Текст книги "Под Локком (ЛП)"

Автор книги: Мариана Запата

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 31 страниц)

Он был абсолютно серьезен. Очень серьезен, в намерении защитить мою честь, поэтому я не могла удержаться.

Я начала смеяться.

– Все в порядке, – хихикнула я. – Сон, правда в порядке. Выбьешь его зубы в другой день, – я снова засмеялась. – Или, возможно, когда я найду другую работу, хорошо? Тогда ты сможешь выбить все его зубы или коленные чашечки, мне все равно.

Карие глаза, точная копия моих, сузились. И потом он выдал маленькую ехидную улыбку.

– Его коленные чашечки тоже?

– Почему бы и нет? – Я пожала плечами. – Будешь называть его долбанным идиотом, пока будешь бить.

– И подумать только, я ведь называл тебя хорошей девочкой, – Сонни покачал головой, ухмыляясь моей идее. – Моя маленькая сестричка советует сломать кому-то коленные чашечки. Ты почти заставила меня плакать, Риз, – он наклонился через кресло, где я сидела, и потрепал меня по волосам. – Вот это девчонка.

Я хихикнула и откинула его руку.

Его лицо на секунду успокоилось, и взгляд стал серьезным.

– Никто не будет так с тобой разговаривать, слышишь меня? Мне похрен, даже если это другой член мотоклуба или какой-то мудак с улицы. Если кто-нибудь решится сорваться на тебе, я выбью из них все дерьмо.

Боже. Где он был, когда мне было пятнадцать, и меня обсмеивали? Я оттолкнула эту мысль из головы и кивнула, устраиваясь так, чтобы успокоить его.

– Да, папочка, – я слегка улыбнулась.

– Сможешь успокоиться?

Его челюсть сжалась, и поэтому нельзя было сказать, что он хочет сдерживать свой гнев, но со мной он не спорил.

– Ладно, но носи все, что, на хрен, тебе нравится, малышка. Носи костюм-тройку, только чтобы его позлить – проворчал он. Сонни опять потянулся ко мне, и взлохматил волосы, пока я его не хлопнула.

Поднявшись, он достал из кармана свой телефон и тихонько исчез в коридоре, ведущем к его комнате.

Погодите-ка…

Сонни не был тихушником.

– Что ты делаешь? – крикнула ему вслед.

– Ничего! – ответил он.

Минуту спустя, из его комнаты, стало слышно, что он начал кричать.

Что я наделала? Я подкралась по коридору к его комнате и стала прислушиваться. Всего лишь на минуточку. И все.

– Что на хер с тобой не так?.. Она стеснительна с незнакомцами, Декс. Стеснительна. Ты думаешь, что такое поведение поможет как-нибудь? Нет. Нет. Представь, если бы она была твоей сестрой. Как бы на хрен ты себя чувствовал, если бы кто-то назвал ее сукой… Ну, это Лиза. Это не Риз. Представь, если бы это была Мари… Ты меня слышал? Что если – нет. Иди нахуй, Декс. Если тебя что-то укусило за зад, не вываливай это на нее. Ты поступаешь, как сука.

Я улыбнулась. Улыбнулась от души.

Глава 5

На следующий день я одела свою обычную одежду. Штаны цвета хаки и белая с длинным рукавом рубашка на пуговицах были моим своего рода посланием Дексу, типа «пошел ты», что помогало мне почувствовать себя сильной. Ну, по крайней мере, немножко.

Он внимательно меня оглядел, когда я показалась в дверях без пятнадцати четыре, и ничего не сказал. Я тоже.

Мое молчание и избегание зрительного контакта продолжались все восемь часов работы. Восемь часов я умудрялась увиливать от Декса, обращаясь по всем рабочим вопросам к Блейку. Мы разговаривали только тогда, когда мне нужно было что-то запланировать, и когда клиент приходил к нему.

Каждый раз, когда я чувствовала на себе его невероятное тошнотворное давление, это было как безмолвное напоминание моему телу, каким безалаберным он был, и как он заставлял себя чувствовать, словно мне нужна была прививка от столбняка. Я не спала всю ночь, размышляя о том, почему меня так волнует, что он считает меня глупой. Ведь в действительности, это была его вина в том, что я не поняла, что конкретно мне нужно сделать, не так ли?

Такой красивый мужчина, и он был абсолютным чертовым мудаком. Поди, разберись.

Только маленькая часть меня хотела забыть об этом. Представить, что он не потерял свои мозги, и сказал что-то такое, я уверена что Сонни и остальные Вдоводелы скорее всего говорят, не подумав. Но я не могла. Просто не могла. Когда я стала тем типом людей, которые не могут отпустить ситуацию, понятия не имею.

Даже когда Лейни взяла мою машину без разрешения и разбила ее, я не злилась дольше пары часов. Когда Уилл посеял мой телефон, я думаю, что злилась всего-навсего час. И когда меня уволили, я скорее расстроилась, нежели злилась. Вещи – заменимы, так что я не заморачивалась со своими разочарованиями.

Кроме как, каждый раз, когда я видела Декса, что-то поганое скручивалось у меня в груди.

Я только позволила себе один раз взглянуть на его лицо, когда он проходил мимо, и, я имею в виду, не зависимо от того, был ли он козлом или нет, я поглядывала на его татуировки и тело, как бы изучая «нательные» чернила. Ну, знаете, профессиональное исследование и все такое. После случайного и пристального изучения я поняла, что рисунки на обеих руках были абсолютно разными.

Его правая рука была тонирована сплошь черными чернилами, по спирали распускалась прямоугольная плитка, окружая по контуру цветок размером в дюйм прекрасного черного, серого и телесного цветов.

Снаружи цветы были плоскими, почти сияющие черные чернила, только от вида которых у меня начинала болеть рука.

Вторая рука Декса была такой же красочной, что и можно было подумать о парне, который мог носить черные рубашки три дня подряд. Стараться быть сдержанной – точно не моя сильная сторона, так что-то, что я смогла разглядеть, был рисунок чего-то похожего на черное крыло, которое обхватывало его бицепс и часть предплечья, с яркими красными, голубыми и серыми треугольниками, которые собирались на плече и тянулись вниз к его запястью.

Я не собираюсь врать. Татуировки на его руках, единственные которые я видела, но возникало такое чувство, что это только начало, и было действительно жарко. И я имею в виду ооочень жарко.

Но не имело значения, насколько привлекательными были его татуировки, или как напрягались и перекатывались его бицепсы, когда его машинка касалась чьего-либо тела, или когда он просто стоял со скрещенными на груди руками, пока я изо всех сил пыталась игнорировать его – Декс, мой босс, был придурком. И я не собиралась притворяться, что его мудачество меня не беспокоило. Я не видела его кривой улыбки или чтобы он сказал что-то приятное кому-нибудь, кроме как клиентам. Казалось, что Блейк и я не существуем, особенно я.

С клиентами он всегда был расслабленным и спокойным. Абсолютно другой человек. Если бы я не зациклилась на мысли, что все в нем меня раздражает, то я бы рассмеялась над теми словами, которые он мог им сказать.

Но я не позволяла себе.

Так что я запланировала свой рабочий день следующим образом: А – игнорировать Декса, Б – избегать Декса, и В – поближе знакомиться со своими коллегами.

Во всяком случае, когда мы разговаривали, я смотрела на его правое ухо. В другой раз, я смотрела на его левое ухо. Иногда я фокусировалась на крошечном, едва заметном шраме на брови, потому что не могла спокойно смотреть ему в лицо без ускоренного сердцебиения. Предатель.

Я грешила на месячные. Они приближались, и это заставляло мои гормоны сходить с ума. Правда. Это не имело ничего общего с его челюстью, или с тем фактом, что я могла видеть очертания его боковых мышц через футболку, когда он склонялся над моим столом, печатая что-то на компьютере. Это все мои сраные бешеные гормоны. Клянусь.

Может, это было по-детски, но я ничего не могла поделать. Я надеялась, что со временем забуду о подслушанном. Но очевидно, что это займет какое-то время, и я была не в настроении торопить события при приближающемся ПМС, вот и все.

И когда-то, скорее всего это будет ближе к пенсии, я выброшу этот момент из своей головы.

Взамен, я сосредоточилась на поиске другой работы. Что было абсолютно бесполезно. Все, что я находила, было либо далеко, либо плохо оплачиваемо. Все это значило, что я должна стараться лучше, чтобы найти где-нибудь другую работу.

Вот чего я не ожидала, так это того, что мне настолько понравятся два других тату-мастера, которые работали вместе с Блейком и Диком. Слим был милашкой, худощавый, высокий рыжеволосый, он тепло меня встретил. Он казался супер-приятным и общительным. Блу, другой тату-мастер, была женщиной на пару лет меня старше, с волосами розового цвета. Она говорила так мягко, что складывалось впечатление, что я научусь читать по губам до того, как перестану понимать, что она сказала.

Единственная вещь, о которой я позволяла себе париться из-за Козла Декса и факта, что я болталась повсюду, пытаясь понять некоторые вещи, лишь бы не просить у него помощи.

Чертов засранец.

Было легко представлять, что его не существует на протяжении всего рабочего дня.

Я занималась уборкой в доме Сонни медленно, аккуратно и тщательно. Я думаю, что в доме последний раз прибирались еще до того, как Сонни купил его. Пыль, разбросанные DVD-диски, беспорядочно сложенное белье переходили все границы моих представлений о чистоте.

Мой день в «Пинз», по крайней мере, хотя и стыдно до жути признаться, согревал меня людьми, с которыми я работала, пока не найду другую работу. Слим, закончив работу с клиентом, присел на край моего стола, положив ногу на ногу, словно я давненько наблюдала за ним сидящим на станции в одиночестве. Мне нравилась его манера закидывать ногу на ногу.

– Айрис, правильно? – спросил он.

– Да, – я, слегка кивнув, улыбнулась.

– Впервые работаешь в тату-салоне? – он провел своей рукой по длинным рыжим волосам, которые завивались на концах.

По какой-то необъяснимой причине, я чувствовала себя комфортно рядом с этим парнем с самого начала, и возможно все было из-за его сумасшедшего натурально-рыжего цвета волос, или молнии Гарри Поттера, которая была вытатуирована прямо за его правым ухом, или факта, что он скрещивал свои ноги, я не уверена, но я проболталась.

– Это мой четвертый тату-салон, но никому не говори, – я закатила свои глаза.

Он резко вздохнул, и если бы не удивленная ухмылка на его лице, я бы начала волноваться, возможно, он решил, что я облажалась как человек или что-то вроде этого.

– Серьезно?

– Серьезно.

Слим переместился поудобнее лицом ко мне, одна нога так и оставалась на другой, а его татуировка карпов оказалась прямо перед моим лицом.

– Нет татуировок?

Я покрутила головой, слегка смущаясь.

– Пирсинги?

Мое лицо загорелось, но я вновь покачала головой.

– А мои мочки и хрящи в ушах считаются?

– Ты шутишь, – ухмылка на его лице стала такой широкой, казалось, что это больно.

– Нет, не шучу, – его заразная ухмылка перешла ко мне. – Сколько у тебя?

– Не настолько много, – Слим указал на свои большие тоннели в мочках. – Два, – он высунул свой язык. – Три. – К счастью, он только указал на правую часть своей груди. Я, кивнув слегка, улыбнулась. – Четыре.

Мои глаза стали шире.

– Блейк! Сколько у тебя пирсинга? – закричал он, стараясь привлечь внимание Блейка с другой стороны перегородки.

– Семь!

Слим кивнул.

– Блу даже не считает, потому что у нее, как минимум десять, и я думаю у Декса всего три пока.

Он вздернул бровью, даря мне дразнящую улыбку.

– Тебе стоит задуматься хотя бы над одним, – сделав паузу, он добавил, – или тремя.

Я подняла свои ладони и пожала плечами.

– Возможно.

Я почти сказала ему, что я задумывалась над кое-чем, но держала рот на замке.

Он медленно поднялся на свои ноги, и потянулся к заднему карману.

– Я собираюсь в магазин по соседству. Будешь что-то?

– Нет, спасибо, – какой приятный парень.

– Блейк, ты хочешь чего-то от Сала? – спросил он.

– Шесть дюймов, – было его незамедлительным ответом, пока не добавил что-то вроде «салями» в конце его просьбы.

Я не поняла, что я услышала.

Я не должна бы удивляться. У меня появилась худшая привычка во вселенной, просто выпаливать первое пришедшее на ум дерьмо. Мне нравилось оправдывать это тем фактом, что мама, брат и бабуля были такими же. Черт, даже Сонни говорил все, что взбредет в голову, а он даже не был членом нашей семьи.

В некоторых семьях передаются черты, такие как плохое зрение, редеющие волосы и все такое. Со стороны моей мамы передался словесный понос. Добавьте к этому факт, что Уилл и я использовали как уловку один и тот же прикол, как только возникала возможность, и это было неизбежностью.

Поэтому я выпалила самую тупую хрень, которую могла сказать как смесь ухмылки и забавного смеха, да так, что все в комнате могли его слышать. Это был инстинкт.

– Вот что она сказала.

Тишина.

Последовала чертова тишина.

Трехсекундная тишина заполнила салон. Даже слабое жужжание машинки было странно отсутствующим в моих последних словах.

И потом они все – Слим, Блейк, Блу и посетители в комнате Блу – взорвались смехом и воем. Смехом и воем в одно время.

Дерьмо.

Блейк прижал свою голову к разделителю, пока тряслись его плечи. Тем временем Слим прикрыл свое лицо обеими утонченными руками художника, пока его грудь вибрировала.

– Это действительно вылетело из твоего рта или мне показалось?

Я впечатала лицо в стол.

– О, Боже, прости, Блейк, – пробормотала я. – Это просто… вырвалось.

– Лихо она тебя сделала – рявкнул один из них громко, прежде чем последовал звук, похожий на плач, переходящий в гогот.

– Над чем, на хрен вы так ржете, ребята? – этот мелодичный голос спросил откуда-то позади меня.

Я не смогла посмотреть вверх, потому что я застыла.

Застыла потому что я была: а) идиоткой, б) идиоткой и в) идиоткой. Я не знала этих ребят, и это было грубо, не так ли?

К счастью Слим смог выдавить из себя что-то, когда Блейк начал ржать еще громче.

– Блейк – Айрис – шесть дюймов, – задыхаясь, произнес он.

Я подняла свою голову и стрельнула в Слима самым испепеляющим взглядом в мире. Я выглядела скорее страдающей запором, чем взбешенной.

– Я же извинилась.

– Что? – спросил Декс опять.

Кто-то погладил меня по голове, которая до сих пор дружила с лакированным черным столом подо мной.

– Расскажи ему, что ты сказала – настаивал Слим.

– Будет прикольнее, если ты это скажешь.

Я застонала.

– Один из вас просто расскажите, что, на хрен, такого смешного. Мне не нужно слышать вашу жизненную историю, – застонал Декс.

С длинным, забавным вдохом, Слим пересказал инцидент, хихикая от начала про запрос на шесть дюймов (15,24 см, прим.переводчика).

Эти четверо снова начали громко смеяться, что заставило меня смеяться тоже, потому что, какого хрена мне оставалось делать? Плакать? Возможно.

К тому времени Слим и Блейк стали сопеть, что даже я слышала гудение снова начавшей работать машинки.

– Ритц? Как ты сказала? – спросил Декс раздраженным тоном, таким как я слышала во второй день, когда попросила его о помощи.

Напоминание о его словах за день до этого успокоили меня немедлен-блять-но. Я протрезвела за секунду, смаргивая смущенные слезы, которые подступали когда я начала смеяться с моего тупого комментария.

– Это было неуместно, и я сожалею об этом, – сказала я боссу, обратив взгляд к Слиму, который все еще прикрывал лицо.

– Просто скажи мне, блядь, что ты сказала. Я умираю здесь, – проклинал он, но его слова звучали больше любопытно, чем зло.

Ладно, пошло оно все. Если он собрался меня уволить за так-она-сказала шутку, так тому и быть. Если мне понадобиться травить тупые шутки, чтобы Декс избавил меня от этой работы, тогда я бы приняла эту потерю на счет команды Айрис. Я просто надеялась до этого момента найти новую работу.

Мои глаза поднялись до уровня его короткого темного загривка на его бороде. За те две секунды, что я пялилась на его лицо, я обнаружила, что волосы на его лице такие же черные, как и на голове. Что было мило, до того, пока ты не понимаешь, что он был большим придурком.

– Я сказала Блейку, так она сказала, – он моргнул. – Ну, знаешь, про то, что хочет шесть дюймов.

Я выдохнула, возвращаясь взглядом к моему рыжеголовому сотруднику, который сдал меня с потрохами и заставил меня говорить с заклятым врагом.

Но Декс в ответ ничего не сказал.

Конечно, у него не было чувства юмора. Я догадывалась, что чувства юмора не может быть, если нет души. Эта мысль почти заставила меня рассмеяться.

Он просто долго пялился на меня, его взгляд интенсивный и обезоруживающий. Эти синие глаза проследовали по моему лицу, прежде чем он сказал Слиму идти прибирать его место, чтобы мы могли закончить с этим дерьмом как можно раньше. В минуту, когда он произнес эти слова, я почувствовала, что Блейк тоже уходит.

С того короткого разговора, он не сказал мне ничего, кроме тех четырех слов, до пятницы.

Было немного позже пяти, и салон уже был пуст. Не было никаких запланированных встреч до восьми часов, так что я не ожидала никаких клиентов еще очень долго. Я стала просматривать каталоги, которые нашла в столе, стараясь ознакомиться с оборудованием. Вскоре заявились два байкера, которые припарковались с таким шумом, как будто они хозяева бульвара, где находилось здание. Одетые в сильно потрепанные кожаные жилеты, которые как будто были пошиты в середине тридцатых-сороковых годов, и каждый с волосами на лице, они прошмыгнули в дверь и сразу осмотрелись.

Члены WMC.

– Привет, – обратилась я к ним.

Один из них выглядел старше второго, с животиком, который был в моногамных отношениях с упаковкой пива, кивнул мне подбородком.

– Декс на месте?

Я кивнула.

Другой байкер, довольно симпатичный по-своему, с темными волосами, собранными в конский хвост, подмигнул мне. У меня было чувство, что это тот самый парень, с которым спорил Декс в мой первый день в городе.

– Сообщишь ему о нас, дорогуша?

Мне бы хотелось, чтобы им был нужен кто угодно из людей, только не Декс, но я все равно кивнула и пошла дальше по коридору. Когда Декс был на месте, я застревала на стойке регистрации, чтобы он мог пользоваться офисом. Лишь в то время, когда его не было поблизости, или он был с клиентом, я заходила внутрь и делала все, что полагается в тот день в тишине и покое. Это значит, что я понятия не имела, что я делала и выясняла все по ходу дела.

К счастью, Декс вышел из офиса до того, как я подошла.

Мои глаза прозондировали его такие-черные-почти-синие волосы, которые торчали из-под козырька кепки Рейнджеров на его голове.

– Там двое спрашивают тебя снаружи.

– Я видел их на камерах, – проинформировал он меня. Я даже и не знала, что снаружи есть камера. Декс протянул мне большой коричневый пакет, что был у него под мышкой.

– Сделай одолжение. Отнеси это в автомастерскую за углом, сможешь?

Сонни! Я еще не успела заглянуть к нему, но опять-таки, он тоже этого не сделал. Но это не важно. Он все продолжал мне писать, по крайней мере, раз в день, чтобы удостовериться, что я жива, или не заблудилась, или меня не похитили в моем новом городе.

Я должно быть надолго задумалась о походе в мастерскую, потому что Декс прочистил горло, подняв широкие брови. Этот парень и вправду думал, что я имбецил.

Я не хотела подавать виду, насколько я рада увидеть Сонни, отлучившись по делу, так что я кивнула его волосам.

– Конечно.

– Ты знаешь, где это находится? – спросил он меня.

Злость поднималась вверх к моему горлу.

– Да, я знаю, – и потом я пробормотала, – я не законченная идиотка.

Он ничего не сказал, когда я брала пакет из его рук, глядя куда угодно, только не на его лицо. Не считая нужным говорить ему что-либо еще, я развернулась и пошла обратно по коридору.

– Убедись, чтобы Лютер его получил, детка, – крикнул он мне в след.

Детка. Пф.

Это было что-то настолько далекое от того, как он всегда обращался ко мне. За последние два дня он помогал другой женщине, которая пришла, но к ней он обращался строго по имени или «дорогуша». При других обстоятельствах, я могла бы подумать, что это мило, но принимая во внимание, что это Козел Декс, так что это автоматически относится к его идиотскому языку.

В любом случае, он мог засунуть свою шутку себе в пасть, пока я прогуливалась через улицу. Я понятия не имела, кто, на хрен, такой Лютер, но я знала Сонни.

Декс шел буквально в пару шагах от меня, его тяжелая поступь – от черных мотоциклетных ботинок, я заметила, что он носил каждодневно – отбивалась эхом на кафельном полу, тогда как мои балетки не издавали ни звука.

Грязный байкер подмигнул мне, когда я проходила мимо него. Я немного покраснела, но подмигнула в ответ и выскочила в двери, до того, как эти двое начали свой разговор с Дексом.

Было довольно сложно не почувствовать облегчение от того, что увижу своего единственного друга тире брата в Остине на протяжении дня. Я возвращалась с работы так поздно, что мы едва ли разговаривали пару минут до того, как завалиться на диван, или пожелать мне спокойной ночи, если он не решал посмотреть телевизор, пока я ела. Я без понятия, в какое время он просыпался, и если честно, я догадывалась, что это было довольно рано, даже учитывая то, что он ложился спать позже меня, независимо от обстоятельств.

Я столько дней парковалась у салона, но не замечала, насколько большим он был. Что было мне знакомо, когда я вошла в автомастерскую, насколько велико владение. Соотношение было приблизительно пять к одному.

И всем владел член MC, как Сонни когда-то объяснял.

Гараж мог вместить восемь машин. Было еще одно здание, прилегающее к нему. Оно выглядело в точности как основное, за минусом отсека, вероятно офиса и ресепшена.

Как только я вошла в здание, я увидела Сонни, стоявшего в третьем отсеке от ворот. Я направила свою задницу в его направлении, его взгляд метнулся ко мне, в то время как я заметила пару ребят, одетых в такие же пиджаки, как и у него.

Я послала ему «приветствие принцессы» – ладонью поворачивая в запястье – прежде чем прокричала «Хей!»

Но Сонни, производил впечатление о себе, что ему было насрать на мнение окружающих, когда я увидела его в одних боксерах однажды утром, когда я ходила в туалет, улыбнулся мне быстрой, открытой ухмылкой, прежде чем направиться мне навстречу.

– Риз, что ты здесь делаешь?

– Я должна передать это кому-то по имени Лютер, – я подняла конверт к его лицу.

– Ни тебе приятно тебя видеть, или что я не ожидал тебя увидеть, с тех пор, как мы работаем по соседству.

Он бросил мне короткую улыбку, прежде чем опустить взгляд на пакет.

– Это от Декса?

– Он попросил меня это закинуть, – проинформировала я его, гордясь собой, что не назвала Декса членом, когда была возможность.

– Он до сих пор вываливает на тебя все дерьмо?

Я потрясла своей головой.

– Он просто представляет, что меня не существует, и что я все порчу, потому что не спрашиваю.

– Хорошая девочка, – фыркнул он.

Сонни оглянулся за плечо, сканируя открытые боксы по всему зданию, пока не увидел какого-то рабочего, смотрящего на нас.

– Спроси у Трипа. Он, наверное, один из последних, кто его видел.

Я поблагодарила его, прежде чем вспомнила, о чем хотела спросить уже несколько дней.

– Я все забываю у тебя спросить, ты не знаешь, где я могу сменить масло подешевле?

– Ты серьезно? – эти светло-коричневые глаза помертвели.

– Нет, ты знаешь, я просто люблю шутить о ремонте машин.

– Ты заноза в заднице, малышка, – он сделал глубокий вдох, положив свою руку мне на голову, и потряс ее. – Риз, я механик.

Я знала это, но это не означало, что я собираюсь пользоваться преимуществами, попросив его.

– Ладно, приезжай утром, завтра я все сделаю.

– Здесь?

– Здесь, – подтвердил он. – Нужно заменить и твои колеса, раз мы этим займемся. Здесь я смогу сделать это быстрее.

Я ухмыльнулась ему.

– Договорились. Буду должна. – За многое, но у меня не было сомнений, что он даже не понимал этого.

Со смачным шлепком по его плечу, я сказала Сонни, что увижу его позже и прошагала по переднему двору к последнему открытому отсеку. Два Харлея были припаркованы внутри возле Трипа и старшего мужчины, чьи волосы, которые когда-то были каштановыми, сейчас были с проседью, они стояли рядом и разговаривали на пониженных тонах.

Чтобы не казаться грубой, или любопытной, я прочистила горло и изобразила улыбку на своем лице.

– Простите, – прозвала я их.

Трип развернулся, его выражение лица выглядело разочарованным и, я подумала, возможно, злым до того как он меня заметил.

– Привет, красавица! – пробормотал он и кивнул головой, когда старший мужчина обратил свое внимание на меня.

Мужчина выглядел старше пятидесяти лет, обветренное лицо, и его выражение подсказало, что он был не особо веселым, в отличии его младшего компаньона. Он был одет в заляпанные маслом джинсы, футболку, которая когда-то была белой, и потрепанный кожаный жилет с множеством нашивок. Жилетка Вдоводелов – или «обрез», как поправил меня Сонни в мою первую ночь в Мейхеме.

Я поняла, что мне, скорее всего, не стоит тратить его время, учитывая, что он не выглядел счастливым, увидев меня, да и вообще кого-либо, и точка. Никогда. Перебегая взглядом от Трипа к мужчине, я предположила, что это был Лютер, я подняла пакет вверх.

– Я ищу Лютера.

Старик сделал три шага по направлению ко мне, забрал конверт, с презрительной миной бросил «Спасибо» и повернулся, распечатывая его, защищая его содержимое от меня.

Трип и я переглянулись и пожали плечами.

– Увидимся позже, – сказала я Трипу, который выглядел более привлекательно днем, чем когда я видела его ночью неделей ранее. При естественном освещении, я полагаю, он выглядел чуть старше моих двадцати четырех. Одет он был также как Лютер и те два парня из салона, кроме его футболки – она была черной, и джинсы выглядели довольно новыми.

Трип был чертовски привлекательным. Длинные ноги. Привлекательная русая бородка. Легкая улыбка.

И вот я поняла, что мне действительно нужно тащить свою задницу на работу до того, как я стала бы дальше думать о том, какой милый и красивый Трип. Потому что это бы напомнило мне какой горячий и придурковатый мой босс, и я знаю, что это сделает меня еще более раздраженной.

Нет уж, спасибо.

– Ты придешь завтра на вечеринку, красотка? – спросил он, когда я сделала шаг назад.

– Будет вечеринка?

Он кивнул.

– Что ж, это странно, – мои брови взлетели вверх. Я прошептала, – меня не приглашали.

Трип рассмеялся.

– Ты приглашена. Сонни тусит только в одном месте, и это с клубом, – он скрестил свои руки на груди и поднял подбородок. – Ты обязана прийти. Это у тебя в крови.

Сонни использовал эти же слова, что бы убедить меня поехать с ним в Мейхем на прошлой неделе. Это в твоей крови. Так какого хрена мои родители увезли меня во Флориду?

– Я и твой парень не дадим никому к тебе приставать, – предложил он. – Ты придешь?

О, какого черта? Я нигде не была почти год, за исключением прошлой поездки в Мейхем.

– Да, конечно.

Трип улыбнулся.

Взглянув на свои часы, я вздохнула. Уже почти двадцать минут, как я покинула салон, и попасть в неприятности по возвращении, последнее, чего мне бы хотелось.

– Увидимся завтра?

– Конечно, увидимся, – он кивнул, все еще улыбаясь.

Махнув Трипу, я продолжила отступать.

– Пока Трип. – Он подмигнул мне перед тем, как я еще раз махнула и поспешила к внешнему двору.

Я заметила Сонни согнутым пополам, копошащимся в моторе Шеви, и так как не видела Лютера поблизости, больше похожего на босса, я прокричала ему:

– Увидимся, Сонни!

– Увидимся, Риз! – он не пошевелился, но я услышала его ответ.

Возможно, потому что Трип был привлекательным флиртующим ублюдком, или потому что Сонни превзошел звание сводного брата, который провел меньше года своей жизни со мной, но я улыбнулась по дороге на работу.

– Ты когда-нибудь думала о татуировке? – спросил меня Слим.

Было чуть позже десяти. Блейк работал в той же части, на протяжении двух часов, и Блу только что всадила пирсинг в симпатичный, но вряд ли совершеннолетний, язык девушки. У меня было чувство, что завтра она об этом будет жалеть, но держала язык за зубами.

Правило номер один при работе в тату салоне согласно Блейку – не разговаривать с клиентами об услугах, разве что они были очень, очень плохой идеей. Что значит, что мне реально нужно узнать, что они подразумевали под плохой идеей. Возможно тату на лице?

Слим и я только что переглянулись, когда Блу уходила с нервной девушкой, и мы последовали за ними взглядом, пока они не скрылись в приватных комнатах. Ранее, женщина около тридцати вошла, интересуясь пирсингом на соске. Блу была в комнате с ней около десяти минут, когда крик пронзил через салон, испугав всех нас. Это было чудо, что Декс не испортил татуировку, над которой работал, потому что я бы бросила компьютерную мышь через весь зал в ответ.

Я ласково начала называть приватную комнату «комнатой пыток» в своей голове.

Я кивнула головой Слиму.

– Я хотела татуировку на пояснице, когда мне было восемнадцать.

– Клеймо проститутки? – он поднял невероятные брови.

Парень произносил слова очень осторожно. Умник. За это он заработал улыбку.

– Для протокола, я не знала, что они называются клеймом проститутки, до того, как захотела себе такую, – я посмотрела на него, прищурив глаза. – Я думала, они выглядят круто.

– Круто? – он улыбнулся, все еще произнося медленно.

Я повторила себе с ухмылкой.

– Но…? – Слим замолчал, выуживая ответ.

– Но я не могла придумать ничего такого, что смогла бы проносить всю оставшуюся жизнь на себе, понимаешь? – И спустя две недели я выяснила, что мне придется делать другую операцию, но этот лакомый кусочек я оставила для себя.

Слим, который, из того что я видела за последние несколько дней, был покрыт татуировками от ушей до пальцев ног, кивнул в понимании.

– Они увлекают. Я собирался сделать всего одну, когда мне стукнуло восемьнадцать, а потом одна превратилась в две, а две в три…

– А три в… – я расставила пальцы веером и помахала ими, – все?

– Точно, – он фыркнул.

Я поняла.

Больше девяноста процентов клиентов, которых я видела, приходили повторно. В основном, они были знакомы с одним или всеми тату-мастерами, и хотя не все они были покрыты рисунками, как мастера, но две татуировки были больше, чем мой колоссальный ноль.

И они были классными. Почти все работы были оригинальными, нарисованными вручную и переведены. Они реально были произведением искусства, или, по крайней мере, на пути к становлению шедевром.

Из того, что я видела за такое короткое время, татуировки не были обычной хренью, о которой люди будут жалеть, когда станут старше. Часть клиентов, казалось, получила больше, чем это. Это были мемориалы и заявления. Это были излияния любви и боли. Буквы и изображения, знаки и символы, личные и вечные.

Это было поучительно для меня. Искусство, что они творили, было знаком отличия. Было невозможно испоганить эмоции, что стояли за произведением искусства.

Ну, по крайней мере, это касалось большинства из них. Я успела увидеть эскиз пылающего пениса, что заставило меня съежиться.

– У тебя замечательная кожа. Выйдет идеальный холст.