Текст книги "Сквозь строй"

Автор книги: Маргарет Петерсон Хэддикс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

– Йоу, – сказал король хип-хопа.

Странно, но он, кажется, обращался ко всем, не только к ней с Дэном.

Вдруг он положил руку на плечо Дэна, словно обнимая его.

«Странный способ отнимать ключи, – подумала Эми. – Или… или он хочет задушить его? Прямо на глазах у всех!»

Но в том, как Йона держал Дэна, было что-то странное. Даже Изабель в недоумении воззрилась на него, не понимая, что у того на уме.

Тогда Эми схватила Дэна за руку и потащила на себя.

– Йоу, – повторил Йона. – Нет… Не то… Я думал…

Но тут ниндзя в плаще бросился на Йону. Йона потерял равновесие, замахал руками и наткнулся на бочку, которая стояла на краю сцены. Бочка покатилась на Изабель, Изабель упала, свалилась в зал, за ней покатилась бочка, рухнула на землю и с грохотом взорвалась.

В толпе началась паника, люди закричали, застонали, заохали.

– Йоу, это не… – сказал Йона, поднимаясь с пола.

Ниндзя нанес ему еще один удар. Йона упал. Падая, он снова замахал руками, на этот раз толкнув Алистера и отправив его в компанию к Изабель.

Эми вцепилась в Дэна и бросилась бежать, но было поздно. Вокруг них уже выстроились таинственные ниндзя.

«Но ведь они только что помогали нам! – думала она. – Вдруг они наши союзники?»

Ей очень хотелось в это верить.

– Э-э-э, спасибо, что спасли нас от Йоны и Изабель… э-э-э… Гамильтон? – спросила она.

Между тем гибкие и ловкие ниндзя – даже в масках и костюмах елизаветинской эпохи – никак не походили на здоровенных и плечистых Холтов. И голоса не те. Но среди охотников за ключами Холты были единственной семьей, где были две девочки и один мальчик.

– Холты – волты! Как бы не так! – усмехнулся ниндзя. – Вон они, полюбуйся!

Эми посмотрела назад и увидела всю семейку Холтов. Девочки и Мэри-Тодд были в нарядных спортивных костюмах легкомысленного розового цвета. А на Гамильтоне и его отце красовались майки «Манчестер Юнайтед». Вот это действительно Холты – и за километр видно.

– Кто это? – ревел Холт-старший. – На кого они работают?

Эми подумала, что пора брать ноги в руки и сматываться, а не стоять на одном месте и размышлять, кто это может быть. Но не тут-то было. Ниндзя в плаще схватил ее за руку и резко потянул к себе. Она едва не упала и выпустила Дэна. Двое других ниндзя набросились на Дэна.

Гамильтон Холт схватился за черный плащ и сорвал с ниндзя маску.

– Я сам все узнаю! Нет! Стой! Не уйдешь! – кричал он, чуть не выпустив его. Черный ниндзя ужом вертелся у него в руках.

Вдруг из-под капюшона вырвалась копна ярко-рыжих волос и длинными локонами рассыпалась по плечам самурая.

Эми вскрикнула. Ей почему-то вспомнилось выражение: «Ее глаза полезли на лоб». Она слышала его десятки раз, но впервые в жизни на себе почувствовала, что это такое.

– Шинед Старлинг? – выдохнула она.

Глава 6

Гамильтон Холт опустил руки и, совершенно обомлевший, уставился на мальчишку… то есть на девчонку. В младенчестве Гамильтон быстро встал на ножки и сразу начал ходить. Вскоре он взял в руки хоккейную клюшку, а потом научился гонять мяч. За это малышу присвоили клички Шустрик и Пострел. А когда он вырос и вступил в гонку за ключами, он обнаружил, что при стрессовых обстоятельствах шустрым и находчивым бывает еще и ум. А не только ноги.

Но это был не тот случай.

Потому как и глаза, и даже уши говорили ему, что перед ним Шинед Старлинг. Их родственница по клану Кэхиллов. А ум отказывался это понимать.

– Не может быть! – возмущался он. – Вы, Старлинги, выбыли еще в Филадельфии. На второй день соревнований. После взрыва в Институте Франклина… Вас же отвезли в больницу, сказали, что это надолго!

Он чувствовал за собой вину. Взрыв в Институте Франклина был устроен Холтами. Из-за них получили увечья тройняшки Старлинги. Хотя это был и несчастный случай.

«Потому что мы хотели напугать Эми с Дэном, – с грустью подумал он и встряхнул своей большой неповоротливой головой. – Но никто не знает. Никто не знает, что это из-за нас».

Шинед пристально посмотрела на него.

– Мы гении, если ты помнишь об этом, – сказала она. – В больнице Тед, Нед и я придумали новые методы лечения, чтобы быстрее выздороветь. Мы прочитали все отчеты по поискам ключей, поэтому никогда не были вне игры и нисколько от вас не отстали. Правда, Тед?

Гамильтон плохо соображал. Он все еще находился под впечатлением от того, что ниндзя в плаще – это Шинед. Он прищурился и пристально посмотрел на двух других ниндзя в масках.

– А эти чуваки в юбках – Тед и Нед? – спросил он. – Что-то я не понял.

– Эх ты, голова неандертальца, – сказала Шинед, закатив глаза. – Алло, гараж? Как слышно? Это же обычный маскарад и воздаяние должного поэту. Ты явно не читал Шекспира.

Гамильтон и правда не читал. Но в погоне за ключами он многому научился. В том числе предчувствовать опасность. И он предчувствовал ее. Прямо сейчас. Если он еще хоть минуту проболтает так с Шинед, то Йона снова поднимется на сцену. Или из-под бочки воскреснет с очередным дьявольским замыслом Изабель Кабра. Или…

Или Дэна похитят.

Что почти и произошло. Пока Шинед заговаривала ему зубы, ее братья уже тащили Дэна на балкон.

– На помощь! – кричал Дэн. – Эми! Гамильтон! Кто-нибудь!

– Я здесь! – на весь театр завопил Гамильтон и побежал к нему.

За ним последовала Эми.

Но тут дорогу им преградил Ромео.

– Невежественные! Разойдитесь! – потребовал актер. – И прочь с подмостков, все долой! Закончить дайте представление и с честью встретить свой удел…

Эйзенхауэр Холт неторопливо, словно конь-тяжеловес, переставил ноги и перегородил дорогу пылкому юноше.

– Но переписанный Судьбой, финал его совсем другой, – пробормотал про себя Гамильтон, видя, как его отец приподнял над землей бедного Ромео и швырнул его на авансцену.

Но тут произошло нечто совершенно удивительное, что порой случается в боулинге, когда случайно брошенный шар приносит неожиданную победу – Ромео упал со сцены и попал прямо в центр сцепившихся между собой Алистера, Изабель и Йоны, каждый из которых хотел первым взобраться на сцену. Они рассыпались на земле, как кегли.

– Ромео! – взвизгнула Джульетта и прыгнула за ним.

Толпа запаниковала и зашумела еще больше.

– Собраться, Холты! – скомандовал Эйзенхауэр, словно тренер в середине второго тайма. – Не отвлекайтесь! Помните только о ключах!

Гамильтон бежал к Дэну, которого Старлинги привязали к балкону в нескольких метрах над сценой и теперь пытались вырвать у него из рук конверт. Дэн намертво зажал его в кулаке, стараясь не дать соперникам дотянуться до него и одновременно пытаясь освободиться из веревок.

Эми ловко уклонилась от пролетающего Ромео и, обойдя Эйзенхауэра, вырвалась вперед, оставив позади себя Гамильтона. Она подбежала к Дэну и вцепилась в запястье одному из Старлингов, но тот стряхнул ее, словно соринку.

– Жалкие людишки, – услышал Гамильтон за спиной голос Шинед. – И кто их только пустил в эту гонку? Неудачники! Старлинги самые крутые!

«Не отвлекайтесь! Помните только о ключах!» – звучал в голове у Гамильтона голос Эйзенхауэра Холта.

Ему ничего не стоило схватить Дэна за руку и отобрать у него конверт. Но Гамильтон уже отвлекся. Он растерянно смотрел на Эми с Дэном, в глазах которых были только ужас и боль. И надежда – каждый раз, когда они смотрели в сторону Гамильтона.

Гамильтон подбежал к Неду с Тедом и столкнул их лбами, потом отшвырнул одного к Шинед, используя тот же прием из боулинга, который папа проделал с Ромео. Шинед закачалась и упала именно там, где ей и полагалось упасть. Гамильтон одной рукой поднял ее с пола и подвесил за панталоны на балконную решетку. Пусть повисит рядом с Дэном.

– Ты должна уважать моего друга Дэна, поняла? – сказал он, приблизив к ней лицо. – И Эми тоже. Ты ничего не знаешь. А тут многое произошло. Эми с Дэном – это… это… – Он забыл слово. Это из футбола Его часто упоминает его тренер. – Это достойные противники. Понятно?

– Нед! – закричала Шинед. – Тед! План «Б»!

Гамильтон даже не удосужился посмотреть в их сторону. Он просто протянул руку влево – поймал одного, протянул руку вправо – поймал второго. Спустя секунду оба лежали на полу.

– Спасибо, Хэм! – воскликнул Дэн. – Поможешь?

Гамильтон мастерски справился с веревками, развязал Дэна и бережно поставил его на пол.

– Хорошо, хорошо, пусть так! – кричал Эйзенхауэр, играя в защите. Он охранял сцену от натиска остальных соперников и отшвыривал их в зал, стоило тем только приблизиться на опасное расстояние. – Теперь хватай ключ и неси его в корзину Холтов! Давай! – командовал он.

Рука Гамильтона сама потянулась к Дэну, который нерешительно переминался с ноги на ногу. Конверт он держал за спиной. Но Гамильтон лишь едва шевельнул пальцем и, стараясь не причинить боли Дэну, почти с нежностью взял у него конверт. Он поднял его высоко над головой.

– Отлично! – прогремел Холт-старший.

Дэн удивленно посмотрел в глаза Гамильтону.

– Хэм? – сказал он. В его голосе звучало недоумение. – Я думал… Ну, что с тех пор, как мы стали помогать друг другу…

Гамильтон замер. Он оглянулся на отца, потом снова посмотрел на Дэна. Первый торжествовал и смаковал победу, второго только что предали.

– Э-э-э… – промычал Гамильтон.

– Достойный соперник – все равно соперник! – ликовал Эйзенхауэр. – Вот тебе!

– Ах так? А некоторые соперники не достойны ничего! – воскликнула Шинед.

Она отцепила панталоны от балконной решетки и прыгнула прямо под ноги к Гамильтону, выхватив у него письмо.

Гамильтон мог бы легко справиться с ней и сделал бы это в два счета. Но голова снова подвела его. Он не мог быстро действовать, пока думал.

«В корзину Холтов, – думал он. – Какое это теперь имеет значение? Что это за победа такая в драке с маленькими детьми. Что тут вообще происходит?»

Увидев это, остальные Холты оставили заднюю линию и ринулись на помощь к нападающему. Они всей кучей бросились на девчонку. Но едва они оставили защиту, как подоспели и остальные родственнички, колотя, кусая и царапая друг друга. Они представляли собой живую и пеструю кучу-малу. Алистер локтем попал в глаз Изабель. Она ненароком врезала по зубам Шинед, та укусила ее за палец и вцепилась пятерней в шевелюру Мэдисон. Каждый тянул письмо на себя.

И надо ли говорить, что после этого от него осталось лишь много-много маленьких кусочков.

Глава 7

– Эми! Бежим! – крикнул Дэн.

– Нет! Письмо! Мы должны… – Она показала рукой на кучу-малу, образовавшуюся из представителей клана Кэхиллов. Еще секунда – и она тоже полезет в эту живую свалку.

Дэн схватил ее за руку и потащил за собой, а Эми сопротивлялась и вырывалась.

Неужели она дерется? И что прикажете ему делать?

– Пойдем, нам надо выработать новую тактику, – сказал он так громко, чтобы его все слышали.

Эми недоуменно посмотрела на него.

Он подмигнул ей и, оглядываясь по сторонам, потащил растерянную Эми за кулисы.

– Дэн, что ты делаешь? – спросила она. – Мы должны драться…

– Нет, не надо драться, – сказал он. – Часть бумаг из конверта у меня.

Эми подпрыгнула и уставилась на него огромными глазами, после чего сама потащила за собой Дэна. Они вошли в полутемную комнату с табличкой «Реквизит», и Эми заперла дверь на щеколду.

– Вроде бы здесь безопасно, – прошептала она. – Быстро объясни мне, что происходит?

– Когда Нед и Тед привязали меня к балкону, я порвал письмо на несколько частей и рассовал их по карманам.

– Дэн, ну как ты мог! – возмутилась Эми. – Вдруг это бесценный документ? Может быть, даже автограф самого Шекспира!

– А может быть, у меня самый главный кусок?

И мы узнаем, где следующий ключ! – предположил Дэн.

Эми нечего было ему возразить.

Дэн достал из кармана обрывки письма.

– Что-то не похоже на оригинал – разве что у Шекспира была пишущая машинка, – сказал Дэн, разглаживая на коленях первый фрагмент.

Эми, кажется, немного успокоилась.

– Может, потом посмотрим, на свету? Когда выйдем отсюда? – предложил он.

– Нет. Давай, сначала посмотрим, удалось ли тебе сохранить текст, иначе нам придется вернуться и ввязаться в драку, – сказала Эми, глядя на зловещие тени, которые отбрасывали бутафорские шпаги и пистолеты, висящие на стене. Она явно храбрилась. Инстинкт бывалого охотника подсказывал ей, что пора бежать.

Дэн быстро начал собирать части письма. Когда все было сложено вместе, получился следующий текст:

– Я оторвал кусочек сверху и снизу, – сказал Дэн сконфуженно. – Потому что все самое важное всегда бывает в конце, но я же не знал, где у письма начало, а где конец. Прости, у меня не получилось ровно оторвать в конце строчки, – сказал он. – Иначе тебе было бы легче расшифровать его.

– Я и так уже все поняла! – сказала Эми, сияя от радости.

– Что ты поняла? – удивился Дэн.

– Ты знаешь, где родился Уильям Шекспир? – спросила она.

– Понятия не имею, но не сомневаюсь, что ты меня сейчас просветишь, – проворчал Дэн.

– В Стратфорде-на-Эйвоне, – сказала Эми.

– Значит, пропущенное слово в последней строчке «рожден»? – спросил Дэн, и ему снова стало страшно. – О нет, только не говори, что мы…

– Совершенно верно. Ты угадал! И хотя ему уже пятьсот лет, тебе повезло, Дэн! Дом, где родился Шекспир, стоит на прежнем месте. И нам туда!

* * *

Алистер Оу вбежал в Галерею Тейт. Он не любил современное искусство. Оно, с его точки зрения, лишний раз подтверждало его гипотезу о том, что клан Янусов постепенно деградирует. Но музей располагался фактически по соседству с театром «Глобус», и в нем легко было спрятаться. Никто никогда не догадается искать его здесь.

Алистер переходил из зала в зал с видом человека, который знает себе цену и полон собственного достоинства. И со стороны сразу было видно, что это солидный пожилой человек, если не считать оторванного кармана и следов запекшейся крови на лице после семейной потасовки в «Глобусе». Да, и еще… что это – засохшая грязь в волосах?

И даже ни малюсенького клочка письма в качестве трофея.

«Я стал слишком стар», – думал он. Хотя дядя Бэй Оу был еще старше, он был просто одержим этой гонкой, впрочем, как и сам Алистер.

Алистер нырнул в пустой темный закуток музея, в котором не было ни одного произведения искусства, за исключением небольшого экрана.

«Сумасшедший дом, – думал он. – Неужели сегодня считается, что видеофильмы – это тоже искусство?»

Он сел на скамью и задумался о музее клана Екатерины в Египте. Он всю жизнь надеялся, что его собственные гениальные изобретения станут в один ряд с самыми почетными экспонатами, и посетители будут восхищаться ими. Но свои лучшие годы он отдал поискам ключей, и ему так и не удалось реализовать свое призвание. И его единственным более-менее заметным изобретением было буррито для микроволновки. Но многие сокровища клана были выкрадены из музея или повреждены во время гонки за ключами.

«Разбитые ценности, разбитые надежды, разбитые жизни… придет ли этому конец?» – думал он.

Эти слова – надежда, жизнь, разрушение – напомнили ему о милой, светлой и доброй Хоуп Кэхилл, которая погибла несколько лет назад. Эми теперь все больше и больше становится похожей на нее.

«Я не убивал Хоуп, – решительно подумал Алистер, вспоминая свою жизнь. Но одна мысль не давала ему покоя: – И все-таки я виноват…»

Алистер закрыл глаза, пытаясь освободиться от боли. Когда он их открыл, то понял, что окружен.

– Ты кое-что должен нам! – раздался неприветливый голос.

«Кредиторы», – подумал Алистер. Что ж, это было неизбежно, учитывая, сколько миллионов он потратил в гонке за ключами.

Алистер поморгал и вместо кредиторов увидел перед собой трех подростков, которые успели сменить костюмы времен королевы Елизаветы на обычные джинсы и майки: Шинед, Тед и Нед. Старлинги.

– Чем могу быть полезен? – спросил он, хотя они и не заслужили такого вежливого обращения.

– Вы представитель клана Екатерины, мы тоже, дядюшка Алистер, вы должны нам помогать в погоне за ключами, – сказала Шинед.

Он вздрогнул, услышав слово «дядюшка». Он вспомнил, как называл своего дядю – «дядюшка Бэй Оу», когда сам был подростком… Пока не узнал, что Бэй Оу убил его отца из-за ключей.

И еще он вспомнил, как Эми с Дэном называли его «дядюшкой» в самом начале гонки.

Когда они еще верили ему.

Алистер тряхнул головой, разгоняя воспоминания, и вернулся в действительность, стараясь понять, что от него хотят эти дети.

– Как вы меня здесь нашли?

– Очень просто, – сказал один из мальчиков. – Нед, кажется? – После дома Кабра это последнее место, где вас можно найти в Лондоне. Поэтому мы здесь.

Алистер слышал, что Нед получил степень доктора наук в десятилетнем возрасте, когда еще толком не научился ни шнурки завязывать, ни даже говорить. Разве что о квантовой физике. Но сейчас Алистер был не настроен обсуждать квантовую физику, поэтому он отвернулся от Неда.

– Теперь вы понимаете, что мы все про вас знаем и можем просчитать каждый ваш шаг, – вкрадчиво проворковала Шинед. – Мы с вами похожи.

«Надеюсь, что нет», – с грустью подумал Алистер.

– Вы, кажется, сами сказали, что не только не отстали, но, возможно, даже обогнали всех в поисках ключей, – заметил он.

– Это мы им специально так сказали, – ответил Тед, – своим врагам.

– Но вместе с вами мы словно никогда и не сходили с дистанции, мы же команда, – льстиво продолжала Шинед, стряхнув засохший комок грязи с головы Алистера. – И если вы поделитесь информацией, то я уверена, мы узнаем гораздо больше, чем остальные кланы.

Она притворно улыбнулась, демонстрируя слишком много зубов.

«Я всю свою жизнь посвятил поискам ключей, – думал Алистер. – И они хотят, чтобы я просто так им все отдал?»

– Нет, – сказал он.

Шинед отпрянула от неожиданности.

– Неужели вы предпочитаете этих несмышленых подростков – Эми и Дэна? – обиделась она. – Нам известно, что вы им во многом помогли. Иначе как бы они без вас решили такое количество задач?

– Честность, – тихо ответил Алистер. – Мужество. Сообразительность. Храбрость. Тяжелый труд.

Шинед презрительно фыркнула.

– О да, конечно. Это они-то? – сказала она. – Да они даже улицу не могли перейти без взрослых, пока не началась эта гонка за ключами. Я ни за что не поверю, что они исколесили полмира в одиночку.

– Но они… выросли, – ответил Алистер, почувствовав, как сжалось его сердце при мысли о них. «Я мог бы все время быть с ними, но я бросил их…» – печально подумал он.

Шинед тем временем переменила тон и снова начала льстить.

– Ну, впрочем, дело не в них. Этот разговор касается лишь нас с вами. Великих представителей клана Екатерины. Нам родители всегда говорили, что вы самый умный из всех.

Она с притворной улыбкой и восхищением смотрела на него несколько секунд, хлопая для убедительности ресницами. Она очень старалась.

Как и Алистер, который тоже всю жизнь очень старался.

И наделал столько ошибок.

– Болван, – пробормотал он. – Какой же я был болван.

– Но… А как же ваше восхитительное буррито для микроволновки?! – воскликнула Шинед. – Это ваше изобретение! Вы заработали миллионы!

– Послушайте, я могу открыть вам одну тайну – я заработал эти деньги не за один год.

Все трое подростков наклонились вперед, приготовившись внимательно его слушать.

– Когда жизнь подходит к концу… когда ты стар и одинок… ты начинаешь понимать истинную цену своим достижениям, – проговорил он. – И все свои миллионы, и даже самый сложный ключ, который мне удалось найти, и даже мое буррито для микроволновки – все это я готов отдать за один только любящий взгляд того, кому я действительно нужен.

Шинед, Тед и Нед на мгновение замерли. Потом Шинед подскочила и повисла на шее у Алистера.

– О, мы вас любим, дядюшка Алистер!

Алистер отодвинулся от нее.

– Нет, это не так, – сказал он.

Алистер встал и собрался идти. Ноги его затекли и еле слушались. Но ему очень хотелось достойно уйти. Он сделал пару шагов.

– Стойте! – закричал Нед.

Алистер продолжал идти.

– Мы вам еще не все сказали! – крикнула ему вдогонку Шинед. – Мы украли ключи у Бэя Оу!

Алистер остановился как вкопанный, не в силах решиться что-либо делать. Потом медленно развернулся.

Глава 8

– А-а-а-а-а! – визжала Нелли.

– А-а-а-а-а! – кричал Дэн, сидя рядом с Нелли в машине.

– Да что с вами такое? – спросила Эми с заднего сиденья.

Она взяла с собой гору книг с произведениями Шекспира и теперь прилежно читала все подряд с тех пор, как они сели в арендованную машину. Путь их лежал в Стратфорд-на-Эйвоне.

– Я забыла, что здесь ездят по другой стороне! – сказала Нелли. – То есть для них это правая полоса… нет, левая… короче, та, по которой они ездят, но…

– Машина! – закричал Дэн.

Но вроде бы это был ее ряд.

– Куда? Направо? – бормотала Нелли. – Нет… налево. Вправо? Влево? А-а-а-а-а!

В последнюю секунду она вырулила влево, потом съехала с дороги и встала у обочины, покрытой изумительным изумрудным газоном. Ее била дрожь. Мимо проносились автомобили.

– Нет, я не смогу, – сказала она.

– Что?! – удивилась Эми. – Но у тебя уже есть опыт вождения по другой стороне. В ЮАР.

– Ты потрясающе там водила! Сплошными зигзагами! Такие виражи выписывала! – вспоминал Дэн. – Ты лучший в мире водитель, Нелли!

И это была правда. Только с поправкой: среди самых опасных водителей. Но это Дэн и хотел сказать. Скорее всего.

– Да, так оно и есть. Обычно, – согласилась Нелли, вытирая пот со лба. – Но не знаю. Это безумие. Здесь… здесь все по-настоящему как-то. Там, в ЮАР, это было как в видеоиграх, но тут… теперь-то я понимаю, что такое охота за ключами и как это важно. Теперь это типа… О! Ответственность.

– Но если бы ты разбилась в ЮАР – или еще где-нибудь, не суть, – ты была бы ответственна за нашу смерть, – сказал Дэн. – И неважно, знала ты или нет о том, что стоит за этими ключами.

– Огромное тебе спасибо, – ответила Нелли. – Ты думаешь, мне теперь легче?

Она потерла пальцем серебряную змейку, которая висела у нее в носу. Перед отъездом из Ямайки она сходила в мастерскую и починила ее.

Они продолжали стоять на месте.

Эми вспомнила, как Нелли была напугана, когда они встретились у служебного выхода из театра «Глобус».

«Может быть, она считает, что все это теперь невозможно? – думала Эми. – Или у нее был просто тяжелый день?»

– Нельзя допустить, чтобы гонку выиграла Изабель… – напомнила Эми. – Или Эйзенхауэр… Или Кора… Или Алистер…

В том, что Эми назвала именно эти имена, не было случайности. Они все были там, когда погибли мама с папой.

Нелли сжала руль.

– Ты права, – сказала она и решительно выдвинула вперед подбородок. – Я должна это сделать. Ты только… не смотри на меня так, ладно? А то я начинаю нервничать.

– Хорошо. Я буду читать, – быстро ответила Эми.

– Вот зачем человеку нужны мощные батареи для компьютера, – сказал Дэн, открывая лэптоп.

Эми сложила книги перед переноской, загородив ими Саладина. Чтобы не подглядывал.

Через некоторое время она совсем позабыла о том, что едет в машине, и перестала замечать невероятные маневры, которые то и дело совершала Нелли. Она с головой ушла в чтение. Это была книга о Шекспире. Чем больше она читала, тем больше он ей нравился. Порой он был смешным, порой грустным, но каждый раз мудрым и очень… человечным.

Но это же совершенно очевидно, что он был Мадригалом!

Он родился в самой обыкновенной бедной семье. О его родителях мало что известно, но исследователи пришли к выводу, что они скорее всего были безграмотными. Известно, что когда Уильям был еще подростком, у его отца почти не было денег, так что считается, что ему скорее всего пришлось бросить школу. И наверняка у него не было средств на университет. И когда он обосновался в Лондоне и начал писать свои первые пьесы, все писательское сообщество Лондона подняло его на смех. Ведь он был необразованным человеком.

«Он был таким же, как мы с Дэном, – подумала Эми. – Чужим. Только мы чужие в своей семье. А он был посмешищем среди своих собратьев-писателей. Никто не даст за нас и ломаного гроша».

Потом в его биографии последовали так называемые потерянные годы, когда имя Шекспира исчезло со страниц всех известных науке источников.

«Так, все ясно. Значит, в этот период Шекспир занят делом жизни Мадригалов. Он ищет ключи, пытается наладить переговоры с кланами Лукаса и Екатерины, выполняя свое самое главное предназначение – сохранять мир и равновесие между кланами», – думала она.

Они с Дэном уже так долго занимаются поисками ключей, что теперь им достаточно одного взгляда на исторические события, чтобы заметить любые, даже самые скрытые отпечатки пальцев, оставленные Кэхиллами на страницах истории.

– О господи! – Между креслами неожиданно просунулась голова Дэна, и он закричал: – Как этот чувак может быть одним из нас? Уильям Шекспир – и Мадригалы? Это полный бред.

И снова они с Дэном подумали об одном и том же, но, как и всегда, с разных точек зрения.

– Ты издеваешься? – испуганно взвизгнула Эми.

Нелли вздрогнула, машина поехала куда-то вбок, но ей удалось выровнять ее, и она недовольно посмотрела в заднее зеркало.

– Ой, прости, Нелли. Я не хотела тебя отвлекать, – извинилась Эми.

– Все в порядке, – ответила компаньонка, не отрывая глаз от дороги. – Можете болтать. Мы выехали на трассу, теперь дорога будет легче. Здесь нет встречного потока.

Эми успокоилась и переключила внимание на Дэна.

– Что ты хочешь этим сказать? Я сама хочу догадаться. Ага! Ты, конечно же, считаешь, что раз Шекспир – гениальный писатель, то он, конечно же, представитель ветви Януса, правильно? Или тебе не нравится твой род? Тебе просто обидно, что в клане Мадригалов нет ни знаменитых воинов, ни мастеров кунг-фу, ни альпинистов, ни самураев. Правильно? Ни одного героя, как в других кланах, так? Но почти все говорят, что самым великим писателем во все времена был именно Шекспир. Тебе этого мало?

– Да ладно тебе, – сказал Дэн. – Что в этом такого? Он даже писал перьями!

Эми чувствовала, что голова ее вот-вот взорвется.

– Но, – продолжал Дэн, – я согласен, что он был великим писателем.

Эми даже не нашлась, что на это ответить.

– Ты… ты правда так думаешь?

– Конечно! Ты что, не видела магнитики с его цитатами? Они в «Глобусе» продавались. Там такие прикольные выражения! Все лучшие ругательства – это его изобретения. Мне так понравилось, что я потом кое-что проверил в Интернете. И знаешь что? Это чувак был просто гением по части изобретения ругательств. Он знал толк в этом деле, сестренка, честное слово. Вот послушай: «Ты, жирный угорь!», «Язык твой злее, чем все гады Нила!», «Болячка моей плоти, ты – нарыв, ты – опухоль с моею гнойной кровью!». О, как я хотел бы сказать это Изабель Кабра или Старлингам!

– Так, значит, Шекспир тебе понравился только потому, что он изобретал ругательства? – упавшим голосом спросила Эми.

– Конечно, и… кстати, ты знаешь, что он писал с ошибками? – И Дэн повернул к ней экран. – Сохранилось шесть вариантов его подписи, и все они разные. Самый великий писатель в мире – и не мог правильно написать свое имя!

– Просто тогда еще не было единых правил правописания, – защитила Эми Шекспира. – Тогда писали кто как хотел. И это многое усложняло.

Дэн хихикнул.

– Ха, но если бы Шекспир был сейчас жив, то, спорю, он носил бы такую майку «Двоечники всего мира – уединяйтесь!».

Эми глубоко и горестно вздохнула.

– Ты уходишь от темы, – сказала она. – Ты не веришь, что Шекспир был Мадригалом, потому что он писал с ошибками?

– Нет, – ответил Дэн. – Просто я думаю, что он был слишком великим, чтобы быть просто Мадригалом.

– Ты о чем? Смысл того, что ты говоришь, далек от меня так же, как другая галактика.

– Смотри, – терпеливо начал он. – Помнишь, что говорил наш двоюродный дедушка Фиске, этот человек в черном? Вспомни, это было на Ямайке. Самый первый Кэхилл, которого звали Гидеон, изобрел некую совершенно офигенную формулу, которая, если ее выпить, могла сделать его самым сильным во всем. Его четверо отпрысков выпили какие-то составные части этой формулы, и после этого у них даже ДНК изменился. И дальше каждый, кто родился в клане Екатерины, был умнее предыдущих, а у Томаса потомки превосходили предков физически…

– Да, да, это я все знаю, – перебила его Эми. – Дети Джейн унаследовали талант в разных видах творчества и искусства, Лукасу достался дар лидерства и стратегии. Что и поныне мы можем наблюдать на примере наших любимых родственников. Представителей кланов Екатерины, Томаса, Януса и Люциан. Ну а при чем тут Шекспир? Если он Мадригал, то к ним он никакого отношения не имеет.

– Правильно, – сказал Дэн. – А основательнице нашего рода Мадлен формула не досталась, и семья к моменту ее появления на свет распалась. А это значит, что и дети, и все ее потомки, и мы с тобой – нормальные, без усилителей.

Эми почувствовала комок в горле. Ее брат только что доказал, что они с ним абсолютно ординарные личности. Бездарные. Простые. Она так и знала.

Но Дэн, оказывается, еще не все сказал.

– А как без этой сыворотки Шекспир мог бы стать самым великим писателем на свете? – продолжал он. – Он даже круче, чем все писатели из рода Януса вместе взятые.

– Не знаю, – размышляла Эми. – Может быть, он просто очень-очень старался?

И снова она почувствовала, что за всей этой историей с формулой скрывается какая-то неправда. Какое-то было во всем этом лукавство. Все Кэхиллы в той или иной степени были жуликами. Более того, это стало чуть ли не главной отличительной чертой их семьи – жульничество и обман. Но формула – это что-то другое. Как наркотик. Что-то страшное и очень опасное.

Честно говоря, она даже обрадовалась, когда узнала, что в ее ДНК нет никакой сыворотки. Но ведь раньше, до того, как узнать правду о своем клане и о Мадригалах, она и сама всеми силами боролась за формулу Люциан, которую они нашли в Париже. И она даже дошла до вершины Эвереста только ради того, чтобы найти формулу Янусов.

«А главный приз в этой охоте – это, наверное, общая формула всей семьи», – думала она.

Вдруг ее охватила какая-то тревога, словно она что-то предчувствовала. Она все время гнала от себя эти мысли. О том, что Дэн сказал ей в гостинице. Они должны победить, чтобы иметь достаточно сил и власти, чтобы изменить всех остальных и чтобы дальше идти к своей цели. Но разве Мадригалы такие? Неужели Грейс затеяла всю эту игру только для того, чтобы они с Дэном нашли какую-то жидкость, выпили ее и превратились в других людей?

«Неужели мы ей не нравились такими, какие мы есть?»

– Эми? Что с тобой? Ты дрожишь, – сказал Дэн.

– Просто все так запутано. Это здорово, что мы сумели расшифровать подсказку Шекспира и что Гамильтон сказал, что мы «достойные соперники». С тех пор, как началась гонка за ключами, многое изменилось и стало лучше. Так что, возможно, надежда еще есть. Но я все равно пока многого не понимаю. Как, например, Старлинги так быстро смогли догнать нас? Как все могли в один и тот же час и в один и тот же день собраться в «Глобусе»? И что мы должны сделать такого, чтобы стать победителями? Чего от нас ждут Мадригалы? И потом…