Текст книги "Рожденная заново"

Автор книги: Мари Фишер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

– Моя глупышка! – медленно заговорил он. – Завтра принесешь мне апельсины, да?

Она подвинула стул и взяла его левую руку, рука была совсем холодной.

– Как ты себя чувствуешь?

– Знаешь, они вскрывали мне голову.

– Да-да, я знаю.

– Продолбить черепную коробку, можешь себе это представить?

– Лучше не представлять. И ты тоже не должен об этом думать.

– Как я вообще сюда попал?

– Тебя привезла скорая помощь. Ты был без сознания.

– Я не помню этого.

– Ничего страшного.

– Ты должна позвонить ко мне на фирму. – На его лице появился испуг. – Или ты уже это сделала?

– Я еще просто не успела.

– Хорошо, очень хорошо. Не говори им, что у меня в голове чего-то не хватает. Скажи им что-нибудь другое, ладно?

Юлия подумала, что его болезнь следовало бы считать производственной травмой и что этот факт, вероятно, имел бы значение для страховки, и поэтому отдел кадров «Херцог» должен был бы это знать. Но она понимала также его опасения, не стоило сейчас тревожить его этим разговором.

– Я что-нибудь придумаю. Не беспокойся об этом.

– Только не говори, что я лежу здесь, в Габерзее, хорошо?

– Ни слова не скажу об этом, Роберт. Это я тебе обещаю.

– Хорошо. – Он устал и закрыл глаза. – Это очень хорошо.

Она держала его руку, пока он не заснул. Затем она тихо вышла из палаты.

Из телефонной будки в вестибюле клиники она позвонила в «Херцог» и попросила соединить ее с руководителем отдела кадров господином Юккерманом, которого она помнила по тем встречам сотрудников, которые фирма проводила для сотрудников в праздничные дни. У него было хорошее настроение и он явно был не прочь поболтать с ней. Но Юлия сухо объяснила, что ее муж находится в больнице и поэтому не смог выйти на работу.

– О, господи! – воскликнул Юккерман, – его дела плохи?

– Диагноз еще не установлен, – твердо сказала Юлия. – Врачи пока не знают, сколько ему придется лежать в больнице.

– Вот не повезло! Ну ладно, значит, я должен найти ему замену.

Юлия даже не дала ему возможности пожелать скорейшего выздоровления и быстро положила трубку.

Затем она набрала номер своего мюнхенского бюро.

– Хайди, – попросила она, – пожалуйста, будь добра, отмени все встречи на следующую неделю… все, слышишь? И сообщи также в Ратинген, что я должна отложить поездку к клиентам.

– Что случилось?

– С моим мужем произошел несчастный случай, но сейчас ему уже лучше, то есть никаких причин для волнения. Только я не могу оставить его сейчас одного. Эта информация только для тебя, ладно? Просто говори всем, что я вывихнула руку и не могу сейчас поехать.

– У тебя очень уставший голос.

– Да, так и есть.

– Ему действительно лучше?

– Да, но у меня есть что рассказать тебе.

Юлия прервала и этот разговор, прежде чем Хайди смогла забросать ее дальнейшими вопросами.

Дома в Винкельхофе Юлия вновь распаковала свои чемоданы и тщательно повесила все вещи, одну за другой в шкаф на вешалки. Затем она собрала вещи для Роберта, ведь уезжая рано утром она об этом совсем не думала: бритву, пижамы, трусы, мыло, зубные щетки, махровые рукавицы для обтирания и носовые платки. Подержала в руках книгу и снова отложила ее в сторону. Ведь читать ему еще нельзя, подумала она.

Юлия не задумывалась над тем, что эта операция может повредить его репутации коммерсанта. Это не так важно, – считала она. Ее мучил страх, что из-за гематомы мог пострадать мозг. Она не знала, какие могли быть последствия. Потеря памяти? Припадки бешенства? Навязчивые идеи? Даже подумать об этом было страшно. Как она сможет вынести такие последствия, – спрашивала она себя, и хватит ли вообще у нее сил вынести такое. Она по-настоящему испугалась.

К началу приема посетителей Юлия была снова в клинике. В его палату она вошла, излучая улыбку.

Роберт отложил в сторону маленькие наушники.

– Ужасно! – вырвалось у него.

У Юлии застыла улыбка на лице. Она подумала, что он не совсем в себе, если он при ее появлении закричал «ужасно».

– Музыка, которую транслируют по больничному радио, – пояснил он, – и звук. Это действительно наглость.

– Ах, вот что, – только и сказала Юлия, но ей сразу стало значительно легче.

– А ты уже подумала, что я не в своем уме?

Сначала она хотела это отрицать, но затем посчитала, что лучше признаться.

– На самом деле, – сказала она, – это было довольно необычное приветствие.

– Я должен теперь тщательно взвешивать каждое слово? – раздраженно спросил он.

– Ты сейчас слишком чувствителен, но это понятно. – Она наклонилась к нему, поцеловала и положила сетку с апельсинами на грудь. – Красиво, правда? Я почищу сейчас апельсин, если хочешь. Но сначала я уберу вещи, которые принесла тебе. – Она сделала все, а затем спросила: – Сначала бритье или апельсин?

– Как вообще случилось, что ты сейчас находишься здесь?

Его вопрос сбил ее с толку.

– Разве ты меня не ждал?

– Я думал, ты отправишься сегодня в свой тур.

Слава богу! Он все помнил!

– Я отменила поездку, – объяснила Юлия. – Не могу же я сейчас оставить тебя одного.

Он нахмурился.

– Не знаю, правильно ли это. Ведь обычно ты так серьезно относишься к своей работе.

– Да, конечно, но только не в данном случае. Не имеет никакого значения, когда я поеду, на пару недель раньше или позже. – Она выстроила на столике маленькую пирамиду из апельсинов.

– Меня здесь очень хорошо кормят, – сказал он.

– В этом я не сомневаюсь. А вот то, что ты сейчас в клинике в Габерзее, никто, кроме меня, не знает. Если я уеду на несколько недель, никто ведь не посетит тебя, ты этого хочешь? И вообще, они тебе уже сказали, сколько времени ты должен будешь пробыть здесь?

– Профессор сказал, если все будет идти хорошо, то две недели.

– Вот видишь, это не так уж долго.

– Но после этого я не смогу сразу же выйти на работу.

– Конечно, нет. Не думай сейчас об этом.

Юлия очистила апельсин и так разделила его на дольки, что он стал похож на цветок, который лежал на носовом платке, разложенном на коленях. Хотя он пытался сопротивляться, она подносила к его рту одну за другой дольки.

– Я сам могу.

– Да, я знаю. Но позволь же мне, это доставляет удовольствие.

Ей действительно было очень приятно кормить Роберта и ухаживать за ним. Она вытерла ему рот и подбородок, побрила его, затем протерла ему лицо лосьоном после бритья и в первый раз в жизни испытала чувство материнства. Между ними возникла какая-то совершенно новая близость – близость родных людей, которую они не знали раньше.

Юлия уже продумала, как она сможет получить по возможности безобидный больничный лист. Она попросила об этом доктора Вилковски, который просил сообщать ему все о состоянии Роберта, что удалось узнать Юлии. Он поздравил себя с тем, что сразу поставил правильный диагноз, и Юлия еще раз поблагодарила его.

– Но не пишите ничего об операции! – попросила она. – Ему будет неприятно, если все узнают о том, что ему пришлось вскрывать черепную коробку. Вы ведь знаете, какие бывают люди. Возможно, через пару месяцев Роберт будет спокойнее относиться к этому.

– Но ведь если это все-таки была производственная травма…

– Кто же может определить это точно? Мой муж больше не вспоминает об этом.

Больше ей не понадобилось ничего говорить, врач понял ее.

– «Commotio cerebri», – сказал он, – это будет достаточно безобидно.

– Что это означает?

– Сотрясение мозга. Ваш муж мог поскользнуться в ванне. При сотрясении мозга симптомы проявляются обычно сразу после травмы, а затем постепенно через какое-то время исчезают полностью. – Он повторил: – Полностью. Это вы можете прочитать в любом медицинском справочнике.

После этой встречи Юлия почувствовала облегчение. Дома она сразу же положила больничный лист в конверт, напечатала на нем адрес и отправила письмо в отдел кадров универмага.

Выздоровление Роберта проходило без осложнений, а по мнению Юлии просто стремительно. Уже через несколько дней после операции ему разрешили вставать, самому ходить в туалет и мыться. Прежде чем выписаться, он должен был пройти еще некоторые обследования, которые он считал неприятными и немного побаивался их. Он был нетерпеливым пациентом, и Юлия в конце концов обрадовалась, когда наступил день, когда ей разрешили забрать его из клиники.

Теперь Роберту не надо было уже носить повязку, начали отрастать волосы, но пока это был всего лишь светлый пушок. Юлия купила для Роберта спортивную кепку с козырьком, которая очень шла ему. И все-таки он пока еще не мог появиться у себя на работе в Винкельхофе. Поэтому Юлия перевезла Роберта из клиники в Габерзее сразу же в курортное место Айблинг. Она два дня провела вместе с Робертом, чтобы ему легче было привыкнуть к новой обстановке, а затем вернулась к своим делам. Нужно было заехать в магазины в Верхней Баварии, причем рассчитать время так, чтобы поздно вечером вернуться обратно.

В магазине «Модехаус Штерн» в Тегернзее ее ожидал неприятный сюрприз. Хозяйка магазина, умная, приветливая, естественно, элегантная женщина, с которой Юлия была в хороших отношениях уже много лет, сразу же приняла ее. Она пригласила Юлию в свой маленький кабинет, находящийся сразу же за торговым залом, и предложила ей чашку кофе. Юлия снова почувствовала себя в своей тарелке и уже готова была задать дежурные вопросы о самочувствии и об объеме продаж.

Но вдруг она услышала нечто новое для себя.

– Собственно, я вас совсем не ждала, – сказала госпожа Штерн и закурила сигарету.

– Я должна извиниться, что приехала без предупреждения, – поспешно ответила Юлия.

– Ну, что вы, не в этом дело. Просто совсем недавно здесь был ваш молодой коллега.

Юлия удивилась.

– Этот молодой человек, который помогал вам в Мюнхене, – объяснила госпожа Штерн.

Этого Юлия никак не ожидала.

– Господин Нойнер? – переспросила она.

– Да, кажется, так его зовут.

Чтобы выиграть время, Юлия переложила ногу на ногу и спросила:

– Он сказал вам, что является моим сотрудником?

– А разве это не так? – Госпожа Штерн сделала глубокую затяжку сигаретой. – Если я правильно запомнила, он сказал, что приехал от фирмы «Про Фобис».

– Да, это так. Он тоже работает на фирме.

– Ну, тогда все в порядке. А то я уже подумала, что сделала что-то не так. Потому что я дала ему несколько дополнительных заказов. У нас отлично идут эти удлиненные расклешенные юбки в «дачном» стиле.

Госпожа Штерн погасила сигарету и Юлия поняла, что их беседа закончена. Собственно, больше говорить было не о чем. Еще пара любезностей на прощание, вопрос о вывихнутой руке Юлии, о чем она совершенно забыла и все…

Она была настолько вне себя от злости, что, сев в машину, не решилась сразу же поехать. Сердце готово было выскочить из груди, руки дрожали. Больше всего ей хотелось сейчас громко закричать. Она не могла сосредоточиться, в голове вертелись обрывки слов.

«Нойнер! Этот подлец! За моей спиной! На моем участке! Наверняка Элвира все знала. Она его послала? В этом она никогда не признается».

Прошло несколько минут, прежде чем Юлия смогла взять себя в руки. Она раздумывала, следует ли позвонить в Ратинген на фирму и потребовать от Элвиры объяснений. Однако потом решила не звонить, поскольку это было бы неразумно и даже преждевременно. Ведь у нее не было никаких доказательств. А то, что Нойнер заезжал в магазин «Штерн», могло ведь быть просто совпадением. Как бы неправдоподобно это ни звучало для нее самой, нельзя было такое исключить.

Юлия поехала дальше в Бад Виззее в магазин, в который тоже поставляла свои модели фирма «Про Фобис». Она уже могла предположить, что ее ждут любые сюрпризы и поэтому постаралась заранее соответственно настроить себя. В магазине ей пришлось подождать, пока руководительница отдела женской верхней одежды обслужит клиентку.

– Я ненадолго, госпожа Хофмайстер, не хочу вам мешать. Только один вопрос: как у вас сложились дела с господином Нойнером?

Госпожа Хофмайстер понимающе кивнула:

– Вы имеете в виду этого молодого человека? Все прошло хорошо, госпожа Пальмер. Хотя он, по правде говоря, несколько… – она пожала плечами, – я даже не знаю, как это выразить.

Юлия улыбнулась ей.

– Не трудитесь, я прекрасно вас поняла.

После этого разговора Юлия почувствовала себя немного лучше. В этот раз она ничем себя не выдала. Затем она отправилась на почту и позвонила к себе в бюро в Мюнхен. Очень кратко и по-деловому она сообщила Хайди, что ей удалось выяснить.

– Неслыханно! Невероятно! Как он посмел? – возмутилась Хайди.

– Меня это взбесило так же, как и тебя. Но мы должны сохранять ясную голову. Если он едет по моему маршруту, а это именно так и выглядит, то он должен сначала проехать по южной Германии, а затем по Швейцарии. Ты должна навести справки, но только крайне осторожно. Нельзя дать понять, что ты осуждаешь его поведение. Веди себя так, как будто все в порядке.

– Мне это будет чертовски тяжело.

– Ну, ты сможешь это сделать, моя дорогая. И позвони мне потом в санаторий до того, как пойдешь домой.

– Так быстро может не получиться.

– Но ты не должна обзванивать всех. Достаточно нескольких звонков на выбор. И, пожалуйста, без факса. Не надо никаких документов.

Роберт совершенно спокойно воспринял все рассказанное Юлией.

– Я конечно, понимаю, что ты чувствуешь себя обманутой. Вполне возможно, что Элвира хотела просто разгрузить тебя и поэтому послала Нойнера. Сам, по собственной инициативе, он, конечно, не сделал бы этого.

Они под руку прогуливались по парку. На могучих старых деревьях уже появилась первая весенняя зелень, а на тщательно ухоженных клумбах цвели нарциссы и крокусы.

– Я так рада, что ты у меня есть, – неожиданно сказала Юлия.

– Что это ты вдруг?

– Просто так. Ведь могло быть все по-другому. Но ты здесь, и я могу говорить с тобой обо всем. Ведь это же самое главное, правда? Какое значение могут иметь неприятности по работе по сравнению с этим.

Он нежно сжал ее руку. – Очень точно замечено, дорогая госпожа Пальмер. Но неприятности некоторым даже к лицу.

– Что они себе вообразили! Я просто не понимаю этого!

– Ты сказала им, что вывихнула руку, да?

– Да, мне показалось это вполне разумным объяснением.

– Так и есть. Но они ведь не знали, когда ты вернешься к работе. Ведь они не только беспокоились о тебе, они опасались, что ты не сможешь соблюдать последующие договоренности, и таким образом все планы будут нарушены.

– Ты считаешь меня способной на это?

– Я-то нет, а Элвира – возможно, да.

– Но она же меня так хорошо знает! Столько лет совместной работы!

– Вероятно, этот молодой наглец тоже наседал на Элвиру, чтобы она разрешила ему сделать этот тур. Мне кажется, скорее всего так и было.

– Но она же должна была спросить, или по крайней мере, предупредить меня.

– Вспомни-ка! Ведь тебя нельзя было застать дома.

– Но у меня есть бюро и секретарь.

– Может быть, Хайди знала обо всем.

– Нет, это невозможно. Тогда бы она иначе среагировала. Ну, хорошо, если ты допускаешь такой вариант, я поговорю с ней еще раз.

Юлия оказалась права. Руководство фирмы «Про Фобис» ничего не сообщило ее секретарю о деловых поездках Нойнера. Дополнительно Хайди сумела выяснить, что Нойнер успел доехать по маршруту до Тессина. Обо всем этом она по телефону сказала Юлии.

– Что же теперь делать? – спросила Юлия Роберта, рассказав ему все.

– Ты могла бы начать поездку с другого конца, из Австрии, – предложил Роберт, – из Зальцбурга.

– Тогда я где-то могу встретиться с Нойнером, а мне этого очень бы не хотелось, – возразила Юлия.

– Это пусть он избегает встречи с тобой, а не ты должна от него прятаться. – Ответил Роберт.

Юлия не стала объяснять своему мужу, какую неприязнь вызывает у нее Нойнер и какой неуверенной чувствует она себя сейчас. – Хорошо, я так и сделаю, – вздохнула она. – Поеду завтра утром.

18

Еще никогда ее поездка к клиентам не была такой мучительной. Конечно, она говорила себе, Нойнер, если Хайди правильно отследила его путь до Тессина, не мог появиться в Линце раньше ее. Но и это не успокаивало Юлию. Еще до начала поездки ее выводила из равновесия сама мысль, что они могут встретиться по пути. Она явственно представляла себе злую усмешку Нойнера и подобострастное поведение. По ночам она плохо спала, и все опять и опять думала о том, что скажет ему и как отчитает его. Она боялась только одного: собственной вспышки гнева и несдержанности.

В действительности же они благополучно разъехались. После того, как Юлия сделала большой крюк вокруг Вены, приехав в Инсбрук она узнала, что Нойнер уже побывал там. Возможно, он был еще в городе, где она занималась поставками для двух магазинов готовой одежды. Она не стала наводить справки, а просто прервала свою поездку и вернулась обратно на курорт Айблин, где Роберт как раз заканчивал свой курс лечения. Вместе они вернулись домой.

Роберт выглядел вполне окрепшим, он загорел, на голове отросли маленькие светлые завитки. Юлия смеялась, глядя на него: он казался ей похожим на стриженого барана. Во всяком случае швы теперь совсем не были видны. Он мог снова приступать к работе на фирме «Херцог».

В Мюнхене Юлия обсудила с Хайди, что им следовало теперь делать. Но весь их разговор свелся к тому, что обе женщины еще больше крепились в своем негодовании. Момент, когда можно было по телефону пожаловаться Элвире Хаген, уже прошел, хотя впрочем Юлия считала, что этот вопрос нельзя выяснять по телефону. Было бы лучше поговорить с Элвирой приличной встречи. Поэтому Юлия подождала, когда будет готова к сдаче следующая коллекция. И за два дня до назначенного срока она появилась в кабинете у Элвиры.

Шеф приняла ее с неожиданной дружелюбностью.

– Это замечательно, что ты приехала раньше других, Юлия. – Ее неспокойные глаза смотрели мимо Юлии. – Я думаю, нам надо кое-что обсудить.

– Да, я тоже так думаю.

– Хочешь немножко шерри?

Они находились в большом, подчеркнуто солидно оформленном зале, где на стенах висели в золотых рамах картины, написанные масляными красками, на паркетном полу лежали настоящие персидские ковры и стояли кожаные кресла, и в котором чета Хаген обычно старалась произвести впечатление на приезжающих заказчиков.

Юлия отказалась от шерри.

– Тогда, с твоего позволения, я налью себе. – Элвира налила себе немного шерри и сделала глоток.

– Ты знаешь, что случилось? – спросила Юлия и это прозвучало не как вопрос, а скорее как утверждение.

– С тобой произошел несчастный случай…

– Я говорю не об этом. Господин Нойнер позволил себе пробежаться по моему маршруту.

– Мы не думали, что ты быстро оправишься после своего вывиха.

– Это что, извинение? Ты прекрасно знаешь, что у меня в разных местах есть несколько молодых людей, причем очень хороших людей. И если бы была необходимость где-то представлять меня, я направила бы одного из них.

Элвира положила ногу на ногу.

– Но это же новички!

– Во всяком случае, они в этом деле гораздо дольше, чем Нойнер.

– Но он знает всех наших клиентов.

– Естественно, ведь это ты направила его со мной, ты фактически мне его навязала.

– Только не говори сейчас, что от него не было никакого толка.

– Он был мне в тягость! Но не в этом суть. Сейчас речь идет исключительно о моих клиентах. Он не имел права посещать их.

– Каждый имеет право войти в магазин или я ошибаюсь? И насколько я знаю, он нигде не выдавал себя за твоего сотрудника, а просто представлялся сотрудником нашей фирмы, кем он, собственно, и является.

– Элвира, прошу тебя, не изворачивайся хоть сейчас! Ты прекрасно понимаешь, что эти визиты к моим клиентам были, по крайней мере, неприличны.

– Может быть ты и права, – признала Элвира, – но все же они нам кое-что дали. – Она бросила быстрый взгляд на Юлию. – Мы, конечно же, возместим причиненный тебе ущерб в том или ином виде.

– Интересно, как это вы собираетесь сделать? Вы подорвали доверие клиентов ко мне. А его вернуть будет непросто.

– Ну Юлия, не будь такой сентиментальной. Доверие в бизнесе – что за ерунда! Ханс-Георг Нойнер, которого едва знают «твои клиенты», как ты их называешь, так вот он привез гораздо больше дополнительных заказов, чем ты в прошлом сезоне.

Юлия почувствовала, что теряет терпение.

– Но он не имел права делать это! – воскликнула она, едва сдерживая себя.

– Имел право или нет… Вот лежат заказы, и это для нас деньги.

Юлия наклонилась вперед. – Нет, это не так. Ты ведь знаешь, как и я, что если всучишь клиенту больше, чем он в состоянии осилить, это потом скажется отрицательно. В следующий раз клиент будет заказывать чрезвычайно осторожно.

– А может быть и нет. Во всяком случае, одно совершенно очевидно: наш молодой коллега продает лучше, чем ты.

Юлия молчала.

– Что, собственно, неудивительно, – безжалостно добавила Элвира. – В последнее время ты просто не в форме. Это следует из наших наблюдений и для нас отнюдь не было сюрпризом, когда Нойнер подтвердил то же самое.

Сначала Юлия даже не могла найти нужных слов, – так много надо было сказать в ответ Элвире.

– Но ты то знаешь, что это неправда, – попыталась защититься она. – Я никогда не работала с убытками.

– Работать без убытков, – настаивала Элвира, – это совсем ничего не значит. Не сердись на меня, Юлия, но я уже давно хотела поговорить с тобой об этом. Твои показатели по продажам всегда были почти на одном уровне, но мы вправе ожидать значительного увеличения, не так ли? Естественно, что нам пришлось принять соответствующие меры, чтобы исправить положение.

– Но в этом нет моей вины! – Юлия хотела добавить еще, что очень часто «Про Фобис» поставляла свою продукцию клиентам с опозданием или преждевременно, что размеры и расцветка присланных вещей иногда не соответствовали заказу и это не могло не подрывать доверия клиентов, что и сказывалось на дальнейших закупках. Но Юлия решила для себя, что не стоит начинать сейчас серьезное принципиальное обсуждение. Она не хотела вызывать недовольство Элвиры. Она только сказала: – Ты же знаешь, как обстоят дела. На рынке появляется все больше фирм, и конкуренция становится все жестче.

– И тем не менее ты продолжаешь делать все по-старому. Чтобы сегодня иметь успех, надо быть агрессивной, а как раз это в тебе отсутствует… В тебе нет уверенности. Если ты разговариваешь с клиентом, то только в таком тоне: «Извините, пожалуйста, что я вообще появилась на этом свете».

Юлия не могла сдержать слез.

– Господи, да ведь это неправда!

– О нет, Юлия. Когда-то раньше ты была полна честолюбия и работала с воодушевлением. Но что с тобой стало? Посмотри на себя в зеркало! Сколько тебе лет? Около тридцати пяти, так? Но тебе можно дать все пятьдесят.

– У меня была очень тяжелая полоса в жизни, – сказал Юлия глухо, – и поведение Нойнера, тоже стоило мне бессонных ночей.

– Вероятно, твоя работа отбирает у тебя слишком много времени и здоровья. Нам же нужен кто-то, кто полностью посвятит себя фирме «Про Фобис». И мой муж, и я, мы оба действительно беспокоимся за тебя. Единственное, что тебе сейчас нужно, это отдых и покой. Поэтому я предлагаю решить полюбовно, только не пойми меня неправильно, откажись от представительства «Про Фобис».

– Что-о я должна сделать? – переспросила Юлия, не веря своим ушам.

– Ты хорошо меня поняла. Слух-то у тебя всегда был отличный. Давай расстанемся по-хорошему.

– У меня же договор.

– Да, конечно. Но что стоит этот договор, если ты нам больше в самом деле не нужна. Если хочешь, ты, конечно, можешь судиться с фирмой. Но подумай сама, стоит ли тебе начинать все это…

– Вы не можете так просто выставить меня на улицу.

– Ну только, пожалуйста, не драматизируй! – Элвира одним глотком допила свой шерри и поставила стакан на стол. – У нас совершенно противоположное намерение, а именно – полюбовное расставание.

Юлия не произнесла ни слова, она должна была совладать с собой, чтобы не расплакаться на глазах у Элвиры.

– Ну пойми же, Юлия, – продолжала Элвира и ее голос был полон любезности. – Даже если ты добьешься победы, в чем я, честно говоря, очень сомневаюсь, как же ты сможешь работать вместе с нами и для нас, если ты совершенно определенно знаешь, что мы тебя больше не хотим? Как ты себе это представляешь? Я не думаю, что такое сотрудничество имело бы какой-то смысл.

Юлия села, выпрямившись.

– Запомни, Элвира, я не позволю, чтобы меня вот так запросто выжили – нет! Я подам в суд, и ты меня не остановишь. Расходов я не боюсь, потому что в конце концов расходы будете оплачивать вы, как проигравшая сторона.

– Но Юлия, дорогая, нам не стоит заходить так далеко. Мы выплатим тебе сумму возмещения, и ты до истечения срока договора закончишь организацию своего мюнхенского бюро. Ты ведь его вполне прилично сделала. И ты с этого момента освободишься от поездок, выставок, показов. Это даст тебе возможность больше заботиться о твоем бедном муже.

В этот момент у Юлии возникло жуткое подозрение.

– Моем бедном… что? – закричала она возмущенно.

– Не волнуйся так, моя дорогая! В конце концов, это же не позор быть больным.

– Но Роберт здоров. У него совершенно все в порядке.

– Ну, пожалуй, о том, кто побывал в Габерзее нельзя этого сказать с полной уверенностью.

Юлия побледнела.

– Я знаю, что у тебя сейчас в голове. Теперь ты подозреваешь бедную Хайди Ламм. Но я уверяю тебя, что она не имеет к этому никакого отношения. Роберт был не единственным пациентом в этой ну, клинике, ну скажем так, нервных болезней. Так что ваша попытка оставить все в тайне выглядела более чем наивной.

Юлия уже снова взяла себя в руки. – Роберт не имеет никакого отношения к предмету нашего разговора, – сказала она твердым голосом.

– Ах, извини! Я просто подумала, что для тебя сейчас важно иметь больше свободного времени для него.

– Ошибаешься! Он не нуждается в моем присутствии, так как уже снова работает.

– И фирме «Херцог» известно о его… – Элвира сделала многозначительную паузу, – … недуге?

– Это звучит так, как будто ты нам угрожаешь.

– Да нет же! Я только хотела привлечь твое внимание к тому, на какой зыбкой почве ты стоишь. Знаешь ли, во время судебного процесса многое может проясниться.

– У Роберта была субдуральная гематома, ничего общего с опухолью или же с психическим заболеванием. Благодаря операции он теперь полностью в порядке. Да, это правда, что он не очень хотел предавать этот факт огласке. Но если пойдет борьба не на жизнь, а на смерть, то он должен будет как раз это взять на себя. Это же мой муж.

– Ты уверена, что он это выдержит?

– Да.

– Итак, ты собираешься довести дело до процесса?

– Да.

Женщины с неприязнью смотрели друг на друга. Первой отвела взгляд Элвира.

– Если уж вы хотите отделаться от меня, то я не позволю вам приписывать мне канцелярскую работу. Я требую соответствующего возмещения.

– Что же ты понимаешь под словом «соответствующее»?

– Мой договор истекает через тринадцать месяцев. Я великодушна, итак считаем, что ровно через год. Я хочу получить от вас сумму, точно равную той, которую я зарабатывала в среднем за год.

Теперь, когда Юлия смогла преодолеть шок от известия о немедленном увольнении, она как бы вновь обрела себя. Она боролась как львица. Она не желала уступать ни при каких условиях.

Элвира Хаген не ожидала такого сопротивления. Она сдалась, хотя ей, вероятно, было хорошо понятно, что для фирмы это была неудачная сделка. Гораздо разумней и дешевле было бы дать Юлии возможность представлять и дальше «Про Фобис» до истечения срока договора. Но они уже так крепко «сцепились» друг с другом, что Элвира посчитала невозможным уступить Юлии, не теряя при этом собственного достоинства.

И Юлия выиграла эту схватку. Но победа была с привкусом горечи. Она спрашивала себя, неужели она была настолько никчемным работником, что ей дали отставку даже такой ценой?!

Юлия признавалась сама себе, что аргументы Элвиры не были уж совсем необоснованными. Действительно, в течение нескольких последних лет она несколько потеряла уверенность в себе просто потому, что она словно потеряла свой прежний образ, а нового так и не сумела найти. Хотя бизнесмены, с которыми она имела дело, почти все были старше ее, и только изредка появлялся какой-нибудь предприниматель помоложе, ей всегда казалось, что они выглядели и держались значительно лучше, чем она.

Такая горькая самооценка привела к неожиданному решению: она сделает косметическую операцию – подтяжку. Юлия была убеждена в том, что если она будет снова хорошо выглядеть, то и чувствовать она себя будет тоже молодой. Во всяком случае энергии и воодушевления у нее хватало.