Текст книги "Целуй и танцуй: в поисках любви в Буэнос-Айресе"

Автор книги: Марина Палмер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

Мне никогда не везло в том, что касается пари. Пока я задумчиво смотрела вдаль, краем глаза мне удалось заметить удивленное выражение, которое могло появиться лишь на лице Хосе. Он никак не мог взять в толк, почему я решила вдруг отказать ему… Никто раньше его не отвергал, и абсолютно понятно почему (надеюсь, я подробно это объяснила). Какое счастье, что я собрала волосы в пучок, иначе принялась бы рвать их на себе. Это не преувеличение. Откажетесь от приглашения на милонге – и уже ничего нельзя будет исправить. Мужчины, как правило, считают отказ личным оскорблением и уже ни за что не захотят пригласить вас снова. Какой кошмар! Не хочу даже думать об этом. Боже мой, что я наделала?

14 октября 1999 года

Хосе не только простил мне оскорбление, но, похоже, все обернулось в мою пользу. Судя по всему, по ошибке отказавшись с ним танцевать, я его только раззадорила. Но потерю той танды, которую мы с ним не станцевали, я стану оплакивать до конца жизни. Вот насколько он хорош, и сам знает об этом, что делает его еще более сексуальным, а значит – просто чертовски привлекательным. Хосе не столь красив. У него тот же самый средиземноморский оливковый цвет лица, темные волосы и бородка клинышком. Но его кожа вся в рытвинках от прыщей. Забавно, но на то, что могло бы показаться недостатком в другом мужчине, в данном случае можно легко махнуть рукой. Тело же его прекрасно, и я утверждаю это без малейших оговорок. Он настолько хорошо сложен, что даже Фидий не смог бы высечь из мрамора более совершенное творение. В нем есть нечто такое… Даже не могу сказать, что именно. Конечно же, как бы сильно я ни мечтала стать его партнершей, не стоит все-таки обманывать себя, что он Тот Самый Мужчина. В конце концов, он танцует с Розариной, и хотя мне ужасно хотелось бы стать похожей на нее, знаю, мне не удастся достигнуть уровня ее мастерства даже через миллион лет. Как бы я хотела избавиться от ужасной и несносной привычки изображать из себя спокойную и невозмутимую, даже когда меня переполняет безудержная страсть!

Ну так вот, только представьте, насколько я была польщена, – а также, как сильно запаниковала, – когда звезда из самой дальней среди далеких галактик между двумя танцами пригласила меня сходить куда-нибудь. (На сей раз я решила подстраховаться и приняла предложение Хосе/Хулио, кем бы он ни был, наугад.) Я была сражена. Ведь парни на милонге никогда не назначают девушкам свиданий. Они считают, что могут просто так подобрать вас на танцполе, а потом съездить к вам перепихнуться. (И никогда не приглашают к себе, ибо живут (1) в хибарке, (2) с мамой, (3) с сестрой, (4) с подружкой или (5) с женой. Интересно, им никогда не приходило в голову, что, возможно, именно по этой причине они получают секса меньше, чем хотели бы?) Может быть, они еще не открыли для себя такое изобретение человечества, как телефон? А может, считают ниже своего достоинства звонить женщине? Теперь понимаете, почему от изумления я впала в состояние шока, из которого меня вывел голос Хосе. Он звучал немного напряженно. Разве такое бывает? Боги ведь никогда не волнуются! Он приглашал меня в театр в следующий вторник. Я, будучи смертной, промямлила что-то нечленораздельное.

Никак не вспомню, когда в последний раз я ходила на свидание. У меня так давно не было практики, что, думаю, я уже забыла, как это делается.

19 октября 1999 года

Буквально во всех смыслах я действительно оказалась на свидании с богом. Пусть моему богу всего двадцать один (так что официально мы с ним одного возраста), а его кожа вся в рытвинках от прыщей, он все равно остается богом. Когда вы идете на встречу с небожителем, то расслабиться явно не удастся. И возможно, в первый раз в жизни вы просто лишаетесь дара речи, а когда наконец снова обретаете способность говорить, то ляпаете такую глупость, что дар речи снова пропадает (вероятно, чтобы спасти вас от новых глупостей). Единственное средство, приносящее облегчение, – шампанское.

– Ты всегда так много пьешь? – спросил Хосе. Подозреваю, раньше он не встречался с женщиной, которая употребляла хоть каплю алкоголя. Женщины в Аргентине не пьют ничего крепче содовой – и даже это считается рискованным. Аргентинки беспокоятся, что пузырьки могут ударить в голову или, что еще хуже, в какую-нибудь другую часть тела.

– Да… Я хочу сказать, нет… То есть не знаю… – Вот пример того, какой остроумной и блестящей беседой я весь вечер его развлекала.

После спектакля – уже не припомню, что именно шло в тот вечер, – мы поужинали, а после ужина пошли в «Алмагро». В такси по дороге туда мы проехали церковь, и я заметила, что и Хосе, и водитель одновременно осенили себя крестным знамением. Мне этот синхронный жест показался трогательным. Надо же, прежде я не подозревала в нем хоть бы какой-то глубины. Судя по всему, в нем больше духовности, чем я думала, я его просто недооценивала.

В «Алмагро» мы оказались свидетелями того, как на сцену выкатили кресло с бедной старушкой Карменситой Кальдерой [55]55
  Легендарная танцовщица танго, умершая на сто первом году жизни (1905–2005).


[Закрыть](ей уже исполнилось сто лет) и заставили ее встать и исполнить несколько номеров. Надеюсь, в мой столетний юбилей мне позволят тихо и мирно посидеть в кресле. До сих пор не могу понять, что это было: полный абсурд или же, наоборот, возвышенное зрелище. Предоставляю вам решить это для себя…

К нам присоединился Хулио, и я еще больше налегла на спиртное. Снова мне казалось, будто я между адом и раем, ибо за каждую танду в паре с Хосе мне приходилось выносить пытку танды с Хулио. Но как я могла отказать ему? Он сидел за нашим столиком. Да и освещение в «Алмагро» (было очень темно) сильно все усложняло. Когда мы налетели на стол, уронив бутылку шампанского, содержимое которой пролилось на мои любимые черные замшевые туфельки, я оказалась на волосок оттого, чтобы произнести речь, которую заготовила еще во время предыдущего танго, надо сказать, не намного более удачного: «Хулио, любовь моя (как свидетельствует мой опыт, всегда следует смягчить удар ласковым словом), я считаю тебя просто потрясающим мужчиной и хочу, чтобы мы остались друзьями. Поэтому прошу, перестань меня приглашать. И давай раз и навсегда положим конец этому фарсу. Иначе я закричу. Спасибо за понимание».

Конечно же, ничего подобного я не сказала. У меня вообще не хватило мужества произнести хоть что-нибудь. Я прикусила язык и проковыляла обратно к столику, издавая по пути какие-то странные хлюпающие звуки.

Наконец Хосе сжалился надо мной и спросил, не хочу ли я уйти.

– Да! – воскликнула я с несколько большим энтузиазмом, нежели того требовали обстоятельства.

Наконец-то мы останемся вдвоем! Только он и я, подумала я, вздохнув с облегчением. До момента, которого я ждала весь вечер, оставалось не больше пяти минут. Даже огромное количество алкоголя и на моей обуви, и внутри меня не могло нейтрализовать восторг, который я испытывала, предвкушая предстоящий поцелуй. Я заплатила за него достаточно высокую цену (туфли окончательно испорчены, придется теперь заказывать новую пару), но это будет награда за все.

Уверена, поцелуй и стал бы такой наградой… если бы мне его подарили. Но Хулио обронил: «Позвоню тебе завтра», – и без малейшей паузы попросил водителя такси, как раз притормозившего перед моим домом, отвезти его на Армениа, 1366 (адрес «Вируты»). Вылезая из такси, я тоскливо бросила взгляд на часы в машине. Четыре часа утра. Если он поторопится, то сможет насладиться еще двумя с половиной часами танго…

Хосе растворился в ночи, послав мне воздушный поцелуй из отъезжающего такси. Я мгновенно протрезвела. И первой мыслью в моей прояснившейся голове было то, что я сама все испортила.

Если из моей печальной истории можно вынести хоть какую-то мораль, то это следующая: на свидании с богом пейте только воду. И убедитесь, что она не газированная.

5 ноября 1999 года

«Mañana» [56]56
  Завтра (исп.).


[Закрыть], очевидно, означало «через две недели». Конечно же, он позвонил тогда, когда я уже перестала надеяться. Как я и говорила, желаемое приходит к нам, когда оно больше не нужно. Я поклялась себе: если он все же позвонит, я буду холодна как лед. И на целых десять дней потеряла сон – все представляла себе сценарии нашей встречи. В каждом он молил меня о прощении, в каждом я надменно смотрела на него сверху вниз и не давала ни малейшего шанса снова завоевать мою благосклонность… Как сладостно было оставаться неприступной!

Однако сколько ни поправляешь сценарии, жизнь никогда не дает возможности им воплотиться. В действительности все происходит с точностью до наоборот. И потому я ответила «да» еще прежде, чем Хосе успел пригласить меня куда-нибудь.

Он повел меня ужинать в «Эль-паласио-де-ла-папа-фритта» (Дворец картофеля фри) на Корриентес (нам ведь дорог не подарок, а…). Надо ли говорить, что на сей раз я дала себе слово не пить. Да мне и не нужен был алкоголь, я и так буквально пьянела от его присутствия и никак не могла поверить, что все происходит наяву. Он и в самом деле позвонил, как и обещал. Пусть не в то самое время, пусть значительно позже, но ведь позвонил! Это все-таки лучше, чем если бы он вообще не объявился, что случается в 99,99 процента аналогичных случаев. Теперь у меня получалось выражать мысли более или менее связно. Если честно, я не могу припомнить подробностей нашего разговора. Все проходило абсолютно на другом уровне. Весь вечер Хосе заглядывал мне в глаза, и я чувствовала себя единственной и неотразимой. В таком состоянии сложно замечать что-либо вокруг. Состояние измененного сознания – я теперь знаю, что это такое. Я не хотела ни о чем думать. Особенно о том, что по логике вещей ему придется дать отставку Розарине (возможно, лучшей танцовщице танго в мире), чтобы сделать меня своей партнершей. Повторяю, я не пила ни капли, хотя, возможно, мне и стоило это сделать.

– Мне казалось, вы с ней настоящая пара, – сказала я, постаравшись произнести это самым будничным тоном.

– Раньше были, но теперь уже нет, – ответил он, и его рука перестала поглаживать мою.

– Я спросила лишь потому, что не хочу задеть чьи-нибудь чувства! – Я пыталась как можно скорее набрать очки. Его рука снова возобновила поглаживания.

– Ты вовсе не задеваешь ничьих чувств, mi amor. Ведь в любом случае я здесь, с тобой, верно? – Он перегнулся через стол и запечатлел на моих губах долгий поцелуй – на вкус он отдавал tuco, самым популярным томатным соусом. (Поверьте, ощущения на самом деле были намного приятнее, чем это может казаться.)

Потом мы ехали в такси на милонгу, и меня снова поразил религиозный настрой Хосе. Он истово перекрестился и поцеловал кончик своего пальца, когда мы проезжали мимо церкви. Сама я не слишком религиозна, и меня не особенно привлекает это качество в других. Но Хосе в своем экстазе казался мне таким трогательным! Все в нем нравилось мне больше и больше. Даже то, как он осеняет себя крестным знамением.

Когда мы, держась за руки, вошли в «Ниньо бьен», мне казалось, я вот-вот потеряю сознание. Невероятно! Я завоевала самую далекую галактику. В этот момент я была даже не на небесах от счастья, а намного, намного, намного выше. Розарина уже сидела за столиком, когда мы пришли. И хотя мне было немного не по себе, я изо всех сил пыталась подавить в себе чувство неловкости. Пока мы шли к ней, я твердила про себя: мне не о чем беспокоиться, они уже давно не пара. Он здесь со мной.

Интересно, действительно ли я почувствовала, что под показным дружелюбием и теплотой Розарины скрывается нелюбовь ко мне? А возможно, я стала параноиком, учитывая, что лишь несколько мгновений назад строила планы и хотела увести у нее партнера. Как бы все ни обстояло в реальности, то время, когда я сидела между ними, никак нельзя отнести к самым приятным моментам моей жизни. Это было даже хуже, нежели сидеть между братьями Варгас. И что еще ухудшало ситуацию, Хосе весь вечер танцевал со мной, а ее не пригласил ни разу. Не перегибает ли он палку? Такое явное пренебрежение к партнерше заставило меня испытывать к ней жалость. Я чуть не попросила его потанцевать с ней, сердобольная. Однако лишиться пусть даже одного-единственного танца с ним? До этого моя жалость не простиралась.

Мы танцевали и танцевали. Было уже пять. Розарина давно ушла – я даже не заметила когда. А потом зазвучала «Кумпарсита». «Уже?» – изумилась я. Я могла бы еще танцевать и танцевать…

А потом мы поехали ко мне. Надо же, у него растительность даже по спине! Не могу сказать, что мне это понравилось, но ведь на спину можно и не смотреть – это не так уж сложно.

Это действительно оказалось легко. И благодаря Хосе я наконец-то вспомнила, как же это чудесно – заниматься сексом…

Я чувствовала себя избранной, словно Ниобе, первая женщина из смертных, на кого обратил внимание Зевс. Не то чтобы Хосе творил что-то запредельное, нет… Но миг нашей близости стал одним из благословенных мгновений моей жизни, словно спящий метеор осветил небо. У нас общая кожа, подумала я. Несмотря на его прыщи.

Мы насытились лишь через несколько часов. Сил у меня уже не осталось, я просто лежала – бездвижно, в полусне.

Вдруг он встал с кровати. Я не шевельнулась. Вскоре в туалете прошумела вода, но он все не возвращался. Я очнулась… Где он? Осторожно, на цыпочках я вышла в гостиную. Хосе был там – собирал свою раскиданную по всему полу одежду.

– Что ты делаешь? – поинтересовалась я.

– Ухожу, – ответил он, деловито натягивая брюки.

– Уходишь куда? – еще не понимая, спросила я. О нет! У меня вдруг тоскливо засосало под ложечкой.

– На исповедь, – как ни в чем не бывало пояснил он, принимаясь за носки.

– И что? – переспросила я. – Ты шутишь?

– Нет, вовсе нет. – Надевая рубашку, он повернулся ко мне спиной.

– Я не понимаю… – На сей раз мне не было нужды прикидываться глупенькой.

– Видишь ли, нельзя заниматься сексом до свадьбы… – С этими словами он застегнул последнюю пуговку.

– И ты вспомнил об этом только сейчас? – Иногда мне кажется, что единственный, кто страдает от моей язвительности, это я сама. Он промолчал, а я, скорее по инерции, спросила: – Так ты всегда спешишь на исповедь из постели?

– В общем, да, – услышала я. Он был серьезен. Ах вот оно что!

– Тогда приятной тебе исповеди, – попыталась я усмехнуться, чувствуя, что говорю совсем не те слова.

Кое для кого чувство вины является стимулом. Но только не для меня. На меня оно наводит тоску. Хосе может ходить на свои исповеди сколько ему угодно, все равно он отправится в ад. А мне не слишком-то приятно думать, что священник получит удовольствие от подробностей моей сексуальной жизни. Это все-таки моя жизнь, и я вправе выбирать, с кем делить ее.

10 декабря 1999 года

Сегодня для Аргентины счастливый день. Менем [57]57
  Карлос Сауль Менем, аргентинский политик, президент Аргентины с 1989 по 1999 г. В настоящее время – сенатор от провинции Риоха.


[Закрыть]наконец-то ушел со своего поста! Толпа за окном празднует благословенное событие, а мягкий ветерок доносит с улицы в мою гостиную волну веселья. Они избрали нового президента. Его имя Фернандо де ла Руа. Судя по всему, тип скучный и пресный, но это скорее всего и служит причиной всеобщего ликования. Ведь при таком неизобретательном главе государства ничего плохого произойти не может – во всяком случае, по всеобщему убеждению. Он ничем не похож на пламенного и деятельного Менема. Повсюду в воздухе словно разлит стон удовлетворения.

«Chanta, прощай», – распевают где-то.

Ключевое слово для тех, кто хочет хоть что-то понять об Аргентине: «chanta» – пройдоха, лгун, мошенник, примерно так оно переводится. Здесь это слово звучит тут и там.

Обман, я бы сказала, побочный продукт католической культуры, и это абсолютный факт, если только опыт с Хосе чему-то научил меня. Когда удовольствие почитают за грех, вполне естественно пытаться предаваться ему за спиной церкви и, чувствуя себя потом виноватым, каяться в совершенном, когда уже поздно что-то менять. Весьма удобно, не находите? В культуре, где радость воспринимается как порок, нельзя и вообразить себе удовольствия без обмана, а обмана без удовольствия.

Это, кстати, объясняет, почему едва ли не каждый парень, с кем я танцую, считает себя вправе спросить: «Ну и с кем ты обманывала меня все это время?» И хоть у меня ни с кем из них никогда не было секса, мой протест прозвучал бы нелепо.

Наверное, танго наиболее доступным образом воплощает для них стремление к получению удовольствия по-католически: здесь можно сколь угодно бурно терзаться чувством вины, тая при этом от вожделения и, не удосужившись пройти все ритуалы соблазнения, прямиком угодить в ад. Если почти мгновенно метнуться из греховной постели в исповедальню. Да, наступает такой момент, когда сексуальные потребности, обостренные до предела, подавить уже невозможно. Тут-то и следует прыжок в пекло, а за ним другой – в лоно церкви. Видимо, все-таки не такой уж это безобидный источник удовольствия – танго; все священники Буэнос-Айреса сей факт подтвердят.

Но вернемся к дню сегодняшнему. Сфера секса и сфера политики пожалуй, имеют много общего. Взять хотя бы процветающую в этой стране коррупцию. Слишком велико искушение, вот и все. И в том, чтобы ему поддаться, есть свой рецепт спасения.

Я хочу сказать, что после наступает освобождение. И, я полагаю, именно так аргентинцы переживают исход минувших выборов. Или их реакция сродни тому чувству, когда после многих лет, прожитых с мужем, который обманывал ее направо и налево, чем растоптал в прах ее достоинство и веру, жена вдруг получает развод и вместе с ним возможность начать все с нуля. Надеюсь, аргентинцы не ошибаются. Да, я не слишком примерная католичка, скорее даже бездарная, но это не помешает мне присоединиться к жителям этой страны в их молитвах. Аминь.

31 декабря 1999 года

Только подумайте, в этот самый день в прошлом году я лежала на кушетке в кабинете Бет, чувствуя себя такой несчастной и замерзая от холода. Неужели с тех пор действительно прошел год? И разве уже миновало девять месяцев со времени моего приезда в Буэнос-Айрес? Почему осознание того, как «быстро летит время», становится для нас почти шоком? Один из множества штампов, но раз уж мы затронули эту тему, вполне уместно поразмыслить о событиях, происшедших за последний год, и наметить цели на следующий. Итак.

1. Я променяла Нью-Йорк на Буэнос-Айрес. Самое лучшее из когда-либо принятых мною решений. Мне все нравится в этом городе! Даже вонючие автобусы.

2. Я переехала из квартиры в здании с привратником на Верхнем Ист-Сайде в квартиру в здании с привратником на площади Конгрессо. Мне нравится мой балкон, мне нравится привратник. А моим родителям нравится, что за жилье я плачу вполовину меньше, чем в Нью-Йорке. (Или по крайней мере это должно бы им понравиться.)

3. Я выучила иностранный язык. Само собой, мне по-прежнему задают вопрос: «Откуда вы?», – но, несмотря на некоторый акцент, я уже довольно бегло болтаю по-испански. И даже начала понимать лумфардо. А это значит, что, как ни печально, я теперь могу переводить слова песен и без помощи Марсело с его ласковыми усами.

4. За девять месяцев я приобрела друзей больше, чем за всю свою жизнь во всех странах. Начнем с моей лучшей подруги Валерии. Не знаю, что бы я без нее делала. Теперь-то я могу смело заявить: с моей стороны было глупостью полагать, что меня отправят паковать чемоданы. Вообще-то я даже иногда признаюсь (если только у человека, задавшего мне сей рискованный вопрос, достаточно времени выслушать длинную версию ответа): «По рождению я наполовину гречанка, наполовину американка. По образованию – англичанка и француженка. Но в душе я портена».

5. Меня действительно нередко принимают за портена – пока я не открою рот. И виной этому мой новый сексуальный образ. Я собрала впечатляющую коллекцию топов, которые практически не скрывают тело и рискованно болтаются на хлипких бретельках, переплетающихся на спине. Что же касается брюк и юбок, они уже сползли на бедра и, кажется, скоро свалятся. Но это лишь в крайнем случае (смотрите ниже). Что касается обуви, теперь я ношу только черные замшевые туфли на шпильках. Давно прошли те времена, когда я выбирала туфли из лакированной кожи с ремешком в виде буквы Т, которые так и кричали: «Туристка!» В результате курс акций «ба-се-лиина» резко упал.

6. Я пью мате и жую альфахорес целые дни напролет. Вот только не слишком уверена, достижение ли это.

7. На милонгах я танцевала с большинством Пабло, каждым Луисом и всеми Хорхе. Другими словами, я обросла связями, связями, связями! Что можно считать доказательством того, насколько я популярна, популярна, популярна! Хотя не думаю, что Клаудио бы со мной согласился.

8. Танцуя, я так похудела, что теперь, несмотря на все альфахорес, просто парю в брюках, которые были мне узки еще в прошлом году. Отсюда вытекает следующая проблема: как сделать так, чтобы брюки и юбки, которые я ношу, не сползли ниже положенного (смотри выше)? Вполне вероятно, именно этим достижением (похудением) я горжусь больше всего!

9. Я потеряла не только вес, но и годы. Десять лет, если быть точной. Спросите кого угодно в «Глориэте», сколько мне лет, и вам ответят: «Двадцать один!»

10. Занятия по балету и растяжке улучшили мою осанку, гибкость и сделали мои движения более красивыми и изящными. Самое главное, я чувствую себя выше и стройнее! Даже не знаю, действительно ли я подросла, но меня не покидает такое чувство. Тот факт, что меня никогда не видят без каблуков, лишь частично объясняет это.

Если подвести итог, год был вполне удачным. У меня теперь правильная одежда, правильная обувь и правильная фигура (кажется). Я выгляжу соответствующе, хотя, может быть, не слишком хорошо могу передать это словами. Мое мастерство в танце растет день ото дня, и все парни замечают мой прогресс. На милонге мне почти не удается присесть даже на минутку, из чего и вытекает следующий пункт.

11. Я не нашла своего партнера. Почему, черт возьми?! Проклятие, ну где же он?! По крайней мере весьма очевидно, его поиск станет моим приоритетом в следующем году. Хотя некоторые говорят (под «некоторыми» я в основном подразумеваю шоферов такси), все случается лишь тогда, когда меньше всего ожидаешь. Поэтому в следующем году я должна поставить себе цель ни на что не надеяться – поскольку, если ждать, вдруг он так и не появится? Но как не мечтать о том, что для вас важнее всего? О том, о чем вы грезите и днем и ночью? Наконец – о единственном, чего вам не хватает в жизни?

Ладно, я изо всех сил постараюсь не ждать. Но не правда ли, чудесно будет встретить своего идеального партнера сегодня вечером в «Ниньо бьен»? Хорошее начало нового года! Раз уж речь зашла о Новом годе, лучше поторопиться, ведь Валерия уже ждет меня. И, в отличие от своего будущего партнера, я всегда являюсь точно в назначенное время.