Текст книги "Дракон в зефире (СИ)"

Автор книги: Маргарита Дорогожицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

ГЛАВА 11

Голова гудела от такого количества информации, которое обрушилось на них за эти полтора часа. Магия и технология тесно соседствовали друг с другом в новом мире. Будущие инженеры изучали и использовали знания об окружающем мире, с их же помощью преобразовывая его, в то время как магам полагалось мир прочувствовать и овладеть эмоциональным восприятием бытия, чтобы его изменить. Алхимики по сути были обычными химиками, они изучали материю в любом ее проявлении, ее реакции и превращения, включая тот самый загадочный зефир, который был всем: и жидкостью, и газом, и твердым телом, и даже энергией. Однако в алхимии имелась и специализация по аптекарскому делу. Мастера часового дела оказались более интересными. Они работали с временем и пространством, ускоряя-замедляя первое или сжимая-растягивая второе при полетах в зефире между островами. Будущие артефакторы создавали полуживые механические устройства, черпая энергию зефира для сращивания своих монстров, включая то самое протезирование, которое было наглядно продемонстрировано на примере Димы. Инженеры занимались проектированием и постройкой обычных механизмов, однако сюда входили и удивительные движители для зефиропланов. Тот самый дирижабль «Буян», который привез пассажиров Боинга, был королевским зефиролетом на последней модели движителя СК-33. А еще боевая специализация инженеров предполагала и разработку оружия. По направлению зефиролетного дела готовили пилотов. Они были на вес золота, потому что сообщение между Зефирными островами в основном обеспечивалось именно воздушным… тпру!.. зефирным путем. Большие транспортные зефиропланы курсировали между островами, перевозя грузы и путешественников; маленькие легкие зефиролеты могли быстро доставить важного пассажира; грозные, вооруженные до зубов зефиррины патрулировали границы островов и защищали от вторжения…

Здесь ректор осекся и пробормотал, что об этом им еще пока рано знать. И тут же просиял в буквальном смысле этого слова, сообщив, что они видят перед собой величайшего из ныне живущих книжного дел мастера. Книжники изучали Слово. Именно так, с большой буквы. Ректор разразился потоком умных терминов и про особенности зефирной типографии, и про распространение Слова, и про его восприятие разными расами, и про целительную способность доброго Слова, и про важность сохранения книжного наследия Древних…

Перейдя к перечислению магических специальностей, ректор заметно поскучнел. А вот слушатели, наоборот, оживились. В стихийной магии студенты изучали… да-да… метеорологию и геологию, в последнюю включались почти все известные ее подразделы, начиная от вулканологии и заканчивая такой экзотикой, как кристаллография. Стихии подлежали чувственному восприятию, однако их воспроизводимый образ и управление были возможны лишь при наличии должных знаний. Закон сохранения энергии никто, как ни странно, не отменял и в этом мире. Чтобы заморозить кого-то, как это сделал профессор Вастольф, было необходимо где-то отнять тепло.

Будущие маги призыва, или заклинатели, использовали пятую стихию – зефир. Ее свойства были настолько разнообразны и изменчивы, что, пожалуй, это был единственный раздел магии, больше похожий на искусство, чем на науку. Заклинатели работали с призывом зефирных сущностей, создавали охранные и боевые руны, а также могли открывать порталы. Порталы были еще одним способом сообщения между островами, однако стоимость их создания делала их доступными только для избранных.

Некроманты работали с энергией смерти: могли призывать духов умерших, прочитать последние минуты жизни мертвого человека, а также поднять или упокоить так называемую зефирную нежить. В основном, некроманты служили в Королевском сыске в качестве судмедэкспертов и патологоанатомов, однако была у них и боевая специализация, заключающаяся в упокоении той самой зефирной нежити, которая иногда атаковала зефиролеты.

Маги жизни, или просто целители, имели дело со всем, что живет и растет, начиная от растений и заканчивая разумными существами. Медицина, ботаника, зоология… Машка очень оживилась, когда услышала, что в программу курса входит и кулинария. Правда, исключительно с точки зрения токсикологии… Имелась и боевая специализация магов жизни. Называлась она повелитель эукариотов или просто укротитель… Лерочка наморщила лоб, пытаясь вспомнить из биологии, кто такие эукариоты… Ведь явно же термин не этого мира, а того, что ее сознание перевело на доступном ей языке. Прокариоты и эукариоты… Кажется, первые – это простые одноклеточные организмы. А второе? Все остальные существа? Кстати, а куда относятся вирусы?

Сновидцы работали напрямую с энергией сна, включая спящее сознание островов – так называемые родники. У Лерочки сложилось впечатление, что эти родники представляют собой что-то вроде божеств, которые защищают острова от разрушительной силы хаоса-зефира. А самое главное божество – Пречистый Исток дает жизнь всем остальным божкам. Сновидцы были сродни провидцам-предсказателям, а еще они могли врачевать душевные травмы и психические болезни, а значит в обязательном порядке изучали психологию и психиатрию. При этом большую часть своей жизни сновидцы… спали. Лерочка пихнула Диму в бок и прошептала:

– По-моему, это как раз про тебя.

– Очень смешно, – пробурчал он.

И наконец, ректор перешел к последней специальности – эроморфии. Здесь он остановился и сообщил, что вряд ли кто-нибудь из слушателей сможет учиться по этой специальности, разве что их дети… Его реплика вызвала тихое негодование среди присутствующих.

– Я не совсем понимаю ваше возмущение, золотые мои, – удивился ректор и, к удовольствию слушателей, вдруг плотнее закутался в бархатный плащ, как будто продрог. – Дело в том, что способность к эроморфизму есть только у обитателей Кошачьего острова. Эроморфы – единственная раса, неспособная к размножению. Родник их острова очень силен, но нестабилен, поэтому эроморфы приспособились принимать форму других разумных существ и поглощать их зефирную энергию при соитии. Однако в любом облике они все равно бесплодны, зато беспрепятственно работают с сексуальной энергией других. Благодаря этому, они могут видоизменять не только себя, но и других, например, живое протезирование или корректировка внешности. Однако не стоит забывать, что есть риск, что выращенная ими новая часть тела окажется несколько иной, так сказать, не приживется и повлияет на зефирную суть реципиента. Это, конечно, редкость, но при тяжелых травмах обычно предпочитают биомеханическое протезирование конечностей. Эроморфы улаживают так называемые смешанные браки между представителями разных островов. Дело в том, что родники каждого острова при длительном проживании меняют разумное существо, перекраивая его на свой лад. Понимаете, о чем я? В Ла-Арке вы останетесь сами собой, ну разве что ваша внутренняя суть проступит более явно во внешнем облике… Но если вы поживете несколько месяцев, скажем, на Мусорном острове, то сделаетесь неотличимым от нашего казначея Юстинианиса…

– Какой ужас… – поежилась Лерочка.

– Но только внешне! Мало изменить внешнюю суть, ведь ваш генотип никуда не делся. Если вы уедете на родной остров, то очень быстро вернете привычный облик. Конечно, количество таких превращений не бесконечно, рано или поздно вы разрушите самое себя и сойдете с ума. Так вот… О чем я? Ах да… Эроморфы в смешанных браках закрепляют зефирную суть одного из супругов в другом, чтобы в будущем не было проблем с потомством. Кроме того, они могут еще и провести селекционный отбор признаков для будущего наследника престола, могучего мага или гениального изобретателя… Но и цена таких услуг велика. Обычно в качестве платы эроморфы требуют первенца.

– Зачем? – невольно вырвалось у Лерочки.

Ректор ее услышал, однако замечания не сделал.

– Чтобы усыновить. Или удочерить. Я почему сказал про детей? Своих потомков у эроморфов быть не может, вот они и берут чужих. Родник их острова превращает ребенка в их подобие. Чем раньше начато превращение, тем сильнее будет новый эроморф. Например, подросток будет совсем слабеньким, а взрослый человек и вовсе не сможет превратиться. Поэтому в том, чтобы отдать ребенка эроморфам, нет ничего дурного. Все знатные семьи через это проходили. Жестокая необходимость, увы.

– А если отказаться? – пискнул кто-то из последнего ряда.

– Так разве ж вас заставляют? – удивился ректор. – Эроморфы крайне щепетильно подходят к выбору будущего наследника. Им дурная кровь не нужна. Поэтому, если у вас обычный брак, то помощь эроморфа вам и не потребуется. А уж если заключаете династический брак с правителем другого острова, то извольте терпеть. Правда, обычно в таком случае первенцами рождаются близнецы, чтоб соблюсти интересы двух сторон. Кстати, у эроморфов есть одна-единственная страсть – они ужасно любопытны к малоизученным видам. А поскольку вы являетесь для Зефирных островов вообще неизвестным видом, то очевидно…

– Хм… Получается, эроморфы – эдакие ксенобиологи, сексопатологи и генетики в одном флаконе, что ли? – умничал Игорек по дороге домой.

– Меня больше беспокоит, как сдавать вступительные экзамены, – пробормотал Дима, – чем какие-то дурацкие эроморфы.

– А на кого ты будешь сдавать, уже решил? – спросила Лерочка.

– На инженера, наверное. Или часовщика. Или артефактора. Что-то из этих трех. А ты?

– Не знаю, – растерялась девушка. – Кажется, мне ничего из этого не подходит.

– А я точно буду сдавать на мага жизни! – заявила всегда и во всем уверенная Машка. – Выберу специализацию по токсикологии, чтобы изучать кулинарию.

– А я пойду в стихийники, – гордо выпятил грудь Игорек. – Всегда мечтал пульнуть файербол!

У Лерочки глаза закрывались от усталости, но она упрямо продолжала раскраивать шелк под обещанное платье. Занятие хоть и немного, но успокаивало. Вернувшись после лекции, девушки до хрипоты проспорили, что делать с образовавшимся долгом.

– Я устроюсь на подработку в таверну! – заявила Машка. – Выплатим, не волнуйся ты так. А если подцепим принца…

– Маша! – взмолилась Лерочка. – Прекрати уже! Какой принц? Ты чем слушала? А если твой принц окажется каким-нибудь… пупырком? Что тогда? Звать эроморфа и отдавать ему первенца? Тьфу! Даже слушать не хочу!

– Почему пупырком? Я нормального тебе найду.

– Все! Даже слушать не хочу!

– Ну не хочешь, как хочешь. Себе буду искать. И найду. Будь уверена.

– А я и не сомневаюсь! Так бы и сказала, что для себя стараешься! И не прикрывайся благородной заботой обо мне!

– И не буду! – надулась Машка. – Дура ты. Сиди в старых девах.

– Уж лучше в старых девах, чем как ты!..

– Что я?!?

– Ничего! Всех принцев перепробовала!

Подруги вдрызг разругались. Самое обидное, что Лерочка понимала, что оскорбления, уговоры и даже угрозы бесполезны. Машка перла к цели, как таран, не видя препятствий. И в большинстве случаев ей удавалось достичь желаемого, как ни странно.

Душераздирающей сцены выселения тех, кто ушел с лекции, не было. Просто эти люди исчезли. Семь человек. Наташа с детьми, Толик и еще трое, имена которых Лерочка даже не запомнила. Она осторожно спросила у крысомуса-смотрителя, куда делись эти несчастные, но Атанасис равнодушно пожал плечами и сказал, что их в тот же вечер забрал констебль. Похоже, шутить с новоприбывшими никто не собирался. Лерочка чувствовала себя виноватой в произошедшем, косые взгляды в ее сторону от других пассажиров этому сильно способствовали. Но с другой стороны, поставь она подпись, все могло бы быть и хуже.

Во второй раз Лерочка смогла рассмотреть кабинет ректора в деталях. Он был весь уставлен книгами. Книжные шкафы тянулись во всю стену, доставая до потолка. Старинные фолианты соседствовали с вполне современными книжными переплетами.

– Так что вы хотели, Валерия? – устало спросил ректор Кхамало, кивая ей на стул. – Тоже пришли заявить, что вы – Избранная? Или уверить меня, что я – ваша истинная пара?

– Я? Боже, нет, конечно! Нет, что вы!.. Я просто хотела у вас спросить, может, вы посоветуете… – девушка замялась.

– Что? Смелее, смелее. Я не кусаюсь.

– Я хочу быстрей выплатить долг. Поэтому подумываю найти подработку. Но побаиваюсь искать ее в городе. Возможно… Я могла бы устроиться где-то в самой Академии? Подрабатывать после занятий… если поступлю.

– Хм… – ректор окинул ее оценивающим взглядом и склонил голову. – На кухне у нас как раз освободилось…

– Нет! Только не на кухню!

– Почему?

– Я… понимаете, я неловкая… неуклюжая. Вечно у меня что-нибудь ломается или бьется. А на кухне… Только не на кухню, иначе я совсем из долгов не вылезу.

– Брильянтово, брильянтово… – задумчиво пробормотал ректор, склонив голову набок и полируя ладонью подбородок, как будто кто-то царапал ногтем по стеклу. – И часто с вами происшествия приключаются?

– Часто, – виновато склонила голову Лерочка. – Очень часто.

Тут на столе у ректора вдруг запрыгала пирамидка из горного хрусталя. Девушка вздрогнула и испуганно замотала головой:

– Это не я! Честно!

Ректор вздохнул, наблюдая, как пирамидка меняет цвет с прозрачного на кроваво-красный, потом схватил ее со стола и… бросил об стену. Пирамидка разлетелась мелкими осколками, которые застыли в воздухе наподобие кривого зеркала. В нем появилось изображение.

– Барон Кхамало! Еще одно нападение! В этот раз на… – говорящий осекся, заметив в кабинете постороннюю.

– Да говори уже, – махнул рукой ректор и загородил собой собеседника.

– В этот раз на торговую миссию Нордвайна, – срывающимся голосом доложил неизвестный. – Количество погибших не установлено. Спасательные патрули полоскают зефир в радиусе пяти часовых единиц. Подтвердились зефирные возмущения в секторе 27А.

– Пятое нападение за неделю… – ректор потемнел, как будто вбирая в себя весь свет вокруг. – Свяжись с лордом Эльбергом и генералом Хикметом. Будем созывать Совет. Остальных я сам извещу.

Осколки осыпались на пол и, как намагниченные, стянулись в одну кучку. Ректор рассеяно подобрал вновь целую пирамидку и поставил ее на стол. Лерочка заметила, как у барона слегка дрожат пальцы.

– Простите… – заикнулась она.

– Что? – он поднял на нее взгляд, как будто только что заметил ее в своем кабинете. – Ах, это вы… Невезучая, да? Могу отправить в библиотеку. Пыль вытирать. Там будет сложно что-то разбить.

ГЛАВА 12

Лесенка покачнулась. Сердце ушло в пятки. Высота была двухметровая. Падать будет больно. Лерочка крепко вцепилась в книжные полки, стиснула зубы и встала на цыпочки. Она все равно сметет эту чертову паутину! Еще чуть-чуть!

– Берт, не дури! – раздался приглушенный голос по другую сторону полок. – Если тебя исключат, отец задницу надерет!

– Да плевать! Я все равно эту босячку проучу!

Во втором голосе Лерочка, к своему ужасу, узнала Марандо. Она застыла, боясь пошевелиться и молясь, чтобы эти двое поскорее ушли.

– Тебя профессор Вастольф завалит на метеорологии! А за опоздание на полигон вообще!..

– Да сдам я ему, сдам. Пришельцев поселили в Шпильке, я узнавал. Я тут вот что придумал… Да где же этот справочник? Я же помню, «Экстремальное ветрообразование» было где-то здесь!

Парень в сердцах заехал кулаком по полкам, как будто ожидая, что справочник выпадет ему по волшебству. Так и случилось. Тяжелый фолиант, который Лерочка неосторожно отодвинула на край, чтобы дотянуться до паутины, лежал очень неустойчиво. Он подпрыгнул от удара по книжному стеллажу и полетел вниз. Лерочка зажмурилась. Раздался глухой стук.

– Йоксель-моксель! – простонал Марандо, хватаясь за голову. – Откуда?!?

Его приятель обогнул стеллаж и уставился на девушку.

– Берт, а это часом не та самая корова?

– Ах ты!..

– Я ненарочно! – взвизгнула Лерочка. – Честно! Не надо! ААА!

Марандо стукнул ногой по лесенке, но сам отскочить не успел. Та с грохотом обрушилась, погребая парня под его жертвой.

В этот раз обошлось без ректора. Прихромала библиотекарь Василика и подняла такой писк, что мало не показалось. Крысомуса – или крысомуска? – была вполне безобидной, пирожками Лерочку не пичкала, разве что трепетно относилась к книжкам и много болтала. Однако ее сплетни было интересно послушать. Ведь на установочных лекциях много рассказывали о том, что придется учить, но ни слова не говорилось про то, с кем придется общаться за учебой.

– Злыдень укушенный! – била она тросточкой по многострадальной голове Марандо. – Бегемот плюгавый!

– Да я не…

– Утухни, поджарка кривоногая! Ты поглянь, что ты натворил, вышкребок зефирный! Мои книжечки, мои лапушки, мои козявочки, мои птенчики…

Обливаясь слезами, Василика прижимала к груди фолиант, который был в половину ее роста, и нежно гладила поцарапанный переплет.

– Это она столкнула ваш кирпич! Специально!

Василика повернулась к Лерочке. Та отчаянно замотала головой.

– Нет! Правда, нет! Он стукнул кулаком по стеллажу и…

– ЧТО?!?

Парень съежился, однако продолжал хорохориться.

– Легонько ударил! Как он мог сам упасть, ну вы подумайте!

– Ну я подвинула его, чтобы достать паутину, но я не сбрасывала!

Василика зарыдала. Девушке стало так совестно, что она, превозмогая адскую боль в ноге, бросилась к маленькой крысомусе и обняла ее.

– Ну не плачьте, пожалуйста, тетя Вася! Что я могу сделать, а? Ведь можно же как-то переплет реставрировать?

– А кто будет платить? – рыдала библиотекарь. – Содержание урезали! Не напасешься! Книги роняют! Царапают! Страницы рвут! Не возвращают!!!

Она вдруг замолчала, как будто что-то вспомнила, отодвинула Лерочку в сторону и уставилась на Марандо страшным взглядом, воинственно топорща усы. Парень побледнел и отступил на пару шагов назад.

– Что?

– Где «Основы зефиродинамики»? Выданы… – крысомуса задрала вверх палец, словно испрашивая сверху сводку, – пятого числа прошлого месяца в три часа дня! Срок возврата истек неделю назад! Неделю!!!

– Я верну, – выпалил парень. – Честно!

– Подержи! Только аккуратно! – Василика передала оторопевшей Лерочке израненный фолиант и пошла в атаку на Марандо. – Вернешь! Еще как вернешь, клизма дырявая! И за переплет заплатишь, выкусень засушенный!

Мужество изменило самому лучшему пилоту Академии. Он развернулся и пустился наутек. За ним с воплями и бранью неслась Василика, грозно размахивая тросточкой.

– Ох!.. – в глазах помутилось от боли, когда Василика, крякнув, вправила Лерочке вывихнутую лодыжку.

– Пречистый, обними, пощекочи, отпусти… – шептала крысомуса. – Боль забери, подними, унеси… По миру развей, в зефиринки оборотись и в Исток возвратись…

И боль действительно ушла, осталось лишь легкое покалывание, как будто кто-то и в самом деле щекотал под кожей.

– Ох, спасибо, – выдохнула Лерочка. – Невероятно… Как вы это делаете?

– Я же книжница, – пожала плечами довольная похвалой крысомуса. – Не как некоторые стеклянные зазнайки, но тоже кое-что могу. Слово врачует, особенно Слово красивое, сочное, живое, ласковое, доброе!

– А у меня бабушка тоже так могла, – опечалилась девушка. – Ее ведьмой звали и шептуньей.

– Шептунья? – оживилась крысомуса и приложила маленькую лапку ко лбу девушки. – Так может и у тебя талант имеется?

– Не знаю. Я вообще ничего не знаю. И ничего не умею. Ни рожи, ни кожи, ни мозгов, ни таланта. Никакущая я. Мышь серая, – горячая жалость к себе затопила Лерочку слезами.

– А ну не смей! – Василика дала ей подзатыльник. – Не смей на себя наговаривать! Это ж последнее дело, себе неудачу пророчить! Ведь и в самом деле накликать можешь!

– А куда уже хуже кликать?

Машка виновато топталась возле стойки выдачи книг, дожидаясь Лерочку. Подруги до сих пор не разговаривали, соблюдая молчаливый нейтралитет. Однако сегодня, накануне регаты, Машка решила помириться. Поэтому принесла с собой тортик. Ей удалось устроиться в студенческую забегаловку посудомойкой, однако спустя пару дней ей разрешили помогать на кухне, и там она уже развернулась от души.

– Твой любимый, медово-ореховый, – протянула она коробочку подруге и эффектным жестом сняла крышку. – Давай мириться. И пошли в столовку перекусим, там такой очешуительный морозный кофе варят, ты никогда такого не пробовала. Я на часик с работы отпросилась.

Ведь знала же, зараза, знала слабое место! Стоило Лерочке учуять упоительный аромат бисквитного теста, пропитанного нежным сливочным кремом, и девушка уже была не властна над собой.

– Но откуда?.. – только и смогла она вымолвить. – Там же должна быть сгущенка. Ее изобрели в этом мире?

– Ерунда! – махнула рукой Машка. – Я сама ее сварганила. Получилось еще круче!

Хотя холодок в отношениях еще оставался, но обалденный и знакомый с детства вкус любимого тортика вкупе с действительно вкусным кофе сделали свое дело. Лерочка растаяла, чувствуя себя почти счастливой. Почти дома. Даже непривычная обстановка студенческой столовой, которая была похожа на дворец Ледяной Королевы, стала казаться уютной. Надо просто не приглядываться к тому, что копошится в снежных сугробах, и не вслушиваться в завывание ветра на кухне. А руки можно погреть о кофейную чашку. Машка сидела в теплой меховой жилетке и кожаном фартуке, которые носили все работники кухни.

– Кстати, ты знаешь, что Туоми приходится какой-то там дальней родней экономке Финнюр? – сплетничала Машка.

– Кто такая Туоми? – сонно спросила Лерочка, которую после второго кусочка торта стало клонить в сытую дрему.

– Ну чем ты слушаешь! Туоми всем заправляет на кухне. Она не из благородных, но тоже из Дома Неласковых Ветров, как и Финнюр. Как она готовит, ты бы только знала! Ты вот когда-нибудь видела ледяной огонь?

– Нет. Я только пыль глотаю в библиотеке, – вздохнула Лерочка. – И с лестниц падаю.

– Погоди, еще увидишь, – пообещала Машка. – Представляешь, у снеговиков… только не смейся, так они называются, настоящий матриархат. Там всем заправляют женщины. А вот своей магии у них нет, прикинь? Магия есть только у мужчин, которые, чтоб ты понимала, такие хорошенькие и нежные, как цветочки. Ледяные цветочки. Мне Туоми показывала, кого она выбрала. Вот поднакопит на выкуп жениха и заберет его себе. А тот даже слова против сказать не сможет, прикинь? А еще они постоянно беременные ходят.

– Кто? Цветочки?

– Ну ты дура? Как мужик может забеременеть? Нет, конечно, все эти ледяные дамы. Снеговички, – хихикнула Машка в кулак. – Они, когда беременеют, могут из мужа магию тянуть. И становятся ужасно сильными. А у некоторых даже несколько мужей может быть.

– У кого это несколько мужей? – спросили над ухом. – Девушки, к вам можно подсесть?

Это был Игорек. Позади него в нерешительности топтался Дима.

– Без повязки – нельзя, – отрезала Лерочка.

– Ну сколько раз можно говорить, что я пошутил, – вздохнул белобрысый увалень и без спросу уселся за ледяную глыбу, которая изображала стол. – Тортиком угостите?

– Такая тоска с этой метеорологией, – посетовал Игорек, – что я уже сомневаюсь.

– А мне Макария сказал, что из меня может получить неплохой артефактор, даже предложил подработку, – сказал Дима, уплетая второй кусочек торта. – Но я хочу на часовщика. Это ж подумать только, в зефире можно играться с пространством и временем как угодно. Куда там теории относительности!..

Машка презрительно фыркнула.

– Вы думаете, у вас выбор будет? Я узнала, как будут проводиться экзамены.

– Серьезно? – оживился Дима. – И как?

– Мы будем спать в Зале Великого Сна и видеть тестовые сны, – гордо объявила девушка. – А за нами будет подсматривать леди Сирин, чтобы определить, к какой области у нас есть склонности. Так что можете не загадывать.

– Хм… И ее одну хватит на нас всех? Или мы по одному будем спать?

– Наверное, хватит, – пожала плечами Машка. – Туоми говорит, что леди Сирин – очень сильная сновидица.

– Вообще-то да, она же Верховная Сновидица Ла-Арка, – заметила Лерочка и потянулась к спасительно горячей чашке. – Она это говорила еще при первой…

Ледяная глыба стола вдруг взбрыкнула, и в лицо девушке плеснуло горячим кофе.

– Ох!..

Невесть откуда взявшийся Марандо искренне веселился, глядя на облитую кофе девушку.

– Ты глянь, Рен, – толкнул он приятеля в бок, – какой только мусор под ногами валяется!..

И с этими словами поток теплого воздуха сбил Лерочку с ног.

– Ах ты козлина!.. – мгновенно завелась Машка и схватила в руки вилку. – Мало я тебе щелбанов отвесила?!? Не дошло, да?

Она пошла на него в атаку с вилкой наперевес, но коварный ветер вдруг сорвал с нее фартук и жилетку, а следом и все, что было под ними. Посреди ледяного зала столовой оказалась полностью обнаженная Машка. Посетители одобрительно засвистели и заулюлюкали.

– А фигурка, ничего так, – хохотнул мерзавец и пошевелил пальцами, направляя ветерок на косу девушки, которая мгновенно расплелась.

Однако он напрасно ждал, что Машка смутится. Она воинственно встряхнула распущенной гривой и метнула вилку в Марандо. А следом того сбил с ног мощный удар в челюсть от Димы. Игорек тоже не сплоховал и стукнул второго подносом по голове. Но Машке этого показалось мало. Она схватила со стола остатки торта, подскочила к Марандо и от всей души впечатала его мордой в сладкое месиво. Завязалась ужасная потасовка, в которой выл ветер, Марандо орал, что вызывает Диму на дуэль, Дима молча пыхтел и работал кулаками, Машка отборно материлась, оседлав Марандо, и отвешивала ему тумаков, Игорек с воинственным гиканьем лупил всех подносом наотмашь. И только Лерочка сидела на полу и вытирала слезы, шепча про себя злые слова:

– Чтоб ты скис, чтоб тебя подняло и бросило, чтоб тебя гром побил, чтоб тебе почернело, чтоб ты лопнул!..

И тут, перекрывая вопли и завывания ветра, раздался вкрадчивый голосок:

– Что за шум и драка, а секса нет?

Появление Тессы странным образом подействовало на всех. Дима застыл, во все глаза глядя на кошечку, а Марандо наконец удалось сбросить с себя Машку. Даже Лерочке вдруг нестерпимо захотелось погладить это прекрасное создание и заглянуть в аметистовые глазища. Тесса насмешливо оглядела участников побоища и остановила свой взор на Диме, который слишком откровенно на нее пялился, застыв с сжатыми кулаками.

– Какой интересный экземпляр, – промурлыкала она, подходя к парню и отодвигая в сторону Марандо.

– Я вызываю этот экземпляр на дуэль! – взвился тот, отплевываясь кремом. – Тьфу, какая гадость!..

– Вот еще, – фыркнула эроморфа и погладила Диму по щеке. – Мне самой нужно.

– Перебьешься!

Лерочка с трудом сбросила оцепенение и поднялась на ноги. Ей было не по себе от того, как хищно эроморфа смотрит на Диму.

– Марандо, тебе нельзя на дуэль, – вкрадчиво заметила Тесса, обвиваясь хвостом вокруг ног Димы. – Его Высочества не дерутся с простолюдинами…

– Его… Высочества? – переспросила Машка, сидя на полу. – Этот ушлепок… ик… принц?

– Пятый в очереди на наследование, – подтвердила кошечка, позволяя хвосту непристойно близко подобраться к ремню брюк. – Дмитрий, вы не против, если на дуэль вас вызову я? В моей кроватке… Больно не будет, обещаю, вам понравится… И глазик новый сделаем…

– Нет! – оттолкнула Лерочка нахалку. – Нельзя!

Тесса уставилась на нее так, как кошка смотрит на наглого грызуна у себя перед носом – лениво и слегка удивленно.

– Почему нельзя?

– Только клану Летающих кошек разрешено… эм… общаться с нами! – нашлась Лерочка.

– Вот как? – нахмурилась Тесса и раздраженно забила хвостом по полу. – Опять эти крылатые лахудры первыми подсуетились. А ведь какой шикарный курсовой проект мог получиться…

Она потрепала Диму по щеке и обратила свой взор на Марандо.

– Нет… – простонал тот. – Уйди! Я не хочу!..

– Хочешь-хочешь, просто еще не знаешь об этом… Я уже настроилась покувыркаться, – с этими словами Тесса подхватила парня под руку и потащила за собой.

Его приятель Рен оценил численный перевес врагов не в свою пользу и поспешил убраться с поля боя.

– А ты и растекся сразу! – злилась Лерочка по дороге в общежитие. – Пялился на нее, как… как… как бабуин!

– Почему бабуин? – удивился Игорек. – И почему это Димыч не может на нее пялиться? Она красотка вообще-то.

– Потому что нельзя! – остановилась Лерочка и топнула ногой. – Вы на лекциях где витаете? Несколько раз всех предупреждали!

Дима был странно молчалив, и у девушки неприятно засосало под ложечкой от дурного предчувствия.

– Ты смотрел ей в глаза? – набросилась она на него, помня, о чем предупреждал бортмеханик Инвар. – Ау?

Она щелкнула у него перед носом пальцами, и он нахмурился, наконец обретя осмысленный взгляд.

– Что?.. Да…

– Нельзя!

– Лихо ты ему запрещаешь, – хохотнул Игорек. – Он тебе не муж, как бы…

Лерочка вспыхнула, но ответить не успела. Дима пробурчал:

– Вот-вот. Сюда не смотри, туда не смотри… Может, мне себе второй глаз выколоть?

– Да смотри ты куда хочешь!.. В смысле, на меня не надо! И в глаза эроморфам смотреть нельзя! Может затянуть. Предупреждали же.

– Да не смотрел я ей в глаза…

– Ага, зачем смотреть в глаза, – опять влез Игорек, – когда такие формы…

– Там это… – замялся белобрысый увалень. – Она не… она. В смысле, он. То есть…

– Что значит «он»? Мужик переодетый? Да ты заливаешь! Грудь же ого-го!..

– Оно. Бесполое. Течет и меняется. Как туман. Фу… – Дима вздрогнул и поморщился, побледнев.

Лерочка почти успокоилась. Вот только…

– И как ты это увидел? – с подозрением спросила она. – Сквозь одежду, да?!?

Лерочка смотрела в темноту, терзаясь бессонницей. Вроде набегалась за день, столько всего произошло, а еще до полуночи подгоняла платье после примерки, а поди ж ты, сон не шел.

– Маш, ты не спишь?

– Нет.

– Ты очень расстроилась?

– Пфф… От Туоми попало, да. А так, пофиг. Тоже мне, принц!.. – подруга повернулась на другой бок и яростно взбила подушку. – Завтра регата! Другого найду!

– Ты не передумала?

– С чего бы? Ну подумаешь, что принц. Он же не один!..

– Да я про другое. Ты в самом деле будешь ставить?

– Магистр Нистальф сказал, что дело – верняк. Мол, он точно знает, кто победит. Ставки должны быть один к десяти! Ты прикинь? Мы поставим пятьсот золотых, а выиграем пять тысяч!

– Выиграем и отдадим ему.

– Ну и что? Зато на регату попадем бесплатно!.. Хотя… Лерка, да ты – гений! – села Машка на постели и захлопала в ладоши. – Ты поставишь еще и от нас! Все, что есть!

– Не буду. С ума сошла? А если этот магистр нас дурачит? Ты сама подумай, зачем ему кто-то лишний? Почему он сам не может поставить?

– Да ему запретили играть на ставках! – отмахнулась Машка.

Она вскочила, зажгла светильник и начала рыться в своей сумке.

– А почему ему запретили? Ведь непросто так, наверное.

– Потому что выигрывает часто… – Машка пересчитывала золотые монет, оставшиеся от первой выплаты. – Тридцать пять золотых.

– А может потому что мухлюет?

– Да какая разница. Лерка, не хочешь ставить свои, поставь мои! Выиграем – и ты сразу расплатишься с этим козлистым принцем! Еще и останется.