Текст книги "Тяга к странствиям (ЛП)"

Автор книги: Мари Кирхофф

Ясный и чистый голос Таса разрезал утренний туман, оглашая окрестности вокруг Южной дороги. Он был уверен, что отошел уже на четыре или пять миль от гостиницы «Последний приют», напевая кендерскую дорожную песенку.

 
Уж как хорош кораблик наш!
Светлеют небеса,
Готов к отплытью экипаж —
Поставить паруса!
 
 
А грянет буря – вновь земля,
Укроет нас от бед,
Горит, горит в ночи маяк,
Домашний теплый свет.
 
 
А в порт войдем – и моряки,
Со всех сторон спешат,
Как гном на золото они,
На наш корабль глядят.
 
 
У моряка одна мечта,
И самый сладкий сон —
Под нашим парусом умчать,
За дальний горизонт!
 

Это было необыкновенно приятное утро, одно из таких, которые кендер особенно любил. Его разбудили приветливые лучи солнца, пробившиеся через оконные витражи его комнаты. Яркий свет не позволил кендеру долго валяться в постели. Лучший за много месяцев завтрак, состоящий из картошки с пряностями, варенных утиных яиц и ягодного кекса со свежими сливками имел еще лучший вкус в сочетании с забавными историями, которые рассказывал хозяин гостиницы.

Тас поклялся, что когда-нибудь он вернется в Утеху. Городок был слишком прекрасен, чтобы не посетить его по крайней мере дважды. Как-нибудь в другой раз, конечно. Кендер был в таком возрасте, в котором поиски приключений и скитания по миру занимали все его время.

Ни один кендер не мог позволить себе занимать свои мысли пустым желудком и Тас перед уходом из города купил себе еды. В подвернутом под руку пакете Тас нес длинный батон твердого хлеба, кусок желтого сыра и флягу свежего молока. И все же он был озадачен появлением в пакете трех спелых красных яблок; он помнил, как восхищался ими, когда платил за остальные свои покупки, но каким образом они попали в пакет?

Кендер беззаботно пожал плечами.

– Возможно у торговца было специальное предложение – покупаешь сыр и получаешь яблоки бесплатно, – вслух подытожил он. – Или, возможно, они скатились с телеги и упали в мой мешочек. – Все это было очень интересно Тасу, он обожал различные тайны и интриги.

На дороге солнце грело хорошо, хотя ветер по прежнему был достаточно холоден. Зеленые стебли молодой травы, дикого шафрана и гиацинта, пробивались сквозь немногочисленные оставшиеся пласты грязного снега. Насыщенный свежестью аромат стаявшей земли, червей и влажной соломы волновал сердце Тассельхофа так же сильно, как и хорошая еда с элем. Кендер едва замечал толстый слой грязи, покрывшей его недавно вычищенные ботинки и запятнавшей его ярко-синие леггинсы. Тас продолжал скакать вниз по дороге с танцующим на голове хохолком.

Взобравшись на маленький холм, Тассельхоф в восхищении оглядел открывшийся ему вид. Опершись о хупак, он спрыгнул на холодный, но сухой обломок скалы. Кендер снял с пояса чехол в форме цилиндра и вытащил из него карту Абанасинии. Вместе с ней из чехла выпал браслет, который зазвенел по камням и, описывая круги, остановился у ног Таса.

– Что это? – спросил кендер сам себя, но в следующее мгновение, подняв с камней вещицу, он узнал в ней медный браслет Флинта.

– Боги, Флинт Огненный Горн невообразимо небрежен со своими вещами. Зачем он положил его в мой чехол для карт? – Поколебавшись мгновение, Тассельхоф надел браслет себе на запястье. – Я должен вернуть его в Утеху как можно скорее и нет лучшего способа помнить это, кроме как держать его прямо перед глазами. Флинт должно быть ужасно расстроен. М-да, он вряд ли обрадуется, увидев меня снова!

Но прежде кендер должен был разделаться с более неотложными делами. Весь регион Абанасинии был испещрен узкими горными цепями и лесистыми долинами. Три пика на западе нависали над панорамой. Наибольший из них находился всего в нескольких милях от Таса, более мелкие еще дальше. Кендеру было интересно узнать, есть ли у них названия. Самый близкий горный пик выглядел великолепно, с зелеными склонами и постепенно бледнеющими вершинами. Несколько маленьких облаков цеплялись за вершину. Тас подумал, что он мог бы дать собственное название этой горе.

Развернув карту и разложив ее на коленях, Тас пальцем проследил свой путь от Утехи.

– Должно быть, это гора Око Молитвы, – вслух пробормотал он. – Какое странное название. Интересно, что оно означает? Держу пари, что с ним связана интересная история. – Тас с разочарованием отметил, что горы позади Око Молитвы носили лишенное воображения название Двойные Пики.

В остальном карта кендера была довольно скупая, показывая только береговую линию, главные дороги и другие представляющие интерес для путешественников особенности рельефа. Дорога на юг от Утехи, по которой шел Тас, называлась Южной дорогой и этот факт был отмечен на карте кендера. Она вела далеко вдоль предгорий до самой северо-восточной границы Омраченного леса.

Омраченный Лес, находящийся к юго-западу от того места, где находился Тас, назывался так из-за призраков, которые там жили. Тас знал, что даже невзирая на репутацию леса, его поджидают там извилистые овраги, ежевичные чащи, трясины и темные пещеры. Это было обычным делом для большого гористого леса. Кендер подумал, что Омраченный Лес, возможно, является родиной достаточно добродушных существ – дриад, кентавров и пегасов. Но этот факт не делал темные чащобы более приветливыми.

Гавань, столица фанатической религиозной группы, известной как Искатели и гаванская долина отмечали западную границу леса. На северо-западе были Двойные Пики и каньон Звездного Света, родина пегасов. И в двадцати милях от Двойных Пиков река Белая Ярость отмечала южную границу Омраченного Леса и северную эльфийского королевства Квалинести.

Чтобы эта карта была действительно полезна, решил Тас, на нее надо нанести еще очень много ориентиров: маленькие ручьи, долины, фермы, деревья или скалы необычной формы и хорошие места для лагеря. Вытащив перо, пузырек с чернилами и маленький ножик из своего чехла, Тас тщательно заострил наконечник пера. Подложив под карту свой кожаный мешок, кендер сделал набросок рощицы кизиловых деревьев. Их приметные белые и розовые цветы были слишком привлекательны, чтобы пропустить их.

Усердно поработав несколько минут, Тассельхоф потянулся рукой к своему пакету с едой. Помимо всего остального там была еще и фляга с пресной водой, которую он наполнил сегодня утром. Картография всегда вызывала у него приступы жажды. Но кендера вдруг отвлекли необычные ощущения на запястье. Медный браслет на руке кендера стал невыносимо горячим. Должно быть, это от солнечных лучей, падающих на него, решил Тас. Как только он пошевелился, чтобы снять с себя изделие, мир поплыл вокруг него и Тас почувствовал, что падает прямо в небо. Картошка с пряностями и утиные яйца подпрыгнули к самому горлу. Он хотел лечь на камни, но не был уверен с какой стороны находится скала. В этом состоянии полной дезориентации непрошеное видение вспыхнуло в его разуме. Он увидел себя засовывающим руку в пакет и тут же с вскриком отдергивающего руку, уколотую острым жалом и на его запятнанном чернилами среднем пальце появилась красная капелька.

Головокружение и видение прошли так же внезапно, как и начались. Тассельхоф озирался вокруг, моргая глазами. Закрытый пакет все так же лежал около него и палец кендера был цел. Тас потер его и согнул несколько раз, чтобы убедиться в этом. Происходило что-то загадочное. С любопытством подняв пакет, кендер вывалил его содержимое на холодный камень под ногами. Из-под фляги, мотка веревки и двух полосок высушенного мяса виднелись волосатые лапки ядовитого паука!

– Ничего себе! – громко воскликнул Тас, – если бы я засунул туда руку, меня бы укусил паук.

– Это было пред… предурпе… Я увидел то, что должно было случиться! Я слышал о людях, которые могли делать это, но я никогда не думал, что я один из них. – Он пощупал свою грудную клетку. – Интересно, это случилось из-за тех трех порций картошки с пряностями? Я раньше никогда так много не ел за один раз. – Используя потертый наконечник своего пера, Тассельхоф отбросил паука от своего сваленного на камень имущества и проследил, как тот быстро побежал под защиту других камней. Когда кендер упаковывал свои вещи обратно в пакет, он снова бросил восхищенный взгляд на браслет на своем запястье.

– Я действительно должен возвратить его Флинту. Браслет становится ужасно горячим на солнце и скорее всего из-за меди моя рука станет зеленой. – С этими словами Тассельхоф закончил свою карту (добавив «Скалу Паука» рядом с дорогой), закрыл пузырек с чернилами, сделал один большой глоток воды из фляги и весело отправился на юг, все дальше удаляясь от Утехи и Флинта Огненного Горна.

* * *

Продолжая идти вперед, Тас заметил, что дорога уходила в темный лес, огибая ряд труднопроходимых холмов. Это не встревожило его – кендеры вообще редко чувствовали страх – но если на дороге и пряталось какое-то зло, то именно в этом отрезке пути была большая вероятность его нападения. На всякий случай Тас подтянул лямки мешка и потуже затянул ремень. После этого он подобрал с дороги увесистый гладкий камень размером с ладонь. Кендер был весьма хорошим стрелком, пользуясь натянутой петлей на своем хупаке. Такой камень мог расколоть большой валун или сломать кому-то руку или ногу. Приподняв свое оружие, Тас на мгновение посочувствовал тому, кто попытается досадить ему.

Тас позабыл об этих мыслях, когда почувствовал, что браслет Флинта снова неприятно обжигает ему кожу запястья.

– Если ты и впредь будешь меня раздражать, я положу тебя в мешок и скорее всего забуду о тебе, – пригрозил вещи Тассельхоф. – Тогда посмотрим, вернешься ли ты когда-нибудь к своему хозяину!

Не успев снять надоедливое украшение со своего запястья, Тас попятился назад, снова потеряв ориентацию. Мир завращался вокруг него, живот, казалось, перевернулся вверх дном. Он услышал звон колокольчиков и поднял голову, чтобы увидеть, как из-за поворота прямо по дороге появляется фургон. Обычный двухколесный фургон, какие используют ремесленники или коробейники, с ярко разукрашенными деревянными бортами и накрытый холстиной. Тас моргнул и потер глаза. Когда он открыл их снова, он увидел фургон, опрокинувшийся на бок. Одно колесо все еще безумно вращалось, а лошадь и кучер лежали убитые. Пораженный кендер снова закрыл глаза и потряс головой, чтобы отогнать ведение. Когда он снова посмотрел на дорогу, там было пусто.

Затем кендер услышал звон колокольчиков и этот звук отразился эхом в его сердце. С изумлением он наблюдал, как фургон, очень похожий на тот, который он только что видел, показался из-за поворота. Фургон покачивался и подпрыгивал на дороге, ведомый серой лошадкой. Человек хрупкого телосложения сидел на козлах, что-то рассеянно бормоча себе под нос.

Тассельхоф был уверен, что сейчас случится что-то ужасное.

Взмахнув над головой хупаком, кендер крикнул:

– Берегись! Тут опасность! – Еще не успели стихнуть последние отзвуки его слов, как произошло несколько событий. Лошадь, напуганная криком и волнением, звучащим в нем, занесла фургон с дороги в широкую, заполненную водой колею. Повозка опасно накренилась, затем погрузилась в грязь и застряла. Тассельхоф услышал громкий хлопок и шелестящий шум. Посмотрев вверх, он увидел массивное бревно, размером с человека, свисающее на веревке над дорогой. Бревно пролетело как раз над тем местом, где находился бы фургон, если бы лошадь не запаниковала.

Неожиданно послышались гортанные возгласы и отрывистое карканье. Несколько больших уродливых существ выскочили из леса и побежали к фургону. Хобгоблины! Тас достаточно часто встречался с этими дикарями во время своих странствий, чтобы признать их с первого взгляда. Вонючие, грязные, жестокие, одетые в обноски и размахивающие дубинами или захваченными топорами, они специализировались на засадах и набегах на одинокие фермы.

Размахивая длинными волосатыми руками и прыгая прямо в грязь, твари быстро окружили безнадежно застрявший фургон. Лошадь кричала и лягалась. В конце концов ей удалось ударить ближайшего хобгоблина и он упал в грязь лицом со сломанными ребрами.

Тас быстро вставил камень в петлю хупака. Моментально прицелившись, он выстрелил в самого близкого хобгоблина. Камень попал прямо в середину спины существа, вызывая громкий визг боли. Разъяренный хобгоблин повернулся и его красные глаза нашли Тассельхофа. Показывая желтозубую усмешку, он что-то прокричал другому хобгоблину. Думая, что они нашли легкую добычу, оба помчались к кендеру.

Тас спокойно поднял с дороги второй камень. Этот был маленьким и острым, как раз таким как хотел кендер. Заряжая его в петлю, Тас на этот раз не торопился и тщательно прицелился. Как только хупак выстрелил, голова второго хобгоблина резко откинулась назад. Чудовище сделало несколько неверных шагов, а затем замертво свалилось на дорогу. Тас подавил радостный вскрик, так как знал, что опасность не миновала.

Не зная о судьбе своего товарища, первый хобгоблин сломя голову бежал к невооруженному кендеру. Тас широко расставил ноги и выдвинул петлю хупака перед собой. Хобгоблин издал чудовищный рев, схватил дубину обеими шишковатыми руками и сделал выпад.

В последнюю секунду, неуловимым движением, Тас повернул хупак к монстру той стороной, которую венчал окованный металлом наконечник и изо всех сил двинул его вперед. Он почувствовал дрожание древка и услышал стон, когда его оружие проткнуло тонкую одежду хобгоблина и проникло в его тело, поражая важнейшие органы. Горячее затхлое дыхание, вонявшее как гнилое мясо, окатило Таса когда из легких чудовища вышел воздух. Тассельхоф отпрыгнул в сторону и позволил безжизненному телу упасть на землю. Кендер громко засмеялся, вспомнив выражение недоверия в угасающих глазах существа.

Крики лошади и человека быстро заставили Таса вернуться к реальности. Один из оставшихся в живых хобгоблинов пытался поймать уздечку лошади, другой сражался с человеком, который неловко защищался большим молотом.

Тас присел, выхватил узкий кинжал из-за своего голенища и побежал к сражающимся. Не останавливаясь, он пробежал мимо первого хобгоблина. Минуя его, кинжал Таса свистнул и надрезал плоть монстра на одной ноге пониже ягодиц. Хобгоблин взвыл от боли и шока, затем запнулся, почувствовав что теперь бесполезные мышцы его раненной ноги не слушаются. Таща за собой ногу и ужасно крича, монстр захромал в лес и исчез.

Последний из хобгоблинов, сражавшийся с человеком, обернулся на звук. То, что он увидел, заставило отвиснуть его челюсть. Трое из его спутников лежали мертвыми в грязи, а четвертый был серьезно ранен и бежал. И посреди всего этого стоял кендер с окровавленным кинжалом и ухмылялся.

Кендер вздрогнул, когда молот человека врезался в заднюю часть черепа хобгоблина. Глаза монстра закатились и его тело шлепнулось на землю. Человек, явно пребывая в истерике, продолжал молотить по чудовищу до тех пор, пока голова хобгоблина не превратилась в кровавую массу из грязи и костей.

– Я думаю, он уже давно мертв, – заключил Тас.

В ужасе посмотрев на то, что он сделал, человек опустил молот и прислонился к дереву, стоящему позади него, тяжело дыша и содрогаясь в течении нескольких минут.

– Спасибо за помощь, незнакомец, – наконец выдавил он, – я знал, что сейчас слишком рано путешествовать по дорогам, я знал, что это опасно. Но разве я послушал сам себя? Нет, я слышал только Хепсибу. «Нам нужны деньги. Пришла весна! Пора ехать, ты ленивый дурак». Вот что она сказала. И я уехал, в основном для того, чтобы больше не слышать ее нытья. И теперь я здесь, посреди неизвестной местности, борюсь за свою жизнь. Мой фургон увяз в грязи по ось. Эта поездка должно быть проклята богами! – Человек что-то рассеянно пробурчал, посмотрев ввысь.

– На что вы жалуетесь? – спросил Тас. – Вы живы, а они нет. – Он кивнул в сторону мертвецов за своей спиной. – Я сказал бы, что у вас был захватывающий день. Исключая то, что случилось с фургоном.

Тас перепрыгнул через грязную канаву, в которой застрял фургон. Засучив свои леггинсы, он сел на корточки и заглянул под фургон.

– Это плохо выглядит, да. Но однажды я видел как Битлитер Тугворт – он был полулюдоедом, который жил в Кендерморе – вытащил фургон из грязи самостоятельно. Он не слишком удачно сделал это и сломал на телеге ось, но все остальное осталось целым. Потом он перевернул фургон и Вилли Уонтори – он был тележником в Кендерморе – починил его и он стал как новенький.

– А кто ты такой, кстати? – человек наконец стал приходить в себя.

Кендер гордо выпрямился во весь свой рост и протянул человеку руку.

– Тассельхоф Непоседа, к вашим услугам. А кем бы ты мог быть?

– Я мог бы быть Беседующим-с-Солнцами. – Вздохнул человек, все еще облокотившись на дерево. – Но не слишком рассчитывай на это.

– О, я не буду, – сказал Тассельхоф, небрежно засовывая в карман леггинсов так и не пожатую руку. – Он эльф, а вы – человек. Кроме того, зачем бы это такой важной персоне, как король эльфов Квалинести самостоятельно править старым торговым фургоном? Конечно, у него есть для этого слуги.

Пергаментное лицо человека сморщилось, хмурясь.

– Это моя жена послала тебя вслед за мной или ты по собственной инициативе решил мучить меня? – задал он риторический вопрос. Тассельхоф покачал головой.

– Я уверен, что не знаком с твоей женой, если только ее не было вчера вечером в таверне в Утехе. Я не местный.

– Моя жена в таверне? Нет, эта забава обошлась бы слишком дорого. Боги, даже в пути я чувствую себя загнанным зверем, – пробормотал человек.

Тас отошел от фургона к тому месту, где лежал мертвый хобгоблин, наколотый на кендерский хупак.

– Фу, – пробормотал кендер, в отвращении скривив губы. Схватившись за свое оружие, он поставил одну ногу на ребра монстра и выдернул хупак. Продолжая осторожно держать его кончиками пальцев, Тас подошел к обочине и постарался очистить хупак в небольшом островке снега.

Человек фыркнул и перевел взгляд на фургон. Осторожно ступая, он обошел тело, лежащее в его ногах.

– Кстати, что это за твари? – спросил он хмуро глядя на тело.

– Хобгоблины. Не стоит плакать, убивая их. Они злые от кончиков ушей до пяток и редко вступают в переговоры. Я стараюсь избегать их, потому что встретив, обязательно придется убить. Как только они нападут на ваш след, не отстанут пока не догонят. Я вижу, что сегодняшний вечер мне придется провести, делая новый хупак – этот уже никогда не будет таким, каким был прежде.

Тассельхоф вернулся к фургону и вскарабкался на козлы.

– А что такого плохого в твоей жене? – спросил он.

– Эти существа напоминают мне о ней: зло, коварное и неблагоразумное. Она превратит мою жизнь в ад, когда узнает об этом дорогостоящем нападении на меня.

– А зачем говорить ей об этом? – спросил Тассельхоф.

– Потому что когда она узнает сколько я выручил из этой поездки, она поймет, что что-то пошло не так, как надо. И всеми мерзкими способами она выдавит из меня правду, подобно мяснику, хватающему курицу за горло! – человек закрыл глаза и задрожал.

– Да, она не кажется приятной, – сказал Тас, ерзая на сиденье. – Но она же не может обвинить тебя в том, что сделали хобгоблины и в том, что дороги раскисли?

Человек вздохнул и провел рукой по своим редким волосам.

– Ты не знаешь мою жену. Она скажет, что я сам подстроил эту засаду, чтобы досадить ей, или придумает еще какую-нибудь чушь.

– Ну, тогда мы должны вытащить фургон из канавы и продолжить путь. А чем ты занимаешься?

– Я – ремесленник, – ответил он. – Я починяю горшки и кастрюли, точу ножи и чищу лампы… я занимаюсь почти всем.

Тассельхоф спрыгнул с козел и отошел от фургона, затем оперся на свой хупак, чтобы изучить ситуацию. Он посмотрел, как старая кляча жевала коричневую траву.

– А почему бы тебе просто не вытащить фургон с помощью лошади?

Ремесленник хмыкнул.

– Эта старая кляча? У Беллы едва хватает сил, чтобы тащить свой собственный вес на ровной дороге, не говоря уже о вытаскивании фургонов из канав. И она всегда ненавидела грязь. Совсем скоро, когда она почувствует ее на своих копытах, она встанет, как замороженная.

– Так почему ты не заменишь лошадь?

– Хепсиба говорит, что и эта достаточно хороша. Кроме того я в некотором роде люблю мою старушку. Лошадь, я имею в виду.

Тассельхоф подошел к фургону и погрузил один конец своего хупака в канаву, пока не нащупал твердую землю.

– Хм, глубина с мое плечо. Не слишком глубоко. Спорю, если ты подтолкнешь фургон сзади, я смогу уговорить Беллу сделать несколько шагов.

Человек прислонился к борту фургона.

– Не знаю, зачем человеку в моем положении тратить так много сил, борясь с судьбой. Если провидению было угодно, чтобы я оказался здесь, я останусь здесь, несмотря на все твои усилия по вытаскиванию фургона.

Тас мельком взглянул на него.

– Чепуха. Зачем судьбе хотеть, чтобы твой фургон попал в грязную канаву?

– Не знаю зачем, но я здесь! Я не могу пытаться изменить свою судьбу. – Как будто вопрос был решен, ремесленник вытащил маленький ножик из кармана и принялся чистить ногти.

Кендер мгновение обдумывал эти слова, но потом потряс головой, как бы желая избавиться от мыслей. Он решил попробовать другой подход.

– Хорошо, допустим твоя судьба – застрять в этой канаве. Но твоя судьба еще и то, чтобы я пришел и вызволил тебя, потому что я отказываюсь уйти и бросить тебя здесь. Что ты на это скажешь?

Ремесленник поскреб подбородок.

– Я думаю, что если ты заставишь лошадь двигаться, это будет убедительным аргументом в пользу твоей теории.

– Конечно заставлю! – воскликнул Тас. – А теперь встань позади фургона и толкай, – кендер продемонстрировал как именно. – Немного присядь и обопрись плечом, мммм… я все еще не знаю твоего имени…

– Гезил Бишоп.

Тас снова протянул свою руку и на этот раз ремесленник сердечно потряс ее.

– Рад знакомству.

Гезил встал позади фургона.

Опустив руку в один из мешочков на своем поясе, Тассельхоф пошарил в нем, ища небольшой кусочек сахара.

– Это заставит Беллу двигаться, – сказал он, поднимая сахар вверх.

Тас подошел поближе к голове старой клячи. Маленький кендер дотянулся до уздечки, зажав ее в одной руке, а вторую, с кусочком сахара, поднес к волосатым ноздрям, из которых вырывались пучки белого пара. Все еще взволнованная после схватки, лошадь смотрела на кендера широко раскрытыми и налитыми кровью глазами. Но ее пушистые губы жадно вздрогнули и она попыталась взять ими сахар, показывая два пожелтевших передних зуба.

– Иди сюда, старушка, – сказал Тас ласково, отводя руку от лошади прежде, чем она смогла добраться до сахара. – Ты должна немного поработать, а потом это замечательное лакомство будет твоим.

– Ты должен кричать, она почти глухая! – крикнул Гезил со своего места позади фургона.

– Когда я скажу «Давай!» – толкай фургон! – в ответ крикнул Тас Гезилу.

– Это Белла тугоухая, а я не я, – напомнил Гезил кендеру.

Крепко ухватившись за уздечку, Тас держал кусок сахара в открытой ладони приблизительно в десяти сантиметрах от носа лошади. Кендер сосчитал до трех.

– Давай! – крикнул он и рванул уздечку на себя. Мигая от удивления молочными глазами, Белла продвинулась немного вперед, увязая в грязи. Позади нее фургон дернулся, доехал до края канавы, затем откатился назад в грязь.

– Мы почти сделали это! – взволнованно прокричал Тас. – В следующий раз толкай сильнее и дольше!

Гезил мрачно посмотрел на свою забрызганную грязью тунику. Его лицо было испещрено грязными пятнышками. Ботинки чавкали в трясине. Ему повезет, если в следующий раз он не соскользнет под колеса фургона.

– Хорошо. – Ответил он.

Они повторили все заново. Тас еще сильнее потянул за уздечку, а Гезил толкал дольше. Со стоном и скрипом фургон двинулся с места и выкатился из канавы, повалив Тассельхофа через секунду после того, как Белле таки удалось добраться губами до сахара.

Тассельхоф нашел Гезила лежащим в грязи на том месте, где только что был фургон.

– О, боги, что случилось? – спросил Тас, помогая Гезилу встать на ноги. – Ты должен быть более осторожным. С тобой постоянно случаются неприятности.

Вместо ответа Гезил открыл заднюю дверь своего фургона и извлек оттуда чистую тунику и бриджи. Отложив их в сторону, он принялся дрожа сбрасывать с себя грязную и холодную одежду. Переместив ценные вещи в карманы сухой одежды, он быстро облачился в нее.

– Уф, уже лучше. Но я все равно собираюсь принять ванну прежде, чем кто-либо в Утехе меня наймет.

– Утеха? – воскликнул Тассельхоф. – Я только утром оттуда ушел! На самом деле ты должен посетить Весеннюю Ярмарку – я уверен, что ты сможешь там хорошо заработать.

– Туда-то я и направлялся, – сказал Гезил. – Я надеялся хорошо заработать там, но боюсь, что уже пропустил большую часть ярмарки. Несомненно уже слишком поздно, чтобы найти там даже палатку для себя.

– Хе, да у одного из моих лучших друзей там есть своя палатка! – похвастался Тас. – Ну, возможно, он и не лучший мой друг, но уж точно не враг. Мы встретились, когда я охранял некоторые его товары и он неправильно меня понял. Он поделится частью своего места с тобой за небольшую плату.

Тассельхоф снял с запястья браслет и протянул его на ладони.

– На самом деле этот браслет принадлежит ему и он очень сильно хотел бы получить его назад. Бездна меня забери, если я знаю, как он оказался в моем мешке, но это так. Если ты все равно едешь в Утеху, ты мог бы забрать браслет с собой. Мой друг совсем обезумел, когда потерял его в прошлый раз, так как он сделал его для клиента, который должен нагрянуть совсем скоро. Я уверен, что мой друг будет очень благодарен тебе за то, что ты вернешь ему браслет и даже вероятно поделится местом вообще бесплатно!

Хотя и очень благодарный кендеру за помощь, Гезил с подозрением выслушал рассказ Таса.

– Я не знаю… – С сомнением сказал он. Он не особо горел желанием охранять или перевозить чьи-то драгоценности, особенно после того, как они побывали в руках у кендера. Как Тас сам заметил, люди часто не правильно понимают намерения кендеров. Кроме того, Гезил придерживался правила, которое не позволяло ему вмешиваться в дела, которые его не касаются.

– Но почему нет? – спросил Тассельхоф. – Тебе нужно место на ярмарке. Моему другу нужен браслет. А я должен идти дальше по этой дороге, прочь от Утехи. Это просто идеальное решение всех проблем. – Тас был озадачен колебаниями ремесленника и добавил. – Твоей жене вряд ли стоит знать об этом, раз никаких убытков больше не предвидится, не так ли?

Невольно кендер коснулся темы, которая смогла убедить Гезила. Для верности тот вытащил из кармана штанов маленькую четырехгранную игральную кость и бросил ее на задок фургона. Очевидно удовлетворенный результатом броска, он засунул кость обратно в карман, поднял голову и проговорил:

– Я согласен!

– Отлично! Моего друга зовут Флинт Огненный Горн, – сказал Тас, вытаскивая свои письменные принадлежности и набрасывая план ярмарочных палаток на обрывке пергамента. Палатку Флинта он пометил буквой «х». – Ты легко найдешь его, но если его нет на ярмарке, попробуй поискать в гостинице «Последний Приют». Мне кажется, он там частый гость. Кстати, я уверен, что ванну ты сможешь принять в той же гостинице.

Тас бросил последний взгляд на браслет. Он будет скучать по его очаровательной красоте и необычным способностям. Но все же кендер без колебаний протянул вещицу ремесленнику. Гезил засунул его в карман бриджей и без промедления вскарабкался на козлы своего фургона.

– Прощай, – сказал ремесленник. – Ты спас мне жизнь. Я вряд ли когда-нибудь смогу отблагодарить тебя за это.

Тас махнул рукой.

– Это было удовольствием для меня. Удачи. Передай привет от меня Флинту.

Ремесленник встряхнул поводьями и Белла заковыляла вперед. Фургон направился к северу, в Утеху, объезжая трупы, лежащие на дороге, оставив Таса продолжать свои странствия.