Текст книги "Роковое дело (ЛП)"
Автор книги: Мари Форс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)
Глава 30
– Прости, – сказала Сэм, когда они вышли из ее кабинета.
– За что, черт возьми? – изумился Ник.
– За то, что использовала тебя и наши отношения, чтобы его достать. Я не знала, что ты там был. Неприятно, что ты услышал.
– Думаешь, меня волнует? – Карие глаза вспыхнули. – Главное, ты его прижала. Так что же ты сказала ему, что он слетел с катушек?
– Неважно.
– А мне важно.
Сэм неохотно повторила, что сказала бывшему.
– Не хочу, чтобы ты думал…
Словно не в силах больше сдерживаться, Ник обнял Сэм.
– Что?
Снова щеки ее запылали от смущения и неловкости.
– Что я считаю, будто то, что у нас… с тобой… просто траханье.
– Милая, брось. Я знаю.
– Потому что между нами большее, – подняв на него глаза, пояснила Сэм.
– Да. – Он легко чмокнул ее. – Так и есть.
– Я тоже тебя люблю.
Он застыл как столб.
– Да?
Довольная, что застала его врасплох, Сэм кивнула.
– Я тоже люблю тебя с той самой ночи после вечеринки. Мне не стоило выходить замуж за Питера по многим причинам, но в основном потому, что я всегда любила тебя. Всегда.
– Саманта, – прошептал Ник ее имя, глубоко и страстно целуя.
– Никаких нежностей на людях и в другое время, – пробормотала она, придя в чувство и вспомнив, где они находятся.
– Только по очень особым случаям. – Он сжал ей ягодицы и тесно прижал ее к себе. – Эта дверь закрывается?
Упершись руками ему в грудь, Сэм попыталась его оттолкнуть.
– Даже не думай!
– Да я вообще не могу думать.
Она приподнялась на цыпочках и прикусила ему нижнюю губу.
– Я потом отработаю. Обещаю.
Простонав, он отпустил Сэм.
– Я тебе напомню.
– Э, насчет того, что он сказал обо мне... в конце… Нам, наверное, стоит об этом поговорить.
Ник приложил палец к ее губам.
– Потом.
Возблагодарив отсрочку, Сэм перевела дух.
– Так что там между тобой и папой? – спросила она.
– Мы в некотором роде достигли соглашения.
Подняв бровь, Сэм с подозрением изучала его.
– Какого рода?
– Это останется между нами.
– Мне не нравится, как это звучит.
Ник чмокнул ее в нос.
– А тебе и не должно нравиться.
От стука в дверь они вздрогнули.
– Войдите, – пригласила Сэм.
Дверь открыл Гонзо.
– Простите, что прерываю…
– Ты ничему не помешал, – сказала Сэм, многозначительно глядя на Ника. – Что случилось?
– Там пришла какая-то женщина, хочет видеть тебя. Не назвалась, настаивает, что будет говорить с тобой и только с тобой. С виду расстроенная.
– Ладно. Приведи ее. – Обращаясь к Нику, попросила: – Не возражаешь, если отвезешь отца домой? Я скоро буду.
– Конечно.
Ник наклонился поцеловать ее.
– Не обсуждай с ним меня.
– Размечталась, – заявил он и, смеясь, покинул комнату. – Приложи к шее лед.
Сэм проводила взглядом его упакованную в джинсы задницу и вздохнула от удовольствия. Он принадлежал ей, весь, с ног до головы, и этому она никак не могла поверить. Хотелось пуститься от счастья в пляс, ее просто распирало изнутри.
Гонзо сопроводил до двери смущенную женщину и пригласил войти.
– Это сержант Холланд.
– Садитесь. – Сэм указала на стул и благодарно кивнула Гонзо, отпустив его. – Как вас зовут?
Женщина теребила ухоженными пальцами модную сумочку, глядя на Сэм темными потерянными глазами.
– Андреа Дейли.
– Чем могу быть полезна, мисс Дейли?
– Миссис Дейли. – Женщина вперила взгляд в пол и затряслась от рыданий. – Я совершила ужасный поступок.
Сэм вышла из-за стола и прислонилась к краю.
– Расскажите, может, я смогу вам чем-нибудь помочь.
Андреа вытерла с лица слезы.
– В ту ночь, когда убили сенатора…
У Сэм закололо в затылке.
– Вы знали его? Сенатора О’Коннора?
Андреа помотала головой.
– Я никогда ничего подобного не делала. Моя семья значит для меня все. У меня дети.
– Миссис Дейли, я не смогу вам помочь, если вы мне не расскажете, что вы сделали.
– Я была с Терри О’Коннором, – прошептала та. – Провела с ним всю ночь в «Дейз Инн» в Лисбурге. – Она вытерла нос. – Когда я увидела сегодня в новостях, как его уводят полицейские… Я не могла позволить. Он ничего не делал.
– Я знаю.
Андреа недоверчиво уставилась на Сэм.
– Я рисковала своим браком, семьей, а вы уже знали?
– Вы поступили мужественно, придя сюда, – протянула ей руку Сэм. – Правильно сделали.
– Вот будет хорошо, когда муж прочтет об этом в газетах.
– В газетах ничего не будет. Если ваш муж узнает, то только от вас самой.
– Неужели?
– Терри О’Коннор вас не запомнил. Он был настолько пьян, что даже не смог описать женщину, с которой был. Простите, если это вас задевает, но такова правда. Поэтому лишь двое в этой комнате знают, что он был с вами. Я знаю, как поступлю с информацией. А как поступите вы – дело ваше.
Андреа повесила голову.
– Я никогда прежде не изменяла мужу. За девятнадцать лет я никогда даже не взглянула на другого мужчину. Но он много путешествует, и последние два года мы отдалились. Мне было одиноко.
– Я вас понимаю лучше, чем вы можете представить. – Сэм потерла синяки на горле, которые уже начали болеть. – Но если вы любите мужа и хотите сохранить брак, держитесь подальше от баров, ступайте домой и займитесь семьей. Вам повезло, вы еще легко отделались.
– Поверьте мне, я понимаю. – Андреа встала и протянула руку: – Спасибо.
Сэм сжала ее ладонь обеими руками.
– Спасибо, что пришли. Вы правильно сделали. Я на девяносто девять процентов исключила его из подозреваемых. Вы просто добавили мне такой нужный один процент.
– Что ж, полагаю, оно стоило того.
– Удачи, миссис Дейли.
– И вам, сержант. Сенатор О’Коннор был хорошим человеком. Надеюсь, вы найдете того, кто убил его.
– Найду. Можете на это рассчитывать.
Сэм стояла в дверях и смотрела вслед уходящей Андреа.
– И кто она? – спросил Фредди.
– Алиби Терри О’Коннора.
Глаза Фредди зажглись.
– Не может быть.
– Ага.
– Ты сделала официальное заявление?
– Нет.
– Почему?
– Потому что мне это ничего не даст, а она потеряет все. Леди рассказала мне, что нужно. И этого довольно.
– Преклоняюсь не только перед твоей интуицией, но и перед добротой.
– Иди на хрен, Круз, – фыркнула Сэм, закатывая глаза. – Ты послал Питера приложить лед?
– Ага. Послал парамедиков взглянуть его разбитый шнобель. Он вопил о полицейской жестокости.
– Чистая самооборона. – То, что она спровоцировала Питера напасть на нее, для федерального прокурора не будет иметь значения в свете улик, подтверждающих, что он причастен к подложенным бомбам.
– Именно это, черт возьми, и было.
– Что слышно от Гонзо и Арнолда?
– Мать Натали сказала, что дочь хочет побыть одна и не может подойти к двери. Они не стали настаивать, поскольку ты хотела лишь убедиться, что она у родителей – наши люди видели, как она выглядывала из окна на верхнем этаже. Ноэль провел время, работая на дворе и мою машину... Гонзо просто забрал его для проверки на детекторе лжи.
– Давай устроим и ей то же самое завтра после похорон.
– Идет.
– Итак, на чем мы остановились? – Сэм сняла заколку и пропустила волосы сквозь пальцы. – Наши главные подозреваемые, оба с мотивом и возможностью, указывают пальцем друг на друга, но мы пока не нашли ничего на них.
– Кроме ее умершего бойфренда. Подозрительный факт.
– Если бы она имела к этому отношение, знал бы об этом ее муж? Стала бы она ему все рассказывать о дружке, который трагически погиб при пожаре?
– Трудно сказать. Убийцы порой весьма самонадеянны. Они часто хотят, чтобы люди знали о том, что они совершили, ну, потешить самолюбие.
– Я не уловила никаких флюидов от Ноэля. Скорее уж ощущение, что у него разбито сердце. – Сэм проверила часы и увидела, что уже второй час. – Я хотела еще раз поговорить с Натали, но думаю, что отложу, пока не проверим ее на детекторе, чтобы понять, нужно ли выкладывать карты касательно ее умершего парня. Пусть Гонзо запишет ее подозрения насчет мужа на диктофон сегодня в течение дня. Я не расположена подозревать Ноэля, но хочу, чтобы это приобщили к делу.
– Похоже, план хороший. Считаешь, что никто из них не имеет отношения к убийству, и она просто пытается избавиться от мужа, за которого ей не стоило выходить замуж?
– В настоящий момент я бы сказала, все возможно, но я все еще остаюсь без главного подозреваемого на третьем дне расследования. Вот шеф-то обрадуется.
– Как насчет того, что я напишу подробный отчет с утра?
– Буду признательна. – Сэм подумала секунду и решила, что сейчас настал благоприятный момент. – Можешь зайти на минуту?
– Конечно. – Фредди захлопнул за собой дверь кабинета. – Что такое?
– Знаешь, я тебе благодарна за помощь в отчетах.
– Да без проблем.
– Ну, а для меня это вроде проблемы. – Сэм потерла живот. И выпалила: – У меня дислексия. Борюсь с ней всю жизнь. И хотя по большей части справляюсь, но я знаю, что ты, должно быть, изумляешься странным ошибкам и тому подобное.
– Почему ты не сказала мне раньше? Я мог бы взять на себя все отчеты.
– Я вовсе этого не хочу. Хватит того, что ты уже и так много помогаешь.
– Тебе следовало мне сказать. Мы же напарники.
– Разве я о тебе все знаю?
Фредди съежился под ее прожигающим взглядом.
– По большей части все.
– У нас у всех есть секреты, Круз, и я совсем не хочу, чтобы со мной как-то особо обращались. И сейчас, когда ты знаешь, я не хочу, чтобы что-то менялось.
– Попросить помощи – это не слабость, Сэм. Ты просто человек.
– Уже во второй раз сегодня мне говорят, что я просто человек. Не говори никому о дислексии, ладно?
– Кому бы я сказал? – запыхтел он. – Если ты еще не поняла, что можешь мне доверять…
– Если бы не доверяла, то не сказала бы… – Сэм помедлила, прежде чем продолжить: – Прости, что услышал всю эту чушь, которую я говорила Питеру. Я знаю, что поставила тебя в неловкое положение.
– Ты провоцировала, чтобы он выдал себя, – это цель любого допроса.
– Все же…
– Я большой мальчик, сержант. Могу справиться.
Оценив Фредди по-новому, она посмотрела на него:
– Скопируй мне отчеты и можешь с утра отдохнуть, пока я буду на похоронах.
– Понял.
– Закончи бумажную работу и можешь быть свободен.
Фредди вытащил связку ключей.
– Ваша новая лошадка, мадам.
– О, что ты добыл мне? Новый Таурус?
– Ага. Темно-синий.
И продиктовал номер парковки.
– Отлично. Спасибо.
– Может, я подъеду позже посмотреть игру. То есть, если ты не возражаешь.
– Ведь тебя пригласил папа?
– Ну, да, но…
– Но что?
Фредди улыбнулся.
– Ничего.
Сэм натянула пальто.
– Увидимся позже. И спасибо, что уступил мне очередь с этим подонком.
– Да без проблем. – Он вышел вместе с ней из офиса и закрыл дверь за ними. – Сержант Холланд?
Она повернулась к нему, сбитая с толку его формальным тоном.
– Работать с вами – огромное удовольствие.
– Взаимно, детектив. Взаимно.
***
По дороге из участка Сэм задержалась, чтобы заглянуть в кабинет, которому скоро предстояло стать ее собственным. Еще с того дня, как стала детективом, она положила глаз на просторный угловой кабинет лейтенанта. Однако из-за вечной борьбы с дислексией по-настоящему Сэм никогда не позволяла себе надеяться.
Она повернулась, чтобы уйти, и с размаху впечаталась в лейтенанта Стала.
– Спешите сплясать на моей могиле, сержант?
Ошеломленная его внезапным появлением, Сэм отступила в сторону, давая ему пройти, и заметила, что он несет коробку.
– Должно быть, чувствуете полное удовлетворение. – Он включил свет и грохнул коробку на стол. – Снюхалась со свидетелем, получила лейтенанта, украла мою команду. И тебе сошло с рук – и все за одну неделю.
Сэм прислонилась к дверному косяку, позволяя Сталу изрыгать гадости и ядовитые слова, и как загипнотизированная наблюдала за трясущимся жирным подбородком.
– Ты что, в самом деле думаешь, что тебе сошло бы с рук это дерьмо со свидетелем, если твой папочка не был бы дружком шефа? – Стал бросил картинки и сувениры в коробку. – Можешь поспорить, отдел внутренних расследований с интересом присмотрится к этому. Вообще-то, возможно, это будет как раз первое порученное мною дело.
Сэм притворилась, что прислушивается к каждому его слову, когда мысленно планировала, где разместит собственные вещи.
– Ничего не кончено, сержант. Отказываюсь закрывать глаза на вопиющее нарушение основных правил кем-то, кто добивается, чего хочет, пользуясь своим особым положением.
Сэм сжала кулак, ей хотелось впечатать его в самый центр жирной физиономии, но нельзя дать противнику повода. Вместо того она вытащила из заднего кармана блокнот и ручку.
Стал сузил глаза.
– Что ты там пишешь?
– Просто записку уборщикам. Пусть сделают что-нибудь с вонью в этом помещении. – Маленькие красные пятна проступили на толстом лице. Сэм вернула блокнот в карман. – Удачи в крысиной команде, лейтенант, уверена, там вам самое место. – И повернувшись, вышла.
– Остерегайтесь, сержант, – крикнул он вслед. – Папочка не вечно будет подбирать за вами дерьмо.
Она обернулась:
– Если вы хотя бы косо глянете на моего отца, я лично сверну вашу жирную шею. Ясно?
Он поднял бровь:
– Угрожаете, сержант?
– Что вы, лейтенант. Просто обещаю.
Глава 31
Откликаясь на противостояние с лейтенантом Сталом, желудок Сэм горел огнем, пока она направлялась к выходу через морг, стараясь избежать прессы и добраться домой, где ждал Ник. Перспектива шумного воскресного обеда с сестричками и их семьями выглядела все лучше и лучше. Сэм уже почти улизнула, как в вестибюле ее остановил шеф Фарнсуорт.
– Хорошо, что я поймал вас, сержант. Уделите прессе десять минут. – Сэм застонала. – После взрыва бомбы вам придется показать общественности, что вы живы и усиленно работаете над делом О’Коннора. И дайте им знать, что очистили от подозрений Терри О’Коннора, пока президент не потребовал подвесить мою задницу.
– Да, сэр.
– Они спросят о Каппуано.
Потерев живот, Сэм взглянула в сторону кругов прессы, собравшихся на площади.
– Справлюсь.
– Я буду рядом.
– Спасибо, – поблагодарила она, понимая, что его присутствие даст понять всем, что департамент твердо ее поддерживает.
– Что-то ты бледная. Дать тебе минуту?
– Нет. – Сэм подавила боль и застегнула пальто. – Давайте быстрее покончим с этим.
И шеф последовал за ней в водоворот. Репортеры пришли в неистовство, наперебой обрушивая на Сэм вопросы. Шеф Фарнсуорт поднял руку, чтобы их утихомирить.
– Сержант Холланд ответит вам, если вы дадите ей возможность.
Когда Сэм шагнула к микрофону, толпа затихла.
– Сегодня мы исключили Терри О’Коннора из числа подозреваемых в убийстве его брата. У нас есть список других лиц, который мы изучаем.
Сэм хотелось бы, чтобы так и было, но она не могла публично признаться, что следствие зашло в тупик.
– Вы можете огласить этот список?
– Нет, чтобы не скомпрометировать расследование. Как только сможем, мы вам объявим.
– Можете еще что-нибудь рассказать о расследовании?
– Не сегодня.
– Как близко вы подошли к тому, чтобы кого-нибудь арестовать?
– Не так близко, как хотелось бы, но гораздо важнее, что мы выстраиваем дело так, чтобы можно было представить его суду без поспешных выводов.
– Зачем детектив Круз ездил в Чикаго?
– Без комментариев. – Ни за что она не сдаст им Томаса О’Коннора. Пусть сами думают, что хотят.
– Семья Джонсонов причастна ко вчерашнему взрыву?
– Нет. Мы произвели арест, не относящийся к Джонсонам. – Сэм посмотрела вниз и собралась с духом, чтобы пройти через неизбежное. – Моего бывшего мужа, Питера Гибсона, привлекли за два покушения на убийство посредством подложенных бомб наряду с прочими обвинениями.
– Почему он пошел на это? – крикнул один из репортеров.
– Мы считаем, его разозлили мои отношения с мистером Каппуано.
– Вы были знакомы с мистером Каппуано до этого расследования?
Скрипнув зубами, Сэм заставила себя сохранять спокойствие и не доставить им удовольствие увидеть ее чувства.
– Мы встречались несколько лет назад, у нас были короткие отношения.
– А вы уведомили старших офицеров, что у вас отношения с важным свидетелем? – спросил Дарен Табор из Washington Star. Этот репортер особенно резко выступал против нее в своих репортажах о провальном случае с Джонсоном.
Сэм сильнее сжала пальцами край трибуны.
– Нет.
– Почему?
– Я твердо решила закончить расследование смерти сенатора и верила, что помощь мистера Каппуано будет неоценима, как и оказалось. Благодаря его помощи мы продвинулись гораздо дальше, чем если бы обошлись без нее.
– И все-таки, не переступаете ли вы этическую грань, особенно в свете известности, которую приобрели благодаря случаю Джонсона? – спросил с самодовольной ухмылкой Табор.
– Если бы проверили мой послужной список за двенадцать лет, то нашли бы, что мое поведение безупречно.
– До недавнего времени.
– Вам решать, – сказала Сэм, стараясь сохранить хладнокровие и мысленно взяв на заметку проверить неоплаченные штрафы журналиста за неправильную парковку. Ей доставит великое удовольствие получить ордер на его арест.
– Это правда, что мистер Каппуано – получатель по страховому полису сенатора? – спросил Табор.
Сэм стиснула зубы. Как, черт возьми, это просочилось?
– Да.
– Разве это не дает вам мотив?
– Возможно, если бы он знал о страховке.
– Вы верите, что он не знал?
– Он был удивлен, так же как и мы. Мистер Каппуано чист от любых подозрений в причастности к смерти сенатора.
– У вас с мистером Каппуано все серьезно?
Сэм чуть не застонала, узнав журналистку-блондинку одного из желтых изданий.
– Прошла всего неделя, – ответила Сэм, засмеявшись.
– Но серьезно или нет?
«Что мы, старшеклассники какие-нибудь?» – хотелось рявкнуть в ответ Сэм.
– Стала бы я связываться в ином случае? Следующий вопрос.
Она увидела удовлетворенную усмешку журналистки и дала знать, что закончила беседу о своей личной жизни.
– Вас беспокоят угрозы Дестини Джонсон? – спросила другая репортерша.
С облегчением сменив тему, Сэм взглянула на репортершу, в которой узнала сотрудницу одного из второстепенных каналов.
– Миссис Джонсон – скорбящая мать. Я искренне ей соболезную.
– Как насчет Маркуса Джонсона?
– Как свидетель, дающий показания на его предварительных слушаниях, обойдусь без комментариев.
– Сержант, на следующей неделе исполняется два года, как в вашего отца стреляли. Есть новые улики в этом деле?
– К несчастью, нет. Дело не закрыто. Всякого, кто обладает информацией, настоятельно прошу выйти вперед.
– Как он?
– Хорошо. Спасибо, что спросили.
Шеф Фарнсуорт выступил вперед, чтобы ее спасти.
Сэм жестом остановила его.
– Я просто хочу сказать… – Она прочистила горло от волнения. – Большая честь служить жителям нашего города, и пока вы придираетесь, я ничего не могу сделать, не могу рисковать, чтобы защитить наших граждан. Если вам этого недостаточно, ну так можете продолжить высасывать истории обо мне, вместо того чтобы сосредоточиться на настоящих новостях. Это все.
Пока репортеры выкрикивали все новые вопросы, Сэм протискивалась сквозь их толпу на стоянку для персонала, где ее ждала новенькая машина. Только очутившись внутри в безопасности, начала дышать, превозмогая боль.
***
Из машины Сэм позвонила Нику.
– Привет, милая, – ответил он.
Секунду она наслаждалась легкой фамильярностью, которую приобрел их разговор, словно они вместо нескольких дней были вместе долгие годы.
– Сэм?
– Я здесь.
– Все хорошо?
– Теперь да, стоило мне услышать твой голос. Что делаешь?
–Сижу на твоей кровати и пытаюсь набросать речь, которую придется завтра говорить на похоронах. До меня доходит, что должен буду говорить перед президентом и большей частью Конгресса.
Сэм присвистнула.
– Я бы, наверно, не смогла.
– Наверняка смогла бы. Ты только что справилась с армией вашингтонской прессы.
– Ты видел?
– Угу. Услышал, что между нами все серьезно. Ты в курсе?
Засмеявшись, она сказала:
– До меня дошли такие слухи.
– Скажи еще раз, Сэм, – попросил он хрипловатым сексуальным голосом.
Сердце сжалось.
– Сказать что? – спросила она, хотя точно знала, о чем говорит Ник.
– Не прикидывайся, что не понимаешь. Скажи.
– Когда с тобой увижусь.
– И когда это будет?
– Я почти дома. Хочешь, выходи мне навстречу, погуляем. Я обещала, что схожу с тобой на рынок.
– Было такое. Неужели только вчера?
– Точно было. Встретимся на углу в пять? Если я зайду домой, то окажусь в ловушке, а мне нужно немного подышать воздухом.
– Буду на месте.
***
Ник ждал ее, когда она припарковалась перед домом и, выйдя, направилась к углу.
Сердце Сэм замерло при виде своего парня в джинсах и черной кожаной куртке, и она поневоле ускорила шаг, чтобы поскорей до него дойти, шагнула в раскрытые объятия и ойкнула, когда он подхватил ее и поднял.
Ник запечатлел на ее губах страстный поглотивший дыхание поцелуй.
– М-м-м, – промычала она ему в губы. – Я по тебе соскучилась.
–Ты же видела меня всего пару часов назад.
– Как давно.
Она прильнула к его шее, уткнувшись носом в теплую кожу.
Он вздрогнул и теснее прижал ее.
– Что случилось с твоим запретом на обнимашки на людях?
– Минутное затмение.
– Мне нравится. – Ник вернул Сэм на землю обетованную и поднял ей подбородок. – Так что ты собиралась мне поведать?
Она подумала было дать уклончивый ответ, но взглянув на его красивое лицо, поняла, что не сможет.
– Я люблю тебя. Сильно.
В глазах его заплясали смешинки.
– Сильно, вот как?
– Жутко сильно.
– Не жутко. – Он крепко ее обнял. – Потому что я люблю тебя сильнее.
– Не может быть.
– Спорим?
И засмеявшись при виде гримасы, которую скорчила Сэм, он обнял ее за плечи и повел к рынку.
Пестрое смешение ремесел, оттенков, национальностей, запахов и тканей, Восточный рынок наполняла толпа покупателей, которые откладывали рождественские покупки до последнего, а теперь храбро встречали промозглый холод и отчаянно торговались с продавцами.
– Ты не поверишь, но я здесь никогда не был, – признался Ник, когда они миновали ряд пахучих рождественских елок.
Сэм уставилась на него.
– Ты серьезно? Сколько времени ты работал за несколько кварталов отсюда?
– Ну, до Джона я работал на одного конгрессмена, так что, полагаю, почти четырнадцать лет.
– Как грустно, Ник. Даже жалко. Блошиный рынок открыт каждый уик-энд, круглый год.
– Как я и слышал, – со смиренной улыбкой сказал он. – Знаешь, я считал, блошиный рынок – сплошное барахло. Никак не ожидал увидеть все эти вручную сделанные чудеса.
– Можно откопать тут что-нибудь оригинальное, и обычно лучше, чем то, что купишь в магазине.
– Теперь вижу.
– Привет, Сэм, – позвал один из продавцов.
– Как идут дела, Рико?
– Ажиотаж, слава богу. Слышал о тебе в новостях вчера вечером. Ты в порядке?
– Просто прекрасно. Не беспокойся.
– Рад слышать. Приводи отца как-нибудь в уик-энд.
– Приведу.
После нескольких обменов подобными репликами, Ник спросил:
– Ты знаешь всех этих людей или только так кажется?
Она пожала плечами, перебирая на прилавке пушистые вязаные шарфы.
– Это мой район. Я тут постоянно бываю. – Обернув ярко-розовый шарф вокруг шеи, Сэм покрутилась перед Ником. – Как тебе?
Он поморщил нос.
– Не твой цвет, милая.
– Моя племянница Брук твердо верит, что никто старше четырех не должен носить розовое.
– Забавно. Сколько ей?
– Пятнадцать переходящие в тридцать. Ты встретишься с ней. – Вернув шарфик на место, она пошла к следующему киоску и приметила красивую картину, изображавшую Капитолий, в рамке, которую она тут же решила подарить Нику. Умирая от желания взглянуть на нее поближе, Сэм потерла ладони и согрела их дыханием. – Не хочешь выпить горячего шоколада?
– Конечно.
– Его продают прямо вон там.
С подозрением поглядывая на нее, Ник посмотрел туда, куда она показывала.
– Ладно.
Сияя ослепительной улыбкой, Сэм встала на цыпочки и поцеловала его.
– Спасибо.
– Что с тобой?
– Ничего. – Она чуть подтолкнула его. – Ну иди же.
Только Ник пересек улицу, как Сэм повернулась и вцепилась в ничего не подозревавшего художника в соседнем киоске.
– Вот эту. Прямо сейчас. Сколько?
– Триста пятьдесят.
– Покупаю. Принимаете чеки?
– С водительским удостоверением.
– Давайте быстро.
Они совершили сделку в рекордно короткие сроки, и Сэм приняла обернутый в коричневую бумагу пакет за несколько секунд до того, как возвратился Ник с двумя дымящимися чашками шоколада.
– Что купила?
– Кое-что для папы.
– Ты ужасная врушка, Саманта. Это значит, что мне тоже придется купить что-нибудь для тебя?
– Только если мечтаешь о сексе в Новом году, – с нахальной улыбкой сказала она.
– В таком случае, чего бы ты хотела? Только в пределах небес.
Так, подшучивая друг над другом и смеясь, они прокладывали путь в толпе к крытому продуктовому рынку, когда внимание Сэм привлекла вспышка металла. Все стало происходить словно в замедленной съемке, когда Сэм поняла, что это оружие. В долю секунды она толкнула Ника в сторону, уронила картину и стаканчик шоколада, вытащила собственный пистолет и бросилась к стрелку.
– Детоубийца! – выкрикнула женщина, стрельнув и не попав в цель.
Люди завопили и кинулись в укрытие, пока Сэм боролась с крупной женщиной на земле, стараясь ее разоружить. Краем глаза Сэм увидела черный ботинок Ника.
– Назад! – крикнула она, в этот момент женщина локтем заехала ей по челюсти.
Ник наступил противнице Сэм на руку, и пистолет со стуком упал на мощеную улицу.
– Не прикасайся к нему! – приказала Нику Сэм, беря в наручники нападавшую.
– Ты убила Квентина! Ты убила нашего мальчика!
Что-то в голосе показалось знакомым.
– Квентина убил Маркус, – прорычала Сэм в ухо женщине, застегивая наручники. Перевернув ее, Сэм не удивилась, узнав Доун, сестру Дестини Джонсон. – Кого-нибудь задело? – спросила Сэм у Ника.
– Не думаю. – Он смотрел на нее с побледневшим лицом и расширившимися потрясенными глазами. – Я слышал, кто-то звонил 911.
– Спасибо за помощь.
– Не за что.
Рынок вокруг них медленно возвращался к нормальной жизни. Сэм сидела на бордюре с Доун, пока не появилась пара патрульных, чтобы снять показания и увезти задержанную. Сэм пообещала написать свою часть рапорта и отдать им позже.
– Отличная работа, Сэм, – похвалил один из продавцов.
– Спасибо, – сказала она, пока Ник помогал ей встать.
Только она выпрямилась, как задохнулась от боли, которую умудрилась позабыть во время конфликта, сразу ослабев.
– Господи Иисусе, Сэм, – вполголоса сказал Ник.
– Все н-нормально, – заверила Сэм, согнувшись пополам и глубоко дыша. – Просто дай секунду. – Потребовалось несколько минут, но она наконец выпрямилась и встретилась со взглядом карих глаз, в которых плескались испуг и гнев. – Все со мной хорошо.
– Ничего хорошего. – Ник взял ее за руку и потащил домой. – И не смей больше отталкивать меня в сторону, а самой бросаться на пистолет, слышишь? Никогда так не делай больше.
Испугавшись его тона, она остановилась и повернулась к Нику лицом.
– Это инстинкт и тренировка. Ты не можешь вчинить мне это в вину.
– А как ты думаешь, как я себя чувствую, я, мужчина, которого любимая женщина толкает в сторону, чтобы самой броситься на нее? А?
– Понятия не имею, – искренне призналась Сэм.
– Ну так позволь сказать, я от этого чувствую себя бесполезным долбанным дебилом.
– Я не из тех женщин, которым нужен большой сильный мужчина, чтобы ее защитить, Ник. Если именно это тебе надо, то выбрал не ту девочку.
– А ты думаешь, я из тех мужчин, которым нужно, чтобы их защищала женщина? Этого ты хочешь?
– О чем мы вообще спорим? – озадаченно спросила Сэм. – Я увидела стрелявшую, обезвредила. Что, черт возьми, сделала не так?
– Ты оттолкнула меня с дороги!
– Прости меня, что не захотела, чтобы прострелили твою упрямую задницу. В следующий раз позволю прострелить твою башку. Так будет лучше?
– А сейчас ты ведешь себя как вредина.
Потрясенная и охваченная ужасом, она уставилась на него и молча вознесла тысячу благодарностей Доун за то, что та превратила их романтический день в дерьмо.
– Я вредина? Неужели?
Не глядя, идет он следом или нет, Сэм потопала к дому. Войдя в дверь, услышала голоса в кухне и поняла, что появилась семья ее сестры Трейси. Однако прежде чем встретиться с родственниками, Сэм поднялась на второй этаж: ей сперва нужно было прийти в себя.
Что у Ника за проблема? Сэм вся кипела, пока снимала пальто. Бросила его на кресло и шлепнулась на кровать. «Что я такого сделала, все просто пыталась защитить его жалкую задницу?».Боль в желудке не могла сравниться с болью в сердце. Вот поэтому-то Сэм и держалась подальше от всяких отношений с тех пор, как порвала с Питером. Было бы просто здорово больше никогда не чувствовать это дерьмо.
Спустя несколько минут пришел Ник, принеся пакеты, которые она бросила в неразберихе.
– Кажется, это твое, – сказал он, кладя их на стол и снимая пальто.
Сэм поверить не могла, что в запале забыла о картине.
– Спасибо.
Ник присел на край кровати и провел пальцем по синяку на щеке Сэм.
Она поморщилась, когда он задел место, куда заехала локтем Доун.
– Тебе надо приложить лед. – Он переплел ее пальцы со своими. – С шишкой на голове, синяками на груди и шее, а теперь еще и с вот этим, ты представляешь красочное абстрактное полотно.
– Обычно такого не бывало. Клянусь Богом, такого сумасшествия никогда прежде не было.
– Приятно слышать, потому что не думаю, что смогу справляться с такими волнениями каждодневно. – Он поднес сплетенные руки к губам и поцеловал каждый ее пальчик. – Прости, я чересчур остро отреагировал.
Сэм изумленно открыла рот:
– Ты только что извинился?
– Да, – вздохнул он. – А что?
– Не думала, что парни это умеют. Такое со мной впервые. Придется тебе меня извинить, дай понаслаждаться моментом.
Ник сузил глаза.
– Мне уже захотелось взять слова обратно.
Сэм засмеялась.
– Пожалуйста, не надо. – Она потянулась и погладила волосы, которые завивались у него за ухом. Сэм вглядывалась в это лицо, которое успела так сильно полюбить за столь короткое время. – Я пытаюсь понять, почему ты так разозлился.
– Ты поступила так, как тебя тренировали, и только потому, что мне это не понравилось, не значит, что ты неправа.
– Ух ты. Вот уж воистину для меня исторический момент.
– Саманта…
– Я всегда буду убирать тебя из-под пули, Ник. Если не можешь с этим смириться, то готовься, что у нас будут проблемы.
– У нас, так или иначе, будут проблемы. Поэтому как насчет того, чтобы с ними справляться? Когда я неправ, я всегда буду это признавать. А когда неправа ты, ты тоже признаешь.
– Я?
– Ага. Вот так. Единственный способ.
– Ты опять все анализируешь и раскладываешь по полочкам?
– Если хочешь, то да.
– Прекрасно, – уступила она. – В тех редких случаях, когда я совершенно точно в чем-то неправа, я это буду признавать. Ты доволен?
– Странно, но да, – ответил Ник, наклоняясь, чтобы поцеловать ее.
Сэм запустила пальцы ему в волосы.
– И я тоже.
