Текст книги "Сквозь строй"

Автор книги: Маргарет Петерсон Хэддикс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Глава 10

Дэн заглянул в люльку. В ней лежала кукла, которая, видимо, представляла собой Шекспира-младенца.

«А вдруг ключ в кукле? – подумал он. – У нее под платьем? Или внутри?»

Дэн осторожно протянул руку…

И почувствовал, как его тело само откинулось назад. Кто-то цепко держал его за ворот.

– Молодой человек!

Это был экскурсовод. Та самая дама с обманчиво добрыми глазами, которая встретила их на пороге дома, в котором якобы родился Шекспир.

Она не спускала с него строгих глаз.

– Ни к чему не прикасаться! – предупредила она твердо.

– Но вы сами сказали, что здесь нет оригиналов…

– Но всем этим вещам не одна сотня лет! – прервала его она.

Интересно, он только хуже сделает, если скажет: «Да, но только не кукле. Она из пластмассы». Или лучше не надо?

Но не успел Дэн решить, стоит ли ему искушать судьбу, как экскурсовод, держа его за загривок, выпроводила из зала.

– Вон! – командным тоном сказала она.

Эми с Нелли остались в доме, притворясь, что они не с ним. Они тоже вполне способны найти ключ. Вдруг у них получится?

Но вскоре они присоединились к нему в саду шекспировского дома. У Эми был мрачный вид. Она грустно качала головой, как бы говоря, что нет, ничего у них не получилось.

– Эта тетка вылитый верстовой столб! – пожаловался Дэн.

– Это тоже из Шекспира? – спросила Нелли.

– Нет. Это из дорожной вывески, – объяснил он. – Вы не заметили – когда мы ехали, там на дороге были такие знаки: «Осторожно, верстовые столбы!» Что это, как вы думаете? Как у нас лежачие полицейские? Думаю, что так. Но очень похоже на ругательство.

Эми скинула со спины рюкзак. Он с грохотом упал на землю. Она так и носила с собой всю библиотеку за спиной. И всего Шекспира. «На всякий случай». Кажется, она целилась прямо ему в ногу. Но все обошлось. Он вовремя отпрыгнул.

– Ну, правда, Дэн! Ты думал на глазах у этого гида просто так взять что-то в музее?! Где твои мозги?

– На месте мои мозги, – ответил он. – Я думал, что она не смотрит. И что в этой кукле лучше всего спрятать ключ. И что надо торопиться. Вдруг кто-то успеет до нас его похитить?

Эми уперлась кулаками в бока.

– Ты здесь кого-нибудь видишь, кроме нас? – строго спросила она.

– Нет, но…

Дэн замолчал, потому что она больше его не слушала. Она растерянно озиралась по сторонам. Потом подошла к ограде пустынного сада и выглянула на улицу.

– Ты что-то потеряла? – язвительно спросил он.

– Кэхиллов, – передразнила она его. – Вам не кажется странным, что их нет вокруг?

«Действительно странно», – решил Дэн.

У всех других кланов было восемнадцать часов, чтобы догнать их. Когда они наконец добрались вчера до Стратфорд-на-Эйвоне, дом-музей Шекспира был уже на замке. И все окна были закрыты ставнями. Так что им пришлось идти в гостиницу и ждать до утра.

– Спорю, что никто ничего не понял из тех обрывков, которые им достались. Мне достался самый большой кусок из стихотворения! – гордо сообщил Дэн. – Они ничего не знают!

– Да, но, с другой стороны, если ты ищешь что-то, связанное с именем Шекспира, это же просто очевидно, что все пути ведут сюда, на его родину, – заспорила Эми. – Все кланы знают, что ключ связан именно с Шекспиром, раз они были в «Глобусе». Скорее всего, это мы чего-то не знаем. Может быть, все они уже давно в другом его доме.

– Подожди, подожди, а сколько всего домов, где он родился? – спросил Дэн, стараясь не слишком волноваться. – Этот чувак родился только один раз. И здесь. Или я чего-то не понимаю?

– Все так. Насколько известно истории, – рассмеялась Эми. – Но в Стратфорде есть еще четыре дома Шекспира.

Она достала одну из книг и начала ее перелистывать.

– Дом, в котором выросла его жена, дом, в котором выросла его мама, дом его дочки с мужем, дом внучки…

– Почему бы им не сделать музей из каждого дома, куда он заходил? – пробормотал Дэн.

– Ой, и правда! Прекрасная идея! – мечтательно ответила Эми.

– Это шутка, Эми, – помрачнел он. – Просто шутка.

– А я не шучу. Давайте сходим в каждый дом Шекспира, просто чтобы убедиться, что мы все сделали правильно… – предложила Эми, просматривая книгу. – Давайте начнем с…

– О нет! – сказал Дэн, качая головой. – Ты стихотворение помнишь? – Он вытащил из кармана клочок бумаги с отрывком из стихотворения, который они аккуратно склеили и разгладили накануне вечером. – Видишь эту строчку? Что здесь написано? «Сей славный муж был ро-о-ожден там». Ты сама сказала, что пропущенное слово это «рожден». И мы его вписали! Поэтому здесь и надо искать ключ! Там, где Шекспир родился. Только. В. Этом. Старом. Доме.

– «Ро-о-ожден там», – передразнила его Нелли.

– Просто так само читается, я не виноват, – сказал Дэн.

– Дай-ка посмотрю, – засмеялась Нелли.

Она несколько раз перечитала про себя стихотворение, сосредоточенно шевеля губами и качая головой, словно она слушала музыку на своем айподе.

– Пятистопный ямб, – заключила она. – Так, и должно быть в сонетах, правильно? Эми, у тебя в рюкзаке случайно не завалялось ничего по шекспировским сонетам?

– Нет, не завалялось, – ответила Эми. – Я не могла купить все. Купила столько, сколько уместилось в рюкзаке.

Нелли зорко огляделась по сторонам, остановилась на сувенирном киоске, покачала головой и бросилась назад в Дом Шекспира.

Эми с Дэном переглянулись и помчались следом.

Когда они наконец нашли Нелли, она уже была наверху в той комнатке, где родился Шекспир, и разговаривала с дамой, которая до этого ругала Дэна. Дэн отошел и спрятался за Эми.

– Сонеты Шекспира! – говорила Нелли экскурсоводу. – Это ведь пятистопный ямб, так?

– Ах да! – отвечала дама. – Почти во всех случаях. Пятистопный ямб, четырнадцать строк, с рифмовкой на a-b-a-b…

– c-d-c-d-e-f-e-f-g-g, – продолжила Нелли.

Дэн решил, что это один из иностранных языков, которые Нелли схватывала буквально на лету, недаром она знала французский, испанский и даже итальянский. А он, как всегда, не понимал ни слова.

«А! Я знаю, в чем дело! – подумал он. – Она просто отвлекает ее, чтобы я все-таки стащил куклу!»

Жалко, что она Эми не предупредила. Он ткнул ее в бок. Надо, чтобы она подвинулась чуть-чуть вправо, тогда он дотянется за ее спиной до люльки и умыкнет куклу. Эми посмотрела на него, и он жестом попросил ее подвинуться.

Эми нахмурилась и строго закачала головой. И еще ближе придвинулась к Нелли.

Ладно, попробуем так.

– Пятистопный? – переспросила Эми. – Это пять чего-то в одной строке?

– Пять стоп, – ответил экскурсовод.

Это они о чем? О поэзии? А разве у нее есть стопы?

– Может быть, проще будет сказать не стоп, а ударений в строчке, – продолжала дама. – Их легче услышать, если читать вслух, например… О, возьмем восемнадцатый сонет: «Сравню ли с летним днем твои черты?» Слышите? Пять ударных слогов. Безударный, ударный, безударный, ударный и так пять раз. Это и есть пятистопный ямб.

– Я так и знала! – закричала на весь дом Нелли.

Она была так возбуждена, словно эта абракадабра про какие-то ямбы была сейчас важней всего на свете!

Вдруг смотрительница увидела Дэна. Он быстро нырнул за Эми. Нелли перебирала в руках смятый листок, склеенный скотчем.

– Э-э-э… мой друг, вы знаете… он пишет стихи. Он мечтает написать посвящение Шекспиру в стиле его сонетов, – сказала она и протянула смотрительнице стихотворение. – В последней строчке у него, кажется, проблемы с размером.

– «Сей славный муж был ро-о-ожден там?» – вслух прочитала дама.

«Ага! – воскликнул про себя Дэн. – У нее тоже так получилось! Так более складно!»

Как только смотрительница опустила глаза, Дэн тут же потянулся к кукле, но Эми больно толкнула его в спину.

«Прикрой же меня!» – хотел он закричать. А может быть, и не надо? Может быть, надо просто схватить куклу и бежать отсюда со всех ног?

Дэн решил подождать, пока смотрительница снова начнет читать.

– Это точно написал ваш друг, а не вы? – подозрительно спросила дама.

– Конечно, – сказала Нелли. – Я бы так не смогла.

Она отвела назад руку и схватила Дэна за локоть, чтобы тот стоял смирно.

Дэн уже совсем ничего не понимал. Как он теперь возьмет куклу и убежит? Чего она от него хочет?

– Эта строчка не так уж и плоха, – сказала экскурсовод. – Не настолько плоха, чтобы из-за нее выбросить все стихотворение. Постарайтесь придумать синоним к слову «рожден». Вот в чем загвоздка – в этом слове. В нем не хватает слогов.

Дэн прислушался. Что-то во всей этой истории было не так. Эта смотрительница только что произнесла нечто очень важное, и в его голове пронеслась какая-то смутная догадка. Если все, что они говорят про эти стопы, не вранье, то Эми подобрала неправильное слово, и соответственно, они приехали в неправильное место, и эта кукла теперь не имеет никакого значения. И им нужно место, не где родился Шекспир, а где он… сделал что-то еще.

– А вы уверены, что ваш приятель пишет о его рождении, а не о смерти? – спросила дама. – Смотрите, слово «похоронен» было бы здесь как нельзя кстати.

«Похоронен, – произнес про себя Дэн. – Сей славный муж был похоронен там».

Да.

Нелли вырвала листок из рук смотрительницы.

– Правильно! – сказала она. – Спасибо! Спасибо вам огромное!

Она попятилась к выходу, все еще не отпуская Дэна.

– Пожалуйста, – ответила дама, – но… куда же вы?

– Вдохновение! – ответила Нелли. – Боюсь его упустить!

– А где был похоронен Шекспир? – спросил Дэн экскурсовода.

Он и без нее все узнает, но ему очень хотелось, чтобы она обратила на него внимание и увидела, что он уходит со всеми.

– В Церкви Святой Троицы, на берегу реки, – ответила она. – Спускайтесь по…

Но Дэн ее уже не слушал. Все трое уже миновали соседнюю комнату и теперь бежали, перепрыгивая через три ступеньки вниз.

Глава 11

Шинед Старлинг притаилась за кафедрой Церкви Святой Троицы. Они с Алистером шли как разведчики впереди команды. Оба ее брата остались на улице, прикрывая отряд с тыла. По крайней мере, она так сказала своему дядюшке.

«Кажется, он ничего не понял, – думала она. – Он же не заметил, что мои братья…»

Она не позволила себе даже думать об этом. Она обхватила себя руками и сквозь толстый свитер нащупала на коже толстый шрам. Тот взрыв в Институте Франклина… При воспоминании об этом она вздрогнула, и перед ней снова предстали картины той страшной ночи.

Вспышка ослепительного света, страшный гром, вокруг все задрожало так, словно начался конец света. Боль… Крик… Она зовет и зовет своих братьев… И никакого ответа… Она снова начинает кричать. И молиться.

«Спаси их! Пожалуйста, спаси их!»

Она сжала зубы, заставляя себя не вспоминать. Заставляя свою память молчать.

«Мы просто должны победить. И все. А остальное неважно».

Им очень везло в последние двое суток. Сначала кто-то таинственный вывел их на «Глобус», а потом привел сюда, в эту церковь. Но стоит ли знать об этом дядюшке Алистеру? Пусть думает, что их привел сюда ее гениальный ум.

Он подал ей сигнал по рации. Ее миниатюрные наушники были встроены в обруч для волос. Доверять Алистеру, конечно, не стоит, но чего-чего, а любви к гаджетам ему не занимать. И это их объединяет. Она всегда была без ума от электронных штучек. Как и ее братья. По крайней мере, раньше…

– Я на месте. У нас без перемен, – отрапортовала она.

Впрочем, она и не собиралась перед ним отчитываться и раскрывать свои карты.

– Кажется, можно снимать караул и позвать сюда твоих братьев, – прошептал Алистер, который сейчас находился с другой стороны церкви. – Похоже, мы здесь не первые, а возможно, мы вообще опоздали на эту вечеринку.

– Что? Что вы хотите этим сказать? – переспросила Шинед.

Она так резко выпрямилась, что больно ударилась головой об угол кафедры.

«Значит, – догадалась Шинед, – все остальные команды уже здесь».

Она потерла шишку на голове и вдруг заметила команду Холтов. Они, словно боевой мини-отряд, дружно промаршировали перед алтарем. А вот и Йона Уизард. Он крадется вдоль стены и прощупывает холодные, потемневшие от времени каменные стены.

А вот и противные Кабра. Они подкрадываются к Алистеру. Они уже совсем близко, прямо за его спиной.

«Мы с вами из одного клана… Значит, мы должны быть в одной команде», – только вчера сказала Шинед своему дяде.

Но тогда ее слова были продиктованы лишь одной целью – выведать все его тайны. Не более того. Неужели он поверил ей? И рассчитывает на то, что она в любой момент придет к нему на выручку?

И только она вышла из-за кафедры, как вдруг страшные воспоминания о взрыве в Институте Франклина заставили ее остановиться. Она так и не смогла выяснить, кто же все-таки устроил взрыв. Может быть, Кабра?

Вот Иан опустил руку в карман.

«У него пистолет? – пронеслось в голове у Шинед. – Или, хуже того, бомба? Взрывчатка?»

А если прогремит еще один взрыв, то как она выберется из завала и найдет своих братьев? И убедится, что они не пострадали?

Иан достал из кармана… лист бумаги.

– Дядя Алистер, сколько у вас ключей? – спросил он. – Это останется между нами. Я бы хотел знать, насколько ваш клан опередил Люциан.

Иан улыбнулся Алистеру самой обаятельной из своих улыбок. Но Шинед показалось, что в этой улыбке были лишь страх и отчаяние.

Отчаяние… Это ей понятно.

– Ты хочешь сыграть на моем самолюбии? – спросил его Алистер. – Прошу тебя, не стоит. Я все-таки не настолько глуп.

– Но у вас же четырнадцать ключей, правильно? – вмешалась Натали. – Или даже пятнадцать, если считать тот ключ, который Старлинги украли у Бэя Оу. Так? И шесть из них – это те, о которых знают только в клане Екатерины.

Алистер растерянно смотрел на них, не зная, что отвечать.

«Ну, дядя Алистер! – чуть не закричала Шинед. – Придумайте же что-нибудь! Неужели вы не понимаете, что вы выдаете себя с потрохами!»

– Нет, – торжественно сказал Алистер. – Вы ошибаетесь!

Иан что-то записал на маленьком листочке бумаги.

Шинед быстро надела на один глаз телескопическую линзу – новое изобретение ее братьев – и настроила фокус на листе в руках Иана. Он был исписан инициалами, цифрами и вопросительными знаками. И если обычному человеку это показалось бы бессмыслицей, то Шинед была не такова. Она всегда разбиралась в числах. Она молниеносно произвела расчеты, сложила все цифры, которые значились в колонке номер шесть, дважды перепроверила собственный результат, и каждый раз у нее выходило число тридцать восемь. Что это могло означать? Только одно – то, что, по мнению Иана Кабра, все кланы вместе собрали всего тридцать восемь ключей.

«Значит, мы отстали еще больше, чем я думала, – пронеслось у нее в голове. – Остался последний ключ!»

Ее охватило глубокое отчаяние, она почувствовала нестерпимую боль там, где у нее оставались шрамы. Она сняла телескопическую линзу и вышла из часовни. Там, на церковном кладбище, спрятавшись за старым надгробием, ее ждали братья.

«Я готова на все, – думала она. – Пусть нам придется лгать, предавать, воровать, и неважно – всех или только одного… Главное найти ключ. И этот, последний ключ должен достаться только нам, Старлингам».

* * *

Гамильтон стоял на карауле перед алтарем храма. Его сестры и мать склонились над надгробием Шекспира. Могила поэта, оказывается, была не на самом кладбище, а внутри храма. Она вплотную примыкала к алтарю и была отгорожена простым веревочным барьером.

Иан и Натали Кабра подошли к могиле и встали рядом.

– Прочь! – сказал им Гамильтон. – Это наша территория.

Гамильтон был уверен, что в честном бою он легко может один справиться с обоими Кабра. Но только в честном бою. А Кабра понятия не имели о том, что такое бой по правилам. И папы, как назло, не было рядом. Эйзенхауэр еще с раннего утра уехал в Стратфорд по «делам особой важности». «Оставляю тебя за главного, сынок», – сказал он, хлопнув его по спине, и вышел за дверь.

Что он хотел этим сказать? Может, врезать Иану как следует прямо сейчас, пока тот еще не успел сделать какой-нибудь гадости?

Иан замахал руками, словно говоря, что он ни при чем. Притворяется, конечно.

– Только один маленький вопрос, – сказал он. – Вы нашли одиннадцать ключей. Правильно?

Гамильтон не сводил глаз с Иана, гадая, к чему тот клонит.

– А с какой стати я должен тебе отвечать?

Или все-таки врезать ему?

Неожиданно к ним подошла Мэри-Тодд.

– Может быть, ты предлагаешь обменяться информацией? Так сказать, временное перемирие и сотрудничество?

– Нет, – отшатнулся Иан, дернув Натали за руку, чтобы та шла за ним. – Нет. Я не думаю… Не совсем так…

Теперь Гамильтон смотрел в недоумении на свою мать. Обмен информацией? Временное перемирие? Да, откуда у нее в голове такие мысли?

Мэри-Тодд, в свою очередь, наблюдала за новыми командами, прибывшими в храм. Шинед в дальнем углу о чем-то шушукалась с Алистером; Иан с Натали, как пара змей, ползучей походкой направились к Йоне.

– А где же остальные? Почему их нет? – прошептала она.

– Что? – переспросил Гамильтон. – Здесь только папы нет. А еще…

Эми с Дэном. И Изабель Кабра.

Он развернулся, сделал пару шагов и тут же оказался нос к носу с Ианом. Схватив его за шиворот, он приподнял его от земли и прижал к каменной стене. Ему сразу стало веселее. Это лучше, чем ждать и ничего не делать.

– Где они? – спросил он. – Что твоя злая мать сделала с ними?

Натали беспомощно повисла у него на плече, защищая своего брата.

– Пусти его! – захныкала она. – Мама не сделала им ничего плохого! Ее здесь даже нет!

– Правильно, – ответил Гамильтон. – Но и Дэна с Эми тоже здесь нет. Все сходится… Все знают, какая у вас мать. Она чуть не скормила Эми акулам, выпустила на них армию ядовитых пауков и змей, приказала взорвать их в пещере. Что на этот раз? Что она замыслила против моего лучшего друга и его сестры?

– О… ап… хм… – задыхался Иан.

– Да вот же они! – закричала Натали. – Эми с Дэном здесь!

Гамильтон ей не поверил. «Это просто отвлекающий маневр, – решил он. – Знаем мы эти штучки, типа смотри, у тебя шнурок развязался! Ты, как дурак, смотришь вниз, а в это время тебе вышибают мозг».

Но в этот момент в боковую дверь храма влетели запыхавшиеся Эми, Дэн и их компаньонка с безумной прической. Щеки у них так пылали, словно они только что пробежали марафон.

Гамильтон выронил из рук Иана, и тот ничком упал на пол.

– До скорого, – сказал ему Гамильтон и бегом бросился к Эми с Дэном, потом передумал и резко повернулся обратно к Иану.

Он вплотную приблизил к нему лицо. «Хорошо, если бы от меня все еще пахло этим английским сыром, который я ел на завтрак», – подумал он.

– И передай своей мамочке, что если она хотя бы пальцем до них дотронется или еще что-то…

Иан нервно икнул.

– Не волнуйся на счет этого, – ответила за брата Натали.

Она взглянула на свои изящные часики. Такая красота создана исключительно для таких девочек, как она. С тонким запястьем. Рейган с Мэдисон их и на большой палец левой руки не натянуть.

– Не волнуйся, – повторила она. – О маме мы позаботились. До конца этой гонки. – И она еще раз с нежностью посмотрела на часики, хотя и десяти секунд не прошло. – Нам надо торопиться.

– Ты… думаешь, Эми с Дэном помогут нам понять, зачем мы все здесь собрались и что тут надо искать? – спросил ее Иан.

– Может быть, и помогли бы, – ответил Гамильтон. – Если бы вы до этого не пытались убить их.

– Да, – печально признал Иан. – Я тоже об этом думал…

Гамильтон никогда от себя такого не ожидал, но ему вдруг стало жалко Иана Кабра.

В этой охоте за ключами столько всяких сюрпризов и совершенно непонятных вещей, даже более странных, чем сами ключи. И почему так происходит?

Глава 12

«Как раз к шапочному разбору пришли, – думала Эми, входя в храм. – Мы всегда последние».

Она оглянулась, оценивая обстановку. Все ясно. Нед и Тед снаружи, ведут наблюдение с кладбища. Йона Уизард, как это ни удивительно, один, без своего отца с его неразлучным «Блэкберри», затаился под кафедрой. Гамильтон с Кабра что-то заинтересованно обсуждают у дальней стены храма… Мэри-Тодд, с Рейган и Мэдисон что-то рассматривают на полу около алтаря.

«Значит, все они объединились и оставили нас вне игры, – подумала Эми. – Они разгадывают ключ, а мы еще даже не видели могилы Шекспира».

– Отлично! – закричал Дэн. – Все команды здесь!

– Ты шутишь? – зашипела на него Эми. – Ты в своем уме? Ах, как мы рады видеть своих врагов! Целый день разлуки – это невыносимо! И это после всего, что они нам сделали во время охоты?

– Нет, – ответил Дэн. – Но раз все здесь, значит, они не знают, что делать дальше.

А он прав.

– Да? А где же тогда Изабель? – спросила Эми.

– И Эйзенхауэр Холт? – спросила Нелли.

Дэн пожал плечами.

Если следовать логике, то Изабель с Эйзенхауэром, скорее всего, двинулись дальше за ключом, а прочие Кабра и Холты оставлены здесь в качестве приманки.

«Это к лучшему, – подумала Эми. – По крайней мере, мы не останемся нос к носу с теми, кто был рядом с мамой и папой, когда они погибли».

Эми тяжело вздохнула. Все равно придется иметь дело с их детьми. И сию же минуту.

«Никто из них не должен победить, – вспомнила она. – Никто из этих ужасных людей не должен править миром. Иначе другие люди погибнут, снова будут невинные жертвы…»

Она вспомнила улыбку Лестера, как он смотрел на нее на Ямайке. И как эта улыбка погасла… Навсегда.

«Мы должны продолжать и не сдаваться ради Лестера, – подумала она. – Ради мамы и папы… Ради Грейс…»

Она сделала шаг в сторону своих соперников, встав между ними и могильной плитой, под которой был похоронен Шекспир. Но тут все было по-другому, не как в «Глобусе», где они набрасывались на них буквально из-за каждого угла. И все, что им с Дэном оставалось делать, это бежать и отступать. Здесь было труднее. Эми медленно, как сквозь строй, шла мимо них по каменным плитам и с каждым шагом перед ее глазами всплывали воспоминания о том, сколько зла им причинили все эти люди, сколько раз по их вине они с Дэном были в полушаге от смерти.

«И после всего этого Мадригалы думают, что мы с ними станем друзьями?» – недоумевала Эми.

– Йоу! Кореша! Эми и малыш Дэн! Че слышно, йоу? – со счастливой улыбкой приветствовал их Йона. Его знаменитый голос разнесся под церковными сводами.

Эми искоса взглянула на своего брата. Он провел пару счастливых деньков в компании Йоны, когда они были в Китае.

Дэн не спускал с него глаз. Лицо его осунулось, и в нем не было ни кровинки. Он молчал.

– Йоу! Ну, вы чего? Что вы так напрягаетесь? – он бросился к ним с распростертыми объятиями. – Эй, простите меня, если что… я тогда…

Нелли встала перед ним, загородив собой своих подопечных.

– Ты же под арестом, не так ли? – строго спросила она Йону. – За то, что ты учинил в «Глобусе».

И в Китае? И в Египте?

Она грозно смотрела прямо на него, пронизывая его взглядом, словно лазером. Глядя на эту сцену, Эми решила, что она недостаточно хорошо разобралась в характере своей компаньонки и что та не просто рубаха-парень, а еще и крепкий орешек.

Йона отступил назад.

– Нет, нет… Все это какое-то недоразумение, – оправдывался он. – А что касается «Глобуса», этим как раз в данный момент занимаются мои родители. Они все уладят, – расплылся он в широкой самодовольной улыбке. – А вы как думали? Я же Йона Уизард!

Но Эми ему не поверила. Она не сводила с него глаз, и ей показалось, что уголки его губ задрожали. И в глазах его не было прежней уверенности. Какой-то странный взгляд. Что это с ним? Он нервничает? Боится? Сомневается?

«Это же великий Йона Уизард, – думала Эми. – Нет, это невозможно».

– Кажется, я слышал, будто ты выходишь из гонки за ключами, – сказал Дэн. – Ты разве не так говорил своей маме, когда мы в последний раз виделись с тобой в Китае?

– Ты прав, чел, – ответил Йона. – И да, и нет, на самом деле. Так. Я в новых устремлениях теперь. И с прежним кончено. Да, я в гонке, но не так, как прежде. Йоу.

И это слова Йоны?! Да он в жизни так не выражался. Что за новая лексика в его языке? «Устремления, прежнее, кончено». Это не хип-хоп, не речитатив. Что с ним? Хотя понять что-либо из его слов все равно невозможно.

Йона, видимо, заметил общее недоумение, потому что он быстро добавил, чтобы никого не смущать:

– Йоу, йоу, йоу. Дело.

Эми решила не думать пока, что это вдруг за метаморфозы произошли в Йоне. Она отвернулась и тут же столкнулась с Ианом Кабра.

– Эми! – искренне обрадовался ей Иан. – Как я рад тебя видеть целой и невредимой после этого ужасного случая в «Глобусе»!

В его янтарных глазах было одно искреннее сочувствие и беспокойство за ее жизнь. Никакой угрозы.

«О нет, – решила она про себя. – Больше я этим янтарным глазам никогда не поверю».

Эми прищурилась. Она изо всех сил старалась выглядеть такой же строгой и решительной, какой она только что видела Нелли. Лучше гнев, чем страх.

– Прочь с моей дороги! – приказала она Иану.

– Нет, послушай меня, пожалуйста, выслушай меня в последний раз, – умолял он. – Давай отойдем, мне нужно кое-что сказать тебе наедине.

– Ага, чтобы ты заманил меня в ловушку? В объятья твоей матери? – взорвалась Эми. – Ты меня совсем за идиотку принимаешь?

– Нет, мать тут ни при чем, – вступила в переговоры Натали. – Мы не… В смысле, ее здесь нет. Честно. Мы в курсе, сколько у вас ключей, и…

Эми прошла мимо, не слушая ее. Сердце ее стучало так сильно, что ей казалось, будто его слышно на весь храм. Вот сейчас Иан подойдет к ней и нанесет ей удар в спину… и снова пытки в стиле Кабра…

Но ничего не произошло.

Она сделала еще один шаг и осмелилась посмотреть назад. Иан не преследовал ее. Наоборот, они с Натали пошли совсем в другую сторону – к выходу.

И… и они ушли.

Сердце ее застучало еще сильнее. Она еще больше испугалась и споткнулась об каменную плиту. Значит, Кабра уже нашли ключ?

* * *

В ту минуту, когда Эми, Дэн и Нелли приблизились к надгробию Шекспира, все остальные команды уже выходили из храма.

– Пока, мелкий. – Гамильтон неловко махнул Дэну рукой.

– Постой… вы что-то нашли здесь? Или вы просто сдаетесь? – спросил его Дэн.

– Э-э-э… нет, мы просто решили чего-нибудь перекусить, – смущенно ответил Гамильтон и вышел во двор.

– Значит, пока нас не было, они нашли ключ? – в отчаянии прошептала Эми. – Все вместе?

– Мне кажется, – нарочно громко заявила Нелли, – что для начала надо срисовать этот памятник Шекспиру. У кого-нибудь есть с собой блокнот?

Эми вытащила из рюкзака блокнот и передала ей, рассеянно глядя перед собой. Дэн мысленно покрутил у виска и решил, что с этим надо что-то делать. Явно.

Нелли за пару секунд сделала набросок и показала его Эми с Дэном.

– Красиво получилось? – на весь храм закричала она, испугав своим криком даже смотрителя.

Дэн осторожно скосил глаз в блокнот.

«Я вижу камеры», – было написано в блокноте. И никакого рисунка.

– Ну, конечно, а ты как думаешь, Шекспир самый знаменитый в Англии чувак, – сказал Дэн. – И естественно, что его должны охранять…

Он осекся. Она имеет в виду другие камеры. Шпионские камеры. Как, например, эта, встроенная в памятник. Или эта, в алтаре. Или эта, на хорах. Или вон та, в спинке скамьи на первом ряду.

Эми взяла карандаш из рук Нелли.

– Глаза должны быть больше. Вот так.

Но, конечно, никаких глаз рисовать она не стала, а вместо этого написала: «Уничтожим их?»

– Ах да! – на весь храм закричала компаньонка, выхватывая обратно карандаш.

«Нельзя. Иначе все мигом вернутся. Разыграйте что-нибудь!!!»

Дэн вернулся к памятнику Шекспиру. Он был установлен в стене храма сбоку от алтаря. Это была поясная статуя поэта. В одной руке он держал перо, в другой лист бумаги.

– Спорю, ключ там! – воскликнул он.

А про себя подумал, что в его взгляде есть что-то очень загадочное. Почему он смотрит не на лист, а куда-то вперед? А вдруг он смотрит на противоположную стену, потому что ключ спрятан там?

– Или в этой надписи под ним, – предположила Эми.

Под памятником на полу было что-то написано на латыни. А рядом – эпитафия на старом английском языке. Нелли вслух прочитала ее.

– «Stay passenger, why goest thou by so fast? Read if thou canst, whom envious death hath plast…» [1]1
  «Стой, путник, что летишь, как дни? Ты это имя помяни, а нет – так глубоко вздохни над тем, кто отнят у земли…»


[Закрыть]

Нелли поморщилась, словно съела кислое, и сказала:

– Что за язык! Ужасные стихи!

– А может, в них спрятан ключ? – ответил Дэн.

«Может быть, другие команды просто не знают о том, что во времена Шекспира люди не умели писать правильно?» – подумал он.

– Смотри, слово «tomb», что значит «могила», они писали с «е» в конце слова. А в «wit», что означает «ум», они ставили на конце две «t».

Он взял у Нелли блокнот и записал в нем свои выводы, чтобы потом не забыть:

«Они вместо „U“ все время пишут „V“. Код?»

– Дай, я тоже хочу кое-что там написать. – Эми о взяла у него блокнот.

«Во времена УШ было только 24 буквы в алфавите. Все „U“ = „V“. Все „J“ = „I“».

«Ну вообще, – думал Дэн, – всего двадцать четыре буквы в алфавите, а Шекспир все равно не умел писать грамотно!»

А вслух громко добавил:

– И хотя, насколько нам известно, в могиле ключа нет, я все равно проверю правописание и там.

Дэн был уверен, что таким образом он окончательно запутал противника, наблюдающего за ним в скрытые камеры. Он подошел к надгробной плите.

Она была такая незаметная, что совсем не бросалась в глаза. Однако на ней были написаны страшные слова: [2]2
Друг, ради Господа, не ройОстанков, взятых сей землей;Нетронувший блажен в веках,И проклят – тронувший мой прах.

[Закрыть]

– Думаю, что эти странные Y с буквой Т над ними означают that, то есть «который», – сказала Эми, – а Е над Y означают уе, то есть «тот».

И IESUS – это JESUS; CVRST – CURST; a DVST – DUST. [3]3
  Jesus (англ.) – Иисус, Господь; curst (ст. англ.) – проклят; dust (англ.) – прах, пыль.


[Закрыть]

«Шекспир сам написал эту эпитафию и пожелал, чтобы эти слова были высечены над его могилой», – записала Эми и вопросительно посмотрела на Дэна. Он понял ее без лишних слов:

Почему Шекспир так боялся, что его кости вынут из земли, что даже пообещал послать на него проклятие?

«Чую запах Мадригалов, – подумал Дэн. – Это явно наш след».

Он попробовал найти в этих стихах какие-нибудь скрытые анаграммы, но у него ничего не получилось. Во всяком случае, ничего хорошего.

Может быть, это как-то связано с количеством ударных слогов, как в другом стихотворении?

Он попробовал пересчитать, сколько ударных слогов в каждой строчке. И тоже ничего хорошего. Потому как не знал, сколько слогов в слове enclosed – два или три? И даже слово blese может читаться по-разному – как с одним слогом, так и с двумя.

«Ладно, пусть эти пятистопы Эми с Нелли решают без меня», – подумал он.

Но Эми и Нелли выглядели такими же растерянными, как и Дэн.

И он был абсолютно уверен, что они вовсе не просто делали вид.

* * *

«Проклятие», – думала Эми.

Они уже несколько часов сидели у могилы Шекспира. Эми прочитала эпитафию на могильном камне столько раз, что та отпечаталась на ее внутренних веках. Она чувствовала, что они никогда не решат эту задачу. Нелли принесла им перекусить. Они раскрыли упаковку и увидели, что это печенье в виде головы Шекспира. Нелли надеялась вдохновить их великим гением. Напрасно. Дэн за все это время только один раз выходил из храма – в туалет. Эми пришла к выводу, что это судьба и ей предначертано просидеть у могилы великого Барда вечность.