Текст книги "Дракон в зефире (СИ)"

Автор книги: Маргарита Дорогожицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

ГЛАВА 19

Сдерживая рвущиеся рыдания, Лерочка подозвала Машку и сообщила, что она немедленно отправляется домой. Разумеется, подруга ее одну не отпустила и пошла с ней. Это было эгоистично, но оставаться и смотреть, как Дима танцует со Светой, давиться горькой обидой и мерзнуть Лерочке совсем не хотелось, как и идти одной по темным улицам столицы. Машка успела здорово наклюкаться рома, ее пошатывало, а еще она распевала гнусавым голосом «Шаланды полные кефали», которые так нравились Розе Марковне.

Лерочка пыталась утихомирить подругу, но бесполезно. И разумеется, ее хмельные вопли привлекли ненужное внимание. В тесном переулке девушек встретили двое бродяг, которые решили поживиться за чужой счет. Но пьяная Машка была страшнее толпы укуренных гопников. Свой боевой стиль в подпитии она называла стилем пьяной самки богомола с отрыванием всего, что можно было и нельзя. Без оторванных голов, к счастью, обошлось, но в пылу потасовки Машка ухитрилась… пустить тот самый пресловутый файербол. В воздухе запахло паленым мясом, и бандиты, роняя штаны, с диким воплями помчались прочь. Машка довольно расхохоталась:

– Йи-хо-хо! И жопа на гриле!..

А еще на подмерзшей земле (из которой и было отобрано тепло) остались лежать разбойничьи портки, которые Машка не погнушалась обыскать. Ее уловом стали восемь золотых. Лерочка заткнула подруге рот ладонью и потащила домой, молясь, чтобы еще что-нибудь не приключилось.

А уже дома выяснилось, что у Машки страшно обожжена ладонь. Лерочка метнулась в сторожку к смотрителю, вручила ему довязанные носочки, чем окончательно покорила крысомуса, и испросила у него какой-то вонючей гадости от ожогов. Машка храпела в кровати и даже не почувствовала, как ее раздели, намазали и укутали в одеяло. В душевой опять барахлил батискаф, и вода в нем была ледяная, смыть соль толком не получилось. Но Лерочка, стиснув зубы, мужественно стояла под холодным душем и терпела, терпела, терпела… пока не добралась до кровати. И только там она уже не выдержала и разрыдалась в подушку.

С похмелья Машка была страшнее атомной войны. Поэтому, когда утром Лерочка объявила, что собирается отказаться от учебы в Академии, подруга сначала схватилась за голову, а потом прошипела:

– Дура. Идиотка блаженная. Хорош выделываться.

– Меня из жалости приняли!

– Не ори!.. Голова болит… и рука… Ох… – Машка потрусила рукой. – А что у меня с ладонью?!?

– Файербол пускала в бандитов!..

– Че?.. Хорош прикалываться!..

– Я не прикалываюсь, – Лерочка собирала свои скромные пожитки. – Атанасис сказал, что это были не просто экзамены, а еще и своего рода инициация скрытых способностей. Так что пользуйся, у тебя эти способности есть. А у меня – нет.

Машка, пошатываясь, встала на ноги и уставилась на подругу мутным взглядом.

– Значит так. Никуда ты не пойдешь.

– Пойду, – упрямо поджала губы Лерочка.

– Забыла, что ты пообещала маме?

– Не смей вмешивать мою маму!

– Вера Григорьевна так мечтала, чтобы ты закончила вуз!

– Я бы и закончила!.. Дома!.. Если бы не это все!..

– Неважно, закончишь здесь. В память о маме!

– Это нечестно!

– А мне плевать. Я тебя никуда не отпущу. И принца найду…

Лерочка не выдержала, схватила подвернувшуюся под руку подушку и стукнула Машку по голове.

– Замолчи!!! Чтоб я больше не слышала ни про каких принцев!

– Хорошо, – неожиданно покладисто отозвалась Машка, отплевываясь от перьев из порванной подушки. – Но только если ты пообещаешь не бросать учебу.

Предметы делились на ординарные, то есть общие для всех, и неординарные, которые отличались для разных направлений. Историю и географию Зефирных островов для всего курса иномирян читал чебурашковый профессор Дессар с нежно-фиолетовой кожей, печальными розовыми глазами и такими большими ушами, что при ходьбе они раздувались парусами. После вчерашней вечеринки многих мучило похмелье, и профессора почти никто слушал. Одна Лерочка исправно конспектировала, понимая, что рассчитывать опять придется только на собственное усердие, раз талантом бог не наградил. Она всего лишь раз позволила себе мельком взглянуть на Диму. Он сидел вместе с Игорьком и вторым пилотом Боинга, которого звали Влад. Света выгодно расположилась рядом ниже, в платье с очень откровенным декольте, которое выставляло все ее прелести напоказ. Девушка постоянно крутилась и кокетничала с парнями. Лерочка до боли в пальцах сжала карандаш и… сломала его пополам.

– Вот черт!..

Машка со страдальческой гримасой подвинула ей свой и опять уронила голову на руки.

– … А это остров Юзга… Здесь обитают пупырки. Остров славится своими болотами, лечебными грязевыми гейзерами и животворными пиявками…

– Фу, гадость, – пробормотала Машка. – Господи, какую же хрень я должна слушать!..

– Вы эту хрень еще выучить и сдать должны! – профессор неожиданно повысил голос до визга и подпрыгнул на месте, хлопнув ушами. – И будьте уверены, для этого придется очень сильно постараться!

Машка сникла.

– Юзга – один из лучших курортов. Правит островом монаршая семья Дю Жобенов…

Кто-то не выдержал и хихикнул, чем привел профессора в неистовство.

– Нет, ну я тоже хочу посмеяться! – завопил он, подпрыгивая в воздух и возмущенно хлопая ушами. – Почему мне не смешно, а?!? Почему, я вас спрашиваю?!?

Студенты притихли, давясь смехом в кулаки. Профессор Дессар еще немного попрыгал по залу, потом успокоился, подобрал юбочки мантии и продолжил:

– Казну острова питают доходы от туризма и лечебниц, но более всего Юзга известна своей клюквой.

Профессор постучал пальцем по висящим в воздухе осколкам хрустальной призмы, и они послушно сложились в новое изображение. Перед слушателями возникла самая обычная клюква.

– Она экспортируется в ограниченных количествах и идет преимущественно к столу королевских особ… Изысканный и крайне полезный деликатес…

Машка заинтересованно подняла голову, отобрала у Лерочки карандаш и стала записывать.

Чебурашковый профессор совсем озверел к концу лекции и задал бедным студентам реферат на тридцать рукописных листов по истории острова Мары, родины жар-бабочек. Тем не менее, Дима отважился спросить у Дессара, на каком острове живут драконы. Вопреки ожиданиям, профессор не рассердился, а напротив, необычайно возбудился, его уши стали торчком:

– О, драконы!.. Их не существует. Да-да. Здесь и сейчас они не существуют. Однако одна из легенд наследия Древних гласит, что зефирные драконы спят в точке бифуркации, в безвременном небытии…

В зале сделалось очень тихо. Лерочка от волнения икнула.

– Их сон крепок и безмятежен, и горе тому, кто посмеет их разбудить. Однажды гордые альфомуны осмелились бросить вызов зефирному хаосу. Они возжелали усилить родник своего острова и вторглись туда, куда не проникала мысль разумная… И тогда драконы проснулись…

Профессор-чебурашка печально поник, его уши свернулись в трубочку, а глаза наполнились слезами.

– И что случилось? – нетерпеливо спросил Дима.

– Драконы съели… ох… Не стало Альфомунского царства… ох… Целого острова не стало. Драконы сожрали их родник… ууу… Пречистый Исток кричал от боли… ууу… и все жители Зефирных островов плакали вместе с ним… ууу…

Профессор Дессар рыдал, хлюпая носом и вытирая сопли ушами.

– Все!.. – вдруг закричал он, подпрыгивая в воздух. – Вы меня расстроили! Еще тридцать страниц реферата по истории Альфомунского царства!..

Настроение у Лерочки было примерно такое же, как у чебурашкового профессора. Хотелось заплакать и свернуться в трубочку. Но впереди были еще две лекции: общее для всего курса правоведение и неординарная дисциплина книжников – риторика. Лерочка подергала кран хитроумного умывальника в уборной, пытаясь выдавить из него хоть немного воды. Но нет, все было как обычно, то есть либо ломалось, либо вовсе не работало. Кран издевательски хрюкнул и выцедил одинокую каплю. Лерочка глубоко вдохнула, избегая смотреть на себя в зеркало, ибо отчаянно хотелось заехать по собственному отражению кулаком.

– Подвинься, корова.

Девушку бесцеремонно отодвинула Света. Она хлопнула по крану, и тот послушно брызнул водой. Гламурная красотка успела приодеться по местной моде, а вот с косметикой в этом мире все было не так хорошо. Вместо удобной помады в ходу были баночки с краской для губ на основе пчелиного воска. Именно из такой баночки Света и зачерпнула кисточкой, наводя красоту на лице.

– Чего уставилась? – неприязненно спросила блондинка. – Кстати, пока мы здесь одни… Предупреждаю по-хорошему. Отцепись от Димы. Он мой.

Лерочке внезапно сделалось жарко. Кровь прилила к щекам.

– А я ни к кому не цепляюсь! И Дима не вещь! Сам в состоянии решить!..

– Ну вот чего ты пыжишься, а?.. – Света невозмутимо растирала помаду на губах, причмокивая для улучшения эффекта. – Он же только из жалости с тобой возится. Неужели не понимаешь?..

Она насмешливо брызнула в Лерочку водой из-под крана и ушла. Девушка, закусив губу, уставилась на себя в зеркало. «Из жалости…» Провела ладонью по лицу. Веснушки… курносость… круги под глазами… «Из жалости…» Уродина. И неудачница, у которой даже кран работать не хочет! «Из жалости…» Лерочка со всей дури заехала ладонью по своевольному крану. Тот заревел и изрыгнул поток воды, обрызгав девушку с ног до головы.

– Чтоб ты скисла!.. – не выдержав, прошептала Лерочка вслед сопернице и принялась выкручивать промокшее насквозь платье.

– Господи, ты там что, душ принимала? – удивилась Машка.

– Почти, – скупо ответила Лерочка. – Пошли скорей, не хочу опаздывать.

Они поспешили в другой корпус, где должна была проходить лекция. Но все равно опоздали. У входа в здание, возле клумбы с пышными розовыми кустами, сгрудились студенты. Кто-то отчаянно визжал. Недоброе предчувствие кольнуло сердце. Лерочка ускорила шаг.

Кричала и булькала Света. На ее лице шевелился… цветок розы. Или все же не розы?.. Дима пытался осторожно отцепить цветок, но тот клещом впился в лицо девушки и причмокивал, словно в дешевом фильме ужасов. Кто-то уже успел позвать на помощь, и между студентов как раз вклинилась Ледяная Дама Финнюр.

– Держи ее крепче, – скомандовала она Диме.

Снеговичка щелкнула пальцами в воздухе, направляя поток холода на Свету. Остальных студентов, наоборот, обдало жаром. Зато хищный цветок мгновенно заледенел. Волосы Светы покрылись инеем. Экономка постучала синим ногтем по лепесткам, и они осыпались мясистыми осколками на пол.

– Хм… – задумчиво пробормотала Финнюр, шевеля носком сапога ледяные останки цветка. – И откуда здесь мог взяться крокотун?.. Неужели садовники проморгали его споры… Невероятно…

«Невероятно, невероятно…» Лицо несчастной Светы было перекошено, как будто кто-то отутюжил правую его половину, кожа покрылась мелкими красными ранками. Девушка скулила, слепо ощупывая глаза и нос. «Чтоб ты скисла…» «Невероятно…»

– Это она! – вдруг закричала Света, указывая пальцем на Лерочку. – Она!.. Сглазила!.. Зыркала на меня!

– Это не я!.. – в ужасе прошептала Лерочка и отступила, прижимая руки к груди и мотая головой. – Не я! Леди Сирин же сказала, что не я! У меня нет таких способностей!..

Дима взглянул на Лерочку исподлобья, а потом осуждающе покачал головой и отвернулся, помогая Ледяной Даме Финнюр отвести пострадавшую в госпиталь.

ГЛАВА 20

Лекция по правоведению прошла как в тумане. Лерочка механически записывала все, что говорила магистр Астельха, удивительно хорошенькая книжница и известная законница Зефирных островов. Основной темой лекции было… преступление и наказание. Нет, вовсе не трактовка известного романа Достоевского, а обозначение того, что считается правонарушением в Ла-Арке, и какое наказание может последовать. Законы Зефирных островов были довольно суровыми и не давали никому поблажек, даже особам королевской крови. Дело в том, что судьями по любому делу выступали сновидцы, которые выносили приговор не столько по букве закона, которая, кстати, была довольно расплывчатой, сколько по духу Пречистого Истока, который требовал равновесия. Принцип кармы в действии. То есть, если вы убили разумное существо, будьте готовы взамен отдать собственную жизнь… или разум… или Сон. Неважно, почему убили, даже в целях самообороны, ваша жизнь уже больше вам принадлежать не будет. Другое дело, как именно жизнью осужденного распорядится Пречистый Исток – это уже зависело от мастерства законника, который увещевал спящее божество и предлагал альтернативные варианты наказания для виновного. А какое наказание может быть для неудачливой проклинательницы и несостоявшейся зиромантки?.. Нет, у Лерочки ничего такого нет! Она – бездарность! Теперь девушка отчаянно цеплялась за эту спасительную мысль.

Риторику вела все та же магистр, но здесь Лерочка и отец Никифор оказались вместе с местными первокурсниками, поступившими на книжное отделение. Батюшка бодро знакомился с будущими разношерстными одногруппниками, а девушка сидела, безучастно глядя в пустоту. Это просто совпадение. У нее нет дара этой дурацкой отрицательной зиромансии. И она не Избранная! А если?.. Нет, нет и нет!.. Но магистр сам признал, что никто толком не знает, как обращаться с отрицательной зиромансией… Они только предполагают, что знают, что это такое вообще…

– Судебная риторика может спасти жизнь вашему подопечному… – начала лекцию магистр Астельха, и Лерочка вздрогнула. – Или его Сон, что для благокровных зачастую важнее…

– Хватит кукситься! – Машка целеустремленно тащила подругу в столовку перекусить, где потом должна была заступить на вторую смену под крылышко к Туоми.

– Это я.

– Что ты?

– Это я виновата в том, что произошло со Светой.

– Угу. Кеннеди тоже ты убила?

– Я серьезно. Я пожелала ей, чтоб она скисла. И она… ее перекосило.

– Слушай, ты уже определись, – плюхнулась Машка за ледяной стол и постучала забинтованной ладонью по его поверхности. – Сначала ты рыдала, что у тебя нет способностей Избранной, а теперь опять – оппа! – ты – мировое зло и кругом виновата, да?

– Я не рыдала, – соврала Лерочка. – И при чем здесь это? Можно подумать, от моего желания или нежелания что-то изменится. Это уже второй случай, когда мои злые слова… воплощаются. И теперь это совсем не похоже на совпадение.

– Ну и пофиг. Чего тогда расстраиваться? Научись и пользуйся. Надо только придумать, как извлечь из этого выгоду. Кстати, проклятия могли бы пригодиться против соперниц на отборе невест для…

Лерочка не выдержала и подсунула крепко сжатый кулак под нос подруге. Машка прикусила язык.

– … ну то есть, отборе невест для венценосного пупырка!.. – поправилась она. – Что тебе заказать? Попробуешь уху из сосулек?

– Из чего? – оторопела Лерочка.

– Это рыбки такие, мелкие и прозрачные, водятся только в Нордвайне. Я закажу.

Уха была наваристой и вкусной, с серебристыми кусочками рыбы и ароматной лаврушкой. Но когда в столовую зашел Марандо, Лерочка поперхнулась ею и пригнулась к столу. Парень был несколько бледен, с рукой в гипсе, но выглядел решительно настроенным. И он явно кого-то искал в зале. Машка весело щебетала о своих планах на будущее, в которых центральное место отводилось выращиванию клюквы в местных условиях, и ничего не замечала, сидя ко входу спиной. Марандо хищно сверкнул глазами, увидев девушек, и двинулся к их столу.

– Маш…

– Чего?

– Там это…

– Дай руку! – с этими словами Марандо схватил Машку за запястье и поднял ее руку вверх. – Это точно она!

За его спиной стояли два полицейских. У Лерочки упало сердце. Что опять придумал этот гаденыш?

– Отпусти! – возмутилась Машка, отодвигая тарелку и вскакивая на ноги. – Мало получил? Добавить?

– Барышня, снимите бинты и покажите ладонь, – строго попросил один из полицейских.

– А что случилось? – вмешалась Лерочка.

– Поступило заявление об использовании боевой огненной магии в черте города…

– Че?..

– Это не она!..

– Покажите ладонь!..

Бинты сняли, и все увидели обожженную ладонь.

– Пройдемте с нами для опознания вас потерпевшими…

– Какими еще потерпевшими? – в отчаянии воскликнула Лерочка. – Теми двумя бандитами, которые хотели нас ограбить?

– Это их ограбили на восемь золотых, – покачал головой полицейский и защелкнул наручники на запястьях Машки под торжествующим взглядом Марандо.

Все оказалось плохо, очень плохо и даже еще хуже. Лерочка почти привыкла к череде неудач, которые обрушивались на нее, но теперь пострадала и Маша! Выяснилось, что потерпевшие были знакомыми Герберта Марандо. Они якобы просто прогуливались по ночному городу, когда на них напали подвыпившие девицы, изжарили файерболами и отобрали последнее, даже штаны! В полицейском участке Машка, закусив губу, выслушала эти смехотворные обвинения и заявила, что да, это она запустила файербол в целях самообороны, а Лерочка вообще не при чем, так, мимо проходила. Марандо попробовал возмутиться, требуя, чтобы арестовали обеих, однако ничего не вышло. Полицейские были рады закрыть дело и сдать признавшуюся преступницу в суд.

– Что ей грозит? – дрожащим от ярости голосом спросила Лерочка, сверля взглядом козлопринца.

Префект пожал плечами.

– Скорей всего, публичная порка и штраф в десятикратном размере от награбленного.

Марандо, довольно ухмыляясь, поинтересовался у префекта:

– К исполнению наказания Сон предполагается?.. Я бы выкупил. За дорого.

Лерочка кипела от возмущения, возвращаясь на работу в библиотеку. Оказалось, что система исполнения наказаний на Зефирных островах тоже была довольно оригинальной. После вынесения приговора вступал в действие тот самый пресловутый Сон, или карма поступков каждого жителя, которую можно было выкупить пострадавшей или заинтересованной стороне. И Марандо собирался выкупить право самолично выпороть преступницу…

Как там говорила магистр Астельха? Судебная риторика может повлиять на приговор Пречистого Истока? Ведь Машка же ни в чем не виновата. Она защищала себя и ее, Лерочку. Хотя деньги, да, взяла… Но никто им не сказал, что боевую магию запрещено применять в черте города! Хотя незнание закона не освобождает от ответственности… Вот если бы доказать, что это со стороны Марандо был злой умысел, провокация и даже преступный сговор с теми двумя… Но как?

Все валилось из рук у Лерочки, и этого не могла не заметить Василика.

– Шептунья моя грустная, что случилось, а? – ласково заглядывая в глаза, спросила крысомуса.

Девушка, немного поколебавшись, рассказала ей все. Сейчас была важна любая помощь или добрый совет. Или просто ласковое слово поддержки…

– Вот паршивец неугомонный, – задумчиво пробормотала Василика. – Но и твоя подружка дел натворила.

– Она же не знала, – жалобно ответила Лерочка. – Нам вообще никто не сказал, что у нас проснутся способности. Это мне потом Атанасис пояснил.

– Атанасис? – взгляд крысомусы потеплел. – Как этот старый пончик поживает?

– Почему пончик?

– А, не обращай внимания, – неожиданно смутилась Василика и зашуршала усами, уткнувшись в книгу.

– Я тут подумала… А если доказать, что это Марандо…

– Не докажешь, – мотнула головой крысомуса. – Сама – не докажешь. Это тебе хорошего законника искать надо. А они дорого берут. Так что навиженка ключа гаечного не стоит.

– А магистр Астельха? Тетя Василика, как думаете, ее можно упросить взяться за наше дело?

– Розочка? – опять потеплела библиотекарша. – Хорошая девочка… И мысль тоже хорошая. Ты знаешь, Лерочка, сходи-ка ты к Тессе.

– К Тессе? А при чем здесь она?

– Балбеска она, что да, то да. Непутевая, и в кого только? Ведь ее эхоняшка Розочка такая умненькая и способная… Хотя эроморфочка себя еще не нашла, вот повзрослеет, дурь подростковая из нее выйдет, и мистресс Ильза еще будет дитем гордиться… Эх…

– Подождите, не так быстро! – воскликнула Лерочка. – Я ничего не понимаю. Какая еще эхоняшка? Кто такая Розочка?

– Розочка Астельха – сестра нашей Тессы. Ее эхо. Близняшка. Эхоняшка.

– Эмм…

– Ну вам же ректор рассказывал, как дети у эроморфов появляются?

– Да, но я все равно…

– Вот и сын Верховного судьи Ла-Арка, Джозеф Астельха, однажды без памяти влюбился в зефирную красотку с Песчаного острова. Приблуда без роду и племени, но такая красавица, глаз не отведешь. Хотя способности у Исфирки сильные оказались. Но все равно… Его родители костьми легли, чтоб не допустить брака. Ах, какая там любовь была…

Крысомуса мечтательно прикрыла глаза и сложила лапки на груди.

– И что случилось?

– А никто из эроморфов не захотел браться за их пару. Гнев судьи – это тебе не два пальца об зефир, а еще чистота крови…

– Чистота крови? – поморщилась Лерочка.

– А куда без нее? Инженерные способности и таланты к магии надо взращивать, как огурцы на огороде. Все аристократы над наследственностью будущих отпрысков трясутся, а у эроморфов вообще нет права на ошибку… иначе вымрут. Вот благокровные и стараются выбрать себе в супруги равных, то есть тех, у кого способности сильные… С бездарями никто родниться не хочет.

– Похоже на евгенику, – ужаснулась Лерочка. – У нас такое закончилось войной и геноцидом!..

– Евгеника? – заинтересовалась новым словом крысомуса. – А ну давай, рассказывай.

Василика высморкалась в платочек, расчувствовавшись от поведанных Лерочкой ужасов фашизма в годы Второй мировой войны, когда сначала стерилизовали, а потом и физически уничтожали всех, кто запятнал чистоту арийской расы.

– Нет, что ты, шептунья, у нас все не так. Никто обычным людям плодиться не запрещает, что ты!.. Это ж додуматься надо!.. Просто они сами по себе, а благокровные отдельно… Смешиваться не любят, потому что добра из этого не выходит… Но иногда и среди простых людей рождаются самородки, и вот Исфирка, хоть и безродная, а красавица и умница оказалась. И хорошо, что Ильза Лицетворница рискнула и пару эту свела. Девочки-близнецы у них родились. Розочка, какое чудо распрекрасное получилось! Книжница и самая молодая законница! Дед, кстати, души в ней не чает, а ведь, хрыч дубовый!.. против свадьбы был, чуть ли не кипятком от злости писял по всему Ла-Арку!

– А Тесса, получается, сестра Розы? Но как так получилось, что Роза уже магистр, а Тесса еще учится?..

– Так ты человека и эроморфа не равняй-то. Те много дольше живут, но и взрослеют тоже долго. По нашим меркам, Тесса котенок еще… А Розочка ее обожает, в обиду не дает. Вот и настояла, чтобы сестричку раньше срока в Академию приняли, к ней под присмотр. Да только теперь краснеть приходится!..

Крысомуса махнула рукой и вздохнула.

– Почему?

– Так непутевая Тесса, все никак не угомонится…

– Угу, а еще приставучая. Чего вот она цеплялась сначала к Диме, а потом и ко мне? Лапы распускала…

– Да ты не сердись на нее, шептунья. Она ж не со зла. Если и жестоко ведет себя, то от глупости детской да шалости. Она ведь дитя настоящей любви, это среди эроморфов дорогого стоит. Поэтому и в любовных забавах ей равных нет, хоть и несмышленая пока еще.

– Нет уж, – поежилась Лерочка, – спасибо. Как-нибудь без ее любви обойдемся.

Крысомуса лукаво подмигнула и поманила пальчиком девушку к себе поближе.

– Так можно и без любви… Слова ведь разные значения имеют… Ты подумай, шептунья, котенку что интересно?

– Что? – непонимающе нахмурилась Лерочка.

– Фантик шуршащий… игрушка… забава… охота… поиграться… покувыркаться… Подумай, подумай. И сходи к ней все-таки.

Всю ночь Лерочка проворочалась без сна, раздумывая над словами мудрой крысомусы. Вспоминала Тессу, как та себя вела, что говорила. Показная застенчивость, игривость, кокетство, любвеобильность… А если?.. Лерочка от волнения даже села на кровати и уставилась в темноту, сжав кулаки. А вдруг кошка ее раскусит?.. Все равно! Надо попробовать. Пустующая кровать зияла немым укором. Бедная Маша томилась в камере полицейского участка. Завтра днем уже суд. А вечером – исполнение наказания, и мерзавец Марандо поглумится… Нет! Лерочка этого не допустит! Поэтому откладывать нельзя. Прямо с утра придется идти к Тессе.

Эроморфа жила… на дереве. Территория посольства эроморфов представляла собой парк, в котором росли раскидистые и удивительно мощные деревья с белыми листьями и зеленой корой. В их ветвях гнездились отдельные дома самых причудливых конструкций, однако все небольшие, без излишней роскоши. И здесь Лерочка впервые увидела взрослого эроморфа. Это был высокий мускулистый красавец, чью огненно-рыжую шерсть уже тронула благородная седина.

– П-простите… – чуть запинаясь и страшно смущаясь, спросила Лерочка, – не подскажете, где мне найти Тессу?

Котяра внимательно взглянул на девушку, и той на мгновение показалось, что она стоит перед ним голой. Эроморф вздохнул.

– Что опять натворила эта кошка драная?

– Эмм… Ничего. Я просто к ней… по делу.

– Ох, и допрыгается она… Там, третий прайд Шалуний.

Третий прайд… третий прайд… Где же он? Лерочка пошла наугад в примерно указанном направлении, отсчитала третье дерево и… А как туда забраться? Ни лестницы, ни веревки…

– Тесса! – крикнула девушка. – Тесса! Ты тут?

И тут на Лерочку сверху обрушилась что-то теплое, когтистое и пушистое.

– Стой! – девушка выставила вперед ладонь и поморщилась, когда Тесса лизнула ей пальцы шершавым горячим язычком. – У меня к тебе дело!

– Какое? – мурлыкнула эроморфа.

– Ты любишь играть?

Тесса от удивления дернула хвостом и наконец-то отодвинулась от Лерочки.

– Очень. Я люблю играть… особенно с такими сладкими и пухленькими…

– Стой! Я из другого мира!

– Я знаю… И моему прайду уже разрешили…

Лерочка вжалась в дерево, стараясь не заглядывать в аметистовые глазищи эроморфы. Срамные мысли лезли в голову от одного кошачьего урчания в ее голосе.

– У нас другие порядки и… игры. Тебе интересно? Интересно, как у нас играют?

– Ты покажешь? Ведь покажешь же? – Тесса обвила хвостом лодыжку Лерочку, и от этого бархатного касания подкашивались колени.

– Покажу. Обещаю. Потом. Но взамен мне тоже кое-что нужно. Помоги мне. Пожалуйста.

– Что ты хочешь?

С этими словами Тесса потерлась щекой о плечо девушки, и та не выдержала. Она уперлась эроморфе в грудь и отодвинула от себя, отвернув голову и зажмурившись.

– Попроси свою сестру, магистра Астельху, защитить мою подругу Машу в суде, – выпалила Лерочка. – Марандо ее подставил! А теперь еще хочет выкупить Сон и выпороть ее при всех!

Раздались странные звуки, как будто кто-то чихал. Девушка отважилась открыть глаза. Эроморфа хохотала.

– Ох ты ж!.. Никогда вас, людей, не пойму!.. Глупые!.. Но я вас все равно люблю… Вы такие забавные, и игры у вас странные…

– Я тебе покажу, как играют у нас в мире, а ты поможешь мне вытащить Машу из этой переделки. Идет?

И эроморфа простодушно кивнула, не подозревая, какое значение в слово «играть» вкладывала коварная Избранная.