Текст книги "Училка"

Автор книги: Марина Львова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)

23

Бледная Марьяшка лежала на диванчике в маленькой комнате, около нее на стуле сидел Валерий, у его ног стояла большая фарфоровая салатница. Оксана Дмитриевна, в зеленом шелковом халате с пушистой меховой опушкой на рукавах, стояла в углу комнаты, прижав руки к лицу.

– Настя! Наконец-то! Марианну тошнит…

Настя подошла к девочке. Ее глаза на бледном, покрытом потом лице ярко блестели.

– Сейчас я вымою руки и приду.

Настя быстро вышла из комнаты и стала лихорадочно вспоминать, где в этой квартире находится ванная комната. Раздался холодноватый шорох блестящего шелкового халата: Оксана Дмитриевна вышла вслед за ней в коридор.

– Вы не могли бы показать мне, где ванная? Мне нужно помыть руки.

Величественным жестом Оксана Дмитриевна указала на нужную дверь. Настя вошла в ванную и слегка растерялась при виде сверкающего интерьера. Последний раз она была здесь осенью и уже успела забыть роскошь обстановки. Огромное зеркало во всю стену отражало ее небрежно одетую фигурку. Старые джинсы и выцветшая вязаная кофта явно диссонировали с обстановкой. Но в данный момент ее больше всего волновало состояние Марьяшки. Вот только как воспользоваться этой красотой? Форма крана была столь необычна, что Насте было страшно даже взяться за него рукой.

– Покажите, пожалуйста, как пользоваться этой техникой. Я уже забыла.

Оксана Дмитриевна слегка передернула плечами, приподняла свои выщипанные брови и ловко включила воду. Как оказалось, эта новомодная техника действовала очень просто, нужно было только покрутить в разных направлениях кран, придерживая его за никелированную ручку.

– Ее тошнит все время, в комнате такой противный запах…

– С детьми это иногда бывает, может быть, просто съела что-нибудь. Что сказал врач?

– Какой врач?

– Разве вы не вызывали врача?

На растерянном лице Оксаны Дмитриевны Настя не смогла ничего прочесть, кроме брезгливости. Настя быстро вытерла руки, отстранила рукой Оксану Дмитриевну и пошла к Марьяшке. Как и боялась Настя, у девочки была высокая температура. Настя положила руку на лоб девочки, а потом коснулась лица губами.

– Валерий, у нее высокая температура, нужно вызвать врача.

– Но я не знаю номера телефона. – Валерий растерянно оглянулся и поискал глазами Оксану Дмитриевну. – Оксана, позвони в справочную.

– Сейчас вечер… почти ночь, – раздался из коридора голос Оксаны Дмитриевны. – Что я могу узнать в такое время?

– Сконцентрируйся, – в голосе Валерия послышалось раздражение, – найди какой-нибудь телефонный справочник и узнай номер «неотложки».

– Но как я… – попыталась протестовать Оксана Дмитриевна. Валерий только махнул рукой.

– Что это такое? – спросила Настя, указывая на фарфоровую плошку. – Принеси тазик.

– В этом доме нет тазика, – выходя из комнаты, бросила Оксана Дмитриевна.

– Значит, завтра его нужно будет купить, а теперь, Валерий, открой форточку и принеси еще одно одеяло, чтобы прикрыть Марьяшку. Мы сейчас проветрим комнату.

Через несколько минут Настя навела в комнате порядок. После недолгих поисков ей удалось-таки обнаружить в этой шикарной квартире пластиковое ведро. Настя обтерла Марьяшке лицо, уложила ее поудобнее, Валерий как потерянный ходил за ней следом по всей квартире, но вполне осмысленно выполнял отдельные поручения. Оксана Дмитриевна перестала шипеть на Настю, как рассерженная кошка, села за телефон и стала дозваниваться до детской «неотложки», номер которой Настя нашла в телефонном справочнике.

Врач приехал через сорок минут, осмотрел девочку и предложил отправить ее в больницу, но тут Марьяшка вцепилась руками в Настю и в голос заревела. Валерий запустил руки в свои уже порядком взъерошенные волосы. Оксана Дмитриевна, стоя на безопасном расстоянии от кровати, закивала в знак согласия головой и сказала, что девочку, несомненно, быстрее вылечат в больнице. И тут же заискивающим голосом сказала Марьяшке, что принесет ей в больницу очень красивую куклу и конфеты. Разглагольствования Оксаны Дмитриевны вызвали у Марьяшки новый приступ рвоты. Врач бросился к девочке. Настя ловко подставила ведро. Когда приступ закончился, Настя протерла лицо девочки мокрым носовым платком.

– Ну что ты молчишь, Валерий? Разве ты сам не видишь? – нетерпеливо проговорила Оксана Дмитриевна. – Нужно немедленно соглашаться на больницу.

– Скажите, доктор, разве положение столь угрожающее? – Голос Валерия дрогнул.

– Я бы этого не сказал, девочку вполне можно лечить и дома, тем более что мама девочки сохраняет полное спокойствие. Завтра к вам придет дежурный врач из поликлиники.

Затем врач сел к столу и написал рецепт, перед уходом он объяснил Насте, что необходимо делать в ближайшие часы.

Всю ночь взрослые по очереди сидели у постели больной девочки, наутро Марьяшке стало немного легче. Единственной трудностью было то, что приходилось поить девочку по чайной ложке каждые десять минут: врач предупредил об опасности обезвоживания организма.

Ночью Валерию удалось уговорить Оксану Дмитриевну лечь спать, а утром он отправил ее на работу, говоря, что нет смысла втроем сидеть у кровати девочки, он пообещал Оксане, что обязательно позвонит ей в случае надобности. Но днем позвонила сама Оксана и убедила Валерия в необходимости выйти на работу. Валерий долго отнекивался, но потом зашел в комнату, где рядом с постелью девочки сидела Настя. Настя кивнула ему и вышла в коридор.

– Конечно, ты можешь поехать. Марьяшка спит, и нет никакого смысла сидеть рядом с ней вдвоем.

– Я быстро вернусь, а потом ты отдохнешь. Надо выяснить, что там у ребят не получается. Ты справишься одна?

– Конечно. Поезжай и не волнуйся.

Валерий уже выходил из квартиры, но вернулся и обнял Настю за плечи:

– Держись. Я скоро.

Теплые губы мягко поцеловали Настю в висок.

Из комнаты раздался слабый голос Марьяшки, зовущей Настю.

К середине дня Настя настолько измучилась, что даже не услышала звонок в дверь, она бросилась к двери, только когда позвонили вторично. На пороге стоял пожилой мужчина в пальто и шапке, сплошь покрытых снегом, в руке он держал небольшой обшарпанный чемоданчик. Поначалу этот потрепанный и поцарапанный чемоданчик ввел ее в заблуждение, и Настя приняла его за водопроводчика и уже хотела заявить, что сантехника работает нормально, но в самый последний момент она заметила белый халат, видневшийся из-под пальто.

– Марианна Елизарова тут живет? Как она себя чувствует? Я врач из детской поликлиники.

– Ой, проходите, пожалуйста, только… – Настя растерялась, ей предстояло объяснить врачу, что Марьяшка не прописана в этой квартире и ее медицинской карточки нет в детской поликлинике. Настя сразу представила, как продрог и устал врач, ходя под мокрым снегом по раскисшим улицам по вызовам.

– К сожалению, мне не удалось найти в регистратуре карточку девочки.

Ну вот, началось!

– Понимаете, девочка прописана не здесь, поэтому вы зря пришли…

– Вы мне скажите, девочка здесь?

– Да, конечно.

– Тогда давайте я посмотрю ребенка. Покажите, где можно помыть руки.

При виде врача Марьяшка громко и жалобно заплакала, испугавшись, что ее снова попытаются отправить в больницу, но Настя взяла девочку за руку и твердым голосом пообещала, что никуда ее не отдаст. Врач внимательно осмотрел Марьяшку и подробно расспросил Настю о симптомах заболевания.

– Ну что я могу сказать вам, молодые дамы, – прежде всего терпение. Маме я советую продолжать поить дочку малыми порциями, как вы и делали это раньше, а больной настоятельно советую слушаться и не капризничать, – обратился он к Марьяшке.

– А как нам теперь быть?

– Вам нужен больничный? Я сейчас выпишу. – Врач подошел к письменному столу, раскрыл свой заслуженный чемоданчик и достал необходимые бланки.

– Нет, спасибо, больничный мне не нужен.

– Вы не работаете?

– Работаю в школе, но сейчас начались каникулы…

– Ну как хотите. Трудно вам будет еще пару дней, потом, думаю, дело пойдет на поправку. Завтра я зайду вас проведать.

Врач ушел, но его негромкий ласковый голос успокоил не только Марьяшку, но и Настю. Насте показалось, что у нее появился новый заряд сил и уверенности, что в самое ближайшее время все образуется и Марьяшке станет легче. Настино спокойствие и уверенность передались девочке, она уже больше старалась не плакать и не боялась, что ее снова будет тошнить, когда Настя поила ее физиологическим раствором, солено-сладким на вкус. Она даже не возражала, когда Настя осторожно поила ее во время сна. Валерий появился около шести часов, усталый и голодный.

– Прости, что я тебя бросил здесь одну, но у Оксаны ничего получалось, пришлось ей помогать.

– Да, я знаю, твоя секретарша звонила три раза и узнавала, как себя чувствует Марьяшка. Садись поешь.

– Ты сама ела?

– Да. – Настя говорила тихо и постоянно прислушивалась, не проснулась ли девочка.

– Что ты все время мечешься? Она же спит.

– Я пою ее и во сне. Она не просыпается, пьет и спит дальше. Она очень ослабла.

– Может быть, лучше отправить ее в больницу? Ты совсем измоталась. Оксана была права: ухаживать за больным ребенком дома очень трудно.

– При чем здесь я? Положение совсем не угрожающее, а стабильное, скоро ей станет легче, так сказал врач.

– Оксана…

– Я надеюсь, она не появится сегодня? – в сердцах вырвалось у Насти. В последний момент она спохватилась, что сказала это вслух, но было уже поздно, Настя с испугом посмотрела на Валерия.

– Нет, в ближайшую неделю ее не будет, она вместо меня улетела в командировку дней на шесть. – Глаза Валерия смеялись. – Иди отдохни, а я посижу с ней. Не волнуйся, я буду делать все правильно, а в случае необходимости позову тебя. Не будет никакого проку, если ты будешь падать с ног от усталости.

Валерий подтолкнул Настю в сторону спальни, а сам прошел к Марианне. Настя заснула мгновенно, едва голова коснулась подушки. Так, меняя друг друга у постели больной девочки, они провели два дня, пока на третью ночь Марьяшка громко не заявила, что она хочет яблоко; съев три ложки яблочного пюре, девочка потребовала, чтобы ее оставили в покое, так как она хочет спать. Хмыкнувший Валерий прикрыл дверь в комнату Марианны и сделал знак Насте идти за ним.

– Давай выпьем чаю, – предложил он Насте, которая тщательно мыла посуду.

– Уже поздно, пора спать. Хотя давай. Мне кажется, она будет спать до утра. Сегодня ее совсем не тошнило.

Настя взяла чашку, протянутую Валерием, и, вздохнув, поудобнее уселась на стуле. Закончился еще один длинный, утомительный день, но сегодня ей пришлось намного легче: Валерий помогал ей ухаживать за девочкой. По мере того как Марианне становилось легче, она все больше капризничала, ей было скучно, и приходилось ее развлекать.

Теперь можно и отдохнуть, можно лечь спать. Вот только где? Настя задумалась. В квартире была только одна большая кровать в спальне, в маленькой комнате стояла небольшая кушетка, купленная специально для Марьяшки, на ней сейчас и спала девочка. В гостиной был кургузый модный диван и два кресла, на которых было удобно сидеть, но отнюдь не спать. Что же делать?

– Мы можем разместиться на кровати, – вкрадчивым голосом заметил Валерий.

– Я могу спать в гостиной, нужно только сдвинуть кресла или придвинуть кресло к дивану, я прекрасно отдохну.

– Настя, мы с тобой взрослые люди, а, кроме того, ты уже спала на кровати целых две ночи, и ничего с тобой не случилось.

– Но мы спали по очереди, – в замешательстве возразила Настя.

– Ты можешь первой пойти в душ, а если будешь возражать, то я займу ванную первым.

Насте было нечего возразить, и она направилась в ванную. Каждый раз, принимая душ, она испытывала настоящее удовольствие. Ей было приятно смотреть на любовно выложенную плитку с замысловатым рисунком, ее восхищало продуманное расположение полочек на стенах, компактная стиральная машина, стоящая в углу, удобные вешалки для полотенец и красивые плафоны. Настя уже знала, что к отделке квартиры приложила руку Оксана Дмитриевна. В результате чего квартира стала напоминать рекламу новомодных товаров, а не обжитый дом. Квартира была красива, но неуютна. В ней не было души и тепла. Человек чувствовал себя лишним в этих красивых комнатах, напоминавших интерьер модного мебельного салона. Правда, в последнее время Валерию и Марианне удалось слегка усовершенствовать обстановку квартиры, ее облик стал намного человечнее. Появление в доме ребенка придало дому тепло и живость. Марианна теперь полновластно распоряжалась в маленькой комнате. Законченный интерьер рабочего кабинета был безвозвратно разрушен, но у девочки появилась удобная комната, в которой было не страшно играть и рисовать, учить уроки и наклеивать рисунки на стены.

Все принадлежности рабочего кабинета постепенно перебрались в спальню: в углу на маленьком столике стоял компьютер, рядом с ним примостился еще какой-то сложный комплекс, совершенно непонятный Насте. Настя старательно вытирала волосы полотенцем, воспользоваться феном Оксаны Дмитриевны, укрепленным на стене в ванной вместе с термовентилятором, она постеснялась.

– Почему ты не воспользовалась феном?

– У меня волосы короткие, они быстро сохнут. А потом, Оксана Дмитриевна может быть недовольна, что я воспользовалась ее феном.

– Чудачка, это мой термовентилятор, к Оксане он не имеет никакого отношения. Можешь быть совершенно спокойна.

– А при чем здесь это?

– Просто мне показалось, что ты недолюбливаешь Оксану.

– Тебе это только показалось.

– Ну и хорошо, ложись спать, уже поздно.

Позади Насти негромко скрипнула кровать, звякнул будильник.

– Ты так и будешь стоять всю ночь? – В голосе Валерия послышалась насмешка.

Настя закусила губу и осторожно села на кровать.

– Выключай свет. Чего ты ждешь? – Голос Насти дрогнул.

– Хорошо. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Легко сказать, а как тут заснешь? За последние дни Настя привыкла ложиться спать поздно, да и спала она урывками. Казалось бы, спи себе и спи, а сна ни в одном глазу.

– Что ты ворочаешься? – раздался голос Валерия.

– Неправда, я даже дышу через раз, чтобы тебе не мешать, – возмущенно ответила Настя.

– Чудачка! Спи!

– Я пытаюсь, но у меня ничего не получается.

– Да?!

– Я просто не привыкла ложиться спать так рано, – оправдываясь, проговорила Настя.

– Неужели? А чем ты обычно занимаешься в это время?

– Не ехидничай, а то я в тебя брошу подушкой.

– А ты можешь?

Настя вскочила, схватила свою подушку и наугад бросила ее в насмехающегося над ней мужчину.

– Боюсь, тебе до утра придется обходиться без подушки.

– Ну что ж, я человек непривередливый.

– Ладно, забирай, пока я добрый.

– Спасибо.

– Ты мне так и не сказала, чем ты занимаешься ночами.

– Ты сам знаешь. Читаю, а теперь, с твоей подачи, еще и печатаю по ночам.

– Свой роман?

– Да. Знаешь, у меня сейчас такое ощущение, что мы с тобой на каникулах.

– Или учительница неожиданно заболела, и уроки отменили.

– Просто мы с тобой настолько приготовились к плохому, что растерялись, когда Марьяшка неожиданно быстро пошла на поправку.

– Нам повезло, что она такая крепкая девочка.

Валерий повернулся к Насте и, облокотившись на руку, стал внимательно ее рассматривать в свете луны, пробивавшемся через окно.

– Расскажи мне.

– О чем?

– О своем романе.

Поначалу Настя немного смущалась, но, видя, с каким вниманием ее слушает Валерий, она не могла не увлечься. Настя уселась поудобнее на кровати и, размахивая руками, стала рассказывать о приключениях своих выдуманных героев. Резинка, которой она стянула волосы после душа, соскочила, и волосы упали ей на лицо. Она махнула головой, откидывая непослушную прядь, и продолжала свой рассказ.

Валерий поднял руку и взялся рукой за непокорную прядь, осторожно наматывая ее на палец. Настя замерла, в ту же секунду забыв, о чем она говорила, и вздрогнула, когда чуткие пальцы осторожно коснулись ее щеки и заправили прядь за ухо. Прикосновение вызывало странное чувство, почти боль, мужская рука мучила ее, будила неведомые ощущения. Настя задохнулась, широко раскрытыми глазами смотрела она на лежащего перед ней мужчину. Сквозь чуткие кончики пальцев большой, уверенной руки ее тело наполняла удивительная энергия и сила.

Валерий подвинулся поближе и протянул к ней руки, словно подчиняясь неведомой силе притяжения, Настя двинулась ему навстречу.

– Что же мы с тобой делаем?!

– В жизни не слышал вопроса глупее…

– Мы сошли с ума: в соседней комнате спит твоя дочь.

– Дело не в этом.

– А в чем?

– Тебе нужно решить, хочешь ли ты этого или нет.

– Да не знаю… Мы не должны. – Настя изо всех сил пыталась сохранить остатки благоразумия.

– Почему? – Валерий резко отодвинулся. Настя села на кровати, обхватив колени руками. – Успокойся, что ты так испугалась? Мы с тобой разумные люди. – Валерий снова придвинулся к ней и стал поглаживать руками ее спину, разминая уставшие мышцы.

Постепенно напряжение оставило Настю, она расслабилась. Повинуясь сильным и нежным мужским рукам, Настя легла на постель.

– Ложись рядом, теперь моя очередь сделать тебе массаж. – Настя похлопала рукой по кровати.

– Надеюсь, ты отдаешь себе отчет в том, что затеваешь.

– Ну, разумеется.

– Ты какая-то другая сегодня.

– И я тебе не нравлюсь.

– Я этого не говорил, просто я тебя не узнаю. Ты каждый раз новая, Настя. Не знаешь, чего от тебя ожидать.

– Я меняюсь, как хамелеон, так?

– Нет, почему ты меня все время перебиваешь? Просто невозможно говорить. Я хотел сказать, что ты мне интересна, что я тебя мало знаю и хочу узнать поближе. Но чем больше я тебя узнаю, тем меньше понимаю.

– И ты разочаровываешься во мне.

– Нет, тем больше я очаровываюсь и восхищаюсь.

– Потому что я меняюсь, как хамелеон.

– Да что с тобой сегодня? Будто чертик в тебя вселился.

– Потому что я…

Насте не удалось договорить, теплые твердые и такие нежные губы закрыли ей рот, не давая говорить. Большие руки обхватили ее плечи, мешая ей двинуться с места, но этому сладкому плену Настя и не хотела противиться. Она не чувствовала стыда, стеснения, она не боялась, что разочарует Валерия своей неопытностью. Ей хотелось обнимать и гладить сильные мужские плечи, пробовать их на вкус, кончиком языка она провела по гладкой ключице. Валерий вздрогнул и резко вздохнул:

– Кто научил тебя этому, чертовка?

– Разве я не могу придумать это сама?

Насте не удалось поспорить с Валерием, так как его руки снова пришли в движение, изучая и лаская ее тело, разжигая огонь страсти и заставляя терять последние остатки разума. И настал момент, когда она уже больше не думала ни о чем, когда разум уступил место страсти.

Наутро Настя проснулась поздно, она потянулась на кровати, чувствуя во всем теле приятную истому. Она быстро накинула халат и прошла в ванную. По запотевшему зеркалу в ванной Настя догадалась, что Валерий опередил ее; она быстро оделась и прошла на кухню. На табуретке сидела полуодетая Марьяшка и задумчиво жевала яблоко.

– Доброе утро, тетя Настя, – проговорила она с набитым ртом. – Папа Валера ушел на работу и сказал, чтобы я тебя не будила.

– Почему? Я бы сварила тебе кашу. Ты хочешь есть?

– Хочу, – со вздохом ответила девочка.

Настя вернулась к домашним заботам, чувствуя себя хозяйкой дома. Теперь Насте было понятно, что испытывает мать, когда ее ребенок выздоравливает после тяжелой болезни. Ей хотелось приготовить что-нибудь вкусное для похудевшей, осунувшейся девочки, а Марьяшке было скучно лежать в кровати. Настя дала девочке телефон, чтобы она могла поговорить с Кириллом, потом включила телевизор и принесла игрушки. К концу дня Настя успела убрать в квартире, приготовить еду, поиграть с Марьяшкой и почитать ей книжку. Заниматься уроками девочка отказалась, но она с охотой прочитала надписи под картинками в книге, которую они рассматривали.

Настя приготовила ужин, но Валерий все не приходил, немного обеспокоенная Настя покормила Марьяшку. Девочка стала смотреть мультфильмы, а Настя, сдерживая волнение, – ждать Валерия.

Около девяти часов наконец раздался долгожданный звук отпираемого замка, Настя вышла в коридор.

– Как дела?

– Хорошо, Марьяшка поела, теперь играет в комнате. Она еще слабенькая, но чувствует себя намного лучше.

Валерий кивнул головой и пошел в комнату переодеваться. Через несколько минут он вышел, сменив официальный костюм на джинсы и майку. Он молча помыл руки, прошел в комнату, где играла Марьяшка. Девочка махнула отцу рукой в знак приветствия и показала ему новую прическу своей куклы, над которой терпеливо трудилась весь вечер. Валерий погладил девочку по голове и пошел на кухню.

– Я разогрела ужин, он уже успел остыть.

– Ты ела?

– Еще нет.

Настя быстро положила еду на тарелки и села напротив Валерия. Настя торопливо ела, Валерий неохотно ковырял вилкой еду.

– Тебе не понравилось?

– Что?

– Я говорю: «Тебе не нравится?»

– Вкусно.

– Что-нибудь случилось?

Валерий вяло пожал плечами:

– Как сказать…

– Прости, я не должна была спрашивать, пойду положу Марьяшку спать.

Насте почти не пришлось уговаривать девочку почистить зубы и лечь в кровать. Марьяшке хотелось услышать продолжение истории, которую Настя начала читать ей днем. Настя прочитала главу и потушила свет. Выйдя из комнаты, она прикрыла за собой дверь и вернулась на кухню. Валерия там уже не было. Она помыла и убрала посуду, прибрала на кухне. Потом, глубоко вздохнув на пороге комнаты и чуть помедлив, прошла в спальню. Валерий лежал поперек кровати, прямо на покрывале.

– Что ты там стоишь?

– Я хотела собрать вещи…

– Зачем?

– Марьяшке стало легче, она выздоравливает.

– И ты хочешь сбежать. Ты жалеешь?

– А ты?

– Вчера ты была смелее и не думала об условностях.

– Мне не хочется доставлять тебе неприятности.

– Тебе не приходило в голову, что твоя деликатность может раздражать? Настолько она неуместна и непонятна.

Настя решительно села на кровать и взяла Валерия за руку:

– Скажи мне, что случилось?

– Пять минут назад ты собиралась уезжать.

– Валерий, скажи мне.

– Ты странное существо: я нагрубил тебе, а ты не обиделась.

– Просто я чувствую: тебе плохо. У тебя что-то случилось. Какие тут могут быть обиды? Не хочешь, не говори.

– Сегодня вечером я был в милиции. Мне показали фотографии одной женщины, она умерла несколько месяцев назад.

– Где?

– На юге. Она была там в компании наркоманов.

– Это была твоя… Мать Марьяшки?

– Да.

– От чего она умерла? – чисто машинально спросила Настя, хотя уже в следующую секунду она знала, каков будет ответ.

– Наркотики… Ее обнаружили мертвой, у нее не было документов.

– А Марьяшка? Ты будешь говорить ей?

– Не сейчас, подожду немного. Пусть подрастет.

– Но она будет ждать свою мать, будет ждать и надеяться.

– Пусть лучше ждет, чем узнает, что ее мать умерла под забором, как собака.

– Валерий!

– Тебе неприятно слышать? Но я сказал правду.

– Мне просто больно за тебя, но я знаю, что все будет хорошо. Ты сильный, ты сможешь все преодолеть.

– Какая ты у меня смешная.

– Просто-напросто я говорю правду, – серьезно сказала Настя.

– Всегда?

– Почти.

Настя наклонилась и поцеловала Валерия. Она обхватила руками его голову и стала осторожно разглаживать сдвинутые брови, словно пыталась стереть следы забот и горя с его лица.

Поначалу Валерий просто лежал, позволяя Насте гладить себя и утешать, как утешают и успокаивают обиженного и уставшего ребенка. Но постепенно они поменялись ролями. Теперь уже Валерий хотел заставить Настю забыть об усталости и печали. Грусть и воспоминания о прошлом уступили место радости жизни и жажде счастья.