Текст книги "Рожденная заново"
Автор книги: Мари Фишер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)
3
Пока Юлия лежала на больничной кровати и заново переживала свое прошлое, она вдруг осознала, что была в то время как бы отстранена от всего происходящего на фирме. Однако тогда она не отдавала себе в этом отчета. Юлия тех лет не имела ничего общего с теперешней. Тогда она была абсолютно пассивна. А когда же выяснилось, что она может брать на себя ответственность и что-либо организовывать самостоятельно? Ведь раньше у нее не было таких способностей. Она всегда делала только то, что ей говорили и не пыталась проявлять инициативу.
Фирма «Про Фобис» только вставала на ноги. Элвира Хаген начинала организовывать показы своих моделей, преимущественно на севере Германии и в районах Рейна и Рура. У фирмы начала складываться хорошая репутация, и в Ратинген приезжали оптовые покупатели из близлежащих городов, которые хотели увидеть, что из новой коллекции готово к показу. Это были звездные часы для Юлии.
Она демонстрировала новые модели, причем делала это с вдохновением. В большом зале на первом этаже убирали все, кроме мест для сидения вдоль стен. Перед креслами и диванами ставили несколько низеньких столиков, на которых для гостей были расставлены напитки, стаканы и пепельницы.
Юлия молниеносно переодевалась за стеклянной раздвижной дверью, и Илзе-Лорэ помогала ей при этом. Затем Юлия спокойно и грациозно вышагивала через зал. Для этих выходов она использовала совсем немного макияжа, поскольку ни она сама, ни ее лицо никого не интересовали. Взгляды всех зрителей были устремлены на то, как скроено и хорошо ли сидит платье.
Элвира часто останавливала ее в центре зала, чтобы дать возможность клиентам – чаще всего это были женщины – лучше рассмотреть ткань. Юлия не любила такие минуты, она чувствовала себя как рабыня, которую выставляют на рынке для продажи. Если бы Элвира Хаген, которая знала эту ее слабость, не смотрела на нее ободряюще, улыбка Юлии превратилась бы в маску.
И все же ей нравилось снова и снова выходить в зал, сознавая, что модели, которые она демонстрировала, безупречно сидят на ее фигуре. В одобрительной реакции зрителей она видела и свою заслугу, хотя вряд ли кто-нибудь из ее коллег признал бы за Юлией это право.
Юлия ни минуты не сомневалась, что количество заказов, которое поступало после просмотров, зависит и от ее умения выигрышно показать модели.
Когда шеф фирмы запланировала большой показ моделей для широкой публики в городском выставочном зале, Юлия тоже загорелась этой идеей. Но доктора Хагена пугали расходы, Маркуард сомневался в успехе этой затеи, а Илзе-Лорэ предпочитала вообще не высказывать своего мнения.
Но и на этот раз победу одержала Элвира Хаген. Чтобы убедить мужа, она просчитала, что аренда зала будет полностью покрыта выручкой от продажи билетов за просмотр. Она была уверена, что публика в Ратингене проявит интерес к изделиям местной фирмы и будет готова покупать довольно дорогие входные билеты. Специальные приглашения решили послать некоторым фирмам и для них зарезервировать передние ряды. Таким образом можно было бы сразу решить несколько задач: привлечь внимание прессы и торговых фирм и сделать изделия фирмы известными более широкому кругу потенциальных покупателей.
После того, как были сделаны все расчеты и доктор Хаген дал свое согласие, началась подготовка показа. Необходимо было сделать массу дел: заключить договора с городским управлением, составить и напечатать приглашения, пригласить манекенщиц. Элвира проявила грандиозный организаторский талант, а Юлия была такой прилежной помощницей, какую только можно было пожелать.
Но когда Юлия узнала, что она не будет демонстрировать модели, а должна будет лишь помогать за кулисами, она была разочарована. Она не понимала, почему не может выйти вместе с другими манекенщицами.
– Вы работаете у нас в качестве манекенщицы фирмы, – холодно заметила Элвира.
– Но это же не исключает…
– Как раз по нашему мнению, исключает, – прервала ее Элвира Хаген.
– Но ведь я училась демонстрировать модели одежды, и я не раз доказывала, что могу это делать.
– Об этом не может быть и речи, Юлия.
– Ну, назовите мне причину, хоть одну единственную причину, почему я не могу выйти на помост?
Элвира смутилась.
– Ну, если сказать правду, Маркуард опасается, что вас это испортит.
– Испортит? – воскликнула Юлия изумленно.
– Вы можете якобы потерять вашу естественную прелесть, – сказала Элвира и пожала плечами.
– Он боится, что я уже не буду той послушной овечкой, с которой он может обращаться, как захочет?
– Это, конечно, слишком сильно сказано, но по смыслу похоже. Не обижайтесь на него. Мы все знаем, что он человек с капризами, но он – мастер, он – главное лицо на фирме. Художник. Мы все должны поддерживать его хорошее настроение.
– А мое настроение не имеет для вас значения?
– Нет, это не так. Он говорит, что вы вдохновляете его именно такая, какая вы есть, и как раз поэтому…
– Нет, – сказала Юлия с такой решительностью, которая поразила даже ее самою. – Я стала манекенщицей не для того, чтобы в каком-то жалком ателье уставать до изнеможения от долгого стояния на ногах! Если мне не разрешат выступать на этом показе, я увольняюсь!
Элвире Хаген было совершенно ясно, что Юлия настроена серьезно. Перед Элвирой стояла не робкая девушка, какая пришла в фирму после школы. Теперь Юлия была вполне самостоятельным человеком. Имея такую внешность, она легко могла найти себе новую работу где-либо в другом месте. Бессмысленно было продолжать этот спор. Тем более, если Элвира Хаген и ненавидела что-нибудь, так это как раз напрасную трату времени.
– Вы берете меня за горло, – сказала она и вздохнула.
– Вы сами вынудили меня на это, – защищалась Юлия.
– Ну, хорошо, мое согласие вы получили. Но, пожалуйста, будьте так любезны, попытайтесь как можно осторожнее внушить это господину Маркуарду.
Желание Юлии самой демонстрировать перед большой аудиторией модели, которые были сшиты на нее и которые она любила, было так понятно, что модельер был не в состоянии ей отказать. То восхищение, с которым Юлия отозвалась о его творениях, могло только порадовать его. Юлия рискнула даже польстить Маркуарду, чтобы получить его согласие. И он милостиво сдался.
Шесть манекенщиц приехали из других мест, и каждый день их пребывания стоил немалых денег. Поэтому на репетиции, которые вел балетмейстер, было отведено всего три дня, но это были три очень напряженных дня. Девушки танцевали и двигались под музыку до изнеможения. В перерывах коллеги Юлии должны были все снова и снова примерять разные модели. В одном месте нужно было убрать складку, в другом – что-то заколоть булавкой, чтобы потом, на показе, все вещи сидели безупречно.
Показ моделей должен был начаться в субботу в восемь часов вечера. За два часа до этого все манекенщицы должны были отправиться в гримерную, чтобы им наложили макияж. Юлия едва узнала себя: вокруг глаз толстым слоем лежали тени, на веки были приклеены длинные искусственные ресницы, а губы алели ярко-красной помадой. Юлии хотелось немедленно смыть весь этот макияж.
– Нет, нет, девочка, это должно быть именно так! – успокаивала ее гримерша, которую Элвира Хаген наняла специально для этого случая. – Представьте себе, зрители в первом ряду сидят не менее чем в трех метрах от сцены, что уж говорить о местах в задних рядах. Вы должны быть очень ярко накрашены, если не хотите выглядеть как серая мышка.
Несмотря на все ухищрения, у Юлии был несчастный вид.
В это время в гримерную заглянула Элвира Хаген.
– Готова, Юлия? Сейчас начинаем. Народу собралось очень много – раскуплены все билеты!
Она опять исчезла, и Юлия услышала, как в соседней комнате весело загалдели манекенщицы, когда Элвира Хаген сообщила эту радостную новость.
Вдруг свинцовая тяжесть навалилась на Юлию, ее охватила настоящая паника.
– Я не могу, – пробормотала она растерянно, – я не могу… вот так появляться.
– Ну, вот еще! Ради бога, возьмите себя в руки!
– Но я не могу даже пошевелиться!
– О, девочка, но это же просто страх перед выходом на сцену. Это совершенно нормально.
– Но раньше со мной не случалось ничего подобного.
– Значит, сегодня это в первый раз. Вы привыкнете потом к этому. – Гримерша доброжелательно, но отнюдь не нежно ткнула ее под ребро. – А теперь вставайте и быстро идите к сцене.
Юлия нетвердой походкой послушно двинулась к двери.
– Ни пуха, ни пера, малышка! – крикнула ей вслед гримерша.
На сцене за занавесом толпились манекенщицы. Девушки тоже нервничали, хотя, может быть, и не так сильно, как Юлия, но все же им удавалось держать себя в руках.
– Приготовились! – скомандовал балетмейстер. – И… пошли!
Послышалась музыка и открылся занавес. Все семь манекенщиц одна за другой вышли на сцену. Раздались аплодисменты, и девушки, почти танцуя, двинулись по сцене. Они улыбались, зная, как восхитительно выглядят в своих мини-шортах и ярких корсажах.
Юлия, которая только что едва могла сделать один шаг, почувствовала, как с каждой секундой начинает освобождаться от всех своих страхов. Ей казалось, что вся ее прежняя жизнь вела к этой цели – выйти на сцену. Она уже справилась с волнением, и сияющая улыбка на ее лице была не искусственной, а шла из глубины души. Юлия чувствовала себя счастливой.
Это возвышенное чувство удерживалось у нее и после – когда она переодевалась в дневные платья. Переодевались манекенщицы очень осторожно, чтобы не испачкать макияжем платье и не испортить искусно сделанные прически. Юлия нетерпеливо давала поправить себе волосы и попудрить нос, но она буквально сгорала от желания поскорее снова появиться на сцене.
Показ моделей продолжался почти два часа. Была продемонстрирована вся коллекция: пляжные костюмы, шорты, брюки, жакеты, юбки, блузки, коктейльные платья и, наконец, изысканные вечерние туалеты. Манекенщицы появлялись на сцене в различном составе, то по одной, то маленькими группками, то все вместе. Ни одно, даже самое маленькое происшествие не помешало ходу показа. Для Юлии никогда в жизни время не летело так быстро.
И вот наступил момент, когда она должна была появиться на сцене одна, одетая в сказочно красивое свадебное платье.
Маркуард не стал помогать ей при этом переодевании. Он просто подправил юбку, хотя в этом и не было никакой необходимости.
– А теперь, пожалуйста, ничего не делайте, – напомнил он, – никакой мимики, никаких движений и никаких танцевальных па, пожалуйста! Просто ведите себя так, как будто публика – это ваш жених.
– Да, да, я знаю, – кивнула Юлия, так как она уже неоднократно слышала это.
Ей зачесали волосы назад, прикрепили сверху миртовый венок, кто-то вложил ей в руку букет цветов и расправил шлейф.
Когда занавес раздвинулся, ей навстречу понеслись одобрительные возгласы и аплодисменты, которые переросли в настоящую овацию. Зрители встали, восторженно приветствуя ее. Среди зрителей в зале она мельком успела заметить высокого, светловолосого молодого человека в темном костюме, который бурно аплодировал ей.
Юлия чувствовала себя на седьмом небе от счастья.
Ее приподнятое настроение сохранялось и после показа, когда манекенщицы шумно переговаривались и поздравляли друг друга. Радость Юлии не могли омрачить даже такие замечания, как «тоже мне премудрость! В свадебном платье у каждой будет успех!» Она объяснила это ничем другим, как просто завистью.
Маркуард совершенно неожиданно обнял ее и расцеловал в обе щеки; в его глазах заблестели слезы.
Доктор Хаген по-отечески похлопал ее по плечу.
– Хорошая работа, Юлия!
То, что Элвира Хаген вообще не сказала ничего, совсем не удивило Юлию. Элвира, казалось, была очень занята тем, чтобы просмотреть каждую вещь из коллекции и определить, не появилось ли дефектов после демонстрации, а затем развесить все на стойки с вешалками. Ей помогала в этом Илз-Лорэ. На следующий день должен был состояться еще один специальный показ для потенциальных заказчиков.
Юлия и этот показ провела без единого огреха. Несмотря на то, что она совершенно не выспалась и у нее от усталости болели все мышцы, она, сияющая и окрыленная, проходила по сцене туда и обратно, останавливаясь, когда заказчики хотели внимательно рассмотреть модель или даже наощупь проверить ткань, из которой сшито это платье. Юлия терпеливо сносила все, не моргнув и глазом.
Когда день закончился, у нее было такое приподнятое настроение, что, возвращаясь домой, она почти бежала.
Дома отец, увидев ее в таком взволнованном состоянии, заварил ей валерьяновый чай.
– Ты перевозбудилась и тебе надо бы отдохнуть.
Юлия выпила этот чай, но не потому, что это было действительно нужно ей, а просто чтобы не обидеть отца, чья забота так тронула ее. Она рано легла в кровать, долго не могла заснуть, хотела встать, но отказалась от этой мысли, чтобы не беспокоить отца, и в конце концов погрузилась в сон.
На следующее утро Юлия проснулась без звонка будильника. Она даже не сразу вспомнила, что у нее свободный день.
В квартире было очень тихо, отец уже давно уехал на работу, и вдруг ее охватило чувство одиночества.
Она прекрасно понимала, что у нее были все основания чувствовать себя счастливой. Но она не чувствовала себя такой. Почему? Ведь показ мод был ее успехом, вчера ее так хвалили. Почему же сейчас она была в таком подавленном состоянии?
Состояние Юлии даже нельзя было назвать подавленным, это было просто падение с головокружительной высоты в зияющую пропасть.
Она долго лежала, прежде чем собралась с силами и встала. В кухне налила себе чашку кофе, потом стоя пила, и у нее замерзли ноги. Она забыла надеть тапочки, и не было сил пойти за ними. Слишком горячий кофе и холодные ноги Юлия восприняла как справедливое наказание. За что? В чем же она провинилась?
Больше всего сейчас ей хотелось снова нырнуть в постель и закрыться с головой одеялом. Но был уже двенадцатый час, Юлия знала, что не сможет снова заснуть. Она должна была взять себя в руки и начать что-то делать.
В конце концов она решила убраться в квартире, тем более, что в прошедшую субботу не смогла этого сделать. Обычно обязанности домохозяйки не приносили ей никакой радости, и она старалась подбодрить себя, что-нибудь напевая. Но сегодня она не смогла выдавить из себя ни звука.
Когда же наконец была стерта последняя пылинка, вымыта последняя плитка кафеля, она хоть и почувствовала себя лучше, но этого было недостаточно. Она налила себе ванну, долго лежала в горячей воде и никак не могла расслабиться. Затем нырнула, вымыла голову – испытанное средство против приступов легкой депрессии, которые бывали у нее иногда. Однако и это не очень помогло.
И все же, когда отец пришел домой, она встретила его с улыбкой на губах, аккуратная и ухоженная.
– Ты уже видела, моя дорогая? – Отец раскрыл принесенную им газету «Рейнише Пост». – Ты в газете! Твоя фотография в полный рост.
К своему собственному удивлению, она вдруг разрыдалась.
4
На следующий день Юлия очень плохо выглядела и перед тем, как появиться на фирме, постаралась загримировать синяки под глазами. Ей это удалось, но все равно, те, кто знали ее хорошо, видели, в каком состоянии она находилась.
Поэтому, когда Элвира Хаген при встрече бросила ей: «Ну, как дела, Юлия?», она восприняла это как чистую издевку.
– Спасибо, великолепно! – ответила она.
Элвира взглянула на нее обеспокоенно.
– Я думаю, что «охотники» уже заинтересовались вами.
Юлия не поняла.
– Кто это? Что вы имеете в виду? – спросила она ошеломленно.
– «Охотники за головами», если говорить точно по-немецки. Люди, которые живут на то, что помогают новым талантам найти хорошие рабочие места и, наоборот, ищут подходящих людей по чьему-либо заказу.
– Я ничего не знаю об этом.
– Ну, вам это еще предстоит узнать.
Они находились в маленьком бюро Юлии.
Элвира направилась к двери.
– Подтвердите, пожалуйста, заказы, которые поступили вчера. Документы находятся у вас.
– Что же мне делать?
– Я ведь только что сказала. Заказы…
Юлия прервала ее.
– Нет, я не про это. Что мне делать, если такой… «охотник» обратится ко мне?
Элвира Хаген, уже держась за ручку двери, остановилась, удивленная.
– И об этом вы спрашиваете меня?
– Но у кого же, кроме вас, я могу попросить совета?
– Вы должны сами знать, что вы хотите.
– Вы правы, но я действительно не знаю, как поступить.
Элвира Хаген рассмеялась.
– У вас угрызения совести, Юлия? Этого я никак от вас не ожидала. Конечно, мы очень ценим вас, но не считайте себя незаменимой. И если вы захотите стать известной всему миру, то я никогда не стану удерживать вас.
– Известной? Как манекенщица?
– Как звезда-манекенщица! А почему бы и нет? Мне бы не очень хотелось говорить вам об этом, Юлия, но у вас есть способности.
Юлия опустила глаза.
– Если бы только успех не перевернул все во мне.
Элвира вернулась к столу.
– Почему вы так говорите? Я еще не видела, чтобы кто-то так быстро достигал такого успеха.
– Да, конечно, но потом у меня было отвратительно на душе.
– Наступило похмелье?
– Я казалась себе похожей на лопнувший мыльный пузырь.
– Отличное сравнение!
– Но это совсем не смешно! Какой смысл вообще в том, чтобы стоять на сцене в красивом платье? Да, я люблю красивую одежду. Но эти аплодисменты были мне или свадебному платью? Неужели человеку может быть достаточно лишь того, чтобы служить не более чем одной из вешалок для платья?
– Это же ваша профессия.
– Да, я знаю, я ведь сама хотела этого. Но думаю, что спустя какое-то время мне будет мало этого.
– Спустя какое-то время вы в любом случае не сможете быть манекенщицей. Послушайте-ка, Юлия, а почему бы вам не переключиться на организационную работу? Если мы ограничим деятельность нашей фирмы лишь Ратингеном и его окрестностями, то наша фирма не продержится, да, да, мы не сможем даже удержать производство. Мы должны искать фирмы в Южной Германии, Австрии, Швейцарии, да и во Франции, Англии и Италии, фирмы, которые будут заказывать нашу коллекцию. Помогите мне в этом!
– А что скажет на это господин Маркуард?
– Ну, для него у вас всегда найдется время, – уже уходя заверила Элвира Хаген. – Не думайте сейчас об этом.
Так и произошло, что Юлия стала помощницей Элвиры Хаген, причем со значительным увеличением оклада. Да, действительно, представители двух известных агентств манекенщиц обращались к ней, но их предложения уже не представляли интереса для Юлии. Она решила, что выбрала свой путь.
5
Однажды, спустя две недели, когда Юлия последней выходила из здания фирмы в городском парке, так как задерживалась, чтобы закончить какую-то работу, ей преградил дорогу какой-то молодой человек. Она очень удивилась, но не испугалась, нет, поскольку еще было светло, и к тому же он выглядел вполне безобидно. Улыбнувшись, она хотела пройти мимо него.
Но он не уступил дорогу и неожиданно протянул ей красную розу на длинном стебле.
– Привет, Юлия! – сказал он. – Наконец-то!
Теперь Юлия посмотрела внимательнее. У него был узкий высокий лоб, светлые волнистые волосы, и вообще он производил приятное впечатление. На нем была мотоциклетная одежда, которая, по ее мнению, могла бы быть более модной, но несомненно он был очень привлекателен.
– Разве мы знакомы? – спросила она.
– Конечно. Мы даже уже успели посмотреть друг другу в глаза.
– И когда же это было?
– На твоем показе мод.
У нее возникло какое-то смутное воспоминание о молодом человеке в темном костюме.
– Ну, во-первых, это был не мой показ мод, а фирмы «Про Фобис»… – начала она.
– Это был триумф! – перебил он ее.
– Во-вторых, – уверенно продолжила Юлия, – там было очень много зрителей. – Она пожала плечами.
– Но ты посмотрела именно на меня. Я совершенно уверен в этом!
– Ну хорошо. Если ты так настаиваешь…
– Итак, ты признаешь это?
– Я совершенно не настроена спорить с тобой.
– Ты не представляешь, как трудно было найти тебя.
– Вот это действительно трудно представить. Тебе нужно было всего лишь позвонить сюда и…
– Я так и сделал. Но какая-то женщина, не очень-то дружелюбно объяснила мне, что, мол, это уж слишком, чтобы она еще выискивала адреса всех манекенщиц.
Элвира Хаген, подумала Юлия, не очень-то мило с ее стороны, но, возможно, она просто хотела избавить меня от лишних беспокойств.
– Тебе не повезло! – сказала Юлия. – Обычно к телефону подхожу я.
– А разве ты не манекенщица?
– Манекенщица фирмы. Но я работаю также и в офисе. Между прочим, – добавила она не без гордости, – я стала помощницей управляющей.
– Поздравляю! Но может быть, ты, наконец, возьмешь у меня розу, Юлия? Ведь я с удовольствием стал бы твоим Ромео.
– Это звучит несколько странно, – сказала Юлия, но все-таки взяла розу, стебель которой был обернут фольгой. – Для них обоих все плохо кончилось, не правда ли?
– С нами этого не случится. И зовут меня не Ромео, а Роберт, – он слегка поклонился. – Роберт Пальмер, студент-медик, пятый семестр.
Конечно, все это произвело на нее впечатление. Молодой человек, который учился в университете и хотел получить ученую степень, одно это уже впечатляло. Но было ясно, что он понравился бы ей даже в том случае, если бы был каменщиком, или водителем такси, или кем-нибудь еще.
– Я всего лишь бедный студент, – признался он честно. – В этом смысле от меня нельзя ожидать ничего…
Юлия засмеялась.
– Как я могу чего-то ждать? Еще пять минут тому назад я тебя вообще не знала.
– Ну что, можно я отвезу тебя домой?
Юлия не знала, как ей поступить. Собственно, теперь, когда они познакомились, она с удовольствием побыла бы с ним еще немножко. Но вместе с тем, Юлия не могла и не хотела сразу показать ему это.
– Я еще ни разу не ездила на мотоцикле, – сказала она наконец.
– Нет ничего проще. Ты просто должна крепко держаться за меня. – Он взял свой шлем с мотоцикла, который стоял тут же, а ей передал второй шлем. Затем откинул подпорки мотоцикла и вскочил на сиденье. – Так, садись же!
Юлия села сзади него. Ее ничуть не беспокоило, что юбка у нее высоко поднялась. Правой рукой она держалась за его талию, а в левой руке держала розу Непроизвольно она прижималась щекой к его теплой спине, и так они, как вихрь, понеслись по городу – во всяком случае, так ей показалось, хотя на самом деле он не очень нажимал на газ.
В тот момент Юлия еще не знала, что запомнит эту поездку навсегда.
Когда Роберт остановился перед дверью ее дома, ей показалось, что он хочет ее о чем-то попросить.
– Я не могу пригласить тебя в дом, – сказала она и отдала ему шлем. – Меня ждет отец.
– Да, да, конечно. У меня тоже нет сейчас времени.
В этот момент она подумала, как удивительно, что он вообще подошел к ней.
– Я боялся, что кто-нибудь опередит меня, – объяснил он, как будто читая ее мысли.
– Теперь я совсем ничего не понимаю.
– Потому что я хочу на тебе жениться.
Юлия онемела.
– Если ты помолвлена, или если у тебя уже есть друг – это не имеет значения, с этим я справлюсь.
– Скажи, ты что, сумасшедший?
– Нет, вообще-то нет. Но с тех пор, как я увидел тебя…
– На сцене, да? В этом пышном свадебном платье? Да меня моя собственная мать не узнала бы! – вспылила она.
– Ты была так очаровательна!
– Очень хорошенькая, да? И поэтому ты хочешь на мне жениться? Ты же совсем не знаешь меня.
– Чтобы узнать друг друга, у нас еще будет время. Могу я пригласить тебя на пикник в воскресенье? Тебе не придется ни о чем беспокоиться. Я все привезу с собой.
Юлия хотела уже сказать «нет», но понимала, что не сможет отделаться от него таким образом, да и хотела ли она этого вообще? Он был симпатичен ей и смотрел на нее так искренне. Она подумала, что может потом пожалеть, если не познакомится с ним поближе и просто спросила:
– Итак, когда мы встретимся?
