Текст книги "Училка"
Автор книги: Марина Львова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)
17
Утром Настя осторожно отодвинула Марьяшку ближе к середине кровати и встала. Спать уже не хотелось, хотя ночью Настя почти не сомкнула глаз. Марьяшка продолжала крепко спать, Настя решила ее пока не будить и пошла на кухню готовить завтрак. Оксана Дмитриевна приехала, когда молоко для каши уже закипало. Мысленно Настя поблагодарила маму за предусмотрительность: в мешок с Марьяшкиными вещами она в самый последний момент положила пакет с манной крупой.
– Что вы тут делаете? – раздался недовольный голос Оксаны Дмитриевны.
– Готовлю кашу. Доброе утро, с приездом. Как вы долетели?
– И вы думаете, что ее кто-нибудь будет есть?
– Разумеется. – Настя поняла, что стоящая перед ней раздраженная женщина не намерена придерживаться общепринятых норм вежливого разговора, поэтому мысленно посоветовала себе не раздражаться и стала засыпать крупу в кипящее молоко, затем перемешала кашу, спокойно повернулась к наблюдавшей за ней женщине и заметила:
– Прежде всего, манной кашей следует накормить сегодня Валерия, как только он проснется. Так советовал врач.
– Как, вы уже на ты? Быстро.
– С врачом? Нет, с врачом я совсем незнакома.
– Не стройте из себя идиотку. Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду.
– А если и так? Что с того? Если мы обе понимаем, о чем идет речь, то зачем говорить на эту тему?
Настя пристально рассматривала стоящую перед ней женщину. С нее словно слетел весь внешний лоск, ей не нужно было притворяться и играть на публику, не для кого и незачем. Перед Настей стояла уставшая, немного растерянная женщина, приехавшая бороться за своего мужчину, за свое счастье. Вот сейчас она соберется с силами и ринется в бой.
– Однако вы шустрая. Я от вас не ожидала такой прыти.
– А что вас, собственно, волнует?
– Вы не боитесь?
– Единственное, чего я боюсь, – что каша может убежать.
– Вы спокойно можете выбросить вашу кашу, ее никто есть не будет.
– Оксана, ты уже вернулась? – На пороге кухни, держась рукой за притолоку, стоял Валерий Петрович.
– Да, дорогой, я взяла билет на самый первый самолет. Я так волновалась за тебя. – Оксана прильнула к стоящему мужчине, но он, вместо того чтобы обнять ее, чуть поморщился.
– Погоди, у меня сегодня голова просто раскалывается.
– Недаром я так спешила к тебе, пришлось даже всю ночь просидеть в аэропорту.
– Зачем? Могла бы спокойно переночевать в гостинице. Я же говорил тебе вечером, что со мной все в порядке. Настя обо всем позаботилась.
– Настя? В таком случае, может быть, мне уехать? Раз уж в моей помощи никто не нуждается, я могу уехать домой.
– Нечего дуться. Ты же не захочешь окончательно испортить Насте выходные? Достаточно и того, что она провела здесь ночь. А чем тут так вкусно пахнет?
– Манной кашей. Садитесь за стол. Я вам положу. – Настя достала из сушилки тарелки и стала накладывать горячую кашу.
– Дорогой, я сейчас тебе приготовлю тосты и кофе, какой ты любишь, – это Оксана вступила в бой за место на кухне.
Двум хозяйкам на одной кухне не ужиться, одна должна уступить. Настя стала спокойно развязывать фартук.
– Что это вы тут делаете? – На кухню вошла заспанная Марьяшка.
– Почему ты не поздоровалась? – негромко спросила Настя.
– Доброе утро! – недовольно буркнула Марьяшка, села на табуретку и потянула к себе ближайшую тарелку.
– Марьяшка! Почему ты берешь без спроса? Это же моя тарелка!
– Простите.
Настя положила еще одну порцию каши на тарелку и уже собиралась сесть за стол, когда увидела, что Валерий протягивает ей свою тарелку: «Положите и мне. Порой нужно вспомнить детство». Он подмигнул Марьяшке, удивленно смотревшей на него. Насте было приятно слышать звон ложек и смотреть на отца и дочь, наперегонки доедавших кашу.
– Валера! Я сварю тебе сейчас крепкий кофе. – Оксана решила, что пора напомнить о своем присутствии.
– Должен вас огорчить, мои милые дамы, я благодарю за завтрак, но предпочитаю последовать совету вчерашнего ворчливого доктора. Он оказался совершенно прав: у меня сегодня раскалывается голова. Пойду лягу. Настя, когда поедите, зайдите ко мне.
Настя торопливо доела завтрак, налила Марьяшке чая и вышла из кухни.
Валерий лежал на диване в большой комнате. Глаза его были прикрыты.
– Вы уже выпили лекарство?
– Вчера мы были на ты. Ты сейчас можешь ехать, Марианну привезут вечером.
– У меня другое предложение: мы сейчас с Марианной поедем ко мне домой вместе. Вы с Оксаной оба очень устали, и вам нужно отдохнуть. Марьяшка очень живой ребенок, хлопот она может доставить достаточно. Сейчас мы поедем, а вы отдыхайте.
– Но у тебя же будет испорчено еще и воскресенье. У тебя были свои планы, а теперь они нарушены. Ты толком и не отдохнешь из-за меня.
– А я так не считаю. Мы с Марьяшкой будем собираться. До свидания.
Настя вышла из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь. На кухне она быстро помыла посуду, решительно дала понять Марьяшке, что ее капризы ни к чему не приведут, поэтому нужно собираться и ехать домой. По опыту Марьяшка уже знала, что у нее почти нет шансов переубедить Настю. Настя спокойно ей объяснила, что папе нужно дать отдохнуть.
– В следующие выходные мы обязательно заберем тебя рано-рано и поедем на очень интересную выставку аттракционов. Тебе там обязательно понравится, – приторно-сладким голосом стала уговаривать девочку Оксана. – Сегодня твоему папочке нужно отдохнуть.
– Почему ты не приглашаешь Настю? – Валерий вышел в коридор, чтобы проводить уезжающую дочь – Не забудь напомнить Юле, чтобы она оставила билет для Насти.
– Большое спасибо, но я не смогу пойти.
– Вы можете пойти и вдвоем.
Настя вспомнила про Кира и подумала, что ему, наверное, будет интересно пойти на выставку.
– Спасибо, а что это будет за выставка? Вы в ней участвуете?
– Да, мы оказываем помощь некоторым фирмам в создании компьютерных программ.
– Компьютеры – и аттракционы?
– Компьютеры тесно связаны со всеми областями жизни.
– Дорогой, тебе давно пора отдохнуть. – Оксана решила, что настало время напомнить и о себе. – Ты должен себя беречь.
– Я позвоню вам. До свидания, Марианна.
Настя взяла за руку вздыхающую Марьяшку и вышла из квартиры. Ее всегда немного удивляло, насколько равнодушно Валерий расставался с дочерью. Но можно ли было требовать от него проявления нежных родительских чувств, если их нет? Что, лучше изображать нежную привязанность, лицемерить? Но тогда ребенок будет ощущать это. А что Марьяшка чувствует теперь? Внимание отца? Несомненно. Заботу? Да. Вот только родится ли у них любовь друг к другу? Но так или иначе, ребенку сейчас лучше, чем было раньше.
Настя вместе с Марьяшкой вернулась домой, рассказала Калерии Андреевне о событиях последних двух дней и в свою очередь узнала, что Галка не звонила, а Кир ходил играть к соседскому мальчику.
Поздно вечером позвонила Ирина и сообщила, что на несколько дней вместе с мужем собирается уехать в Испанию. У него там дела, а она собирается отдохнуть немного. Настя пообещала регулярно звонить Галке по вечерам.
Свое обещание она сдержала, но застать Галку дома ей удалось только один раз, в остальные дни к телефону обычно подходил Кир или соседка по квартире. Мальчик односложно отвечал на вопросы, словно боялся ненароком сказать что-то лишнее. Так говорили с Настей ее маленькие ученики, когда пытались скрыть свои проделки. Насте всегда было неприятно уличать ребенка в его грехах. Порой она даже предпочитала не заставлять маленького человека признаваться в содеянном, а просто давала понять, что происходящее для нее вовсе не секрет, но она уважает права маленькой личности и дает ей возможность исправить или не повторить вновь совершенные ошибки.
Однажды вечером позвонил Валерий. Настя подробно рассказала ему об успехах его дочери, но ей показалось, что слушал он невнимательно. Насте стало обидно, так как в последнее время Марьяшка старалась. Девочка вообще была удивительно отзывчива на похвалу.
Как и обещал Валерий, он приехал за девочкой в пятницу, после окончания уроков. Выглядел он гораздо лучше, и только несколько глубоких, еще не до конца заживших царапин на лице напоминали о происшедшем неделю назад несчастье. Марьяшка несколько настороженно отнеслась к приезду отца, она с явной неохотой отпустила Настину руку и пошла вслед за отцом к машине. Настя проводила их внимательным взглядом. Со стороны было видно, что мужчина и маленькая девочка находятся вместе только по необходимости, с большей радостью оба они провели бы свободное время вдали друг от друга. Они просто исполняли долг по отношению друг к другу, исполняли свой долг без особой радости и любви. Высокий мужчина эмоционально подавлял, сам того не замечая, чувства ребенка, а ребенок четко усвоил правила игры взрослых. Марьяшка стала послушно играть роль дочери.
Настя положила поглубже в сумку билеты на выставку, о которой говорил в прошлое воскресенье Валерий. Нужно будет позвонить Киру и пригласить его.
Неизбалованный вниманием Кир радостно согласился поехать с Настей. Она заехала за ним утром в воскресенье. В комнате было не убрано, и Насте показалось, что этой ночью Кир снова ночевал один. Но по крайней мере в холодильнике, стоявшем на кухне, были кое-какие продукты, а на полке, в металлической коробке из-под чая, лежали оставленные Галкой деньги. Кир так торопился скорее отправиться на выставку, что Настя с трудом уговорила его позавтракать.
Новый выставочный комплекс удивил Настю своей пустотой. Людей было мало. Настя даже стала сомневаться, туда ли они попали. Но наконец им удалось заметить дирижабль, парящий в небе над одним из павильонов: ориентируясь на него, они вскоре нашли и вход. Как оказалось, выставка проходила в основном для специалистов и немногочисленных приглашенных. У Кира загорелись глаза при виде разноцветных игровых аппаратов, он протиснулся вперед и на время даже забыл про Настю. Ей было любопытно со стороны наблюдать за мальчиком. С его лица исчезли задумчивость и серьезность, Кир уже не напоминал углубленного в невеселые размышления, вечно настороженного, не по возрасту молчаливого ребенка, это был счастливый, от души забавляющийся девятилетний мальчишка. Перемена была столь разительна, что у нее защемило сердце. Как жалко, что Галка не видит сейчас своего счастливого сына. Можно понять матерей, которые все отдают своим детям, полностью посвящают им себя и ничего не требуют взамен. Трижды был прав институтский учитель, который внушал им, смешливым и жадным до впечатлений молоденьким девчонкам, что по-настоящему счастлив только тот, кто в любви научился больше отдавать, чем требовать взамен. Большую радость испытываешь именно тогда, когда доставляешь ее близкому тебе человеку, когда видишь счастье, отраженное в глазах ребенка. Семь лет назад на занятиях в институте они записывали умные мысли умудренного жизненным опытом человека, но, пожалуй, не все понимали до конца, не все сумели пропустить через свое сердце.
Настя посмотрела по сторонам и увидела, что игра на автоматах захватила не только детей, но и взрослых. Кир, поиграв на одном автомате, умоляюще смотрел на Настю и, видя ее молчаливое согласие, устремлялся к другому. Мальчишка насыщался игрой, как голодный хлебом. В условиях выставки все игровые автоматы работали бесплатно, сотрудники выдавали страждущим развлечений детям жетоны и с улыбкой наблюдали за ходом игры. Несколько раз предлагали сыграть и Насте, но она вежливо отказывалась, предпочитая наблюдать за игрой других.
Наконец Кир наигрался и устал настолько, что согласился идти домой. Они с Настей перекусили в буфете бутербродами и соком, Кир бросил прощальный взгляд на автоматы и пошел к выходу. По дороге домой Кир восторженно вспоминал, как удачно он стрелял в электронном тире, как скакал ковбой на коне, скольких роботов и монстров ему удалось победить.
Когда они приехали домой, в квартире по-прежнему никого не было. Плечи мальчика опустились, а глаза снова приобрели тревожно-испуганное выражение. Настя приготовила обед, помыла посуду, Галка не возвращалась.
– Кир, давай поедем ко мне в гости? Ты только возьми с собой учебники, и завтра мы поучим с тобой уроки.
– Нет, тетя Настя, мама сегодня обязательно придет. – Мальчик невольно прикусил губу, поняв, что проговорился. – Она всегда держит свое слово, потому что любит меня. Мы с мамой одна семья, и я ей очень нужен.
Он опустил голову, ожидая очередного вопроса, когда мама ночевала дома последний раз. Но Настя не задала его. Каким трогательным был этот маленький человек, всеми силами защищающий свою мать!
– Давай поедем в гости к моей маме, а на столе оставим записку, чтобы все знали, где ты. Кстати, а где ваши соседи?
– Они должны скоро приехать. – Видя, что Настя насторожилась еще больше, Кир торопливо пояснил: – Они уехали за товаром в Китай на три дня, завтра возвращаются. У них теперь палатка на рынке, они торгуют. Вы поезжайте домой, тетя Настя.
– А чем ты будешь заниматься?
– Телевизор посмотрю.
– Кир?! Какой телевизор? – Настя обвела глазами пустую комнату.
– У соседей, они мне ключ от своей комнаты оставляют в секретном месте. Я телевизор посмотрю, дверь закрою и ключ опять на место положу.
Настя вздохнула. С одной стороны, ей было страшно оставлять мальчика одного, а с другой – не хотелось унижать ребенка, так переживающего за свою непутевую мать.
– Ты помнишь номер моего телефона? Давай я напишу его тебе на бумажке и оставлю на кухне, на случай если ты забудешь. Договорились?
Кир облегченно кивнул, а Настя с тяжелым сердцем стала собираться к себе.
Хорошо еще, что в сумке у нее лежала недочитанная книга, это помогло отвлечься и не думать о мальчике, оставленном в пустой квартире. Настя не замечала, что ее толкают со всех сторон, что какая-то тетка уперлась ей в спину своей туго набитой сумкой.
– Она так и не появилась? – спросила Калерия Андреевна Настю прямо в коридоре, услышав, как та открывает дверь своим ключом.
– Нет, мам, и мне почему-то кажется, что ее опять не было несколько дней.
– А Кир?
– Ему стыдно врать, но еще страшнее ему признаться в том, что он стал ей не нужен.
– Что же ты будешь делать?
– Немного подожду, а потом придется забрать его на время к нам, если ты не будешь возражать.
– А почему ты считаешь, что я обязательно буду возражать?
– Спасибо, мама.
– Ты поешь?
– Нет, спасибо, мы ели с Киром. Пойду отдохну немного. Завтра вечером привезут Марьяшку.
– Интересно, что же она там у них опять отчебучила?
– Мама, тебе это так интересно? Лучше вспомни, что она творила на этой неделе. Сомневаюсь, что она могла придумать что-нибудь новенькое.
– Мне кажется, ты глубоко заблуждаешься на этот счет.
Предположения Калерии Андреевны оправдались полностью. Валерий приехал сильно раздраженный и обиженный. Марьяшка с достоинством прошествовала в квартиру, изо всех сил изображая идеального ребенка.
– Анастасия Григорьевна, я хотел бы с вами поговорить.
– Проходите. – Настя распахнула дверь к себе в комнату.
– Если вам не трудно, давайте поговорим в моей машине. Вы можете спуститься во двор?
– Конечно. – Настя накинула пальто, надела сапоги и вслед за Валерием вышла из квартиры.
– Садитесь. – Валерий помог Насте сесть в машину и захлопнул дверцу. Обойдя машину с другой стороны, сел за руль. – Я никогда не думал, что это окажется для меня так трудно – быть отцом собственного ребенка.
– Вы не должны забывать, что девочка фактически вас не знала и выросла без вас, без вашего влияния.
– Она дерзит мне и окружающим, она стремится рассорить меня с моими друзьями. И постоянно наговаривает на них.
– Но она ваша дочь…
Настя внимательно смотрела на сидящего перед ней мужчину. На лице его застыло выражение обиды и искреннего недоумения. Почему его обижают? Он же такой хороший. Ей было понятно, что он просто не услышит сейчас ее возражений и доводов. Единственное, что его волновало, – это он сам и его хорошо устроенное существование, поставленное под угрозу неожиданным появлением в его жизни строптивой девчонки. «Как же это так получается в жизни, что мужчины стали слабее женщин? Это просто невозможно себе представить. Интересно, что он от меня хочет: чтобы я приняла его сторону и стала сочувствовать и гладить его по головке, как маленького мальчика? Спросила, где бо-бо, и подула на ушибленный пальчик?»
– Вы представляете, ей совсем неинтересно то, чем я занимаюсь. Она говорит, что компьютеры – глупые холодные машины. С ними скучно! Немыслимо!
– А еще она не любит манную кашу, – мстительным тоном добавила Настя.
– Оксане она заявила, что она некрасивая и злая.
– Недоеденный суп она тайком выливает в раковину, – ответила Настя, старательно копируя обиженный тон великовозрастного мальчика, сидящего перед ней.
– Она бывает порой просто жестока и цинична. Она абсолютно не ценит заботу близких ей людей.
«Почему бы этим людям сначала не завоевать доверие ребенка и доказать тем самым, что они действительно ее искренне любят?» – подумала Настя, а вслух произнесла:
– И красную икру она не ест, я сама видела, как она давила икринки пальцем и размазывала их по тарелке.
– В ней полностью отсутствует чувство прекрасного, она не видит красоты окружающего мира, но она душу готова отдать за яркую конфетную обертку.
«Судя по интонации, это уже, несомненно, цитата, – решила Настя. – Пожалуй, мне даже удастся угадать автора. Взрослым легко говорить о красоте, они могут себе позволить свысока, несколько высокомерно и снисходительно осуждать детей за их любовь к ярким этикеткам. Но что делать, если маленький человек обычно считает красивыми самые яркие вещи? Грустно только, если с возрастом у человека так и не вырабатывается чувство прекрасного, если он так и остается маленьким ребенком в душе, готовым душу продать за яркую тряпку или обертку».
– А еще она подслушивает чужие разговоры.
– И даже на пытается это скрыть, – с огорчением подхватил Валерий.
Настя на секунду задумалась, не зная, что бы такое еще сказать, но, вспомнив, с радостью пожаловалась:
– А еще она любит протыкать иголкой тюбик с зубной пастой и проводить ногтями глубокие бороздки на туалетном мыле.
Валерий внезапно замолчал и внимательно посмотрел на Настю:
– Тебе не кажется, что всего перечисленного хватит с лихвой для характеристики отъявленного рецидивиста?
– А не шестилетнего ребенка.
– Мы утратили чувство реальности.
– Мы просто необъективны.
– Так, значит, дело не в ребенке, а в самих нас?
– Конечно.
– Ты думаешь, у меня еще есть надежда наладить нормальные отношения с дочерью?
– Несомненно. Время еще не упущено, ей же всего шесть лет, и она сможет воспитать тебя.
– Меня?!
– Конечно, родители воспитывают своего ребенка до трех лет, после трех лет начинается обратный процесс: ребенок начинает влиять на своих родителей. Хотя с этим можно поспорить. Когда у моей сестры Галки родился Кирилл, то он умудрился очень действенно влиять на всю нашу группу. Мы по очереди сидели с ним, когда Галка сдавала экзамены. Я прихожу к мысли, что дети начинают приспосабливать родителей и окружающих к своим нуждам уже с рождения.
– Странно, эта парадоксальная мысль никогда не приходила мне в голову.
– Вот видишь, тебе еще предстоит узнать так много, что временные трудности просто не должны тебя смущать.
Внезапно Валерий расхохотался. Он закинул назад руки и положил на них голову, потом чуть скосил глаза и с улыбкой посмотрел на сидящую рядом Настю:
– Тебе кто-нибудь говорил, что ты очень забавна и неординарна?
– Нет, да и дело не во мне. Просто я очень много общаюсь с детьми и они на меня влияют.
– Удивительно, но у меня давно не было так спокойно и радостно на душе, как после разговора с тобой.
– Просто с тобой мы говорили о вещах, которые тебя волнуют в данный момент.
– Нет, не потому. Ты особенная. Когда ты со мной рядом, мне опять захотелось работать, появились новые идеи…
– Замечательно, только я уже ничего не понимаю, и меня совсем это не радует. Больше всего на свете мне бы хотелось, чтобы ты больше времени проводил с дочерью и забыл хоть на время о своей работе. А пока получается все наоборот.
– Ты не поняла. Работа для меня – смысл жизни, но в последнее время она перестала приносить мне радость. И тут появилась ты с Марианной. Я стал больше отрываться от работы, тратить время на другое. Но случилось совершенно непонятное: работать мне стало легче.
– Все объясняется просто: ты настолько закостенел на своей работе, что ничего кругом уже не видел, тебе стало скучно жить, а Марианна внесла новую, свежую струю. Она очаровательный ребенок.
– Марианна? А может быть, дело не в ней, а в тебе? В сущности, мы с тобой совершенно одинаковые: оба думаем только о работе. Ты будешь мне возражать?
– Я думаю о людях, а не о машинах, – наконец удалось возразить Насте.
– А когда ты будешь думать о себе? Я все время пытаюсь перевести разговор на это. Когда ты будешь думать о своих проблемах?
Насте внезапно почудилось, что в машине стало трудно дышать. Сердце гулко застучало в груди, а щеки покраснели. Валерий протянул руку и кончиками пальцев коснулся ее судорожно сжатых рук, лежащих на коленях. Настя вздрогнула, настолько обжигающим было это прикосновение.
– Можно, я пойду, хорошо? До свидания, – торопливо проговорила Настя, выбралась из машины и быстро зашагала к подъезду, не обращая внимания на грязь.
– Я позвоню тебе на неделе.
– Я буду ждать и обязательно расскажу о Марьяшке.
– Честно говоря, я собирался позвонить именно тебе.
– Правильно, я и говорю…
– Какая же ты еще глупая, – перебил ее Валерий и с раздражением прибавил: – Тебе самой еще многому предстоит учиться у детей. Желательно у старшеклассников… Они в настоящее время лучше приспособлены к жизни, чем их учителя. И больше понимают в чувствах.
Взревел мотор, и «Жигуленок» выехал со двора.
