Текст книги "Роковое дело (ЛП)"
Автор книги: Мари Форс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)
Глава 12
Сэм провела два часа с Фредди и остальными детективами, приписанными к делу, оценивая, насколько они продвинулись. Пока она занималась О’Коннорами, пришел отчет из лаборатории по квартире Джона: на простынях, в стоках – повсюду – нашли лишь то, что принадлежало жертве.
Начиная чувствовать, что устала до чертиков, Сэм раздала задания, сказала Фредди встретить ее у дома сенатора Стенхауза завтра в девять утра и послала напарника домой. Проведя на ногах пятнадцать часов, она вернулась в свой офис, где обнаружила Ника, сидевшего, задрав ноги на стол, в ее кресле.
– Удобно? – поинтересовалась она, прислонившись к дверному косяку.
Ник сунул «блэкберри» в карман пиджака.
– Ты обещала меня подвезти.
– О, черт. Прости. И ты ждал все это время? Мог бы поймать такси.
– Надеялся уговорить тебя поужинать со мной.
– Не могу. У меня еще миллион дел. – Она помешкала, присмотрелась получше: – Ты убрался на моем столе?
– Просто разложил все по местам. Как ты можешь работать в таком беспорядке?
– У меня своя система. Как я теперь смогу что-нибудь найти!
– Тебе нужно поесть и поспать. Чего хорошего будет для всех, если ты свалишься?
– Так в дополнение к тому, что ты перенес свою дотошность на мое рабочее место, ты еще взял на себя обязанность следить за тем, как я ем и сплю?
На лице у него появилась дерзкая, сексуальная усмешка.
– Рад взять на себя обязательства по обоим фронтам.
– Еда, да. Но спать? Черта с два.
Он пожал плечами, явно довольный, что одержал полпобеды, и спросил, показав на фотографию на столе:
– Кто это?
– Папа. – На снимке Сэм стояла рядом с сидевшим в инвалидном кресле отцом, обняв его за плечи. – Он уже два года, как получил ранение на службе.
– Мне жаль. Как это случилось?
Ступив в тесный офис, она скинула ноги Ника со стола и села.
– Ехал домой в патрульной машине и увидел, как в потоке машин виляет какой-то автомобиль. С милю или две преследовал его, пока не прижал к обочине.
Он был дорожным инспектором?
Сэм помотала головой.
– Он был заместителем шефа полиции и собирался через три месяца в отставку. В общем, подошел к машине, постучал в окно, а водитель открыл огонь. И теперь папа не помнит ничего после того, как остановил машину. Пуля застряла между третьим и четвертым шейным позвонком. Он парализован, но по какому-то чуду может дышать сам, когда сидит. Мы благодарны судьбе и за это.
– Помню, что читал об этом, но не знал, что офицер – твой отец. Случай на Джи-стрит?
– Да.
– Парня того поймали?
– Нет. Дело не закрыто. Я работаю над ним, когда могу, как и каждый коп тут. У меня личный интерес, как и у всех нас.
– Могу представить. Соболезную.
Сэм пожала плечами:
– Жизнь – та еще сука.
Ник поднялся, обошел ее, закрыл дверь, потом обнял Сэм и крепко прижал к себе.
Потрясенная застрявшим в горле комом, она попыталась высвободиться от его объятий.
– Ты чего это?
Ник не отпускал.
– Мне показалось, тебе нужно.
– Вовсе нет. – Сэм уперлась руками ему в грудь, чтобы сохранить дистанцию и унять беспокойное сердце. – Я не могу оставаться здесь наедине с тобой. Люди начнут болтать, а мне это ни к чему.
Ник потянулся к двери и открыл ее.
– Прости.
Сэм с облегчением не обнаружила за дверью назойливых глаз и с неудовольствием поняла, что утешение, предложенное Ником, оказалось ей необходимо: так или иначе, оно помогло. От этого открытия ей стало не по себе.
– Что такое? – спросил он, внимательно изучая Сэм карими глазами, от взгляда которых она вся плавилась изнутри. – Смотришь так пристально.
– Да вот думаю…
Ник с любопытством наклонил голову:
– О чем?
– Ты похорошел с возрастом. Здорово выглядишь.
– Ну и ну, спасибо. Наверное.
– Это был комплимент, – округлив глаза, заметила Сэм.
– Спасибо, что уточнила. Разумеется, я могу сказать то же самое о тебе. Ты даже привлекательнее, чем я запомнил. А я помню... все.
И сделал шаг, сокращая расстояние между ними.
Ее сердце ускорило бег, Сэм подняла руку, чтобы остановить Ника.
– Не вторгайся в мое личное пространство.
– Это ты начала сыпать комплиментами, – сказал он с усмешкой.
Уж лучше усмешка, чем то выражение горя, которому Сэм стала свидетелем раньше.
– Временная ошибка в суждениях, вызванная усталостью и голодом.
– Тогда как насчет ужина?
– Пицца. И платишь ты.
– Можно устроить.
– Кстати, об устроительстве, к утру патологоанатомы будут готовы выдать тело сенатора для похорон.
Ник мгновенно подобрался, и Сэм пожалела, что вывалила на него новость вот так.
– Ладно. Как только похоронное бюро закончит, полиция штата Вирджиния сопроводит его в Капитолий в Ричмонде, – сказал он. – Хочу попросить тебя дать разрешение взять кое-какую одежду из квартиры Джона. В похоронном бюро она понадобится.
– После ужина я так и так собиралась туда зайти. Еще немного пошарить.
– Это свидание.
Сэм выключила компьютер и лампу на столе:
– Это не свидание.
– Пустая игра словами, – заметил Ник, следуя за ней из офиса.
– Это не свидание.
***
Сидя над толстой с хрустящей корочкой вегетарианской пиццей в каком-то месте, где, казалось, Ника знали все и каждый, Сэм спросила его о Патриции Дональдсон.
– Кто?
– По словам родителей, его школьная подруга, которая живет в Чикаго.
Ник в замешательстве свел брови.
– Никогда о ней не слышал.
– Он посылал ей ежемесячно три тысячи долларов в течение многих лет, звонил несколько раз в неделю и по часу говорил.
Ник покачал головой.
– Ничего не знаю о ней.
Он казался озадаченным, даже расстроенным.
– Как такое возможно?
– А ты знал, что он увлекался порно? Много времени тратил на него?
Замерев, Ник вернул кусок пиццы на тарелку и вытер салфеткой рот.
– Нет. Как ты узнала?
– У него порно на домашнем компьютере.
Потрясенное выражение сменилось на гримасу отвращения. Ник замедлил дыхание, уставившись в какую-то точку у Сэм за спиной. И долгое время молчал.
– Хотелось бы заявить, что я совершенно удивлен, но не могу. Джон рисковал своей репутацией и карьерой.
– Что еще стоит за этим?
– Женщины. Много женщин. Словно он все время искал что-то, чего просто не мог найти. Кидался в отношения с головой, а через неделю они уже были в прошлом.
– Было ли у всех этих женщин что-то общее?
– Все блондинки и не обделенные внешностью. Все сплошь. Одна Барби за другой. Так что я даже не затруднял себя попытками запомнить их имена.
Сэм одним духом прикончила пиво и вынуждена была признать, что после кормежки почувствовала себя, словно родилась заново.
– Кристина Биллингс прислала список женщин, с которыми он встречался последние полгода. Мы сейчас с ним работаем. Готова поспорить, что найдем среди этих куколок убийцу.
– Сомневаюсь.
– Почему?
– Ты ведь говорила, что в основе преступления, скорее всего, лежит страсть? – Сэм кивнула. – Никто из них не оставался так надолго, чтобы почувствовать страсть, которую нужно испытывать, чтобы сделать такое с ним. Кроме разве что Натали, да и то все закончилось давным-давно. Если бы она собиралась его убить, то сделала бы это, наверно, еще несколько лет назад.
– Мы собираемся с ней завтра поговорить.
– Как у тебя так получается? – поинтересовался он.
– Что получается?
– Поддерживать этот темп. Беспрестанно.
– Ты на этой неделе буквально ночевал в офисе. Чтобы сделать свою работу. Именно это делаю и я. Обычно все гораздо хуже. Частенько приходится вести несколько дел одновременно, но благодаря вынужденному отпуску моя ноша с недавних пор полегчала.
– Все время иметь дело с убийцами, жертвами и судмедэкспертами… Это кого хочешь иссушит до дна.
– Может быть. А в иные времена бодрит. Нет ничего лучше, чем складывать все кусочки головоломки вместе и выстраивать картину, которая ведет к наказанию виновных.
– Ты всегда хотела стать копом?
Ник не задавал этого вопроса при первой встрече, когда она только стала детективом.
– Все несколько сложнее.
– То есть?
Она поиграла ручкой кружки.
– Я была самой младшей из трех сестер. Кажется, мне было около двенадцати, когда на меня снизошло озарение, что единственная причина моего появления на свет заключалась в том, что отец отчаянно хотел сына.
– Ты не можешь утверждать точно.
– О, нет, могу. Моя мать чуть не проговорилась.
– Сэм…
Ей было невмоготу проявленное им участие.
– Так вот, зная, что разочаровала его своим рождением, я стала завоевывать его одобрение любыми путями, какие могла придумать. Назови любую спортивную игру в старших классах – я в нее играла. Ходила с отцом на футбольные матчи «Рескинз» и «Ориолз». Он даже наградил меня мальчишеским именем.
– Для меня ты будешь Самантой, – объявил Ник. – Отныне и навсегда.
Сэм насмешливо фыркнула:
– Я никому не разрешаю так меня звать.
– Тебе придется сделать для меня исключение, потому что для меня в тебе нет ничего мальчишеского. Ты женщина во всех смыслах. Вся до кончиков ногтей красивая и сексуальная.
Ее лицо запылало под его пристальным жарким взглядом.
– Ладно, разрешу тебе иногда звать меня Самантой, только не переборщи. И только не на людях.
– Припасу эту привилегию для самых важных личных моментов, – пообещал он с усмешкой, от которой она таяла. – Итак, ты стала копом в угоду отцу.
– Что? – спросила Сэм, завороженная его карими глазами.
– Твоему отцу.
– А. Верно. Поначалу так и было, не отрицаю. Но потом я открыла, что у меня к этому делу талант. Во всяком случае, так думала до недавнего времени.
– Так и есть. Не позволяй какому-то одному несчастному случаю пошатнуть свои убеждения или веру в себя.
– Ты говоришь, как полицейский мозгоправ, – со смешком сказала она. – И я понимаю, что вы оба правы. Но есть что-то в мертвых детях, что потрясает до глубины души, даже когда знаешь, что поступил правильно. – Сэм уставилась в пространство, словно вернулся весь тот ужас, чтобы снова ее мучить. Ей никогда не забыть страдальческих воплей Маркуса Джонсона, когда пуля угодила в его сына.
– Что случилось той ночью?
Тошнотворная тяжесть накатила на нее и перевернула все в желудке, который недавно умиротворили едой. Несколько недель после того случая Сэм давилась и с трудом глотала пищу.
– Мне не положено ничего обсуждать. На следующей неделе мне предстоит проверка на слушаньях по вероятным обоснованиям.
Ник протянул под столом руку, сплел свои пальцы с ее и не отпустил, несмотря на все попытки освободиться.
– Перестань, – тихо приказал он. – Просто перестань, ладно?
– Кто-нибудь может увидеть, – прошипела Сэм.
– Никто на нас не смотрит, а скатерть скрывает все недозволенное. Нет ничего лучше старой доброй скатерти.
Сэм мягко отняла ладонь, сложила руки и притворилась, что не замечает, как лицо Ника исказила обида.
– Могу поспорить, что ты закончил делиться грехами с народом.
– Я бы не сказал, – заявил он, скривив веселой усмешкой губы. – Тебе так трудно?
– Что?
– Делиться бременем на душе.
– Невозможно, – призналась она. – Мои недостатки в этом отношении доставили мне немало проблем в жизни.
– Каких проблем?
– Например, в браке. – Ей захотелось еще выпить, поскольку во рту вдруг стало сухо как в пустыне. Взглянув на Ника, Сэм обнаружила, что тот терпеливо смотрит на нее, словно у него нет ничего, кроме времени. Потянулась за полупустым стаканом пива и осушила одним глотком.
– Почему ты развелась?
Сэм задумалась, размышляя, стоит ли вести этот разговор с мужчиной, к которому ее дико влекло, но который для нее под запретом. После долгого молчания решила – да какого черта? Почему бы и нет?
– Мой бывший муж объявил, что я в нем не нуждаюсь.
– А ты нуждалась?
– Нет, – фыркнула Сэм. – Он оказался полной дрянью.
– Поскольку он не удосужился передать пару крайне важных сообщений, то вынужден согласиться с тобой.
– Я совершила большую ошибку, связавшись с ним, – вздохнула она. – Не разглядела его истинную сущность, пока не стало слишком поздно. Не слушала никого, хотя меня предупреждали.
Ник выпрямился на сидении.
– Он не… то есть… он ведь не бил тебя?
– Нет, хотя было бы легче, если бы бил. По крайней мере, я могла бы дать сдачи. Нет, он нападал исподтишка. Ему хотелось полного контроля надо мной. И я позволила зайти всему дальше, чем следовало, поскольку не хотела признавать, что так невероятно ошиблась. Всё наша чертова дурацкая ирландская гордость.
Несмотря на сопротивление Сэм, Ник придвинулся ближе.
– Хочу прямо сейчас обнять тебя, – хрипло прошептал он ей на ухо, обдав теплым дыханием и вызвав мурашки по всему телу. – Не выношу мысли, что кто-то заставлял тебя чувствовать себя неполноценной.
– Я сама ему позволяла, – проговорила Сэм. Ее барьеры сыпались как домино. Ей хотелось, чтобы Ник обнял ее, хотелось преклонить голову на его сильном надежном плече. Впервые за долгое время захотелось того уюта, который он предлагал. Нет, ей это не нужно. То, чего следовало бояться, на деле, скорее, возбуждало. – Мы можем уйти?
– Конечно.
Ник положил несколько купюр на стол, встал и предложил Сэм руку.
– Скатертью больше не закроешься, – напомнила она ему и обошла протянутую руку, направившись к двери.
Усмехнувшись, Ник последовал за Сэм.
Втянув головы в плечи от бодрящего холода, они прогулялись квартал до места, где припарковали полицейский автомобиль. Когда на темной улице Сэм открывала дверцу , по спине пробежал странный мороз, не имевший ничего общего с холодной погодой. Оглянувшись вокруг, Сэм надеялась обнаружить того, кто за ними наблюдает, но никого не увидела. Просто богатое воображение, подумала она, открывая пассажирскую дверь Нику.
Он сел рядом.
– Прежде чем мы поедем на квартиру Джона, мне нужно забрать машину.
– Ладно.
Сэм было включила зажигание, как вдруг села, положив руки на руль.
– Что-то не так?
Она сжала рулевое колесо.
– Прости, но я не могу сейчас тебе дать больше, Ник. – Посмотрев искоса, увидела, что он сосредоточенно на нее смотрит. – И вовсе не потому, что не хочу.
Ник ласково погладил ее по щеке.
– Я знаю.
От его прикосновения взрыв испепеляющего огня пронзил ее до пят, но она его затушила.
– Ты можешь набраться терпения?
– Я провел столько лет, желая, чтобы мне выпал еще один шанс с тобой, Сэм. И не собираюсь сбегать только потому, что все не так легко.
Сэм облегченно выдохнула:
– Хорошо.
– Но когда дело закроют…
– Я буду с тобой.
– То, что было шесть лет назад, никуда не делось, – глядя ей в глаза, напомнил Ник.
– Так только кажется.
– Что бы это ни было, у меня ни с кем не было ничего подобного.
– И у меня. Я так расстроилась, когда ты не позвонил. Поверить не могла, что так ошиблась в тебе.
– Угу. Меня просто злость берет. Как подумаю, что мы могли иметь все эти годы…
– Дай мне закрыть это дело, – попросила Сэм напряженным охрипшим голосом. – В ту же минуту, как закрою…
Казалось, Ник боролся со страстным желанием заключить ее в объятия.
– Саманта?
Удивительно, но в его устах это ужасное имя звучало не так уж плохо.
– Хм-м?
– У нас окна запотели.
– А ведь мы даже ничего не делали!
– Еще не делали, – согласился он, и в голосе звучали обещания.
Поняв, что с каждой секундой ей все труднее ему сопротивляться, Сэм тронулась с места и сосредоточилась на дороге.
Глава 13
Сэм высадила Ника на стоянке Конгресса и засекла, сколько времени займет доехать через центр в «Уотергейт». В это вечернее время транспорта было мало, но ее задержало происшествие на Индепенденс-авеню. Придется завтра попытаться снова определить, было ли у Кристины Биллинг достаточно времени пересечь город, совершить убийство, вернуться, забрать еду из китайского ресторана – и все за двадцать восемь минут.
Взяв сотовый, Сэм позвонила, чтобы проверить результаты обыска машины Биллинг.
– Как раз собирался позвонить тебе, – сказал детектив Томми «Гонзо» Гонзалес,– Мы нашли на переднем сидении кровь.
– Так я и знала, – воскликнула Сэм. – Готова поспорить, что она свернула пальто и положила на сиденье. А кровь просочилась!
– Погоди, – остановил ее Гонзо. – Не радуйся раньше времени, она сказала, что порезала руку, соскребая лед с машины две недели назад, и пришлось наложить три шва. На правой руке у нее свежий шрам, и есть выписка из «скорой помощи» с предписаниями, как лечить рану. Мы все-таки проверим, но ставлю месячную зарплату, что на сидении ее кровь. Она без проблем дала образец.
– Твою ж мать. Только из-за этого мы не можем сбросить ее со счетов.
– Мы сузили список последних подружек, предоставленный Биллинг, с шести персон до двух. Четверо других доказало, что той ночью их не было в городе.
Сэм добавила к разросшемуся списку дел на утро визиты к этим двум блондиночкам.
– Сделайте одолжение, проследите за всеми, кто связан с сенатором. Удостоверьтесь, что координируете действия с полицией штата и Ричмонда.
– Будет сделано. Хотите наблюдение с видео или просто наблюдение?
– Давай с записью. Проверь, чтобы у офицеров, которых пошлешь, имелись фотографии семьи сенатора и подруг, чтобы они знали, за кем смотреть.
– Сделаю.
– Спасибо за отлично проделанную работу, Гонзо.
– Пожалуйста. Попытайся поспать хоть немного, Сэм.
– Ну конечно.
Засев в гуще беспорядочно сгрудившихся машин, которые задерживала какая-то авария, Сэм стучала кулаком по рулю от досады, вызванной несколькими причинами. В первую очередь, не могла перестать думать о Нике. И с каким пониманием он отнесся к ее предложению отсрочить их только-только зарождающиеся отношения. Как часто она позволяла себе зависеть от кого-то? Да никогда. Тем не менее, Сэм никак не могла позволить себе зависеть от важного свидетеля в деле об убийстве, которое расследует. Как бы сильно ни хотела – не могла.
Она объехала стоявшие машины и, наконец, миновала аварию. Когда появилась в «Уотергейте», там ее ждал Ник на черном «БМВ».
– Что так долго? – спросил он, выходя из машины.
– Авария на Индепенденс.
– Тебе не стоило ехать по Конститьюшен.
– Да, теперь-то я знаю. Отличная тачка, – похвалила она, с удовольствием осматривая сияющий бумер. – Налогоплательщики хорошо о тебе заботятся.
– У меня есть несколько слабостей, – с усмешкой сказал он, обнимая Сэм за плечи. – Машины – одна из них.
Сэм вывернулась из-под его руки перед тем, как они вошли в вестибюль.
– Не при всех, – прорычала она и, сунув значок офицеру на посту безопасности, показала в сторону лифтов. – Мы еще раз взглянем на квартиру сенатора.
Полицейский кивнул и махнул, разрешая пройти.
Они поднялись на шестой этаж, где вход в квартиру Джона перегораживала желтая лента. Сэм набрала полицейский код на замке, толкнула дверь и, подняв ленту, пропустила Ника вперед.
И услышала, как он втянул воздух, потом увидела, как Ник опустил плечи, когда нахлынули воспоминания. Придержав за руку, она его остановила.
– Тебе не обязательно заходить туда. Я сама принесу одежду.
– Нет, – тихо отказался он. – Я смогу.
– Подожди минуту. Я хочу осмотреться.
Сэм прошлась по роскошной квартире, где чуть блестел оставленный порошок для снятия отпечатков пальцев. Подбирая безделушки, открывая ящики и проверяя за телевизором, она поискала что-нибудь, что могли пропустить в первый раз. Без сомнения, квартиру обставлял какой-то дизайнер, вероятно, еще в бытность, когда здесь жил старший сенатор О’Коннор. Как-то было странно, насколько мало следов осталось в квартире от Джона О’Коннора.
В спальне с кровати сняли простыни и унесли, чтобы сделать анализ на ДНК. Единственный волосок мог бы раскрыть дело, но все отпечатки пальцев, волокна и ДНК принадлежали Джону. Поскольку квартиру еще не мыли, на стене за кроватью, как и на бежевом ковре, остались кровавые пятна, а на ночном столике – свернувшаяся кровь. Кровотечение из яремной вены – вещь неопрятная. Кровь из раны хлещет, как гейзер, заливая убийцу.
Сэм постояла у изножья, мысли ее свободно бродили. Может, сенатор уснул сидя? Или сел, приподнявшись от удивления, когда появилась убийца? Он явно был обнаженным в постели. Может, рассчитывал на постельные утехи с женщиной, которая появилась в спальне? Не поэтому ли она легко добралась до его члена? Сэм была абсолютно убеждена, что это была женщина, хорошо знакомая Джону, по тому, как он не сильно удивился, найдя убийцу в своей квартире.
– Что приходит вам на ум, сержант? – спросил Ник, стоя позади Сэм.
– Он спал, – ответила она, глаза ее были прикованы к изголовью кровати, где рваная дыра в светло-коричневой обивке зияла напоминанием тому, что случилось здесь почти двое суток назад. – Дремал. Наверно, был включен телевизор.
– Когда я пришел, он не работал.
– Она могла выключить телевизор. Кто бы это ни был, сенатор не удивился, увидев ее.
– Она?
– Скорей всего, они были любовниками.
Сэм говорила монотонно, словно прокручивая сцену в своем воображении.
– Он впустил ее?
Сэм покачала головой.
– Она ждала его и застала врасплох. За спиной держала нож. Может, она тоже была голая, поэтому никто на видео не уходил с кровью на одежде. Сенатор рассчитывал на секс, и вот так она умудрилась взять его пенис. К тому моменту, когда О’Коннор увидел нож, уже был оскоплен. Ужасная боль. Сенатор, наверное, потерял сознание. Если бы он очнулся до того, как она убила его, то бы спросил за что. Может, она ему сказала, может, оставила гадать.
– Хватило бы ей силы, чтобы одним ударом вонзить нож в горло?
– Хороший вопрос. И ты прав. Чтобы пронзить ножом горло и пригвоздить человека к спинке кровати, потребовался бы мощный удар. Она должна была не на шутку разозлиться на что-то, что сенатор сделал или, наоборот, отказался сделать. Ярость и адреналин приумножают силы. Возможно, он дал какое-то обещание и не выполнил, или же она застала его с другой. Убивали и за меньшее. Когда все кончилось, она приняла душ, чтобы смыть кровь, которой измазалась с ног до головы. Потом вычистила ванную комнату и отскребла так тщательно, что не осталось ни волоска на полу. К тому времени, как тело нашли, вода в кабинке уже высохла, поэтому мы можем только предполагать, что она принимала душ. Однако все полотенца нетронуты. Если она и воспользовалась полотенцем, то взяла его с собой. Перед тем как уйти, она могла бросить на сенатора последний взгляд. Она жалела, что Джон не смог стать таким, каким был ей нужен, и в то же время сердилась на него, что довел ее до такого.
– Здорово ты выстраиваешь, Сэм, – уважительным тоном сказал Ник.
Словно в трансе, она взглянула на него.
– Что?
– Ты так описываешь все… Будь я присяжным, уже вынес бы обвинительный приговор.
– Сейчас мне только придется доказать все это и понять, кто же убил.
– Вопрос времени.
Ник подошел к шкафу, открыл дверцы и стал пристально рассматривать ряд темных костюмов, рубашек – белых, различных оттенков голубого и несколько в полоску. И сотню галстуков на выбор.
Заглянув в ящики комода, Сэм спросила:
– Он носил что-то кроме костюмов? Где джинсы? Футболки?
– Здесь он не держал много барахла.
– Где же еще может быть?
– Дома в Лисбурге.
– У него есть второй дом?
Ник кивнул.
– Коттедж около поместья родителей. Мы там оба искали убежища от безумия Вашингтона.
– Почему ты ничего не сказал о нем на неделе?
– Если честно, даже в голову не пришло. Прости. Тогда у меня в голове все перемешалось. Все еще никак не приду в себя. На фоне того, что случилось с Джоном, потом встретил тебя снова…
– Отвези меня туда.
– Сейчас?
Сэм кивнула.
– Почти полночь. Ты восемнадцать часов на ногах. Давай отвезу тебя завтра.
Помотав головой, Сэм возразила:
– Завтра у меня не будет времени. Если ты поведешь, я вздремну в машине. Если только ты сможешь бодрствовать.
– Я в порядке. Лучше всего мне работается в три часа ночи.
Его комментарий звучал двусмысленно, но Сэм постаралась не заметить. Тем не менее, лицо ее пылало от смущения, когда она помогала Нику выбрать темно-синий костюм, бледно-голубую рубашку и галстук, украшенный маленькими американскими флажками. Нашлась сумка-чехол, Сэм положила в нее костюм, застегнула на молнию и спросила:
– Нижнее белье?
– Он его в жизни не носил.
– Откуда, черт возьми, ты знаешь?
Ник засмеялся.
– Мы как-то были на ланче у Дочерей американской революции примерно год назад, и все уже начали расходиться, когда одна из голубоволосых подошла ко мне и сказала, что я зачем-то нужен сенатору за главным столом. Я пошел в зал, где он сидел.
– Зачем?
– По всей видимости, он умудрился порвать по шву брюки, и ему нужно было выкрутиться из положения, как уйти.
Сэм расхохоталась, представив картину.
– Дай догадаюсь – он был без трусов?
– Именно так. Поэтому пришлось найти ему пальто – нелегкая задача в июле, могу добавить – и вытащить его оттуда, не опозорив.
– Где это стояло в твоем перечне служебных обязанностей?
– Под графой «другие обязанности», – с грустной улыбкой, от которой защемило ее сердце, ответил Ник.
– Ладно. Нижнее белье не берем. Туфли?
– Хотела бы ты провести вечность в колодках с перфорацией? Хватит уже галстука. Наверняка я много чего услышу по этому поводу, когда мы встретимся в потустороннем мире. – Ник взял Сэм за руку и сплел с ней пальцы. – Спасибо, что помогаешь.
Занервничав, она отняла руку и сунула в карман.
– Да без проблем.
– Выбирать одежду умершим на каком месте значится в твоем перечне служебных обязанностей?
– Явно первым пунктом.
По дороге из спальни хозяина Ник смотрел на Сэм так, что напомнил ей о том, что он хотел от нее. Приступ желания застал ее врасплох. Она была не из тех женщин, которые сильно чего-то жаждали, особенно мужчину. С практичностью, сосредоточенностью, преданностью работе и семье, присущей Сэм, она обладала хорошей интуицией, когда нужно, и была независимой – неистово и совершенно независимой. Поэтому было неловко так хотеть кого-то, как она хотела Ника.
Сказать по правде, после ночи, проведенной вместе, она несколько лет мечтала о нем. Следила за карьерой О’Коннора и часами наблюдала за освещением в средствах массовой информации работы Конгресса в надежде, а не мелькнет ли где доверенный помощник сенатора. Однако Ника она видела редко. Он явно держался в тени, в отличие от своего знаменитого босса.
На стоянке Ник придержал для нее дверь.
Сэм скользнула на мягкое кожаное сиденье и вздохнула от удовольствия. Когда Ник завел машину, она быстро обнаружила, что сиденья с подогревом, и почувствовала себя как в раю.
– Эта машина тебе подходит.
– Ты так думаешь?
– Угу. Высококлассная, но не показушная.
– Это что, комплимент, Саманта?
Она пожала плечами.
Пока они ехали из города, Ник взял ее за руку. Когда же она попыталась вырваться, он сжал крепче.
– Мы одни, милая.
– Скатерти поблизости не наблюдается.
Лицо его осветила неотразимая усмешка, и Ник переплел пальцы Сэм своими.
– Позволь мне хоть это, ладно?
Поскольку он так мило попросил, да и всего лишь такую малость, Сэм не стала спорить, хотя простое ощущение своей руки в его ладони заставляло сильно биться сердце и будоражило душу. К тому же примешивалось чувство вины. Незачем проводить столько времени со свидетелем и уж тем более так отчаянно его хотеть. Но раз уж было темно, она устала, и никто не смотрел, вместо того чтобы оттолкнуть, Сэм покрепче обхватила его ладонь.
