Текст книги "Дети богов. Академия (СИ)"

Автор книги: Мария Двинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Мысль о ловушках несколько отрезвила. То, как я до этого себя вёл, иначе, как ребячество, назвать было сложно. Стоило только замаячить впереди чему-нибудь интересному, как сразу побежал вперёд, даже не оглядевшись. А ведь тайные проходы, пещеры, особенно с лабиринтами, надо изучать не торопясь, вдумчиво. Желательно с картой, направляющим артефактом, десятком факелов и с запасом еды на неделю. Заблудиться в тёмных подземных коридорах ещё легче, чем в лесу. Там хотя бы солнце видно.

Несколько запоздало я осмотрел тоннель магическим зрением и не торопясь побрёл к выходу. В другом зрении ничего не изменилось. Всё тот же обычный коридор. Ни магических ловушек, ни сигнальных заклинаний, ни спрятанных от посторонних глаз меток. Если Септим и помечал как-то свой путь, то в эту сторону он не забредал.

Едва заметная метка обнаружилась на самой первой развилке и указывала, естественно, на другой коридор, которым я не пошёл. С трудом подавив желание немедленно броситься исследовать отмеченное направление, я вышел наружу. Тёмный лес встретил ночной тишиной и холодом. Наложенные заклинания утепления рассеялись, но в подземном коридоре их исчезновение прошло незамеченным. Никаких меток, указывающих на наличие в камнях тайного прохода, я, ожидаемо, не нашёл. Не для того проход маскировали, чтобы первый же залётный маг мог найти сияющий указатель "проверь здесь!". Однако, зная свои слабые познания в лесном ориентировании, я всё-таки поставил метку метрах в ста от начала вечнозелёного, вечно тёмного бора.

На ужин я опоздал. Вернее, пропустил его полностью, вернувшись в Академию уже за полночь: время под землёй пролетело незаметно. Голодать, правда, не пришлось – повара, то ли поленившись чистить котлы, то ли спасая кладовую от неизбежного набега голодного мага, оставили котлы с остатками ужина на видном месте. Судя по нескольким теням, с тихим шорохом разбежавшимся по пустынным коридорам, среди регулярных налётчиков на продуктовую кладовую, я числился не в одиночестве.

На следующий день во время большого послеобеденного перерыва я сидел в преподавательской и пытался изменить своё расписание занятий так, чтобы высвободить полностью хотя бы ещё день кроме выходных. На исследование найденного тоннеля потребуется время, а куда интересней и продуктивней лазить по лабиринту, имея почти сутки в запасе. Из состояния медитации над листком с расписанием меня вывел чей-то вопрос.

– Простите, не расслышал? – я поднял голову, возвращаясь в реальность.

– Извините, я не хотел вас отвлекать, – произнёс Аверий, слегка смутившись.

– Ничего страшного. Вы что-то хотели?

– Да, вы же куратор группы четвёртого года обучения?

– Что они снова натворили? – я вздохнул, сразу начав вспоминать, когда Дарий и Левий в последний раз были наказаны за очередную выходку. Вспомнились только подозрительно давние дела. Либо они взялись за ум, во что я ни за что не поверю, либо сейчас мне расскажут, какую новую шалость сотворили юные боги.

– Вроде, ничего такого... – Аверий задумался. – Я по другому поводу. У вас в группе есть девушка. Лика.

– Лика? А что с ней?

Я помнил эту девушку. Полгода назад только благодаря ей смог быстро и без проблем добраться до Академии. Весёлая, умная. Есть о чём поговорить. Но по учёбе обычная студентка, чуть выше среднего уровня. Склонность, как у всех девушек к природной магии, ведовству. Отличается нестандартным подходом к применению заклинаний, быстро соображает. А вот замечаний относительно поведения я за ней не припомнил.

– Понимаете, она совершенно не работает со стихийной магией. То есть, абсолютно. Домашние работы, письменные задания она ещё как-то выполняет, но стоит делу дойти до практики, я и не знаю, что с ней происходит. Самое простенькое заклинание и то не может запомнить и выполнить. У неё есть способности, по другим предметам проблем нет, я узнавал. Может, вы как-нибудь поговорите с ней? Мне бы не хотелось, чтобы такой перспективный маг не смог продолжить обучение только из-за моего предмета. Со мной она не хочет разговаривать, стоит молча и только в пол смотрит.

Заверив Аверия, что я обязательно переговорю с Ликой о её успеваемости, я снова уткнулся в листок с расписанием. В последнее время я слишком увлёкся разгадкой исчезновения Септима и поисками отмеченных на его катре загадок. Свои обязанности я всегда старался выполнять вовремя и качественно, либо не брать на себя обязательства. А тут как с цепи сорвался. Даже на собственные занятия приходил едва подготовившись, что уж говорить о кураторстве. С другой стороны, я никак не мог повлиять на двух главных нарушителей спокойствия. Вот не мог себя пересилить и всё. Обучать – без проблем. Просто общаться тоже. Но стоило начать распекать за очередную выходку, так сразу вспоминалось их положение в пантеоне богов, и все слова терялись на первом же звуке. Зато у Фера не было с этим проблем. Он никогда не отличался особым пиететом, и я хорошо помню, как в день передачи мне Академии, Фер с двумя юными богами наперегонки прятались от разъярённого осиного роя в сточной канаве, начисто позабыв про возможность защититься магией.

Моё ближайшее занятие с четвёртым курсом было завтра. Стихийная магия Аверия только через два дня. Значит, завтра и поговорю с Ликой. А пока.. вот, этот курс можно перенести сюда, здесь договориться с травником об обмене часами... я снова погрузился в процесс изменения расписания.

Вечер прошёл в сборах и томительном ожидании. Завтра удалось оставить только одно занятие с четвёртым курсом, после чего весь день от обеда можно посвятить исследованию лабиринта. Я приготовил расчерченные в мелкую сетку листы бумаги, куда решил заносить план пройденных коридоров, взял в кладовке хлеба и вяленого мяса и на всякий случай записал в блокнот несколько сложных заклинаний, в числе которых был и малый телепорт.

Наутро перед занятиями я зашёл в кабинет Фера, оставить записку со своими подозрениями, находками и указанием, где искать моё возжелавшее приключений тело. Записку и блокнот Септима я запрятал среди личных вещей своего бывшего ученика. Не думаю, что кто-то станет искать их там, но Фер или Лера обязательно их обнаружат.

Взгляд зацепился за большую кадку с растением, стоящую на подоконнике. Куст в отсутствие хозяина совсем захандрил и скинул почти половину листвы. Остальная половина пожелтела и пожухла. Я попытался вспомнить, просил ли Фер поливать несчастное создание, но он, кажется, перед отъездом тоже забыл про его существование. Всё, что я вспомнил, это как осенью с трудом, но реанимировали растение своевременным спасительным поливом. Но тогда оно ещё начинало желтеть. Я дёрнул за веточку. Большая часть ещё державшейся листвы незамедлительно осыпалась, листья, оставшиеся сиротливо висеть на ветках больше походили на мятые тряпочки. Почти что не жилец. Я страдальчески поморщился. Этот цветок кто-то подарил Лере на годовщину свадьбы, так что незаметно выбросить или подменить не получится. Прибить, не прибьёт, а вот напоминать при каждом удобном случае будет. И ругаться будет. Слишком много воли дал своим ученикам в начале обучения, никакого уважения.

Я порылся в памяти в поисках подходящих заклинаний для реанимации растения. Ничего подходящего не вспоминалось. Лет двадцать-двадцать пять назад хоть и ходил по деревням и городам, продавая свои магические услуги, но озеленять просили поля и сады. И то чаще всего требовалось только вызвать дождь или прогнать насекомых. С отдельными растениями работал только в своём ученичестве. Воспоминания об ученичестве навели на мысль привлечь к реанимации студентов. Так решалась и вторая проблема – найдена тема занятия. И, если эксперименты окончательно доконают куст, всегда можно свалить вину на целую группу экспериментаторов.

Несмотря на то, что земля высохла до каменного состояния, кадка всё равно оставалась тяжёлой и неудобной. Пришлось тащить её, обнимая и прижимая к себе, как застарелый алкоголик обнимает бочонок крепкого вина. Шум и разговоры студентов разом стихли, когда я внёс это учебное пособие в аудиторию и с облегчением взгромоздил на кафедру.

– Итак, вводная информация, – произнёс я, когда любование засохшим растением закончилось, и заинтересованные глаза повернулись ко мне. – По окончанию этого триместра, как вы знаете, у вас будет ежегодная практика. То есть вы будете ходить по окрестностям и выполнять работу ведунов, колдунов и магов низких кругов. Поле там полить, клопов вывести, геморрой у деревенских старост подлечить, приворотное зелье на чесночной основе сварить.

В аудитории раздались смешки. С фантазией у студентов всё в порядке. Строго глянув в сторону особо смешливых, я продолжил.

– А в один прекрасный день, вас возьмут под белы рученьки и очень вежливо, но настойчиво пригласят в гости к какому-нибудь местному барончику. Представьте, что этот барончик – я. И вот, что мне от вас надо, – указующий жест на кадку.

– А что с ним делать? – вопрос задали откуда-то с задних рядов. – На помойку вынести, так для этого слуги есть.

– Не вынести, а привести в приличное состояние в кратчайшие сроки. Дражайшая супруга на днях возвращается от маман, а тут такой пердимонокль, понимаете ли. Нехорошо, когда любимый фикус в таком состоянии.

– А вы что женаты? – удивлённый голос, кажется, Тайры. Странный вывод.

– Я? Нет, это Лерин фикус. Учителя Леры, она у вас травознание и ведовство вела. Так что, давайте, вспоминайте, чему вас учили и вперёд!

Сделав приглашающий на кафедру жест, я отошёл в сторону и присел за стол, наблюдать за студентами. Вся группа столпилась у кадки и началось бурное обсуждение. Сначала сыпались предложения просто начать поливать растение в надежде, что оно когда-нибудь оклемается. Их немедленно отклоняли, так как результат требовался как можно быстрее, а не через месяц-два-три. Вскоре студенты разделились на три группы. Одна отошла в аудиторию и стала заниматься своими делами, предоставив остальным решать проблему. Другая активно спорила и обсуждала разные методы оживления цветка. Третья стояла рядом и внимательно слушала.

С запозданием я понял, что одного растения на двадцать человек несколько маловато, но покидать аудиторию в разгар столь жаркого обсуждения очень не хотелось.

– Так, господа студенты! – в голову пришла идея, как занять всех, а не только самых активных и крикливых. – Я вижу, что не всем по душе совместное решение проблемы, поэтому каждый в течении пятерика сдаст в письменном виде описание ваших действий по спасению барона от разъярённой супруги в связи с утратой любимого цветочка. И чтобы друг у друга не списывали! – строгий взгляд на Миролюбу, известную списывальщицу и лентяйку. Однако, каким-то образом она всё-таки сдавала экзамены.

– И не просто написали, а сами могли воспроизвести! – теперь взгляд на Идара. Старательный молодой человек, из него хороший артефактор выйдет, но с созданием быстрых заклинаний у него проблемы.

Про воспроизвести я не шутил. Даже если этот куст и угробят, у меня есть ещё парочка на примете. Один выживал в моих комнатах. На его счастье, происходило растение из засушливой полупустынной местности. Да и поливал я его относительно регулярно раз в десяту недопитым чаем, соком, один раз даже подкисшим молоком угостил. Не за окно же выливать в морозы?

Угрозы проверить задание у всех, а не только у непосредственных исполнителей на занятии, частично подействовали. Теперь первая группа тоже прислушивалась и присматривалась к действиям активистов. Я сидел в стороне, стараясь не смущать спорщиков.

Через какое-то время начало побеждать наложение иллюзии. Вроде растение всё равно так быстро не оживить, поэтому надо сделать вид, что оно в порядке, а потом, когда иллюзия рассеется, виноватым в усыхании будет явно не заказчик. Я ненадолго задумался. Идея неплохая, но не в данном случае и не в исполнении студентов четвёртого курса. Во первых, они не смогут наложить достаточно реалистичную иллюзию. Во вторых, в Академии она рассеется очень быстро, я даже не успею донести кадку до лестницы. В третьих, Лера ведь не захудалый провинциальный барончик, а обученный маг, растения хорошо знает, и сразу увидит наведённую иллюзию.

– Забудьте про иллюзии, – пришлось вмешаться в обсуждение. – Вы не сможете наложить её на достаточное время и сделать так, чтобы она сползала постепенно. Любой догадается, что что-то нечисто, когда вчера куст зеленел, а с утра он уже сухой и без единого листочка. И что тогда будете делать, когда вас объявят обманщиками и шарлатанами?

Студенты на некоторое время замолчали, воспринимая новое условие к заданию, но скоро галдёж восстановился с прежней силой. Я слушал споры вполуха, невольно сравнивая с тем, как обучали меня. Перед глазами встал небольшой зал, деревянные ряды скамеек. На них тихо сидят послушники. По указанию учителя вызванный выходит вперёд, читает вызубренное заклинание, в зависимости от результата либо получает розгой по заду, либо возвращается на своё место. Некоторые удостаивались даже одобрительного кивка от учителя. Розгами получали намного чаще. Это сейчас заклинания несколько систематизировали и начали унифицировать, а тогда приходилось зубрить фразы наизусть, не понимая смысла.

Я прервал воспоминания, заметив, что активная группа приступила к реализации выбранного метода. Интересно, они используют то же заклинание, которому когда-то учили меня, или же придумали что-то новое? Студенты освободили участок пола для печати. Лика уверенными движениями начертила слегка кривоватый семиугольник, одним из углов направленный на кадку с подопытным растением. Добавила по несколько символов на грани, вписала внутрь ещё одну фигуру и приготовилась влить в печать силу.

– Стоять! – мой резкий окрик заставил всех замереть. Студенты сразу замолчали и, казалось, перестали дышать. Эта команда раздавалась тогда, когда кто-то из них ошибался в заклинании, и эта ошибка могла привести к нехорошим последствиям.

– Признавайся, чем тебе Миролюба так не угодила? – я подошёл к Лике, недоумённо и как-то испуганно уставившейся на меня.

– При чём тут она?

Студенты, поняв, что непосредственная опасность миновала, подошли поближе.

– Куда направлена печать?

– На растение, – незамедлительно ответила Лика, бросив взгляд на рисунок.

– Это контур, а внутренняя, действующая часть?

– Ой! – Лика вгляделась в печать и покраснела. Миролюба, ещё не до конца поняв, что происходит, на всякий случай пересела за соседнюю с ней парту, бросив возмущённый взгляд на Лику.

– Вот тебе и "ой". Васил, расскажи, какое действие произвела бы эта печать, будучи активированной.

Парень вышел вперёд, постоял над печатью, беззвучно шепча что-то себе под нос, расшифровывая знаки.

– Значится, действие направлено вон туды, – он указал рукой туда, где сидела Миролюба во время нанесения печати. Лика удостоилась ещё одного гневного взгляда от Миролюбы. – Где-то от трёх шагов до полутора десятков. Объект должен был... – парень задумался.

Я его не подгонял, пусть сам справляется, полезно уметь не только создавать печати, но и определять действие уже написанных.

– Вроде бы немного растолстеть, – наконец, выдал Васил. – Если всю силу печати приложить, то раза в полтора.

– Хорошо, а что ещё?

– Ещё? – Васил нахмурил лоб. – Ещё... ещё... Покрыться корой? – несколько неуверенно произнёс он, вопросительно глядя на меня.

– Почти угадал.

Я не стал ещё больше нервировать несостоявшуюся жертву магической ошибки, уточняя, что распухнула бы она из-за того, что кожа начала как губка, отовсюду впитывать влагу и к тому же позеленела. И без того, обладай девушка способностью жечь взглядом, от Лики осталась бы только кучка пепла. Тем более, что позеленение является побочным действием, связанным с нахождением растения в малом фокусе печати.

– Я кому всегда говорил проверять печати, прежде, чем их активировать? Ладно, сейчас успел остановить, но вас на практику выпускать без присмотра опасно! А вы куда смотрели? – я переключился с пунцовой Лики на улыбающихся Дария и Левия. – Рядом с вами готовилась волшба, а вы даже не поинтересовались, куда она направлена?

Теперь уши розовели у всей группы. Только Миролюба до сих пор злобно глядела на Лику. Неужели решила, что это не ошибка, а преднамеренное изменение фокуса печати? Как бы она не начала мстить одногруппнице.

– На этот раз всё обошлось. На будущее повторяю – три раза проверьте, что вы делаете. Заклинания, если есть хоть малейшее сомнение, читайте с листа. Заведите толстый блокнот и пишите туда необходимые и популярные заклинания. Поверьте, наизусть всё на свете не выучите!

– А разве можно по конспекту? – неуверенно спросил кто-то из студентов.

– Пока вы учитесь даже нужно. Особенно, когда пойдёте на практику по деревням. Лучше крестьяне получат результат по бумажке, чем потом бегают и ищут, кто бы отменил ваше колдовство.

Я оглядел группу. Вроде в глазах появилось понимание. Боги, ну почему именно эта группа собрала в себе одарённых и самоуверенных? Все старшие курсы только рады при каждом удобном и неудобном случае схватиться за конспекты и шпаргалки.

– Норак! – я обратился к одному из парней. – Исправь печать так, чтобы она не угрожала никому, кроме несчастного подопытного растения. Заодно озвучь, что вы решили с ним сделать.

Норак сначала неуверенно начал перерисовывать неверные символы, но вскоре перестал оглядываться на меня, ожидая одобрения исправлений. Для большей уверенности он выверил углы транспортиром, сверившись с таблицами из конспектов.

– Мы собирались расширить поры и сосуды растения, чтобы соки легче передвигались. И кора временно преобразится, чтобы поглощать воду не только корнями и не тратить силы доставлять её к листьям. А вот эта часть, – парень указал на группу символов, – вместе со словесным заклинанием, должна сразу дать немного жизни. Ведь нужно привести его в порядок как можно быстрее.

Когда он закончил, я утвердительно кивнул, разрешая влить в печать силу. Меня учили немного другому, сразу влить жизнь, подстегнув к использованию оставшиеся запасы самого растения, и повесить заклинание усиленной регенерации. Надо признать, студенты придумали хоть и менее эффективный для немедленного улучшения состояния, но более надежный для реанимирования растения.

Куст отреагировал почти сразу, приподняв поникшие ветви и вырастив молодые почки. При нормальном уходе он должен совсем оклематься дня за два.

– Неплохо. Поручаю его вашей заботе. Проследите, как действует наложенное заклинание, когда рассеется, какие изменения произойдут с кустом после этого. Будут ли побочные эффекты. На сегодня занятие окончено, забирайте подопечного.

Я отдал куст студентам с двойной целью. Одну я озвучил, а второй было не допустить, чтобы растение всё-таки загнулось через месяц, если останется только моей заботой. Зато сейчас его хотя бы будут старательно поливать.

– Лика, задержись на минуту, – я помнил о просьбе Аверия, и момент показался вполне подходящим.

Девушка послушно дождалась, когда остальные студенты уйдут и подошла ко мне.

– Простите, я правда, не хотела.

– Ты о чём? – я не сразу понял, что она имела в виду.

– О Миролюбе. Мне казалось, печать правильно начерчена.

– Ничего страшного, все ошибаются, без ошибок и не выучишься. Меня попросил с тобой поговорить Аверий.

– А что так? – Лика как-то смутилась, порозовела и уставилась себе под ноги.

– Он обеспокоен, что ты не можешь освоить стихийную магию. Это правда?

– Нет, не совсем, я это... – девушка невнятно залепетала что-то в оправдание.

– Так почему на занятиях ничего не выполняешь?

Лика покраснела ещё больше, но промолчала.

– Мне что, из тебя слова клещами вытаскивать?

Неопределённое пожатие плечами было мне ответом.

– Хорошо. Ты говоришь, что ты усваиваешь материал?

Утвердительный кивок. Глаза до сих пор рассматривают доски пола.

– Покажи что-нибудь, что недавно проходили.

Лика продемонстрировала два несложных заклинания, выполненные не безупречно, но на хорошем уровне. Их построение Аверий давал на прошлой десяте, если я не ошибаюсь. Странно, почему тогда молодой преподаватель утверждает, что Лика абсолютно не работает со стихиями?

– Надеюсь, на экзамене сможешь повторить. Но почему Аверий на тебя жалуется? У вас с ним какой-то конфликт произошёл?

Лика замотала головой и пробормотала что-то, что я расценил, как отрицание моего предположения.

– Ладно, иди уж.

Девушка обрадовано выскочила из аудитории. Разговор явно был ей неприятен. А я не знал, что предположить. Стихии Лика понимала, но при Аверии ничего не могла показать. Ничего не понимаю, что с ней такое!

Аверия я нашел в преподавательской, проверяющим работы студентов.

– День добрый. Поговорил я с Ликой, – я сразу перешёл к делу.

– И как?

– Она не смогла объяснить своё отношение к вашему предмету.

Хотелось добавить: "а так же произнести хоть что-то в своё оправдание", но я сдержал это желание. Аверий показался мне расстроенным от такого результата.

– Жаль. Я даже не знаю, что и делать.

– Могу вас уверить, материал она усваивает.

– Правда? Но почему тогда...

– Может, у вас с ней какой-то конфликт? Лучше сразу это выяснить, чем потом, на экзамене. Поговорите с ней сами.

– Нет, нет, никакого конфликта. Поговорить... да, конечно, обязательно поговорю...

Парень как-то смутился и слегка раскраснелся, будто стесняясь одной мысли о разговоре с Ликой. Да ну их в пень, как говорит одна знакомая ведьма. Пусть сами разбираются, кто в чьём присутствии и почему теряет дар речи.

Покончив с текущими делами я получил два с половиной дня в полное своё распоряжении и планировал потратить их на исследование подземных коридоров.

Прошло много времени с того дня, как я обнаружил потайной проход. Исследование коридоров превратилось из захватывающего приключения в несколько однообразную, но всё равно интересную работу. Я приходил ко входу, доставал бумагу и, считая шаги, наносил новые повороты и коридоры на карту. Тот, кто создал этот лабиринт, проделал колоссальную работу, прокладывая коридоры. Недалеко от входа они становились одной ширины – в три шага от стены до стены, и высотой чуть выше вытянутой руки. Коридоры ничем не отличались друг от друга, и на них не было ни одной метки, позволяющей определить положение в лабиринте. Я смог обнаружить только одну метку Септима, и ту на первой развилке, где коридор ещё не принадлежал лабиринту. Мои собственные магические метки держались на стенах всего несколько минут, несмотря на то, что на стенах я не увидел ни одного заклинания или следов арродота, мешающим их наложению.

Исследования серьёзно замедлялись ещё и тем, что у меня получалось выделить для лабиринта не больше двух-трёх дней в десяту. И, хотя я уже начал склоняться к мысли, что внезапное исчезновение артефактора не имеет под собой преступных действий, и все странные события – не больше, чем стечение обстоятельств, я всё равно старался не привлекать к своим вылазкам внимание.

Картирование коридоров продвигалось медленно. Я бы и рад не рисовать все повороты и развилки, не считать шаги и не проверять направление узким лучом света, но уже на второй день выяснил, что не все коридоры абсолютно прямые. Один даже настолько плавно и незаметно загибался петлёй, пересекаясь сам с собою, что по нему можно очень долго ходить кругом, не подозревая об этом. Радовало только то, что все коридоры проложены в одной плоскости. Не знаю, как бы я ориентировался и составлял карту, понижайся пол или опускайся.

Из лабиринта я обнаружил ещё один выход на поверхность. Он когда-то выходил на склон горы, но давний камнепад полностью его засыпал.

К концу третьей десяты неисследованным оказался только один коридор. Он долго тянулся в одном направлении, не отклоняясь в сторону, и заканчивался банальной деревянной дверью. Я растерялся, не ожидая такого окончания лабиринта и несколько минут стоял перед дверью, не решаясь её открыть.

От осторожного толчка дверь тихо отворилась. Ни скрипа несмазанных петель, ни потрескивания рассохшейся древесины. За дверью снова начинались коридоры. Только теперь они больше походили на старые тюремные казематы. Дверь с этой стороны оказалась замаскирована под стену, выложенную грубым камнем. В слабом и неровном освещении факела или обычного светильника, её оказалось почти невозможно обнаружить. Повозившись некоторое время, мне удалось найти выступающий камень, потянув за который дверь легко открывалась, выпуская в уже знакомый проход к лабиринту.

Либо фантазия отказала архитектору, либо здесь уже не было нужды путать случайного посетителя, но здесь всё было вычерчено, как по линейке.

Сначала ровные ряды узких и тесных одиночных камер, закрытых массивными дверьми с тяжёлыми засовами, вперемешку с более просторными и комфортабельными, если так можно сказать про тюремное помещение. По крайней мере, в них было подобие лежанки – каменное возвышение вдоль дальней стены. Потом ряды клеток, в которых при желании можно держать пару медведей, настолько крепкими выглядели прутья решёток.

Камеры оставили неприятно ощущение беспомощности. Внутри них оказалось невозможно творить волшебство. Даже шарик света и тот потребовал огромных усилий на поддержание. Видимо, маги были не редкими узниками этой тюрьмы. По грубым прикидкам это место находилось как минимум на территории Академии, если не под самим зданием. Странно, что мы с Фером не обнаружили сюда вход, когда осматривали замок.

Из тюрьмы выходил единственный проход через пыточную. Я постарался как можно быстрее пройти мимо многочисленных инструментов, предназначенных причинять боль и калечить тело. О способах применения многих из них, я мог только догадываться, но даже моих малых познаний хватило, чтобы по спине пробежали холодные мурашки. И это только от вида аккуратно сложенных на столах инструментов и гостеприимно раскрытых шипастых саркофагов! Что же должны были чувствовать пленники, которые обязательно должны пройти мимо них по пути в камеры?

Нет, прежде, чем садить студентов в казематы за нарушения поведения в Академии, надо будет очистить это помещение. Или оставить для устрашения и водить экскурсии? Надо будет подумать об этом как-нибудь, после того, как найду выход в замок. Не может же лабиринт быть единственным входом сюда? Странное место выбрали строители для размещения потайного выхода. Слишком далеко и неудобно водить пленников через лес. А сбегать из замка в случае опасности через тюремные камеры не кажется удачной идеей.

Настроение немного приподнялось в следующем помещении. В отличие от тюрьмы и тем более, от лабиринта, здесь чувствовалось присутствие людей. Оценить размеры комнаты не получалось из-за многочисленных шкафов и стеллажей, заполненных самыми разнообразными вещами. В этом складе было всё, что может понадобиться не самому избалованному человеку для жизни. Где-то лежали рулоны ткани, на ближнем к коридору стеллаже белел пыльный мешок с мукой. В одном ящике я нашёл множество толстых свечей. В другом – скромная посуда, переложенная соломой.

Осознав, что вещи не пролежали на полках много лет, а были принесены уже после начала работы Академии, я запоздало проверил склад на охранные заклинания. Сердце едва не пропустило удар, когда вдоль стен высветился тонкий красный контур. Осторожно вглядевшись в чужую волшбу я перевёл дух – это оказалась защита от крыс и мышей, но напитанная такой силой, что могла бы успешно удерживать и обращать вспять целое полчище грызунов, целенаправленно идущих на штурм продуктовых амбаров в голодные годы.

Прошло несколько дней. К большому огорчению мне не удавалось выделить достаточно времени для исследования кладовой, ведь только на дорогу к ней приходилось тратить больше часа. Выяснить бы ещё где она находится, но мои записи не могли помочь в этом. Всё, что я мог с уверенностью сказать, это то, что лабиринт заканчивается где-то во дворе Академии.

В один из свободных дней, я снова забрался под землю. Выбираться за пределы Академии не замеченным и не привлекать внимание с каждым разом становилось труднее. Всё чаще я чувствовал за собой слежку, ощущал осторожные чужие взгляды. Тогда приходилось менять маршрут и изображать, что ищу место для практических занятий старшим курсам. Или цветочки собираю. Снежники. Кстати, я нашёл несколько мест, где эти цветы хорошо росли, так что время не зря тратил.

// Лика

– Ну что, вы готовы? – Тайра по хозяйски зашла в комнату к парням. Лика, придерживая топорщившийся от бутылька с зельем карман, прошла следом.

– Готовы! – откликнулся Идар и отложил в сторону книгу по составлению печатей усиления. Через несколько дней должен быть промежуточный зачёт по их начертанию. Дарий с Левием, лениво потягиваясь, поднимались с кроватей. Лика редко видела их занимающихся, но задания они выполняли и всегда оказывались в верхней четверти списка успевающих. Если бы они не ленились и не тратили столько времени на шалости, то с первых строк вряд ли спускались.

– Как вы здесь вообще живёте? – Тайра аккуратно сложила чьи-то штаны, небрежно валявшиеся на единственном в комнате стуле и неодобрительно оглядела комнату.

– Вот так и живём. От одного вашего прихода до другого, – ворчливо ответил Дарий, забирая у Тайры рубаху, поднятую из под стула. – Давайте уж ваше варево и пойдём.

Лика поставила принесённую бутылочку на стол. Для этого пришлось сначала собрать в стопку книги и конспекты. Как парни вообще ориентируются в таком нагромождении предметов? Три подставленных кружки были критически осмотрены и очищены маленьким заклинанием. Слава богам, оно требовало совсем немного силы, и запрет на использование магии в помещениях почти не влиял на него. Вот пол чистить пришлось бы уже вручную.

Лика с Тайрой, посмеиваясь про себя, смотрели на парней, кривившихся от вкуса зелья бесстрашия. Состоявшийся несколько дней назад разговор был долгий и полный язвительных замечаний. Подруги не хотели сразу раскрывать тайну прохода у камина, хотели сделать сюрприз, и хотя бы немного, но отомстить за недоверие, а для этого пришлось долго уговаривать друзей пойти с ними в центральную башню, да ещё и выпить неприятное на вид и вкус зелье.

Пересмеиваясь, компания поднялась к старому ректорскому кабинету. Смешки постепенно затихали во время подъёма по винтовой лестнице и в наводящее страх помещение студенты вошли серьёзно, готовые к любым неожиданностям. Тайра с Ликой шли немного позади парней и волновались не меньше. Девушки не поднимались в башню после своей первой вылазки и самонадеянно решили, что теперь, когда они знают про страхуя, зелье бесстрашия им не нужно. Но сейчас на них снова накатила волна страха, и по спине бегали мурашки, но терпеть можно было.