Текст книги "Дракон в зефире (СИ)"
Автор книги: Маргарита Дорогожицкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
ГЛАВА 7
– Ла-Аркская Магоинженерная Академия была основана для обучения одаренных магов и талантливых изобретателей по шести основным направлениям. Но прежде чем рассказать о каждом из них, позвольте мне объяснить разницу между магией и технологией в том ее понимании, которое будет вам доступно. В основе сути нашего мироздания лежит вера. Ее истоки, или родники, создают порядок, отвоевывая у зефирного хаоса пространство и время для островов и их разумных обитателей. Если позволите, брильянтовые мои, то я буду в дальнейшем называть их людьми, хотя на Зефирных островах нет ни одного человека в том его смысле, который в него вкладывает каждый из вас.
Пока ректор говорил, Лерочка во все глаза разглядывала его. Он был полностью безволосым, но вполне человекообразным, если бы не его прозрачная кожа. Мясистые щеки, крючковатый нос, полные губы – нет, ректор определенно не был эталоном мужской красоты, даже если забыть на время о его далеко не стройной фигуре. Но глаза у него были… как алмазы. Солнечные алмазы теплого желтого оттенка, сверкающие в лучах света и оттеняемые бездонной ночью бархата на плечах.
– Договорились о терминах, золотые мои? – ректор наклонил голову и обвел слушателей взглядом, как будто всерьез ожидая, что кто-то возразит. – Вот и славно. Итак, вера разума бывает двух типов: вера, постигающая мир и основанная на знаниях, и вера, принимающая мир и основанная на чувствах. Первая питает технологию, вторая – магию. Что вам ближе, решать вам. От этого будет зависеть и выбор направления. Их шесть на каждом факультете. Инженерные направления – это алхимия, часовое мастерство, артефакторика, книжное дело, общая инженерия и наконец зефиролетное дело.
– Пфф… книжное дело… Библиотекари что ли?.. – фыркнула Машка. – Они серьезно?
– Тише!
– На магическом факультете тоже шесть направлений: стихийная магия, некромантия, магия призыва, сновидение, магия жизни и эроморфия.
– Зашибись, – пробормотала девушка-готка по имени Даша. – Буду некроманткой.
– Каждое из направлений имеет несколько специализаций, включая мирные и боевые…
– Боевым некромантом буду!.. – хмыкнула Даша. – Подниму им орду зомбей.
– Слово «зомби» не склоняется, – поправил ее Игорек.
– Тебя забыла спросить, ботаник. Заткнись, а то в тапок превращу.
Лерочка не выдержала и обернулась к ним:
– Сколько можно!.. Ну дайте же послушать!
К стыдливому неудовольствию слушателей, стеклянный ректор вышел из-за трибуны, заложив руки за спину, и стал прохаживаться по сцене. Дима, сидящий по левую сторону от Лерочки, недовольно заерзал и поправил повязку на глазу.
– Мне хотелось бы, рубиновые мои, чтобы каждый из вас нашел свое призвание, но увы… – он развел руками, открыв слишком многое, и некоторые рубиновые от смущения слушатели потупили взгляд. – Я знаю, что учиться останутся не все. Еще меньше из вас будет тех, кто сдаст вступительные экзамены. Мало кто выдержит первый год обучения. А на выпускном балу потанцуют считанные единицы. Но эти счастливчики не пожалеют. Перед ними откроются все пути, они смогут выбрать любой остров и отправиться туда служить Его Величеству. И я искренне надеюсь, что среди этих выпускников будет Избранный. Или Избранная.
Лерочке показалось, что взгляд ректора остановился на ней. Что за чертовщина! Никакая она не Избранная!
– А сейчас я передам слово нашему префект-эконому, Ледяной Даме Финнюр из дома Неласковых Ветров, которая расскажет о заведенных в Академии порядках. Очень вас прошу, сапфирные мои, ведите себя смирно, потому что я…
Ректор состроил лукавую гримаску и приложил ладонь стенкой ко рту, как бы тайком поведав:
– Признаться, я и сам ее немного побаиваюсь, уж не злите нашу ледышку.
В зале внезапно стало холодно. Температура понизилась настолько, что изо рта клубился пар. В зале появилась отмороженная статуя, отдаленно похожая на живое существо. Она была высокой и мощной, огромный живот на последнем месяце беременности выпирал из-под простой серой мантии. Прозрачные бесцветные глаза на грубо вырезанном лице холодно оглядели дрожащих слушателей. Белые длинные волосы, собранные в хвост на макушке, колыхнулись.
– Двести семьдесят три, – выдохнула статуя и помахала листком бумаги. – Каждый пронумерован согласно посадочному списку. Временно поселен в гостевом доме. Милостью Его Величества каждому даровано право оставить свои прежние имена. Даровано право остаться в столице. Выделено содержание. Но на этом ваши права и милости закончились.
Температура в зале упала ниже нуля.
– На территории Академии запрещается…
И дама начала нудно перечислять все, что нельзя делать, начиная от какого-то загадочного навижения и заканчивая вполне обычными для любого учебного заведения запретами – не курить, не распивать алкоголь, не прогуливать занятия, беспрекословно выполнять любые требования преподавателей и прочее… прочее… Но Лерочка усердно слушала все и старалась запомнить, сожалея, что не имеет возможности записать. Интересно, а их вещи спасли вместе с ними, или они так и остались плавать в Черном море вместе с обломками самолета? При мысли о родителях и доме на глаза навернулись слезы. Дима, который сидел рядом, покосился на дрожащую девушку, снял с себя легкую джинсовую курточку и накинул ей на плечи.
– Спасибо, – выдавила Лерочка.
– Хочу остановиться еще на одном запрете. Вы будете постоянно сталкиваться с прочими студентами Академии. Будете выходить в город и общаться с жителями Ла-Арка и приезжими с других островов. Так вот… – голос Ледяной Дамы зазвенел подобно сосулькам на трескучем морозе. – Никаких совокуплений с ними! Этот запрет введен для вашей собственной безопасности. Никто из Совета не знает, как зефирная энергия наших разумных видов воздействует на вас, пришельцев из другого мира. Единственное исключение сделано для эроморфов из клана Летающих кошек. Впрочем… едва ли кто-нибудь из них снизойдет до общения с вами. Кроме разве что…
И она тоже посмотрела на Лерочку! Да что же это такое!
– Да, вы, молодой человек, – невесть откуда взявшийся ветер сорвал с лица Димы повязку и поднял ее в воздух. – Вами клан может заинтересоваться…
Багровый от смущения парень попытался схватить и вернуть повязку на место. Поясок висел у него прямо перед носом, но не давался в руки, словно фантик для глупого котенка, который тщетно бьет лапой по игрушке. Дима выглядел таким несчастным, что у Лерочки сердце кровью обливалось. Ветер утащил поясок прямо к хозяйке. Ледяная Дама сощурилась и подобрала его, разглядывая. Ее белесая густая бровь удивленно выгнулась. Финнюр погладила себя по тугому животу и склонила голову, как будто прислушиваясь.
– Интересный узел. А кто вам его завязал?
Дима молчал, не желая выдавать девушку. Ледяная Дама нахмурилась. Лерочка почувствовала, как сухо сделалось в носу от морозного воздуха, который выстуживал слизистую. Их же живьем заморозят!
– Это я! – не выдержала она и подняла руку. – Я!
Несмотря на шипение Машки, Лерочка не торопилась стать в очередь, которая выстроилась к столу Ледяной Дамы. Та сверяла каждого пассажира со списком, задавала вопросы, выдавала расписание занятий, потом давала отмашку, и маленький крысомус-казначей, чуть не плача, отсчитывал золотые монеты, как будто отрывая их от сердца. Звали его Юстинианис, и был он как две капли воды похож на коменданта гостевого дома. Только чуть моложе, и усы у него были рыжие и печально обвисшие. Примечательно, что его одежда – просторный комбинезон цвета хаки – сплошь состояла из карманов. Они были везде, даже на грубых сапогах до колена, на пуговичках, липучках, веревочных шнуровках, и оттопырены, как будто там хранились несметные богатства, но при этом выглядели такими замусоленными, словно их проверяли каждый день. Золотые монеты казначей выдавал из небольшого сундука на колесиках.
– Ну и чего ты ждешь? Всех уже пропустила! – злилась Машка.
– Будем последними, – решила Лерочка, внимательно разглядывая очередь из пассажиров и выискивая того загадочного старика из самолета. – Нам некуда спешить.
– А вдруг именно нам не хватит золота? С твоим-то счастьем вполне может быть!
Диме вернули повязку, и он кое-как приделал ее на место, закрыв глаз. Он тоже не спешил идти на растерзание к Ледяной Даме. А вот его приятель Игорек уже успел получить причитающиеся пятьдесят золотых и радостно прислушивался к их звону в кожаном кошеле, который выдавался в комплекте.
– А что за табуретка за тобой ходит? – спросил Дима, кивая на Трешку, который отчаянно чесался лапой.
– Это… – замялась девушка, ей было неловко признаться, что она села и сломала игрушку. – Питомец. Да. Подарили.
– А… – протянул Дима, а потом присел на корточки и протянул руку к Трешке. – Тебя можно погладить?
– Лучше не надо, он ку!.. – договорить Лерочка не успела.
Трешка щелкнул зубастой пастью, но Дима увернулся, даже бровью не поведя. Он изловчился и схватил табуретку за шкирку, потом поднял в воздух, разглядывая. Трешка беспомощно дрыгал лапами и выглядел уже не таким грозным, скорее, жалким.
– Интересно… Похож на шагохода-трипода, только я не вижу серводвигателей…
– Поставь его, пожалуйста, – попросила Лерочка. – Ему не нравится.
– Хм… А чем он запитывается?
– А я не знаю, – растерялась девушка. – Вот черт, надо было спросить у Макарии, чем его кормить…
– Пошли уже! – потянула ее Машка к столу Ледяной Дамы.
– Место?
– 22А, – ответила Лерочка и вытянула шею, стараясь заглянуть в посадочный список пассажиров.
– Валерия Мокошина? – уточнила Ледяная Дама. – Красная нить?
– В смысле?
Финнюр кивнула на ее запястье, и девушка торопливо спрятала руку за спину.
– А что с ней не так? – с вызовом спросила она.
– Она не ваша.
– Моя, – покраснела Лерочка.
– Будьте осторожны, Валерия. Зефир все помнит. Кстати… Любите вязать?
– Да, очень, – невольно вырвалось у девушки. – А откуда вы?.. Или что? Здесь это… запрещено?
– Отчего же… – Ледяная Дама так широко улыбнулась, что Лерочке показалось, что ее сейчас проглотят. – Напротив. Здесь это очень приветствуется. Что еще умеете делать? Чем хотели бы заниматься?
Лерочка задумалась и покачала головой.
– Я не знаю. Можно же еще подумать?
– Конечно. У вас будут установочные лекции по каждой специальности, чтобы вы могли выбрать, куда поступать. А пока обживайтесь.
Лерочка мешкала и не отходила от стола. Стоящий последним Дима терпеливо ждал своей очереди.
– Что-то еще? – Ледяная Дама подняла голову и посмотрела на девушку.
Лерочка сжала в руке кожаный кошель и решилась.
– Простите, а я могу… взглянуть на посадочный список?
– Зачем?
– Я беспокоюсь за соседа с места 22D. Хотела бы узнать, где его поселили, зайти, проведать…
Ледяная Дама выгнула бровь, однако зашуршала бумагами. Пальцем с длинным синим ногтем Финнюр провела по графе и постучала по пустому месту.
– Вы что-то перепутали, Валерия. Место 22D пустовало. А почему вы утверждаете, что оно было занято?
– Нет, я… Да, вы правы. Наверное, я спутала. Должно быть, он просто пересел на свободное место. А скажите…
– Да?
– Сегодня у вас отметились все пассажиры? Я просто его не видела, оттого и забеспокоилась. Дедушка был совсем дряхлый, может, с ним что-то…
Ледяная Дама откинулась на кресле и сложила руке на животе, угрожающе подперев налитые молоком груди. Ее взгляд вымораживал.
– Двести семьдесят два пассажира, включая детей, – отчеканила она. – За вами стоит и ждет своей очереди двести семьдесят третий. Последний. Не морочьте мне голову.
На улице уже успело стемнеть. Лерочка вышла из здания и вдохнула полной грудью воздух, упоенный цветочными ароматами и ночной теплой свежестью. Но так и застыла с открытым ртом. На небосводе висела огромная багровая луна. Не целая. Она была похожа на разбитую на несколько частей тарелку на полу, осколки которой разлетелись по небу, а по ним лениво ползали тараканы-дирижабли.
– Расколотая луна!.. – потрясенно выдохнула Машка. – Эх, вот бы сфоткать, и в Инстаграм!
Наверное, только сейчас пришло осознание, что ничего не изменить. Это другой мир. С иными законами и правилами. С непривычной физикой и… даже магией. И в нем надо искать свое место под солнцем… то есть под расколотой луной.
А внизу собралась внушительная толпа так и не разошедшихся пассажиров. Там что-то назревало. Воду каламутила пострадавшая недавно мамочка, держа на руках младшего. Звали ее Наташа. Ее поддерживал Толик, тот самый грубиян, которого жар-бабочка выкинула за борт. Он давно успел протрезветь, но ума это ему не прибавило. Лерочка подошла ближе.
– Нам надо объединиться! – горячилась Наталья. – Вы же слышали эту монстру? Один из нас им нужен, чтобы спасти их мир от драконов! А с остальными, значит, можно обращаться по-скотски?!?
– Крылья оборвать с*ке! – Толик погрозил кулаком расколотой луне.
– А что мы можем? – пожал плечами тщедушный старикашка. – Мы здесь чужие и бесправные…
– А вот и нет! – запальчиво воскликнула Наталья и покрепче перехватила младшенького на руках. – Надо объявить им ультиматум! Пусть выдадут пожизненное содержание в пятьсот… нет, в тысячу золотых на человека, и по квартире каждому! И титул какой-нибудь, чтобы мухи всякие руку на нас не смели поднимать! А если нет, то и пусть катятся подальше – никто из нас не будет поступать в эту их Академию! И спасать их мир!
– Опасная затея, – задумчиво пожевал губами отец Никифор. – Потому что этот мир теперь и наш. А нападение дракона…
– Какого дракона! Глупости! Нам терять нечего! Слышали ее? Мы умерли!
– Таки есть шо, – не согласилась Роза Марковна, обмахиваясь соломенной шляпой, как веером. – Я и мертвой пожить еще хочу. А на каторгу не хочу.
– Всех не отправят! – отмахнулась разбушевавшаяся мамочка. – Главное, держаться единым фронтом!
– А я согласна, – вылезла Машка. – Пусть раскошеливаются. Только наглеть тоже не надо. Титул, понятное дело, никто нам не даст, а повысить стипендию, да, надо требовать. В два раза будет самое оно…
– Да какое в два раза? – возмутилась гламурная блондиночка Света. – У меня Иосиф кушает только телячью вырезку! Ему теперь что, с голода умирать? А я?!? Я не хочу жить в этой камере подводного плавания! Вы хоть видели тот туалет?!?
– Послушайте! Я видела дракона!.. – заикнулась Лерочка. – Он напал на наш самолет!
Но ее никто не слушал. Все спорили, торгуясь и составляя ультиматум властям Ла-Арка. Девушке сделалось тревожно. Ей очень хотелось предостеречь остальных. Ведь дракон в самом деле существовал. А если он нападет на город? Разве помогут тогда хоть сто, хоть тысяча золотых? И даже титул не поможет…
ГЛАВА 8
«Сплю на новом месте, приснись жених невесте», – бормотала про себя Лерочка, ворочаясь с боку на бок на жесткой постели. Машка беззаботно похрапывала на соседней кровати. Перед глазами вилась красная нить на запястье. Лерочка вздохнула и спрятала руку под подушку, шмыгнув носом. Девушку терзал голод. Пирожки с зефирными ползунами уже не казались ей отвратительными. В конце концов, Машка же говорила, что мясо змеи вкусное… А она в таком разбирается. В животе заурчало. И тут память некстати подсунула воспоминание о яблоках. Уж в яблоках ничего опасного точно не может быть. А комендант гордился тем, что сам все делает. Значит? Значит, яблоки тоже сам выращивал. А где? Где он мог их выращивать? И память опять услужливо подсказала – на крыше. Там, где запущенный сад. А больше негде! Вокруг гостевого дома был пятачок, заполненный озерной водой, с перекинутым через него мостиком. Там плавали одинокие кувшинки. Возможно, водились еще мелкие рыбешки. Подлое воображение тут же подсунула тарелку с жареными в сметане карасиками. Лерочка резко села на кровати, чувствуя, как живот липнет к спине. Природная боязливость уступила место охотничьему инстинкту. На крышу!..
Сад казался сказочным, пропитанным сладким запахом яблок, меда и травяной свежести. Воздух был так чист, словно его совсем не было, он опьянял, отчего казалось, что вдохнув – уже сыт. Но Лерочка упрямо двигалась на яблочный аромат по неухоженным тропинкам, ведомая голодом, словно путеводной нитью. Вот они!.. Яблони с ветвями, согнутыми под тяжестью плодов почти до земли! Девушка воровато оглянулась по сторонам. В конце концов, нет же в том ничего дурного, если она сорвет пару яблочек? Они же все равно упадут и сгниют. А завтра утром она зайдет к коменданту и оставит ему сколько полагается в уплату. И совесть ее будет чиста.
Яблоко было спелым и сочным. Лерочка с наслаждением впилась в него зубами и… застыла. На скамейке у края крыши кто-то сидел. Человек вздрогнул и обернулся на чавкающий звук. Это был Дима.
– Ох… – девушка торопливо проглотила кусок и сорвала еще одно яблоко. – Прости, я думала, я здесь одна.
– Я тоже думал… посидеть в одиночестве, – ворчливо ответил он, но подвинулся на скамейке, освобождая место рядом.
– На! – протянула она ему краснобокого красавца. – Яблоко очень вкусное. Их комендант выращивает. Но пирожки у него не бери. Они со змеиным мясом.
– Спасибо, не хочу.
– А ты почему не спишь?
– Выспался уже. На всю жизнь.
Лерочка тяжело вздохнула, понятия не имея, как себя вести с парнем. Что можно сказать в утешение? Разве что отвлечь от дурных мыслей.
– А ты чем занимался в прежней жизни?
– Железом.
– В смысле?
– Айтишник я, только больше с аппаратной частью вожусь, чем с программной. Так понятнее?
– Ааа… – протянула Лерочка как можно более глубокомысленнее. – Интересная работа?
– Мне нравилось, – пожал плечами Дима.
– Значит, ты легко приспособишься. Слышал же ректора? У них есть инженерные специальности.
– Технология здесь другая, – буркнул он и провел пятерней по ежику волосу. – Все другое. Я вижу. В темноте. Далеко. И очень близко. Все сразу.
– Новым глазом? – сообразила девушка. – Это же здорово!
– А ты всегда такая… идиотски оптимистичная, да? – Дима раздраженно уставился на нее обеими глазами, повернув голову.
Без повязки он выглядел жутковато, чем-то напоминая Терминатора в финальной сцене. Но Лерочка мужественно улыбнулась парню.
– Ну во всем надо искать положительные моменты…
– Угу. Например, в том, что я вижу сквозь одежду…
– Ну это же хо… ЧТО?!?
Лерочка вскочила на ноги, закрыв одной рукой грудь, а второй отвесив парню подзатыльника.
– Немедленно отвернись!
– Да пошутил я! Успокойся!
– Отвернись, я сказала!
– Дура! Нет таких очков! Развод для лохов!
– Я тебе не верю!
– Честно! Клянусь!
– Отвернись!
– Ладно, ладно!..
Дима отвернул голову в сторону и вздохнул:
– В нашем мире такой технологии не придумали. Даже при просвечивании сканером в аэропорту можно увидеть только запрещенные предметы на теле, но не само тело.
Лерочка подобрала отвергнутое яблоко со скамейки и заявила:
– Чтоб без повязки на глазу не смел на меня смотреть! Спокойной ночи! – и гордо удалилась, стараясь однако быстрее спрятать попу под спасительной сенью яблонь.
– Вставай, соня! – заорала у нее над ухом Машка.
Лерочка с перепуга вскочила на ноги и чуть не полетела на пол, запутавшись в простыне. Подружка довольно расхохоталась, но вовремя подхватила и поддержала под руку, не дав упасть
– Дура!
– Зато красивая!
Это был их привычный беззлобный обмен любезностями. Машка объявила о планах на сегодня: поход по магазинам, осмотр местных достопримечательностей, выяснение культурной программы балов, где можно поохотиться на принцев, и наконец, обед в лучшей таверне на предмет изучения меню аборигенов.
– А лекции? – спросила Лерочка, высовываясь из пыточной камеры ледяного душа. – Их нельзя пропускать!
Машка только досадливо отмахнулась и потребовала поторопиться. Девушка поняла, что на лекции ей придется идти одной. Учеба подругу совсем не интересовала.
Комендант Атанасис расплылся в счастливой улыбке, когда Лерочка зашла к нему и призналась, что это она своровала жутко вкусные яблоки в его саду. Он наотрез отказался принимать что-либо в уплату, кроме торжественного обещания заглянуть к нему на чаек. Девушке не очень улыбалось вновь испытывать на себе кулинарное мастерство крысомуса, но деваться было некуда – она пообещала.
Город радовался новому дню. И вместе с ним радовалась Лерочка. Ощущение сказки от мощеных улочек с кукольными домиками заставляло замедлять шаг и во все глаза разглядывать то яркие кляксы цветочных вазонов на окнах, то причудливые витражи и витрины лавок, то диковинные дилижансы, которые громыхая катили по мостовой, то пугающе прекрасных жителей Ла-Арка. На площади застыла ледяная статуя льва в прыжке, которая казалась живой. Торговка-жаба громко расхваливала свой товар на тележке, где лежали перевязанные пучки разных трав и высушенных колючек. Вверх под немыслимым углом взвивался деревянный мост, предлагая прогуляться к воздушной пристани. Тени проплывающих по небу дирижаблей и маленьких шустрых яликов пугали с непривычки и заставляли втянуть голову в плечи и ускорить шаг.
Лерочка внимательно приглядывалась к одежде местных жителей, по крайней мере, тех, кто выглядел более-менее человекообразным. Носили разное. Кто во что горазд. У девушки возникло ощущение, что она попала на фестиваль стимпанка, где дамы затянуты в тесные корсеты с пышными юбками, а кавалеры щеголяют в сюртуках, бриджах и высоких сапогах, не забыв о трости и шляпе. Жители победнее одевались в простые рубахи и просторные штаны. Но встречались и совсем необычные экземпляры. Напротив них остановилась карета, из которой вышла женщина в длинном, очень открытом наряде, который напоминал панцирь жука костяными наростами на хребте и руках. Ее кожа чем-то напоминала древесную кору, а волосы… были уложены на голове подобно куче листьев – позолоченных дубовых листиков.
От площади вверх уходила Рыночная улица, где, по заверению Атанасиса, можно было купить что угодно. Машка целеустремленно и без всякого стеснения заходила в каждую лавку, придирчиво изучала ассортимент, торговалась просто из любви к искусству, но почти ничего не покупала. Лерочка же таращила глаза. Девушка вообще обожала все красивое. Красота завораживала в любом ее проявлении. В лавке диковинок Лерочка засмотрелась на тяжелый компас с выгравированной картой Зефирных островов на крышке, по которой бегал и прыгал маленький шарик, показывая местоположение. В галантерейной лавке она не удержалась и купила костяной гребешок, на котором застыла механическая бабочка с четырьмя часовыми циферблатами на пятнышках ажурных проволочных крыльев. И каждый показывал разное время, и по заверению торговца, каждое из них было правильным. А из игрушечной лавки Машке пришлось вытаскивать подругу силком. Та прилипла к прилавку, зачарованно любуясь заводными куклами, миниатюрными дирижаблями, которые плавали в воздухе, сказочным деревом, на котором пели птицы и распускались цветы, и которое само танцевало, забавно переступая корнями…
– Ой! Да подожди, Маш! – отмахнулась она от подруги. – Скажите, пожалуйста, а вы случайно не знаете, чем кормят механического питомца?
И указала хозяину лавки на Трешку, который выглядел совсем вялым, еле плетясь за девушками по улицам города и спотыкаясь на каждом шагу. Маленький крысомус приспустил очки на длинный нос и перегнулся через прилавок, разглядывая трехногое создание.
– Зефиром, – пожал он плечами. – Чем же еще?
– Ааа… Простите, мы просто не местные, – замялась девушка. – Зиро-эфиром, да? А как им кормить? И где брать?
Красноречивый взгляд торговца яснее ясного говорил, что таких дур он еще не видывал. Тем не менее, с тяжелым вздохом крысомус достал из ящика и поставил на стол маленький пузырек. Пустой.
– Пять серебра. Берете?
– Эмм… – по расценкам в предыдущих лавках Лерочка уже успела понять, что это дороговато.
Ее гребешок, например, стоил четыре серебра. А тут пустой пузырек.
– В нем уже есть зефир? – на всякий случай уточнила она.
– Да. Берете?
– Беру, – со вздохом ответила девушка и полезла в кошель. – Только покормите его при нас сами, хорошо?
Торговец удивился, но послушно взял в руки пузырек, присвистнул и бросил его Трешке. Хлоп! Пасть захлопнулась с невероятной ловкостью, проглотив склянку. Трешка радостно встряхнулся и бросился под ноги Лерочке, едва не сбив ее с ног. Он не просто оживился, но и заметно посветлел, засияв на солнце красивым медным оттенком.
– Ой! Спасибо вам! Спасибо! – это девушка кричала уже снаружи, куда ее вытащила нетерпеливая Машка, отчитывая за транжирство.
А перед следующей лавкой в восхищении застыли обе девушки. Лерочка потрясенно разглядывала витрину с тканями. Струился и переливался алый шелк, трепетал водной гладью атлас, черный бархат укутывал ночью. Ткани в причудливых складках веером переходили от насыщенных оттенков до бледных, бесконечно нежных тонов. А еще отрезы шелковых лент, пена из белоснежных кружев, россыпи карамельных пуговиц, пирамиды из разноцветных клубков шерсти, горы застежек… А на соседней витрине на проволочных манекенах были выставлены готовые платья. Да еще какие! Там уже зависала Машка, захлебываясь слюнями. Белоснежное манто с оторочкой из черной норки; воздушное розовое кисейное платье на обруче и с корсетом, расшитом серебряной нитью; строгий наряд с белой шелковой рубашкой под горлышко и кожаным корсетом и шерстяной юбкой, расшитой карманами и заклепками; еще одно платье шоколадного оттенка из шелка и кожи, полностью на шнуровке, с игривым голубым бантом сзади на пышной оборочной юбке… Но все внимание Машки было приковано к центральному манекену. Багровое, даже пурпурное атласное платье, с рукавами в три четверти, открытыми плечами, с пышной юбкой в несколько слоев, прихваченное у талии строгим черным корсетом, расшитое золотистыми кружевами… Да, это платье было воистину королевским… Оно походило на прекрасную розу в золотой оправе кружев…
– Хочу… – простонала Машка, бессильно царапая пальцами стекло витрины.
– С ума сошла? Ну куда ты в таком?
– На бал!.. Хочу!
– Да кто тебя на бал пустит! Нет!
Но было поздно. Машка ворвалась внутрь лавки. Там, на всем этом модном великолепии, восседала очаровательная старушка, похожая на мультяшную Чебурашку. Она была карликовой, розовой, с большими кроличьими ушами, поникшими вниз, двумя торчащими наружу зубами, трогательными красными глазками в оправе синих очков, а на лысой макушке у нее торчали три волосинки. Да, именно три. Ровно три. И ни на одну больше.
– Голубушки, что желаете? Померить, заказать, пошить? – она с готовностью выпрыснула из-за прилавка и забегала вокруг девушек.
Лерочка изо всех сил старалась делать серьезный вид. Удавалось ей это с трудом. Машка же прыснула со смеху, но тут же взяла себя в руки и строго спросила:
– Сколько стоит то пурпурное платье с витрины?
– Ах!.. – всплеснула руками старушка. – Понравилось, да? Ах, как оно сядет по вашей фигурке! Как сядет-то! Померите, красоточки?
– Да!
Это был очень подлый и ловкий трюк. Ведь цену старушка так и не назвала. А после того, как Машка увидит себя в этом платье, она душу продаст, лишь бы заполучить такую красоту.
Один бог знает, чего Лерочке стоило утащить подругу прочь из лавки и уломать
не тратить всю сумму на платье. Оно стоило… семьдесят золотых! Если б на руках сразу была такая сумма, то Машка бы даже не стала колебаться. Но ее денег не хватало, а Лерочка зубами вцепилась в свой кошелек, не давая совершить безумную трату. Девушке пришлось клятвенно пообещать сшить подружке такое же платье, как только они немного освоятся на новом месте. Поэтому из лавки они ушли с отрезом пурпурного шелка, нитками, пуговицами и лентами золотых кружев, которые старушенция Бриджида почему-то назвала кошачьими. И только на это было потрачено почти пять золотых! А это ведь не считая корсета, который все равно придется заказывать… И где взять швейную машинку, Лерочка понятия не имела. Хотя была стопроцентно уверена, что в этом мире их придумали, поскольку швы на некоторых платьях обрабатывались явно машинным способом.
