Текст книги "Роковое дело (ЛП)"
Автор книги: Мари Форс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)
Глава 26
– Как ты и попросила, я еще покопался в подружках, – заявил Фредди, сверяясь с блокнотом. – Татуировок или необычного пирсинга у Тары Давенпорт нет. Люди, с которыми она была в ночь убийства, подтвердили ее историю, а записи видеокамеры показали, что Тара появилась домой в 10.18 и вышла утром в 9.33. Здоровый мускулистый амбал, Джимми Чен, с которым у Элин Сведсен было свидание, подтвердил, что они ужинали вместе и на пару часов заскочили в танцевальный клуб. Чен подвез ее домой после двух. Дом охраняется минимально, видеокамеры отсутствуют, поэтому у меня нет подтверждения, что она провела дома остаток ночи. У нее татуировка на левой груди – сердце, пронзенное стрелой – и в сосках пирсинг.
– Даже знать не хочу, как ты это обнаружил, – заявила Сэм, сопровождаемая смешками других детективов.
– Уж точно не тем способом, который бы предпочел.
– Действуй, Круз! – разразился хохотом детектив Арнолд.
– О, наш мальчик растет, – сказал Гонзо, смахивая притворные слезы.
– Отстань, Гонзо.
В отличие от коллег, Сэм подавила желание засмеяться.
– Так, что еще?
– Ты мне не говорила, – продолжил Фредди, – но я покопал поглубже Натали Джордан. Ее девичья фамилия Сент-Клер, случайно обнаружил. Выяснилось, что в колледже, пятнадцать лет назад, наша девочка Натали потеряла бойфренда при подозрительных обстоятельствах в пожаре на Мауи.
– Неужели?
Как только кусочки стали вставать на место, кровь вскипела в жилах Сэм. Правильно ли кусочки складываются, она скоро выяснит.
– Они с сенатором расстались за несколько лет до того, как он был убит, – заметил Скип. – Вряд ли есть связь.
– Верно, – согласилась Сэм. – Посвяти-ка нас в подробности пожара, Круз.
– Брэд Фостер, двадцать один год, погиб в подозрительном пожаре во время двухнедельных каникул на Мауи, которые проводил с Натали Сент-Клер.
– Две недели на Мауи для парочки детишек из колледжа? – присвистнул Гонзо.
– Очевидно, у семьи Фостера куча денег. У родителей был пляжный домик. Из отчетов, которые я нашел в газетах, следует, что Натали вышла на утреннюю прогулку, пока отсутствовала, дом загорелся. Полиция подозревала поджог, но доказать не могла. У Натали было шаткое алиби. Они к ней присматривались, но так и не смогли ни в чем обвинить.
– Хорошая работа, Круз, – похвалила Сэм. – Завтра мы поговорим с миссис Джордан еще раз.
– Следует добавить, что я не нашел нераскрытых случаев членовредительства в Дистрикте, Вирджинии или Мэриленде, – сообщил Фредди. – Могу расширить поиск, если ты думаешь, что это стоит того.
– Отложи пока. Гонзо, что у тебя по коттеджу О’Коннора?
– Ничего, кроме нескольких дополнительных улик по ребенку, Томасу, – открытки, письма, рисунки, когда он был поменьше, – но вы уже все добыли.
– Что по закону об иммиграции, папа?
Скип изложил тонкости закона.
– Много страстей с обеих сторон этого творения. Там есть те, кто чувствует, что держать открытыми наши границы для нуждающихся людей – это то, для чего предназначена страна – «дай мне твой усталый, бедный, собравшийся народ…» – Когда он встретил пустые взгляды, добавил: – Эмма Лазарус? Поэма, которую выгравировали на Статуе Свободы? Вы что, в школу не ходили? – Закатив глаза, продолжил: – Другая сторона утверждает, что иммигранты истощают систему, что благотворительность должна начинаться со своего дома, а мы не можем толком позаботиться о людях, которые уже здесь живут.
– Убийство сенатора похоронило бы закон? – спросила Ника Сэм.
– Совершенно точно. Мы намечали провести его одним голосованием. Сенат до января на парламентских каникулах. В зависимости от того, кого прочат на место Джона, и поддержит ли этот человек закон, нам, возможно, повезет, и его выставят на голосование в следующем году. Однако в любом случае сторонникам придется начинать все сначала, чтобы заручиться голосами. Даже месяц промедления – достаточный срок в политике, чтобы изменить мнение людей.
– Таким образом, если кто-то собирался остановить закон, то убийство сенатора играло на руку, – сказала Сэм.
– Наверняка задержит на неопределенный срок. Провести закон через комитет и вынести на голосование – непростой процесс. Целый год уходит на написание, переписывание, согласование, встречи с различными лоббистами и заинтересованными группами, дополнительное согласование. Непросто все.
Слушая его, Сэм совершенно по-новому оценила, как смерть Джона повлияла на профессиональную жизнь Ника. Неудача в прохождении закона об иммиграции поневоле стала горьким поражением помимо личной трагедии.
– В таком случае, его убийство, похоже, случилось как нельзя вовремя.
– Кому-то его победа поперек горла, ты имеешь в виду, – сказал Фредди.
– Что прямиком приводит нас к его братцу Терри, – заключила Сэм.
Ник потряс головой.
– Говори, – предложила Сэм.
– Я уже сказал прежде – Терри не хватило бы духа убить брата. Он мальчик-переросток, пытающийся жить в мире мужчин. Дело требует планирования и дальновидности. Терри же способен только запланировать, в какой бар завалиться ближайшим вечером.
– И все же, – возразила Сэм, – у него есть мотив, возможность, ключ, и старший братец не может предоставить алиби. Я хочу привести его завтра утром на формальный допрос.
– А нельзя подождать до похорон? – спросил Ник, глядя умоляющими карими глазами.
– Нет, к сожалению. Мне хотелось освободить О’Конноров от лишнего горя, но в ту минуту, когда они солгали мне насчет Томаса, они потеряли право на такую любезность. Вообще-то, я могу призвать их к ответу за учинение препятствий правосудию.
– Но ты не будешь, – сухо заметил Ник.
– Я еще не решила.
– Я заметил, что Терри так и не закончил назначенную судом школу вождения после управления автомобилем в пьяном виде, – встрял Фредди.
Сэм улыбнулась и обратилась к Гонзо и Арнолду:
– Доставите утром Терри О’Коннора? Пока он будет гостить у нас, мы еще раз поговорим с ним об алиби. Согласуйте с округом Лаудун.
– Можно сделать, – пообещал Арнолд.
– Вы идете по ложному следу, – сказал Ник, от разочарования его чуть не затрясло.
– Возьмем на заметку. – У остальных Сэм спросила: – Что у нас есть по взрыву?
Хиггинс снабдил их тщательным анализом четырех грубо сработанных самодельных бомб, которые обнаружили в машинах Ника и Сэм.
– Нашли частичный отпечаток на одном из устройств в машине мистера Каппуано и теперь прогоняем его через базу, – сообщил он, имея в виду автоматическую систему распознавания отпечатков.
– Мы поработали с родственниками Джонсон и большинством их знакомых, – доложила детектив Джинни Макбрайд. – В большинстве случаев они не выказывали сочувствия по поводу того, что вы чуть не взлетели на воздух, но твердо стояли на своем, что не имеют к этому отношения. – И с недовольным выражением добавила: – А кое-кто сетовал, что сам не додумался до этого.
– Здорово, – пробормотал Ник.
– Мы не нашли ни одной улики, что реальный заказ исходил от Джонсонов, – сказала Макбрайд.
– А должны бы, – заметила Сэм. – После шести месяцев работы с ними под прикрытием могу сказать, что ничего не случается без приказов одного из них.
– Согласна, – подтвердила Макбрайд.
Сэм запустила пальцы в волосы, которые оставила распущенными, как любил Ник.
– У меня в голове вертится куча всякого дерьма, поэтому я хочу пройтись с самого начала, если никто не возражает.
Когда все согласно закивали, она начала с того, как Ник нашел тело сенатора в его квартире.
– Он убит накануне голосования, которое утвердило бы его позиции в Сенате прохождением закона по актуальной проблеме. Убийство, по крайней мере с виду, носит личный характер, по всем признакам свидетельствует о неудачных любовных делах. Однако, как отметил детектив Круз, членовредительство не должно нас уводить в сторону, заставляя рассматривать версию только личного плана. Помните, не было никакого взлома или признаков борьбы, что приводит нас к мысли, что убийца был знаком сенатору, с кем ему было комфортно, он не удивился при виде убийцы.
– И тот, кто имел один из ключей, которые хозяин раздавал направо-налево, – напомнил Фредди.
– Да. Мы допросили трех бывших любовниц, узнали, что он имел несколько увлечений и внебрачного сына, которого семья прятала от публики двадцать лет. Выяснилось, исходя из всех обстоятельств, что мать сына была любовью всей его жизни и по какой-то причине единственная, которая не испытывала на себе его порочные пристрастия. Кажется обоснованным, что смена сенатором женщин и зацикленность на порно впрямую результат препятствия, стоявшего на пути самых важных сексуальных отношений в его жизни. Потому что этим отношениям не дали расцвести в полную меру или пойти естественным путем, поставили его в такие психологические условия, что ему пришлось прилагать неимоверные усилия, чтобы скрыть все даже от близких ему людей. – Сэм посмотрела на Ника, который уставился в стену невидящим взглядом.
– Отношения сенатора с родителями усложнились, когда еще тинейджером его подружка забеременела и в результате родился ребенок. Когда Джон достиг совершеннолетия, отец пригрозил отречься от него, если он женится на Патриции Дональдсон или признает сына. Если верить мисс Дональдсон, защита политической карьеры и репутации для Грэхема О’Коннора была важнее, чем собственный внук. – Она посмотрела на Фредди, чтобы он подтвердил. Тот кивнул, и она продолжила: – В ту же ночь, когда нашел тело сенатора, мистер Каппуано подал заявление о проникновении в его квартиру неизвестного, которое расследовала Арлингтонская полиция. Добавим угрозы Дестини Джонсон во вчерашних газетах и сегодняшние бомбы. Это все? – Она обратилась к Фредди: – Я ничего не забыла?
– Стенхауз.
– Верно. Неприятный политический соперник О’Конноров. Мотивом могло быть блокировать законопроект и уничтожить заодно успех Джона, сына человека, к которому Стенхауз питает ненависть.
– Но он бы не смог проникнуть в квартиру О’Коннора, – возразил Фредди. – Или, по крайней мере, у него не было ключа.
– Что ставит его в конец списка, но все еще не исключает из подозреваемых, – сказала Сэм. – Человек в его положении, наверно, добыл бы ключ, если бы очень захотел. Как все это связано? Какое отношение имеет мертвый сенатор к проникновению в квартиру его начальника команды? Если мы исключим Джонсон, то как тут вписываются бомбы?
– Может, они ни при чем, – сказал Скип.
Все воззрились на него.
Сэм нахмурила брови.
– Что ты имеешь в виду, папа?
– Вернись назад во времени. Что еще случилось на этой неделе? – Прежде чем Сэм смогла ответить, продолжил: – В ходе расследования ты разожгла старое пламя. – Он взглянул на Ника. – Кого этим могла вывести из себя?
– Мы оба люди свободные, так что, кроме начальства, мне не на кого подумать, – сказала она, удивляясь, куда клонит отец.
– Ты уверена? – А тут вдруг Сэм точно поняла, о чем он говорит или, точнее, о ком. – Питер, – ахнула она. – О Боже. – Прижав кулак к желудку, она села: ноги вдруг подкосились.
В комнате воцарилось молчание. Ее скандальный развод со всеми его запретительными судебными ордерами и обвинениями в психических пытках и моральном давлении вряд ли был секретом для присутствующих.
Ник сел рядом, и Сэм даже не возразила, когда он обнял ее за плечи.
– Он был снаружи дома, – прошептала Сэм. – Это был он. Он следил за нами тем вечером, после того, как мы ели пиццу. Я почувствовала что-то, но отбросила, списав на нервы. Бьюсь об заклад, он был у твоего дома тоже.
– Что ему там было нужно?
– Первое правило боя, – тихо сказала она. – Знай своего врага.
Ник повернулся к Скипу:
– Что предпримем?
Скип перевел разгневанный взгляд на Гонзо:
– Позвони Малоуну. Доложи и потом возьми Гибсона.
– Да, сэр.
Гонзо сделал знак Арнолду, своему напарнику, и они направились к выходу.
– Я с вами, – следуя за ними, предупредил Фредди.
Сэм встала и схватила с вешалки на двери пальто.
– Мне нужно на воздух.
И бросилась за дверь. Ник не отставал от нее.
Она увернулась от его попытки обнять ее.
– Просто дай мне побыть одной, ладно?
– Черта с два. – Он еще ближе притянул ее и крепко обнял. – Не отталкивай меня, Саманта.
– Он следил за нами! Он был в твоем доме! Из-за меня!
– Ты тут ни при чем. Не воспринимай так.
– Как же я могу иначе? Он просто одержимый.
Вдруг ее осенила еще одна мысль.
– Что?
– Бомбы,– прошептала она. Это предположение казалось столь чудовищным и ужасным, что почти невероятным.
– Ты же не думаешь…
Сэм всмотрелась в Ника.
– Что он скорее убьет меня, чем потерпит рядом с тобой? Да, думаю, и коли он не мог достать меня, то следующий шаг – избавиться от тебя – был бы самым лучшим выходом.
– Боже.
– Я рассказала ему о тебе все после той ночи, что мы провели с тобой. Когда ты не позвонил, я рассказала ему о том, что у меня такого в жизни не было, как у нас с тобой. Я считала его другом. – Глубоким судорожным вздохом Сэм подавила боль, скрутившую внутренности. – Он это запомнил. Знал, что ты представляешь собой настоящую угрозу. Первейшую опасность с тех пор, как мы с ним расстались.
– Он настолько ревнив, чтобы захотеть убить нас обоих?
– Дестини Джонсон вручила ему идеальную возможность своими выступлениями во вчерашней газете. – Вся картина в целом сложилась с такой четкостью, что только удивительно, как раньше Сэм пропустила это. – Если бы все получилось, копы обвинили бы ее с дружками. Никто бы на него не подумал. Так все легко. – Боль пожирала ее внутри, делая больной и слабой.
– Он смог бы узнать, как сделать бомбу?
– В наши дни в Интернете можно найти инструкции к чему угодно. Хиггинс сказал, что бомбы смонтированы грубо. Наверно нам повезло, что Питер сделал их как попало.
– Тебе больно.
– Просто нужно дышать, – задыхаясь, заверила Сэм.
Ник отпустил ее.
– Что я могу сделать? Ты меня пугаешь, Сэм.
Обхватив руками живот, она подняла на него взгляд.
– Я втянула тебя в этот кошмар.
– Да я там и хочу быть… с той ночи, как встретил тебя. И если прежде тебя доберусь до твоего бывшего, то точно дам ему понять, что какой бы длинный крюк он нас ни заставил сделать, мы все равно нашли дорогу друг к другу. – Ник поцеловал ее, сначала нежно, потом со все возрастающей страстью, она ответила тем же. – Несмотря на все его усилия, мы вернулись друг к другу, и теперь ничто не свернет нас с пути. Ничто и никто.
– Особенно жалкая парочка бомб, – со слабой улыбкой вторила Сэм.
– Точно. – Ник улыбнулся в ответ. – Как живот?
– Лучше, – ответила она, с удивлением поняв, что так и есть.
– Надо что-то с этим делать. Как только это дело закончится, ты пойдешь к моему другу – доктору Гарри.
– Ты, что ли, под конвоем меня поведешь?
– Узнаешь, если не пойдешь по доброй воле.
Сердце как молотом билось в груди, когда Сэм пристально изучала Ника.
– Знаешь, есть кое-какие вещи… насчет меня… которые мне нужно тебе сказать, тебе следует кое-что знать, прежде чем ты что-то решишь.
Взяв в ладони ее лицо, он всмотрелся в нее: все чувства отражались в его глазах.
– Ничего, что бы ты ни сказала, не заставит меня отказаться от тебя. Ничего.
– Ты ведь не знаешь…
Он прижался губами к ее рту, проглотив остаток слов, мыслей, дыхания и разума. А когда поцелуями добился покорности Сэм, сказал:
– Я узнаю.
– Но…
– Я люблю тебя, Саманта, полюбил с первого взгляда, еще когда увидел идущую сквозь толпу на той вечеринке, и любил все эти годы. Ты вернулась ко мне – и это самое лучшее, что случилось в моей жизни. Поэтому ничего, слышишь, ничего, что бы ты там ни сказала, не заставит меня изменить решение и отказаться от тебя и моих намерений.
Сэм редко лишалась дара речи, но когда смотрела в его прекрасное честное лицо, лицо, о котором грезила во время своего несчастного брака, то просто не могла подобрать слов.
И не отрывая от нее взгляда, он поцеловал ее снова так нежно и нетребовательно, что у Сэм подкосились колени.
– Позже, – сказал Ник. – У нас вся жизнь впереди, обещаю.
Глава 27
Чтобы поехать в Арлингтон, они одолжили машину у Селии. После сумасшедшего дня район возвращался к своей обычной жизни. СМИ, слава богу, переключились на другие новости. Окна в доме Ника вставили, но в прихожей и в спальне на втором этаже под ногами хрустели разбитые стекла.
– Мне целый год придется убирать осколки, – пошутил Ник, пытаясь разрядить обстановку, поскольку чувствовал напряжение, исходящее от Сэм.
– Мне жаль.
– Не ходи здесь, Саманта.
Он побросал джинсы, белье, футболки и носки в спортивную сумку. Для похорон в понедельник упаковал темный костюм, рубашку и галстук в пакет и закинул в сумку туфли. В ванной сгреб, что было нужно, как можно быстрее, не желая, чтобы Сэм оставалась здесь дольше необходимого после того, что случилось накануне.
Он сказал, что любит ее. Просто выпалил, потому что подумал, что именно это ей нужно было услышать в тот момент. Ник говорил себе: неважно, что она ничего в ответ не сказала. Скажет. Со временем. А если нет? Что, если ее закружило в безумстве расследования, и он неправильно ее понял? Нет. Невозможно. Не может быть возможным.
– Ник?
– Что, милая?
– Ты просто затих. О чем задумался?
Он прочистил горло, убирая из голоса эмоции и страх.
– Интересно, найдут ли они Питера.
– Они позвонят. Знают, что он мой, когда его притащат.
– Ты собираешься встретиться с ним лицом к лицу?
– Я собираюсь поджарить его.
– Почему бы тебе не уступить эту честь кому-нибудь другому? Почему именно ты?
– Потому что должна.
– Разве?
Сэм пожала плечами:
– Ага.
– Что, если я попрошу тебя не вмешиваться?
– Не надо.
– Это имеет значение? Если бы я попросил?
– Имеет. И я бы прислушалась, и это выбило бы меня из колеи. Я на сто процентов хочу встретиться с этой жалкой пародией на человека. Поэтому не навешивай на меня тяжкий груз. Не поступай так со мной.
– Так вот что я для тебя? Груз?
– Что, черт возьми, произошло между моим домом и твоим?
Ник закрыл молнию на сумке.
– Ничего. Ни черта.
Она схватила его за руку и повернула к себе лицом.
– Ты бесишься, что я ничего не сказала в ответ?
– О чем ты говоришь? – с болью в сердце притворился он непонимающим.
– Ты знаешь. – Тон смягчился, когда она подняла руку к его лицу. – Все такое безумное: расследование, мой психопат-бывший, твоя потеря друга и ситуация с работой, мой больной желудок… даже долбанные каникулы обрушились на меня. После того, через что я прошла с Питером, я изменилась. Стала более осторожной. Хотя с тобой я не была осмотрительной, и это меня пугает. – Она засмеялась. – Вообще-то, ужасно пугает.
– Тебе нечего меня бояться.
– Знаю, но в прошлом я так сильно обожглась. Мне нужно время, когда в голове не будет полсотни других вещей, чтобы переосмыслить все, что случилось за последнюю неделю. Прямо сейчас я не могу. Но если это поможет, признаюсь, что иду туда, куда и ты.
– Мне не мешало бы знать это. – Он взял ее за руки и поднес их к губам. – Пообещаешь одну вещь?
– Если смогу.
– Проведешь со мной здесь канун Рождества? Неважно, что случится в следующие дни, ты оставишь эту единственную ночь для меня?
– Обычно мы собираемся у сестры…
– Мы сможем заняться, чем ты хочешь, в Рождество.
– Ладно.
– Обещаешь?
– Обещаю. – Сэм поднялась на цыпочки и поцеловала Ника. – Не могу поверить, что в среду Рождество, а я никому не купила подарки. А ты?
– В моем списке не так уж много народу. Обычно я дарю что-нибудь Кристине, О’Коннорам, отцовым близнецам, Джону…
– Прости. Не подумала. В смысле о твоей семейной ситуации.
– Не заморачивайся.
Он выключил свет и повел ее вниз по лестнице.
Сэм стояла в гостиной, сунув руки в карманы пальто.
– Что ты говорил раньше насчет того, что нам жить вместе?
– Слишком скоро, я понимаю.
– Хочу вот что сказать. Знаешь, если мы дойдем до этого, то я не смогу тут жить. Слишком далеко от работы и папы.
– Ладно.
– Так просто?
– Это же только дом.
– Когда ты собираешься превратиться в придурка?
– Прямо сейчас в любую минуту. Я имел в виду, что уже им стал.
Зазвонил ее сотовый, и Сэм вытащила его из кармана.
– Это Фредди. – И включила громкую связь, чтобы Ник мог слышать.
– Что у вас?
– Его и след простыл, но мы нашли провода, пластик и удобрения, валялись прямо на столе. Гонзо требует ордер на полный обыск, а мы сейчас просто ждем.
Сэм села.
– Я надеялась, что не он. Я ведь и вправду надеялась…
– Прости. Мы разослали на него ориентировку. Все копы в городе ищут его. Мы его возьмем, Сэм.
– Спасибо. Еду домой. Нужно поспать. Встретимся в управлении в восемь.
– Буду. Ты в порядке?
– В полном. Бывали и лучшие дни, но все нормально. Увидимся утром.
Ник кинул сумку и пакет с одеждой у двери и сел рядом с Сэм на диван.
– Я так надеялась, что он просто следит за мной, а бомбы мы не сможем связать с ним. Не хотела думать на него.
Ник обнял Сэм и притянул к себе.
– Знаю, милая.
– Завтра в газетах все будет обо мне – взрыв, наши с тобой отношения, бывший муж-психопат. Заново вспомнят о Джонсонах, о нераскрытом случае с папой. – Сэм потерла лицо. – Терпеть не могу, когда мне перемывают косточки. Последнее время это происходит чересчур часто.
– Ты устала, – сказал Ник, целуя ее в бровь. – Хочешь, поспим сегодня здесь?
– Лучше быть поближе к дому, пока мы не поймаем Питера. Он знает, что папа – моя ахиллесова пята.
Ник встал и помог ей подняться.
Она удивила его, когда обняла.
– Можем мы просто постоять так еще минуту?
Он поцеловал вспухший синяк у нее на лбу.
– Так долго, как ты захочешь.
Несколько минут спустя их прервал стук в дверь.
– Интересно, кто это в такое время? – Ник распахнул дверь и оторопело нашел на пороге Натали Джордан. – Натали? Что вы здесь делаете?
Он бы подумал, что она даже не знает, где его адрес.
– Могу я на минуту войти? – спросила она, глядя покрасневшими глазами.
Ник обернулся на Сэм, та кивнула. Он показал Натали на гостиную.
– Я надеялась, что вы здесь будете, – обратилась к Сэм Натали. Лицо ее покрылось пятнами, словно она несколько часов плакала.
– Что я могу для вас сделать? – спросила Сэм.
– Нельзя ли стакан воды? – попросила Натали у Ника.
Тот встретился глазами с Сэм.
– Конечно. – Когда он вернулся с водой, Натали сидела на диване и сосредоточенно рассматривала сложенные на коленях руки. – Вот, – сказал Ник, вручая ей стакан.
– Спасибо.
– Время уже позднее, Натали, – напомнил Ник. – Почему бы вам не рассказать, зачем вы здесь?
– Это так невероятно, – тихо начала она. – Я все еще не могу поверить…
– Миссис Джордан, мы не сможем вам помочь, если не будем знать, о чем вы говорите, – заявила Сэм.
Глядя на них снизу потерянным взглядом, Натали произнесла:
– Ноэль. Я думаю, он…
– Что Ноэль? – спросил Ник, сердце вдруг сильно забилось. Ему хотелось взять Натали за плечи и трясти изо всех сил. – Что он натворил?
– Возможно, он убил Джона.
– С чего вы решили? – спросила Сэм.
Ник заметил, что она ведет себя, как коп, все признаки прежнего беспокойства из-за Питера испарились.
– Он стал вести себя странно, исчезать в неурочное время, играть в молчанку. С виду очень сердился, но не объяснял почему.
– Когда я вас раньше допрашивала, вы ничего такого не упоминали.
– Тогда я еще не сложила два и два.
– Расскажите, что вы такое сложили, по-вашему.
– Той ночью, – сбивчиво начала Натали, – в ночь, когда убили Джона, мы легли спать, но в середине ночи я проснулась и увидела, что Ноэля нет.
– Вы об этом не говорили.
– Он мой муж, детектив. – Глаза Натали наполнились слезами. – Я поверить не могла, что такое возможно. Не хотела даже думать.
– Так что изменилось? – спросил Ник. – Почему вы пришли?
– Вы были другом Джона, – пояснила Натали Нику. – Я решила, что вы хотели бы найти того, кто его убил.
– Разумеется, хочу! Но я хочу знать правду!
– И я тоже! Я его любила! Вы же знаете. Ноэль ревновал к нему. Я даже имени Джона не могла упомянуть, чтобы муж не сорвался.
– Так вы думаете, он сорвался до такой степени, что захотел убить сенатора? – спросила Сэм.
– Мы видели Джона за пару дней до его смерти. На коктейльной вечеринке, которую устраивали вирджинские демократы в доме Ричарда Мэннинга. – Натали смахнула слезы со щек. – Джон подошел ко мне, обнял по-дружески и поцеловал. Мы долго болтали, просто делились новостями о своем житье-бытье. Ничего такого. Но когда в какой-то момент я отвела в сторону взгляд, увидела, что на нас смотрит Ноэль. Казалось, он готов был убить нас обоих на месте.
– Почему же вы не упоминали об этом? – спросила Сэм.
– Я не хотела в это верить.
– Вы все еще не сказали, почему изменили решение.
– Я его спросила. – Трясущейся рукой она поправила растрепавшиеся волосы. – Прямо. «Ты убил Джона?» Конечно, он все отрицал, но я ему не поверила. – Натали обратилась к Нику: – Я не знала, что делать, поэтому пришла сюда, надеясь, что вы поможете связаться с детективом Холланд.
– У вас есть безопасное место, куда пойти? – поинтересовалась Сэм.
Натали кивнула:
– Дом родителей в Спрингфилде.
– Дайте мне какое-то время разобраться, – предложила Сэм.
– Он влиятельный человек, – напомнила Натали. – Вам никогда не прижать его.
– Если он в этом замешан, я найду способ призвать его к ответу, – заверила Сэм.
Натали встала.
– Простите, что так бесцеремонно вторглась. Я слышала, что у вас случилось. Рада, что вы серьезно не пострадали.
Они проводили ее до двери.
– Завтра хочу все это отразить в отчете. – Сэм вытащила блокнот из заднего кармана. – Дайте адрес ваших родителей и телефонный номер, по которому я могу вас найти.
Натали продиктовала.
– Спасибо, что выслушали. – И, повернувшись к Нику, добавила: – Знаю, что вы меня никогда особо не любили…
– Это здесь ни при чем.
– Все-таки спасибо.
Они смотрели, как она идет к машине.
– Дерьмо собачье, – выругался Ник, сверля взглядом отъезжающую машину. – Ни на минуту ей не поверил.
– Чему ты не веришь? Что ревнивый муж не мог убить человека, которого жена не переставала любить? Это самый хороший мотив из тех, что я слышала до сих пор.
– Я знаю Ноэля Джордана. Он на такое не способен. Если хочешь знать мое мнение, вот она способна. Легко могу представить, как она приходит в бешенство и убивает Джона за то, что он недостаточно ее любит. После того как мы сегодня узнали, что ее бойфренд погиб в пожаре при подозрительных обстоятельствах, ты тоже веришь в такую возможность.
– Если бы она убила, зачем ей приходить и искать детектива, который занимается расследованием? Подумай, Ник.
– Почему ты не спросила, что случилось с тем ее парнем на Гавайях?
– Не хочу пока это упоминать. Она будет думать, что мы об этом не знаем, поэтому сотрудничать будет более охотно.
– Мне она не нравится. И никогда не нравилась. И что бы ты там ни говорила, она лжет. Она будет делать все, чтобы добиться осуществления своих намерений, даже если для этого нужно толкнуть мужа под автобус.
Сэм посмотрела на часы:
– Интересно, Ноэль уже лег спать?
– Ты действительно собираешься копаться в этой куче дерьма, что она тебе скормила?
– Конечно. Вдруг это прорыв, который мы ждем.
Закрыв дверь за собой, Ник проводил Сэм.
– Ты даром потеряешь время.
– Это мое время.
– Почти полночь.
– Я в курсе, который час. Если ты хочешь остаться, я поеду сама.
– Ты никуда не поедешь одна, пока твой бывший выискивает повторный шанс тебя прикончить.
– Мне твоя защита не требуется, я сама могу о себе позаботиться.
Ник молча усадил ее в машину и через несколько минут уже выезжал на магистраль Джорджа Вашингтона, направляясь в Александрию.
– Ты что, в самом деле, думаешь, что я могу остаться дома и спокойно лечь спать, зная, что ты где-то один на один встречаешься с потенциальным убийцей, когда твой бывший поджидает в засаде?
– Я была и в более сложных переделках.
– То было раньше.
– Раньше чего?
– До меня.
– Я не из тех женщин, которые находят поступки альфа-самцов сексуальными. Скорее, наоборот.
– Смирись.
Они ехали по Белл-Хейвен в гробовом молчании. Сэм не заговаривала, пока они не подъехали в темному дому. Она вытащила пистолет и значок из сумочки и сунула в карман пальто.
– Подожди здесь.
Словно не слыша, Ник вылез из машины и пошел вместе с Сэм.
– Я сказала, подожди!
– Ты не пойдешь одна. Или со мной, или я звоню в полицию. – Он вытащил мобильник. – Что предпочтешь?
Они вели молчаливую битву характеров, пока наконец Сэм не сказала:
– Только ни слова. Слышишь? Ни одного гребаного словечка. – Резко развернулась и решительно промаршировала по ступеням, чтобы позвонить в дверь.
Трель далеко разнеслась по большому дому. Они подождали пару минут, прежде чем наверху зажегся свет. Сквозь узорчатые окошки рядом с дверью Сэм наблюдала, как Ноэль спускается с лестницы.
Он выглянул в окно, прежде чем открыть дверь.
– Сержант Холланд?
Моргая, Ноэль уставился на Ника.
– Да, – ответила Сэм. – Простите за поздний визит. – И скупо добавила: – Полагаю, вы знакомы с Ником Каппуано.
– Конечно. Входите. – Белокурые волосы Ноэля стояли дыбом. В футболке с картинкой гонок и фланелевых пижамных брюках он с трудом походил на второго по рангу юриста в министерстве юстиции, которого Сэм встретила накануне.
Мужчины пожали руки, и Ноэль пригласил визитеров в дом.
– Чем могу быть полезен?
– Ваша жена дома? – спросила Сэм.
Доброжелательное выражение испарилось.
– Вылетела в гневе отсюда после ссоры. Должно быть, у родителей.
– Такое часто случается? – поинтересовалась Сэм. – Вспышки гнева?
– Не впервые, но, вообще-то, только в последнее время. Поверить не могу, в чем она меня обвиняет! Она решила, что я убил Джона О’Коннора. Можете себе представить?
– Из ревности и прежде убивали.
– Вижу, она поделилась с вами своими подозрениями. – Ноэль запустил в волосы пятерню. – Что вы хотите, детектив?
– Почему вы сказали, что были на собрании «Старших братьев, старших сестер» в ночь, когда убили Джона?
– Потому что так стояло в расписании в моем ежедневнике.
– В ежедневнике неделей ранее.
Казалось, Ноэль был поражен.
– Секретарь сообщил мне. – Он задумался на секунду. – Знаете, вы правы. Это было две недели назад. Очень сожалею. Заработался последнюю неделю, все перепуталось, и дома тоже…
– Что дома? – спросил Ник.
Сэм сурово взглянула на него.
– Я тут задаю вопросы. – Повернувшись к Ноэлю, спросила: – У вас с женой обострились отношения?
– Более чем обычно, с тех пор как мы встретились с Джоном пару недель назад на благотворительном вечере. Натали знает, как я отношусь к тому, что она разговаривает и флиртует с ним на публике, и что учинила? Выставила напоказ свою «дружбу» прямо у меня на глазах – все вокруг только и говорили, что о них двоих. Как вы думаете, что я чувствовал?
– Унижение? – подсказал Ник.
– Тихо, я сказала! – шикнула Сэм.
Ноэль с ироничным смешком взглянул на Ника, разозлившего ее.
– Полагаю, вы понимаете, о чем я, – обратился к Нику Ноэль.
