Текст книги "Личная (не)приятность темного магистра (СИ)"

Автор книги: Мара Вересень

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

32

Вокруг, вместо площадки перед факультетом темной магии, проступила странная комната, полная зеркал. Стены были увешаны ими так плотно, что с трудом угадывалось, какого цвета обои. Разные зеркала: овальные, круглые, прямоугольные, даже треугольные, в рамах и без, большие, средние и совсем маленькие, карманные. В них отражалась не комната, а стеллажи с книгами. Целая зеркальная библиотека.

В центре комнаты стоял круглый стол, два стула. Столешница вела себя, как лужица жидкости: рябила и шла кругами от малейшего движения. За столом беседовали Унылая Дама Триштуар Занье и декан Мортравен. Их губы шевелились, но беззвучно.

Волосы Яна не были такими длинными, как сейчас, и лишь часть их серебрилась.

«Все-таки седые», – подумала я и услышала голоса.

– … вать с твоим зеркалом, тетушка Триш.

– Будет только хуже. Ритуал отнимет силы, вдвое больше, чем предыдущий. Разве ты не знаешь, как капризны зеркала? Ты готов тратить годы, которых у тебя и так мало? Может просто…

– Оставить как есть и жить? Это не жизнь, это смерть, растянутая во времени. Зря другой надеется остаться, не будет меня, не будет и его, ведь мы оба – я. Что же выбрать? Одна неудачная попытка или две? Никакой разницы.

– Каждая неудача дает тебе опыт и знания. Кто знает, может, как раз этой крупицы не хватит для того, чтобы понять?..

– Предлагаешь погадать?

– Зачем гадать, можешь спросить. Спроси у себя. Я помогу. Просто позови.

– Просто позвать?

– Это место для душ и теней, здесь это сделать проще.

Мортравен чуть отодвинулся и положил руки на край столешницы, Триш сделала так же. От их пальцев разбежались круги, пересеклись в центре…

– Инис.

Голос с толикой призыва заставил столешницу задрожать, слово упало в нее как капля, но не вниз, как порядочные капли, а вверх. Растянулось дымком, как погасшая свеча, и, распавшись, инеем просыпалось на пол.

Отражения книжных полок в зеркалах заволокло мутью и паутиной. Паутина дрожала и выгибалась, будто из зеркал сквозило. Тонкие нити, по одной из каждого зеркала, вытягивались, завиваясь, формируя призрачный силуэт в мантии рядом со столом, спиной к сидящим.

Тот, кто явился на зов, смотрел себе под ноги, на иней, на котором стоял.

– Инис, – снова позвал Мортравен.

Тень вскинул голову и безошибочно уставился Яну прямо в глаза. А потом – на меня.

Зеркала выстрелили осколками, и сквозь оглушительный звук бьющегося стекла я слышала-видела-ощущала желание жить и… ревность.

– Одного меня достаточно. Двое – это…

...

– Айдин! – В ушах шумело, Эвил тряс меня и тоже шумел и нервничал. – Это перебор, Айдин. Ты не дышала! Как вообще можно не дышать столько? Глаза стеклянные! Знаешь, плевать на зомбирование, ты всем факультетским зомби сейчас нос утерла. Пошли к целителям. Немедленно. Давай, держись вот за руку… Да чтоб тебя…

...

Сначала меня качнуло, потом я будто плыла, потом покачивать перестало, но снова сделалось шумно. Я слышала их всех и их эмоции, особенно Эвила, который оттащил меня в лазарет на руках.

...

– Дежурный! Лерда Ойли, вызовите магистра Вальц, мигом. Или бегите за ним, быстрее будет. Что сказать? Сказать хроническая усталость при активном дуплекс-даре, пограничное состояние.

– Это не может быть просто слишком быстро протекающий процесс замещения? Темный дар агрессивно подавляет провидческий. Симптомы схожи. Посмотри…

– Уберите ваш диагност, лерд Эскул, вы целитель или приложение к артефактам? Сами смотрите. Даром сквозь пальцы. Ее же всю трясет и реакция зрачков… Адепт? Как вас там?.. Сколько, говорите, она не дышала?

– Тернел. Эвил Тернел. Минуты… Минуты четыре, лерда. Точнее не скажу. И до этого бледная была и руки как ледышки. Она сама к вам как раз собиралась пойти, когда все случилось.

Эвил, жмущийся у стенки, сам едва дышал от того, как тут все завертелось. Он как раз хотел тишком шмыгнуть в коридор, потому что с детства целителей не переваривал, побаивался даже. С рождения, можно сказать. Сразу кончики ушей ныть начинали. Те самые, которых нет.

– Собиралась она… Долго собиралась. Я ей еще в библиотеке велела не тянуть. Дособиралась до того, что нести пришлось. Куда только куратор смотрит⁉

– Куда, куда, на щи… их-хи… щиколотки, – нервно отозвался Эвил, сам себе велел заткнуться, хорошо, его особо не слушал никто.

Тернел сунул руки в карманы и поежился. Перепсиховал, бывает. И потом, куратор что, не мужик? А Айдин ему с первого дня как бельмо на глазу. Рыжее.

Его порядком напугало, что когда он нёс Адамину на руках, девушка, не такая и низкая, и совсем не тощая, будто ничего не весила. Сумка её с тетрадками, которую Эвил забросил за спину, весила, а Адамина – нет. Бежал и выронить боялся.

И сейчас страшно. Целители суетятся, Адамина на кушетке лежит, видно, что дышит и, кажется, даже слышит – ресницы вздрагивают, когда над ней говорят или руками водят, но белая, как простыня, и веснушки брызгами. Обычно не видно было, а тут вот. Бледные тоже, как звезды перед рассветом.

– А… Я пойду, да?

Тернела эта его внезапная тяга к красивостям в неподходящее время напрягала. Эльфийская заморочка. Само выходит. Хоть он и говорил всем, что эльф, самих эльфов не очень-то переносил. Странные.

– Пойду? Я пойду.

Но на него уже и внимания никто не обращал. Тем более что целитель пришёл, за которым дежурную отправляли, и в приемной совсем суматошно стало.

Уходя, Эвил видел, как девушку перевозили из приёмной в палату, и Айдин приподнялась, но её тут же обратно уложили. Но Тернел на всякий случай всё равно рукой «пока» махнул. Может, ничего там серьезного, только выглядит страшно, а целители те ещё мастера жути нагнать своими диагнозами.

Дуплекс-дар… У него тоже дуплекс и ничего. Правда, он никогда так по отметкам не загонялся. Ему всегда на отметки плевать было. Отцу вообще выгодно, если он в Академии подольше просидит. Они с матерью другого наследника родили без всяких эльфийских чудес и радуются. Счета из Академии оплачивают и вопросов не задают, отчего старший сын всё не выучится никак.

– Успел? – спросил вдруг взявшийся не пойми откуда парень-фейри, будто из кустов вынырнул. И сам себе ответил: – Успел. Ей просто отдохнуть нужно. Поспать. И перестать выбирать. Иногда не стоит выбирать, чтобы получить желаемое.

– Э-э-э…

– Я Кир. Мы с Адаминой учились вместе на прорицании. Привет передашь?

– Ага.

– И призрачной леди.

– Ага.

– Пока, Эвиэль Тер-Эннель.

– По… Эй! Ты как меня назвал?

– По имени.

Обалдеть. И опять уши заныли, которых нет.

Лучше было бы на занятия пойти. Очень лучше. Но Эвил вместо этого свернул через газон и кусты к общежитию. Пошел привет передавать призрачной даме. Бредовый день лучше завершать таким же бредом. Для гармонии. Эльф он или не эльф?

...

Я спала целую вечность, и мне снилось во сне, что я спать хочу. И еще иногда голоса.

– Ничего, просто поспи, – говорил один. – Всё будет хорошо. Прости. Моя вина. Притворялась, что в порядке. Вышло убедительно. Но без занятий совсем тебе сейчас тоже нельзя. Я подумаю, как лучше.

– Ты переучилась, детка, – говорил другой. – Зря я тебе позволил. Выглядела крепче, чем есть на самом деле. Мелкая врунья. Прости. Моя вина. Но ты же не выдержишь без своих обожаемых книжек. Я подумаю, как лучше.

33

– Адаминочка, звездочка моя ясная… Тьфу, сгинь. Адами-и-ина-а-а… Ну отстань, а? Не страшно мне. Солнышко встало.

Тернел пел под дверью, подражая заунывным балладам бардов позапрошлого века, и гонял дурачащуюся Триш. К счастью, встала я еще полчаса назад, потому в полной боевой готовности распахнула дверь.

– Эвил. Опять. Тебе не надоело?

– Как может надоесть такое веселое времяпрепровождение? К тому же я – твоя личная нянюшка. Лучше я тебя на завтраки водить буду, чем лопатой махать. Надо мной уже картошкокопатели с природного ржут. Как ни придут – я там, по соседству.

Тернела действительно назначили мне в соглядатаи после того, как я неделю провела в лазарете. Теперь всё время, пока он не был на занятиях и пока я не была на занятиях, он носился со мной, как курица с яйцом.

На самих занятиях мы теперь почти не встречались. Мне кардинально изменили план обучения. Теперь он у меня был, как у старшекурсников перед дипломом – консультации и индивидуальные.

Помимо прочего в моем расписании присутствовали обязательные визиты к целителям, прогулка и сон не менее 6–7 часов. На меня надели специальный браслет, который следил и передавал дежурному целителю, сколько я спала и сколько бодрствовала.

Зачеты за первый курс, на которые подавала заявку, я сдала письменно. Лерда Шмель принесла мне бланки и вопросы, оставила одну в аудитории, потом пришла спустя два часа и забрала ответы.

Я немного волновалась, что снова отстала, пока лежала в лазарете, а когда начала ходить на индивидуальные, оказалось, что почти нет.

– Вы очень старательная и толковая адептка, Адамина, – похвалила меня лерда Шурп. – Побольше бы таких. С вами даже дополнительные часы совершенно не в тягость.

В самом лазарете мне было ужасно тоскливо. Пока Эвил не притащил тайком учебник по некромагии и конспекты, что мне дал Ян… декан Мортравен. Приходилось прятать их буквально за пазухой, потому что сиделки проверяли, не насовала ли я книжек под матрас.

Но учебник и конспекты были обнаружены.

Услышав шаги, я сделала, как обычно, спрятала книгу и тетради под халат и сорочку и собиралась пошептать заклинание «прилипала», но замешкалась, завязывая пояс. В палату вошли. Сначала дежурная сиделка, а вместе с ней – куратор.

Одежда, что мне выдали в лазарете, была велика. Мешковато сидящий халат позволял скрыть в складках некромагию за все пять курсов и без «прилипалы», но я почувствовала, как спрятанное начинает сползать. Сложила руки на груди, чтобы удержать.

Вполне приятная приветственная улыбка Витравена мгновенно превратилась в откровенно недовольную.

Да, не утруждала себя и не собирала волосы в тугой узел или косу, и всё это рыжее богатство теперь лежало по плечам, полыхая, как начавшие краснеть листья на деревьях.

– Айдин, что за поза? У вас лицо, будто это ваши личные покои и вас в них потревожили.

Дежурная что-то проговорила про «вы же мужчина» и «нужно было постучать», на что Витравен посмотрел на нее сверху вниз и приказал выйти. Не попросил. Именно приказал.

– Но как? – возмутилась дежурная, не желающая оставлять меня наедине с мужчиной, который хоть и преподаватель Академии, но мне не родственник и не лечащий целитель.

– Как обычно, лерда. Ногами. И дверь прикройте поплотнее. Ничего я ей не сделаю такого, чего она сама не захочет. И даже если захочет, не сделаю, не заслужила.

Дежурная вышла с таким лицом, будто собиралась идти прямиком к лерде Тена или даже лерду Вальцу жаловаться на темный произвол.

– Сама отдашь? – прищурился Витравен, едва дверь закрылась.

Отдать мое единственное развлечение? И что мне останется? В окно смотреть?

Но вслух я, конечно же, этого не сказала. Решила поступить более цивилизованно, учитывая манеру Витравена вести диалог и то, что между нами едва не произошло. Я поздоровалась и осталась стоять как стояла.

Он будто ждал, пока я заговорю. Тут же оказался рядом, прижал к себе спиной и, удерживая мои руки одной своей, сунул вторую под одежду.

– Хм, – мечтательно произнес он, – что это тут у нас? Как интересно.

Книга и конспекты лишились укрытия, а я спокойствия.

– Что случилось, Адамина? Я не оправдал ваших ожиданий?

– Верните на место! – возмутилась я, вырываясь.

– Мою руку?

– Мои конспекты и книгу!

– Это мои конспекты, а книга – Тернела. А вам было запрещено прикасаться к учебникам.

– Откуда вы узнали? Опять у меня лицо выразительное? – едва сдерживаясь, произнесла я и для пущего эффекта подумала особенно выразительно.

– Сейчас? О да. А вообще я просто прижал вашего приятеля.

– Показалось мало, и вы явились еще и ко мне поприжиматься?

Витравен поднял брови, пару раз дернул ртом и расхохотался.

– Знаете, Айдин, – сказал он, отсмеявшись, – хоть вы меня и бесите изрядно, без вас на лекциях стало как-то слишком пресно. Огонька не хватает.

– Отдайте хотя бы книгу, я тут с ума сойду от безделья.

– Смена тактики? Слишком внезапно. А щенячий взгляд потренируйте на ком-нибудь другом. Впрочем… конспекты можете оставить. Не больше пары часов в день. Ясно вам?– Ухмыльнулся. – Положить тетради на место?

– Сама положу.

Он протянул, я взяла. С краю и, может быть, нарочно так, чтобы задеть его пальцы, а он не отпускал тетради и не моргал, глядя мне в глаза, несколько дольше, чем было нужно для такого простого действия. А это движение, когда его пальцы накрыли мои? На секунду всего или меньше. Так похоже на ласку…

Капкан.

Тетради, подвернув страницы, упали на пол одна поверх другой. Отливающие рубинами глаза куратора прожигали насквозь.

– Я видел тебя там, между, несколько лет назад, – тихо произнес Витравен, склоняясь ко мне, будто собирался поцеловать. – Ты смотрела из зеркала, я видел за твоей спиной лужайку перед корпусом и осень. Видел твою тень.

– А я видела твою, Ян.

Он лишь сильнее стиснул мои пальцы, губы растянулись в улыбке, больше напоминающей оскал, а фигура едва уловимо мигнула, как отражение в воде.

– О чем они говорили? Другой и старая бесовка.

– Тот другой сказал, что другого тебя не будет тоже, если его не станет, Ян.

– Это не мое имя, – прошипел он, опустил взгляд на мои губы и нервно сглотнул. – Догадываешься, чего мне сейчас хочется?

– Да, – сказала я, чуть приподнимая подбородок. – Но я хочу того же, а значит, вы этого не сделаете, куратор. Сами сказали. А еще сказали…

– Не заслужила.

Витравен выпрямился и отступил.

– Можно мне взамен другую книгу, куратор? Что-нибудь развлекательное. Что-нибудь об истории артефактов. О живых зеркалах, например.

– Не. Заслужила.

Я молча проследила, как он вышел и почти без сил села на край постели. Так вести себя с ним было недопустимо, но меня словно что-то в спину толкало, как поток воды, течение, с которым не справиться, если пробовать плыть поперек.

Эвил передал мне слова Кира о выборе, но я и так поняла, после видения. Их не двое, один, а мне не нужно выбирать. Это им придется выбрать.

34

– Ну и куда ты опять мыслями ускакала? Я тут, перед тобой. Завтрак ждет! – Тернел подергал меня за рукав, я горестно вздохнула и вышла.

– Почему нельзя как раньше, кашу на кухне? – ныла я, плетясь за Эвилом.

– Не ко мне вопрос, Адаминочка. Подозреваю, что тебя подозревали в преступном голодании, потому отправили завтракать в столовую, заодно прогулка. Нам же лучше, посуду не нужно мыть.

Он продолжал болтать даже за едой. И как ни странно, именно эта его болтовня помогала мне не думать о…

– Вообще не понимаю, как так можно было из-за отметок загоняться, чтобы в лазарет угодить?

– Стипендия, у отличников она достаточно большая, чтобы могла помогать семье. Я почти всю ее отсылаю.

– Ты сюда ради денег пошла? – вытаращился парень.

– Не только.

– Давай я тебе денег дам? – загорелся он. – У меня много. Правда! И ты перестанешь над собой издеваться.

– Эвил Тернел, тебя стало слишком много, – вздохнула я, – а болеющим и выздоравливающим нужен покой.

– Доешь, я тебя провожу обратно и покойся с ми… Ой! Что сразу за уши дергать?

И вот так почти ежедневно.

Постепенно мне разрешили посещать общие лекции. Если еще пару недель назад я заставляла себя идти на занятия по некоторым предметам, то сейчас я готова была бежать бегом.

Я по-прежнему занимала место на первом ряду. Бывало, на том же ряду сидели и другие студенты. По одному-двое. Даже Вероника с Орхидеей как-то. А бывало, что занять место на первом ряду получалось, только если прийти заранее. Мое оставалось за мной в любом случае. Как сегодня.

Некромагия в исполнении декана Мортравена – это почти произведение искусства. То, как он говорит и двигается – одно, а как легко и непринужденно складываются в схемы сверкающие лиловые нити магии, повинуясь едва уловимым жестам – другое. Но я больше не смотрела на него на лекциях, оставляла удовольствие для момента, когда его внимание будет всецело принадлежать мне.

Смеркается. На полигоне, на площадке по отработке печатей покоя только наша группа призывающих и задорно-агрессивная лерда Шмель. Вместо лопат у каждого небольшие грабельки, вращающийся цилиндр на ручке, которым придавливают грунт, чтобы линии легли ровнее. Понятно, что если доведется работать на настоящем месте захоронения, вряд ли у кого-то будут эти приспособления под рукой, но в учебе основное – затвердить навык до автоматизма. Потом хоть поверх дерна и камней, знаки лягут, как должно.

Я забыла, что нам на полигон, и пришла в юбке. В ботинках, но в юбке. Теперь ветер делал всё, чтобы продемонстрировать мужской половине группы мои коленки. А еще придется нагнуться. На корточки не очень-то присядешь, тогда сбивается глазомер, и линии знаков выходят не под тем углом.

– Адепт Денер, подберите слюни, вы им на контур слияния накапали.

– Это воск! – возмутился отвлекшийся на меня парень.

– А выглядит как… э-э-э… Ну хоть рот прикройте. Будто коленок не видели или не ужинали. Айдин!

– Да, лерда Шмель.

– Вам штаны Академия для чего выдала? Чтобы вы забывали их на практику надевать? Или вы специально собрались посадить в лужу большую часть группы за игнор в начале семестра? Они же сейчас такого тут нарисуют, что Владычица Теней Ама́р до срока явится. Нет уж. Всё равно толку от вас с вашим ограничением на воздействие. Идите сюда, вот держите мой планшет, а я ваши грабли возьму, пока на них никто не наступил.

Так что всё занятие я носила за профессором планшет, а она иногда использовала мои грабли, чтоб потыкать ими в кривые линии или кривые руки.

После практики – перерыв, во время него я поужинала, заглянула в лазарет отметиться и получить лекарство. Там оказалось оживленно, а в коридоре витал знакомый цветочный запах.

– Кто-то на любовном получит нагоняй, – поделилась сиделка. – Опять отравление. Причем все пострадавшие в голос орут, что это просто амбрэ. Затем хохочут и к целителям начинают приставать с неприличными предложениями.

– И что это, если не амбрэ?

– Зелье доверия с изрядной дозой любовной магии. Сейчас декан Фаст явится и такую им любовь устроит. Мало было инцидента на стихийном, но те хоть нечаянно отравились, а эти сознательно.

Я тихонько ушла. Поглазеть на грозную демона-декана Фаст вблизи было любопытно, но меня ждало нечто более увлекательное – занятие с Яном, Янисом Мортравеном.

Ровно час не было ничего, кроме магии. Задачи, вычисления, демонстрация. Я испытывала удовольствие от того, что делаю, ведь у меня получалось.

Наконец Ян убрал книги на край стола. Мое сердце, едва переставшее биться от восторга, что сложное заклинание получилось идеально, снова сбилось с ритма. Янис очень серьезным голосом предложил поговорить.

Он поймал мой взгляд и после некоторого молчания признался, что увлекся. Сначала. Привлекательная молодая лерда, настойчивая, целеустремленная, серьезная, яркая. Ничего необычного, казалось бы, если опустить все эти видения, и тут библиотека. Желание обнять в ответ и защитить. Волнение, куда большее, чем у преподавателя за студентку его факультета, потерявшую сознание. А затем рассвет. Тот рассвет.

– Меня немного пугает, что вы стали мне так дороги, Адамина. Я даже толком не заметил, как это произошло. Зато точно знаю, с чего все началось.

– С моего видения?

– Нет, все гораздо проще. Все началось с ваших волос. И моего любопытства. Раз уж зашла речь… Видений о ритуале больше не было?

Я качнула головой. О случае, который послужил толчком к моему вынужденному отдыху в лазарете, я рассказала раньше.

Янис встал, подошел ко мне ближе, остановился за спиной. Я чуть запрокинула голову, касаясь его затылком.

– Возможно, все дело в том, что я больше вас не пугаю? – не то спросил, не то просто сказал Янис, опуская руки мне на плечи. Одна лежала спокойно, вторая принялась поглаживать шею, чуть касаясь мочки.

– Возможно, – ответила я, прислушиваясь не то к себе, не то к нему, словно и правда, как ментальный маг, могла уловить, что он чувствует.

– Вы можете идти, Адамина. Если хотите, – произнес мужчина, а рука замерла.

– А если не хочу?

– Вам все равно придется, иначе лерда Тену прибежит спасать вас от сил тьмы, – в голосе сквозила улыбка, от рук по коже растекалось тепло.

Я поймала его пальцы. Было немного страшно от того, что я позволяю себе вольности с преподавателем, но… Он ведь первый начал?

– Пока она не прибежала, могу я…

– Все, что пожелаете.

– Тогда, – я поднялась, удерживая его руку в своей, прижалась к груди. Потом обняла и счастливо вздохнула, чувствуя, как пружина напряжения отпускает, как меня обволакивает заботой, уверенностью, чувством покоя и… нежностью? Наверное, это больше всего было похоже на нежность. Словно бы он отвык или забыл, что делать, когда просто обнимают. Внутри него такая же пружина перестает давить. Просто нужно было обнять. Жаль, что я не могу обнять его всего. Сразу. Тогда бы было совсем хорошо. Не было бы этого чувства, что чего-то не хватает. Разве что, может быть, если бы он…

– Ян… – откровенно просить о поцелуе я так и не решилась, но…

– Я же сказал – всё, что пожелаете, – и сам потянулся к моим губам.

Так же, как тогда. Осторожно и бережно, чутко реагируя на мои неуверенные, неловкие попытки отвечать. Это как с магией: с каждым разом получается всё лучше. Темнеющая от желания пронзительная синь была тому подтверждением.

Я прикрыла глаза, вдруг получится увидеть и другого тоже? Получилось. Или это была фантазия, но я гладила сверкающее серебро и наслаждалась тем, как скользит между пальцев черный шелк.

– Скоро. Скоро всё будет иначе, – обнадеживающе произнес Янис, с явной неохотой отрываясь от моих губ.

– Когда?

– Я не могу сказать, ты не должна знать. Тебе просто нужно будет пойти со мной, когда я попрошу. А теперь брысь.

– Разве благородному лерду не полагается проводить даму до порога?

– Могу не удержаться и шагнуть за. Триш проводит. Не делай такое лицо, да, она иногда шпионит для меня. Нечасто. Честно. – Он помолчал. – Адамина…

– Да?

– А Инис, куратор Витравен, как он?.. Вы с ним… Нет. Ни слова. Я не должен спрашивать, а ты… Вы не должны отвечать. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Ян.

Его облик дрогнул, на долю мига раздвоившись, словно отражение в двух стоящих друг напротив друга зеркалах.