Текст книги "По образу и подобию (СИ)"

Автор книги: Мария Шмидт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)

– Ты старше, ты и абстрагируйся, – прошипела Эриния, подпрыгивая.

А потом вдруг стихла и отстранилась.

– Простите, я была неправа, – опустила глаза.

– Да ладно, я пошутил. Бери, – пошел на мировую Ланаор.

– Отдайте дочери конюха, – холодно произнесла Эриния.

– Не дуйся. Бери, я же знаю, как ты их любишь.

– Уже нет.

Ланаору надоела эта глупая игра.

– Как скажешь, – он развеял коробку и открыл портал в центральную гостиную Башни, – ты идешь, или тоже передумала?

Поджав губы, Эриния шагнула в полумрак зала.

Когда Эриния и Ланаор исчезли в портале, Великий Магистр пробормотал: «Вот ведь нашла коса на камень, эти двое когда-нибудь сведут меня с ума», – он покачал головой и снова погрузился в работу.

* * *

Первое время девочка демонстративно игнорировала все попытки Ланаора к примирению. Она скользила равнодушным взглядом по каменным сводам потолков, по нехитрому убранству комнат. Ее не впечатлял вид из окон. Пару раз Ланаор попытался было пошутить, но губы Эринии оставались упрямо сжатыми, а взгляд излучал все тот же холод, даже презрение. «Дернуло же меня дразнить ее этими пирожными, – думал раздосадовано Ланаор, – вот ведь какая, теперь попробуй, вымоли прощение». Он искренне надеялся, что недовольство девочки вызвано именно его глупой выходкой, но где-то в глубине души грыз червячок сомнения. А что, если она все же смогла заглянуть в его самые мрачные уголки памяти? Не это ли истинная причина отстраненности и обиды?

Погруженный в размышления, он вел Эринию по длинной винтовой лестнице. Конечно, можно было создать пространственный переход сразу на смотровую площадку, но теперь Ланаор и сам чувствовал раздражение и потому решил, что воспитаннице будет полезно собственными ножками преодолеть этот бесконечный подъем.

Эриния сдалась, когда они не поднялись и на треть.

– У меня ноги устали, почему бы тебе просто не открыть портал? – попросила она, остановившись.

– Внутри Башни порталы невозможны, – соврал Ланаор, не моргнув глазом.

Поморщившись, девочка преодолела еще сотню ступенек.

– Прости, я не знал, что ты такой задохлик, – подбодрил ее Ланаор.

Этого хватило минут на двадцать. Лицо Эринии пошло красными пятнами, несколько прядок прилипли к мокрому лбу.

– Держи руку, так легче будет, – добродушно предложил он.

Забыв про неприязнь, Эриния тут же благодарно вцепилась в руку, а через миг и сама на нем повисла.

– Э… я не это имел ввиду, – опешил Ланаор, он осторожно отстранился, – ты ведь уже не маленькая, чтобы тебя на ручках носить.

– Хочу на ручки, – жалобно простонала Эриния и подняла на Ланаора глаза, полные мольбы.

В них больше не было и тени холодности.

«Надо же, как все просто», – усмехнулся про себя лучший ученик Великого Магистра, а вслух сказал:

– Ну, ладно, попробую с порталом. Мы уже достаточно поднялись, может сработать.

Подхватил девочку и опустил на ноги уже наверху.

Конечно, Эриния в ту же секунду догадалась, что он нарочно заставил ее столько мучиться. Что никаких проблем с созданием порталов внутри Башни не существует. Она возмущенно вдохнула, но не успела ничего сказать, потому что в этот же миг Ланаор удивленно воскликнул:

– Смотри, тебе невероятно повезло! Сегодня горы как на ладони!

Он взял за руку сбитую с толку Эринию и потянул к самому краю площадки, туда, где каменная кладка ограждения была чуть ниже. И именно отсюда открывался великолепный вид на поросшие лесом холмы, затянутые легкой дымкой и, самое главное, на гряду далеких синих гор, утопающих в облаках.

Глаза Эринии широко распахнулись. Она никогда не видела такой красоты, такого бескрайнего простора. Столько свободы.

– Это те самые горы, за которыми Танлария?

– Да, – обыденным тоном ответил Ланаор.

– А что там? – спросила девочка, показывая пальцем на выглядывающие за вершинами деревьев пятнышки крыш.

– Небольшое селение.

– А вон то?

Вопросы сыпались один за другим, Ланаор терпеливо отвечал на все. Ветер играл волосами Эринии, порядком их растрепал, но девочка не замечала. На ходу убирая пряди с лица, она переходила от одного края смотровой площадки к другому, стараясь рассмотреть и узнать как можно больше.

Спустя какое-то время поток вопросов иссяк, теперь Эриния просто стояла у края, с которого открывался лучший вид на горы.

– Мир? – Ланаор протянул девочке коробочку ее любимых сладостей.

Та неопределенно хмыкнула, но угощение приняла.

– Я хотел сказать, – Ланаор старался говорить как можно непринужденнее, – в общем, не стоит так буквально воспринимать Кодекс Мага.

– Я не поняла, – Эриния посмотрела на него с недоверием.

– Понимаешь, эти правила, они, конечно, хорошие. Но в жизни бывают такие ситуации, когда…

– Когда этими правилами можно пренебречь? – опередила его Эриния.

– Что-то вроде того. Все сложно.

Ланаор замялся. Он легонько щелкнул Эринию по носу:

– Но только в виде исключения. А так, в основном, конечно, надо следовать им неукоснительно. Ты ведь хочешь стать хорошим магом?

– Как у вас, взрослых, все запутанно, – пробормотала девочка.

– Согласен, – Ланаор открыл портал в дом Великого Магистра, – нам пора.

Экскурсия в Башню закончилась.

Глава 33. Дневник Эринии Конерс (18, 19 августа 1958 года)

Дневник Эринии Конерс

Ленинград, 18 августа 1958 года

Ночью Агнессе Ильиничне стало плохо. Мне не спалось, вдруг слышу, зовет меня тихонько. Сразу подскочила, вбежала в комнату, а она лежит вся бледная, еле губами шевелит. Я пыталась применить дар, но получилось только немного облегчить ее состояние. Думала привести папу Виттио, но вспомнила, что Романа зеркало не пропустило, потому совсем растерялась. Тут Агнесса Ильинична попросила звонить на станцию «Скорой помощи». Девушка в трубке начала задавать вопросы, после чего велела ждать, специальная бригада направлена. Время тянулось очень медленно, я стояла у окна и смотрела на улицу. Увидев подъехавшую машину, сбежала вниз, чтобы встретить. Приехали доктор с помощником. Оказалось, что у Агнессы Ильиничны все признаки инфаркта миокарда, это когда часть сердца отказывается работать. Доктор поставил ей укол, потом велел помощнику нести носилки, Агнессу Ильиничну надо было везти в больницу.

– Вам, бабушка, очень повезло, удивительно крепкое сердце для вашего возраста, – проговорил ей доктор, – но все же необходимо серьезное лечение.

Я собрала вещи, которые перечислил доктор, потом поехала вместе с Агнессой Ильиничной, мне нужно было убедиться, что все будет в порядке. По дороге доктор сделал Агнессе Ильиничне еще два укола, а я, стараясь не привлекать лишнего внимания, поддерживала работу ее внутренних потоков, особенно в районе сердца. Потом был приемный покой, из которого ее быстро увезли в палату. Мне велели приходить на следующий день в приемные часы, дали листочек с номером телефона отделения.

Трамваи еще не ходили, пришлось добираться пешком. Я шла по пустынным улицам и думала о том, что за последними событиями совершенно забыла про здоровье Агнессы Ильиничны. Ведь больше всего меня интересовали подготовка к институту, да выяснение отношений с Ланаором. Я сыпала на нее все свои проблемы как из рога изобилия, и ни разу за последний месяц не поинтересовалась самочувствием. Как я могла быть такой эгоисткой?

Беспокойство и раскаяние сжигали, я не могла найти себе места. Едва дождалась восьми, чтобы позвонить в отделение. Велели перезвонить через четверть часа. Потом было все время занято. Потом наконец-то услышала длинные гудки, трубку сняли, приятный женских голос сообщил, что пациентка Тихонова чувствует себя удовлетворительно, врач ее уже осмотрел и назначил лечение.

Как мне хочется быть рядом с моей дорогой и такой беспомощной Анессой Ильиничной, но там все очень строго, выгонят. Потому придётся ждать. Посещение больных разрешается только в строго определенные часы после обеденного сна.

А если бы я этой ночью крепко спала и ничего не услышала? От таких мыслей все внутри переворачивается. Как я могла быть такой беспечной? Сегодня я чуть не потеряла близкую мне душу. Агнесса Ильинична, простите меня, никогда больше не буду досаждать вам своими глупостями. Мы будем говорить о хороших книгах, будем обсуждать фильмы, слушать самую лучшую музыку. Сколько бы вам не осталось жизни, я буду оберегать вас от любых волнений.

Но почему это случилось? Вчера она выглядела неважно, наверное, уже было плохо. Но, может, что-то произошло у Карпенко? Что-то такое, о чем Агнесса Ильинична не захотела рассказывать? Думаю, мне стоит выяснить этот вопрос, хоть и не хочется лишний раз встречаться ни с Наташей, ни с Егором Николаевичем. Но мало ли чего мне не хочется, жизнь моей доброй Агнессы Ильиничны висит на волоске, и я должна выяснить причину ее состояния. Ведь ничего не бывает просто так.

–

Едва дождавшись трех часов, снова отправилась в больницу. Там мне выдали белый халат, объяснили, как найти лечащего врача. Маргарита Петровна – женщина очень строгая, но все же приятная в общении. «Вы и есть та двоюродная племянница, которая собирается стать хирургом?» – спросила она. Я ответила утвердительно, только пояснила, что пока еще не знаю, зачислена или нет. На всякий случай проговорила, что являюсь единственной родственницей Агнессы Ильиничны. «Ваша тетушка с таким теплом о вас отзывалась, она уверена, что вы обязательно поступите, Оля. Что касается ее здоровья, думаю, вы сами понимаете, что такое повреждение сердечной мышцы».

Доктор рассказала о состоянии Агнессы Ильиничны, о назначенном лечении, а также о том, какой уход потребуется в будущем. А еще, в виде исключения, разрешила остаться рядом с Агнессой Ильиничной и ухаживать за нею. Она вызвала медсестру и велела проводить меня в палату.

В палате три койки, но мою бедную Агнессу Ильиничну я увидела сразу. И чуть сама инфаркт миокарда не заработала, потому что всегда такая моложавая, с горящими глазами, теперь Агнесса Ильинична выглядела очень плохо. На больничной узкой кровати лежала беспомощная сухонькая старушка с растрепанными белыми волосами, руки поверх одеяла, в ее глазах читалась усталость от жизни. И еще я заметила на висках дорожки от слез.

– Как вы, Агнесса Ильинична? – спросила я.

Соседки по палате посмотрели на меня сочувственно.

– Хорошо, Олечка, уже лучше, – слабо улыбнулась моя «тетушка».

– Мне доктор разрешила остаться с вами до ночи, – тут я увидела на тумбочке у соседней кровати начатую бутылку с кефиром и булочку, – может, чего-то хотите? Я не подумала, но могу сбегать, видела магазин недалеко. Я мигом.

– Нет, ничего не надо. Ты… посиди немного рядом. Расскажи, как у родителей погостила, а то мы ведь и не поговорили вечером.

– Хорошо погостила, все как обычно.

– Ты была чем-то расстроена.

Вся такая тихая, погасшая. Мне хотелось плакать, но я бодро ответила:

– Нет, просто немного голова болела, уже прошло.

Села рядом и взяла ее за руку. Агнесса Ильинична закрыла глаза, а я занялась ее здоровьем. Папа Виттио рассказывал, что их первая девочка родилась с больным сердцем, они долго поддерживали ее, но в один из дней не уследили, сердечко остановилось. Ведь даже магии не все болезни поддаются. Мне было очень страшно за Агнессу Ильиничну, и я старалась делать все, что в моих силах, чтобы облегчить работу ее сердца. Когда Агнесса Ильинична задремала, работать с потоками стало немного легче. Соседки сходили на ужин, принесли порцию Агнессы Ильиничны. Когда моя голубушка проснулась, она согласилась подняться и поесть, потом я сводила ее в туалетную комнату. Постаралась приглушить боль от укола, который пришла ставить медсестра.

Потом мы говорили о книгах. Все женщины в палате оказались очень начитанными, время пролетело незаметно.

Вернулась в пустую квартиру, на душе тошно.

Как Наташа посмела такое ей наговорить? Да, я заглянула в воспоминания Агнессы Ильиничны, и теперь мне стало ее еще жальче. И Наташа, и Егор Николаевич, почему они стали так себя вести?

– Наташа, не дави на Романа, – сказала Агнесса Ильинична, – позволь ему самому разобраться со своей личной жизнью.

– Дорогая тетушка, вам легко говорить, – взвилась Наташа, – вам не понять, что такое материнская боль. Вы никого не вырастили, не воспитали, так какое право сейчас имеете указывать мне, как поступать с моим сыном?

Потом Агнесса Ильинична тихонько просидела в уголке, пока не пришло время возвращаться в Ленинград. Все это время она вспоминала, как умирали от тифа ее девочки-близняшки, как переболела сама, как болел муж. В те трудные годы умерли почти все ее родные, кто-то погиб на войне, кто-то от голода, кого забрали бесконечные эпидемии. Именно тогда на попечении Агнессы Ильиничны оказалась осиротевшая Наташа, дочка сестры. Жизнь потихоньку налаживалась, но родить еще раз у Агнессы Ильиничны не получилось, одного бы ребенка поднять. А потом уже и возраст вышел. Наташа росла послушной девочкой, хорошо училась, а сразу после школы вышла замуж за одноклассника Егора Карпенко. Примерно в это же время мужа Агнессы Ильиничны, ставшего видным ученым, позвали в Ленинград, дали хорошую квартиру. Их пути с Наташей разошлись, но Агнесса Ильинична помогала племяннице до самой блокады. А потом, когда блокаду сняли, болезнь мужа отнимала все силы. После долгих выматывающих месяцев он, наконец, отмучился. Тогда Агнесса Ильинична забрала Наташу с Романом к себе.

Вчера, после Наташиных слов, Агнесса Ильинична просидела в одиночестве, перебирая воспоминания. Эти воспоминания давили, сплетаясь в тяжелый комок. И даже дома, в своей квартире, боль не захотела отпускать, а потом и вовсе стала душить, лишая последних сил.

Все это я увидела в глазах Агнессы Ильиничны. И что мне теперь делать? Я не могу причинить вреда Наташе, она ведь остается племянницей Агнессы Ильиничны, кроме того она Ромкина мать. Но разве можно оставить эту ситуацию так? И совета спросить не у кого. Такая боль, кто ее поймет?

Дневник Эринии Конерс

Ленинград, 19 августа 1958 года

Почти весь день провела в больнице с Агнессой Ильиничной. Уходила только за продуктами и узнать результаты экзаменов. Я зачислена.

Сегодня Агнесса Ильинична уже не выглядела такой потерянной. Во-первых, лечение начало помогать, ей стало немного лучше. Во-вторых, известие о моем поступлении обрадовало. Ну и в-третьих, с утра обзвонила ее подруг, те, понятное дело, пришли навестить больную, в итоге Агнессе Ильиничне было просто некогда грустить.

А еще я узнала, что после выписки было бы хорошо отвезти мою голубушку по путевке в санаторий, желательно в Евпаторию. Пока не знаю как, но путевку такую обязательно раздобуду. В общем, дел много, не до разборок с Наташей. Сейчас самое главное – укрепит здоровье Агнессы Ильиничны, все остальное потом.

Еще на душе неловко от того, что Ланаор всегда видел меня как на ладони. По возможности тренируюсь ставить ментальный барьер, как учил Магистр, но действую почти вслепую, разве поймешь без опыта, появился он или нет. Придется в субботу после приема больных встретиться с Ланаором. Получается немного парадоксально, чтобы защититься от Ланаора, я должна к нему же и обратиться. Но ведь больше не к кому. Впрочем, теперь я на него уже не сержусь. И без этого огорчений хватает.

Лето заканчивается, скоро начнутся первые занятия. А в Аримании сейчас весна. Интересно, как там Роман. Надеюсь, не грустит. Хотя, точно грустит. Что же все так плохо-то?

Думаю, Агнесса Ильинична права, эта моя влюбленность в Ланаора – детская. Просто каприз. Пора взрослеть.

Надо принять Ромкино предложение. Сходим в Храм, попросим поженить нас. Тихонько, без суеты и шума. Не хочу встречаться с его родителями. С моими тоже отпраздновать не получится, а то Рома обидится. Просто поставим перед фактом и все.

Не очень представляю, как буду жить на два мира, ведь здесь учеба и Агнесса Ильинична. Но как-нибудь.

Надо что-то менять.

Да и Агнесса Ильинична обрадуется, если мы с Ромой станем мужем и женой. Я знаю, что она давно об этом мечтает. Сразу настроение улучшится, и станет она такой же боевой, как и раньше.

Ради этого точно следует нам с Ромкой пожениться.

Он ведь не передумает?

А если? Даже в жар бросило от такой мысли.

Ладно, чего гадать. Не надо откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. Надеюсь, мой будущий супруг не сильно занят, отправляюсь к нему немедленно.

Глава 34. Ловушка

Тиильдер, первые числа января 1949 года

– Светлейший, ваш Торнадо… он как взбесился, никого к себе не подпускает.

Мало того, что все посвященные в его планы взялись отговаривать Ланаора от поездки, так еще и конь сюрпризы преподносит.

– Проверьте багаж еще раз, ничто не должно вызывать подозрения, – бросил Ланаор на ходу, сам поспешил к конюшням.

Торнадо явно был чем-то недоволен, он фыркал, метался в стойле.

– Ну что ты, дружище, что случилось?

Конь потянулся к нему, Ланаор положил руку на взмыленную шею.

– Я не могу взять тебя с собой, пойми.

Животное отпрянуло и издало недовольное ржание.

– Ну что ты, я очень быстро вернусь, ты и соскучиться не успеешь, – попытался успокоить четвероногого друга Ланаор, – все будет хорошо.

Он протянул угощение, но Торнадо фыркнул и демонстративно отвернулся.

– Ладно, как хочешь. Мне пора, веди себя хорошо.

Торнадо снова начал метаться, но Ланаор решил разобраться с таким странным поведением позже, после возвращения. Уходил твердым шагом, не оборачиваясь.

У парадного все было готово. Вещи уложены в экипаж, кони под всадниками нетерпеливо перебирают ногами. Его отряд. Надежные, проверенные временем ребята, готовые броситься с ним хоть в огонь, хоть в воду, они все были здесь. Лица серьезные, сосредоточенные. Шутка ли, в логово самого Шанаата направляются. И никто не задаёт лишних вопросов, доверяют.

На миг Ланаору захотелось отменить свой дерзкий план. Что, если все пойдет не так? Будет ли оправдан риск?

С другой стороны, что может пойти не так? С его могуществом Ланаор способен не то, что придушить всю эту шайку, он и столицу Танларии в порошок может стереть, так о чем переживать? Шанааты и не догадываются, с кем на самом деле будут иметь дело. Думают, что к ним на переговоры прибудет застрявший в своих амбициях выскочка, потерявший магию в Исходе. Что ж, Ланаор и в самом деле настроен договариваться, ни к чему лишние жертвы. А вот если не получится, силой навяжет свою волю. Эта война закончится не начавшись.

– Ланаор, – в дверях появилась Кристиния.

Глаза на мокром месте, ох уж эти женщины.

– Дорогая, зачем вышла, на улице еще прохладно. Это обычная деловая поездка.

Но тонкие белые руки уже обвили его шею.

– Пожалуйста, береги себя. У меня такое дурное предчувствие, словно я вижу тебя в последний раз, – всхлипнула Кристиния, крепко прижимаясь.

– Что за глупости? Обещаю, все будет хорошо. Милая, приглядывай за Торнадо, не заболел ли часом, ведет себя как-то странно, – попросил Ланаор.

Он прислонился щекой к волосам, сладко пахнущим весенними цветами.

– И береги себя и нашего малыша. Обещаю, вернусь быстро, даже соскучиться не успеешь.

Кристиния осталась стоять на крыльце. Голубое пятнышко ее платья среди исполинских белых колонн, какая же она маленькая и беззащитная. Он торопился, потому велел вознице погонять лошадей. Дом скрылся за деревьями, вот и улочки Тиильдера начались.

Подаренная родителями яхта оказалась очень кстати, она быстроходная, дорога не займет много времени. Ни туда, ни обратно. Впрочем, если не будет необходимости скрывать силы, если придется применить ее, обратно можно и порталом. Так даже лучше будет.

В предвосхищении легкой и быстрой победы Ланаор улыбнулся.

Все будет именно так, как он задумал, и никак иначе.

Не будь он, Ланаор, лучшим учеником Великого Магистра и единственным магом во всем мире. Да еще каким магом. Способным сокрушать древние горы. Шанааты очень пожалеют, что посягнули на Ариманию. Не по зубам она им, ни сейчас, никогда.

* * *

Закончив расчеты, Ланаор еще раз посмотрел на карту. Пока все складывалось удачно. До прибытия в Элоит оставалось меньше суток, они шли довольно быстро. Независимо от наличия и направления ветра, яхта летела, словно на крыльях, и к этому трудно было привыкнуть. «Танларцы значительно продвинулись в технических вопросах, но почему мы этого не замечали, – в который раз подумалось Ланаору, – почему были так слепы? Теперь отдаем за изобретения танларцев драгоценную руду, и вряд ли этот обмен равнозначный. Прав иномирец, надо своих специалистов учить, строить повсеместно свои производства, чем больше, тем лучше».

Взяв салфетку, он тщательно протер кончик пера от налипших ворсинок. Подарок Эринии оказался на редкость удачным, сколько времени прошло, а пишет как новенькое.

«Как бы то ни было, у технического прогресса много плюсов, даже в мелочах. Взять хотя бы эту вещицу, – продолжал рассуждать Ланаор, – больше не надо держать на столе чернила, которые непременно стремятся опрокинуться и залить все вокруг, не надо совершать лишних движений, теперь достаточно залить пигмент в стеклянную колбочку внутри, и этого хватит на десятки страниц. Столько времени экономится».

Пол под ногами качнулся, Ланаор поспешно убрал самопишущее перо в футляр. Вещь хорошая, но хрупкая.

На море поднималась волна, но пока это не создавало особых проблем. «Как там Эриния?» – Ланаор закрыл глаза и настроился на образ девочки. Необходимость постоянного наблюдения за потоком ее мыслей утомляла, но так было намного спокойнее. Новоявленная магисса была занята чтением, вот и славно.

Размышления об Эринии принесли новые тревоги. Как ей удается так помыкать взрослым мужчиной? Практически веревки из него вьет, села на шею и ножками болтает. А ведь даже Кристиния не позволяет себе столько вольностей по отношению к нему. Слишком избаловал девчонку, надо будет с этим что-то сделать. Приструнить, обязательно приструнить.

Дел никаких не было, Ланаор растянулся на койке. Мысли текли лениво, он с улыбкой вспоминал жену, представлял ее с младенцем на руках. «Я стану отцом», – гордо думал Ланаор, новый статус ему нравился.

Мечты не развеяли тревоги в его душе, перед глазами снова появился образ воспитанницы. Теперь еще и Магистр поддался чарам, буквально в восторге от новой ученицы. И то, с каким восхищением смотрит Эриния на наставника, тоже раздражает. «Эти двое спелись, – досадовал Ланаор, – до меня им теперь и дела нет, словно я пустое место».

Ланаор снова ощутил ту странную смесь чувств, в которой гордость за Эринию сплелась с горечью проигранного соперничества, а так же с самой настоящей ревностью: взгляды Эринии, обращенные к Магистру, довольно болезненно задевали самые потаенные струны его души. К сааху все, глупости это. Пристунить.

Эриния не знала о его поездке. «Правильно, что не сказал, не хватало еще от малявки нравоучения выслушивать», – вздохнул Ланаор.

Он поднялся и вышел на палубу.

Кроме постоянного раздражающего рокота был еще один существенный минус у танларской яхты, – черный дым, вырывавшийся из высокой трубы. Сейчас дымный шлейф относило в сторону, но легкая прокопчённость присутствовала на всех поверхностях, такие поездки точно не для разряженных в нежные шелка дам. Что касается Ланаора и его ребят, им не привыкать к походной одежде.

Третий недостаток заключался в особенностях управления. Среди приверженцев Ордена пока не нашлось людей, способных быстро разобраться с премудростями столь сложных механизмов, потому пришлось довериться команде моряков, прошедшей обучение в Танларии. Их нанял еще отец, но после Ланаор лично проверил каждого, ничего подозрительного не обнаружил. И все же не стоит расслабляться.

Яхта легко скользила по волнам, оставляя за собой пенный след, море вокруг сияло солнечными бликами. Ланаор стоял на носу, крепко вцепившись в поручни над бортом. Соленый ветер трепал его волосы и одежду, ощущение полета над водной гладью потихоньку наполняло душу каким-то детским восторгом. Это и правда было великолепно. Все мрачные мысли отходили на второй план, словно само море шептало ему: "Все будет хорошо, все будет прекрасно, как же иначе? Все проблемы рассыпятся белой пеной, надо просто немного потерпеть. Все образуется".

Захотелось обернуться вороном и взмыть вверх над синим простором, он почти решился на эту глупость, как вдруг заметил прямо по курсу огромную тень в воде. И в тот же миг на поверхности оказалась невероятных размеров зубастая пасть монстра. Монстр готов был сожрать яхту целиком, но Ланаор среагировал мгновенно, отправив разрушительный удар прямо в мерзкую пасть. Яхту подбросило отдачей, затем накрыло волной.

С шумом вода ушла.

Едва удержавшись, Ланаор судорожно глотал воздух. Повсюду кипящая пена, но… что это было?

Испуганный взгляд капитана из рубки, народ повыскакивал на мокрую палубу. С Ланаора вода льется потоками, а рядом… Эриния! Ей тоже досталось, как только удержалась своими ручонками, ведь могло смыть к сааху! Вот безбашенная, хохочет, того и гляди от смеха за борт свалится. Совсем не испугалась чудовища?

Как так?

Или это было… наваждение?

Ланаор воспроизвел в деталях видение, и теперь все встало на свои места.

Повелся на такой глупый розыгрыш.

Только вот как она посмела?

Ярость охватила Ланаора.

Схватив брыкающуюся девчонку, направился в каюту.

– Ну-ка, посмотри на меня, – прорычал, захлопнув дверь.

– Что такого? – возмутилась Эриния.

Не выключая ее сознания, он сформировал мощный блок.

– Больше никаких шуток, – удовлетворенно усмехнулся Ланаор.

Эриния притихла. Она смотрела на него широко распахнутыми глазами.

– Я тебя никогда не прощу, – произнесла вслух, хотя эта нехитрая мысль и так была слышна Ланаору.

А еще он понял, как сильно разболелась ее голова. Руки Ланаора разжались.

Ощутив свободу, Эриния тут же создала портал в дом наставника, научим ведь на свою голову, ушла плакать.

«Магу следует абстрагироваться от собственных эмоций и рассуждать холодным рассудком, так как эмоции сродни ослеплению. Захватив разум, эмоции влияют на сознание мага, вследствие чего его действия могут оказаться ошибочными и привести к еще большим разрушениям в будущем».

Он сел, обхватив голову руками. Что происходит? Как он мог так поступить с ребенком? А ведь Эриния ему доверяла. И ведь сам виноват, расслабился, забыл про защиту.

«Все идет так, как и должно, – убеждал себя Ланаор, – конечно, я несколько перегнул палку, но хорошо, что сам это понимаю. Вмешательство Эринии – это просто знак. Всевидящая хочет, чтобы я собрался и был осторожен. Все правильно. Я должен быть собран, готов к неожиданностям, и мне на это указали. А Эриния, она поймет и простит. В конце концов, когда-то же это должно было случиться, ребенок должен знать свое место».

Вернув уверенность в своей правоте, Ланаор вышел на палубу. Предстояла адская работа по изменению воспоминаний, ведь никто не должен знать о способностях Эринии. Да и о нем самом команда яхты должна думать как о заурядном торговце.

После осознания масштабов предстоящей работы, сожаление о содеянном у Ланаора растаяло окончательно. С некоторых пор он терпеть не мог лишних проблем, и без того слишком много хлопот стало в его жизни.

Поместье Шанаатов в Элоите, столице Танларии

– Мы рады приветствовать столь высокочтимого гостя, – Алсор Шанаат расплылся в улыбке.

Глава клана Шанаатов лично встречал Ланаора у главных дворцовых ворот. В знак особого почтения вся дворцовая площадь была украшена золотыми и синими лентами, их оттенки соответствовали цветам герба Таев. Сам повелитель Танларии был одет в парадные красные одежды, вышитые серебряными нитями. Наряды его приближенных были не менее помпезными, разве что цветовая гамма ограничивалась оттенками серого, однако фасоны и мастерство вышивальщиц потрясали даже при беглом осмотре. «Кажется, мы несколько отстали и в моде тоже», – досадливо подумал Ланаор. Он выбрал для посещения Шанаатов классический синий костюм с золотистыми вставками, одежда его людей отличалась разве что отсутствием украшений, положенных высокому статусу.

– Признаться честно, не ожидали, что вы так скоро примите наше приглашение, очень, очень рады, – продолжал льстивые речи Алсор, – не желаете ли отдохнуть с дороги?

Соблюдая приличия, Ланаор поблагодарил радушного хозяина за теплый прием. Когда официальная часть приветствий была закончена, Алсор сослался на занятость и все с той же доброжелательностью на лице удалился. Ланаора вместе с его людьми провели в гостевое крыло, оформленное в ариманском стиле. Отовсюду вежливые улыбки, предупредительность.

– Слишком слащаво, ты не находишь? – шепнул Раттиас, едва дворцовые слуги покинули отведенные им покои.

– Что есть, то есть. Держитесь рядом, – ответил Ланаор.

Из соображений безопасности он не хотел брать с собой всех, ведь в случае нападения перекинуть в безопасное место группу из трех-четырех человек куда проще, чем целый отряд. Но наставник заметил, что малое количество сопровождающих может вызвать подозрение. И теперь рядом дюжина самых надежных и близких друзей, его бессменных спутников во всех рискованных затеях.

Спустя два часа тревожного ожидания их пригласили в центральный зал на торжественный обед в честь прибытия дорогого гостя.

Распорядитель пригласил всех занять свои места за столом, Ланаора удостоили чести сидеть по правую руку от главы. Слева от Алсора восседала его прекрасная дочь Наттари, самая знатная невеста Танларии. Безукоризненно одетая и причесанная, она была похожа на куклу, сотворенную руками гениального мастера. Будучи вдовцом, Алсор души не чаял в своем сокровище и, хотя возраст девушки был подходящим для замужества, не спешил выдавать ее замуж. Видимо, не нашел еще достойной кандидатуры на место зятя.

Заинтересованный взгляд из-под длинных ресниц, стыдливый румянец на лице красотки. В ответ Ланаор приветливо улыбнулся.

Осмотревшись по сторонам, он не заметил ничего подозрительного. Его ребят посадили всех вместе, недалеко от самого Ланаора. Перед каждым столовые приборы тонкой ювелирной работы, напротив – местная знать.

– Сегодня счастливый день для Танларии, нас посетил сам Ланаор Тай, – Алсор поднялся с кубком в руках, – воздадим должное желанному гостю!

Сидевшие за огромным столом представители кланов поднялись вслед за Шанаатом, вскинули свои кубки. Кто-то смотрит хмуро, кто-то удивленно, но больше всего фальшивых улыбок. Ланаор встал, поднял свой кубок.

– Выпьем за здоровье гостя! – выкрикнул Алсор и выпил вино.

– Выпьем! Выпьем за здоровье гостя! – нестройно повторяли танларцы, опустошая кубки.

Отпил и Ланаор. Все сели, зазвенели столовые приборы, пир начался.

– Как вы находите нашу столицу, наверное, удивило количество самоходных машин на улицах? – поинтересовался Алсор, отодвинув нетронутую тарелку.