Текст книги "Мой злодей (СИ)"
Автор книги: Мария Власова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 29 страниц)
Глава 19. Письмо
Иллюзия выбора. Обычно, когда говорится об иллюзии выбора, подразумеваются, например, игры, в которых от нашего выбора зависит игровой процесс, вариативность сюжета и, самое главное, концовка. Тем не менее, несмотря на всю вариативность, в конечном итоге мы выбираем вариант, который приводит к определенному результату, хорошему или плохому. Все наши действия ограниченны вариантами, которые предоставили нам на выбор. Создатель заставил нас выбирать, тем самым лишив нас настоящего выбора и свободы действий. Все, что мы делаем в подобной игре, на самом деле не важно, ведь выбор уже сделан за нас, и концовка определена. Даже будет ли она хорошей или плохой, не всегда от нас зависит. Это как наша жизнь – финал у всех один, но придём мы к нему разными путями.
Голова раскалывается, как я умудрилась так напиться всего двумя бокалами шампанского? В последний раз у меня было такое похмелье на выпускном вечере, но мы тогда жестоко напились, перемешав все, начиная от водки и заканчивая чернилами. Странно, что никто тогда не помер от похмелья на следующий день. Это тело явно не привыкло к алкоголю, по вискам будто кто-то наковальней бьет. Да ещё и сушняк жуткий, не говоря уже о том, что я собой расстроена. Этот мальчишка-злодей в печенках у меня сидит. Вот и зачем я его спасала? Когда утром Элла меня мыла, даже мутить начало, учитывая мою фобию закрытых пространств, неудивительно, что я теперь ещё и воды боюсь. Ощущение, когда холодная вода окружает тебя, и легкие чуть ли не разрываются от нехватки воздуха, одно из самых жутких, что я ощущала за всю свою жизнь. С этим может сравниться исключительно воспоминание Рианны под завалом. Почему-то тот момент, когда злодей пырнул меня ножом, никак не ассоциируется у меня с ужасом. Интересно, с чем это связано? С тем, что я больше зла на него, чем боюсь? Один толк в этом сне: если он для книги был реальным, то теперь я понимаю, почему взрослый Анри так отреагировал на поговорку из моего мира. Я так спалилась, что удивительно, как он поверил во вранье о поговорки из книги. Надо быть более внимательной и постараться не встречаться больше с ним. Хотя бы потому, что я точно не найду в этом мире книгу с такой поговоркой.
Натужно застонала и с отвращением посмотрела на свою постную кашу. Отец видимо сильно на меня зол, поэтому даже не завтракал со мной и уехал на работу, даже не попрощавшись. Не помахав ему вслед рукой, чувствую себя не очень комфортно. Теперь лишь об одном и думаю: а вдруг это плохой знак? Если встреча Анри и Сью случилась раньше, чем я рассчитывала, то и злодей может убить отца не в соответствии с сюжетом? Правда, я и до сих пор не понимаю: за что книжный злодей так с ним поступил? Отец Рин – хороший человек, что в книге, что в ее мире. За что так с ним поступать? Не будь этих кошмаров, я бы сама попыталась избавиться от Эзефа, чтобы он не навредил моему отцу. Не убила бы, конечно, но в тюрьму засадила, есть за что. Сама толком не знаю, что мне мешает так с ним поступить.
– Элла, а рассола у нас нет? – спросила с надеждой, отодвигая от себя безобразную кашу и совсем не как леди опуская голову на стол.
– Леди должна стойко выдержать последствия своих решений, – хмуро проговорила эта ведьма, чем заслужила мой злой взгляд. Вот садистка! Ну, подумаешь, выпила лишнего? Кто в этом виноват? Она, потому что меня оставила без присмотра, или я? Думаю, она злится от того, что отец ее отчитал вчера. Я бы поняла и раскаялась в содеянном, если бы не моё состояние.
– Элла, я же сейчас умру, – простонала расстроенно, прикрыв глаза. – Хоть воды дай!
– Сейчас принесу, – произнесла она, сжалившись, и юркнула за дверь. Стоило ей исчезнуть, я дернулась к другой двери, жалея, что стул, которым я могу управлять, предназначен исключительно для выхода на улицу.
– Курт! Курт! – громко прошипела, надеясь, что он услышит, и так случилось.
Дверь приоткрылась, мой друг и «братик» в одном лице выглянул из-за двери и улыбнулся, после того как удостоверился, что Эллы нет.
– Звала, принцесса? – спросил он, задорно улыбаясь.
– Курт! Спаси меня! – простонала, протягивая к нему руки.
– С удовольствием! От кого? – он подскочил ко мне и улыбнулся, словно самый красивый мужчина в мире. Эх, ну почему я никем, кроме как братом, его воспринимать не могу? Такой экземпляр пропадает, пускай и бабник закоренелый.
– От Эллы, – зашептала, оглядываясь на дверь.
– Нет, тут я пасс. Меня бы кто от нее спас! – тяжко вздохнул он, присаживаясь возле меня. – Она теперь все время смотрит, как я ем, чтобы убедиться, что еду для вас не таскаю. Ни тебе со служанками поболтать, ни вина из погреба свор… продегустировать.
В ответ мне оставалось лишь вздохнуть. Мой главный поставщик еды накрылся медным тазом, я так точно с голода умру, но это будет потом. Сейчас бы мне с насущными проблемами разобраться.
– Как же голова болит, а Элла даже рассола не дает, не то, что похмелиться, – заныла, схватившись за голову.
– Первый раз всегда так, принцесса, – рассмеялся он, чем заслужил мой недовольный взгляд. – Зато вы точно хорошо провели вечер. Весь город сплетничает о том, как вы танцевали с графом Ратморским.
Он явно с издевкой ухмыльнулся, а я застонала. Вот об этом знать мне однозначно не хочется, я бы предпочла стереть вчерашний день из памяти.
– Говорят, вы даже поцеловались на глазах у всех, – продолжил издеваться Курт, чем только разозлил меня. – Мне стоит за вас волноваться, моя принцесса?
– Да какой это поцелуй?! – взвизгнула недовольно. – Просто случайность!
– Тем не менее, об этой случайности судачит весь город, – беззаботно ухмыльнулся. – Поговаривают, честь Сюзанны Лафает задета, ведь граф предпочел ей кузину.
Курт едва на стуле качаться от радости не начал, совсем как ребенок, и посмотрел на меня так, точно гордится мной. Затем даже протянул руку и потрепал меня по волосам.
– Кто всерьёз будет думать о том, что Сюзанне предпочли кузину-калеку? Не смеши меня. И вообще, не можешь спасти меня от Эллы, хоть от похмелья спаси. Голова раскалывается. Есть какие-то микстуры или что ещё? От разговоров о вчерашнем, голова ещё больше разболелась.
– Принцесса, вы забываете, что вы дочь самого Карвалье, вы куда богаче герцога, пусть у вашей семьи и нет такого высокого титула. Уже не говоря о том, что ваш отец друг самого короля. Поверьте, женихи будут околачиваться возле вас всегда, кем бы вы себя не считали.
– Мы настолько богаты, что им будет плевать на мою болезнь? – с сомнением протянула.
– Боюсь то, что вы единственная наследница делает вас желательной добычей для разного рода проходимцев. Я пока не уверен, но граф мне тоже кажется проходимцем, – он задумчиво склонил голову, откровенно наблюдая за моей реакцией на эти слова.
– Он не проходимец, он намного хуже, – задумчиво произнесла, грустно вздохнув.
Дверь в столовую открылась, зашла Элла с ворохом писем в руках, а за ней служанка в белом фартуке и черном платьице. Две темные косы, большие очки. Я ее раньше не видела. Скосила взгляд на нее, но она будто бы нарочно потупила свой, смотря себе под ноги. Девушка налила мне в стакан воды и подала его на стол. Курт провожал ее заинтересованным взглядом, пока не получил подзатыльник от Эллы.
– Ты что здесь расселся, словно хозяин?! – прикрикнула она на него и повернулась ко мне, недовольно посмотрев уже на меня. – Негоже леди сидеть за одним столом с простолюдином. Ведите себя подобающе!
– Вот ты брюзга, а принцесса тут причем? – возмутился он, поднимаясь на ноги. – Я же сам присел на стул!
– Она слишком балует тебя, а ты потакаешь всем ее желаниям! Доктор сказал, что ей нужно соблюдать диету! А ты что делаешь? Смерти ее хочешь?! – принялась она его отчитывать, совсем забыв о том, что я вообще-то здесь. Сомневаюсь, что при моем отце они бы рискнули так собачиться.
– Этот доктор сам не знает, что делать! А я принцессе верю! Откуда у неё силы ходить возьмутся, если она этими кашами питаться будет?! Вот если бы у тебя были мозги, а не только слепое повиновение, то ты бы это уже и сама поняла! – парировал Курт, и я почувствовала себя маленьким ребенком, который наблюдает как ее мама и папа ссорятся, решая можно мне конфеты или нет.
Выхватила письма у Эллы, все равно они заняты ссорой. Такая солидная стопка, кому они? Отцу? Взяла первое письмо в конверте из дорогой бумаги и прочитала на нем свое имя. Имя отправителя мне, к слову, ничего не объясняло: какая-то графиня. Дальше было интереснее, оказалось, что все письма были адресованы мне. К тому же не все они были от женщин, пять из них от незнакомых мне мужчин. Пожалуй, именно их я открою первыми. Подковырнула вилкой печать, открыла конверт и достала надушенную противными духами бумагу. Заметив, что письма оказались у меня, Элла снова забыла о Курте и попыталась их забрать.
– Госпожа, вас не стоит.
– Не стоит читать адресованные мне письма? – удивленно подняла бровь и затем принялась читать первое письмо. Надо же, признание в любви, так ещё в стихах.
Вы словно бабочка прекрасны,
Черты вашего лица изящны.
Что в профиль, что в анфас,
Не оторвать мне взгляд от вас.
Так будьте милосердны,
Как буду я для вас,
Наши чувства неизбежны,
Не упустите ваш последний шанс!
Ничего себе стишки. Это кто такой самоуверенный нахал? Виконт Морле? Ну, он у меня попляшет. Ниже в письме ещё какие-то оды моей красоте и изяществу, а потом прямое предложение выйти за него замуж.
– Элла, – позвала служанку.
– Да? – спросила она.
– Свечу мне и поднос, – потребовала, и моё желание исполнили.
– Что вы делаете принцесса? – спросил Курт, с интересом наблюдая за тем, как я с довольной улыбкой сжигаю письмо.
– Не трачу свое время на отказ, – довольно улыбнулась и бросила загоревшийся конверт на поднос. Взялась за следующее письмо, но и оно по смыслу было таким же.
– Это не вежливо и опасно. Легче распалить камин, – закатила глаза Элла, но не стала меня останавливать. На третьем подобном письме я уже читала вслух, заставляя Курта кататься по полу от смеха.
– «Ваши уши подобны сочным персикам…»? Это вообще, как? – с сомнением посмотрела на письмо с любовными признаниями. – Я, конечно, знаю, что у меня внешность не примечательная, но не настолько, чтобы сравнивать мои уши с персиками! Они что такие большие?
Я с ужасом схватилась за уши и подергала их, а Курт чуть ли не хрюкать начал от смеха.
– Ладно, бог с этими ушами. «Ваши манеры безупречны, а кожа, словно шкура апельсина…» Оранжевая и в целлюлите что ли?! – продолжила читать это письмо от третьего сына графа Норте. Отчаянный парень, другие не осмелились прямо говорить о том, что моя кожа отнюдь не аристократически бледна.
– Не знаю на счет этого вашего «целлюлита», но ваши манеры просто ужасны, – вздохнула Элла. – Вы столько съели на приеме, что люди начали говорить о том, что вас морят голодом и заставляют работать под солнцем.
– Так это же правда! Я недоедаю! – подтвердила, но столкнувшись с гневным взглядом женщины, опять вернулась к письму.
– Госпожа! – возмутилась Элла. – Ваша диета…
– Да хватит уже о диете и об этом докторе, меньше всего мне хочется говорить о Стефане, – отложила письмо, все настроение испортила «мамочка». А ведь в том письме такие перлы ещё остались, он даже сравнил мои глаза с небом. Интересно, где он видел зеленое небо? В наркотическом бреду?
Я взялась за следующее письмо и, прочитав от кого оно, резко передумала его открывать. Если главный злодей пишет вам письма, то это явно не к добру. Зачем ему писать мне? Что ему надо?
Я уже поднесла письмо к огню, чтобы сжечь его, но любопытство победило. Семейный герб графов Ратморских несколько размыт, печать будто бы немного расплавилась сбоку. Осторожно поддела её, и она легко отвалилась. Такое чувство, что письмо уже вскрывали до меня. С сомнением оглянулась на своих слуг. Курт занял выжидающую позицию за столом, с любопытством разглядывая письма от женщин, письма с предложением руки и сердца не вызвали у него особого интереса, разве что посмеялся знатно над моими комментариями. Он разложил письма от дам на три стопки, руководствуясь какой-то своей системой и бубня себе что-то под нос с заумным видом. Элла, с непроницаемым лицом, нависла над моим левым плечом, служанка с длинными волосами над правым. На последнюю я с удивлением покосилась. Что она-то здесь забыла? Обычно служанки сразу уходят, после того как выполнят поручение. У меня даже возникла полная уверенность, что им неловко в моем присутствии, уже не говоря о том, что от их жалостливых взглядов лицо чешется. Что меня жалеть? У Рианны прекрасный отец, золотая клетка и двое друзей, которые больше напоминают семью, и готовы защитить от всего на свете, за исключением несносной кузины. Не жизнь, а сказка, особенно для реальной меня, живущей от зарплаты до зарплаты в компании книг. Однако оказавшись здесь, в шкуре калеки, все это богатство кажется таким бесполезным, в отличие от компании Курта и Эллы и тем более отца.
Скосила взгляд на служанку, выразительно намекая, что ей пора валить, но девушка не сдвинулась с места, пока к ней не обратилась Элла.
– Ты можешь идти, я позабочусь о госпоже, – сказала моя верная «мамочка», и только после этого девушка ушла. Меня, похоже, в этом доме никто в грош не ставит.
– Будете читать? – поинтересовалась Элла, нависая над моим плечом.
– А что там? – заинтересовался Курт и тоже попытался заглянуть в конверт, но я быстро убрала уже открытый конверт под стол. – От кого это письмо, раз принцесса не хочет показывать, что в нем?
– От графа Ратморского, – выдала меня сразу с головой Элла, чем заслужила мой неодобрительный взгляд. – Вам стоит от него избавиться, даже не читая.
– Почему? – спросила у нее прямо.
– О, граф известная личность, многие леди от него без ума. И почему же нашей принцессе нужно избавляться от его любовного письма? – заинтересованно ухмыльнулся Курт, сосредоточив всё своё внимание на конверте в моих руках.
– Действительно, почему? – выразительно подняла конверт и помахала им перед носом у Курта, посмеиваясь, когда этот любопытный кот попытался поймать его, но ничего не получилось.
– Леди, помните Пушка? – спросила Элла, неожиданно став серьёзной.
– Кого? – спросила с сомнением. Моя память, точнее память Рианны по-прежнему работает при визуальных образах, мне нужно увидеть кого-то, чтобы узнать кто он, а не просто услышать имя.
– Вашу собаку, щенка, которого отец привез вам из Новой Романии на десятый день рождения, – напомнила Элла с каким-то обвинением в голосе.
– Прости, я запамятовала, – слегка растерянно опустила плечи и попыталась найти поддержки у Курта, но тот сам удивленно поднял бровь.
– Пушок очень понравился вашей кузине, она уговаривала вас и господина Карвалье отдать щенка, но вы слишком к нему привязались. Это был единственный раз, когда в этом доме кто-то отказал леди Сюзанне, а уже через неделю Пушка нашли в саду. Кто-то покормил его отравой для крыс вместе с мясом. Щенок не выжил, больше животных мы не заводили.
Элла так выразительно посмотрела на меня, словно я эту информацию никогда бы не забыла. Я уже столько раз палилась перед ней, что уже не знаю, почему она не прыгает на столе и не кричит, что царь-то не настоящий! То есть, что я не Рианна, а не понятно кто. Подозрительно… Я скосила взгляд на служанку и решила не акцентировать внимание на своем проколе, не хватало, чтобы Курт заподозрил меня тоже.
– Думаешь, графа Ратморского Сью тоже собирается отравить отравой для крыс смешанной с мясом? – я сделала очень доверчивое выражение лица, но не удержалась и засмеялась, когда повисло неловкое молчание.
– Считаешь, она так может? – спросил Курт у Эллы с подозрением.
– Да ладно вам, она слишком глупа для такого! К тому же вы реально думаете, что Сью будет воспринимать меня как соперницу в борьбе за графа? Да он ей самой не нужен, но она этого пока еще не понимает.
– Кто знает, госпожа, но Вам стоит держаться от графа Ратморского подальше, – нахмурилась служанка.
– Вот это я с удовольствием, очень даже «за!», – улыбнулась, обнимая ее, чтобы успокоить.
– Тогда дайте посмотреть, что там, в письме? – хитро улыбнулся Курт и требовательно протянул руку.
Я с сомнением посмотрела на него и затем взглянула на письмо. Анри ведь не догадался, что та ненормальная «тетя» – это я? Всего одна фраза, как она могла привести его к подобной мысли? К тому же я в теле калеки, у него даже подобных ассоциаций не должно возникнуть. Мои размышления стоили мне мгновения, которого хватило Курту, чтобы выхватить письмо. Озорно улыбаясь, он, довольный собой, вытащил письмо из конверта и развалился на стуле, читая его строчки раньше, чем та, которой оно предназначалось. Дать бы ему подзатыльника! Элла вот о том же подумала, руку даже занесла, пока не увидела странное выражение лица мужчины. Он внезапно сел прямо, всматриваясь в письмо так, точно увидел в нем то, чего быть не должно. Я напряглась, Элла опустила руку.
– Что там? – едва ли не хором спросили мы.
Курт стремительно поднялся и с самым что ни на есть серьёзным выражением лица принялся читать вслух содержимое письма от злодея:
– «Леди Рианна, вы никак не выходите у меня из головы. Вы – то ли наваждение, то ли моё проклятие с глазами цвета сочной летней травы. Столь же беззащитны и скромны, насколько добры и верны. Загадка для меня и всей Романии. Я бы хотел разгадать Вас, смею надеяться: Вы мне это позволите? Я жду Вас в четыре часа пополудни в моем загородном имении возле Лунного озера. Если наши чувства взаимны, вы прибудете туда в указанное время. Я буду с нетерпением ждать этого мгновения, считая часы, минуты и секунды до следующей нашей встречи. Не волнуйтесь о леди Сюзанне, то, что она не знает, ей не навредит. С любовью граф Ратморский».
Курт закончил читать это письмо со сморщенным лбом и хмурыми бровями под наше с Эллой удивлённое молчание.
– Я что-то не понял, граф признался в любви нашей принцессе? – с нотками негодования спросил он у Эллы.
– Глупости какие-то, с чего бы ему это делать? – поддержала его настроение Элла и чуть не села мимо стула. – А ну, дай почитать!
Она выхватила письмо и принялась уже про себя его перечитывать. И сделала это, по меньшей мере, раз десять, пока Курт расхаживал по комнате из стороны в сторону.
– Госпожа, что это все значит? У вас чувства к графу? – закончив читать, спросила служанка так резко, что Курт оступился и едва не упал.
– Чего? Да мы просто потанцевали! Тот поцелуй был случайностью! – принялась возмущаться и все же вырвала у нее письмо, чтобы убедиться, что они не подшучивают надо мной.
– Я его убью, – заявил Курт и целеустремлённо дернулся к выходу.
– Стоять! – окликнула его, продолжая читать письмо, что из-за ужасного почерка писавшего было почти невозможно.
– Леди, вы же не собираетесь с ним действительно встретиться? – ужаснулась Элла так, как будто я сделаю что-то непростительное. Я что-то пропустила, и где-то между строчек было предложение заняться с графом необузданной любовью?
– Принцесса, даже не думайте! – рявкнул Курт так гневно, словно имеет на это полное право.
– Даже если бы я захотела встретиться с графом Ратморским, – придирчиво посмотрела на дорогую бумагу и жирную кляксу в углу письма, – то вряд ли бы это письмо мне в этом помогло.
– В каком смысле? – переспросил Курт, пока догадливая Элла принялась осматривать конверт.
– Графиня была очень строга к Анри, он должен был делать все намного лучше своих сверстников, так что уж он-то был вынужден научиться писать без помарок и разборчивым почерком. Это письмо подделка, чья-то глупая шутка или реальная подстава.
– Действительно? – удивилась парочка, и они оба принялись снова осматривать конверт и само письмо.
– Посмотрите, печать похожа на печать на кольце графов Ратморских, но не совсем. Думаю, это жалкая подделка, – заверила нас Элла и тут же склонилась передо мной в поклоне. – Простите леди, что допустила такую ошибку, если бы вы поверили в подобную чушь, ваша репутация могла пострадать.
– Элла, даже будь это письмо настоящим, я бы никогда не пошла на встречу с графом. Особенно без тебя и Курта, тем более в его дом, – заверила ее, сама при этом успокоилась.
После того как этот третьесортный злодей меня ножом пырнул нет ему веры, и оставаться с ним наедине сравнимо с кошмаром наяву. Никогда и ни за что не позволю подобному случиться!
Стоило мне облегченно вздохнуть, как моя история сама по себе чуть не посыпалась.
– Но, госпожа, откуда вы узнали, что графиня была строга с пасынком? И почему вы называете графа Ратморского по имени? – спросила в лоб Элла, заставив меня застыть пойманной с поличным.
