Текст книги "Ведьма и её рыцарь (СИ)"

Автор книги: Мария Сакрытина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Глупец, неужели он и правда решил, что ведьма, столетиями видевшая свою цель только в одном – убивать – действительно захочет измениться ради него? Хотя, что греха таить, Рессан и сам ненадолго в это поверил.

А высоко в небе дьявольски хихикала луна...

***

Мост. Недалеко от моего дома – тот самый мост, где я впервые встретила Куана. И впервые отдала приказ убить человека. В первый и последний раз. Бо-о-ольше никогда-а-а-а этого не повторится!

Не выдержав, я рассмеялась: так близко от дома! Как же соскучилась...

Господи, а хорошо-то ведь! Вернуться обратно...

Шаги... Я обернулась.

Куан!

Он совершенно не изменился – та же лёгкая, скользящая походка, изящные движения. Только вот в глазах луна отражается странно... На мгновение мне даже показалось, что он снова стал тем немёртвым, что заклятье вернулось...

Да нет, конечно, нет! Бред.

–Куан! – совсем как в наивных мелодрамах я протянула руки и кинулась навстречу. Жив! В порядке! Снова вместе! Господи, как я волновалась... Но сначала обниму, а уже потом задам трёпку. Главное – нашёлся. И снова со мной!

Никогда не думала, что коснуться руки – просто коснуться его руки так приятно. Посмотреть в глаза. Улыбнуться, увидеть в них своё отражение – и под влиянием момента произнести (даже если потом пожалею):

–Я тебя...

***

В застывшем, звенящем от тишины воздухе, под насмешливо сияющей луной, Рессан наблюдал, как воин и ведьма остановились друг перед другом. Замерли на мгновение. Потом лицо Луайны осветила счастливая улыбка, и девушка, неуверенно протянув руку, тихо произнесла:

...-люблю...

... На мгновение наши взгляды встретились. Я замерла, чувствуя, как ужас липкими пальцами хватает сердце.

Не. Может. Быть!

...Подавшись вперёд, склонившись, будто собираясь поцеловать, почти обняв девушку, воин резко замахнулся и с силой вонзил коротко блеснувший в лунном свете кинжал в грудь ведьме.

В глазах Луайны на миг появилось недоумение, сменившееся дикой обидой и обречённостью.

На изумрудную ткань платья брызнула тёмная в лунном свете кровь. Покачнувшись, девушка ухватилась за руки воина, и рухнула на колени.

–А говорил... не предашь, – донеслось до изумлённого Рессана.

***

Держа бьющуюся в судорогах девушку, Куан снова и снова заглядывал ей в глаза, не в силах оторваться. Как же... Как же так... Он же сам видел...

Луайна неожиданно тихо рассмеялась, захлёбываясь кровью.

–Я... сплю... да? – шепнула она, поднимая руку и оставляя кровавый отпечаток пальцев на его щеке.

–Лена? Лена! – дрожащим шёпотом позвал Куан, не веря... отказываясь верить...

–Люблю тебя... Куан... дурачок, – пробормотала девушка.

....я правда это прошептала?

А может, всё сон, и меч того фомора, который король, меня всё-таки достал?

–Лена... я всегда буду рядом, – голос воина доносится, словно сквозь вату. Точно сплю.

Будешь... Только это стану уже не я... дурачок.

–Знаю...

И снова знакомая темнота. Я и правда как-то притерпелась к ней за это время.

Прости... Куан... если это сон... я не нашла тебя...

Прости...

Я люблю ...

...тебя...

***

Сжимая в руках неподвижное тело ведьмы, Куан поднял голову, уставившись на блещущую в ночном небе луну.

И громко, отчаянно закричал.

Рессан махнул рукой, позволяя остальным паладинам уйти. Сам мгновение смотрел на безжизненное тело Луайны, а в голове рыцаря звучал насмешливый голос: "Хочешь остаться со мной, волчонок?... Только никому не говори, что знаешь меня, хорошо?".

Отвернувшись, Рессан медленно побрёл по тропинке прочь из парка.

И ни он, ни воин не заметили красивую рыжеволосую женщину, замершую в тени дерева у моста.

Улыбаясь, она посмотрела в след светлому рыцарю. И уверенно шагнула к рыдающему воину.

***

М-м-м...э-э-э... доброе время суток! Меня зовут Лена. Я обычная студентка, будущий антрополог, но сейчас на пятом курсе. Учусь ровно, преподаватели не придираются, кроме одного – светловолосого кошмара, ведущего западную антропологию. Изучаю французский язык, но пока не очень получается. У меня есть лучшая подруга Даша, которой я немного завидую – у неё очень симпатичный парень Валера. Он странно смотрит на меня каждый раз, когда застаёт у Даши в гостях, а ещё его сложно разговорить. Но он милый и заботливый. Так что Даше с ним повезло. А я пока одна.

В общем, я самая обычная девушка – люблю клубы, дискотеки и шумные гулянки.

Только почему-то никто не может мне сказать, кто каждое утро готовит мне чудный завтрак, убирает квартиру и приводит в чувство после особенно тяжёлых вечеринок.

Я не знаю. Но иногда мне нравится фантазировать, что это прекрасный принц... а в воображении отчего-то возникает образ худощавого темноволосого парня с серебристыми глазами...

Не знаю. Но в любом случае, я ему благодарна!

Вчерашняя творожная запеканка с клубникой была особенно вкусной. М-м-м, пальчики оближешь. Спасибо!

Невидимый мой благодетель, ни разу не показавшийся на глаза – откройся! Очень хочу узнать, кто ты.

Я тебя уже даже немножко люблю.

Вот!

5 Русалочье зеркало

«Ай нид э хиро-о-о-о-о-о!»

Луайна

К далёким горам на горизонте подползает луна, укутанная серой дымкой рассвета. В утренней нерушимой тишине гаснут звёзды, и на землю густым покрывалом ложится туман, принося горький запах дыма, импровизированным саваном укутывая окровавленные тела, сломанными куклами лежащие на берегу тихого, спокойного, словно зеркало, озера. Там, по пояс в кристально-чистой, посеребрённой тонкой корочкой льда воде стоит юноша. На длинных волнистых волосах – иней, причудливые снежинки украсили щёки. Туман волнами накатывает на неподвижную фигуру, скрывая с глаз её скорбную ношу: тело девушки – изящной, как цветок лилии, светловолосой и хрупкой. Глаза её закрыты, под ними залегли тёмные круги, и облачко пара не вырывается из точёного, как у прекрасной статуи, носика.

Медленно, не торопясь наползает туман. Медленно опускаются руки юноши. Медленно исчезает в воде кристального озера тело девушки. Вот волны закрывают бледное лицо... Руки юноши разжимаются, и девушка исчезает в бездонной глубине ледяной воды. В последний раз мелькают потемневшие от воды длинные пряди, похоронно сверкает вышитый золотом пояс, жемчужная капелька ожерелья подаётся вперёд, подхваченная течением, но тут же ложится обратно в глубокое декольте; упругие струи перебирают тонкие пальцы, отчего те шевелятся, словно живые...

Густой туман заглушает звук капель, срывающихся с пальцев юноши, когда тот поднимает руки. Заглушает шелест воды, так, что, кажется, будто юноша бесшумно выходит на берег. И в вязкой же тишине он наклоняется за лежащим у кромки озера мечом. Не обращая внимания на мертвецов, поворачивается в сторону, где первый золотистый луч пронзает серую хмарь неба. И, опустив голову, бредёт туда, в сторону далёких гор, где утонула за горизонтом луна...

***

-Шоколадного... молока... хочу, – бормотала Лена, засыпая. Склонившись над ней, невидимый Куан осторожно подоткнул одеяло, чтобы девушка не замёрзла и, не удержавшись, невесомо провёл пальцем по нежной коже щеки. Лена улыбнулась, прикусив губу во сне, и выдохнула:

–Куан...

Воин замер, неверяще глядя на девушку, но та только вытянулась под одеялом и сонно засопела. Чувствуя странную резь в глазах, Куан осторожно отвёл каштановые пряди со лба девушки и сел рядом с кроватью. Никто не посмеет потревожить сон его любимой. Никто, больше никто не сделает ей больно. Его чародейка должна только улыбаться, веселиться и смеяться – всегда. И если для этого требуется забыть его – пусть... Куан давно привык к щемящей пустоте там, где должно быть сердце. Раньше в нём жила злоба на Луайну вперемешку с болью. Потом она сменилась позабытой нежностью и всепоглощающей любовью. Теперь же осталась только вина. В конце концов, он заставлял любимую страдать так долго... И теперь вполне естественно просто сидеть невидимому рядом, смея только осторожно коснуться свесившейся с кровати руки и слушать мерное дыхание спящей.

–Люблю тебя... мой воин, – простонала Луайна и Куан закусил губу. Воспоминания возвращались к волшебнице только во сне, а наяву, с тех пор как девушку буквально вернули из мёртвых... Наяву она жила обычной жизнью. Фэйери, наставница Луайны, объяснила, что так будет лучше. Да Куан и сам это понимал. Но почему тогда так больно дышать, глядя на спящую мирным сном девушку?

Легко сжав пальцы Луайны, Куан положил голову на край постели и закрыл глаза. Завтра Лена проснётся как обычно и с удивлением увидит стакан шоколадного молока на прикроватной тумбочке. Завтра она снова станет смеяться, торопливо собираясь в университет, злиться на очередного преподавателя за не вовремя данную контрольную работу, шутить, улыбаться... Завтра...

Куан станет наслаждаться улыбкой любимой в стороне. В конце концов, разве это не большее, чего он достоин?

***

-Кто ты такая? Где Луайна?

Фэйери с улыбкой рассматривала темноволосого симпатичного мальчишку, сжимающего брошку в виде лилии.

Ну надо же! Маленький фоморец явился в гости к подруге.

–Луайна умерла, – с улыбкой ответила Фэйери.

Мальчишка дёрнулся, но тут же прошипел:

–Неправда! Ты лжёшь.

Чародейка звонко засмеялась, а в её голове уже начинал формироваться план, как можно использовать этого хорошенького, зубастенького щенка.

Для начала стоит привести его куда-нибудь, в подобие дома. Дать переодеться. Дать отдохнуть. А то стоять вот так под дождём в сквере...

–Лгу, – спокойно призналась Фэйери. – Ты, правда, хочешь ей помочь?

Фоморец угрюмо кивнул.

–Ладно, – улыбнулась чародейка. – Я объясню, как. Но сначала, пойдём со мной.

Её всегда удивляло, как легко дети вроде этого мальчишки или той же Луайны верят в заботу и доброту...

***

-Что значит, Илейта и Ваалид'дин вернулись? – выдохнул Рессан, глядя на наставницу Луайны, госпожу Фэйери. Та поправила выбившуюся из сложной причёски рыжую прядь и очаровательно улыбнулась.

–Ну, Вы же не ждали, о святейший, что они сгинули навеки? По крайней мере, это просто глупо.

Глупо? Да Рессан сам убивал вышеупомянутого Илейту раз пять минимум! Должен же он, наконец, отправиться в Ад! Хотя и Луайну он убивал не раз, а колдунья жива...

–Да какой идиот придумал эти вопросы?!

Рессан обернулся как раз в тот момент, когда Лена торжественно подняв в воздух листик с тестом, остервенело замахала им в воздухе.

–Вам что-то непонятно? – привычным "усталым" голосом откликнулся Рессан. Лена перевела взгляд на него, и рыцарь на мгновение увидел не студентку, а рассерженную колдунью. Но миг прошел, и Лена опустила голову.

–Нет, всё ясно.

Рессан хмыкнул, отчётливо слыша, как девушка что-то бурчит под нос, доставая из сумки ручку. Что-то нелицеприятное, наверняка.

–Не слишком ли вы строги, о святейший? – тихо спросила Фэйери, переглянувшись с замершим неподалёку Куаном.

Рессан фыркнул.

–В меру, поверьте. Тем более это единственный способ поговорить наедине и с ним тоже, – рыцарь кивком указал на воина.

Куан, не обращая на него внимания, скрестил руки на груди и гипнотизировал Луайну жадным взглядом.

–Мда, "разговор", похоже, сильно сказано, – вздохнул Рессан. – Итак, мальчишка-шулер и этот... крылатый дух снов явились. Чего же они хотят?

–Как обычно, – пожала плечами Фэйери. – Завоевать мир.

Рессан вскинул брови и волшебница улыбнулась.

–Не сами, конечно. За ними кто-то стоит. И я собираюсь увидеться с этим кем-то в ближайшее время.

Рессан нахмурился, разглядывая чародейку. Ох, чуяло сердце заклинателя, станет у него скоро одним врагом больше. Это после "смерти" Луайны появившаяся невесть откуда её наставница поспешила заключить перемирие. Светлым паладинам пришлось согласиться в основном из-за того, что поймать прекрасную волшебницу никто не мог. Просто не знали ни где она живёт, ни каким образом оказывается в самой гуще событий, ни что ей нужно.

–Могу я напроситься на это путешествие с Вами? – велеречиво произнёс Рессан, прерывая затянувшееся молчание.

–Думаю, у вас и так будет работа, – откликнулась Фэйери. – Помните ли Вы, что Луайна раньше... м-м-м... тесно общалась с Илейтой и Ваалид'дином?

Помнил ли Рессан? О да, Рессан это помнил! Илейта – мальчик-раб, специально натасканный убийца, в весьма юном возрасте обнаруживший немалые способности к некромантии и убитый в пятнадцать лет, превращённый таким образом в нечто вроде лича; и дух леса, изгнанник среди себе подобных... Луайна общалась с ними весьма тесно – как и с остальной нежитью – когда-то они даже были союзниками против светлых паладинов.

Мысли Рессана прервал голос чародейки.

–Насколько я знаю, теперь они захотят встретиться с Луайной снова. Возможно, даже решат похитить её.

Прислонившийся к дверному косяку, Куан вздрогнул и перевёл взгляд на чародейку.

–Что вы хотите сказать? – нахмурился Рессан.

Фэйери улыбнулась.

–Очевидно, о святейший. Им нужна жертва для проведения некого обряда, позволяющего открыть ворота в царство... м-м-м... демонов. А если опустить подробности, то единственная подходящая жертва для этого – Луайна. Да, – заметив напряжённые взгляды мужчин, усмехнулась чародейка. – На мою бывшую ученицу сейчас начнётся охота... Точнее давно началась. Помните того француза... Жозефа? Сначала за Луайной отправили его... по знакомству так сказать. Но он не смог устоять перед соблазном похитить сначала мой гримуар, так что.., – Фэйери улыбнулась, – что бы Вы ни думали, святейший, все в той компании проклятых, как Вы их называете, жаждут вовсе не мирового господства... Это цель кого-то выше, с кем я и собираюсь поговорить вскоре. Все они действительно прокляты, но жаждут исполнения только одного желания. Илейта хочет жить – просто нормальной жизнью и в этом они с Луайной похожи. Ваалид'дин мечтает вернуться к своему народу. Элвин, помните, тот оборотень, жизнь бы отдал за свою возлюбленную...

–Ат-тя! Написала! – донёсся из аудитории вопль Лены и Рессан вздрогнул.

Фэйери снова улыбнулась.

–На этом я вас оставлю, святой отец. Просто следите за моей ученицей. Ей может понадобиться Ваша помощь. И очень скоро.

–Виктор Леонидович! Куда мне сдавать-то?

Рессан кивнул и обернулся.

–Лена, неужели справились? На вашем месте я бы просмотрел заново...

Фэйери переглянулась с воином и усмехнулась. Куан кивнул, наблюдая, как тает в воздухе наставница Луайны. Последнее, что он услышал, было:

–Я пришлю тебе помощника, воин. Он маг. Но... присмотри за ним тоже.

И призрачная улыбка рыжеволосой красавицы напоследок...

***

-Ай нид э хиро-о-о-о-о-о! – орала я в микрофон, отплясывая на сцене, а точнее – просто дёргаясь под музыку. Кажется, второй «Пино Колада» был лишним...

–Ду-ду-ду-ду-ду! – гремела музыка, отдаваясь пустотой в многострадальной голове.

–А-а-а-а-а-а! – поддерживала Даша, моя закадычная подружка и одногрупница, сидящая со своим парнем Валерой и его братом за столиком неподалёку от сцены. Ребята в веселье не участвовали принципиально, хмурясь и зачем-то подозрительно оглядывая зал. Впрочем, как и я, так и подруга к такому поведению давно привыкли. Клубы явно не их постоянное место обитания, в отличие от, допустим, меня. Или Даши – до знакомства с Валерой. Это потом началась вся цветочно-конфентная романтика – театры, кино, музеи, выставки... Нет, я тоже не против культурного досуга, но всему же есть предел! И после тяжёлой недели в институте просто грех не отдохнуть, как следует. Тем более у нас с Дашей только что началась сессия. Надо же это как-то отметить!

–Ду-ду-ду! – подбадривала музыка, и я согласно запела:

–Иснт зэ-э-э-э, – о да, произношение у меня дай боже! Ну так и что? Песни не вредит, уж поверьте! Главное тут душа! – э вайт найт апон э файри сти-и-и-ид!

–У-у-у-у! – вывела руладу Даша, заваливаясь на плечо Валеры. Его брат как раз зачем-то поднялся и пошёл в сторону выхода. Наверное, устал, бедняжечка. Ага, вот они – страшные женские оргии, хи-хи.

–Самвээ джаст бейонд май ри-и-и-ч, – и кто сказал, что мне медведь на ухо наступил? Я спросила, кто сейчас только что это сказал?! – Зэрис самуан ричинг бэк фор ми-и-и-и!

–У-у-у-у! – предвкушающе затянулась Даша, а я обернулась, собираясь вытащить из-за вон той страшной установки непостижимым для меня образом воспроизводящей музыку ди-джея. Пускай танцует вместе со мной! Что я одна тут как самая...

Высокий худощавый парень со странными серебристыми глазами попался под руку, точнее ногу, грудь и голову раньше. Попросту я на него налетела, спеша к вышеупомянутому ди-джею. Мгновение ушло на разглядывание незнакомца, особенно много внимания уделилось его глазам – уж больно интересное выражение там промелькнуло. Будто тоска, смешенная с надеждой... Ха, мой прокуренный алкогольными парами мозг отказывался фиксировать такие сложные эмоции, так что я просто схватила парня за руку и закружила в танце, громогласно перечисляя достоинства воображаемого героя. Было там что-то про быстроту, готовность к битве и силу. И чего-то ещё точно было, но я запомнила только "ду-ду-ду!" музыки и "а-а-а-а!" Даши. Под конец просто свалилась в объятия моего героя... ладно, случайно оказавшегося рядом парня. Ну так и что – чем не герой! И вообще, я спать хочу! Во-о-о-от...

Но, как и полагается настоящим героям, парень оттранспортировал меня к столику, усадил в кресло и просто растворился в воздухе. Нет бы воспользоваться беспомощностью невинной девушки!

–Иль я не... не... хороша? – интересовалась я у Даши. Та сонно кивала и тихо выла "у-у-у-у!", словно волк в полнолунье. О! Я ж сегодня на луну поглядеть собиралась! Что – серьёзно что ли? Да-а-а, собиралась! Эх, кажется "Пино Колада" точно был лишним. Да и "Мохито" запивать его не стоило... Про убойную "Маргариту" я молчу...

И чего меня понесло наружу, а? Ага! Луну смотреть! Вот, значит... А как я её увижу, когда тут всюду фонари. Фонари-и-и-и-и! Вы не могли бы не гореть? И не мигать. О! То, что надо! Выключились...

Вот, значится, луна...

Только мне стоило усесться как цивильному человеку на бордюр, подпереть щёку рукой и, вытянув губы трубочкой, заливисто провыть жалостливое "у-у-у-у!", как из-за темноты ближайшей подворотни вынырнули трое парней. Нет, наверное они всё же из того же клуба, что и я вынырнули... В общем, неважно. Пахло от них так неприятно – перегаром, – что я даже замолчала. А потом... потом...

Чего они вообще ко мне привязались, а? Ну сидит девушка на бордюре, ну воет на луну. Так жизнь такая! Садитесь рядышком и присоединяйтесь. Как, не хотите? Почему? Домой? К вам? Ну не-е-е! Мне и тут хорошо. Если конечно у вас дома не портативный планетарий... Да не поеду я, сказала же! Что пристали! Эй! Смотри, куда руки тянешь! А-а-а! Мне же бо-о-ольно!

Тут из-за той же подворотни (или того же клуба?) появился рыжий парень. Определённо рыжий – даже в лунном свете. Симпатяжка такой. Вот к нему бы я может и поехала. Ну ладно – подумала бы ещё. Но – подумала бы!

Что-то он такое сделал – и парни от меня отстали. Просто удивительно, как кулаки некоторых бывают убедительны, хи-хи...

Последнее, что я помню – как свалилась с бордюра, и надо мной склонился вышеупомянутый рыжий субъект. Глаза у него как-то странно сияли... Синим что ли? И взгляд – так смотрят биологи на лягушку, подводя к её лапке ток: дёрнется? Я не дёрнулась, даже когда эти удивительные глаза приблизились. И превратились в моём воображении в серые, искристые, словно ледяные. Тёплые руки обнимали, прижимали, защищали. Горячие жадные губы мягко, нежно ласкали мне лоб и веки... И чей-то до боли знакомый голос шептал:

–Луайна...

Странные у меня сны, да?

***

Куан замер, держа в руках расслабленную Луайну и напряжённо вглядываясь в темноту.

–Сгинул? – произнесла появившаяся как обычно из ниоткуда Фэйери.

Воин перевел взгляд на неё.

–Кто? – наставница Луайны вздохнула. – Элвин?

Куан кивнул, крепко обнимая неподвижную девушку.

–Ясно, – протянула Фэйери и перевела взгляд на Луайну. – Верни её теперь к светлым, они всё сделают как нужно.

Настороженный взгляд и нежная улыбка чародейки.

–Не беспокойся. Я не думаю, что на них можно полагаться. Помнишь, я обещала тебе помощь?

Куан медленно кивнул и чародейка продолжила:

–Недавно в наш мир из Сида магически "перешёл" некий фомор, который отлично знает Луайну и к тому же является довольно сильным магом. Неудивительно, он же сын той чародйки, Черидвен, которая и претворялась Луайной. Помнишь, я тебе рассказывала?

Серебристые глаза воина потемнели. Да, Черидвен, представившись Леной собиралась комфортно устроиться в этом мире, но не успела – сбежавший из страны мёртвых Куан при помощи колдуна, управлявшего тогда его сознанием и бывшего старым врагом Черидвен, победил королеву фоморов, отправив её туда, где ей самое место – обратно во дворец смерти.

–Только не забудь присмотреть и за Лугом тоже, – попросила Фэйери, снова растворяясь в воздухе.

–Луг?– вскинулся Куан, но чародейка уже исчезла, а со стороны клуба к воину спешили светлые паладины.

***

Фэйери отвела взгляд от луны и нехотя посмотрела на суетящихся внизу паладинов и дружка бывшей ученицы.

Луайна Фэйери никогда не нравилась. Проблем с этой кельткой не оберешься, а проблемы рыжая чародейка ненавидела. Зато любила силу. Власть, мощь, магия – всё это приводило вечно-юную красавицу в экстаз. Старая, если не сказать древняя ведьма из маленького племени варваров, давно уничтоженного, Фэйери научилась сохранять молодость, а чуть позже – выпивать силу. Отовсюду – из окружающей природы, из людей, реже – из таких же, как она, магов. А вот Луайна была бы идеальным донором, не обладай она таким неприятным, непредсказуемым характером.

Свою будущую ученицу Фэйери нашла ни много ни мало – в лесу. Девчонка умирала от истощения, а чародейка просто не могла пройти мимо такого подарка судьбы. Энергия, мощь – и всё в одной тупоголовой девчонке, которая даже не подозревает, какое сокровище в ней сокрыто.

Откормленная, вымытая и отдохнувшая девчонка благодарность выказывать не торопилась. Наоборот, кричала, что хочет умереть, что жить ей больше не за чем... ну и тому подобные глупости. Фэйери с усмешкой слушала её истерику до тех пор, пока девчонка не схватилась за нож – маленький, ритуальный ножик, стоящий, между прочим, больше чем эта дура когда-нибудь имела.

Фэйери нож отобрала, надавала девчонке оплеух и попыталась всё-таки понять суть её несвязного бормотания про "хочу умереть". Спустя довольно долгое время осторожных расспросов и увещеваний, выяснилось, что девчонку бросил возлюбленный и несчастная хочет умереть до того момента, как у неё "разорвётся сердце, а то оно уже болит очень сильно".

Сердечко у дурёхи и впрямь пошаливало, но это профессиональное. Фэйери давно научилась с этим бороться и постаралась успокоить девчонку, что ничего страшного с ней не случится, она будет жить долго и счастливо, найдёт другого идиота, который на неё позарится...

Дурёха не утешалась. И тогда Фэйери пришла в голову интересная мысль: а что если бывшую любовь превратить в ненависть? Тогда-то чародейка и объявила ошарашенной девчонке, что та на самом деле ведьма и стоит только немного подучиться... и любой... к её ногам...

Дальше девчонка, назвавшаяся Луайной, додумала сама. А Фэйери ковала железо, пока горячо – учила юную ведьмочку владеть новой силой, благоразумно не объясняя до поры до времени боевые заклинания. Девчонка развивалась, её мощь росла, что не могло не радовать наставницу. И, когда новая ученица была почти готова – бери и пей – Луайна выкинула новое коленце.

Дурёха сбежала.

Как выяснилось позже – мстить. "Как она мстить собирается, – костеря ученицу про себя, думала Фэйери, – если не знает ни одного сколько-нибудь мощного заклинания?".

Луайна решила проблему просто: прошлась по деревням, собрала трупы. Ещё и поэкспериментировала, стащив невесть где гримуар.

Дар девчонки рос семимильными шагами, особенно, когда бывшая наставница его больше не сдерживала. Фэйери боялась, что очень скоро "питательный супчик" в лице бывшей ученицы превратится в котёл кипятка. Выпить её силу тогда будет просто невозможно. Чародейка спешила, действительно спешила найти непутёвую дурочку, до того момента, когда её дар "полыхнёт".

Она не успела. Девчонка отомстила, оставив после себя гору трупов, да ещё и обзаведясь личной игрушкой в лице бывшего любовника. Изощрённо. Не будь Фэйери заинтересованной стороной, сама бы поаплодировала.

Девчонка ускользнула прямо у неё из-под носа: ещё бы, кельтка свои леса знала отлично, тогда как Фэйери, изысканная красавица, блиставшая на лучших празднествах и пирах, ненавидела не только ночёвку на природе, но и жизнь "по-дикарски".

Фэйери продолжала искать – до того момента, пока не узнала, что ученица нарвалась на Святой Орден. Луайна понятия не имела о существовании святош, так что противопоставить их магии просто ничего не могла. Фэйери её этому не учила.

Рыжая чародейка рвала и метала. Тряхнув связами, узнала, что ученица (бездна силы, великая мощь!) действительно мертва и её сокровище (сила!) Фэйери никогда не достанется... Первый и последний раз за сто лет ведьма дала волю гневу, устроив превосходный шабаш – долго потом заметать следы пришлось, чтобы святоши отвязались.

Какого же было её удивление, когда буквально через пятнадцать лет Луайна объявилась снова. Молодая, сильная и злая. Разгромила одну из святых обителей, натравила на себя всех рыцарей скопом... и не сразу узнала бывшую наставницу. Много позже Фэйри поняла, что, не владея заклинанием продливания жизни и вечной молодости, дурёха устроила себе вечные перерождения, да ещё и с заранее установленной программой, объясняемой проклятьем, которое, умирая, ведьма неизменно произносила.

Фэйери и это умудрилась использовать. Защищая, как могла, непутёвую колдунью, она каждый раз, стоило Луайне снова родиться, тянула из неё силу – по капле, по чуть-чуть. Но и это того стоило. Уже через сто лет магия Фэйери вышла на новый уровень. А Луайна... А девчонка, дурёха, просто ничего не замечала.

Фэйери каждый раз напоминала себе, что долго это продолжаться не может, что ученица наверняка снова выкинет что-нибудь этакое. Потому она придумала своей девочке цель – рассказала об одном мощном артефакте, исполняющем весьма специфические желания.

Луайна загорелась, развила бурную деятельность по его поиску. Фэйери втайне хихикала наивности дурочки, но за действиями ученицы следила внимательно. Ей совсем не улыбалось, если девчонка вдруг станет сильнее, чем её наставница.

Счастливое время закончилось резко. Возродившись в очередной раз Луайна встретила подругу обвинениями о краже силы, подкрепив свои вопли парочкой довольно мощных заклинаний. "Училась, втайне экспериментировала", – сердилась Фэйери, зализывая раны после визита к девчонке.

Чародейка предполагала, что этим всё и кончится: Луайна позлится и... в очередной раз умрёт. А там можно будет до кельтки добраться, прежде чем она снова всё вспомнит.

Ах, если бы! На этот раз Луайна завела себе новых друзей. Рассказала им про артефакт, не то что бы придуманный Фэйери, но и не очень... реальный. И четвёрка неслабых магов, объединённых общей целью, стала активно портить жизнь не только святошам, но и периодически появляющейся на их горизонте Фэйери.

Дольше так продолжаться не могло. Рыжей чародейке смертельно надоела развивающаяся по одному и тому же сценарию пьеса, и Фэйери нашла выход из замкнутого круга.

Она обзавелась союзником.

А позже – по милости Луайны, так и не набравшейся ума за все прожитые столетия – сумела втереться в доверие даже её воину – тому самому бывшему любовнику, Куану.

***

-Лен! Ле-е-ен! Ну, Лена!

Я открыла глаза. Всё вокруг кружилось в ритме ламбады – столь же весело и буйно. О-о-ох! Что же вчера было-о-о-о!

–Лен, ответь, тебе мама звонит, – настойчиво звал голос подруги.

Я с трудом сфокусировала взгляд на Даше, протягивающей мобильный. Со второго раза – какая я сильная и целеустремлённая! – смогла его взять. Кнопку мне нажимала Даша. Вот всё-таки несправедливость жизни – пили вчера вместе, а подруга свеженькая как огурчик. Вон, крутится рядом и жестами показывает зачем-то на дверь.

–Лена! Лена, дочка, ты меня слышишь? – раздался в трубке мамин голос.

–Ы-ы-ы, – простонала я. И тут же вскинулась. – Да мам, что такое?

–Лена, что с тобой? – подозрительно произнесла мама, и я торопливо откашлялась. – Ты забыла встретить своего племянника!

–Како... Ах, этого племянника! – почти внятно произнесла, судорожно пытаясь вспомнить, кого я должна была встретить. – И-и-и-и-и что?

Дашины жесты, указующие на дверь, стали совершенно яростными.

–Поэтому встречай его сейчас! – повысила голос мама.– Я отправила его к твоей подруге, потому что ты сейчас наверняка у неё. Отведёшь его домой...

–Он что, будет у меня жить? – завопила я, содрогаясь от страшной догадки.

–Лена, мы это уже оговаривали! – голос мамы нехорошо похолодел. – Алексей достаточно серьёзный мальчик, в отличие от тебя. Он за тобой присмотрит.

–Чего?!

Но мама уже отключилась. И почти сразу же в дверь позвонили.

Точнее, снова позвонили.

Мы с Дашей переглянулись, и я тихо выругалась.

Вот же ж повезло!

***

-Значит так! – заявила я, с третьего раза попадая в замочную скважину ключом. – Вещи не разбрасывать, вести себя мирно, никуда без моего ведома не выходить.

–Ты мне тюремщица что ли? – недовольно поинтересовался "серьёзный мальчик" Алексей, заходя следом в прихожую.

– Тётя, – припечатала я. – А это намного хуже!

–И вообще Лу...э-э-э, – мальчишка замялся почему-то, стоило мне обернуться и удивлённо уставиться на него. Хм, а симпатичный. Брюнет – роскошная такая шелковистая грива до плеч, глаза зелёные большущие, черты лица словно искусным художником вырезаны – загляденье! Что-то не помню в своей родне такую красавицу-тётю. Или такого милого дядю...

–Лена, забыл что ли?

–Да, – нахмурился мальчик. И отчего-то смутившись, схватил сумку и пошёл в комнату. Я же наоборот направилась на кухню, где – о счастье! – уже стоял стакан с рассолом. Верное средство, а вкусное какое...

Из блаженного удовольствия вывел жуткий грохот, звон и ругательства мальчишки из которых я – удивительно – ничего не поняла. Впрочем, и понимать стало неинтересно, когда увидела, что этот чертёнок натворил.

На полу у платяного шкафа ворохом валялась моя одежда, а мальчишка старательно, с маниакальным остервенением запихивал в освободившийся шифоньер свои костюмы. Много костюмов...

–Это что? – только и смогла выдавить я.

–Место освобождаю... тётя! – пропыхтел племянник.

–Ага, – выдохнула я. – Знаешь что, мелкий... Сейчас я тебе помогу!

Следующий час мальчишка активно осваивал все возможные углы и закоулки моей квартиры, пытаясь не попасть под горячую руку и в целом рассерженную меня. В результате была разбита старинная ваза, привезённая из прошлой поездки в Шотландию, какие-то мелкие побрякушки, милые моему сердцу, но пожертвованные в качестве снаряда для мальчишки, несколько тарелок, специально прихваченные для такого случая из буфета и одна разорванная в клочья подушка. В конце часа гардероб мальчишки таинственным образом уменьшился, а я стала счастливым обладателем брошки в виде лилии, определённо женской, конфискованной у племянника как плата за "моральный ущерб".