мне отвечали.

Меня кормили с ложечки, только очень мало, хотелось добавки. Вспомнила, как Элоя мыла меня в большом тазу, что-то все время приговаривая, как я не хотела, чтобы она мыла мне голову, потому что от этого всегда глаза щиплет, но голову все равно намылили, и глаз не щипало.

А потом было большое пушистое полотенце. И красивое платье с кружевными оборочками, правда, почему-то без кармашков. А перед самым сном принесли куклу. Она была совсем не похожа на Любочку, потому что это была настоящая царевна из сказки. С пышным платьем, туфельками и даже панталончиками под платьем. С красивым личиком и чудесными черными волосами, мягкими и шелковистыми.

В сказке, которую мне часто читала мама, был волк, который умел превращаться в кого угодно. Он превращался в коня, в Жар-птицу, и даже в ту самую царевну. И тогда я подумала, что эти добрые люди и есть мои настоящие мама с папой. Просто теперь по-другому выглядят. Превратились. Ведь так бывает.

Я САМА так придумала и поверила в свою фантазию. Только сегодня в душе посмеялась над Ниэль, но теперь вижу, что когда-то и сама попалась в такую же ловушку.

Эта мысль обожгла. И ведь, действительно, никто не принуждал называть мамой и папой Элою и Виттио. Оно получилось само, едва я выучила эти слова. Меня никто не обманывал. Просто не стали разубеждать. И это совершенно понятно.

Потом долго ходила по комнате, не находя себе места. Поднялась в зал и растопила камин. Немного погревшись, спустилась в лазарет посмотреть на Тонию. Пока без изменений, но держится, даже улыбается.

А Ланаор сегодня так и не пришел.

Глава 5. Магистр (Воспоминания Ланаора Тая)

Где-то в пути, северо-восточные окраины Тиильдера.

2 марта 1947 года.

Долетевший запах похлебки оторвал Ланаора от размышлений о судьбе Аримании, напомнив о насущном. Довольно скоро его сменили, Ланаор спустился к стоянке. Его люди знали свое дело: из подручных средств были сооружены небольшие навесы, в тени которых отдыхала часть отряда. Жарко горел бездымный костер, в чайнике закипала вода. А в походном котелке томился очередной кулинарный шедевр Рика. Правда, оставалось уже меньше половины. Бывший кочевник умудрялся из ничего приготовить так, что даже у избалованных глав торговых кланов за ушами трещало бы. Простые парни и вовсе уничтожали обед за считанные минуты. Едва замешкался, – а уже опоздал к раздаче добавки.

Сейчас Рик возился с припасами, проверяя и перекладывая их в сумке. Увидев приближающегося командира, заулыбался и протянул приготовленную чашку с похлебкой. Он уже успел присыпать похлебку пряной зеленью, и теперь с нескрываемым удовольствием наблюдал за реакцией Ланаора.

Жадно втянув аромат, тот проворчал:

– Рик, ну почему ты не девица? Я бы сразу женился, и потом всю жизнь на руках бы тебя носил.

Бывший кочевник игриво поправил воображаемые локоны и проворковал тоненьким голосочком:

– Все вы, мужчины, так говорите. А как дойдет до дела…

Дружный мужской хохот встревожил лошадей, те нервно затоптались на месте, вздрагивая ушами. Сам Ланаор от смеха сдерживался только потому, что в руках держал налитую до краев чашку.

– Ну ты и бестия, – проговорил он, ловчее перехватывая посудину.

Все еще улыбаясь, Рик выдал ему кусок хлеба, а потом посмотрел за спину Ланаору и сник. Ланаор оглянулся.

На толстом войлоке в тени навеса сидел Магистр. Еще недавно он дремал. Видимо, хохот потревожил чуткий сон. Старик задумчиво смотрел на дорогу, по которой они только что приехали. Казалось, что мысли его находились сейчас где-то очень далеко.

– Он поел? – тихо спросил Ланаор.

– Так, немного, – виновато протянул Рик.

Наставник выглядел неважно. Ланаор подсел к старику, устраиваясь удобнее для обеда. Тот посмотрел на ученика и улыбнулся.

– И как оно, в седле?

– Сложновато, – честно признался Ланаор.

Несмотря на большой опыт походной жизни, а за последние несколько лет их отряд объехал почти всю Ариманию, так долго давить седло ему приходилось впервые. Обычно Ланаор сопровождал отряд вороном, с высоты полета определяя путь и присматривая места для привалов.

– Да, как-то все неуклюже и довольно утомительно, – с пониманием дела проворчал Магистр.

– Я сегодня еще и замерз с утра, – как-то по-детски пожаловался Ланаор.

Старик кивнул головой.

–Ничего, привыкнешь.

Ланаору не понравился безрадостный тон. Он нарочито улыбнулся.

– Так уже. По крайней мере, согрелся. А как вы?

Старик задумался, потом пошевелил плечами и потянулся.

– А что я? Бодр и здоров, спасибо благодетельнице. Думаю, надолго запаса хватит, а если еще понадоблюсь, так опять подлатает, – он посмотрел на остывающую похлебку в руках Ланаора, – да ты ешь, горячее-то оно вкуснее.

Ланаор достал из наплечной сумки ложку и с аппетитом начал хлебать, жадно прикусывая хлебом.

– Я вот что думаю, – помолчав, протянул Магистр, – что, если попытаться убедить ее вернуть все как было?

Ланаор так и замер с полным ртом.

– Ак мокхно? – попытался спросить, но тут же поперхнулся.

– Сколько раз повторять, не разговаривай с полным ртом! – Магистр забрал чашку и похлопал Ланаора по спине.

Еда, попавшее не в то горло, никак не хотела вылетать, Ланаор нагнулся и постарался как можно скорее прокашляться. Наконец все прошло, он вытер глаза и снова повторил вопрос, потянувшись за чашкой.

– Так можно?

– И когда ты только повзрослеешь? – усмехнулся Магистр, рассматривая пунцовое лицо ученика.

Потом перевел взгляд на стоящую неподалеку лошадь, жадно пьющую из походного ведра. Ее лоснившиеся бока вздрагивали от укусов назойливых насекомых, животное безуспешно пыталось отмахиваться от них хвостом.

– Я много тебе рассказывал, мой мальчик. Но не рассказывал еще больше.

Старик выдернул травинку и задумчиво начал крутить ее в пальцах, заплетая кольцом. Ланаор некоторое время смотрел на его руки, потом не вытерпел и спросил:

– Наставник, так что вы хотели мне сказать?

– Я немного вздремну, разбудишь, как пора будет, – ответил Магистр и прилег, повернувшись к нему спиной, пристроив под голову небольшой тюк.

Ланаор с досадой посмотрел тому на спину, расправился с похлебкой и пошел к расчищенному ключику. Тщательно помыл посуду, стряхнул ее от капель. От костра потянуло травяным чаем.

Слова Магистра не выходили из головы. Неужели Исход можно отменить?

Он взял у Рика кружку с чаем и вернулся к ключику. Разместившись так, чтобы было видно смотрящего, Ланаор пил чай небольшими глотками и думал о Всевидящей.

За пять лет до описанных событий

Тиильдер, особняк Ланаора Тая,

10 января 1942 года

Оставив заботу о Конерсах слугам, Ланаор едва успел переодеться для Совета. Утреннее событие внесло сумятицу в обычный распорядок: он так и не прочел почту, а между тем новые письма продолжали прибывать. Похоже, не только Тиильдер сегодня испытал потрясение. Оставив переписку на вечер, Ланаор бегло просмотрел папку с подготовленным докладом и поспешил к выходу.

Работы по восстановлению улиц были уже почти закончены, только иногда еще мелькали цветочницы, колдующие над вазонами. «Удивительно устроен мир, – подумал Ланаор, глядя из окна кареты, – собрать разбитое стекло сможет даже ребенок. Но восстановить помятый цветок, самый простой и невзрачный, дано далеко не каждому». Дома сияли обновленными окнами, витрины магазинчиков как ни в чем не бывало зазывали покупателей, прохожие спешили по своим делам, жизнь входила в прежнее русло.

А вот встреча кланов прошла в довольно нервозной обстановке. В первую очередь главы семей обсуждали последствия стихии, затем вспомнили о прорицательнице. Будучи единственным представителем Ордена, Ланаор Тай ходатайствовал о снятии печатей с комнаты пророчеств с целью детального изучения последних, но предложение это особой поддержки не получило и было отклонено. Большинство торговцев посчитало, что будет разумнее не верить в предсказанную гибель, сосредоточившись на делах повседневных. После чего перешли к слушанию подготовленных докладов.

Ланаор выступил блестяще. Успешные контракты с земельниками были встречены с одобрением, после небольшого обсуждения ему предложили заняться развитием торговых отношений с Танларией. В последнее время танларцы поставляли на рынок довольно интересные вещицы, выполненные по новым технологиям, и их представители намекали на готовность к долгосрочному сотрудничеству. Ланаора это предложение заинтересовало, кроме того, в приватных беседах он успел удачно пожаловаться на однообразную скучную жизнь и получил несколько приглашений на небольшие семейные торжества.

Возвращался домой Ланаор в приподнятом настроении. На город уже опускались сумерки, повсюду загорались яркие уличные огни. Обычно в это время Ланаор ужинал на террасе, любуясь городом в лучах заката. Появление цветных огоньков в сгущающейся темноте было самой волнительной частью вечера. Сегодня он не успевал к привычному зрелищу. Но ничто не мешало ему мечтать. Покачиваясь на мягком диванчике кареты, Ланаор представил, как в недалеком будущем будет коротать вечера в компании очаровательной красавицы, хозяйки его дома. Как они будут стоять рядом, держась за руки, и смотреть на огни Тиильдера.

Потом он приобнимет девушку, посмотрит ей в глаза… Какой она будет? Хрупкой и нежной как цветочек, и он обнимет ее бережно, боясь повредить? Или, наоборот, полнокровной и сочной, как сладкий фрукт, и один только взгляд на ее пышную грудь сведет его с ума?

Приятные мечты оборвал настойчивый стук вестника. Приоткрыв дверцу, Ланаор запустил внутрь птаху. Едва коснувшись его руки, конверт обрел свой истинный облик хлопком, от которого во все стороны полетели перышки. Любимая шутка учителя. Перышки почти сразу развеялись, рассыпавшись золотистыми искрами. Неплохо, но вестники Ланаора куда интереснее: долетев, пичужка преображается в красавца скакуна с огромными крыльями за спиной. Письмо остается аккуратно зажатым в зубах создания. Стоит получателю взять конверт, как конь благодарственно фыркает и мощным взмахом крыльев поднимается ввысь, чтобы исчезнуть яркой звездой. Идею такой впечатляющей доставки подсказал старый слуга Магистра. Учитывая, что именно крылатый конь нарисован на гербе Таев, Ланаор ухватился за мысль и потом около недели возился над воплощением. Для большей реалистичности даже попытался вырастить крылья коню Магистра, за что поплатился тремя днями в комнате, во время которых пришлось выучить наизусть Кодекс мага. Выучил и даже сумел как-то пересказать. Наказание ничуть не помешало завершить работу над вестником. Все братья по учебе тогда были в полном восторге, мама с папой в ответ прислали целое послание, в котором хвалили его буквально через строчку. И только Магистр остался недоволен, он еще долго потом сердился. Но ведь Ланаор не знал, что на самом деле летающих коней не бывает, это просто невозможно. Да и коню Магистра вернуть прежний облик получилось почти сразу.

Послание Магистра сообщило о сборе Ордена. Встреча назначена на вечер следующего дня, всем надлежало прибыть в Храм.

«Значит, он уже в дороге», – подумал Ланаор. Бедный учитель был уже слишком стар для обращения, не те силы. Оставалось надеяться, что за ним отправили достаточно комфортный экипаж.

Снова легкий стук. Новый вестник рассыпался огоньками. «На рассвете предпочитаю горячий шоколад и свежую выпечку, не проспи».

А вот это уже странно. Неужели собираются ехать всю ночь? Значит, дела и в самом деле неважные.

Приподнятый настрой окончательно рассеялся, сменившись безрадостными размышлениями о пророчестве. И найденной утром девочке. Едва живая, истощенная, не прообраз ли это грядущих бед? И если это очередной знак, правильно ли он поступил, вверив ребенка приемным родителям?

На следующее утро

Тиильдер, особняк Ланаора Тая,

11 января 1942 года

Помня о том, что Магистр прибудет на рассвете, Ланаор проснулся еще затемно. Привычные к ранним подъемам, в доме уже суетились слуги. Готовились комнаты для Великого Магистра и его сопровождающих, грелась вода в гостевых купальнях, а на походе к кухне можно было потерять голову от одного только аромата горячих булочек с корицей.

Не желая доставлять лишних неудобств учителю, Ланаор решил задействовать только первый этаж. Именно там, в одной из гостиных, было все готово к завтраку.

Но гости задерживались.

Немного нервничая, Ланаор решил подняться на верхнюю террасу, с которой просматривались все подъездные пути. На всех дорогах пусто.

Край неба потихоньку озарялся рассветом. От озера пополз на город туман, мягко укутывая дома призрачной пеленой, тишину не нарушали даже птицы.

Изредка в поле зрения появлялись какие-то всадники, но все было не то.

Когда они виделись в последний раз, наставник был настолько слаб, что едва ходил. Зачем он вообще решился на эту поездку? Почему не захотел собрать всех в Башне? От мысли, что Магистр может не перенести дорогу, сердце Ланаора похолодело.

Он уже почти решился отправиться на поиски, как из-за спины раздался знакомый насмешливый голос.

– Завтрака, полагаю, мне сегодня не дождаться?

Ланаор обернулся и не поверил своим глазам

Этот человек в черном плаще был поразительно похож на учителя, только… Исчезли глубокие морщины, еще недавно рассекающие лицо. От седых жидких прядей не осталось и следа, теперь обруч Магистра поблескивал на жестких волосах, пусть и с проседью, но явно свидетельствующих о запасе жизненных сил. А взгляд? Последние пару лет старик смотрел на мир почти выцветшими глазами, и это больше всего огорчало Ланаора. Признавать, что твой наставник необратимо дряхлеет, было больно. Теперь на Ланаора был устремлён насмешливый взгляд совершенно черных глаз. Разве что лохматые брови все так же кустились, придавая лицу привычную суровость.

– Но… как?

– Что как? – брови недовольно насупились.

– Как вы сюда попали, учитель? Не было ни одного экипажа, я не мог пропустить, я ведь давно тут.

– Вообще-то я вполне еще способен летать, или ты сомневаешься в способностях Великого Магистра, мой мальчик?

Учитель недовольно сверкнул глазами.

И тут Ланаор догадался.

– Новая формула, у вас получилось!

Он знал об исследованиях Магистра и теперь видел явно успешный результат многолетних трудов.

– Восстанавливающий эликсир! Скажите, что я прав!

Магистр посмотрел на него с усмешкой.

– Так как насчет завтрака?

– Учитель, я не сдвинусь с места, пока вы не откроете мне этой тайны. Хоть один намек. Я прав?

– И когда ты только повзрослеешь, – досадливо покачал головой Великий Магистр.

Ланаор обиженно насупился.

Магистр потрепал его волосы и заговорил примирительным тоном.

– Всему свое время, малыш. А, знаешь, я ведь давно мечтаю посмотреть, что за дом построил мой самый талантливый ученик. И, признаюсь честно, уже потрясен. Круга три сделал, чтобы оценить по достоинству размах. Полагаю, что и внутри жилище выглядит не менее помпезно?

– Самый высокий холм, учитель. Он довольно далеко от Храма, потому был не особо в цене. Конечно, пришлось снести старые постройки и вот, недавно закончили. Как вам колонны? Этиндерский мрамор, – Ланаор не скрывал гордости.

– О! – понимающе протянул Магистр.

– А как парк, его ведь было хорошо видно? – глаза Ланаора горели.

– О, да, если с домом еще можно было засомневаться, то огромный герб Таев, мимо этого точно не пролетишь.

– Десять садовников! – Ланаор чуть не подпрыгнул от радости, – десять самых лучших садовников Аримании работали над этой композицией! И она невероятна. Да, герб видно только сверху, признаю, это далеко не все увидят. Но ведь с любой точки обзора смотрится просто невероятно. Например, подойдите сюда…

– Уверяю тебя, я все очень внимательно рассмотрел. Так что насчет завтрака? – Магистр сдерживал улыбку.

– Простите, учитель, – Ланаор смутился.

Он отправил небольшого вестника на первый этаж.

– Сейчас все будет. Я думал, что мы посидим внизу, но теперь вижу, что будет лучше здесь.

Ланаор подошел к стеклянной двери и открыл ее, приглашая Магистра внутрь.

Так называемый юношеский максимализм обрел в этом помещении вполне физические формы. Мало того, что столовая располагалась на самом верхнем этаже, что в принципе противоречило общепринятым устоям, ее размер и вовсе не укладывался ни в какие рамки. При необходимости этот зал мог легко послужить в качестве бального. Как минимум пар пятнадцать никак не помешали бы друг другу, вздумай они закружить в свободном ливиорне.

Двенадцать высоких окон в обрамлении зеленых портьер начинались чуть выше пола и заканчивались арочными сводами под самым потолком. Каждое представляло собой удивительной работы витраж, символизирующий один из месяцев. Ярко смотрелись осенние окна с желтой листвой на искусных ветвях, завораживали сияющей белизной витражи с ледяным узором и красногрудыми птицами, окна с нежной зеленой дымкой и первыми цветами дарили ощущение весны. Но самым красочным был витраж с изображением священного дождя. Последний летний месяц мерцал застывшими в падении звездами на фоне неба цвета густой синевы.

Магистр замер в дверях. Казалось, великолепие лишило его дара речи.

– Сейчас это все подсвечено изнутри, основная красоты видна при ярком солнечном свете, – Ланаор волновался.

– На это ведь не пошли все сокровищницы Ордена? – то ли пошутил, то ли в самом деле поинтересовался Магистр.

– Нет, учитель. Я вам говорил, сейчас невероятный спрос на различные вещицы, которые изготавливаются нашими магами, каждый день два-три грузовых судна отправляем. Еще по мелочам кое-что. Ну и родители помогли.

В центре зала стоял массивный стол черного дерева, поблескивающий мягкими бликами. Ножками столу служили двенадцать искусно вырезанных женских тел с крыльями вместо рук, столешница опиралась на их расправленные крылья. Все девы были похожи друг на друга, в то же время различались едва уловимым наклоном головы, движением тела. Легкие струящиеся одежды облегали фигуры, ничуть не скрывая естественной красоты. Не надо обладать большой фантазией, чтобы, скользя по ним взглядом отследить удивительный танец.

Магистр обошел вокруг, внимательно рассматривая полуобнаженных дев.

– Не слишком… кхм… откровенно? – наконец, поинтересовался он.

– Мне тоже так показалось, но, согласитесь, они великолепны, и я решил оставить все как есть, – Ланаор старался добавить голосу нотки раскаяния, – можете не волноваться, учитель, такой работы вы нигде больше не встретите. Мастер, сотворивший это чудо, теперь сосредоточился на морских пейзажах. Образ женщины перестал быть для него идеалом, теперь он ищет гармонии в игре волн.

Магистр озадачился, но, подумав, согласился.

Далее его внимание привлекли стоящие поодаль у окон стулья. В тонкий узор, украшавший спинки, были вплетены удивительные сюжеты с все теми же крылатыми девами. Магистр явно увлекся, изучая замысловатые картинки.

Уже давно накрыли небольшой стол у звездного окна, но учитель продолжал рассматривать зал.

– Откуда это у тебя? – спросил он неожиданно.

Ланаор бросился поспешно объяснять, что витражи он заказывал в Этиндере, паркет местный… Но Магистр поднял руку, прервав его.

– Мальчик мой, я не спрашиваю, кто это изготовил. Мне интересно, откуда у тебя такая тяга к роскоши? Я знаю твою семью, это очень скромные люди.

Вопрос поставил Ланаора в тупик.

– Учитель, ваш напиток остывает, – все, что он мог ответить.

На столе стояло несколько тарелочек с булочками, различными пирожками, хлебцами, запечёнными с сыром и зеленью. Отдельно был уложен порезанный на полоски сыр. Для Магистра подали небольшой кувшин с горячим шоколадом, Ланаор предпочел чай.

– У столичной жизни определенно есть свои плюсы, – с легкой завистью произнес Магистр, усаживаясь за стол.

– Мой дом и мой повар всегда к вашим услугам, дорогой учитель, – с готовностью ответил Ланаор.

Он аккуратно налил в чашку, стоящую перед Магистром, горячий ароматный напиток.

Ланаор надеялся, что во время завтрака Магистр расскажет ему о своем открытии, но все вышло скорее наоборот. Учитель завалил его вопросами. Несмотря на то, что Дреди выполнил поручение и лично доложил о происшествии, Ланаору пришлось самым подробным образом описывать события вчерашнего дня, включая собственные ощущения и впечатления от происходящего.

Не желая навлечь на свою голову нравоучений, Ланаор умолчал о неудачной попытке лечения, а также о планах относительно женитьбы, в остальном он справился вполне неплохо и теперь ожидал реакции наставника.

– Скажи-ка мне, Ланаор Тай, – неожиданно строго спросил Магистр, – чем ты умудрился насолить старшему жрецу?

И снова Ланаор растерялся.

– Учитель, Карен Дреди, конечно, немного странный, но я ничего такого не делал. Мы, в общем-то, почти и не общаемся. Только по делам иногда. Если вы считаете нужным, чтобы я как-то расположил к себе жреца, то, я, конечно, постараюсь, – начал он оправдываться.

– Постарайся, – немного смягчился старик, – Карен Дреди предан Ордену, и в его лице ты должен получить надежного союзника. А пока я наблюдаю какое-то нездоровое соперничество.

– И когда я только повзрослею, – покаянно протянул Ланаор.

– То-то и оно. Ладно, веди на экскурсию по твоему дворцу. А то, кто знает, когда следующий раз повезет старику оказаться в столь величественном месте. Какие, говоришь, еще достижения мастеров имеются?

Но полноценной экскурсии не получилось. Утро стремительно вступало в свои права, им следовало отправится в Храм. Понимая, что Магистр не успел отдохнуть от перелета, Ланаор настоял на обычной поездке.

– Значит, еще и экипажем хотел похвастать, – сделал вывод Магистр, оценивая мягкость диванчика.

– Я заказывал его … – начал было Ланаор.

– Силы Великие, – Магистр картинно возвел руки к небу.

Следующие пять минут ехали молча.

– Где? – страдальчески сдался учитель.

Ланаор продолжал с серьезным видом смотреть в окно.

– Да говори уже, – Магистр примирительно толкнул его в плечо.

Словно делая великое одолжение, Ланаор сначала рассказал, какие кареты делают в Этиндере, потом сравнил их с Акатонскими, причем в пользу последних. А потом с азартом раскрыл секреты последних рессор тиильдерского производства. И еще поделился планами вложиться в одно такое предприятие и заняться изготовлением карет для дальних поездок. Так за разговорами они не заметили, как доехали до Храма.

Карен Дреди ожидал у ступеней. По всему городу еще со вчерашнего дня развешали объявления о временном закрытии Храма, посетителей не было. Одинокая фигура у лестницы смотрелась непривычно для утра.

Возница придержал коней. Первым выскочил Ланаор, он хотел подать руку Магистру, но тот отказался, не менее ловко покинув карету. Разве что не спрыгнул, а воспользовался специальной подножкой.

– П-приветствую вас, Великий Магистр, – Карен Дреди во все глаза смотрел на помолодевшего наставника.

– И я тебя приветствую, Карен Дреди, – ответил Магистр, – что у нас нового, были ли еще происшествия?

– Н– нет, – кажется, жрец был готов к обмороку.

– Вот и хорошо, – задумчиво проговорил Магистр.

Они спустились в нижний зал. Оказавшись у чернеющего проема, Магистр осторожно потрогал края разрушенной кладки. Ланаор предложил отправить внутрь разлома светильники, но получил категоричный отказ.

– Кто-нибудь спускался сюда, пытался пройти внутрь? – строго спросил наставник жреца.

– Нет, Великий Магистр, – Дреди побледнел еще больше, – с тех пор, как мы с Ланаором Таем запечатали вход в зал, никто более к нему не был допущен в ожидании ваших особых распоряжений.

Под испытующим взглядом жрец едва дышал.

Они поднялись, на этот раз печать наложил сам Магистр.

– Карен Дреди, изменения, которые претерпел подземный зал, входят в категорию особых тайн, доступных первому кругу. Помни об этом.

Старший жрец почтительно склонился.

Когда они вышли в главный зал, Ланаор заметил, с каким восхищением смотрят на Магистра жрецы и послушники, скромно стоящие у колонн. Хотя, чему удивляться, ведь наставник для них – живая легенда. Пожалуй, лет десять не появлялся Магистр в этом храме, предпочитая все вопросы решать из Башни.

Остановившись, Великий Магистр неспешно осмотрелся.

– Благодарю тебя, Карен Дреди, за твое самоотверженное служение нашему делу, – громко проговорил он, эхо многократно усилило сказанное, – да благоволят Великие Силы столь достойному сыну ариманской земли.

Дреди налился краской и склонился в благодарственном поклоне.

– Сегодня вечером перед Советом Ордена я хочу видеть здесь всех служителей храма, – торжественным голосом продолжил Великий Магистр.

Учитель умел говорить так, что пробирало до самого нутра. Ощутив легкую дрожь, Ланаор вместе с остальными опустился на колено, склонив голову перед могущественным старцем.

– Вчера мне было явлено великое откровение, – проговорил старик, – и сегодня вечером я должен донести до преданных сынов волю того, кто создал наш мир.

В растерянности Ланаор поднял голову. Учитель легонько кивнул ему и двинулся к выходу. Поднявшись, Ланаор поспешил следом. Удивительно, как успел, но Дреди у экипажа оказался раньше. Старший жрец с величайшим почтением открыл дверцу перед Магистром, а затем скользнул по Ланаору взглядом, полным горькой завести. Но вместо того, чтобы довольно усмехнуться, как он это делал обычно, Ланаор почтительно поклонился в ответ. И, уже не глядя, устроился на сиденье. Экипаж тронулся с места.