Текст книги "Я научу тебя любить (СИ)"
Автор книги: Мария Акулова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 33 страниц)
– По делам…
Аня ответила коротко, глядя над плечом пятящегося парня туда, где у лифтов уже стоят люди. Очень хотелось успеть прежде, чем уедут. Иначе снова ждать. Еще больше нервничать…
– А я к тебе шел. Спросить хотел…
– О чем? – Аня скользнула взглядом по лицу парня, потом снова над плечом… Почему-то смотреть долго и прямо на него было сложно.
– Не очень понял задание, а Алина занята. Думал, может ты…
– Я с радостью, но опаздываю. Прости. Подойди к кому-то из наших. Все ребята хорошие, они тебе…
– Ничего. Я дождусь тебя.
Денис перебил, ответил, усмехнулся, когда явно добился, чего хотел – снова Анин взгляд в лицо… Но уже не мазнувший, а внимательный, немного хмурый…
– Я не вернусь сегодня в ССК. Только завтра. – Девушка сказала, делая шаг чуть в сторону и равняясь с парнем. Так, что ему пришлось развернуться и пойти в ногу, а не смущать слишком очевидным вниманием…
– Ничего. И завтра я тоже дождусь.
– Как хочешь…
Ане не нравились его ответы. И взгляды не нравились. И вообще… В нем не было ничего очевидно плохого. Скорее он мог бы казаться притягательным. Внимание – приятным. Но она… Почему снова чувствовала тревогу. И еще сильнее хотела побыстрее спуститься на парковку.
Они оказались у лифтов ровно в ту секунду, когда один из них пропищал, приветливо открывая створки. Аня надеялась, что просто улыбнется неловко, нырнет внутрь вместе с толпой, а Денис останется на этаже, но он:
– С тобой проедусь. За кофе спущусь.
Зачем-то прижал свою руку к ее пояснице, как утром сделал Корней, подталкивая из лифта… Несомненно, видел, что она поднимает на него не слишком довольный взгляд, но проигнорировал его. Следил за тем, как люди заходят раньше их, понемногу двигаясь, не убрал руку, пока они не оказались внутри, пока не развернулись лицами к двери… Когда двери начали съезжаться, снова зачем-то потянулся…
Хмыкнул, когда Аня дернулась, делая шаг в сторону, посмотрела не слишком одобрительно… Но ничего не сказала.
– Конфета понравилась? – услышала вопрос, замялась, не совсем понимая, потом чуть порозовела, кивая, опуская взгляд…
Просто потому, что забыла. Закинула в сумку и забыла… А он ведь от души поделился… Некрасиво это…
– Отлично, – но парень, судя по всему, о причинах ее смущения не догадался. Потому что улыбнулся чуть шире, скользнул взглядом по лицу… И снова слишком очевидно заинтересованно… – До завтра, Аня, – произнес, делая ударение на обращении, когда лифт остановился на его этаже, подмигнул, снова возмущая… И смущая… Вышел вместе с большинством… Вот только не свернул тут же… А остался следить за тем, как створки снова съезжаются… Но больше за тем, как за ними скрывается отчего-то румяная Аня…
Отчего-то же выдохнувшая, когда лифт снова тронулся, опустившая взгляд, мотнувшая головой… Он был странным. Этот Денис. Притворно легким. Это очевидно. А на самом деле каким-то… Цепким. Прямо, как его взгляд.
– Ой, конечно…
Она отступила в сторону, когда лифт снова остановился, сзади коснулись плеча. Выпустила, сделала шаг назад на случай, если зайдет кто-то еще…
Снова задумалась… Снова о цепком… Поняла, что не хочет завтра… Чтобы «дожидался». И чтобы смотрел не хочет. Слишком это все… Смущает…
Когда лифт остановился на третьем, Аня сделала еще один шаг вглубь, вновь пропуская выходивших… Только сейчас посмотрела на этажное табло. Нулевой был нажат. Уже хорошо, а то… Денис так отвлек, что поехала бы снова наверх, ведь на парковку в такое время обычно не спускаются…
Следила за тем, как двери закрываются, когда почувствовала, как сзади тянут за пояс пальто. Не резко, но настойчиво. Подумала даже, что просто зацепилась за что-то… Но не за что. Обернулась, замерла, пропустила удар сердца, сглотнула…
– Корней… – выдохнула, встречаясь глазами…
С единственным оставшимся пассажиром, которого она даже не заметила, заходя.
Он смотрел серьезно, задумчиво, продолжая тянуть за пояс. Пока она не сделала два шага назад, пока не почувствовала давление перила, установленного у задней стенки кабины…
– Что за мальчик? – пока не получила вопрос, пока почему-то не покраснела, опуская взгляд…
– Стажер новый. Его на мое место посадили, пока меня не было…
– Ясно. – Услышала, снова посмотрела… Он выглядел так же, как обычно, разве что глаза смотрели немного более внимательно… – Понравился?
Высоцкий задал вопрос так, будто о погоде, Аня же даже ушам сначала не поверила. Снова посмотрела. Нахмурилась… Думала, что его губы сейчас дрогнут в улыбке, она поймет, что шутка… Но это не произошло. Корней спросил. Корней ждал.
Корней получил.
Сначала перевод головы из стороны в сторону, потом еще раз… И еще… Улыбка, легкомысленная отмашка рукой.
– Нет… Ты что? Нет…
– А ты ему – да.
И снова Аня застыла. И снова поймала серьезный взгляд Корнея. Хотела бы улыбнуться, но получилось только сглотнуть.
– Это его проблемы…
Сказала очень тихо, смотря в глаза. Знала, что подобные формулировки ей не свойственны, но… Еще знала, что Корней хотел бы слышать именно это сейчас.
Угадала. Потому что он на секунду закрыл глаза, открыл их, хмыкнул.
– Будь осторожна, Аня. Пожалуйста. – А вот сказал снова серьезно.
– С чем осторожна? – Продолжая смотреть в глаза, забрал из ее рук сумку с ноутбуком, окинул взглядом кабину лифта, потом снова перевел на нее…
– С заинтересованными в тебе мальчиками. Лучше пресекай.
– Мне кажется, ты преувеличиваешь… – Аня свела брови на переносице, прокручивая все сказанное и сделанное Денисом. Возможно, она очень наивна, конечно… Но разве же там было что-то явно дающее понять?
– Не надо, Аня. Не спорь. Просто прислушайся. Ты заиграешься – не заметишь даже…
Корней ответил без раздражения, но у Ани по спине почему-то пошел холодок. Она перевела взгляд на металлическую створку. Смотрела на их с Корнеем смазанные силуэты. Так сходу и не разберешь, где заканчивается он, где начинается она…
Повернула голову, приподнялась на носочки, прижалась к губам, оторвалась, посмотрела в глаза, сказала:
– Я не играю в такое. Я тебя люблю. – Абсолютно искренне. Почему-то сильно злясь на этого бедового Дениса…
И только получив кивок от Высоцкого, а потом короткий поцелуй в лоб, выдохнула, опустилась.
– Просто будь осторожна.
Кивнула, прижимаясь лбом к вороту мужского пальто, делая вдох окружающим его – любимым – воздухом… Ни секунды не сомневаясь в собственных словах.
Глава 19
– Сами попробуете или показать сначала? – Корней достал ключи, поднес к одному из замков, перевел взгляд на Ланцовых… Сейчас похожих по-особенному. Не внешне, все же Аня пошла в другую породу, но выражением на лицах, неловкостью во взглядах, тревогой…
– Покажите, пожалуйста… Если не затруднит… – кивнул, отвечая на просьбу Зинаиды, произнесенную совсем неуверенно…
Отомкнул один замок, второй…
Открыл дверь, чуть отступил, выставляя руку, приглашая хозяев зайти первыми…
И снова прошелся взглядом по лицам, снова увидел на них одно и то же… Сложные люди все же. Сложные.
Явно обе нервничали весь день, потому что обе бледные вплоть до губ. Аня из-за предстоящего разговора. Зинаида – из-за необходимости «познакомиться» с будущей квартирой.
Молчали почти всю дорогу от вокзала до дома. Даже приветствовали друг друга неловко на перроне, как показалось.
Молчали, когда поднимались в лифте, уже стоя перед дверью – все равно молчали.
Переглядывались только, на него смотрели, на дверь…
Зинаида заходила внутрь, будто крадучись. Аня, следовавшая за бабушкой, оглянулась, поймала мужской взгляд, попыталась улыбнуться, приободриться, наверное…
Свет в коридоре включал Корней, зашедший последним.
Ожидал ли, что они тут же бросятся? Все щупать, смотреть, всем восторгаться? Нет, конечно. Но все равно успел подзабыть, насколько они… Даже не скромные. Боязливые.
Аня смотрела на бабушку, сцепив руки…
Зинаида сделала всего несколько шагов вглубь квартиры, будто бы дышать боясь, сощурилась, когда зажегся свет, медленно переводила взгляд – по мебели, стенам, потолку… Не говорила ничего, не улыбалась, только еще сильнее бледнела постепенно…
– Корней… Это же состояние целое…
Произнесла не то, чтобы с укором, но искренне не понимая. Высоцкий не знал, что ожидает от него услышать, поэтому просто пожал плечами.
Положил ключи на открытую полку их нового шкафа, прошел вглубь квартиры.
Включил свет в гостиной, в кухне, в ванной и уборной. Сложил руки на груди, следил за тем, как Зинаида смиряется, что осмотреть владения все же придется, двигается дальше…
Подходит к каждой из комнат, останавливается за порогом, открывает двери, заглядывает…
У стороннего наблюдателя наверняка сложилось бы впечатление, что вид каждой делает ей больно… Но Корнея это не злило. Потому что… Он понимал Аню. А значит и женщину, ее воспитавшую, тоже немного понимал.
Зинаиде сложно будет привыкнуть, смириться, принять. Она чувствует внутренний протест. Ланцовы слишком гордые, и пусть мечтатели, но в бесплатный сыр не верят. Знают – только в мышеловке. Ждут подвоха.
Пока бабушка оглядывалась, явно преодолевая, Аня подошла к Корнею. Встала рядом, так же, как он, следила за Зинаидой. Так же, как он, ничего не говорила. Только несколько раз вскидывала взгляд… Слегка тревожный, очень теплый… Видимо, находила в его ответном именно то, что хотела, потому что неизменно будто бы легонько улыбалась, обретая решительность, а потом снова на бабушку…
Которая успела заглянуть в кухню, обе спальни, ванную…
Закрыла ее, посмотрела на Корнея, вздохнула…
– Вы сделали в миллион раз больше, чем мы договаривались, Корней. Я не знаю, что сказать… Как вас благодарить. Вы…
– Мы ни о чем не договаривались, Зинаида Алексеевна. Я сделал так, как посчитал нужным. Надеюсь, вам будет здесь удобно. Надеюсь, халтуры не вылезут через полгода. Этого мне будет достаточно.
– Это все как-то слишком… Не верится, честно вам скажу. Спасибо вам. От всей души спасибо. Я даже не знаю, что еще сказать…
Зинаида в очередной раз окинула взглядом свое новое жилье, потом опустила его на Аню, улыбнулась немного грустно, а может просто устало…
– Нам здесь будет хорошо. Правда, ребенок? – спросила, ожидая явно, что в ответ получит куда более радостную Анину улыбку, полные энтузиазма кивки кудрявой головы, может объятья даже. Ждала реакции девочки-ребенка. Да только…
Аня почему-то будто испугалась. Сглотнула. Опустила взгляд – под ноги, потом на свои, сцепленные в замок, руки… Ничего не говорила несколько секунд. Потом снова на Зинаиду… Открыла рот, закрыла… Дальше – почему-то на Корнея… Который смотрел перед собой, немного сощурившись, куда-то вдаль. Будто бы в кухонное окно…
Зинаиде казалось, что он выглядит сейчас по-особенному холодным. Даже больше, чем обычно. Настолько, что по рукам готовы были пойти мурашки, если бы они не гуляли все то время, что она осматривалась…
– Бабушка, я… – Да только Аня, кажется, видела что-то другое. Потому что начала, все так же, глядя на него… Прямо, открыто, бесстрашно… Так, что от одного только взгляда Зинаиду уже прошибла тревога…
Видно было, что девушке непросто, но она расцепляет пальцы, тянется… Почему-то к его локтю… И его это не удивляет. Он все так же смотрит куда-то вдаль, позволяя… Оплести, скользнуть вниз, по ладони, Аня переплетает, Корнея сжимает с силой… Сам остается равнодушным, а вот у Ани дрожат губы… И появляется блеск в глазах. И уверенность. Достаточная, чтобы посмотреть на бабушку прямо, произнести:
– Я не буду переезжать, бабушка. Я… Останусь у Корнея. Мы… Мы вместе.
И пусть слова даются ей нелегко, но она делает все так, как должна, смотря в глаза женщины, ее вырастившей. Смело принимая все. И зажегшееся в них неверие, и сомнение, и непонимание…
– Анечка… – и даже страх. – Ребенок… Как же так…
* * *
Корней понимал, что Зинаиде и Ане стоит поговорить наедине. Ушел в одну из спален, сославшись на срочный телефонный звонок. Сидел на углу кровати, скролил ленту, чувствовал себя… Немного школьником. Но на душе было спокойно. Это даже не раздражало. Просто потому, что она, слава богу, нашла в себе силы.
Он готов был поддержать – не юлил ни на грамм, но взять на себя не смог бы. И продолжать отношения, превратившиеся в фарс, если бы струсила – тоже. Оставил бы здесь. Поговорил бы… Сегодня или завтра. Обрубил бы. Из уважения к себе. Из-за того, что она не успела совсем лишить его разума. Немного осталось. И одно дело, побыть школьником один вечер, другое – скатиться в идиотские прятки.
Но теперь их не будет… И это прекрасно.
Зинаида не набрасывалась, не злилась, не смотрела осуждающе… Ни на него, ни на внучку… Просто переживала первый шок, глядя на то, как их пальцы переплетены…
Ограничилась растерянным: «Анечка… Ребенок… Как же так…». Попросила воды. Попросила присесть… Когда увидела, что Аня тут же бледнеет, попыталась успокоить: «Не волнуйся, дочка. Не волнуйся. Не ожидала просто… Сейчас…». Дышала глубоко, опустившись в гостиной на по-прежнему упакованный плотным полиэтиленом диван, смотрела в окно, когда Аня присела перед ней на корточки, взяла руки бабушки в свои, начала говорить сбивчиво, сумбурно, но очень искренне…
Кивнула Корнею, глядя на него мельком, с опаской, когда мужчина принес ту самую воду. Приняла, выпила, вернула, поблагодарила…
Еще раз, когда он направился прочь из комнаты, не желая смущать…
Понятия не имел, сколько может занять разговор, но торопить не собирался. Его мечтательнице очень важно убедить бабушку в том, что у них есть шанс. Пусть убеждает.
Пытался не прислушиваться. Не сомневался: сказанное сейчас принадлежит не ему. Ане просто нужно было, чтобы в тот самый момент был рядом. А дальше… У Ланцовых своя связь. Свой язык. Свои страхи и свое умение их развенчивать. Он в этом только помешает.
Аня заглянула в спальню через сорок минут. Видно было, что плакала – глаза красные, веки немного опухли… Но она попыталась улыбнуться, прижимаясь щекой к приоткрытой двери…
– Все хорошо? – кивнула, отвечая на вопрос. Синхронно с тем, как Корней встал с кровати, пряча телефон в кармане, зашла в комнату, прикрыла за спиной дверь.
Сделала два шага, когда он успел сделать три… Оплела руками, прижалась лбом к груди, с благодарностью приняла то, что мужские пальцы ведут по спине. Медленно, аккуратно… Выдохнула так облегченно, что сомнений никаких – все это время поедом себя же ела за недомолвки. Волновалась жутко.
– Ты молодец.
– Мне было очень страшно… – Аня призналась, прижимаясь теснее… Знала, что немного дрожит, и он это чувствует. Но самое сложное уже позади. Самое ответственное… Поэтому на душе было легко.
– Ты справилась.
Когда почувствовала поцелуй в волосах, даже улыбнулась, испытывая гордость. Оторвалась от груди, посмотрела в лицо… Улыбнулась смелей…
– Ты мне очень помог. Спасибо тебе.
– У меня свой интерес…
Корней хмыкнул, Аня не сдержалась, снова прижалась лбом к груди, мотнула головой из стороны в сторону, чувствуя трение ткани о кожу, позволяя себе даже короткий облегченный смешок. Потому что интерес-то у них общий, на самом-то деле.
– Я останусь с бабушкой сегодня… Если ты не против.
Аня внимательно смотрела в лицо Корнея, обращаясь. Видела, что он не нахмурился даже, просто позволил образоваться намеку на складку между бровями, потом же кивнул. Это откликнулось трепетом. Не хочет. Но позволяет…
– Оставайся.
– Мы поговорим… Я ей расскажу все. Она просто… Нервничает…
– Я понимаю, Аня. Оставайся. Это нормально.
Аня кивнула, замолкла, сжала еще немного сильнее…
Неохотно сняла руки, когда Корней потянулся к карману, достал ключ от машины…
– За документами спустишься, пожалуйста. Не все отдал. Хочу сейчас. Взять забыл.
Высоцкий держал черный пульт на ладони, глядя на Аню. Которая несколько секунд смотрела на ключ же, сглотнула, потом на Корнея.
– Давай, Аня. Не бойся. Это тоже надо…
Все понимала, но не бояться не могла. Со вздохом сжала ключ в кулаке, еще раз посмотрела на мужчину, хотела что-то сказать, скорее всего, но сдержалась. Доверилась.
Они вместе снова шли из комнаты, вместе по коридору. Остановились у открытой двери в гостиную. Где сидела растерянная Зинаида. Все так же смотрела в окно, держала руки на коленях, выглядела… Спокойно, но как-то обреченно…
Скользнула по ним взглядом, опустила…
– Я вернусь через пару минут, ба! Хорошо?
Аня дождалась кивка, еще раз посмотрела на Корнея, только потом пошла к выходу.
Корней смотрел на Зинаиду, но краем глаза фиксировал, что Аня отмыкает, выходит, закрывает двери как можно тише… Захотелось усмехнуться тому, что даже в этом ведет себя, как мышка…
– Как же так, Корней? Как же так… – видел, что старшая Ланцова качает головой, переводит взгляд сначала под ноги, потом на него… И понятно, что совершенно не рада. Даже намека нет. А вот тревоги – по самое горлышко…
– Я не играю с ней, Зинаида Алексеевна.
Высоцкий произнес то важное, что, очевидно, глодало женщину. И в чем сам не сомневался. В отличие от нее – грустно усмехнувшейся, снова переведшей взгляд на штору, снова же вздохнувшей…
– Это моя вина… Все моя вина… Нельзя было… Ой, нельзя… Оставила, уехала, ушами хлопала… Слепая совсем стала… А ведь должна была… Должна была все понять… Вы же ее и ко мне возили. И деньги не взяли. И она светиться так стала… Я думала, это из-за работы, может, из-за ровесника какого-то, просто скромничает, рассказать не может, а оказалось…
– Вас смущает, что я – не ровесник?
Корней спросил, отталкиваясь плечом от косяка, заходя в комнату, садясь на кресло напротив Ланцовой.
Теперь уже не волновался. Ему просто нужно было, чтобы Аня сказала. А дальше бояться было нечего. Но если ей важно, чтобы бабушка была спокойна, свою лепту внести планировал. Насколько может.
– Меня смущает, что вы – абсолютно не подходите друг другу… Вы взрослый, состоятельный и состоявшийся человек. А она – девочка. Я не считаю вас злодеем, Корней, не думайте, пожалуйста. Просто… Ну сколько вы ей дадите времени на то, чтобы до вас доросла? Вы же ей сердце разобьете, понимаете? Вы простите меня, пожалуйста. Но я не могу за вас радоваться… Душа не на месте…
– Я бы тоже не радовался на вашем месте…
Корней сказал честно, Зинаида снова покачала головой, прикрывая глаза…
– Вы просто не понимаете, Корней, но мне Анфиса… – открыла их, вздохнула… Корней понял, что в глазах блестят слезы… Сделала паузу, собралась, кажется… – У меня сердце чуть не оборвалось. Потому что Анфиса когда-то так же… За руку привела. А чем закончилось… Я бы очень хотела радоваться сейчас. Очень хотела бы… Но как же сложно! И я вас не виню, вы не думайте, но просто… Мы же за все это вам теперь обязаны. Аня, наверное, думает…
– Она не думает. Мы не раз это обсуждали. Я делаю то, что обещал. Это не накладывает на Аню никакие обязательства. Я не считаю допустимым мешать личные отношения и собственные долги перед вами.
– Долги… – Зинаида повторила, будто впервые произнося это слово… – Это мы перед вами, как в шелках…
– Не сравнивайте историю дочери и внучки, Зинаида. Мне кажется, разница очевидна. И дело не во мне. Дело в Ане. Она никогда не наступит на грабли матери. Мы не можем обещать, что не будет своих, но мы работаем. Мы знаем, зачем…
– Зачем, Корней? Скажите мне, пожалуйста. Я успокоюсь. Зачем вам Аня? Она же не просто красивая девочка. Она же такая нежная, наивная… Ее нельзя ломать, вы понимаете?
– Я понимаю. Это мой большой страх. Но я думаю, что мы сможем избежать.
– Ей нужно получить образование. Пожалуйста… Я очень вас прошу, будьте рассудительным… – видно было, как сложно Зинаиде даются слова, как стыдно лезть, куда не стоит. Как больно видеть перед глазами всю картинку, когда-то уже проигранную…
– Я тоже так считаю. Ане нужно получить образование. Встать на ноги. Понять, чего она хочет от жизни. Мне кажется, у меня есть возможность помочь ей обрести это понимание. Поверьте, она очень ответственная. Мыслит трезво. Мы никуда не спешим.
– Вы живете вместе… Вы не знаете друг друга толком, а живете…
– Так получилось.
– Простите меня, Корней, но может… Я могу вас попросить уговорить Аню остаться со мной? Хотя бы на время. Хотя бы полгода. Чтобы вы привыкли друг к другу. Чтобы вы прошли путь по-человечески. Чтобы вы проверили, действительно ли… Я не буду вам мешать. Я не буду настраивать Аню против вас. Я просто хочу, чтобы вы немного притормозили. Мне кажется, это было бы правильно. И если вы действительно оба готовы – это ведь не смертельно…
– Не можете, Зинаида. Я не хотел бы, чтобы в наши с Аней отношения вмешивались люди. Вашего участия в них я бы тоже не хотел. Я не держу Аню силой. Вы сами все видите. Она не испугана, она счастлива. Мне лестно думать, что я к этому причастен. Потому что мне с ней лучше, чем было когда-либо. Сложно, но слишком ценно, чтобы отказаться.
– Вы ее любите? – Зинаида спросила, глядя на Корнея, загодя скривившись. Так, будто готовится услышать максимально нелицеприятный ответ.
Вот только… Корней хмыкнул, опустил взгляд на пальцы, потом снова на Зинаиду…
Оба слышали, что в замке снова проворачивается ключ. Осталось совсем мало времени…
– Я учусь ее любить. Это сложная наука. Но у меня хороший учитель.
Зашедшая в гостиную, принесшая с собой декабрьский морозец и легкий румянец Аня остановилась у двери, прижимая в груди папку с документами. Дышала так, будто бежала, глянула сначала на бабушку – с опаской смотревшую на Корнея. Потом на него – усмехавшегося. Переведшего взгляд, заставившего улыбнуться уже ее…
– Лифт сломался… Пешком пришлось… Это точно хороший дом, Корней? – Аня спросила немного дерзко, требовательно вздергивая бровь. На глазах зажигаясь под его лукавым взглядом. Яркой улыбкой и смущенным румянцем.
– Зато пандусы пригодные… – Корней ответил, почему-то заставляя Аню захихикать, а Зинаиду нахмуриться в недоумении. Почти сразу встал, снова достал телефон, пошел к Ане. – Не волнуйся. Починим. Документы бабушке оставишь? Меня проведешь? Доброй ночи. – Кивнул Зинаиде, вышел в коридор…
Ждал Аню, стоя у двери.
Не стал артачиться и пресекать, когда потянулась, прижалась, уткнулась губами в шею…
Понимал, что оставшейся в комнате Зинаиде, которая наверняка видит их любования в отражении коридорного зеркала, это только дополнительный стресс, но зайка все равно важнее. И ее порывы тоже.
– Я буду скучать. – Искренний шепот, сбившееся дыхание, заблестевшие глаза, когда снова посмотрела в лицо, откинувшись в руках…
– За ночь не успеешь.
Корней хмыкнул, в Анином взгляде зажглась обида. Потому что не сомневалась – успеет. Обязательно. Но на споры времени не тратила. Обняла сильней, привстала на носочки, прошлась носом по щеке, заставила чуть наклониться, шепнула на ухо:
– Я люблю тебя. И ты меня любишь.
– Как скажешь, Аня. – Расплываясь в улыбке из-за его ответа.
* * *
Зинаиде сложно воспринять и принять происходящее между внучкой и Высоцким, Аня это понимала. Поэтому не наседала. Давала вдоволь намолчаться. Объясняла по несколько раз – честно и искренне – почему тихушничала. Искренне же просила простить ее за полуправду.
Ужинали вдвоем на кухне. Разогрели то, что Аня заблаговременно заказала. Холодильник они с Корнеем тоже постарались набить, но эмоциональное истощение не дало бы даже макароны сварить. Ковыряться вилками в тарелках им и то было сложно.
Обеих преследовало одно чувство, в котором сложно было признаться – горечь. Из-за того, что настолько же близкими они уже не станут. Что теперь… У Ани есть человек, который не встал между, но разделил всю жизнь на «до него» и «с ним». И ее тоже разделил на две Ани – старую и новую.
И вот с этой – новой – Зинаиде только предстояло познакомиться. Принять ее взрослой…
Аня пыталась рассказать бабушке то, что могла о них с Корнеем. Призналась, что это он взял ее с собой в Вену. Рассказала о том, что благодаря ему увидела и попробовала. Заочно поблагодарила его за науку, за изменения в себе, которые были заметны даже той, что растила…
Аккуратно обходила моменты, связавшие их с Корнеем навечно ее слезами. Не хотела тревожить бабушку, которая и так прекрасно должна была понимать – он не сахар. Но он любимый. И это должно было ее успокоить. Во всяком случае, Аня очень на это надеялась.
Вместе стелили постели, желали друг другу спокойной ночи, расходились по спальням…
А уже лежа в кровати комнаты, жить в которой не собиралась, Аня чувствовала эйфорию. Прокручивала все в голове… И расплывалась в улыбке. С души упал камень. Ей наконец-то стало легче. Понимая, что вряд ли уснет так быстро, девушка потянулась за телефоном.
Сначала думала набрать, но не рискнула. А вдруг спит? Или занят? Да и он же не любитель трещать…
Открыла мессенджер, написала:
«Все хорошо?»
Отправила, ждала…
«Да. У тебя?»
Получила сухое, расплылась в улыбке…
А: «Пытаюсь заснуть. Не получается»
К: «Пытайся лучше. Не мешай мне развлекаться»
Застыла, прочла трижды, нахмурилась… Почувствовала ускорившийся сердечный ритм…
А: «???»
Отправила, подтягиваясь выше на кровати, садясь практически…
С замиранием следила за тем, как он печатает…
К: «Не только тебе кадрить стажеров, зайка. У меня тоже, между прочим, вечер свободен…»
Аня прочла, чувствуя, как от груди вверх несется возмущение. Невероятных размеров. Невероятной интенсивности… До дрожащих пальцев и горящих щек…
Начала печатать, поняла, что не может.
Вышла из мессенджера, набрала…
Корней взял почти сразу… Аня же даже «алло» ждать не стала:
– Корней! – сказала громче и писклявей, чем хотела бы, прекрасно понимая, что выглядит сейчас, наверное, как ревнивая дурочка, но что поделать, если…
– Что, зайка? – он ответил, будто бы смеясь даже… Вот только Аня первым делом обратила внимание на другое – тишину вокруг.
– У тебя не свободен вечер. У тебя ни один вечер не свободен. Корней, я сейчас соберусь…
Затараторила, действительно откидывая одеяло, практически спуская ноги на пол…
По-прежнему дышала тяжело, слушая, как где-то там он смеется… Почему-то не сомневалась, тянется к глазам, проходится по векам пальцами…
– Я шучу просто. Успокойся. Я дома. Работаю.
– Точно работаешь?
– Точно работаю, Аня, – он повторил чуть настойчивей, но все равно чувствовалось – не злится. Улыбается… По успевшему ускакать галопом сердцу разлилось тепло…
– Я теперь точно не засну…
Медленно возвращаясь под одеяло, головой на подушку, Аня произнесла уже тихо, закрыв глаза, представляя его сейчас. В гостиной, за журнальным столиком, упершего локти в колени, пристально смотрящего в экран ноутбука… Где-то рядом сброшенный пиджак. Возможно, бокал вина или стакан с водой.
– Постарайся. Я в тебя верю.
Спокойные ответы на ее бессмысленные фразы.
– Ты правда приревновал меня к Денису? Стажеру… – Аня спросила, немного хмурясь. Просто потому, что не напомни Корней о вечернем инциденте – она сама не вспомнила бы. А значит… Его задело. Действительно.
– Мне такое не нравится, Аня. Я надеюсь на твое благоразумие.
– Но ты должен знать, я ничего…
– Я не сомневаюсь, что ты ничего. Я просто прошу тебя быть внимательной. Тебе не понравилось, что у меня может быть свободный вечер, правда? Я тоже не хочу волноваться.
– У тебя не будет оснований волноваться. Обещаю.
– Хорошо, Аня. Как бабушка?
Аня задумалась, вздохнула…
– Она понемногу свыкнется.
– И это хорошо. Попробуй заснуть. Завтра вечером, после работы, можем съездить в одно место. Товарищ открывает новое заведение – рыбный ресторан. Тебе может быть интересно…
– Давай… Съездим. Только мне надо будет домой. Собраться, наверное…
– Соберешься. Туда к девяти. Или все же в буфет на шарлотку с молодым и дерзким?
– Корней! – Аня пискнула, Корней отозвался смехом. Она по-прежнему терпеть не могла его снобизм. Он по-прежнему обожал над ней подтрунивать.
– Спокойной ночи, Аня.
Он попрощался первым, она шепнула напоследок еще одно: «я тебя люблю». Скинула, смотрела на тускнеющий экран с улыбкой, ощущала трепет…
Почти отложила телефон, когда почувствовала вибрацию. Удивилась… Нахмурилась…
Разом полетели уведомления во всех соцсетях о том, что к ней в подписчики добавляется пользователь «Денис Орлов». Следом – уведомления уже о лайках. Почти сразу – сообщение в приват…
«Привет, Аня. Тебя не так просто найти…».
Отозвавшееся тревогой. А еще неконтролируемым желанием отстраниться. Представить, что этого нет. И думать, что отвечать, нет смысла. И еще нет смысла признавать, что Корней, кажется, прав… И Денис… Имеет что-то к ней.
Выдохнув, Аня спустилась еще ниже на подушку. Оставила телефон лежать поверх одеяла на груди вниз экраном, а сама уставилась в потолок.
В голове было много мыслей, но главная: лучше бы найти ее было в принципе невозможно. Лучше бы… Лучше бы он писал сейчас кому-то другому. Не ей. Потому что… Корней четко дал понять – ей нужно обозначить границы. Но сделать это… Непросто. Ей непросто.
Ощущая неприятное чувство вторжения в личное пространство, Аня кривилась, получая все новые уведомления о лайках под фотографиями. Зашла в переписку, не одобряя ее, прочла еще раз… Еще раз вздохнула…
Дальше же взмахнула пальцем вверх, включая сонный режим, отложила телефон, взбила подушку, уткнулась в нее…
Снова улыбнулась, жалея о том, что рядом нет Корнея. Что его пальцы не пройдутся сейчас по позвоночнику, а губы не коснутся шеи сзади… Зато завтра… Будет новый день. Рыбный ресторан. Немного вина. Музыки. Много поцелуев…
В животе стало жарко, захотелось хотя бы подушку обнять. И именно так – обнимая, сохраняя улыбку на лице, Аня заснула.
В обед же, попав на работу, обнаружила на столе новую конфету.
Расстегивала пальто, глядя на нее, доставала ноутбук, включала его, тоже глядя…
Взяла, только опустившись в кресло, покрутила, задумалась…
Занесла пальцы над корзиной для мусора, собираясь выбросить ни в чем неповинную, потом же вздохнула, сжала в кулаке, собралась, встала…
Надо быть смелой. Ради них с Корнеем – надо.
Шла в соседний опенспейс, сжимая шуршащую фольгу…
Стол Дениса увидела быстро. Он снова держал в руках кофе и снова был увлечен ноутбуком. Пока не заметил ее. Пока не опалил своим пристальным… И усмешкой тоже…
Только вчера они казались еще непонятными, а сегодня уже опасными. Достаточно, чтобы Аня подошла, опустила конфету на стол…
Не стушевалась, когда поймала немного удивленный взгляд из-под взлетевших бровей…
Она не любила делать людям больно. Даже неприятно делать не любила. Но иногда это нужно. Корней научил.
– Не надо, пожалуйста.
Сказала, снова выпрямляясь, глядя уверенно, насколько умела…
– Что не надо?
– Ничего не надо, Денис. Мне кажется, честно сразу расставить все по своим местам. Я состою в отношениях. Мне не надо писать. И конфеты носить тоже не надо. Это бессмысленно. Если тебе нужна будет моя помощь – обращайся, я с радостью помогу. По работе. Только по работе.
