Текст книги "Я научу тебя любить (СИ)"
Автор книги: Мария Акулова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 33 (всего у книги 33 страниц)
Глава 41
Первый день зимы.
Тест лежал на краю раковины, с другой стороны на столешнице – телефон с включенным таймером. Аня стояла спиной, вжимаясь лбом в грудь Корнея, а пятой точкой упираясь в камень столешницы, сам Корней – лицом, глядя в зеркало.
Вот уже три минуты, как молчали. Аня мелко дрожала, справляясь с учащающимся дыханием, он периодически опускал взгляд, чтобы проверить…
– Твои ставки? – Корней спросил, снова отвлекаясь на свое отражение. Притворно спокойное лицо. Под ним – кудрявая голова.
Которая поднимается, смотрит на него со скепсисом, дожидается, когда он опустит взгляд, даст намек на улыбку…
– Я не буду делать ставки, Корней, – произнесет убежденно и убедительно. Будто он снова завел разговор о какой-то несусветной глупости.
– Ладно. Тогда я сделаю. Ставлю месяц минетов на две. – Корней видел, что Анин взгляд становится еще более скептическим. Она немного отдаляется, складывает руки на груди, вздергивает бровь, смотрит без стеснения…
– У тебя и так будут минеты. Что ты начинаешь? – и спрашивает, маскируя тот факт, что губы начинают расплываться в улыбке, под демонстративной попыткой закатить глаза. Вот только Корней по-прежнему знает, как ее победить, поэтому…
– Я же говорил, что надо было только начать. Не оттащишь теперь…
Сказал будто бы самодовольно, выждал немного, чтобы рассмеяться одновременно с тем, как, не удержавшись, Аня стукнет его ладонью по груди и пискнет:
– Корней!!! – смиряясь с тем, что он по-прежнему очень любит ее стебать. А минетная тема – неисчерпаема.
И с тем, что она снова успешно при этом… Краснеет. Пытается справиться. Мотает головой, улыбается, вновь вжимается лбом в его грудь, закрывает глаза, сильнее впивается пальцами в холодный фарфор раковины.
Чувствуя, как в кожу вдавливаются уже два кольца.
Они с Корнеем женились почти сразу после ее возвращения.
Так, как планировали изначально – без шумного и многолюдного праздника. Только для своих. Аня получилась очень красивой невестой, пусть и без пышного сказочного платья. Ее было маленьким, очень изящным, белым. Оно прекрасно оттеняло блеск до бесконечности влюбленных глаз невесты.
Ни старшие Высоцкие, ни Зинаида не узнали о кризисе, который пережили отношения Ани и Корнея. Впрочем, как и о ее личном кризисе тоже.
Аня сдержала данное Корнею слово – пошла к специалисту. Продолжала ходить и сейчас, потихоньку раскрывая себя для себя же. С чем-то смиряясь, что-то неожиданно обнаруживая. Учась… Бесконечно учась и меняясь. Уже не ради кого-то, а ради себя.
По словам Корнея, изменения в ней заметны. Судя по поведению, они его радуют.
Он снова начал потихоньку успокаиваться. Их мир стабилизироваться.
Аня не ушла из ССК. Впрочем, как и Корней.
Они не отменили свой «Лондонский план», но немного сместили его в приоритетности.
Если в их жизни случатся «свои ладошки» – придется отложить.
Почему-то оба были уверены, что стоит только начать… И сразу все получится. На поверку же оказалось, что это не совсем так.
Будто издеваясь, месячные приходили к Ане по графику.
И если поначалу это казалось еще правильным, хорошим знаком даже, ведь им нужно было успеть расписаться, хотя бы немного отойти от стресса, Ане хотелось подготовить ба… То постепенно начинало тревожить.
Корнея, который привык работать и получать результат. И Аню, которая очень хотела, чтобы его было еще больше. Чтобы везде был он. И в ней. И вокруг. Только он…
Аня и Корней (теперь уже одинаково Высоцкие) вдвоем прошли обследование, показавшее, что абсолютно здоровы и абсолютно же готовы. Просто не нужно торопиться.
Продолжая работу, они, как и планировали, слетали в Грецию. Аня увидела свое первое море. Плакала, конечно же, и не стыдилась этого.
Еще одна ее мечта сбылась проще некуда, Зинаида и старшие Высоцкие нашли общий язык.
С невесткой Алла и Владимир и вовсе не просто поладили. Корней не преувеличивал, когда говорил, что его родителям нужен нормальный ребенок. Аня стала для них большой любимицей. Это удивило до невозможности, до нее же тронуло. Так, будто… Только ее они и ждали. Только о ней и хотели заботиться. Она внезапно обрела мать и отца там, где ни в жизни не подумала бы. И сделала этим чуточку счастливее всех. В частности, Корнея.
Который прилетел на пару дней… Украл Аню и увез «на работы». Вернул, уверенный, что прошли успешно… А Аня просто соображать не могла. Слишком залюбили. До полной ваты в голове.
Такой – счастливой, постоянно улыбающейся, и провела оставшиеся дни без него.
Вот только по возвращению оказалось, что работать придется еще.
Летом Аня узнала, что Артур позвал Алину замуж. С торжеством решили не тянуть. На праздник пригласили их с Корнеем. Аня готова была к тому, что муж откажется – подобные мероприятия не для него. Знала, что это не помешает ей повеселиться и от души порадоваться за друзей. Но Высоцкий внезапно согласился.
У ребят получился замечательный праздник. Аня от души насмеялась, наплакалась, наумилялась и заполнила до отказа память на телефоне милейшими видео. Уговорила Корнея пощелкаться немного на установленном фотофоне. Натерла ноги до крови, выплясывая с присутствовавшей на свадьбе малышней. И даже с мужем несколько раз потанцевала. Добилась. Корней умел, просто не любил. Но ради того, чтобы в очередной раз сделать ее чуточку счастливей, пошел и на это.
Собственное свадебное путешествие у Ани и Корнея случилось тоже только летом – в августе. Но задержка того стоила. Корней подарил жене максимально романтичный, подходящий мечтательнице как нельзя лучше, лавандовый Прованс и его Лазурное побережье. И снова розовую вату залюбленности. Мягкую-мягкую. Сладкую-сладкую. По-Корнеевски оттененную соленой карамелью. Ведь так вкус ярче.
Тему Вадима и Аниной матери до поры до времени они больше не поднимали. Корней попросил сказать ему, если Анфиса выйдет на связь. Аня пообещала, что сделает это. Но, признаваясь и себе, и ему честно, хотела… Чтобы это не произошло. Знала, что никогда не научится мстить людям и получать от этого удовольствие или хотя бы испытывать удовлетворение. Даже ненавидеть толком не научится. Зла желать. Но и добра для родившей ее женщины в Ане не осталось. Поступок Анфисы выжег все дотла. Там, где жила призрачная вера, осталось пепелище.
Поняв в тот день, как близка Аня с отчаянному финалу, Корнея спас ее. Вот только разрушенную веру спасти было невозможно. Да и не нужно. Просто привыкнуть. Просто смириться. Когда он рядом – это оказалось не так уж и сложно.
Однажды Аня получила входящий звонок на телефон с неизвестного номера. Взяла исключительно потому, что была в хорошем настроении. А услышав приветствие – похолодела. Как-то сходу поняла, кто звонит. Голос был слишком похож на бабушкин. Да и она до сих пор слишком хорошо помнила злосчастное аудио.
Анфиса позвонила, чтобы попросить о помощи. Мужчина, которому она доверила свое сердце и вырученные сначала за дом, а потом и за дочь деньги оказался самым обычным разводилой. Забрал ее деньги, а еще одолженные у очень серьезных людей на ее же имя, оставив женщину возвращать долги. Как сказала Ане мать – она была слишком влюблена, чтобы не поверить. Бросила, что Аня должна ее понять…
Возвращать Анфисе, конечно же, было нечем. Найти его – нереально. А жить хотелось…
Настолько, что хватило наглости вспомнить о дочери, дежурно извиняться, наверняка не чувствуя раскаянья, и молить…
Безрезультатно. Потому что пусть было сложно, но Аня нашла в себе силы отказать. Это было огромное испытание, новый плевок в душу, но безумный повод для гордости, потому что у нее получилось поступить правильно.
Скрывать от Корнея Аня тоже не стала. Рассказала тем же вечером. Он признался, что знал, к чему все идет и следил за развитием событий. Ждал, когда это случится. Получается, дождался. Плясать на костях при Ане не стал, но определенное удовлетворение наверняка испытал. Ведь судьба поступила с Анфисой так же, как она поступила с дочерью. Только те долги действительно придется отрабатывать. Как – вопрос, ответ на который Аня не хотела знать.
Впрочем, как не сомневалась и в том, что Вадиму с рук выходка, чуть ее не уничтожившая, не сойдет. Это понимание сидело на подкорке. Она часто присматривалась к Корнею, пытаясь понять, а не отомстил ли он сегодня…
Почему-то не сомневалась, что в тот самый день он будет немного другим.
Так и случилось. Вернулся как-то домой, был неразговорчив, хмурился, плохо концентрировался. В итоге ушел курить на балкон.
Аня выждала немного, пошла следом…
Спросила, все ли хорошо, услышала от Корнея: «теперь да»… Сжала в объятьях сильно-сильно. Шепнула, что любит до безумия.
Не спрашивала, он заговорил сам. У Вадима имелись проблемы с законом. Парню долго везло – он ведь действительно вполне договороспособный, когда речь о не совсем честном взаимодействии. Умеет "переманивать на сторону зла". Поэтому пусть несколько раз был близок к тому, чтобы влететь на вполне реальную ответственность за всякого рода махинации, каждый раз выкручивался.
Корнею же хотелось, чтобы эта практика оборвалась. В принципе, Вадим все сделал сам. Высоцкий просто обеспечил, чтобы на сей раз не прокатило. Его задержали при попытке дать взятку военному комиссару. Скорее всего, из все тех же денег Корнея, которые они с Анфисой наверняка поделили. Которые встали поперек горла обоим участникам аферы.
Как объяснил Корней, с рук Вадиму это не сойдет. Он понесет ответственность и за этот инцидент, и за парочку вроде как поросших травой. Его задержали. Дальше он обязательно сядет.
Аня знала: Корней будет следить за ним точно так же, как следит за Анфисой. Но если она не спросит, делиться не станет.
Она же решила для себя, что такого человека, как Вадим, в их жизни просто не существовало. И что с ним случится дальше – будет ли жив, здоров, сколько дадут, где будет отбывать и выйдет ли, ее не интересует.
Важен только их маленький мир, который Корней всегда защитит, в котором она всегда обеспечит уют.
Заботливо построенный. Не единожды восстановленный практически с нуля. Хрупкий. Но невероятно ценный для них. Тот самый, в котором они продолжают подавать друг другу руки, когда чувствуют, что это нужно.
Осенью у Ани снова началась учеба. Четвертый ответственный курс. Защита диплома. ГОСы. Большие нагрузки. Много нервов. Тем более, что параллельно она занималась поступлением, которое в случае чего планировали отложить.
Корней работал еще больше обычного. Упорство и удача позволили ему добиться сразу нескольких успехов в карьере – стена славы обзавелась еще парой сертификатов, а Самарский предложил ему возглавить направление по всей стране. Это было очень ответственно. Аня понимала, что новый профессиональный вызов скорее всего отберет у нее еще больше времени с ним, но она безумно гордилась Корнеем и радовалась за него. И за себя рядом с ним тоже радовалась.
И снова училась… Бесконечно училась получать удовольствие от того, что у них есть, потихоньку смиряясь с тем, что никто не отберет. Если сами не разрушат – никто и никогда.
А рушить они больше не хотели. Только строить.
Мир и семью.
Большую. Крепкую. Готовую жить как в Киеве, так и в Лондоне. Хоть на Луне, на самом-то деле. Только бы вместе.
– Сколько осталось? – выныривая из размышлений, Аня шепнула, с силой жмурясь…
На сей раз у нее наконец-то случилась задержка. Если они с Корнеем все правильно посчитали, окажись она беременной сейчас – Лондон в следующем сезоне точно отменяется. Ехать куда-то с грудничком было бы для Ани слишком. Но это не расстроило.
Они наконец-то пришли к тому, что и себе, и судьбе просто нужно доверять. Ситуацию – просто отпустить. И все будет хорошо. Когда должно. Как должно. Идеально.
– Минута. – Корней ответил довольно серьезно, Аня выдохнула…
Не знала, что значит его тон. Что он видит тоже не знала. Просто ждала, обняв чуть сильнее…
– Мне рыбка снилась… Красивая такая… Золотая…
Аня зачем-то сказала, почувствовала, что Корней прижимается губами к макушке, усмехается…
– Мы не назовем ребенка Корнеем, чтобы ты хотя бы его могла звать Корюшка, Аня. Прости.
Пошутил, услышал, что Аня фыркает, запрокидывает голову, сначала высовывет кончик языка, как бы выражая несогласие, а потом быстро целует в губы, снова прячется…
Ее сердце ускорялось, ладони потели… По Аниным подсчетам телефон должен был задребезжать вот-вот, а значит… Они близки к тому, чтобы узнать…
* * *
Корней чувствовал, что Аня дрожит. Хотел бы помочь успокоиться, но понимал – это не тот случай, когда сработает. Да и какой смысл скрывать – сам тоже нервничал.
Берясь за новый ответственный проект – нет. Ставя амбициозные профессиональные цели – нет. А зная, что они могли наконец-то сделать малого, которого он ей обещал давным-давно, да… Сильно. Настолько, что ненавидел секунды, идущие на убыль слишком медленно.
Когда телефон затрещал, Корней почувствовал, как Аня задержала дыхание. Напор лба на его грудь стал сильнее. Высоцкий не сомневался – заставь он ее сейчас же поднять голову – окажется, что Аня зажмурилась до невозможности. Готовится к худшему. Только их худшее теперь другое.
– Что там? – Аня шепнула, Корней на какое-то мгновение завис. Смотрел на тест, будто не слыша громкий неприятный звук. Не сразу потянулся к экрану, нажал на отключение, поднял полоску, покрутил ее у Ани за спиной, глядя внимательно, будто не доверяя. Сначала на нее. Потом на себя – с полоской – в зеркало. Спокойного. Почему-то улыбающегося…
Потом же…
– Две, Ань…
Сказал как-то… Неожиданно задумчиво. Даже для себя. Уж не говоря об Ане, которая оттолкнулась от груди, вскинула взгляд…
Успела поймать его – немного растерянный – в зеркало, потом же…
Корней шумно выдохнул, опускаясь на корточки. Вжался лбом в ее живот, пальцами в талию…
– Анька… – шепнул, жмурясь, чувствуя, что она кладет руку на его голову, гладит, аккуратно достает свободной тест из сжатых пальцев… Смотрит сама, наверное. Так же не верит… И может тоже колени готовы подвести, но он ее удержит. Точно удержит.
– Это… Получается… – Аня сказала как-то неуверенно и оттого особенно забавно. Настолько, что Корней не сдержался. Вскинул взгляд, посмотрел на нее… Такую же растерянную. С той же полоской в руках. Будто боявшуюся улыбнуться…
Чьи щеки наливаются румянцем, руки дрожат, на глаза наворачиваются слезы…
На его любимые глаза.
– Получается, Ань. Намечтала, что ли…
Корней говорит негромко, усмехаясь. Следил, как она стирает первую слезу, улыбается сначала, потом смеется даже… Но получается влажно, потому что за первой слезинкой выступает вторая…
– Напланировал… – а потом смеется уже он, получив симметричный ответ. Слышит, что Аня снова заливается, пищит: «Корней, щекотно!», когда он тянет ее свитер вверх, оголяя живот, целует в него, ведет носом, снова целует…
Знает, что это для нее слишком. Нежно. Трогательно. Знает, что дарит сейчас очередной незабываемый момент в огромную копилку поводов поплакать девочки, умеющей ценить каждое счастливое мгновение.
Научившей этому его. Всему научившей. Но главное…
– Я люблю тебя, Ань…
– И я тебя… – научившей любить и принимать ее любовь.
Он сказал серьезно, глядя на нее снизу-вверх. Она – шепотом, будто по-прежнему боясь спугнуть. Смахнула слезу, вздернула подбородок, чтобы быстро успокоиться, смяла его волосы, когда Корней снова прижался к коже губами, закрыл глаза, выдохнул.
Осознавая, что вот оно – счастье.
В мире мечтательницы и циника, каким-то чудом парящем над пропастью, скоро станет на одного человека больше.
Послесловие
В этой истории эпилога не будет. Но я воспользуюсь своим авторским словом, чтобы рассказать, что было дальше.
Старший сын Ани и Корнея – Данила – родился в Киеве. Аня успешно закончила бакалавриат с отличием. Диплом покупать не пришлось, а вот Лондон они все же отложили.
Думали, на два-три года. Оказалось, на пять. Потому что через год после старшего, у них родился второй сын – Елисей.
Ане помогала с малышами англоязычная няня, Зинаида, и Высоцкие, согласившиеся перебраться в Киев.
Корней реализовался в профессии. Аня растворялась в своих любимых мужчинах.
Заказ мужа исполнила на отлично – оба получились кудрявыми и зеленоглазыми.
Закончила магистратуру заочно.
Когда младшему было чуть больше трех лет, Высоцкие решились на переезд.
Для полноценной адаптации семье понадобился год.
Конечно, Аня очень скучала по ба, по Алине, по родителям Корнея. Когда позволяла возможность – моталась с детьми в Киев. По Корнею тоже скучала, ведь на новом месте ему снова удавалось уделить семье не так много времени, как хотелось бы. Но трудностей они не боялись. Видя, что муж горит новым вызовом, Аня заражалась его энтузиазмом. Становилась счастливой из-за того, что причастна к его успехам.
Уже в Лондоне – через еще три года – у них родился третий сын: Лукьян. На сей раз мальчик получился кареглазый… Но тоже кудрявый.
Как оказалось, Корнею понравилось не только работать над производством детей, но и быть отцом. Он старался проводить с сыновьями и Аней всё свободное время, получая новое, когда-то непонятное, но ни с чем несравнимое удовольствие. Находил в сыновьях отражение себя и Ани, а еще что-то абсолютно новое, неповторимое, уникальное. Радовался их успехам. Учил жизни. И учился тоже.
Аня немного грустила, что у них с Корнеем не случилась девочка, но утешала себя тем, что дочки у нее тоже непременно будут. Когда-то их приведут сыновья.
В том, что сможет их полюбить, как родных, не сомневалась. Любви в ней по-прежнему было очень много.
К моменту рождения третьего сына Аня тоже нашла свое призвание – вместе с несколькими женщинами из украинской диаспоры открыла и занялась развитием образовательной студии искусств для детей.
Аня курировала в школе музыкальное направление, взяла на себя часть организационных забот. Сама преподавала. Вроде бы случайно, а на самом деле совсем нет, нашла себя в том, о чем мечтала, боясь признаться.
Окружила себя детьми. Делилась с ними своим добром, питалась тем, которое дарили они.
Учила их не только играть на гитаре, но еще и немного мечтать. Не сомневаясь, что всё не зря. Ведь чем больше в мире добрых мечтателей – тем больше у него шансов спастись.
