Текст книги "Нити времени (СИ)"
Автор книги: Мария Дэлис
Соавторы: Анастасия Мишель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)
– Успеешь еще рассказать, – сказала девушка все так же ошарашено. – Черт, Декстер, да ты и в самом деле гений! Придумать в семнадцать то, что за сотни лет не придумал никто… ладно, окей, может быть и придумывали, но никто так и не реализовал! Как… нет, серьезно, как твои мозги умещаются в голове? Это же… обалдеть!
Ее похвала приятно согрела и без того воодушевленное сердце Ричарда.
– У меня был стимул. И много времени для работы, – парень притормозил у ресторана, – ну что, пошли за топливом для твоей измученной тушки?
– Ага, – кивнула она, отстраненно отстегивая ремень. – Одной пиццей не отделаешься. Еще как минимум кола. Мне нужен какой-нибудь кофеин.
– Будет тебе кофеин, – Декстер припарковался и вышел из машины, – и десерт, раз уж я «сам начал тот спектакль». В честь примирения.
– Мне нравится ход твоих мыслей, – тут же просияла она, выходя следом.
«Интересно, понравился бы тебе финал этого хода?» – Дик озорно улыбнулся и повел ее внутрь. В заведении вкусно пахло едой и играла приятная музыка. Народу было немного, все же будний вечер не располагал к большим гуляниям. Их встретила добродушного вида девушка и провела к любимому столику Декстера – в уютном уголке, куда редко падал взгляд прочих посетителей.
– Выбирай первая, Стивенс, – он открыл меню.
– Хм… – девушка придирчиво осмотрела меню, заправив прядку волос за ухо. – я за маргариту. А ты? Любишь такую?
– Это классика, но сегодня я предпочту с ветчиной и грибами, – Дик покачал головой, – нужно что-то посытнее.
– Я поделюсь с тобой, а ты со мной. Идет? – она склонила голову набок с таким видом, что если он откажет, то провалит важный тест.
– Идет, – на минуту он засмотрелся. Если бы не подошедшая вовремя официантка, Стивенс наверняка не упустила бы из виду этот взгляд.
– Добрый вечер, вы уже определились?
– Да, нам маргариту, пиццу с ветчиной и грибами, одну кока-колу и один капучино. Что будешь на десерт? – Дик и не заметил, как быстро отчеканил этот текст.
– Черничный чизкейк, – она на секунду заглянула в меню. Когда Декстер заказал десерт себе и официантка ушла, Лекси посмотрела ему в глаза. – Еще вопрос: как ты не устаешь?
– У меня четко продуманный график сна и приема витаминов. Плюс я обычно слежу за своим питанием и стараюсь не исключать физическую активность. Короче говоря, здоровье пока позволяет, – Дик отвел взгляд в телефон, чтобы не залипнуть снова.
– Вот как, – задумчиво произнесла девушка. Она не смотрела на него, постукивая кончиками пальцев по столу и, казалось, немного нервничала. – Так значит, ты путешествуешь уже два года… а Даяна знает? Насколько близкими были ваши отношения? Я не могу не спросить, увы, это напрямую меня касается.
– Мы с Даяной расстались три года назад. И нет, она не знала о моих наработках.
– Это хорошо. И особенно хорошо – знать то, чего не знает она, – усмехнулась Лекси, откинувшись на спинку кресла. – Я помню, что не хотела лезть в это дело, но теперь оно и меня касается. Почему вы расстались?
– Она мне изменила, – глаза Декстера потемнели от воспоминаний, – я уехал в командировку в другой филиал Темпуса. Помнишь, тогда была большая конференция и меня отправили на неделю в Лондон? Так вот я вернулся на день раньше и застал ее в квартире, где мы жили вместе.
– Вот же… гадость, – брезгливо поморщившись сказала девушка. – Это… Хотя, стоило бы догадаться. Я не знала о тебе и периоде, когда вы жили вместе. Старалась с ней не контактировать в те годы, но все же пару раз видела ее…. Не одну. В общем, извини. Знала бы, с кем ты встречаешься, давно бы вправила тебе мозги, я-то прекрасно знаю, какая она гнилая.
«Интересная у тебя логика, Лекси… » – горько подумал он.
– Ты не обязана, так что не за что извиняться, – Ричард посмотрел ей в лицо.
– Почему это? – она посмотрела ему в глаза.
– В то время нас с тобой ничего толком не связывало. Так с чего тебе было заботиться о том, с кем я встречаюсь?
– Декс, – она внимательно посмотрела на него. – хоть ты и казался мне тем еще занудой, я никогда не желала тебе зла. А Оуэнс – настоящее зло. Хуже не придумаешь.
– Тем не менее моя личная жизнь не касалась тебя напрямую. Так что тебе не в чем себя винить и тем более не за что извиняться.
Девушка помрачнела, но кивнула.
– Ладно, тебе виднее, – тихо сказала она. – в конце концов, она и сейчас меня не касается.
– А вот это не факт, – сказал он быстрее, чем успел обдумать ее слова, – то есть ты же притворилась моей девушкой! А Даяна, судя по всему, пока не готова отступить от затеи «поговорить со мной».
– Да, она настырная… интересно, как она догадалась, что подарок от тебя?
– Она хорошо разбирается в драгоценностях, лучше, чем все, кого я знаю. И конечно, она знает мой почерк. Однажды я захотел впечатлить ее. Еще до того, как мы стали встречаться официально. Моя первая работа была довольно топорной, но красивой в своей простоте. С тех пор это стало моим хобби, и даже расставание с ней не отбило мой интерес к ювелирному делу.
Глаза девушки расширялись с каждым новым его словом. Она даже рот открыла от изумления. Ее глаза и в обычное время были как магниты. Иногда казалось, что они ни разу не повторяли одинаковый окрас, так часто менялись крапинки в ее глазах. А сейчас и вовсе один глаз снова позеленел, а вот второй наоборот просветлел и стал нежно-голубым.
– Я даже не знаю, что сказать… – произнесла Лекси. – С одной стороны я в шоке от того, что ты еще и этим занимаешься, а с другой… Обид… то есть противно, что ты начал делать такую красоту из-за этой крысы.
– Я это уже отпустил. Не заморачивайся, твой гранат я делал основываясь на своих знаниях о тебе, – он вновь засмотрелся, не в силах оторвать взгляд от палитры ее глаз.
– Кстати, откуда ты знаешь, что я их люблю? – прищурилась она.
– Я вел твою карточку едва ли не все эти годы, так что несложно догадаться. Кстати, это ответ на твой вопрос. Я нашел аномалии в твоей крови, которые не свойственны параметрам, указанным в карте. Перепроверил и выявил твой настоящий «цикл».
Она в тот же миг выпрямилась и нахмурилась.
– То есть как? Этот анализ делается при рождении, в нем не было ничего особенного… то есть, было, конечно, но это от всех скрыли, – едва слышно прошептала Лекс. – Никто не должен был это перепроверять! Что если кто-то еще решит сделать это?.. почему ты сам за это взялся⁈
– Успокойся. Кроме меня едва ли найдется энтузиаст, готовый потратить время и деньги на перепроверку. Сделав тесты, я пришел к выводу, что твой результат подделали, чтобы скрыть истинный цикл и регенерацию от других. На мой взгляд, в этом нет ничего криминального, – Декстер пожал плечами, – и так как много лет тобой занимается только моя лаборатория, волноваться не о чем.
– Совершенно ничего, – хмыкнула девушка. – Кроме одной крохотной детальки. Но это не так важно сейчас. Так и с чего вдруг ты решил проверить? – задала она вопрос снова, впиваясь пальцами в столешницу. Ее глаза потемнели и Лекс вонзилась взглядом в его лицо так пристально, что становилось неуютно. – Зачем тебе это было нужно?
– Это ценная информация, ты так не считаешь? Сначала я решил перепроверить из любопытства. А потом придержал это при себе, чтобы во-первых, не ломать твою жизнь из личной прихоти, а во-вторых, в случае критической опасности эта тайна может гарантировать мне поддержку того, кому она важна. Не переживай, тебя шантажировать я не собирался.
– Тогда кого же? – она подняла бровь. – Джеймса что ли? Или моего отца? Кроме них, и теперь тебя, разумеется, никто не в курсе. Во всяком случае, я на это очень надеюсь.
– Твой отец – достаточно влиятельный человек, – спокойно ответил Декстер, – и его поддержка весьма ценный ресурс. Что же касается твоей тайны, все возможные следы были стерты. Так что при должной осторожности участь подопытного кролика тебе не грозит.
Стивенс побледнела и откинулась на спинку кресла. Им принесли пиццу, но девушка даже не взглянула на нее.
– Вот как… – хрипловато сказала она, глядя куда-то в пустоту. Ее глаза снова меняли свой цвет на нечто неопределенное. – Значит тебе нужна была подстраховка… Что ж, могу понять. Только вот… Давно ты знаешь?
– Около пяти лет прошло. Может больше.
Девушка скрестила руки на груди, не сводя взгляда с его лица. Солнце переливалось в ее волосах, зажигая их непривычным золотистым сиянием.
– Если ты все знал так долго… почему согласился сделать для меня мобус? Ты же знал, как это может быть рискованно. И, наверняка понимал, что принимать его я не стану, так? Что же внутри этой чудо-таблетки?
– Комплекс витаминов. Ничего, что влияет на кровь. Как и в растворе, что я вводил тебе каждый день, а после отдал Фрэнку.
Она подалась вперед и золотистое сияние в ее волосах пропало.
– Погоди. ЧТО? Ты хочешь сказать, что уже пять лет вместо реагентов вводишь мне витаминки? Декстер, умоляю, скажи, что это шутка… – прошипела она. Глаза горели, даже на щеках появился едва заметный румянец. – Я ведь… Я пробовала отправиться в прошлое недавно, но у меня ничего не вышло. Почему?
Ричард задумался, уставившись в окно, чтобы скрыть собственное удивление.
– До встречи с тобой в прошлом мне и в голову не приходило, что ты будешь так рисковать. Так что точного ответа у меня нет, но могу предположить, что сработала психосоматика. Твой мозг привык к тому, что после контролируемого прыжка ты не можешь прыгнуть произвольно.
– Классно… Мало того, что я – мутант, так еще и собака Павлова, – хмыкнула она, снова откидываясь на спинку сиденья. – Поздравляю, Мегамозг. Условные рефлексы и правда работают. Видимо… Черт! – она сжала челюсти и закрыла лицо руками. – Чувствую себя идиоткой. Доволен?
Ричард горьковато улыбнулся.
– У меня не было такой цели, Лекси. И ты никакой не мутант. Ты уникальная. Настоящий хаотик, которому открыты возможности, доселе недосягаемые. Как по мне, это круто.
– Круто? О да, очень круто… – она отняла ладони от лица. – Очень радостно жить в постоянном страхе, что придет злой-презлой дядя и украдет тебя на опыты. А ведь это даже не шутки! Сколько пропавших путешественников было за последние сто лет? Не один десяток. И я понятия не имею, было ли в их арсенале нечто подобное… но думаю что было. К тому же… я и впрямь слишком безответственная, – криво улыбнулась она, вновь заглянув ему в лицо. – О чем ты, мой папочка и лучший друг не устаете мне напоминать. Но что мне остается? Сжаться в комочек от страха? Я итак уже там, больше некуда. Я не могу… просто не могу сидеть и ждать, когда пройдет моя жизнь, чтобы умереть спокойно, не пострадав.
Дик усмехнулся и посмотрел прямо ей в глаза.
– Это говорит девчонка, которая не побоялась отправиться в позапрошлый век, устроить там спектакль с участием отравленных лимонных кексов и которая совсем недавно признавалась мне в любви.
Лекс чуть покраснела и поджала губы, но промолчала. Ричард тихо вздохнул, чуть подался вперед и продолжил:
– Если ты сжалась от страха в комочек, то я одноклеточная инфузория! Не смеши, Лекси, и не прибедняйся. Да, тебе не помешает повзрослеть, чтобы над тобой не вились няньки, однако смелости тебе не занимать. Ты сильная. Это я уже молчу о том, как ты в в четырнадцать умудрилась скрутить моего папашу.
Девушка еще больше смутилась и отвела взгляд.
– Глупости, – тихо сказала она. – Это просто адреналин и… может ты и считаешь меня сильной, только вот это не так.
– Алексия, – Ричард произнес ее имя таким мягким тоном, что девушка вздрогнула от неожиданности и все же взглянула ему в глаза. – Ты можешь думать до конца своих дней о том, какое проклятие постигло твою бедную тушку. А можешь принять свое положение и пользоваться плюсами.
Девушка открыла было рот, но он поднял ладонь, призывая ее выслушать до конца.
– Я не отрицаю, опасность есть. Но у тебя достаточно защитников, чтобы с этим справиться. Ты не одна. И, если уж на то пошло, я около десяти лет убил на то, чтобы обладать твоими возможностями, – Дик замолчал на то время, что официантка раскладывала перед ними приборы и пиццу. Когда девушка ушла, он еще больше подался к ней и тихо сказал, – твой случай уникален. И это прекрасно.
Она невесело улыбнулась, но, словно магнит, двинулась к нему, и их лица были так близки друг к другу, что ее дыхание достигло его щек.
– Ты так считаешь? – тихо произнесла Лекси, вглядываясь ему в глаза так, будто пыталась прочитать ответ прямо по ним. Ее же собственные постепенно окрашивались голубыми красками, и видеть это так близко было до ужаса странно и увлекательно. Казалось, что кто-то смешивает два разных реактива прямо в ее зрачках. – Мне же всегда казалось, что я аномалия. Ненормальная. И мое желание постоянно рисковать собой, пробовать себя в том, чтобы испытать свои способности так же неправильно. Порой я жалею о том, что вообще родилась… – девушка вдруг замолчала и покачала головой, словно отгоняя дурные мысли.
– В одном я всё-таки был прав на твой счёт, – тихо сказал он, задумчиво поправив прядь ее волос и ненароком коснувшись нежной кожи за ее ушком, – тебе пора повзрослеть, Алексия Стивенс. Я прекрасно могу понять твои чувства, но ты не должна всю жизнь держаться за мысль испуганного ребенка о собственной ненормальности. Все с тобой в порядке. Да, ты родилась в таком мире, где опасно быть столь уникальной, но это не делает тебя хуже. Так что подбери сопли и радуйся, что у тебя есть хороший друг, любящий отец и… и мой мозг, – он откинулся назад, чтобы не искушать судьбу лишний раз.
Глава 12
Что такое семья?
20 июня 2023 года, 17:45
Ресторан «Пабло», Лейтфорд
Лекси с замиранием сердца, едва дыша, внимательно слушала каждое его слово, стараясь не упустить ни одного. Неужели Ричард Декстер так верил в нее? И помнил тот древний случай и теперь тоже пытался поддержать, как она тогда поддержала его?
Девушка сглотнула. Одна из фраз больно ранила ее и Лекс откинулась назад на кресло и до боли прикусила губу, пытаясь отвлечься от мрачных мыслей. Не получалось.
– Иногда есть нечто, через что невозможно просто так взять и перешагнуть, Ричард. Раз ты так считаешь, что мне пора бы уже вырасти, может быть и инструкцию дашь? Как? Как перестать держаться за мысль, что человек, который нужен тебе больше всего тебя презирает? – тихо спросила она, опустив взгляд в еще дымящуюся пиццу. – Ты как никто знаешь, каково это. Так скажи, как же вырасти, перестать считать себя ненормальной, неправильной, после того, как родная мать отказалась от тебя, решив, что такие проблемы ей не сдались? Что ей больше хочется посмотреть мир и когда-нибудь родить нормального ребенка без дурацких способностей?
Взгляд Декстера потемнел и Лекси тут же пожалела о том, что так разоткровенничалась. Что снова ударила его по больному месту, сама того не осознавая.
«И часто я так делаю? Не думаю о том, что говорю?» – вдруг задумалась она, смутившись.
– Знаю. Но решение твоей матери – не твоя ответственность, – тихо сказал он. – И не твоя вина.
Она нахмурилась и опустила взгляд.
– Не уверена. Всю жизнь я была уверена в том, что недостаточно хороша для того… для нее. И для того, чтобы быть любимой. Что подвела ее, родившись такой. Понимаешь?
Ричард вздохнул и покачал головой.
– Ты это не выбирала. А она… – он задумался на мгновение, но все же спросил. – Она никогда не пыталась связаться с тобой?
Девушка закусила губу до боли. Сердце больно ударилось о ребра.
– Пыталась, – призналась она. – Несколько раз писала сообщения на дни рождения. Как-то раз даже позвонила. Зачем – сама не знаю. Все это было так… дико. Мне кажется иногда ее накрывает какое-то подобие чувства вины. Но я не готова узнать, так ли это. Я… это слишком больно.
Ричард кивнул.
– Понимаю. Мне пришлось вытерпеть немало дерьма, чтобы понять, что из себя представляет мой отец. Однако в твоём случае точно есть хотя бы второй родитель, который несомненно любит тебя. В этом плане мне повезло меньше – моя мама не дожила до моего взросления.
Лекс подняла на него затуманившийся взгляд, впервые даже не пытаясь скрыть перед ним свою слабость. К чему теперь эта ложь и утайки… К чему вообще хоть какое-то притворство?
– Ты хотя бы был на сто процентов уверен, что она тебя любит. Ведь так? – спросила девушка, неосознанно коснувшись ладонью его запястья.
– Одно из правил математики гласит: от перестановки слагаемых сумма не меняется. Даже забавно, у нас с тобой комплект из любящих и презирающих, – горько усмехнулся он. – Да, мама меня любила восемь недолгих лет. А у тебя еще есть шанс насладиться любовью отца дольше, чем был у меня. – Рич не отнял руку, наблюдая за движением ее пальцев своими холодными глазами. Казалось, его охватили воспоминания не менее печальные, чем ее мысли. И от этого стало ужасно больно. Как и от его слов.
– Любовью… – горько прошептала она, поглаживая пальцами пуговицу на его рукаве. – Ричард, скажи… помнишь наш разговор пару лет назад, когда ты спросил, почему я так жестока с отцом? Тогда я еще сказала, что это не твое собачье дело?
– Помню, – он осторожно взял ее за руку, игнорируя остывшую пиццу. Явно видел, что ей непросто дается этот разговор.
– Теперь я могу тебе сказать, почему. Если ты еще этого хочешь, – тихо сказала девушка, подняв на него глаза, будто его прикосновение добавило ей сил.
– Я слушаю, – Ричард некрепко сжал ее пальчики, отчего сердце на мгновение замерло.
– Я все детство обожала его. – горько улыбнулась Лекс. – Папа был моим супергероем. Высокий, красивый, сильный… Знаешь, как я хотела поскорее вырасти и показать ему, какая я умница? В моем детстве хороших моментов, связанных с ним было немного. Обычно он возвращался домой далеко заполночь. Иногда и вовсе оставался ночевать на работе. Я же ловила каждый момент, когда он был рядом. Всегда старалась для того, чтобы он мог гордится мной. Училась лучше всех, была пай-девочкой, ни с кем не спорила. Даже с этой твоей шваброй Даяной. Все, чего я хотела – чтобы папа, единственный родной человек, был рядом со мной. Играл со мной. Восхищался. Хвалил. Но он всегда приходил домой уставший. Максимум на что его хватало – короткие объятия и очень вымученная улыбка.
Девушка сглотнула, чуть крепче сжав его руку. Ей хотелось чувствовать, что он и в самом деле здесь. Что слышит ее. Не осуждает. И никуда не уйдет. Но Лекси хоть и чувствовала тепло его ладони, понимала, насколько это временно. Что в самом деле весь этот их разговор закончится ничем. Но не могла замолчать. Тем более, когда он так внимательно смотрел на нее, когда в ответ так же сжал ее ладонь.
– Какое-то время я довольствовалась этим. А потом… Потом появились истории о путешественниках во времени. Страшные сказки, ради которых он старался приходить домой к моему сну. Первое время я была счастлива, но потом… боялась до чертиков. Того, что меня тоже это ждет. Пытки, похищение, издевательства… Нет, он не рассказывал мне так много… но я очень многое слышала в школе, – сказала она, поймав его удивленное выражение лица. – А еще позже я стала расти, Ричард. Мне стало мало его сказок. Мало его времени. Мало присутствия в моей жизни. Ты считаешь меня эгоисткой? – она глубоко вздохнула и опустила глаза на их руки.
Он молчал около минуты, вероятно впервые подбирая слова для ответа.
– Наверное, это нормально для девочки-подростка. Я никогда не был родителем, но на мой взгляд со стороны… я считаю, что Иэн хорош в своей роли. Твой эгоизм имел право на жизнь в подростковом периоде… А ты и сейчас чувствуешь тоже?
Она уставилась в окно, на проезжающие мимо машины. Солнце медленно двигалось к горизонту, и ей до боли хотелось, чтобы оно никогда не зашло.
– А как ты думаешь? – хрипловато спросила она. – Я никогда не знала, что он чувствует. И не один десяток раз пыталась с ним поговорить. Понять. Найти хоть что-то, что будет нас связывать. Раз он так меня любит, как ты говоришь – почему не пытается сделать того же в ответ? – девушка перевела на него взгляд, не сдерживая скопившуюся в уголках глаз влагу. – Почему именно я, все еще ребенок по вашим меркам, прикладывала все усилия, чтобы он обратил на меня внимания? Знаешь, твой отец хоть и тот еще кусок дерьма, но ты хотя бы точно знаешь его отношение к тебе. А с моим… все не так однозначно, – тихо произнесла девушка, поджав губы.
Рыдать в голос не хотелось, но эта внезапная откровенность была сильнее и важнее прежней стены, что так легко рухнула в ту неделю перед балом. Теперь ей было трудно говорить с ним искренне, обнажать всю душу, но она старалась. В самом деле старалась быть с ним рядом настоящей.
– Ты выбрала тактику, которая не может дать тебе желаемое, Лекс, – тихо и очень мягко ответил Ричард, – пока все, что видел я, так это твои попытки доказать, что ты взрослая. Попытки, понимаешь? Взять хотя бы ту же стрижку. Ты знала, насколько это опасно, знала какую реакцию получишь от отца, но сделала это без лишних сомнений. Показательная акция бунтующего подростка, но никак не взрослого человека. Я слышал обрывки ваших ссор и разговоров в разные периоды жизни, и знаешь, что заметил? Ты никогда не пыталась посмотреть на ситуацию его глазами. Думаешь, ты одна жила в вечном страхе?
Лекси поморщилась и хотела было вставить слово, но он не позволил ей этого.
– А представь, каково растить ребенка, которого в любой момент можешь потерять? Не представляю, какое напряжение и страх преследуют его на протяжении всех этих лет. Не говоря уже о том, с какой болью он столкнулся от предательства твоей матери, – Ричард глубоко вздохнул и посмотрел ей в лицо, а после слабо улыбнулся и покачал головой. – Только не надо воспринимать мои слова как упрек в твою сторону – твоей вины в его бедах нет. Он сам избрал свою дорогу, и идёт по ней так, как умеет. Если подойти к разговору с этой точки зрения, возможно, все можно было бы наладить. Одно я знаю точно – Иэн любит тебя.
Каждое его слово отзывалось тупой болью в груди. И не воспринимать их как упрек было тяжелее, чем каждую его остроту в ее сторону. Он бил метко. Рвал в клочки ее душу, испепелял каждый аргумент, что рождался в ее сознании. Ей хотелось спорить. Хотелось выкрикнуть что-нибудь в свою защиту. Хотелось доказать ему, что он не прав.
По привычке.
Потому что так было проще. Не обдумать все как следует, не принять к сведению, а защититься. Поставить перед собой броню и показать всем, какая она сильная, вместо того, чтобы признать простой факт – слабости не делают ее хуже.
Лекси не смотрела на него. Молчала ужасно долго, переваривая все, что он сказал. Мимо все так же проезжали машины, а город медленно погружался в золотые краски. Люди, проходящие мимо ресторана, громко смеялись, не имея ни малейшего понятия о том, какой бедлам творится внутри ее головы.
А что если он прав? Что если она и в самом деле вместо того, чтобы их исправить отношения с отцом только портила их? Так старалась стать взрослой, независимой и сильной, так зациклилась на себе и своих чувствах, что перестала видеть дальше своего же собственного носа? Эгоистично считала, что сделала все, что могла и теперь взятки гладки – можно играть обиженную жизнью до конца своих дней.
И где здесь любовь к отцу, которую она так долго лелеяла? Что от нее осталось кроме желания отомстить и сделать побольнее?
– Интересный парадокс, – глухо сказала она, смахивая свободной ладонью соленые капли с щек и губ. – Я всю жизнь считала себя пустым местом для него, когда на самом деле была центром его вселенной. И кто я после этого? Неблагодарное чудовище?
– Повзрослевший ребенок, – он покачал головой, – никогда не поздно признать свою ошибку и сделать реальный шаг навстречу. Он любит тебя, а ты его, и нет никаких причин, чтобы это терять.
– Теперь я даже не представляю, как это осуществить… – она сморгнула новые слезы, не глядя на него.
– Начни с малого. Поговори с ним.
– О чем, Ричард? Что я теперь ему скажу? «Привет, пап, прости, я была дурой?» – девушка подняла на него темные, как грозовые тучи, глаза.
– Как вариант, – Декстер кивнул. Она сглотнула и покачала головой.
– Не знаю… Я… Скажи… ты ведь хотел тогда, после тестирования, поговорить с твоим отцом… и чем это закончилось? Что если у нас будет… ну, не так же, но все же – плохо? – взволнованно произнесла она.
Его глаза мгновенно потемнели, а рука сама отпустила ее ладонь. В этот момент Лекси особенно остро ощутила, что вновь зашла на опасную территорию.
– Существенная разница между мной и тобой в том, что мой отец никогда меня не любил, – холодно отрезал Декстер, сцепив руки в замочек, чтобы сдержать эмоции.
Лекси не убрала со стола руку, но заглянула в его глаза и тихо вздохнула. Она долго молчала, глядя на него и изредка открывала рот, чтобы что-то сказать, но не решалась произнести ничего из того, что приходило в голову. Нет, она не боялась увидеть его злость. Боялась, что разрушит то хрупкое взаимопонимание, что только-только возникло между ними.
– Я это заметила, – все же тихо сказала Стивенс. – но все же, тебе наверняка было интересно понять, за что он так с тобой? Мне вот до сих пор интересно. Пусть я и не горю желанием встретиться со своей матерью, но… если говорить правду, я бы хотела узнать, что было тогда в ее голове.
– Не могу так сказать. Его поступки всегда говорили громче слов, – Декстер выпил немного кофе, чтобы не дать себе завестись, – тут нечего сравнивать.
– Я не хочу нас сравнивать, – девушка покачала головой. – Или прочесть тебе тираду о его несуществующих чувствах. Я не настолько глупа. Просто… хочу понять, что ты чувствуешь. Может быть мы в чем-то похожи?
– Твоя мать не бросала тебя в систему усыновления, Лекси. Не отдавала на поруки чужих людей, которым обычно наплевать, хотя мне повезло, что я попал к Кэлу. Но у Томаса были возможности оставить меня у своих родственников, – холодно выдал Декстер, – думаю, это говорит громче любых моих слов.
Она замерла. Его голос резал без ножа. Казалось, собственная боль куда-то ушла, ее затмила его боль. Лекси взглянула на сжатые в комок пальцы, с помощью которых он пытался в прямом смысле держать себя в руках, и, осторожно отодвинув еду в другой край стола, потянулась вперед так, чтобы коснуться его рук. Потянула его к себе за запястья и попыталась ослабить его хватку. Он поддался, и Лекс переплела пальцы, крепко сжав его ладони.
– Прости. Ты прав, – едва слышно прошептала девушка, вглядываясь в его мрачное лицо. – В отличие от тебя я буквально парила в облаках…
Он глубоко вдохнул и выдохнул, сверля взглядом переплетенные ладони.
– Ничего. В этом нет твоей вины.
– И твоей нет. Ты не виноват в том, что он урод, – Лекс чуть крепче сжала его пальцы. – А мне не стоило спрашивать. За это и извиняюсь. И спасибо, Ричард. Кажется я усвоила урок…
– Пицца остынет, – тихо сказал он с легкой улыбкой, – налетай, Стивенс.
– Умеешь ты момент испоганить, Декстер… – прошептала она себе под нос, но кусочек все же взяла. – И ты бери.
Он тихо рассмеялся и принялся за еду. Смущение было редким явлением для парня, так что подобный его вид сейчас немного сбивали ее с толку.
Какое-то время они ели и переводили дух. Стивенс молчала, обдумывая как же дальше быть, и очень медленно пережевывала пиццу. Хотелось и поговорить с отцом, и понять, в действительности она так облажалась?
Декстер не нарушал идиллию, но вскоре она заметила, что тот не ест, а смотрит на нее не отводя взгляд.
– Ты так смотришь, будто видишь меня впервые. Неужели без угрозы отравления я настолько привлекательна? – попыталась пошутить девушка.
– Ты красивая, – без утайки сказал Декстер. Затем понял, что сказал и поспешил свести все к привычному занудству, – это объективная правда, несмотря на твой вредный характер.
Лекси рассмеялась. Напряжение, все еще висевшее в воздухе, тут же растворилось. Внутри расцвела приятная нежность. После разразившейся бури, так долго спящей у нее в душе, ей вдруг стало так легко и спокойно… а приняв окончательное решение попытаться поговорить с папой еще раз Лекс еще больше захотелось дурачиться.
– Не такая уж я и вредная. Просто привыкла добиваться того, что хочу. Хотя бы пытаться идти до конца. А ты мне никогда этого не давал. Так-то я милая и добрая, а вовсе не злая ведьма, – со знанием дела заметила она.
– А я тебя злой ведьмой и не называл, – усмехнулся Дик, – ты тоже прежде не давала мне и шанса на нормальный диалог, так что мы квиты.
– Да уж, еще в прошлом году я считала тебя занудой и душнилой, каких поискать! – слукавила Лекс. На деле таким она его считала, разве что лет в пятнадцать. – Но ты оказался интереснее, чем я могла бы предположить. Как тебе пришла в голову идея с твоей машиной?
– В нашем-то мире? Довольно легко. Я всегда хотел ощутить, каково это – оказаться в прошлом, – он пожал плечами.
– Это оправдало твои ожидания?
– Более чем. До сих пор помню первый прыжок, будто он был вчера. – он довольно кивнул.
– Расскажи об этом, пожалуйста! – в ее глазах загорелись огоньки любопытства.
– Это была 593 попытка, – припомнил Декс, – я прыгал из архива Темпуса, там, где у камер слепое пятно. Задал дату в 2004 году, и, оказавшись там, провел три часа в кофейне возле работы. Я все время перепроверял, не глючит ли меня. Но все вокруг говорило об обратном.
– Что ты почувствовал? – спросила она, глядя в его глаза.
– Восторг. Это был чистый восторг, не сравнимый ни с чем. После прыжка я вернулся в Темпус и буквально сходил с ума от нетерпения. Хотелось повторить, и отправиться в более дальний отрезок времени. Меня не пугала перспектива там застрять. Интерес и восторг заглушал любые страхи.
– Не боялся, что кто-нибудь что-нибудь заметит? – девушка снова откусила от пиццы.
– Я был крайне осторожным, – Дик покачал головой.
– А почему именно 2004?
– Я пробовал разные даты, эта просто стала счастливой.
Она прожевала пиццу и запила колой. Чуть крепче сжала его ладонь, которую все это время не отпускала.
– Я не думала, что получив мобус первым делом отправлюсь в прошлое. Хотела на самом деле отдыхать и путешествовать, съездить в Лондон или слетать в Париж на денек. А тут… случайно прочитала легенду и заинтересовалось. Получается, мы всю жизнь шли к разным целям, – она весело улыбнулась
– Это нормально, мы же разные люди, – он неосознанно погладил кожу на ее запястье, потягивая остатки капучино, – эта легенда не возникла бы, если бы мы не шли к своим целям разными путями. Так что можешь гордиться – ты создала самую романтичную байку в нашем городке.
Она расхохоталась в голос.
– Приятно, однако. Но самое интересное в том, что финал легенды до наших дней не сохранился. Как и мое вымышленное имя. Я предполагаю, люди не хотели портить милую историю грустным концом.
