Текст книги "Рожденная заново"

Автор книги: Мари Фишер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

21

Когда Юлия проснулась, золотистые лучи солнца уже проникали в комнату сквозь закрытые шторы. Роберт еще спал. Она нежно поцеловала его в висок, и он ответил ей сонным невнятным бормотанием. Юлия отодвинула занавеску: день обещал быть прекрасным.

Тихо напевая, она умылась, оделась и нанесла на лицо легкой макияж. Затем поставила воду и поискала среди кассет и компактных дисков подходящую для этого утра музыку: вальс Иоганна Штрауса в исполнении Венского филармонического оркестра под управлением Герберта фон Караяна. Она приглушила звук, чтобы не разбудить Роберта. Спустя какое-то время она подошла к нему с чашкой чая – после Англии это вошло у нее в привычку. Они доставляли друг другу это удовольствие при любой возможности.

Роберт сел в кровати и подоткнул себе под спину подушки.

– Который час?

– Самое время вставать. – Она присела рядом и сделала глоток из своей чашки. – Я сделаю сейчас завтрак. У тебя будет какое-нибудь специальное пожелание?

– Может быть, яйцо всмятку?

– Ну, это уж обязательно!

– Ты восхитительна.

– Ты тоже неплохо выглядишь, – ответила она, улыбаясь. – Но ты нравишься мне еще больше, когда хорошо побрит.

Он сделал вид, как будто намерен поставить чашку. – Если хочешь, я могу сейчас же…

Но Юлия остановила его.

– Я пошутила. Это можно сделать после завтрака.

Когда она выходила из спальни, унося поднос с чашками, он крикнул ей вслед:

– Сделай музыку громче!

Юлия так и сделала. Квартира наполнилась звуками вальса. Кружась под звуки музыки, она вернулась в спальню и раздвинула шторы. В комнату хлынул свет.

Роберт прикрыл глаза рукой.

– Я ослеплен! – Юлия рассмеялась. – Сейчас привыкнешь.

В тот момент, когда она в кухне взяла в руки песочные часы, чтобы последить за временем и переварить яйца, раздался звонок в дверь. «Кто бы это мог быть, – подумала Юлия, – с утра в воскресенье?» Она подбежала к двери и открыла ее.

Перед дверью в квартиру стояла молодая женщина, которая показалась Юлии знакомой. У нее были светлые вьющиеся непослушные волосы, она была одета в светлый костюм и держала за руку маленькую девочку. Она была явно смущена.

– Извините, пожалуйста, я не хотела…

– Кажется, мы знакомы? Но, извините, я никак не могу вспомнить… – начала Юлия.

– Я работала в парикмахерской «Матушка» в Розенхайме.

– Ах, да! Теперь я вспомнила! Фройляйн Рита!

– Но за это время, – сказала молодая женщина не без гордости, – я вышла замуж. Теперь – госпожа Краузе.

– Значит, вас можно поздравить, – ответила Юлия. – Чем могу быть полезной? – недоуменно спросила она, стараясь придать своему голосу некоторую любезность.

– Нет-нет, все в порядке, я просто ошиблась, – растерянно и торопливо ответила госпожа Краузе и обратилась к девочке:

– Пошли, Михи, мы уходим. – Она повернулась и направилась к лифту.

Но девочка не хотела уходить.

– Пойдем же! Будь послушной! – уговаривала госпожа Краузе.

– Я не хочу! – захныкала девочка. – Я хочу к папе!

Рита Краузе нажала на кнопку вызова лифта. – Вы извините нас, – сказала она и смущенно улыбнулась.

– Да, нет, одну минутку! Что сказала ваша девочка? – спросила Юлия, совершенно сбитая с толку.

– Не обращайте внимания. Господи, эта дета всегда болтают всякую чепуху.

Пришел лифт. Рита Краузе открыла дверцу и с силой втолкнула туда сопротивлявшуюся девочку, которая уже рыдала навзрыд. Дверь захлопнулась, и лифт поехал вниз.

Юлия, изумленная, продолжала стоять около открытой двери. Торжественно-радостная музыка «Императорского вальса» звучала в ее ушах как насмешка.

В прихожую из ванной вышел Роберт.

– Кто это был? – спросил он безмятежно.

– Был ребенок, который хотел к своему папе.

Роберт вздрогнул.

– О, боже! Я совсем забыл!

– Про что ты забыл? – спросила она обреченно.

– Про то, что сегодня день для посещения! Юлия, я давно хотел рассказать тебе…

Она не дала ему договорить.

– Я тебя умоляю, Роберт, только без объяснений, оставь их при себе. Я не хочу слышать, как ты будешь изворачиваться. Есть факты, которые ты не в состоянии оспорить.

– Юлия! Прошу, выслушай меня!

– Зачем? Чтобы дать тебе возможность рассказать мне сказочно трогательную историю любви? Роберт, я ничего не понимаю, я знаю только, что всегда верила тебе!

– Правильно! Но я мужчина… ты должна это понять… Я тоже не святой…

– Это и есть объяснения?

Он схватил ее за плечи.

– Но ведь нам всем присуще человеческое…

Юлия вырвалась.

– Никогда в жизни я не ожидала от тебя ничего подобного! – Только сейчас до нее дошло, что их ссора может быть услышана на лестнице, и она со злостью захлопнула входную дверь. Потом она побежала в спальню и начала вынимать из шкафа белье и платья и запихивать в старую потертую сумку, которой они раньше пользовались при поездках на мотоцикле.

Роберт беспомощно смотрел на нее. Наконец, он спросил:

– Что ты делаешь?

– Собираю вещи! – ответила она вне себя от ярости.

– Неужели ты уйдешь? Из-за этой старой истории? Это все случилось пять лет тому назад!

– И за пять лет ты ни разу не счел нужным сказать об этом хоть слово. Вероятно, об этом знали все… твои коллеги, Хеллбергеры… а я тут стою, как дура, над которой можно смеяться до упаду.

– Я прошу тебя, будь благоразумна. Что ты сама себе внушаешь? Беременность подружки, это не тот случай, о котором трезвонят на каждом углу. Никто не знает об этом.

Она выпрямилась.

– Никто? Да ведь ты сам в это не веришь. Это знает Рита и ее муж, и, наконец, девочка. Могу себе представить, как она, играя со своими приятелями, рассказывает о своем папе, который царь и бог в отделе стекла, фарфора и керамики в большом универмаге «Херцог»!

– Но ты же не можешь серьезно злиться на Михаэлу! Девочке и так непросто – она растет без отца.

– А мне кажется, у нее даже два отца сразу – ты и этот господин Краузе. О Роберт, если уж должно было случиться такое, ну почему ты не мог уладить все тихо? Ведь вполне было бы достаточно алиментов.

– Ты не понимаешь, Юлия, совсем не понимаешь. Ведь иметь ребенка – это ответственность.

– Но почему она вообще родила?

– А что, она должна была сделать аборт?

– Да, почему бы нет? Сегодня это бывает сплошь и рядом. Впрочем, каждая женщина может предохраниться, если она этого действительно хочет.

– Ведь Рита хотела меня и она знала, что я очень хочу иметь детей.

– Следовательно, она рассчитывала на это?

– Этого я не знаю. Что я могу сказать на это, я ведь мужчина!

Юлия направилась в ванную и стала собирать в чемоданчик для косметики все свои коробочки, баночки и пузырьки.

Роберт последовал за ней и встал, прислонившись к дверному косяку.

– Собственно говоря, что ты так разволновалась? Что я переспал с другой женщиной? Но ты могла это предположить, ведь ты так часто оставляла меня одного. Что я тебя этим скомпрометирую? Но это просто смешно, поскольку как раз в этой трагедии, я имею в виду трагедию для Риты, я еще раз доказал, как много ты значишь для меня. Больше, чем все другие, во всяком случае больше, чем Рита и ребенок. А то, что я не сказал тебе правду, да я просто не посмел. Я боялся, что ты взорвешься, и, как выясняется, был прав.

– Ну ясно, тебе очень легко удается оправдываться. Ты ведь не грешник, а великий герой. Не ты виноват, а я, поскольку явно не понимаю, что мужчина должен связываться с первой встречной девкой только потому, что он иногда остается один дома, при этом не думая о последствиях. – Случайно она бегло взглянула в зеркало и испугалась сама себя: еще никогда она не выглядела так безобразно, ее лицо исказилось от злости и было сейчас просто уродливо. Слезы подступили к глазам, и она с трудом удерживалась от рыданий.

– Юлия, успокойся, пожалуйста! Давай сначала позавтракаем. Ведь когда подкрепишься, все вокруг начинает выглядеть по-другому.

– У меня кусок в горле застрянет!

– Надо попытаться. Я предлагаю следующее: ты сейчас распаковываешь вещи, а я готовлю завтрак.

– Нет!

– Юлия, пожалуйста!

– Даже если ты на коленях будешь просить у меня прощения… нет, нет, нет! Ты злоупотреблял моим доверием, разрушил наш брак, выбил почву из-под ног у меня. Как мне забыть все это? Это невозможно. Ты разрушил все, во что я верила.

Юлия хотела выйти, но он стоял, загородив проход.

– Пропусти меня, – потребовала она.

– Мы должны все-таки…

– Прекрати! – прервала его Юлия. – Мне хочется убить тебя!

Роберт, наконец, понял, что она не отступит и отошел в сторону.

Юлия взяла свой чемоданчик с косметикой и сумку, затем быстро выхватила из шкафа несколько пальто и жакетов и перекинула их через руку. Роберт больше не пытался задерживать ее. Юлия, не оборачиваясь, вышла из квартиры.

22

Когда Юлия захлопнула дверцу машины, у нее было только одно желание – приехать как можно быстрее на ближайшую стоянку и свободно выплакаться. Трудно было представить себе, что она приехала домой всего лишь день назад. Что только не обрушилось на нее за эти двадцать четыре часа – счастье, триумф, нежность, страсть и, наконец, удар ниже пояса. У Роберта – ребенок от другой женщины!

Ей казалось, что она легче могла бы примириться с этим, если бы он сразу рассказал все, еще тогда, когда все случилось. Конечно, она не стала бы требовать, чтобы Рита сделала аборт. Это она сейчас сказала в гневе. Но ведь можно было бы найти какое-то решение! Все это время Рита жила где-то рядом, родила и растила ребенка, а она, Юлия, даже не подозревала ни о чем. А ведь Роберт регулярно видел ребенка и ничего не рассказывал ей.

Все же брак всегда был самым важным в жизни Юлии, несмотря на ее честолюбие и стремление добиться успеха в делах. Она видела в браке основу своего существования, твердую опору, которая стояла непоколебимо. Теперь же она с болью в сердце должна была признать, как велико было ее заблуждение. От ее счастья остались лишь руины.

Юлия проехала по шоссе, слишком поздно замечая места для парковки, где она могла бы остановиться, около Айблинга она свернула на автомагистраль. Желание выплакаться прошло. Она должна была сохранять хладнокровие, ясно мыслить, принимать решения.

Надо ли сейчас подавать на развод? Зачем? Было бы очень неразумно делать это сейчас, когда никакого другого спутника жизни не было даже на горизонте. Могла ли она этим ранить или хотя бы уязвить Роберта, тоже было вопросом. Юлия достаточно много знала о процедуре развода, чтобы понимать, что если они просто проживут один год раздельно, то развод станет чистой формальностью. И хотя Роберт один был виноват, это не имело уже никакого значения. Следовало только доказать прекращение брака, а это было несложно.

В любом случае, если они официально расстанутся или же разведутся, не возникало необходимости как-то решать финансовые вопросы. У каждого из них уже давно был собственный счет в банке, и даже если она временами зарабатывала больше, чем Роберт, ему бы полагалось финансовое возмещение. Но она была уверена в том, что Роберт не принял бы его или же вернул в случае присуждения ему по суду.

У каждого из них была своя машина. По этому вопросу также не возникло бы никаких сложностей. Его старый мотоцикл она охотно оставила бы ему. Оставался еще вопрос с квартирой в Винкельхофе. Она всегда оплачивала половину аренды, как раз в понедельник она вновь отправила банковское поручение. Мебель? Да, конечно, было несколько вещей, о которых можно было бы разговаривать – дорогой персидский ковер, стереоустановка, красивый торшер, кожаный диван, микроволновая печь. Но все эти вещи, подумала она, не являются жизненно важными и не стоят борьбы. Она сможет купить все это себе, как только заработает достаточно денег.

Самым важным, как ей казалось, было следующее: нужно было полностью задействовать свое агентство, возместить потерю работы в «Про Фобис», правда, она еще не знала, каким образом, и постараться снова встать на ноги.

В первый раз она пожалела, что потратила на косметическую операцию деньги, полученные от «Про Фобис» в качестве компенсации. Если бы она вложила эти деньги в свое дело, ей было бы сейчас гораздо легче действовать. Но обратного пути уже не было.

А было ли бы лучше? В конце концов, благодаря операции к ней вернулась уверенность в себе, а это для ее профессии было еще важнее, чем деньги.

Она взглянула на себя в зеркальце. Все-таки, она опять красива. Юлия выглядела не старше, чем на тридцать лет. У нее впереди была целая жизнь. Возможно, она слишком цеплялась за Роберта и свой брак, не замечала возможностей, которые возникали перед ней. Она всегда, как в шорах, шла только прямо.

Теперь все должно было быть по-другому. Возможно, когда-нибудь она будет благодарна Роберту за ту горькую пилюлю, которую он заставил ее проглотить.

Появился указатель на Мюнхен, и после Рамерсдорфа она перестроилась в крайний ряд.

Ее бюро в Мюнхене находилось недалеко от Восточного вокзала на Веттерштайнштрассе, в одном из ничем не примечательных домов. Большинство зданий вокруг были построены в пятидесятые годы, как было принято тогда без всяких украшений и завитушек. Но здесь стояли и дома – постройки начала века. Это были в основном двухэтажные строения из обожженного кирпича с посеревшими карнизами. Витрины немногих на этой улице магазинов были запыленными. На углу этого квартала находился ресторанчик, над которым светилась яркая неоновая реклама, гласившая, что здесь находится филиал баварских пивоварен. В течение дня здесь всегда было много служащих из близлежащих бюро, которые приходили выпить бокал пива или съесть бутерброд.

Район был не очень презентабельным, но арендная плата и транспортное сообщение были приемлемыми. Во всяком случае, Юлию это помещение полностью устраивало. Около дома, в котором на пятом этаже находилось бюро, был просторный двор, где можно было парковать машину. В этот воскресный полдень здесь было пусто.

Юлия внесла все вещи в дом, к лифту, поднялась наверх и перенесла все в бюро. Бюро ее составляли три комнаты. В самой большой стояли два письменных стола, компьютеры, телефоны и телефакс. Здесь работала Хайди Ламм, и Юлия сама, когда она бывала в бюро. Рядом находилась еще одна комната, современно и даже уютно оформленная, в которой были диван и кресла и где она любила принимать сотрудников, а иногда и клиентов. Она решила использовать эту комнату как гостиную. В третьей комнате у нее стояла раскладная кровать, которую она использовала, когда оставалась ночевать в Мюнхене. Комната была не маленькой, но производила впечатление довольно узкой из-за того, что здесь стояли широкие передвижные стойки. Юлия решила перенести их потом в подвал, где был склад и было достаточно места для них. В большом стенном шкафу среди прочего лежали постельные принадлежности и комплекты постельного белья. Если она решит пожить здесь подольше, то этим ей не обойтись, подумала Юлия. Но в Винкельхофе белья у нее было достаточно. Нужно было просто поехать туда и взять то, что понадобится, и причем поехать в такое время, когда Роберт будет на работе, так как ей не хотелось встречаться с ним.

Чем дальше, тем лучше. В бюро имелась кофеварка и электрическая плитка. Хайди Ламм пила кофе целый день и даже иногда пыталась приготовить себе что-нибудь горячее, так что и Юлия могла продержаться здесь какое-то время. Самой большой проблемой было отсутствие душа.

Юлия осмотрела туалетную комнату. Здесь были две раковины, одной из которых пользовалась Хайди, а другой Юлия, хотя, конечно же, посетители могли пользоваться обеими. Напротив, за деревянной перегородкой, покрашенной белой краской, находился туалет. В свободном углу оставалось вполне достаточно места для душа. Юлия решила, что в ближайшее время установит душ.

До тех пор, пока не будет готова душевая кабина, она, разумеется, могла использовать общественную душевую, например, в «Мюллерше Фольксбад». В какой-то момент ей даже показалось заманчивым по утрам бегать вдоль берега реки Изар, затем принимать холодный и потом горячий душ и освеженной возвращаться в бюро. Но долго так ей не продержаться.

Прежде чем начать распаковывать вещи, Юлия позвонила хозяину дома и попросила разрешения на перестройку. Как и следовало ожидать, тот не преминул дать понять, что недоволен тем, что нарушили его покой в воскресенье, высказал обычные возражения, но потом все же дал согласие, когда понял, что все расходы берет на себя Юлия.

Юлия вынула свои вещи. Поскольку платяного шкафа здесь не было, ей очень пригодились передвижные стойки. Юлия развесила на них платья, юбки, блузки, пиджаки и пальто. Чтобы положить свои свитера и белье, она решительно очистила шкаф, служивший им раньше складом. Юлия не нашла подходящего места для своей косметики и оставила все в чемоданчике.

Все эти хлопоты принесли ей некоторое облегчение, но, когда она все закончила, оказалось, что была еще только середина дня. И что теперь? Можно было позвонить Хайди. Но Юлия еще не была готова говорить с кем-либо о своем конфликте с Робертом. Хайди, конечно, пригласила бы ее сразу же к себе. Однако Юлии показалось, что жить в чужом доме – не самое лучшее начало новой независимой жизни.

Она вышла на улицу и пешком отправилась к Восточному вокзалу. В маленькой закусочной она купила порцию жареного картофеля, а в вокзальном киоске – воскресную газету и увлекательный роман. Затем вернулась к себе в бюро.

Теперь она начинала и должна была учиться жить одна.

23

Хайди Ламм очень удивилась, когда узнала, что Юлия хочет пожить здесь же в офисе.

– Разумеется, я помогу тебе перенести стойки в подвал, но… – она замолчала.

– Я ушла от мужа, – коротко пояснила Юлия.

По лицу Хайди было видно, что ей хотелось спросить еще что-то, но она только сказала:

– А, понятно.

– А пока что у меня нет денег, чтобы снимать квартиру, – добавила Юлия.

В этот момент они были заняты тем, чтобы выкатить из бюро первую пустую стойку на колесиках и затолкнуть ее в лифт. Все то, что было сложено в бюро, пуловеры и кожаные изделия, Юлия отнесла вниз еще раньше утром.

– Тебе не следовало так быстро тратить деньги, полученные от «Про Фобис», – вырвалось у Хайди, но она тут же поправила себя:

– Извини, пожалуйста, я знаю, это не мое дело.

– Да, действительно, не твое дело, – холодно подтвердила Юлия, – если так пойдет и дальше, то скоро ты будешь контролировать мои доходы и расходы.

Хайди не стала молчать.

– Ну все же некоторое представление об этом я могу иметь.

– Непременно. Но я не собираюсь выслушивать от тебя упреки по поводу моего обращения с деньгами. Это не позволял себе даже мой муж.

– Бедный Роберт!

Юлия предпочла сделать вид, что не услышала издевки.

– Впрочем, я использовала деньги для очень хорошей цели.

– Ну, если ты так считаешь… – ответила Хайди безразлично.

Они находились сейчас в подвале и толкали стойку на колесиках по длинному, плохо освещенному проходу.

– Посмотри же на меня! – сказала Юлия. – Нет, подожди! – Она включила свет.

Хайди Ламм изучающе посмотрела на Юлию и сказала:

– Ты хорошо выглядишь.

– И это все, что ты можешь сказать?

– Я еще наверху заметила, что ты действительно хорошо выглядишь, Юлия.

– Ты разочаровываешь меня.

– Почему же? А что, я должна разразиться потоком похвал?

– Да, именно так. – Хайди хотела уже было продвинуть стойку к противоположной стене, но остановилась.

– Неужели ты действительно сделала подтяжку на лице? Мне сразу же показалось, но я не хотела тебя обижать, Юлия.

– Обижать? Каким образом?

– Ну ведь… – Хайди с беспомощным выражением на лице подняла плечи, затем опустила. – …ведь это несколько неловко, да? Когда красота и моложавость являются результатом усилий умелого хирурга.

– Ничуть, – возразила Юлия, – я вовсе не собираюсь каждому встречному сообщать об этом, тем более, что некоторые сочтут мое решение очень странным, это видно уже по тебе, – но я не вижу причины стыдиться. Совсем наоборот! Я горжусь тем, что пошла на этот шаг.

Тем временем Хайди наконец установила стойку.

– Она может стоять здесь. Мешает слегка, но не слишком. – Скажи, ты даже не пытаешься меня понять? – раздраженно спросила Юлия.

Хайди посмотрела на нее:

– Честно говоря, мне тяжело это понять. Я считаю, следует мириться с тем, как выглядишь.

– Тебе легко говорить. Ты была и остаешься привлекательной и симпатичной, и такой же останешься даже, когда станешь бабушкой. Со мной же все по-другому. Я была красавицей, которая отцвела, вернее увяла. Скажи честно, ведь до операции я выглядела на десять лет старше, чем на самом деле.

Хайди пожала плечами.

– Не сердись на меня, Юлия, но я не считаю, что это так уж важно. Я любила тебя такой, какой ты была. Ну и что такого, если ты выглядела старше? Может быть, в ближайшие годы ты не сильно бы изменилась.

– Вряд ли! Боюсь, я уверена, что старела бы прямо-таки молниеносно.

Хайди наморщила лоб. – А ты уверена, что при помощи операции ты остановила этот процесс?

– Да.

– Но если говорить о внутреннем процессе… я считаю, ты постоянно в стрессе, ты надрываешься на работе и изматываешь себя… следовательно, если ты этого не изменишь…

– Ну что за лепет! – резко оборвала ее Юлия. – Просто скажи мне, что ты имеешь в виду. Я же на тебя не обижусь.

– Ну ладно, ведь может так быть, что результаты операции не сохранятся надолго.

– Тогда я буду считать, что мне не повезло.

– И ты перенесешь это так хладнокровно?

– А что же мне остается делать? Ну а теперь пошли! Хватит стоять здесь в духоте. – Юлия открыла дверь склада, пропустила Хайди вперед, выключила свет и заперла дверь.

Когда они поднимались наверх в лифте, Хайди сказала тихо:

– Мне очень жаль, если я испортила твою радость.

Юлия улыбнулась.

– Ты этого не сможешь сделать. Ты ведь не знаешь, как я себя чувствую: просто чудесно. И этого не сможет изменить даже твой пессимизм. Если надо будет, я сделаю операцию еще раз, и еще раз, и еще раз…

– И как ты будешь это оплачивать?

– Где-нибудь уж достану деньги, предоставь это мне.

– В данный момент ты выглядишь действительно сказочно, – признала Хайди. – Вероятно, я просто скисла от того, что моя начальница выглядит настолько моложе меня.

– Да, отныне так и будет, – великодушно согласилась Юлия. – А теперь давай приступим к работе.

За время отсутствия Юлии Хайди вела дела вполне добросовестно. Все было в порядке и итоги выглядели очень утешительными. Единственное, чего не хватало Хайди, это собственной инициативы, и она сама понимала это не хуже Юлии.

Так, например, Хайди заказала лишь небольшое количество так называемых двойных сумок, которые только входили в моду – сумочки, в которые можно положить самые необходимые вещи, губную помаду, связку ключей, деньги, носовой платок и которые выглядели очень миниатюрными и женственными, а к ним вместительные сумки такого же дизайна, из тех же материалов в которые можно было положить и маленькие сумки вместе с газетой, книгой и даже коробкой конфет. Юлия была уверена, что как раз этот товар будет иметь большой спрос и она сразу же нажала на все рычаги, чтобы как можно быстрее организовать дополнительные поставки.

Такая же накладка произошла у Хайди с трикотажными вещами. Она не заинтересовалась удлиненными пуловерами, которые при наличии некоторой смелости можно было носить как мини-платье, и тоже заказала минимальное количество. Так что Юлии пришлось повоевать с лондонской фирмой также за дополнительные поставки. Это было тяжело, так как желаемые свитера, естественно, не лежали на складе, их надо было еще получать от изготовителей. Юлия не отступила, пока не договорилась о поставках в самый ближайший срок. Она прекрасно понимала, что фирма в этом случае нарушит обязательства перед другими клиентами, но Юлию это абсолютно не волновало.

– Так, это мы сделали, – удовлетворенно сказала она, когда к вечеру следующего дня ей письменно подтвердили согласие.

Однако Хайди Ламм не стала изображать большой радости.

Юлия внимательно посмотрела на нее.

– Что-нибудь не так?

– Я не понимаю, почему ты так уверена в том, что все эти вещи будут хорошо продаваться.

– Я совсем не уверена. Просто я полагаюсь на старую истину: кто не рискует, тот не выигрывает.

– А ты не слишком ли рискуешь?

– Нет, наоборот! Мы просто не можем себе позволить не предлагать самые новейшие товары. Если за нами закрепится слава тех, кто предлагает уже опробированные вещи, это будет началом нашего конца! Запомни это!

– Значит, мне следовало бы заказать больше?

– Конечно. Но я вовсе не упрекаю тебя.

– Мне не хватает твоей смелости.

– Вот потому-то это и не твоя фирма. Очень хорошо, что ты действуешь осторожно. Это как раз то, в чем я могу положиться на тебя. У тебя все в надежных руках, ты не пойдешь на непросчитанный риск. Ведь если у нас что-то не удается, как раз я буду нести ответственность за последствия.

– Если ты разоришься, это меня заденет не меньше, чем тебя.

– Ты ошибаешься, ты легко найдешь другую работу.

– Так же, как и ты.

Юлия засмеялась.

– Ну тогда, о чем мы беспокоимся? Продолжим нашу игру и сохраним хорошее настроение.