Текст книги "Под Локком (ЛП)"

Автор книги: Мариана Запата

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 31 страниц)

Это было неудивительно, тем более, что он говорил такое уже не в первый раз.

– Мы разберемся с этим, когда он приедет, – сказал он. – Ты собираешься спать в моей кровати?

Настойчивый. Этот человек был непреклонен. Сумасшедший микс возбуждения и страха снова затопил мой живот.

– Я не знаю. У меня такое чувство, что с тобой я пытаюсь прыгнуть выше своей головы. Как будто я только что научилась плавать, а ты уже готовишь меня к Олимпийским играм, и мне не хочется разочаровать тебя.

Красивое лицо стало серьезным.

– Ритц, кажется, я знаю, что мне делать с тобой в моей постели или в моем офисе…

О, Господи. Передо мной мелькнула картинка: он, с кое-чем еще, в своем чертовом офисе – она заставила мое сердце сжаться. И в то же время меня слегка затошнило.

– Но все остальное чертовски ново для меня. Я не собираюсь сбегать от тебя, – признался он.

Я вздохнула и кивнула, но в его словах было что-то такое, что поставило меня в тупик.

– Почему ты не знаешь, что тебе делать? Я поняла, – мое сердце опять так глупо сжалось, – у тебя все схвачено. И ты совсем не похож на парня, который заводит долговременные отношения. – Меня тошнило после каждого произнесенного предложения, и просто чудо, что этого не случилось. – Ты как старик, Декс. Это бессмысленно.

– Старик? – кашлянул он. Я клянусь, его брови умудрились взлететь до самой линии роста волос от возмущения.

Я пожала плечами.

– Я не старик.

Ох, парень. Из всех вещей, над которыми ему следовало бы задуматься, он уцепился за упоминание о своем возрасте.

– Хорошо, ты не старик. Ты юнец, неважно. Вопрос в том, почему у тебя нет подружки. – После диалога, который между нами произошел, удивляться отсутствию жены было бы абсурдно.

Он моргнул. Его молчание затянулось, и я уже было подумала, что он проигнорировал мой вопрос. Он потрепал рукой мое колено, его кожа горячая.

– Я никогда не был одинок, детка.

Меня как будто пырнули. Пырнули невидимым ножом. Уверена, что даже издала характерный звук. Насколько это было незрело? Насколько унизительно?

Ладонь на моей коленке сжалась, и у меня внезапно появилось желание сбросить ее.

– Ну, не то чтобы я не знала об этом. – Но устное подтверждение проглотить было нелегко.

– Детка, – промурлыкал он. – Я могу спросить у тебя то же самое.

Я пожала плечами.

– У меня не было времени.

– Полная чушь, – он не поверил мне.

– Не было, – и мне все равно. В последние четырнадцать лет у меня был только короткий шестимесячный период, когда мне не приходилось о чем-то или о ком-то беспокоиться. Это были четырнадцать лет, за которые я была признательна, но… перерыв – это было бы очень хорошо. Первый и единственный бойфренд был в старшей школе, все отношения состояли из горстки немногочисленных свиданий в течение считанных месяцев этого курса. Не удивительно, что у нас ничего не вышло.

– Продолжай рассказывать себе это, но ты знаешь, что мне известна правда. Мы одинаковые, оба закрытые. Очень немногие вещи меня волнуют, а ты не подпускаешь к себе никого, потому что напугана. Мне не все равно, детка. С чего бы мне тогда хотеть тратить больше времени, чем пару часов?

Это разозлило меня до чертиков, так что мне захотелось поспорить с ним на этот счет, но я не могла.

Где-то глубоко внутри, он был прав. Но я не собиралась признавать это или то, каким образом он тратит свое время. Буэ, буэ, буэ. Я сжала зубы, сдерживая рвоту.

– Я поняла, Декс. Только, суть в том, что я не поняла, почему я? Мы похожи, как масло и вода.

– Ты слушала невнимательно, да? – он поцокал языком.

Я застонала в ответ, заработав этим его медленную усмешку.

Он отставил миску, которая была в его руках, в сторону и пододвинулся, чтобы вклинить свое колено мне между ног, раздвигая мои бедра. Декс вытащил миску из моих рук и сел, нависнув надо мной, он смотрел на меня с каким-то намерением, взяв мою руку и положив себе на грудь.

– Ты должна открыть свои прекрасные глаза, детка. Ты – единственная.

Его рука скользнула ниже моей груди и ухватилась за застежку молнии на моих джинсах.

– И я уверен, твои романтические книжки понятно растолкуют тебе, что я чувствую сейчас.

Я почти уверена, что захрипела.

– Ты понимаешь меня? – промурлыкал он.

Единственная вещь, которую я понимала, это то, что я была на волосок от сердечного приступа.

Его губы коснулись моей шеи.

– Айрис, ты понимаешь, о чем я говорю?

Нет, нет, не понимаю. Никоим образом.

Зубы Декса сомкнулись в том самом местечке, которое он только что поцеловал, заставляя меня задохнуться.

Я, дрожа, быстро кивнула.

– Да, я слышу тебя.

– Но не понимаешь? – он хмыкнул.

ОБожеМой. Я буквально почувствовала этот хмыкающий звук, он как будто пробрался под одежду и прошелся дрожью по всему моему телу.

– Дошло до тебя?

Мне пришлось потрясти головой, потому что я не могла вымолвить ни слова.

Его ноздри раздулись.

– Я, пожалуй впервые в жизни, ненавижу тот факт, что ты знаешь, как сосать мой член, – он выдохнул. – Не могу справиться с желанием прикончить того парня, кто бы он ни был, который научил тебя так делать минет. От чертовой мысли о тебе, целующей кого-то другого, мне хочется воткнуть нож себе глаз. Позволь рассказать тебе, детка, никогда в жизни у меня не было ничего похожего на то, что было у нас с тобой. Понимаешь? – его ладонь прижалась к моим джинсам сильнее. А затем он подложил атомную бомбу под все мое существование. – Ты для меня не пустая трата времени.

Святое дерьмо. Святое чертово дерьмо.

– Скажи это, – прошептал он мне в шею.

– Что сказать?

– Скажи, что понимаешь это.

И я сказала. Не раздумывая ни секунды, несмотря на то, что огромная часть меня была просто в ужасе. Я произнесла это, потому что ничто и никто в этом мире никогда не заставлял меня чувствовать себя такой защищенной, быть настолько уверенной, что больше никто меня не забудет и не бросит. Я имею в виду, что многие вещи выходят у людей из-под контроля, но Декс должно быть самый контролирующий и властный человек, которого я когда-либо встречала.

Какая-то часть меня осознала, что мне нужно бежать. Если дать этому мужчине миллиметр, он возьмет милю. И если я соглашусь со всем этим, то это будет начало конца. Но мне совершенно наплевать на это. Я все равно скажу их.

– Я поняла.

Он смотрел на меня этими темно-синими глазами, как будто ожидая, что я соглашаюсь с чем-то большим. Чем-то компрометирующим, ставящим меня в уязвимое положение и может даже болезненным. Но я не смогла придумать ничего такого, что могло бы быть неприятнее этого. Однако, потом, когда он пообещал, что действительно ничего не будет делать, если я буду спать рядом с ним, тогда я задумалась об этом. Я и правда никого не подпускала к себе. Никогда. После того, как ушел мой отец, я заболела, и моя мама заболела, и… всегда было что-то, что-то похожее на снежный ком, который вырос из маленькой снежинки в футбольный мяч и продолжал расти и расти, увеличивая расстояние и заставляя меня все больше отстраняться от окружающих. Так было даже с Лейни, я все еще не до конца приняла нашу дружбу. Как давно я с ней не общалась? Несколько месяцев? Если мы были лучшими подругами, что с того, верно? Теперь мысли о том, чтобы не быть постоянно на связи с Сонни, или не посмеяться над выходками Слима и Блейка, или просто, что угодно, связанное с Дексом, вызывали у меня грусть. Они заставляли меня тянуться к этому простому осознанию. Наконец-то я нашла людей, которым я доверяла. Так могло ли это быть тем же самым с человеком, с которым у меня нашлось столько общего?

Я перекатилась на спину рядом с Дексом и посмотрела на него. Он лежал на спине, закинув руку за голову, а другая покоилась на его голой груди, прямо рядом с одним из колечек в его соске. Он был так чертовски привлекателен со всеми этими чернилами, покрывающими его мускулистое тело, это было нереально. Если бы я увидела его на улице еще во Флориде, я бы, наверное, держалась подальше от него. Ладно, я бы сделала это, но с взглядом, выбивающим все дерьмо.

Никогда не была фанаткой фразы: «Ничто не происходит случайно», но возможно иногда, время от времени, все складывается по какой-то неосязаемой причине. С татуировками, и пирсингом, и ругательствами, и неизменной преданностью, с жутким темпераментом в довершение. И на своем собственном, далеком от идеала пути не может и быть ничего лучше.

Глава 31

– Я думаю, одному из нас пора вмешаться.

– О ком ты? – подняв свой подбородок, я взглянула на Слима, вытирая рамки стойки администрации.

Бездушный рыжий – это Блейк его так называет, не я – округлил глаза, как будто я спросила глупость.

– О Блейке, Риз.

Я поднялась на цыпочки и оглядела салон.

К счастью, лысого не было в главном зале. Он вел себя странно. Невероятно странно. Позавчера он не сказал и пяти слов при нас, что было на него совершенно не похоже. Сегодня было даже хуже. Он отдалился и даже тот, кто его не знал, мог почувствовать это чувство безысходности, заполнившее его.

Мы все старались оставить его в покое, но накануне вечером Слим подошел ко мне и сказал, что он просто уверен, что слышал, как Блейк плачет в комнате отдыха.

– Я думаю, что-то случилось с его сыном, – заключил он. – Не знаю, что еще могло расстроить его так сильно.

Его сын. Тот самый сын, который успел попасть в больницу и выписаться оттуда еще задолго до Хьюстона. У меня появилось жуткое чувство, что это Сет, также известный, как Блейк младший, заставил отца так сильно беспокоиться. Бедный парнишка был слишком юн, чтобы попасть в настоящие неприятности. И была только одна вещь, которая могла заставить взрослого человека, любящего родителя, плакать.

Болезнь.

Вот дерьмо.

Больше всего на свете, я надеялась, чтобы это была другая причина, но было бы наивно предполагать что-то иное. Или может я просто пессимистка.

Я выдохнула.

– И что, по-твоему, мы должны делать?

Он призадумался, затем сморщил свой нос так, что он стал похож на разряд молнии, которая была на его татуировке.

– Давай вытащим его куда-нибудь. Как думаешь, Декс не будет против?

– Возможно, – как, черт тебя дери, я могла быть уверена в этом?

Оказалось, что Декс не против. Прямо перед тем, как поставить салон на сигнализацию, я слышала, как он пригласил Блейка выбраться в Мейхем.

– Не сегодня, чувак. Я не в деле, – прозвучал скрипучий, хриплый ответ Дамбо.

Блейк отказался от выпивки? Неслыханно.

– Да ладно тебе, – ответил ему Декс. – Я угощаю.

Потребовалось чуть больше уговоров, чем обычно, чтобы такой халявщик, как Блейк, наконец, согласился.

Мы встретились в Мейхеме несколько минут спустя, завалившись всей кучей за тот же стол, что и в наш прошлый поход в бар, казалось прошла целая вечность с того раза. На этот раз было больше народу: вдоводелы, мужчины, которые не были членами клана и разные другие посетители. Я махнула горстке знакомых и юркнула за столик мимо Слима к Дексу, который сидел рядом с ним, положив свою руку на спинку сиденья.

Ребята и Блу вскрыли уже по второму пиву, болтали в основном я и Слим, он пытался убедить меня в очередной раз сделать себе татуировку.

– Хотя бы самую маленькую, – настаивал он.

– Ну не знаю, – пожала я плечами.

– Крошечную, – он показал свои пальцы, сжатые так, что между ними оставался буквально миллиметр. – Меньше, чем то сердечко, которое ты сделала мне.

– Не знаю ни о каком сердечке, – я состроила рожицу.

Огромная усмешка осветила его лицо.

– Я могу сделать тебе мини дракона.

Он имел в виду ярко-синего дракона с радужным огнем.

– Где?

– Где угодно, кроме нижней части живота, – самоуверенно заявил он. – Если у тебя будут дети, дело кончится тем, что он станет на размер больше.

Я взорвалась от смеха, наблюдая, как легкая улыбка скользнула по лицу Блейка.

– С моим везением, она будет выглядеть так, как будто дракон пытается съесть моего ребенка.

Декс подтолкнул меня плечом. Выражение его лица было настороженным. Он что, ревнует? Это ревность, что я не сказала ему, что начала обдумывать это? Иисус. Мне нужно было многое ему рассказать, но еще больше приходилось скрывать.

– Ты хочешь что-то определенное, детка?

– Думаю, да, но этот Гингивит хочет этого больше меня, – этим я заработала толчок локтем от Слима и засмеялась в ответ. – Может быть. Только может быть.

– Не знаешь, где делать? – спросил Декс.

Я зыркнула на своего любимого рыжего и подмигнула:

– Я знаю, где я точно не хочу.

– Черт, жаль, что мы не можем сделать ее на твоем шраме, – Слим снова подтолкнул меня локтем.

В животе возникло ощущение разбитой об бетон тарелки. Кровь отхлынула от лица, у меня пресеклось дыхание. Желание запищать было уже здесь, этот звук уже прокладывал свой скользкий путь по моим голосовым связкам.

Рука Декса немного напряглась.

– Какой шрам?

О, черт. Черт, черт, черт!

Я нацепила на лицо улыбку, не сомневаюсь, она была вялая и дрожащая.

Я могла солгать. Было бы достаточно легко сменить тему разговора. Единственная проблема была в том, что в миг, когда я подумала о том, чтобы снова солгать и найти какую-то другую тему, чувство вины кольнуло мне сердце. Может это потому, что я знала, что Сонни все еще зол на меня, но может причина была во всех этих людях, которые стали мне небезразличны впервые за долгое-долгое время.

Но ответ, его воплощение, был уже здесь.

Я не хотела этого. Мне не следовало продолжать прятать то, что было неотъемлемой частью меня, как мое имя.

Это должно было случиться, я знала. Иначе рано или поздно они бы сами это выяснили. Продолжать хранить в секрете мой рак, не было четким планом.

Когда я взглянула на Блейка, чувствуя глубокое сожаление и настороженность в его чертах, это укрепило мой позвоночник и напомнило о том, что у меня есть яйца. Яйца весьма пригодились мне по жизни. И если Блейк действительно обеспокоен из-за того, что что-то происходит с его маленьким мальчиком, то я смогу это сделать. Не такое уж это большое дело.

В моей жизни были вещи и похуже, чем люди, которые, как я опасалась, будут нянчиться со мной, как с ребенком. Будут жалеть меня. И мне нужно было перестать быть хитрой задницей, которая предпочитает все держать в себе. Стала бы я когда-нибудь скрывать такое от Я-я? Ни за что.

Я посмотрела на Декса и показала свою руку, мои пальцы тряслись при этом. Тут не о чем было нервничать. Нечего бояться.

– У меня на руке корявый шрам.

Не сложно, правда?

Его глаза закрылись, и обида исказила его черты.

– Откуда? – спросил он осторожно.

Ты сможешь это сделать, Риз.

Это не было таким уж большим делом. Правда, не было.

Я потянула за край своей кофты и начала снимать её через голову, аккуратно, держа свои руки перпендикулярно телу таким образом, чтобы рука случайно не промелькнула.

– Стрип-шоу? – услышала насмешку Слима. – Кто-нибудь разменяет по десятке?

Улыбка сошла с моих губ, когда я стянула одежду с рук и скомкала материю. Я сделала глубокий вдох и надела на себя еще одну дрожащую улыбку, когда подняла свою больную руку и подвигала ей так, чтобы было похоже, что я напрягаю мышцы на ней. Не так уж много там оставалось, больше половины бицепса на моей руке было удалено.

Я смотрела на Декса, пока делала все это. Наблюдала, как он подался вперед, уронив свои руки со спинки сиденья, и остановил свой взгляд на серебристо-белом свернутом шраме, который, извиваясь, покрывал всю внутреннюю поверхность моего бицепса. Знакомый нерв у его глаза сразу задергался.

– У меня был рак, когда я была маленькой, – когда я говорила им это, смотрела на Блейка. Может, рассказать мою историю, и не было самой лучшей идеей, чтобы наладить с ним контакт.

Если Джуниор был болен, услышать о том, что я перенесла столько операций, было бы совсем не сказкой для него. Но я была жива, и я была здесь. Живая, и здесь – эти слова намного лучше, чем простое слово – нет. Не здесь. Не существует.

Тогда, когда я была больна, мне приходилось слышать иные слова. Рост опухоли. Лимфоузла. Ампутация. Такие слова, то, что за ними могло последовать, вынуждали тебя взрослеть очень быстро. Они заставляли меня помнить о том, чтобы правильно расставлять приоритеты, ценить и быть благодарной. Но по большей части производные от этих слов меня очень пугали. Я хотела жить, даже несмотря на то, что жизнь не всегда состояла из веселья и игр.

Я забыла все это по пути куда-то. Была большая разница между жизнью и существованием. И это место, эти люди напомнили мне об этом.

Через секунду я уронила свою ущербную конечность и выдохнула. Декс смотрел на меня с пустым выражением на лице, пока глаза Слима становились все шире.

– Ни хрена себе! – сказал он, потянувшись, чтобы схватить меня в охапку. Он поднял мою руку и мягко потрогал нечувствительную кожу кончиками пальцев. – Какого рода?

– Саркома мягких тканей, – пояснила я. – Рак был в основном в мышцах.

– Почему ты ничего не говорила? – удивление с лица Слима стерла гримаса обиды, скривившая его губы.

Это была не совсем та реакция, которую я ожидала.

– Я говорю вам сейчас.

– Но ты могла сказать и раньше, – уверенно парировал он. – Эй, Слим, мне пришлось преодолеть чертов рак. Просто подумала, что ты должен знать об этом.

Я уже открыла было рот, чтобы ответить ему, как Блейк подал голос, который я уже и не надеялась от него услышать.

– У ДжейЭра обнаружили острую лимфобластную лейкемию.

Все аргументы у меня и Слима мгновенно умерли.

Первой заговорила Блу:

– Сожалею, Би, – сказала она, сомкнув свои руки вокруг этого большого мужчины.

– Чувак, – единственное, что хрипло прошептал Слим.

Вот дерьмо. Я встала коленями на сиденье и осторожно потянулась через стол, чтобы не задеть ни одну из бутылок, и положила свои ладони на руку Блейка.

– Мне жаль.

Он издал слабый, беспокойный выдох.

– Врачи позвонили и сказали, что уровень его эритроцитов на нуле. Они провели несколько исследований, чтобы выяснить, что произошло, – объяснял он из-за плеча Блу. – Я до смерти напуган.

– Сейчас есть все лекарства от этого вида рака, – пискнул Слим.

Блейк лишь слегка кивнул.

– Да, врачи так и сказали. Они сказали, его заболевание лучше остальных поддается лечению. Но это по-прежнему пугает меня до чертиков.

Конечно, пугает. Мы сидели вокруг него и пытались подобрать слова утешения и заверения, что Джуниор поправится. Больше никто не притронулся к выпивке, пока говорили все это ему, но через час, когда мы вышли, он выглядел более спокойным.

Положа руку на сердце, я не могу сказать, что ему не придется сходить с ума сотни раз в течение всего курса лечения в следующие несколько месяцев, но, я надеюсь, что он обратится к кому-то из нас за моральной поддержкой.

Что меня доконало, так это Декс, который так ничего и не сказал, пока он вел меня к своему байку, держа руку на моем бедре.

Когда мы приехали, я едва успела сесть на диван, как он подошел и встал передо мной. Сделав жест четырьмя пальцами, он рыкнул:

– Сними это, детка.

– Прошу прощения? – я медленно подняла бровь.

– Твою кофту, – сказал он мне тоном, будто предлагал сесть на заднее сиденье своего мотоцикла.

– Зачем?

Декс наклонился, чтобы взяться за верх моей кофты и начал стаскивать её с меня через голову, пока я извивалась.

– Какого черта, Декс? – я отмахнулась от него рукой, попав ему в живот.

Его нисколько не смутила моя жалкая попытка заехать ему. Декс упал передо мной на колени и, не говоря ни слова, поднял мою руку. Между бровей у него пролегла морщинка, губы мрачно вытянулись в прямую линию. Он прикоснулся кончиком своего ухоженного пальца к внутренней поверхности моей руки. Один, два, три раза. Я не могла этого как следует почувствовать, но действия сам по себе казались более интимными, чем то, что мы вытворяли в его постели позавчера.

Когда в последний раз я позволяла кому-нибудь смотреть на мой шрам так близко, позволяла трогать его? Никогда.

Его дыхание стало затрудненным, давление подушечки его пальца усилилось, когда послышалось, наконец, его низкое ворчание.

– Ты и не подумала, что-нибудь рассказать мне об этом? – спросил он, разглядывая стянутую кожу. – Ты не думала о том, чтобы сказать мне, что ты больна?

– Я была больна, Декс, – я попыталась выдернуть свою руку, но он держал ее слишком крепко. – Я не болела уже очень долго.

– Как долго? – его голос был, низким, горячим и манящим.

– Я уже пять лет в стадии ремиссии.

– Тело Декса дернулось.

– Долго – это десять лет, двадцать лет. Но не пять, Ритц, – он придвинулся вперед на своих коленях и склонил голову к моей. – Не пять гребаных лет.

– Я в порядке, честно, – по его взгляду я поняла, что он пропустил мои уверения мимо ушей. – Мои шансы заболеть снова очень малы.

– Мне плевать, – проскрипел он. Слова прозвучали так, будто разодрали ему горло. – У тебя был рак, а не чертов грипп.

– Декс, это ерунда.

– Детка, это не чертова ерунда. Тебе бы не удалили половину бицепса, будь это ерунда. Ты б не прятала это, будь это какой-то фигней. Для меня это дерьмо – не ерунда.

Потянувшись вперед, я обхватила его плечи и прижалась лбом к его носу.

– Мне жаль, что я не сказала тебе раньше, но это не такое уж большое дело. Я в порядке и, надеюсь, так и будет до конца моей жизни.

Он произнес последнюю фразу так медленно, что я упустила половину слов. Его дыхание овеяло мое лицо, мятное с капелькой сигаретного дыма.

– Детка, есть что-нибудь еще, что ты должна мне рассказать?

– Нет, ничего важного.

Декс покачал головой.

– Ей-Богу, ты доведешь меня до сердечного приступа, ты уверена?

Я положила свои ладони ему на щеки.

– Я абсолютно уверена. Честное слово. Это все.

Кончик его носа провел линию от моего лба к моей макушке.

– Не повторяй этого дерьма со мной снова, – попросил он. – Поклянись, Ритц, что больше не вывалишь на меня это дерьмо.

Его тон. Христос. Тембр его голоса вызвал у меня мурашки по всей спине.

Мое тело начало трясти.

– Я клянусь.

Его пальцы прошлись по моим ребрам, разминая кожу и косточки.

– Ты ведь скажешь мне, если почувствуешь себя плохо, детка? Что угодно, детка. В любой момент, когда ты почувствуешь недомогание, поклянись, что скажешь мне что-нибудь?

Не знаю, откуда все это взялось. Его просьба сказать ему хоть что-нибудь была так проста, но я буквально чувствовала это напряжение под его кожей. Он не примет ничего кроме «да» от меня. Декс не примет что-то меньшее, чем обещание.

– Я клянусь.

Он кивнул так медленно, как будто ему было больно. Дыхание, которое вырывалось из его рта, было сбивчивым и трепетным, дрожащим и эмоциональным.

– Я застрахую тебя завтра при первой же возможности. Это не Бог весть что, но посмотрим, смогу ли я найти для тебя более хорошую программу. Ты знаешь, на случай если… – он замолчал с напряженным лицом и раздувающимися ноздрями.

Это заставило каждую кровинку в моем теле перенаправиться к сердцу, так сильно наполнив его кровью, буквально затопив его этим животворящим содержанием, что я подумала, оно взорвется кровавыми брызгами. Мне захотелось немедленно рассказать ему все. О моих операциях, о жизненных сроках моих близких, о тех жертвах, которые мне пришлось принести в своей жизни.

Рассказать ему все о том, что меня здесь держит. О нем.

Но вместо того, чтобы вспоминать, как звучат буквы в алфавите, что внезапно показалось не таким уж важным, я прижалась своими губами к его. Он издал долгий и дрожащий выдох прямо возле моего рта, затягивая меня еще глубже в вихрь под названием Декс Локк.

Что бы там ни было со мной, этому мужчине было до меня дело, и не чуть-чуть, а достаточно, чтобы вместо того, чтобы дать волю своему темпераменту, он успокаивал меня. Это было подтверждением его привязанности. Потому что я тоже была неравнодушна к нему и мечтала о том, чтобы у меня появилась возможность показать ему, что я чувствую к нему то же самое. Но я только и делала, что скрывала от него все.

Также как я скрывала все от Сонни. Мой любимый сводный брат, так разозлился на меня, что бросил трубку – не то, чтобы я его винила в этом, но все же.

– Прости, – прошептала я в миллиметре от этих твердых, полных губ, которые были его украшением. – Я не хочу скрывать от тебя что-либо, но эту дурную привычку нелегко побороть, – я поцеловала его нижнюю губу, на мгновение закрыв глаза, когда нахлынуло осознание того, к чему могло привести мое вранье. – Пожалуйста, не разочаровывайся во мне, больше я такого не сделаю.

Две огромные ладони обхватили мои щеки.

– Айрис, – промурлыкал он тем шелковым голосом, от которого у меня сбивалось дыхание, снова и снова. – Я ведь уже говорил тебе, что сдаваться это не мое, – Декс поцеловал мою нижнюю губу, как это сделала я. – Никогда.

Я сама сократила дистанцию между нами, прижав свой рот к его. Поцелуй был сладким и медленным. Мой рот приоткрылся от скольжения его гладкого языка, горячего и настойчивого.

Я обхватила ладонями крепкие гладкие мышцы его груди. Одну руку я положила как раз над его проколотым соском.

Мы целовались и целовались, как будто ничего в мире больше не существовало. Не было никаких животных объятий, зубов или других грубостей, как тогда в его постели. Так что, когда его руки проделали свой путь по моему горлу, через ключицы, чтобы остановиться прямо у выреза моей майки, я и не поколебалась, когда его пальцы захватили ткань. Он потянул ее вниз с рвущимся звуком, освободив мой лифчик.

Должно быт, я издала испуганный звук, потому что Декс понял, что я на грани от того, чтобы запаниковать, и не позволил мне сделать это. Он отстранил свой рот от моего и сразу же опустился вниз, чтобы мягко втянуть мой сосок. Его ловкие пальцы задрали нижний край моей футболки вверх до тугой выпуклости моих грудей.

Как, черт побери, я жила всю мою жизнь без этого?

Я не могла ни думать, ни шевелиться, я не могла сделать ни одной чертовой вещи, кроме как стонать и выгибаться дугой от его посасываний. Елки-палки. Эти потягивания и подергивания были слишком хороши. Так чертовски слишком хороши. Он чуть отстранился, чтобы лизнуть каждую вершинку, и я призвала свою нервную систему заткнуться.

Я и оглянуться не успела, как он толкнул меня, чтобы я откинулась на диван. Его руки обхватили меня за ребра, пока его губы и язык замерли над уязвимым местечком у моей грудной клетки.

– Черт побери, детка.

Медленно, медленно, медленно он начал двигаться к моему животу, оставляя призрачный след своих горячих губ и еще более горячего дыхания, пока не остановился прямо у пупка. Декс лизнул золотую бусинку пирсинга, прежде чем обвести своим языком эту ямку, заставив меня скорчиться и выгнуться дугой под ним.

Я издала звук, больше похожий на стон или даже визг.

– Знаешь, а это ведь первый пирсинг, который я сделал за три года, – он снова провел кончиком языка по этой бусинке.

В этот момент я и пяти букв из алфавита не вспомнила бы.

Декс передвинул свои рот и нос, сделав наш контакт еще интимнее, а затем низко проговорил:

– Вся эта сладкая кожа только для меня, – он оставил поцелуй прямо под пупком. Его пальцы забрались под пояс моих брюк цвета хаки. Быстрым движением он расстегнул пуговицу и скользнул ладонью под хлопок моего нижнего белья…

ОБожеМой!

– Декс! – задохнулась я и села, притянув к себе его в жестком поцелуе с горячим языком и мягкими губами.

Он застонал и погрузил свою ладонь еще глубже ко мне в трусики, кончики его пальцев замерли у входа в мою киску.

Мы целовались и целовались, и целовались. Декс уложил меня обратно на диван. Его рот был таким собственническим, пощипывая мои губы, пока его пальцы очерчивали мягкие линии у меня под одеждой. Его рот вернулся к моей шее, оставив на ней достаточно жесткий укус, заставивший меня вскрикнуть.

– Черт, детка, – прошептал он у моего горла. – Мне так жаль, – и он укусил меня еще раз, чуть левее того места, где он сделал это в первый раз, только теперь он прижал свой язык к месту укуса.

Святый Боже, я чуть не умерла на месте.

– Ни черта тебе не жаль, – я запрокинула подбородок, предоставляя ему больше возможности и улыбнулась, как пьяная проститутка.

Декс ухмыльнулся.

– Действительно нет.

Я не ожидала, что мои бедра начнут извиваться под ним в желании ощутить его вес. Мои ноги раздвинулись, чтобы позволить стройным бедрам Декса разместиться между ними. А мои руки… им пришлось потрудиться, чтобы найти свой путь под футболку Декса, которая так обтягивала его формы. Его кожа была такой гладкой и упругой. Мускулы под ней напряглись от моих прикосновений. Его пресс и пупок тоже напряглись, когда мои пальцы двинулись дальше, пытаясь обхватить его настолько широко, насколько я была способна.

Его пальцы у меня в трусиках скользнули немного ниже, раздвинув мои обнаженные губы одним пальцем. Он прошелся по ним вверх-вниз и застонал.

Должна ли я была устыдиться? Вероятно. Более, чем вероятно, но этого не случилось. Нисколечко.

Декс снова отстранился, встав на колени. Быстрым движением он стянул через голову свою футболку, а затем занялся моими брюками и бельем, стащив все это с меня. Он швырнул их себе через плечо и, сделав это, стрельнул в меня улыбкой, которая была больше ободряющей и радостной, нежели самодовольной.

Он обхватил меня под коленками и потянул вперед, так что я оказалась на краю дивана. Его взгляд был серьезный и напряженный. Он смотрел на меня сверху, мои ноги были слегка разведены, грудь торчала из лифчика и майки, а я просто лежала здесь, как целая охапка нужды и желания. Эта огромная ладонь скользнула от моего колена, проделав медленный путь по внутренней стороне моего бедра, затем по его колену, его рука ползла вверх и вверх, ох, черт, через выступающий бугор на его джинсах в миллиметре от вершины моих бедер.

– Я так сильно хочу тебя трахнуть, – промурлыкал он, грубо обхватывая свой твердый член. Он рванул застежку на своих джинсах, и вместе с тем покачал своей головой, – Но не сегодня. Сегодня я собираюсь только вылизать твою киску, детка. Я хочу, чтобы ты убедилась, что это не на одну ночь.

На этот раз я точно чуть не отключилась, и я даже не была уверена, что это было сказано обо мне, но мои ноги тут же раздвинулись шире. Должно быть Декс это заметил, потому что его улыбка стала шире. Он взглянул на меня и наклонился, чтобы поцеловать мои губы.

Я так и не поняла, что возбуждало сильнее. Вид безукоризненного тела Декса в целом или его гладкие мышцы под его татуированной кожей, или то, как он опустился на корточки, когда поднял с пола мои ступни и положил их себе на плечи. А потом его язык оказался там, глубоко между моих бедер, чтобы терзать и лизать влажную плоть. Он посасывал мои губы, мой клитор, а потом скользнул языком внутрь. Внутрь и наружу, кружа и терзая, раз за разом.

Я думала, что потеряю сознание. Или разрыдаюсь от удовольствия.

Прошло совсем немного времени, прежде чем электрические разряды побежали у меня по спине, расходясь в стороны, как взорвавшаяся звезда, и оргазм сокрушил мое тело целиком, заставив мои ноги дрожать, а внутри все сжиматься в конвульсиях от удовлетворения.