Текст книги "Дракон в зефире (СИ)"
Автор книги: Маргарита Дорогожицкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)
ГЛАВА 9
Ноги гудели от многочасовых походов по лавкам и рынкам. Девушки прикупили себе необходимых и просто приятных мелочей и изнемогали под тяжестью свертков в сумках. Цены были вполне приемлемые, если не роскошествовать. С голоду точно не помрешь. Рыночные прилавки ломились от овощей, фруктов, мяса, молока. Было много и незнакомых диковинок, которые местные жители с удовольствием покупали и поглощали. Например, Лерочка увидела, как выглядят те самые зефирные ползуны. Самый обыкновенный угорь, только с непропорционально большими ледниковыми плавниками. Его охотно покупали, как и других зефирных обитателей: жирных слизняков с крабьими клешнями, птиц в змеиной чешуе вместо перьев, крохотных дракончиков, похожих на морских горбунков… Продавалась и уличная еда. На передвижных тележках бойкие мальчишки торговали жареными в меду орешками, вареными сладкими улитками, печеным картофелем, горячими хлебными лепешками. Лерочка умирала с голода, но Машка была непреклонна. Она непременно хотела отобедать в лучшем заведении столицы.
Купив за полсеребра сегодняшнюю газету и наскоро ее пролистав, Машка наконец остановила свой выбор на королевской таверне со странным названием «Сытая пупырка».
– Да ну тебя! Ты на вывеску глянь! – уговаривала Лерочка подругу, перекрикивая шум клаксонов и рыночных гомон. – Там явно какие-то нечеловеческие деликатесы подают! Пошли, лучше купим шашлычков на шпажках и замороженный сок!
Машка оторвала взгляд от скандального заголовка «Доколе бароны будут воровать осколки Луны?!?» и скривилась.
– Тут написано, – она постучала по разделу светских новостей в газете, – что позавчера в «Сытой пупырке» герцог Де`Лире вызвал на дуэль консула Ахкари…
– Ну и кто это такие? За каким чертом они тебе сдались?
– Не знаю, – пожала плечами Машка. – Но где герцог, там и до принца недалеко. Пошли!
И потащила подругу за собой, решительно толкнув двери таверны.
Внутри царила такая влажная духота, что тело моментально покрывалось испариной. Широкие ставни были распахнуты, но легкий ветерок со двора запутывался в бисерных узорных веерах, подвешенных к балкам потолка. Машка огляделась и направилась к свободному столу. Лерочке ничего не оставалось, как последовать за ней.
Из кухни тянуло теплом от печи и умопомрачительными ароматами. Шипел жир на сковородах, пузырились похлебки в котлах. Хозяйкой таверны оказалась мадам Кватье, очевидно, та самая пупырка. Толстая жаба в темно-зеленом одеянии в два прыжка оказалась рядом с девушками и… И совершенно их очаровала. Она была мила и забавна. Она вытягивала напомаженные губки бантиком и выговаривала грассирующее «р-р-р», объясняя меню. В терпеливом ожидании заказа она складывала лапки на пупырчастой груди, смело открытой и выставляемой на всеобщее обозрение в тугом корсете из змеиной кожи. Она поправляла хищную зубастую лилию за ухом и улыбалась во всю пасть уже почти пятнадцать минут, отвечая на идиотские вопросы двух посетительниц, которые так ничего и не заказали.
– А это? – придирчиво спрашивала Машка, водя пальцем по строке меню. – Что это? Копченая амша в оранжевой лаксе с зефиринками?
– Мааш! – простонала Лерочка, не выдержав. – Хватит уже! Мадам Кватье, простите мою подругу! Она не издевается, правда! Мы просто не местные. Совсем-совсем не местные! И боимся пробовать незнакомые блюда!..
Машка попыталась что-то вставить, но Лерочка одернула под столом подружку и наступила ей на ногу, после чего умоляюще сложила руки и попросила хозяйку:
– Леди Сирин сказала, что на Зефирных островах нет таких людей, как мы, но все-таки… Может, вы нам просто принесете что-нибудь не очень дорогое и такое, что точно подходит всем?
– Ооо… – всплеснула лапками мадам Кватье и расплылась уже в искренней улыбке. – Так вы те бедняжечки, котор-р-рые упали с неба?
– Да-да, – закивала Лерочка. – И у нас не так много денег…
– Даже не думайте волноваться! Накор-р-рмлю!
Она щелкнула в воздухе лапкой, и зашуршали лопасти вентилятора-цветка над их столом, обдувая девушек долгожданным ветерком. Из кухни выпрыгнули маленькие поварята-жабята и стали натаскивать блюд. Через несколько минут стол уже ломился от еды. Тут была горячая рыбная похлебка с плавающими янтарными каплями жира, копченая уточка, фаршированная зеленью и грибами, ломтики нежнейшего козьего сыра, устрицы в виноградных листьях, ореховые хрустящие хлебцы и… земляничное мороженое! Оно так одуряюще пахло, что Лерочка забыла обо всем на свете.
– Приятно видеть хороший аппетит у девушки, – насмешливо произнесли над ухом. – А то наши аристократки все голодом себя морят…
Лерочка поперхнулась и закашлялась, поднимая взгляд. Возле их стола стоял высокий молодой мужчина в строгом синем мундире. Темно-рыжие волосы обрамляли худое длинное лицо цвета благородной бледности. Карие, почти янтарные глаза смотрели на девушек с надменным превосходством. Но аристократичный облик портили усики над верхней губой, закрученные на плутовской манер. Незнакомец легонько похлопал Лерочку по спине и с фальшивым участием поинтересовался:
– Прошло?
– Да… – выдавила Лерочка, покраснев. – П-простите.
– Это вы меня простите, что напугал. И не представился. Магистр Нистальф Везучий, – церемонно раскланялся он, приподнимая шляпу-цилиндр, на полях которой было приклеено разбитое и сложенное из осколков круглое зеркальце.
Машка придирчиво оглядела его скромный наряд и невежливо брякнула:
– Всего лишь магистр?
Нистальф Везучий невозмутимо кивнул:
– Всего лишь магистр. Позволите угостить моих будущих учениц?
– Эмм… – растерялась Лерочка. – А вы преподаете в Ла-Аркской Академии?
– Иногда, – уклончиво ответил он. – Если кому-то повезет попасть на спецкурс. Или не повезет, тут с какой стороны посмотреть.
Лерочке не понравилось, как хищно он улыбнулся при этих словах. Машка тоже особого воодушевления не выказала, но угоститься на халяву не отказалась.
– Садитесь, чего уж, – буркнула она, подвигая к себе газету и освобождая место. – И что вы будете у нас вести?
– Лучше спросите, чего я вести не буду, – широко улыбнулся магистр и кивнул на газетку. – Осматриваетесь в столице?
– Да… – протянула Машка. – Кстати, вы знаете, где у вас тут на принцев посмотреть можно?
– Пречистый, зачем же на них смотреть? – удивился Нистальф Везучий и щелкнул пальцами.
Повинуясь его жесту, хозяйка лично припрыгала и поставила перед ним бокал вина и блюдо с одиноким хлебцем, на котором грустно лежал засохший ломтик огурчика. По крайней мере, это было похоже на огурец, хотя пахло немного не так…
– Надо, – твердо ответила Машка. – Я обещала Лерке найти принца, и найду.
Лерочка покраснела и украдкой пнула подружку под столом.
– Ах, ну если обещали, то конечно, конечно… – заулыбался магистр и взял газету. – Так… Что тут у нас… Ага, вот!.. Воздушная регата как раз в эти выходные…
– Где? – заглянула Машка ему через плечо. – Хм… странно… А я не видела. Там будет принц? Какой именно?
– Там будет вся королевская семья, – опять уклончиво ответил Нистальф Везучий. – Цвет столичной аристократии. И, разумеется, знатные гости с других островов.
– О как! Берем! – воскликнула Машка, радостно потирая руки.
У Лерочки возникло ощущение, что она смотрит в замедленной съемке хроники пикирующего бомбардировщика, несущегося на таран.
– Маш, послушай, там наверное… – заикнулась она.
– Не бухти! У нас пять дней! Надо еще с платьями решить вопрос и…
– Да-да, и с входным билетом, – поддакнул магистр, потягивая вино.
– А что? Он дорогой? – нахмурилась Машка.
– О, нет, сущие копейки. Сто золотых.
– Сколько-сколько?!?
– Ну что вы, уверяю, это недорого. Вот раньше приглашения на регату вообще нельзя было купить…
Машка с яростью воткнула вилку в бок копченой уточки и стала кромсать мясо ножом.
– Нам. Надо. Два. Приглашения. Двести. Золотых.
– При определенной доле везения все возможно, – улыбнулся магистр, допивая вино и отодвигая тарелку с нетронутым бутербродом. – Скажите, Мария, как вы относитесь к теории вероятности?
– Я против! Это авантюра чистейшей воды! И магистр этот странный! Ты видела у него в ухе серьгу?
– И что?
– Она из расплющенной пули!
– И что? Раз тут есть дирижабли, почему не может быть пуль?
– Зачем носить в ухе пулю?
– Откуда я знаю! На удачу может носит. Какое нам дело, что он там носит? Нам на регату надо попасть.
– Маш, ну что ты заладила! Хватит уже! Никуда принцы не денутся. Давай спокойно осмотримся, поступим в эту Академию…
– А ведь точно! – остановилась Машка, и Лерочка на нее чуть не налетела. – Точно! Двести золотых – единоразовое пособие! Не надо никуда поступать. Я просто отправлюсь к этой пузатой мегере и скажу, что отказываюсь поступать. Потребую сразу всю сумму и!..
– Нет! – Лерочка в возмущении топнула ногой, и Трешка испуганно прыснул в сторону. – Ты с ума сошла? Потратить все деньги сразу? И на что? Это ж додуматься надо! А потом что? На что мы потом будем жить?
Они стояли на широкой аллее перед уже знакомым полигоном стихийной магии. Занятия были в самом разгаре. В купол из ясного неба остервенело били молнии. Почему-то зеленые.
– Потом будет принц. Проблемы надо решать по мере их поступления, – отмахнулась Машка. – А ждать нельзя. Или ты думаешь, другие тебя подождут? Например, та крашеная цыпа с цуциком? Каждая минута на счету! Кто первый успел, того и тапки… то есть принцы!
– Тогда и отправляйся на регату сама! – разозлилась Лерочка. – Держи! Шить тоже сама будешь!
Она впихнула ей в руки сверток с отрезом шелка и потопала по дорожке. На лекцию. За ней вприпрыжку поскакал Трешка.
– Так нечестно, – надулась Машка. – Ты обещала! Эй, да подожди же!..
Но Лерочка с целеустремленностью разъяренного слона перла вперед по дорожке, ничего не видя. Позади раздался предупреждающий окрик, который она, разумеется, тоже не услышала. И поскользнулась на невесть откуда взявшемся льду. Взмахнула руками, теряя равновесие. Холодный воздух ударил в лицо. Взвизгнувшие крылья больно обожгли руку.
– ААА!
– Прочь с дороги! Балда!
Парень, летящий на доске, похожей на доску для серфинга с маленькими крылышками по бокам, попытался обогнуть Лерочку, но она коварно поскользнулась и зацепила его рукой. Столкновение было ужасным. Оба полетели на скользкий лед. Рассыпались свертки из сумок. Трешка перекувыркнулся и оказался в траве на обочине.
– Корова слепая! Куда ты лезешь?!?
– Сам такой! Здесь люди ходят! Чего носишься!
Лерочка не выдержала и сорвалась на крик, у нее отчаянно болела рука. Девушка потрогала плечо и ужаснулась. Рукав платья насквозь пропитался кровью. Машка догнала ее и бросилась на помощь.
– Ну как тебя опять угораздило, а? Горе мое луковое!
Это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения. Нет, обычно Лерочка была тихой и спокойной девушкой, вежливой, можно сказать, даже робкой. Но иногда у нее срывало крышу. Как сейчас.
– Это меня угораздило?!?
Она оттолкнула от себя Машку, вскочила на ноги и полезла с кулаками на парня, который сидел и ругался на льду.
– Я шла по дорожке! Никого не трогала! А ты! – она что есть силы наступила на доску и сломала ее пополам. – Ты сбил меня с ног! Придурок!
– Ты раздавила жука! – ужаснулся он, поднимаясь и держась за голову. – Да ты!.. Да ты хоть знаешь, сколько он стоит! Да я тебя по миру пущу, голодранка!..
Машка пыталась остановить подругу, но тщетно. Лерочка зашипела бешеной кошкой и вцепилась парню в кудрявые вихры. Трешка смело протаранил обидчика в спину и повалил его обратно на колени.
– Это я голодранка?!? Да чтоб тебя подняло и бросило! И еще раз! И еще!
К ним уже спешили из полигона стихийной магии. Впереди бежал магистр в синей бархатной мантии, за ним высыпали студенты.
– Немедленно прекратить драку! Что здесь происходит?
Он щелкнул пальцами, и лед на тропинке пошел трещинами, а потом взмыл осколками в воздух. И впился в дерущихся. Лерочка застыла ледяной статуей с занесенным кулаком, а парень превратился в неподвижное изваяние. Надо сказать, очень красивое изваяние. Маша встряхнула головой, с усилием отводя взгляд от жгучего брюнета с гордым орлиным профилем и серыми глазами.
– Что здесь происходит, я спрашиваю?
– Он, – тыкнула она пальцем в ледяного красавчика, – сбил на этой штуковине мою подругу! Лерка ранена!
ГЛАВА 10
На Трехтолкая одели поводок и оставили вместе с Машкой за дверью. В кабинете ректора Академии было много разных диковинок, но Лерочке было не до них. Она скрючилась на стуле, пытаясь отогреться. С нее стекала вода и капала прямо на роскошный ковер с длинным ворсом. Девушке было очень стыдно за свою несдержанность. Злость прошла, уступив место обиде. Почему с ней вечно что-нибудь происходит? Ужасно ныло перевязанное плечо. Профессор стихийной магии Рихард Вастольф запальчиво закончил свою обвинительную речь:
– И они сорвали мне занятия! Требую наказать! Две недели исправительных работ на моем полигоне!
Он ударил себя по колену и возмущенно задрал голову. Профессор был самой обыкновенной наружности, разве что узкие глаза делали его немного похожим на азиата, а необычайно длинный нос придавал сходство с постаревшим Буратино. Обидчик Лерочки оказался студентом пятого курса Гербертом Марандо, отпрыском старинного благородного рода и лучшим пилотом Академии. Сломанная доска была сделанным под заказ «жуком» и стоила столько, что девушке поплохело. Пятьсот золотых.
Ректор Кхамало вышел из-за стола, и Лерочка торопливо уткнулась взглядом в пол. Ворсинки ковра шевелились, как живые. А может, они и были живые. Способность удивляться на сегодня уже исчерпалась.
– Ну что же вы, драгоценные мои, так плохо себя вели? – пожурил он провинившихся. – А вы куда смотрели, профессор Вастольф?
– Я?!? – взвился тот с кресла. – Я вел занятие по зефирным грозовым образованиям!..
– Вот-вот, – кивнул ректор. – А лед откуда?
– Ну знаете ли!.. – рухнул профессор обратно в кресло. – Это уже ни в какие порталы не лезет!..
– Опять самоуправством занимались? Учебный план для кого писан? А вы, Марандо? Что вы делали рядом с полигоном стихийной магии? Кажется, у вас были занятия на зефиродроме?
Наглец откинул мокрую прядь со лба и ухмыльнулся, выпятив вперед челюсть.
– Тренировался перед регатой. Капитан Круго меня отпустил. Можете проверить.
Ректор погрозил ему пальцем.
– И не стыдно, а? Прикрываетесь соревнованиями…
– Эта голодранка сломала моего жука! И натравила на меня меха!
Лерочка не выдержала.
– Ты на меня налетел!
– Ты сама мне под ноги бросилась!
– Тише, тише…
Ректор коснулся обоих спорщиков. Ощущения было такое, словно кто-то укутал в теплое каменное одеяло, которое давило на плечи и не давало вымолвить ни слова.
– Золотые мои, – по-отечески мягко начал он, – я думаю, вы все немного погорячились и неправы… Кроме того, Валерия прибыла к нам из другого мира, ей простительно не знать заведенные порядки…
– Так она еще и босячка? – ужаснулся Герберт. – Кто мне за жука заплатит?!?
Лерочка попробовала возмутиться, но не смогла и рта раскрыть.
– Герберт Марандо, следите за словами, – сказано это было все также мягко, но строго. – Некоторые из иномирян будут учиться в Академии. Мне бы не хотелось конфликтов. Совсем не хотелось. Иначе я расстроюсь.
Лерочке показалось, что при этих словах ее обидчик не только побледнел, но и как-то съежился на стуле.
– Вот поэтому, алмазные мои, я ограничусь суровым предупреждением вам, профессор Вастольф, за отклонение от учебного плана; двумя днями исправительных работ на полигоне вам, Герберт Марандо, за уклонение от занятий…
– Капитан Круго разрешил!.. – попытался возразить парень.
– … внеочередным нарядом на кухню для капитана Круго…
– Ну не надо! Пожалуйста!.. Ему-то за что?
– … за систематическое нарушение устава Академии…
– Кактус его пупыркни!..
– И еще сутки дополнительно на полигоне вам, Марандо, за нецензурную лексику…
Лерочка сжалась в дрожащий клубок, понимая, что гнев обманчиво ласкового ректора сейчас дойдет и до нее.
– А вас, Валерия Мокошина, я обязую выплатить половину причиненного Марандо ущерба…
– Почему это только половину?!?
– Еще сутки на полигоне, Марандо, – ректор сделал паузу, склонив голову набок и ожидая возражений, но парень заткнулся, для верности закрыв себе рот ладонью. – Половина ущерба потому, что вы считаетесь лучшим пилотом Академии, но не смогли уклониться от столкновения. Следовательно, либо вы не лучший, либо ваша вина в происшествии составляет ровно половину. Итого, вам, Валерия, необходимо будет выплатить двести пятьдесят золотых.
Лерочка так и не осмелилась поднять взгляд на голого ректора.
– У меня нет… столько, – потерянно пробормотала она.
– Я знаю, – ректор Кхамало опять смягчился и дотронулся до ее плеча. – Поэтому будете выплачивать каждый месяц половину из своей стипендии. За десять месяцев расплатитесь. Может, раньше. Идите. И больше не шалите.
Едва за ними захлопнулась дверь кабинета, Марандо схватил и прижал Лерочку к стене, грозно нависнув над ней.
– Ты – труп! – его палец уперся ей в лоб. – Через десять месяцев труп! Поняла?
– Убери от нее руки! – влезла между ними Машка.
– Это кто у нас затявкал? Еще одна босячка? Не будет вам житья в Академии!
– Да ну? Плохо нас знаешь, придурок! Это тебе капец, понял?
– Чего? Ты хоть знаешь, с кем говоришь?
– Маш, не надо!
Лерочка оказалась оттолкнутой в сторону, едва удерживая рвущегося с поводка Трешку. Машка сцепилась с Марандо не на шутку. А рука у подружки была тяжелая, натренированная и в домашних разборках с пьяными ухажерами ее матери, и в многочисленных дворовых потасовках. Машка схватила обидчика за грудки. Секунда, и вот это уже она прижимает парня к стене, правда, грозно нависнуть не получается, она едва достает ему до плеча.
– Слушай сюда, засранец, – голос у Машки был такой, что Лерочка на всякий случай бросилась к двери кабинета ректора и заблокировала собой выход. – Мы – Избранные! Сечешь? И нам ничего не будет, хоть ты уписайся здесь своей голубой кровью!
– Почему голубой? – удивился красавчик, ошарашенный наглой девицей.
Из кабинета уже пытался выйти профессор, не понимающе дергая ручку и толкая неподдающуюся дверь. Лерочка свистнула Трешке.
– Охраняй!
Тот приподнял край сиденья, словно прислушиваясь, а потом с разбега прыгнул на дверь и в один момент переплел ногами вход, намертво запечатав его.
– Ах, так ты еще и тупой, – довольно хмыкнула Машка и отвесила такого звонкого щелбана по лбу аристократу, что Лерочка вздрогнула. – Объясняю…
Парень взревел от боли и попытался оттолкнуть нахалку, но ему явно не доставало знания подлых уличных приемов. Удар в пах, и он скрючился на пополам, грязно ругаясь. В дверь уже колотили.
– Это что еще за шутки! Кто запер дверь?!?
– Объясняю!.. – Машка схватила парня за кудрявые вихры и задрала ему голову, отвесив еще один щелбан по лбу. – Буду бить, пока не дойдет. За каждый золотой!.. – еще один щелбан. – Будешь получать!.. А если не хочешь? Не хочешь?
– Да тебя ректор!..
– Ах ты, маменькин сыночек, пойдешь жаловаться?
В дверь громыхнуло чем-то жарким. Трешка заскулил, но мужественно продолжал держать оборону.
– Маш, заканчивай!
– Иди, жалуйся! Летчик – отбивной кусочек! Расскажи всем, как тебя слабые девушки побили!.. Чтоб стать посмешищем! На всю Академию!
– Да ты!..
– Маш, ну хорош уже! Ай! Трешка, фу! Ко мне!
Дверь начала плавиться. Трешка послушно соскочил, оставляя на каменном полу капли расплавленного метала, похожие на кровь. Лерочка схватила Машку за занесенную руку и дернула к себе. Как раз вовремя. Дверь с треском разлетелась на мелкие капли. В проеме стоял разгневанный ректор, угрожающее выставив вперед голое пузо.
– Шутить со мной вздумали? – ласково прозвенел он. – Что здесь происходит?
– Простите меня! – Лерочка крепко сжала руку подруги, приказывая заткнуться. – Это опять я.
– Что вы?
– То есть Трешка. Я что-то напутала с командами. Он прыгнул на дверь и… Я не смогла его отцепить. Простите!..
Трехтолкай с виноватым видом подполз к ее ногам и склонил голову-сиденье. Ректор с подозрением оглядел скрюченного пополам парня с ярко-красной шишкой на лбу.
– Марандо, а с вами что?
Лерочка даже зажмурилась от ужаса, что тот сейчас пожалуется и…
– Ничего, – процедил он, распрямляясь.
– Брильянтово, брильянтово… – задумчиво пробормотал ректор и покачал головой. – К вашему долгу, Валерия, добавлено еще десять золотых за дверь.
Проходя мимо девушек, Марандо гордо вскинул голову и пригладил вихры.
– Придурок!.. – прошипела Машка ему в спину.
– Зато какой красавчик!.. – выдохнула она же полчаса спустя. – Но все равно – придурок.
– И дня не прошло, а я уже в долгах – как в шелках, – уныло пробормотала Лерочка, плетясь к лекционному залу, где должна была быть их первая установочная лекция.
– Пустяки! – бодро отмахнулась Машка. – Я завтра же с утра пойду к магистру Нистальфу и соглашусь…
– Нет!
– Лерка, да успокойся…
– Что Лерка?!? Я уже двадцать лет, как Лерка! Опять начинаешь? Даже не вздумай забирать все деньги. Будешь поступать в Академию! Пятьдесят золотых в месяц – это лучше, чем принц-журавль в небе и шиш с маслом на завтрак!
– Хорошо, хорошо… Поступлю. Если примут. Но на регату мы все равно попадем. Я придумала, как…
– О господи!..
На лекцию девушки опоздали, но поскольку ее должен был вести ректор, то они успели до его прихода. К ним сразу же подскочила активистка Наташа и подсунула под нос какую-то бумажку.
– Где вас носило? Вот, подпишите!
– Что это? – нахмурилась Лерочка.
– Наш ультиматум властям!
– А ну дай сюда, – забрала у нее бумагу Машка и пробежала глазами текст. – Ну это по-моему уже чересчур…
– Подписывай! Или ты против всех нас?
Вся аудитория выжидающе смотрела на девушек. Машка вздохнула и поставила свою подпись.
– Я не буду, – ответила Лерочка. – Не буду подписывать. Это глупо. Никто не даст вам диктовать…
Тут открылась дверь, и в аудиторию вошел ректор. Наташа вырвала бумагу и преградила ему путь.
– Мы отказываемся! Все до единого!
– Отказываетесь от чего? – не понял он.
– Отказываемся учиться! Никто из нас не будет выполнять ваше пророчество и спасать ваш мир, пока вы не выполните все наши условия! Они изложены тут!
Наташа воинственно припечатала бумагу у него на груди. И тут же отпрянула и затрусила обожженной рукой. Ректор невозмутимо взял лист и пробежал по нему взглядом.
– Хм… Одной подписи, я вижу, не хватает.
Лерочка была готова сквозь землю провалиться под испепеляющими взглядами активистов движения за права пассажиров Боинга-777.
– Что ж… Тогда все свободны. Потрудитесь выселиться из гостевого дома сегодня же.
– Что? – оторопела Наташа. – Вы не поняли? Ваш мир никто не будет спасать!
– Боюсь, вас никто спрашивать не будет. Идите, идите… – махнул ректор рукой на дверь.
Один за другим люди неуверенно потянулись к выходу. Лерочка тоже двинулась к двери, но ректор ее остановил.
– А вы куда собрались, Валерия? Вы же не ставили подпись. Вернитесь на место. Лекцию никто не отменял.
– Вы будете проводить лекцию для одного слушателя? – удивилась она.
– Разумеется. Учебный процесс превыше всего.
– Я тоже остаюсь. Я передумала, – громко заявила Машка, чтобы поддержать подругу.
Дима дернул за рукав приятеля, останавливая его, и сказал:
– Мы тоже останемся послушать.
В нестройных рядах потерпевших крушение возник раскол. Сомнения и страх перед неизвестностью пугали. Многим не хотелось выселяться на ночь глядя.
– Что такое? – ректор выгнул безволосую бровь. – Вы передумали? Тяга к знаниям всегда похвальна, но у вас есть всего минута, чтобы занять свои места. Кто не успеет, сегодня же будет выселен за пределы столицы.
Лерочку едва не сбили с ног. Самое забавное, что остались почти все, кроме самых завзятых упрямцев. А еще девушке пришлось садиться в первых рядах, мест подальше не хватало. Рядом с Димой, который так и косил на нее бесстыжим взглядом фасеточного взгляда.
– Держи! – подвинула она ему специально купленную в галантерейной лавке кожаную повязку. – И носи!
– Мне плохо видно одним глазом, – ухмыльнулся он.
– Ты в первом ряду сидишь, хватит придуриваться!
Глядя на молодых людей, ректор Кхамало сообщил, что все, кто будут болтать на его занятиях, получат наряд вне очереди на уборку территории. Мгновенно воцарилась гробовая тишина.
