Текст книги "Мой злодей 2 (СИ)"

Автор книги: Мария Власова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Я ожидала в ответ очередных нотаций, но вместо этого Стефан вдруг отошёл на пару шагов от кровати, как будто хотел в чем-то убедиться, и улыбнулся.

– Ты ревнуешь, – произнес он таким, не допускающим возражений тоном, что у меня глаз дернулся от его самоуверенности.

– Делать мне больше нечего, у меня, между прочим, жених есть, – грубо осадила его, но как-то нетвёрдо. Мои чувства заметались, словно разделяясь на два лагеря между раздражением от абсурдности этого утверждения и глухой болью предательства. Так, тело Рианны де Карвалье, не могло бы ты унять эту неуместную боль? С чего бы мне любить этого индюка?

– А я думал, от чего ты сбежала с этим мутным графом в тот вечер, – прошептал он себе под нос, нервно расхаживая по комнате, – а ты всего лишь отомстила мне.

Мне как-то сразу стало не по себе от его слегка безумного взгляда, обращенного на меня. А что, если я прогадала, и этот доктор все же чувствовал что-то к Рианне? Ну, или решил, что рыбка ещё не соскочила с крючка, и теперь меня во что бы то ни стало нужно вернуть? О, как смотрит на меня, словно сейчас съесть готов. Мама, да за что мне это?!

– Я сбежала с графом, потому что мне так захотелось, мы любим друг друга, – с натянутой улыбкой произнесла и указала на дверь. – А вам уже пора, выход там!

– Ты? Любишь его? Рианна, я слишком хорошо тебя знаю, ты не можешь ничего к нему чувствовать.

Ого, сколько самоуверенности! Слышал бы все это Анри, доктора уже бы от пола оттирали.

– Кем вы себя возомнили? Моим другом? Возлюбленным? Вы не можете знать, что я чувствую и к кому.

Мои слова имели странный эффект, Стефана точно обухом ударили. Странный блеск из глаз пропал, он вернулся к своему саквояжу, будто бы ничего и не случилось. Достал оттуда какую-то бутылку с мутной жидкостью и поставил ее на прикроватный столик.

– Принимайте микстуру неделю утром и вечером по глотку. Всю неделю соблюдайте постельный режим и диету. Если приступ повторится… – он замялся, словно не решаясь продолжить, но затем взял себя в руки, – вызовите доктора Франциско из госпиталя.

У меня даже рот открылся от удивления. Оказывается, сменить доктора было так легко. Мужчина подхватил саквояж и, не прощаясь, вышел с комнаты, громко хлопнув дверью. Когда его не стало, я устало выдохнула и прикрыла глаза, чувствуя себя как после настоящего сражения. Да ещё сердце ноет, почему? Я же не люблю его, эти чувства принадлежат прежней Рианне. Почему тогда я все это чувствую?

Скрипнула дверь, Вероника зашла в комнату и натянуто улыбнулась. Ее лицо в приглушенном свете показалось совсем серым и неживым. Может, она чем-то больна? Счастливой невестой она определённо не выглядит.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она, тихо подойдя к кровати.

– Терпимо, – произнесла хрипло, после перепалки с доктором горло разболелось.

– Воды? – спросила девушка, поняв меня, и в этот момент в комнату зашла с подносом Элла.

– Госпожа? А где доктор? – удивилась она, поднося поднос к комоду.

– Ушёл уже, – ответила за меня Вероника и сама налила мне в стакан воды из кувшина, опередив Эллу.

– Так быстро? – удивилась служанка. – Мне позвать господина Карвалье?

– О, боже, нет! – мотнула я головой, с удовольствием отпивая воды.

– Господин Арман уже ушёл? – спросила тем временем Вероника, почему-то странно кося взглядом на лекарство, оставленное доктором.

– Да, господин отправил его, – проронила Элла, и у меня возникло ощущение, что ей неприятно говорить с дочерью графа. – Это лекарство? Давайте, я дам вам его.

Элла двинулась в сторону прикроватного столика, я как раз отдавала пустой стакан Веронике, а в следующий момент стакан выскользнул из ее рук, она пошатнулась, толкнула прикроватный столик, бутылка с микстурой свалилась оттуда и разбилась вдребезги.

– О, Солнце! Нет! Я не хотела, простите! Мне так жаль, простите… – Вероника все суетилась, то пыталась сама убрать осколки, но так, что умудрилась себе пальцы порезать и в конец довести Эллу до белого каления.

– Садитесь. Здесь. Я уберу, – припечатала моя горничная, усадив девушку в кресло.

Стоило Элле удалиться за тряпкой, я оценивающе оглядела свою подругу. Она сделала это специально, стоит признать, ей даже удалось убедить в обратном Эллу, но не меня.

– Спасибо, – поблагодарила ее. Как бы мне плохо не было, лекарство от доктора Корта мне пить не хотелось, и Вероника избавила меня от него. Девушка разыграла непонимание, смущение же было натуральным.

– Я не хотела, – соврала она легко. – Может мне все же стоит уехать? От меня одни проблемы.

– Нет, я же написала в письме, что нам нужно поговорить, – осадила ее и добавила немного мягче: – Уже поздно уезжать.

Мы замолчали, Элла вернулась, убрала осколки, вытерла пол и затем снова удалилась, чтобы выбросить мусор.

– То, что ты написала мне, правда? – спросила Вероника тихо. – Ты действительно хочешь это сделать?

– А почему нет? – добавила в голос веселье, пытаясь скрыть неуверенность.

– Но так же нельзя, и господин Карвалье…

– Отец разрешил мне делать с предприятием матери все, что мне вздумается, вот я и делаю.

– Но… – прервала меня снова Вероника, однако я устала ее уговаривать.

– Ты мне нужна, чтобы сблизиться с Фабиант, точнее с ее отцом. Ты же понимаешь, как в таком деле важна поддержка? – я поманила ее пальцем к себе, не в силах встать или хотя бы сесть.

– Раколетта сложный человек, к тому же ее отец… – подошла поближе Вероника, в ее глазах множилось сомнением. Мне показалось, она сейчас завертится как уж на сковородке, чтобы избежать уготовленной мной для нее участи.

– Вероника, – холодно остановила ее. – Я знаю это трудно, может накладно для тебя, но для меня это очень важно. Я помогла тебе, когда ты нуждалась в помощи, и ты помоги мне. Ты же знаешь, я не прошу многого или невозможного… просто будь моими ногами. От этого зависят жизни, – я сжала ее руку крепко, не давая уйти.

Большие глаза девушки забегали, она не знала, что ответить, но затем кивнула, опустив плечи.

– Но почему ты не попросишь помощи у графа? У него много связей, с его помощью ты бы справилась куда быстрей.

Ага, справилась уже… Столько людей пострадало. Вся столица до сих пор гудит и не может опомниться. Газеты мне никто не приносил, но разговоры новой охраны я слышала. Много раненных и погибшие тоже есть. Не хочу думать, что я в этом косвенно повинна, но это правда.

– Я не хочу его в это впутывать. С этим я должна разобраться сама, понимаешь? – внимательно взглянула ей в глаза.

– Да, – нехотя согласилась Вероника.

– И ещё, не говори об этом никому, особенно Сью, – сжала ее руку, когда она испуганно вздрогнула. – Сделаешь?

В ответ девушка интенсивно закивала и выдернула свою руку, однозначно жалея, что на это подписалась. Элла вернулась, меня ждало теплое молоко с лимонным печеньем перед сном. Вероника, несмотря на свои желания, не ушла, а когда я перевела разговор в шутливое русло, пытаясь придумать причину, по которой Арман разрисовывает свое лицо, даже оживилась. У нее явный интерес к этому модельеру, но пока мне не понятен его характер.

– Прыщи, я думаю там под ним большие прыщи! – произнесла она, явно смакуя свой вариант и представляя его в красках.

– Может у него шрамы после оспы? – предположила Элла. Она сначала не хотела вклиниваться в разговор, но мы болтали и не хотели спать, так что она смирилась.

– Думаешь? Как-то не похоже, к тому же зачем их так топорно скрывать? – удивилась я, мотая головой. Дурнота ушла, после молока хотелось спать, но я слишком давно не наслаждалась обычным женским галдежом. К тому же перемыть косточки такому хаму, как Арман, святое дело.

– Он словно бросает кому-то вызов своим внешним видом, – пребывая в своих мыслях, расхаживала по комнате в одолженной мной ночной сорочке Вероника.

– Кому? – скептически подняла бровь. – Законам моды? Вы видели хотя бы ещё одного мужика, красящегося так же бездарно, как он?

– Вопрос не в том, что он скрывает, а в том, зачем он это делает? – задумалась Элла.

– Чтобы все поверили в его нетрадиционную сексуальную ориентацию? – предположила я со скучающим видом.

– Какую? – явно не поняли меня девушки, они, вполне вероятно, о подобном здесь и не слышали.

– Да нет, не важно, с ориентацией у него все нормально, – вздохнула, равнодушно махнув рукой. – Он просто нестерпимый хам.

– Может, он так прячется от кого-то, за гримом? – выдвинула ещё одну версию Вероника.

– Для того кто прячется, он слишком в нем заметен, – зевнула я, прикрыв рот ладонью.

– Хватит уже догадок, леди Рианне нужно спать, – спохватилась Элла. – Пойдемте, леди Вероника, я покажу вам вашу комнату.

– А разве она не может спать здесь? – удивилась я, думала, у нас будут настоящие женские посиделки, а тут облом.

– Если вам что-то понадобится, позовете, – проигнорировала мой вопрос Элла и за руку вывела Веронику из комнаты, перед уходом выключив свет. – Светлой ночи.

Свет погас, какое-то время было тихо, я повернулась на бок, чувствуя все то же внутреннее смятение. Быть главной героиней тяжело не только физически, но и морально. Боль почти прошла, но последствия приступа все же остались. Я думала, сон подарит мне покой, но уснуть не успела. Скрипнуло окно, я не сразу сообразила, что это не сон, пока кто-то мягко не спрыгнул с подоконника на пол. Страх заставил открыть глаза, но тут же отступил, когда я узнала знакомый силуэт.

– Надо сказать отцу, чтобы повесил решетки на окнах – введем новую моду в столице, авось ночных гостей станет меньше, – пробормотала я, переворачиваясь с бока на спину.

– К тебе ещё кто-то ходит по ночам? – как всегда услышал исключительно то, что ему интересно.

Посмотрите на этого кота: тихо ступает в бесшумной обуви, напоминая охотника, приближающегося к своей жертве, то есть ко мне. А мышка лежит, еле разбирая его силуэт во тьме и тайно желает, чтобы ее съели, но перед этим обняли и сняли с плеч груз главной героини, который по своей глупости взвалила на себя. Но глупая мышка… я никогда не признаюсь ни ему, ни даже себе, что хочу этого.

– Нет, ты у меня такой один, – не удержалась от сарказма в голосе.

Анри медленно обошёл кровать и остановился в ногах. Во тьме было сложно что-то разобрать, разве что его темную одежду, простую, как и в прошлый раз. В костюме на балконы к барышням не заберешься, так что специально для меня он «принарядился».

– Сразу скажу: к твоим сомнительным романтическим прогулкам я не готова, – предупредила его, когда он после остановки сделал ещё шаг ко мне.

– Если ты так шутишь, то тебе, похоже, лучше, – с облегчением произнес он, а затем вдруг присел на мою кровать. Я замерла, стараясь подавить в себе бурлящие чувства.

С одной стороны так хочется его обнять, с другой спина ноет от каждого движения – последствие приступа. Да и не уверена, что это нормально: обниматься с ним после того ужасного свидания.

– Ты несколько дней не появлялся после того, как отец выгнал тебя, сейчас зачем явился? – не уверена, что на самом деле хотела начать так холодно, резко. В груди щемит от желания обнять его или хотя бы коснуться руки, но я не смею.

– Я не мог, – произнес он с сожалением и сам накрыл своей ладонью мою руку. У него холодные пальцы, на улице, наверное, очень холодно. Из приоткрытого окна дует, а я, согревшись под одеялом, теплая и даже слегка вспотевшая, точно простыну на сквозняке. На языке крутился неприемлемый вариант ответа на вопрос, чем он таким важным был занят, но задать его так и не решаюсь.

– Так зачем ты здесь? – чуть осипшим голосом спросила, затягивая его и свою руку под одеяло, чтобы согреть.

– Мне доложили, что тебе было плохо, – немного укоризненно произнес он, сжав мою руку, и незаметно придвинулся ближе ко мне. Когда именно по варианту доложившего мне было плохо, он не уточнил. Вот и думай, что теперь отвечать, учитывая, что не знаю, что он знает, а что нет. Как-то стыдно от того, что он может узнать, что я несколько дней провалялась в кровати после того, как мы виделись в последний раз. Совсем слабой будет считать, а мне бы этого не хотелось.

– Кто доложил? Отец же выгнал всех твоих людей, – напомнила ему, только чтобы не отвечать на вопрос.

Анри смерил меня полным иронии взглядом вместо ответа. Точно, он же злодей, у него полно всяких тайных агентов. Чтобы он и не держал все под своим контролем? Нет, Анри на это не способен, но как-то непонятно, почему он все время пренебрегает своим контролем надо мной?

– Как видишь со мной все в порядке, спасибо, что навестил. Однако в следующий раз все же пользуйся дверью, а не окном.

– Ты хочешь, чтобы я ушёл? – не исключаю, что моя фраза прозвучала слишком резко, раз он так на нее отреагировал.

– Нет, – произнесла, отводя взгляд в сторону, а то уж больно он похож на довольного кота. Даже глаза словно поблескивают в тусклом свете уличных фонарей.

Что-то мне не понравилось в его взгляде, но сказать, что именно не могу. Анри медленно протянул руку к моему лицу, убрал локон мне за ухо и нежно провел костяшками пальцев по щеке. Нежное и такое непривычное касание для меня. В горле появился ком, мне показалось, что от его нежности, обычной ласки я задыхаюсь. Использовала приступ кашля, чтобы уйти от этой ласки и отвести взгляд в сторону. Анри не дурак, все понял, опустил руку и даже мою ладонь под одеялом убрал в сторону.

– Я соскучился по тебе, – произнёс он настолько ровным и спокойным тоном, что создавалось впечатление, что озвучивает меню в ресторане, а не действительно испытывает это чувство.

– И чем же ты был занят? – сделала вид, что не услышала этих слов, столь они болезненны для меня. Спросить прямо: кого он ещё убил? А если ли в этом смысл?

Временами мне не хочется ни знать, ни думать о том, что он не просто книжный злодей. Хуже того, часть меня, наивная и глупая девочка, верит, что этому всему есть какое-то объяснение, и он мой герой. Пожалуй, я не заслуживаю настоящего героя, только злодея.

– Когда исчезают все корабли, которые могут отправиться в Новую Романию, сразу нужно искать кому это выгодно, не находишь? – он улыбнулся, но эта улыбка показалась мне маской, а его глаза неживыми, какими-то стеклянными.

– Так ты…

– Провел несколько приятных дней в тюрьме на допросах, – почти обыденно ответил он, делая вид, что изучает обстановку в моей комнате.

– И тебя отпустили? – растерянно спрашиваю, давя желание сесть. Сил нет подняться, а просить у Анри помощи я не буду.

– По-моему, это очевидно, – непроизвольно улыбнулся граф, снова посмотрев на меня с теплом, но тут же нахмурился, словно этого не было. – Нас с принцем Людвигом отпустили несколько часов назад.

– Вам поверили? – не стала скрывать своего удивления.

– Я могу быть очень убедителен, – его голос стал холодным, я опустила взор, не желая видеть его холодный взгляд.

– Кого в таком случае обвинят… в случившемся? – спросила, не поднимая глаза.

– Мостовой альянс. Твоё предупреждение о нападении альянса на Новую Романию сыграло нам на руку. Теперь все во дворце уверены, что именно Мостовой альянс уничтожил те судна, чтобы не дать нам возможности выслать поддержку своей провинции.

– И что теперь будет?

– Война, – как-то обыденно произнёс он, заставив меня вздрогнуть от его серьёзности и осмелиться посмотреть ему в глаза. – Не сейчас, доказательств нет, а если и будут король не пойдет на нее, пока его не вынудят. Но когда Новая Романия падёт, у короля не останется выбора.

– Думаешь, Мостовой альянс все равно нападет, даже если Романия знает?

– Конечно, сама подумай, мы не сможет послать подкрепление, а самой Новой Романии не противостоять Мостовому альянсу не удастся. Там никто не ждет нападения, оно будет спонтанным и, судя по тому, что ты сказала, кровопролитным, вся страна захочет отомстить.

Он замолчал, будто бы давая мне время переварить сказанное.

– А если бы…– нервно облизала губы, пожалев, что начала говорить, но на упрямстве продолжила, – Если бы корабли остались в порядке, смогли бы спасти Новую Романию?

– Какой ответ ты хочешь услышать? – улыбнулся Анри, но глаза остались холодными. – Это уже произошло, Рианна. Ты ничего не сможешь изменить.

У меня перехватило дыхание, от его слов, от того, как он посмотрел на меня, как на нечто жалкое, слабое и беззащитное, которое надо защищать. И он защитит, он, по крайней мере, в это верит. Однако те способы, которыми он собирается меня защищать, грозят гибелью множеству невинных людей. Неужели он не думает, что это для меня слишком тяжелый груз? Да я уже понимаю книжную Сью, я бы тоже убежала, скрылась за широкой спиной Людвига или кого-то ещё, если бы не любила этого доброго мальчишку, вредного мальчика, нежного юношу и жестокого мужчину в одном лице. Так зачем же он показал мне масштаб своих злодеяний так сказать в первом ряду? Почему не скрыл до тех пор, пока мы не поженимся, и я не смогу его отвергнуть? Я ведь читала подобный сюжет во многих книгах. Там всегда мужчина предпочитал ложь, из высших побуждений, чтобы не ранить возлюбленную. Анри же словно испытывал меня и, судя по тому взгляду, который он бросал на меня в конце нашего свидания, я испытание провалила. Но так почему же он пришёл сюда, да ещё почти сразу после освобождения? Может, он теперь раскаивается в том, что сделал? Смутно себе представляю подобную картину.

Должна ли я его отвергнуть сейчас, сказать, что не смогу жить с убийцей или что-то в таком роде? Что там ещё говорят невинные главные героини в книгах? Мы за мир во всем мире, дружбу со всеми и жвачку, желательно без сахара. Главным героиням со злодеями не по пути. Я ведь решила выполнить свою миссию – спасти Новую Романию, а Анри, по всей видимости, выполняет задание злодея и делает все, чтобы ее уничтожили. Ну и как мне быть? Я же не могу взять и перестать его любить.

– Анри… – слова застряли комом в горле.

А не поздно ли я решила его выставить и отвадить от себя? Моя вина, слишком рада была его увидеть и сейчас не хочется его отпускать. Что же делать? Попросить отца разорвать договор? Как я могу так с ним поступить? Даже если вся та безумная и страшная любовь, которую он ощущает ко мне, всего лишь результат моих похождений во сне или сюжета книги… как я могу сделать ему так больно после всего, что о нем знаю? Это как отказаться от родного человека, брата или… матери? Зря, я о ней снова вспомнила. Прикрыла глаза, но это не отгородило от воспоминаний. Я помню, как она выглядит, сколько боли мне причинила, но не помню даже жалкого имени, как будто его стерли, как и моё собственное.

Крепкие объятия показались спасением, он перетащил меня к себе на колени, завернув в одеяло. Никакой пошлости, я, словно его ребенок, прижимаюсь к его груди, слушаю, как быстро бьётся его сердце. Его дыхание согревает мою макушку, а обоюдное молчание успокаивает куда лучше бесполезных разговоров. Вот бы так просидеть вечно, но это всего лишь короткий эпизод сказки, сладкие моменты которой я обязательно запомню на всю жизнь.

– Король отправляет меня в Мостовой альянс, найти доказательства и подтверждения тому, что Альянс собирается напасть на Новую Романию, – одна его фраза испортила все.

– И ты поедешь? – слегка отстранилась, удерживая его за одежду, будто бы он прямо сейчас собрался ехать во враждебную страну.

– А у меня есть выбор? – улыбнулся он, нежно провел рукой по моей щеке.

– Но ты же…

– Я не маленький мальчик, чтобы ты за меня переживала, – прошептал Анри, но как-то холодно, точно своим беспокойством его обижаю. – Справлюсь.

– Да знаю я, как ты справляешься! – не выдержала и прикрикнула на него, о чем сразу же пожалела.

– Анна, – он несильно надавил на мою шею, чтобы встретиться взглядом. – Хватит беспокоиться обо мне, как о ребенке, ты не моя мать, хотя в своё время заботилась куда больше, чем та женщина.

Да я как бы знаю, что не его мать! Он просто сам заставляет меня волноваться за него в любом возрасте. Набрала побольше воздуха, чтобы заверить его в том, что ни капли о нем не тревожусь, как мой рот банально закрыли поцелуем. Желание с ним спорить сразу как-то пропало, как и другие мысли. Поцелуй затянулся, и в конце его Анри буквально отодрал меня от себя, уложил снова в кровать и поцеловал в лоб, как маленькую.

– Задание короля займет какое-то время, – прохрипел он, так же тяжело дыша после поцелуя, как и я, – постарайся за это время не влезть в какие-нибудь неприятности.

– Я и неприятности? – выдавила из себя улыбку, демонстрируя свое плачевное состояние. – Ты явно меня переоцениваешь!

– Поверь мне, я прекрасно знаю, на что ты способна, – улыбнулся Анри и все же не удержался, поцеловал снова, но уже не так пылко.

– Сладких снов, моя святая, – прошептал на прощание, так что мне не захотелось его отпускать никогда. Но я все же отпустила его, разжала руки, в бессилии наблюдая, как он исчезает за окном, и ночь теряет все свое очарование, а в сердце остается только пустота.