Текст книги "Под Локком (ЛП)"

Автор книги: Мариана Запата

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 31 страниц)

Глава 8

Когда я проснулась на следующее утро, я всерьез задалась вопросом, что же, черт возьми, приключилось прошлой ночью.

Я знала, что это не могло быть сном. Декс-придурок отнес меня в мою комнату, вот что случилось.

Это. Случилось.

И я не могла сообразить почему: А) он был так поздно в доме Сонни. Б) почему он решил сам меня отнести в мою комнату. В) смотри пункт А и Б.

Я могла сама дойти или, по крайней мере, доползти до своей кровати.

Был понедельник. К тому времени, как я проснулась, мой брат уже был на работе. Ужин с предыдущей ночи таинственно исчез, а посуда была вымыта.

Слава тебе, Господи!

Из-за ограниченных средств на счету, до дня зарплаты, у меня остались только три бесплатных вещи в жизни. Типа, слоняться по дому, смотреть телевизор, просматривать каталоги Сонни, которые лежали на кухонном столе. В общем, я ленилась первую половину дня.

В середине дня я отправила Уиллу другое электронное письмо. Уже прошел месяц с последнего раза, как я с ним связывалась, это было неслыханно. В прошлом году, в лучшем случае, я видела его всего неделю. Я должна была уже привыкнуть и сохранять спокойствие, когда ничего о нем не слышала, но факт оставался фактом – я беспокоилась об Уилле каждый день.

Он был моим младшим братом. Я заботилась о нем, как о собственном сыне, до и после смерти нашей мамы. Из-за него я стала работать в две смены, гробила себя на двух работах, даже, когда болела. Короче, благодаря ему, я многому чему научилась.

В большинстве случаев, я чувствовала себя живой только благодаря ему. Потом он пошел в армию и оставил меня во Флориде. В смысле, он был счастлив, и это важно, но это не меняло того факта, что я по нему очень скучаю.

Ведь это жизнь, не так ли? Потери и обретения.

К середине дня у меня началась ломка, и я вышла из дому, чтобы посмотреть, есть ли чем заняться во дворе. И там было чем заняться. Сорняки покрывали каждый дюйм вокруг кустов и газона Сонни. При нормальных обстоятельствах, я, скорее всего, сделала бы вид, что там нечего делать, но сейчас мне было скучно, и нужно было переключить мозги на что-нибудь другое.

В гараже Сонни я нашла пару огромных рабочих перчаток, натянула рубашку с длинным рукавом, чтобы не обгореть, и приступила к работе.

Через полтора часа моя спина болела, и я чувствовала теплое покалывание на своей шее от полученного загара. Я собрала все сорняки в мусорный мешок и встала, измученная, посреди газона. Громкое мурлыканье нескольких мотоциклов разнеслось по окрестности. Рабочий день подходил к концу, и многие люди тащились по домам, так что я не собиралась вылезать и смотреть, откуда ехали байки. Это было что-то другое. Велик, это был велик, не так ли?

Пока я поднимала мешок над головой, чтобы выбросить его в мусор, два бритоголовых байкера замедлили свой ход. Их сердитый взгляд был устремлен на меня и на дом. Они не остановились, но как только проехали дорогу, ускорились и растворились в пределах района.

Странно.

***

Наихудшей частью работы во вторник было то, что я не знала, как вести себя с Дексом. Меня не должно было удивлять, что он зависал с Сонни, ведь они из одного клуба, но все же. Сонни был нежным и милым, хотя глядя на него так не скажешь, и говорил, что это только по отношению ко мне, тогда как Декс был темпераментным мешком дерьма. Возможно, «противоположности притягиваются» свело их вместе.

Возможно.

К счастью, меня впустил Блейк, оставив задаваться вопросом, куда делся Придурок. Я, блядь, уверена, что не собираюсь спрашивать Блейка или кого-либо, но я позволила себе поразмыслить об этом. Вроде, как морально подготовилась к приближающемуся урагану.

Мы открылись, и работа началась, когда в дверях появился Слим. Татуировки шли одна за другой первые несколько часов, потом пирсинг соска – что заставило мои соски болеть, и парень, который хотел проколоть бровь. Было уже около восьми, когда наконец-то появился Дэкс. Выглядел он, как обычно, раздраженным и, никого не поприветствовав, прошествовал в заднюю комнату.

Опять-таки, никто ничего не сказал. Блейк и Слим даже не взглянули друг на друга. Я этого не поняла, поскольку была раздражена таким его поведением.

По-хорошему, ради своего спокойствия, чтобы удержаться от упреков к Дексу, мне стоило просто пойти в дальнюю комнату и сделать заказы на следующий месяц, вместо того, чтобы сидеть в приемной и разговаривать с девушками клиентов об их пирсинге в носу. Но я ведь не сделала этого. Из-за своих раненых чувств я повела себя, как сука, и осталась в приемной.

Ошибка? Ух, да.

***

– Дорогуша.

Я посмотрела вверх на мужчину, стоящего возле стола регистрации. Мужчину с бородой и стеклянными, красными глазами, от него несло спиртом. Это было отвратительно, что аж в носу защипало.

Но ведь это моя работа и до этого все было в порядке, так что я ни о чем таком не подумала.

– Да?

– Хочу сделать тату.

Я подарила ему милую улыбочку и посмотрела в журнал записи. Даже если оба и Слим, и Блейк были заняты, а Декс ушел в заднюю комнату, он не мог сделать татуировку. Упс.

– Простите, но мы не можем вам помочь, если вы употребляли спиртное.

– Дорогуша, мне нужна тату. Сейчас, – заплетающимся языком сказал мужчина, причмокнув так грубо, что полетела слюна.

Ужас. Запах алкоголя только усилился. Фу.

Я слегка улыбнулась.

– Простите, но мы и правда не мо… – я пыталась ему объяснить.

– Позови Декса, – гаркнул Алкогольный Одеколон.

– Декс сейчас не принимает.

– Дорогуша, приведи Декса.

Вот черт.

Сделав глубокий вдох и кивнув, я встала со своего кресла.

– Я посмотрю на месте ли он.

Годы с девизами, которые звучали, что «Клиент всегда прав» глубоко засели во мне. Музыка была очень громкой, поэтому не удивительно, что Блейк и Слим не услышали, что здесь что-то происходит. Они оглохли. Металл и тяжелый рок лился из динамиков большую часть вечеров после семи.

Офисная дверь была закрыта, когда я к ней подошла, внутри было тихо. Я постучала несколько раз, но ответа не было. Свет в туалете был включен. Я не собиралась тревожить человека, когда он был в туалете, и уж тем более, если это был мой придурок босс. Время в туалете – личное время, я так думаю.

– Декс сейчас занят, – начала я объяснять парню, который со второго взгляда подтвердил, что был не в состоянии толком соображать. – Но, если вы подождете несколько минут, я попробую с ним поговорить.

Он зарычал.

Я не пьющая и пара друзей из моего прошлого тем более не были такими. Они были редкими выпивохами. Прикольными выпивохами. Глупыми выпивохами. Любящими выпивохами. Я с этим справлялась. Но заядлый пьяница – таких я вообще терпеть не могла.

– Слушай, сука. У меня нет времени! Приведи, блять, сюда Декса, прежде чем я…

Рука скользнула мне на талию из ниоткуда. Слишком отвлеченная, я поняла, что это Декс. Его рука обвилась вокруг меня, притягивая ближе к себе. Его пальцы сжали ткань моего кардигана. Я не видела его лица, но мне и не нужно было.

Декс-Придурок был зол. Взбешен. Мне показалось, что он вот-вот разорвет свою одежду и превратится в монстра с зеленой кожей, в десять раз больше своего истинного – уже высокого и крупного – размера.

Его широкие плечи были напряжены, и мужчина, больше шести футов ростом, казался еще более пугающим. Я думаю, что все могли почувствовать эту пугающе-опасную хмурость от раздраженного до мозга костей байкера.

– Рик, – единственное, что он прорычал.

Алкогольный Одеколон, вероятно, также почувствовал эту необузданную, бешеную энергию, потому что он отступил. Его лицо, которое покраснело, как вареный лобстер, пока он кричал, стало бледным.

– Я искал тебя, бро, – выдохнул мужчина.

Декс зажал мой кардиган между пальцами.

– Убирайся.

– Декс…

Его плечи застыли под ярко-белой футболкой, в которую он был одет.

– Рик. Убирайся. На Хрен. Отсюда.

– Но…

Его рука сжала мою рубашку так туго, что это заставило меня наклониться, когда он закричал:

– УБИРАЙСЯ НА ХРЕН ОТСЮДА! СЕЙЧАС!

Черт побери.

Рик побелел больше прежнего, такой оттенок я видела лишь на листе правил в колледже.

– Декс… – поднимая руки вверх, сказал он.

Декс отпустил мой кардиган, делая шаг ближе к пьяному пердуну.

– Ты знаешь чертовски хорошо, ты не приходишь ко мне в салон с блядскими требованиями и не смеешь называть мою девочку сукой.

В реп-песне, которую когда-то играл мой сосед на своем бумбоксе, когда я была ребенком, были слова: «Погоди, не гони».

Он сократил расстояние между ними, заставляя меня игнорировать тот факт, что он только что назвал меня своей девочкой. Я клянусь, он стал на три дюйма выше, когда поднял свои руки и прижал их к груди пьяного парня.

– Убирайся нахуй отсюда, пока я не сделал то, о чем потом будешь жалеть ты.

Декс толкнул его так сильно, что я удивилась, как он не разбил окно.

Парень споткнулся, пытаясь выпрямиться, после чего последний раз попытался извиниться.

– Декс.

Все, что он получил в ответ – тишина. Тяжелая, наэлектризованная тишина.

Рик открыл свой рот, чтобы сказать что-то еще, но, подумав дважды, развернулся и вышел. Как только дверь закрылась, в комнате повисло такое напряжение, как туго натянутая резинка. Мое сердце колотилось от огромного количества слов, брошенных вокруг.

Я настолько погрязла в своем маленьком мирке, что не почувствовала присутствие Декса в дюйме от меня, пока его пальцы не оказались на моем подбородке, поднимая мое лицо.

– Ты в порядке? – прошептал он так близко, что я могла почувствовать его теплое дыхание на моем носу.

Мои руки тряслись. Я тяжело сглотнула и выдала очередную ложь.

– Ага.

Взгляд Декса пробежался по моим глазам, носу, рту и даже горлу. Его выражение лица было мягким. Он обхватил своей рукой мою руку, его сила притягивала, а мои пальцы дрожали в его ладони.

– Твой пульс зашкаливает, детка.

– Я в порядке, – я была напугана в той же степени, что и в порядке. Пока я не описалась, можно считать, что я в порядке.

Не сказав ни слова, держа меня за руку, он повел меня из приемной. Как в тумане, я заметила, как Блейк и Слим проводили нас встревоженными взглядами, когда мы проходили мимо них. Я постаралась выдавить из себя улыбку, но она вышла дрожащей. Было чувство, что я только что спустилась с американских горок.

Декс покачал головой, проходя мимо офиса, мимо частных комнат, сжимая мою руку еще сильнее, втягивая нас в комнату отдыха.

– Иди сюда, Ритц, – приказал он, останавливаясь возле кухонной стойки. До того, как я поняла, что происходит, его руки были на моих бедрах, и он усадил меня на стойку. Ладони Декса задели мои колени, пока он отходил к автомату с содовой в углу комнаты. – Подожди секунду.

Как будто я могла пойти куда-то, но я молча сидела, засунув руки под мои бедра, чтобы не чувствовать их дрожь. Он достал купюру из своего кошелька и вставил деньги в автомат, доставая Колу. Держа ее в одной руке, он двинулся к противоположному концу длинной стойки и начал осматривать шкафчики. Он достал хлеб, отрезал два куска, завязал узел на пакете и положил его обратно в свое укрытие.

Я не была уверена, какого хрена тут происходило. Я не могла помочь, наблюдая за ним, нежно держащим кусочки хлеба в одной руке и Колу в другой. Он подошел, встав так близко ко мне, что наши бедра соприкасались.

– Вот, – Декс протянул мне кусочек, поставив содовую прямо между нами.

– Что? – я посмотрела на семечки в хлебе.

– Съешь, детка, – он приподнял кусочек хлеба выше.

– Я не голодна, – я потрясла головой, возвращая взгляд на него.

Декс приподнял кусочек еще выше так, что тот оказался напротив моего рта.

– Меня не волнует голодна ли ты. Это должно тебя успокоить.

Желание поспорить с ним появилось тут же, но один его тяжелый, бескомпромиссный взгляд, и я поняла, что это бесполезно. Это не подходящий момент для спора с ним. Я взяла хлеб из его руки и медленно ела его, все время наблюдая за ним уголком глаза. Как только я закончила, он протянул мне второй кусок. Я бросила на него еще один взгляд, но в ответ получила все тот же, не терпящий возражений взгляд, так что я его ела, потому что в противном случае, он бы запихнул мне его в глотку силой.

Он наблюдал за мной, пока не осталось четверть кусочка, тогда он открыл банку и протянул ее мне через минуту, как только я проглотила последний кусочек орехового хлеба.

– Мне стоило надрать его гребаный зад за то, как он с тобой разговаривал, – пробормотал он, когда я делала первый глоток Колы.

Это было чудом, что я не подавилась. Ведь он разговаривал со мной, как с тупицей, по крайней мере, три раза до этого момента? Я знала, что, по-видимому, у меня было какого-черта выражение лица, потому что выражение его лица померкло.

Ладно, возможно, я и не заостряла внимание на том, насколько лицемерным он был.

Даже если Сонни и сказал, что он был безвреден, это не означало, что его слова были мягкими и заботливыми. Он, вероятно, возился со мной лишь из чувства вины. Пофиг.

– Все в порядке, – прощебетала я.

– Нет, не в порядке, – он приблизил свою голову ко мне, пытаясь уловить мой взгляд снова. – Он тебя напугал?

Я всосала воздух, чувствуя, что мое сердце не вылетает, как вначале.

– Он застал меня врасплох, – выдохнула я. Двое мужчин заставили меня почувствовать себя куском дерьма меньше чем за неделю, должно быть я установила новый мировой рекорд.

Декс напрягся, а затем, выпрямившись, встал напротив меня, положив свои руки по бокам моих ног. Он долго молчал. В его глазах отражались тысячи эмоций, которые я не могла распознать под его тщательно контролируемой маской. На долю секунды я пожалела, что не знаю его лучше, чтобы понять, что творится у него в мозгу. Но также быстро, как появился порыв, он тут же исчез.

Я вдыхала через нос, а выдыхала через рот, сознательно, все время, пока он не почесал свой нос.

– Этого больше не повторится.

Невозможно, чтобы он мне такое пообещал. Не может быть. Но эта магнетическая, горячая жестокость все еще курсировала по его плечам и груди, захватывая меня даже больше, чем его физически привлекательная верхняя часть.

– Я поговорю с Риком, заставлю его извиниться, детка. Мне не нужно, чтобы ты боялась. Он никчемный пьяница.

Глядя в сторону, я один раз медленно пожала плечами. Его дыхание было шумным. Я задумалась о том, как приятно, что он стоял передо мной, пытаясь меня успокоить после того как его друг на меня наорал. Но я этого не понимала. Всего несколько дней назад он вел себя как псих. На прошлой неделе он пытался меня выгнать. Я не понимала всего. Это заставляло меня чувствовать себя некомфортно и сбитой с толку.

– Я сейчас в порядке, – прошептала я.

Он не двигался и не сказал ни слова.

Я подвинулась вперед на стойке, виляя своим задом, как будто он висел над обрывом, но Декс стоял так близко, что я не могла нормально спрыгнуть и не прижаться к нему полностью.

– Я хочу сейчас слезть.

Конечно же, он не сдвинулся с места.

– Посиди еще немножко.

– Я в порядке, – настаивала я, борясь с необходимостью посмотреть ему в лицо.

Его рука скользнула по моему колену. Даже через толстую ткань моих коричневых брюк она пылала. Или, по крайней мере, как будто моя кровь двинулась в одну определенную точку под кожей. Тьфу ты, предательское тело.

– Айрис, почему ты не смотришь на меня?

Вот черт.

Его голос стал таким нежным, глубоким, когда он произнес мое имя, что заставил меня почувствовать, будто внутри меня зажгли спичку… Черт. Меня. Подери. Я не думала, что он знает, как меня зовут. Он использовал его всего один раз, с тех пор как я работаю в «Пинз».

– Я просто хочу спуститься, – сказала я ему, продолжая пялиться на его руки.

Декс сжал мои бедра.

– Ты спустишься после того, как расскажешь мне, почему ты все еще не хочешь смотреть мне в лицо.

– Пожалуйста, – продолжала настаивать я.

– Нет.

– Я хочу спуститься.

– Нет, – он снова меня сжал.

– Дай мне спуститься.

– Нет.

Вот блядь. Раздраженная как ад, я подняла свою голову к нему.

– В одну минуту, ты ведешь себя как хренов придурок, – я что, бросила только что х-бомбу опять? Ну да, да, я это сделала. – В следующую минуту, ты относишь меня в мою комнату, делишься своей заначкой хлеба со мной. Это не имеет смысла, – я сказала честно. – Я не хочу на тебя смотреть, потому что ты ранишь мои чувства. Понятно? Я не знаю, что и думать.

А он просто моргнул.

– И все?

Моя голова откинулась назад так, что я смотрела на потолок. Этот парень реален?

– Ритц, да ладно. Это поэтому ты не хочешь на меня смотреть? Потому что я разговариваю своей задницей?

Вопрос прозвучал так обыденно, будто он спрашивал у меня, чем я хочу заправить салат: сметаной или итальянским соусом. Так раздражает.

– Этого не достаточно? – я, возможно, немного простонала свои слова.

Этот мудак начал хихикать.

– Не злись так, – подушечки его пальцев прочертили линию от моего бедра вниз к колену в такой интимной, деликатной манере, что это казалось странным поступком от мужчины, которого я встретила неделю назад.

– Я ведь говорил тебе, это была ошибка. Сколько еще раз мне придется сказать, что мне жаль?

Я посмотрела прямо на него, в ответ он смотрел на меня круглыми любопытными глазами.

– Я знаю. Но ты назвал меня идиоткой только за то, что я попросила тебя помочь мне во второй день. Кто так делает? – По правде сказать, я возможно и была идиоткой. Потому что умные люди закрывают свой рот, принимая извинения, но это ведь я, и мой рот все еще открывался. – Последний раз меня называли долбаной-кем-то-там три года назад, когда я купила телевизор на распродаже в Черную Пятницу в Волмарте для своего младшего брата. Но знаешь что? Тогда мне было пофиг. – «Но» подразумевало, что заботит сейчас.

Густые ресницы Декса, затрепетав, закрылись, когда он выпустил воздух из легких со свистом. Он выглядел огорченным. Декс не тот тип людей, который будет перед кем-то извиняться. То, что он произносил, казалось грубым и чуждым для него, было похоже, как будто квадрат пытаются втиснуть в круг.

– Детка, извини, – эти прекрасные синие глаза открылись, фокусируясь на мне. – Я просто… сморозил фигню.

– Ты просто сморозил фигню? – повторила я.

О Боже.

Я сощурилась, глядя на него. Его длинные темные ресницы, глубоко посаженные глаза, великолепные квадратные скулы, этот нереально идеальный нос – Декс-Придурок был невероятно привлекательным. И я заставляла его чувствовать себя дерьмом, не даруя ему прощения, когда в действительности, он казался абсолютно раскаявшимся. Что, казалось, было впервые для него, как он выразился.

– Да, – это было утверждение, факт. – Ты – член МК, ты должна отрастить шкуру потолще, чтобы выжить здесь, слышишь меня?

Боже, даруй мне силу.

– Мой отец был Вдоводелом. Сонни – Вдоводел. Я – нет, – спокойно пояснила я ему. – Я не могу отрастить толстую шкуру за ночь.

Пришла его очередь щуриться.

– Да, ты можешь, – он моргнул опять. – Кого, на хрен, волнует, что я говорю? Скажи мне, если у тебя проблема. Не беги к Сонни, рассказывая ему, что я считаю тебя дерьмом, и пряча свое ебаное лицо, потому что тебе больно от того, что я бываю мудаком. СКАЖИ МНЕ. Возможно, у тебя и нет толстой кожи, но у меня есть. Я выдержу.

Как будто все настолько просто.

Я вздохнула и закрыла глаза, жалея себя за то, что сохранила работу, которую в действительности не хотела и все из-за обстоятельств. Обстоятельств, которые вечно крутятся вокруг денег. Блядь.

Я вздохнула опять.

Разве не проще ему быть просто милым по доброте душевной, чем заставлять вести себя так?

Я почти рассмеялась. Как будто Декс мог быть напуган чем-то. Я знала его всего несколько дней и уже поняла, что он был непоколебимым.

– Не испытывай все эти эмоциональные штучки на моей заднице, – он толкнул мое колено своим бедром. – Скажи мне, если у тебя проблемы.

Я не могла. Просто не могла.

Риск потерять эту долбанную работу, которая мне не очень-то и нравилась, был очень велик. Если он разозлился из-за того, что я попросила его о помощи, насколько он выйдет из себя, если я скажу ему, чтобы он перестал быть мудаком? Несмотря на то, что мой брат говорил мне то же самое, что и Декс… я не была уверена, что у меня получится.

– Детка, для меня не будет проблемой сказать кому-то, что они меня раздражают, – начал он.

Серьезно.

– Скажи это, – он толкнул мое колено своим бедром еще раз.

– Сказать что? – спросила я медленно.

– Скажи, о чем ты думаешь, – объяснил Декс.

Я потрясла головой.

Его брови соединились вместе в раздраженном терпении.

– Назови меня мудаком. Придурком. Куском дерьма. Чем угодно. Просто выпусти это, Ритц.

Выражение моего лица, наверное, было наполовину напуганным, наполовину нервным, потому что он сказал одно имя, которым я его называла про себя.

– Нет.

– Почему нет?

– Потому, что это грубо.

Настал черед Декса моргнуть медленно.

– Разве есть разница между произношением этого вслух и в своей голове?

Черт. Он был прав.

Но до того как мы зашли дальше, кто-то из прихожей прокричал имя Декса достаточно громко, чтобы мы смогли его услышать сквозь играющую музыку. С низким ворчанием он переместился так, что его бедро в полную длину прижалось к моим колену и голени.

– Я постараюсь больше не выливать свое дерьмо на тебя снова, но если вдруг такое случится, скажи что-нибудь. Я не откушу тебе голову за то, что ты будешь честна со мной, хорошо?

Я с подозрением посмотрела на него, что серьезно? Он действительно думает, что заставит меня называть его отвратительным именем? О, пожалуйста. Ну ладно, что угодно, лишь бы сделать его сон крепче ночью.

Я старалась разозлиться. Я могла бы постараться стать лучшим человеком и забыть об этом. Не было возможности сказать, что Декс не старался исправить эту оплошность в своей брутальной манере. Он заслужил баллы за старания.

Ладно, не совсем, но все же. Отпусти это. Забудь.

– Слушай, я надеюсь, что ты забудешь то, что я сказал или простишь меня рано или поздно, потому что я не фанатею от этого дерьма сейчас. Мне жаль и это, блядь, правда. Но я хочу, чтобы ты открывала этот маленький ротик и говорила обо всем, что тебя беспокоит, начиная прямо сейчас, хорошо?

Я ничего не сказала в ответ, потому что не думала, что это ему сейчас необходимо.

Он продолжал смотреть на меня тем интенсивным взглядом, пока до меня дошло, что он хочет подтверждения.

– Хорошо.

Декс склонил голову, чтобы посмотреть мне прямо в глаза.

Этот парень. Боже. Я повысила голос и повторила себе.

– Хорошо, я буду говорить, начиная с этого момента.

Похлопав меня по колену, он ушел.

И я сидела там, удивляясь, какого хрена только что произошло.