Текст книги "Под Локком (ЛП)"
Автор книги: Мариана Запата
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 31 страниц)
– Нет. Встреть меня в Мейхеме, – я слышала его дыхание в трубке.
До того, как я попыталась возразить ему, он повесил трубку. Повесил трубку! Вот козел! Дерьмо! Нет!
Первое, что я осознала в своей голове – они не догадывались о моей поездке в Сан-Антонио. И мне придется серьезно поторопиться, чтобы обезопасить свою задницу. Потому что я ни за что на свете не собиралась им рассказывать, где была. Даже, если он будет сильно взбешен из-за того, что я уехала.
К сожалению, я гнала. А скорость привела меня к Мейхему раньше, чем мне бы этого хотелось. Я знала, что вернулась не настолько быстро, чтобы могло показаться, что я была неподалеку.
Большая часть бара была заполнена, несмотря на будний вечер. Мне не стоило этому удивляться. Большинству из этих людей начхать – пьют они посреди рабочей недели или нет.
Показав свое удостоверение вышибале, я вошла в Мейхем. И тут же заметила блондинку, которую очень давно видела с Дексом позади салона. Она сидела за баром рядом с Вдоводелом с нашивками на его очень потрепанном жилете.
Ладно, думаю, Сонни не шутил по поводу этой девицы.
Я нигде не видела Декса. Но это не облегчило мою нервозность. В смысле, он ведь не убьет меня на глазах у такой толпы?
– Вы видели Декса? – спросила я у первой барменши, проходящей мимо меня.
– Наверх, сладенькая, – дама кивнула головой.
Дееерьмо.
Кажется, что меня только что обрекли на Марш Смерти. Боже. Делая еще один вдох, я напомнила себе, что Декс ничего мне не сделает. Он не станет. Разве что порвет мне задницу своим ртом. Ладно, своими словами.
Сверху на лестнице, которая, я уверена, вела в ад, с пивным животом стоял член клуба Вдоводелов. Тот самый, который приходил в «Пинз», когда я только устроилась на работу. Он сдвинул брови на мое появление
– Ты сестра Сонни?
Я кивнула.
Ухмылка расползлась по его лицу.
– Поднимайся! – все, что он сказал.
Я не блевану. Я не блевану. Я не блевану.
– Спасибо, – пробормотала я, проходя первый пролет и поднимаясь на второй. Несмотря на громкую музыку на первом этаже, я слышала глубокие грохочущие голоса с третьего этажа.
Двери вели в большую комнату с двумя креслами и диваном, стоящими в хаотичном порядке возле дверей. За ними, в дальнем конце стены, размещались три стола, занимающие основное пространство.
В углу за столом, в окружении Лютера и двух других Вдоводелов, сидел Декс.
Он пялился на меня так, как будто планировал мое убийство.
Я сделала единственную вещь, которую бы совершил разумный человек, беспокоящийся за собственную безопасность. Я прикинулась, будто ничего не случилось. И сверкнула наиболее наигранной ухмылкой, которая могла бы сойти за настоящую.
Он уставился на меня. Но даже издалека было заметно, как играли его желваки.
Взгляд Декса не отрывался от меня ни на секунду.
– Тащи свою задницу сюда, Ритц, – приказал он холодным голосом.
Ничего не произойдет. Ничего.
Мои ноги двигались сами по себе, ведя к неизведанной судьбе.
– Привет.
Получила ли я в ответ «привет»? Неа. Четыре лица уставились на меня, абсолютно ничего не выражая.
Я остановилась возле парня, которого видела вместе с Дексом и Трипом на следующий день после исчезновения Сонни. Он единственный не выглядел так, будто я раздавила его песочный замок.
– Детка, – Декс откинулся в кресле, скрещивая на груди свои длинные покрытые татуировками руки.
Я сглотнула.
– Где ты была? – он произносил слова с легкой осторожностью.
Ну, ни за что, блин, на свете они не услышат от меня правду. И то, что в последствии вырвется из моего рта, тоже не будет лучше. Вообще.
– Я покупала тампоны. – Это было не так уж и плохо, но остальное?.. – а потом я заехала к Сонни домой, чтобы сменить испачканные кровью штаны.
Убейте меня. Убейте. Меня.
Тампоны. Испачкалась кровью. Дом Сонни.
Декс склонился над столом, поставив локти на его поверхность. Я могла видеть, как движется его язык по верхним зубам, пока его рот закрыт. А затем его челюсть захлопнулась.
– Ты ездила к Сонни? – он приоткрыл рот, обнажая ряд белых ровных зубов. – Сама?
Я просрала свое объяснение, не так ли? И не могу забрать свои слова обратно, черт их дери.
– Да, – я попыталась сказать как можно спокойнее.
Он моргнул, переводя свой взгляд на Лютера, сидящего с грозным видом, после чего перевел взгляд обратно на меня. Он моргнул снова, проводя указательным и большим пальцами в уголках рта. Пауза была длительной и тяжелой.
Краем глаза я заметила как незнакомый парень, член МК, потряс головой.
– Ты тупое маленькое дерьмо.
Уммм, что?
Мышцы на бицепсах Декса напряглись, когда он заскрипел зубами, обращаясь ко мне. Я! Тупое маленькое дерьмо?
– Ты знаешь, что твой отец должен Жнецам двадцатку?
Почему же, да, знаю. Но не могла ему сказать об этом. В любом случае он, похоже, не ждал от меня ответа, так как продолжил говорить.
– Как ты, блять, думаешь, что они сделают с тобой, Ритц? – думаю, он скрежетал зубами. – Они выбили дерьмо из Сонни, прежде чем повысили долг. Что ты думаешь, они сделают с тобой, когда доберутся до тебя? – спросил он, повышая тон. Я никогда не слышала, чтобы он так разговаривал. Черты его лица напряглись от раздражения. – А? Ты не можешь быть, блять, настолько тупой?
Вот дерьмо.
Что-то гадкое клокотало в моей груди. Я даже не смогла смотреть на него.
– Айрис! – закричал он на меня. Закричал! – Это не ебаная шутка. Ты не можешь бегать по городу и заниматься, чем тебе взбредет в голову. Ни у кого нет времени нянчиться с тобой весь день. Ты поняла меня?
Не плачь. Не плачь. Не плачь.
Через секунду я очень часто моргала. Моргала, пока смотрела в потолок, вместо лица моего босса.
– Айрис, – рявкнул он, но его тон все еще оставался истеричным, показывая его гнев. – Ты. Меня. Поняла?
Мне нечего было сказать в ответ. Я просто кивнула в направлении потолка, пока уговаривала себя не заплакать перед ним. Перед ними.
Я поняла его точку зрения. И знала, что он присматривает за мной. Но, серьезно? Таким вот образом?
Частичка моей гордости все еще управляла мной после того, как на меня наорали. И поэтому из моего рта вырвалось безумное объяснение.
Возможно, это выглядело немного по-детски. Но все-таки мне было больно, и я была унижена, чтобы волноваться об этом.
– Я не думаю, что это имеет значение после того, как я осталась одна ночью и днем, Чарли. – Ну, под Чарли я имела в виду Придурок.
Он открыл свой рот, после чего закрыл его. Его темно-синие глаза сузились.
– Возвращайся в чертов салон, – отрезал он.
Этот придурок получит по яйцам. Если я застряну тут с ним, он получит по яйцам, а затем я добавлю жидкость для мытья посуды в его еду. Декс был прав. В этом не было сомнений. Но это не означает, что он должен быть полным засранцем.
Плюс, не Сонни ли говорил мне, что Декс нуждается в ком-то, кто бы говорил ему, когда он становится придурком? Конечно, я сделала кое-что похуже, но не в этом суть. Он об этом не знает. И никогда не узнает, если так он со всем справляется.
Так что, пошел он… Я глубоко вдохнула, чтобы спрятать слезы, которые вот-вот покатятся, и натянула улыбку на лицо. Она была ужасной и ненастоящей. Но в тот момент мне было пофиг. Он все-таки человек своего слова. Он терпит меня, пока Сонни не вернется.
Я так думаю.
Улыбаясь той же ужасной улыбкой, я присела в реверансе, смотря прямо в эти темные глаза.
– Как прикажете, Ваше Высочество.
Лютер едва не хихикнул.
Но Декс? Декс просто уставился на меня в ответ.
– И ты позволишь ей так с тобой разговаривать, чувак? – спросил Вдоводел, которого я не знала.
Его синие глаза переметнулись от меня прямо на того мужчину. Декс посмотрел на него даже более агрессивно, чем на меня.
– Не помню, чтобы спрашивал твоего мнения, дерьмо вместо мозгов. Так что заткни пасть.
Если бы я не была настолько зла и обижена, я бы, наверное, получила удовольствие от его слов.
– Д… – мужчина выдавил звук из своего горла.
Я откашлялась и отступила.
– Я возвращаюсь в салон, – сказала я им тихим голосом, наблюдая, как Декс не сводит взгляда со своего брата по МК.
– Напиши мне, когда потом доберешься домой, – прорычал он, все еще не отводя взгляда с мужчины.
Я посмотрела на Лютера и заметила, что он рассматривает двух молодых мужчин.
Пофиг.
Я не стала говорить что-то еще. Развернулась и бросилась к двери. Я бежала по лестнице настолько быстро, насколько могла. Потому что после всего я чувствовала, что все-таки могу расплакаться.
Глава 20
Один взгляд на лицо Слима, когда я вошла в двери «Пинз», о многом мне сказал.
Если бы он любил грызть ногти, скорее всего, именно этим бы сейчас и занимался. Вместо этого, он виновато улыбнулся, линии испещрили его лоб.
– Ты в порядке?
Я наклонила голову, посмотрела на него, широко раскрыв глаза, и обошла стол регистрации, где я бросила свою сумку. Каким-то чудом мне удалось не заплакать.
Лишь, когда я забралась в машину, я осознала, что не расплакалась, несмотря на то, насколько расстроенной и униженной себя чувствовала. Я понимаю, почему Декс был зол. Понимаю это. Правда. Но проблема состоит в том, что он сорвался на мне в публичном месте, это сделало все только хуже – чертовски хуже. Понятно, что мне было неловко, но неужели была такая необходимость вываливать на меня все, как на глупого ребенка?
В груди болело, и я икала, как сумасшедшая, пока ехала через два квартала к «Пинз».
Но к черту все это. Я не сделаю этого. Не собираюсь плакать без причины.
Ну ладно, причина была, но не в этом дело. Глубоко внутри я понимала, что то, что я сделала, было за гранью разумного. Если кто-либо узнает об этом, могу только представить бурю эмоционального дерьма от Придурка. Черт, Сонни, скорее всего, узнает, и я сомневаюсь, что он не вобьет в меня немного здравого смысла.
Так что, этот маленький секрет я заберу с собой в могилу.
– Я в порядке, – сказала я, и мой голос казался намного выше, чем обычно. Очевидно, я была не в полном порядке.
Последнее, чего бы мне хотелось, увидеть кого-то из Вдоводелов в ближайшее время. Особенно Декса, который, естественно, не работал с тех пор, как я осталась с ним.
Слим окинул меня недоверчивым взглядом, который едва ли скрыл его желание извиниться.
– Он был зол?
Я фыркнула, заставив моего рыжеволосого друга вздрогнуть.
– Да. Мне жаль, Айрис. Ты ведь знаешь, что нам все равно, если ты уезжаешь надолго, но Декс позвонил, как только ты уехала, – он оскалил зубы. – Извини.
Как будто я могла злиться на Слима за честность. Я пожала плечами и выудила из сумочки пластинку жвачки, протягивая кусочек ему.
– Все в порядке. Мне не стоило отлучаться на такое длительное время. – Ну, это, кажется, правда.
– Мы все немного волновались, – сверкнул он мне яркой улыбкой. – Это значит, ты нам нравишься.
Если называть кого-то тупорылым, учитывая способ показать свою привязанность, тогда я определенно не хочу иметь друзей.
* * *
Следующие несколько часов, я изо всех сил старалась не думать о том, что произошло на верхнем этаже Мейхема. Я была немного расстроена, немного зла и сильно разочарована. Разочарована, потому что я хотела, чтобы все это дерьмо с донором спермы не произошло, потому что тогда Сонни был бы в Остине, и я была бы в его доме, и все было бы просто замечательно.
От этого я почувствовала себя эгоисткой, ну да ладно.
Мы закрыли салон немногим за полночь. Я послала Дексу смс, как только забралась в машину. Если мне повезет, я доберусь к нему домой раньше него самого и смогу притвориться спящей, избегая другого дерьма. Но, если он уже дома – мне конец. Поэтому мне нужна минутка, чтобы морально подготовиться к встрече с ним.
Так что, думаю, будет хорошей идеей проехать возле Мейхема и убедиться, что он все еще там, или же…
Да уж.
Я замедлилась возле парковки, но узнала его еще до того, как подъехала. Я столько раз его видела у «Пинз», прислонившимся к стене с сигаретой между губами и пальцами, так что его фигура была узнаваема. В этом весь Декс. Расслабленный и сильный, показывающий, что ему на все наплевать.
И возле него стояла та самая, рыжеволосая, которая немногим ранее заходила в салон.
Они разговаривали, но его внимание было сосредоточено на байкере, которого я видела у Сонни дома. Тот самый, который стоял рядом несколько часов назад.
Зависть и я не знаю, что еще это было (но оно было горьким и кусало меня за глотку) встало во рту. Потому что...
А чего я ожидала? Декс что, какой-то целомудренный святой? Он был привлекательным. Невероятно привлекательным. И он мог быть довольно милым, когда захочет. Он был милым по-своему, даже, когда не хотел. И он рассказывал мне вещи, которыми, я уверена, он не часто делился. И он заботился обо мне в своей грубой Придурковатой манере. Мне нравился Декс.
Святое дерьмо.
Я не знаю, почему до меня это раньше не дошло. Возможно, потому что он мой босс и все еще довольно часто играет на моих нервах.
Но в основном, потому что я осознавала глубоко в душе, что нет никакого смысла принимать или распознавать какие-либо чувства, которые могут быть у меня к мужчине, вроде него. Мужчине, который отвечал за сестру его друга.
О Боже, я такая идиотка.
Гребаная идиотка.
Я нажала на газ для ускорения и в тоже время потянулась, чтобы взять телефон, и набрала второй номер в списке любимых контактов.
Гудки шли некоторое время, слишком долго, но в последний момент он ответил:
– Риз? – ответил Сонни хриплым голосом.
Я задержала дыхание, а затем продолжительно выдохнула.
– Привет, Сонни.
На заднем фоне было шумно. Я услышала, как открылась и закрылась дверь.
– Привет, малышка, я как раз думал о тебе, – сказал он. – Ты в порядке?
Уф. Один день из многих, когда я не в порядке, а он спросил.
– Ага, – ответила я честно. В смысле, я уже сегодня достаточно врала. Не обязательно еще сильнее подмачивать репутацию, особенно, не с моим братом.
– А ты?
– Бывало и лучше, – он вздохнул. Долго и продолжительно.
Что-то в его тоне насторожило меня.
– Что случилось? – спросила я осторожно.
– Ах, малышка, – отмазался он.
Как будто это меня остановит.
– Где ты?
– Почти в Денвере. Я не знаю, как называется этот захудалый маленький городишко, но мы в Колорадо.
Колорадо?
– Ты думаешь донор спермы там?
Три секунды вдохов должны были стать для меня предупреждающим знаком.
– Возможно. Мои друзья из Аризоны сказали, что он проезжал здесь пару недель назад, так что я надеюсь, что он поехал на север, поскольку жил там.
– Оу, – я расстроилась, поскольку мало знала о своем отце, хотя так не должно было быть. – Он жил там последнее время?
Еще одна пауза. Больше вдохов.
– Ум, не совсем. Я не думаю, что он настолько тупой, чтобы вернуться в Кали (прим. пер. – сокращение от Калифорния). Он ведь знает, что его там ищут люди.
Значит, Курт Тейлор жил в Денвере задолго до того, как сорваться куда-то в Калифорнию? Есть ли хоть что-нибудь, что заставит этого мужчину осесть?
А затем осознание ударило меня – сильно, как массивный камень, застрявший в почках, разрывающий жуткой болью все внутри.
От чего постоянно бежал этот человек, Айрис? Мой мозг кричал.
– Сон, – это все, что я смогла выдавить из своего рта, пока маневрировала по шоссе.
– Риз, – он прозвучал по-другому. Слишком опекающим.
Мы оба слишком долго молчали. Лишь устойчивые вдохи и выдохи просекали сотовую связь. Я боялась спросить, боялась получить подтверждение того страха, который прочно осел в моем желудке. А Сонни? Сонни, скорее всего, боялся ответов на те вопросы, которые у меня были.
Он знал. Он знал, что я догадалась.
Я действительно не хотела знать, но вопрос вышел каким-то хрипом.
– Там есть?..
Мой брат, мой любимый сводный братец, вздохнул.
– Прости, Риз. Я не знал, как тебе сказать.
Конечно, он не сказал. Блять. Блять. Блять!
– Лу сказал мне об этом, блять, вечность назад. Твоя мама была уже больна, а ты была еще ребенком…
Я почувствовала, что моя кровь моментально исчезла из моего тела. Когда моя мама была больна?
Я, должно быть, издала какой-то звук, потому что Сонни выпустил ряд красочных матерных слов, которые я бы оценила, не узнай только что о том, что у моего отца были еще дети, в то время, как он был женат на моей умирающей матери.
Тогда я услышала ужасные звуки, которые вырывались из моего рта.
– Мне жаль, Риз. Я знаю, что должен был тебе все рассказать, но я не смог, – пробормотал он, напрягая голос. – Я люблю тебя, малышка. Я люблю тебя, блять, так сильно, но ты уже прошла через столько дерьма, я просто не смог сделать это с тобой.
Будучи человеком, который плачет, почувствовав что-то чуть хуже нормального, позже я задамся вопросом, почему же я не ударилась в слезы из-за слов Сонни. Из-за его объяснения. Его правды и лжи. За поступки моего отца и его ошибки.
Но в тот момент все, на чем я смогла сосредоточиться – это жжение, которое царапало меня в кишках и горле. Это были предательство и зависть, злость в их чистой форме.
– Скажи что-нибудь, – умолял Сонни на линии, вырывая меня обратно из сумасшедших мыслей, роившихся в моей голове.
Мне не стоит злиться. Я вообще не должна что-либо чувствовать.
Но проблема в том, что я чувствовала.
– Айрис, – позвал он.
– Дерьмо, – пробормотала я в трубку, кое-как умудряясь следить за знакомой дорогой к дому Декса. – Я просто… Это никак не укладывается в моей голове. Сколько лет?..
Он зарычал, намекая, что этот разговор и для него не настолько простой.
– Точно не знаю. Где-то десять или одиннадцать.
Сукин-блять-сын.
И снова злость лавиной врезалась в мою грудь. Когда мне было четырнадцать, я была в середине процесса облучения. Моя мама еженедельно получала химиотерапию, которая разрушала ее. А чем занимался этот ублюдок? Делал детей? Детей, о которых он точно не будет заботиться.
Еще один ужасный звук вырвался из моего горла, как бы сильно я не старалась его сдержать.
В смысле, сколько, блядь, раз он такое делал? Ладно, мои родители были в разводе, но серьезно?
– Какого хрена с ним не так? – ахнула я в трубку.
– Я не знаю, – ответил Сонни, звуча слишком мрачно. – Он тронулся головой, малышка.
Он тронулся головой и был полным кретином. Блядским кретином.
– Я не могу в это поверить. – Потому что я помню его лицо, когда я спустилась прямо перед тем, как мама умерла два года спустя. Его лицо, когда он приходил в больничную палату, чтобы увидеть ее, четко отпечаталось в моей памяти. Он никак не мог подделать опустошенный вид, но, возможно, это была моя проблема.
Я реально об этом не задумывалась. Он убивался по моей маме. Я была на ремиссии во время его визита, но он даже не заикнулся о моей руке. О моей ситуации. Время от времени я ловила его взгляды на шрамы. Я не знала, что и думать об этом человеке, но он ни разу не сказал, ни слова.
Эти воспоминания только подпитали мою обиду.
– Ты с Дексом?
Я сделала глубокий вдох-выдох.
– Нет.
– Где ты? – спросил он нежным голосом.
– Еду к его дому.
Последовала еще одна печально известная пауза.
– Одна?
Черт. Я могла бы солгать ему или, по крайней мере, упомянуть ранее произошедший инцидент, но мне не хватило смелости. Если он, наконец-то, признался о существовании нашего другого брата, тогда и я могу, по крайней мере, кое-что ему рассказать.
– Он на меня наорал, – мой голос был все еще неровным. – Я уехала из «Пинз» и заехала к тебе без него. Он реально разозлился.
Единственным ответом, который я получила, был длинный низкий рык. Он старался не взорваться. Сонни знал, что я не хотела слышать его порицания.
– Черт тебя подери, Риз, – он вздохнул. – Не делай так больше.
– Не буду. – Боже, я прозвучала так жалко.
Еще одна длинная пауза повисла на линии. Миллион мыслей проносилось в наших головах, я могла только представить.
– Послушай, я дам тебе знать, как обстоят дела. Я хочу найти его, как можно скорее, и Трип помогает. Когда я вернусь, мы разберемся со всем дерьмом.
Не знаю, с каким дерьмом он собрался разбираться, но маленький голосок твердил мне, что это, скорее всего, касалось ребенка в Колорадо, от которого, по крайней мере, на данный момент ни один из нас не фанател. Я уверена, что однажды я перестану злиться, и приду в чувства. Из того, что сказал Сонни, было ясно, что наш отец там тоже надолго не задержался. Видимо, он человек привычки.
Черт бы его побрал. Я почувствовала, что опять завожусь. И даже больше, чем раньше.
– Ладно, Сонни, – мне хотелось стукнуться головой о руль, но мне еще предстоит пять минут дороги.
– Мы будем в порядке? – очевидно нервничая, спросил он.
Мое сердце раздулось лишь на мгновение, затмив злость на донора спермы. Мое обещание не называть его мудаком, очевидно, исчезло в тоже мгновение.
Уилл мог не отвечать на мои мейлы или не побеспокоиться поднять трубку и перезвонить мне, но Сонни всегда приглядывал за мной. Между нами всегда была связь. Мы не были связаны обязательствами. Но вместо того, чтобы идти своим путем, он всегда присутствовал в моей жизни, и я с радостью это принимала.
И я надеялась (я знала), всегда приму.
– Люблю тебя, парень. Мы всегда будем в порядке.
В ответ он продолжительно и с облегчением выдохнул за нас обоих. Он пообещал перезвонить мне вскоре снова и рассказать, что он узнает, а я пообещала больше не делать ничего глупого снова. Если бы он только знал.
Я оттолкнула все мысли о своем отце из головы за минуту до прибытия к Дексу. Я не думала о нем, когда парковалась. Я не думала ни о чем, когда хватала вещи из моего рюкзака и направлялась в душ.
Но через минуту после того, как я вошла в душевую кабину, я подумала о нем.
И закричала.
Не как в фильмах ужасов, а как тогда, когда узнала, что для моей мамы нет надежды. Это морально меня убило.
Слезы, последовавшие потом, были не менее болезненными.
Сонни однажды сказал мне, что я ощущаю все сильнее из-за нашего отца, потому что со мной он был дольше всех. Дольше, чем с Сонни. Уиллу было тогда всего пять, когда он ушел от нас, и я сомневаюсь, что он многое помнит о бородатом мужике, который укладывал его спать. Человеке, о котором он плакал месяцами. Лишь у меня остались воспоминания. О мальчике, который плакал по нему больше, чем несколько месяцев.
Именно тогда я прокляла те воспоминания. Потому что я была слишком взрослой, чтобы чувствовать себя настолько привязанной, настолько преданной. У меня не было на это права. У меня не было причины.
Я ничего не могла поделать.
Факт того, что у него появился еще один ребенок, пока мы через такое проходили, заставил чувствовать себя незначительной. Все проблемы, которые я в себе сдерживала, отказываясь их принимать, просто взорвались.
Я думала об Уилле. О моей бедной маме. И задумалась, знала ли она о Колорадо. Мысль о том, что она могла узнать об этом, почти убила меня внутри.
Не успела я понять, как слезы превратились в рыдания, потом рыдания превратились во всхлипывания, а гнев и грусть заменило холодное безразличие.
Каким-то чудом мне удалось выключить воду. Я не побеспокоилась ни о мыле, ни о шампуне, а натянула свою одежду, борясь со слезами, которые грозились опять разразиться. Отражение в зеркале отобразило то, в каком я была беспорядке. Аппетита у меня не было, и все чего мне хотелось – это забыться на ночь.
Проблема состояла в том, что дом, в котором я находилась – не мой.
И человек, владеющий этим домом, так уж случилось, стоял в коридоре у ванной, ожидая, когда я открою дверь.
Глаза Декса были прищурены, его обычно чувственный рот открыт, а взгляд сверлил во мне дыру.
Я опустила свои глаза вниз, смотря на пол, воспоминания о том, что произошло в Мейхеме, только добавились к моим страданиям.
– Не сейчас, Декс, – сказала я ему голосом, больше похожим на карканье. Я прошла мимо него, направляясь в гостиную, где плюхнулась на диван, заняв большую его часть, вниз лицом, как обиженный ребенок. Мое лицо утонуло в подушке, которую я положила на край дивана этим утром.
Пол заскрипел под его весом. Я почувствовала, что он стоит возле дивана. Если я поверну голову, уверена, что увижу его ноги, но я этого не сделала. Он стоял там, кажется, вечность.
– Я не шучу, Декс.
– Почему? – фыркнул он.
Почему? О, боже мой. Я хотела опять закричать.
– Я чувствую себя довольно ничтожной сейчас, ладно? – достаточно громко прошептала я в подушку, чтобы он услышал. – Последнее, что мне хочется, чтобы ты снова заставил меня чувствовать себя жалкой дебилкой.
Он сказал что-нибудь? Нет.
Вместо этого я почувствовала жар от его тела еще ближе, прямо перед тем, как подушка поднялась, поднимая мою голову вместе с ней. Мгновение спустя он проскользнул на пустое место, укладывая подушку на своих коленях так, что верхняя часть моего тела оказалась на его бедрах. Я ощутила вес его руки между лопатками.
Я попыталась приподняться на колени, но его рука опустила меня обратно на него – ладно, на подушку. Мои груди были прижаты к его бедрам, но мне было все равно. Последнее, чего бы мне хотелось, чтобы он увидел меня плачущей.
– Декс, – заныла я.
Он накрыл ладонью мою шею, немного опускаясь на диване.
– Ритц.
– Я не хочу сейчас об этом слушать.
Декс издал мычащий звук.
– Я не собираюсь сейчас говорить тебе всякое дерьмо, – сказал он мягким низким голосом. – Я хочу знать, почему ты кричала в душе, детка.
Я его ненавижу. Всего чуть-чуть.
– Сначала я подумал, что это я довел тебя до слез, но потом я понял, что не мог настолько тебя вывести.
– Не льсти себе, – зарычала я. – Ты меня вывел из себя, – я повернула свой рот немного в сторону, чтобы не пускать слюни на подушку. – Но нет, я не собираюсь плакать из-за того, что ты называешь меня уродскими именами и ведешь себя как мудак.
Он зарычал, а рука у меня на шее напряглась. Его пальцы массажировали по бокам.
– Я был чертовски зол.
– Каждый раз, когда ты зол – ты чертовски зол, – пояснила я ему, изучая кроссовки большого мужчины подо мной. – Ты был придурком.
Еще один рык. Его рука соскользнула на правое плечо.
– Ты повела себя по-идиотски, Ритц.
– Поэтому тебе пришлось назвать меня тупой маленькой засранкой перед своими друзьями?
Он не ответил. Большая ладонь Декса перешла на другое плечо, массажируя его тоже.
– Лу сказал мне, что я был слишком груб с тобой, – сказал он, как я предполагаю, раскаивающимся голосом. – Я волновался, ладно?
Хммм.
– Я планировал затащить тебя домой и отшлепать по заднице, как когда-то делала моя мама, – его пальцы вернулись обратно к моей шее, а ладонь ласкала позвоночник. – Я не думаю, что ты тупая маленькая засранка. – Сказал он.
Я повернула голову в другую сторону и уткнулась в его живот.
– Оу.
– Ты просто маленькая засранка, детка, – пробормотал Декс. – Так ты собираешься мне рассказать, что произошло в душе?
Нет, не собираюсь. Пока. И тогда я открыла свой рот.
– Мой отец ублюдок и идиот.
– Тише, тигрица. Следи за своим грязным ротиком, – сказал человек, матерящийся, по крайней мере, сто раз на дню. Средний палец Декса прошелся по моему позвоночнику прямо до резинки моих шортов. Часть меня понимала, что это было довольно интимно, но жаркое утешение казалось именно тем, в чем я нуждалась и чего хотела. – Что случилось?
– У него есть еще один ребенок, – я прохрипела полностью все слова. – Моя мама, блять, была при смерти, теряя волосы, ее рвало каждый день, а этот ублюдок делал детей с какой-то дамочкой, Декс, – рявкнула я. – Он что, не знает для чего предназначены презервативы? Какой эгоистичный идиот такое делает?
Конечно, он не ответил, но мне было плевать, потому что слова продолжали вырываться из моего рта.
– Он любил мою маму, женился на ней, завел с ней детей, а потом бросил нас. Просто так. Как будто мы были ничем для него. В один день он был там, а на следующий он говорит моей маме, что больше не может оставаться. Он сказал, что он неусидчив. Я всегда надеялась, что, возможно, он вернется. Возможно, он сильно соскучится, – продолжала я. – Но нет. Неееет. Этому долбанному ублюдку посрать на всех. Абсолютно на всех.
Рука Декса снова скользнула мне на спину, потирая круговыми движениями, переходя от одного плеча к другому.
– У него есть еще один ребенок, которого он также бросил. – Боже, я уверена, что хрипела. – Я ненавижу его, Декс. Я ненавижу его за то, что разбил маме сердце и бросил нас, не заботился. Будь он проклят. Он был мне нужен, – черт бы меня побрал, я снова начала плакать, мой голос хрипел. – А ему было похуй.
Мокрый кашель покинул мое тело.
– Я просто хочу жизнь, в которой на меня перестанут класть хуй.
Та большая рука, которая продолжала выписывать круги на моей спине, плавно переходила с одной стороны на другую, пока я пыталась собраться, стараясь закупорить моментальный гнев, который вырвался из меня. Мы долго просто сидели. Ну, я лежала на коленях Декса, а Декс гладил своей рукой мою спину поверх футболки. Молчание было приятным, потому что я высказала все. Я выпустила все то дерьмо, которое копилось во мне так долго.
Очевидно, так или иначе, я перестала думать о своем отце годы назад, но осадок, оставшийся после его ухода, хранился на задворках моего сознания.
Через какое-то время, я попыталась сесть, но тяжелая рука Декса прижала меня обратно.
– Теперь тебе легче? – прошептал Декс.
– Думаю, да, – я шмыгнула носом.
– Уж лучше бы так и было, детка, – его пальцы двигались вниз, как будто он собирается делать «рельсы-рельсы, шпалы-шпалы». – Я знаю, тебе больно, но достаточно.
Кем нафиг возомнил себя этот парень, что стал указывать, достаточно мне плакать или нет? Я попыталась оттолкнуться, чтобы встать, но он снова не позволил. Декс поцокал языком.
– Нет, нет, нет. Ты меня выслушаешь, Ритц. И хорошенько выслушаешь.
Вот блин, это не похоже ни на одну из лекций бабушки.
– Этот урод не стоит твоих слез. Он не стоит любви, которую ты ему отдаешь. Он этого не заслуживает и никогда не заслужит. Я уверен, что тебе нужен был папа в детстве, но тебе достался дерьмовый. И эта дерьмовость не должна на тебя влиять. Он не должен быть причиной твоих слез или недоверия к другим людям когда-либо снова. Ты красивая, ты так охренительно мила и ты умная, Ритц. Тебе это досталось от мамы, потому что ты уж точно не набралась того дерьма от отца. Зная Сонни, и то, что он к тебе чувствует, я знаю, что твоя мама не хотела бы, чтобы ты так страдала.
Его пальцы сжали мой затылок.
– Ты никогда не будешь плакать снова из-за этого мудака. Я не хочу, чтобы ты даже злилась, когда думаешь о нем. Его больше не существует. Его дерьмо больше тебя не ранит снова. Ты меня слышишь?
Я икнула в подушку, едва кивнув.
Я чувствовала себя настолько разбитой, настолько слабой. Это был потоп. Я снова думала о нем, не было способа не думать. Но в тот момент было слишком приятно верить в то, что я могу отмыться от Курта Тейлора.
Пальцы Декса вытянулись, так что вся ладонь покрывала мою шею, а его пальцы обхватили почти все горло.
