Текст книги "Подпольный Баку"

Автор книги: Мамед Саид Ордубади

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 21 страниц)

Гаджи Аслан, сдвинув на самые глаза папаху, добавил:

– Все эти ребята ждут твоих приказаний, Гаджи!

Первыми на улицу вышли священнослужители, за ними мусульманская знать, нефтепромышленники, заводчики, буржуазная интеллигенция. Гаджи находился в центре этой группы.

Гаджи Аслан, как петух, метался во все стороны. Его правая рука сжимала рукоятку дагестанского кинжала.

– Будьте наготове, ребята! Будьте наготове! – кричал он.

Можно было подумать, что бакинские кочи, которых собралось у дома Гаджи около двухсот человек, услышали боевую команду: их руки сами потянулись к пистолетам. Головорезы проверяли свое оружие.

Гаджи Аслан, заткнув полы чухи за пояс, бегал от одной группы кочи к другой, размахивал длинным своим чубуком и давал указания. Затем он опять вернулся к Гаджи.

Кочи Курбан из Раманов и Мустафаев Гасан из Кишлов, выполняя приказ Гаджи Аслана, отдали распоряжение своим ребятам занять места перед группой священнослужителей; они должны были расчищать толпу, так как накануне по городу был пущен слух, будто дашнаки собираются напасть на траурную процессию. Другие отряды молодчиков Гаджи Аслана получили приказ охранять траурную процессию с флангов. Шайки Садыка с Чемберекенда и внуки Шахгельди Таги были призваны составить арьергард.

Гаджи то и дело поворачивал голову в ту сторону, где, красуясь пышными черными бантами, шли юные школьницы.

Директриса Марьям-ханум Сулькевич и ее помощница Сакина-ханум Ахундова, обе с ног до головы в черном, были бессильны оградить своих воспитанниц от нескромных взглядов мужчин.

Печально зазвенели колокола собора, давая знать, что тело покойного губернатора двинулось в свой последний путь.

Траурная процессия, собравшаяся перед домом Гаджи Зейналабдина Тагиева, направилась на соединение с процессией, которая должна была сопровождать гроб с телом губернатора от его особняка, что на Набережной улице.

Церковный звон и возгласы священнослужителей, читающих коран, были своего рода походным маршем мусульманской знати и бакинских кочи.

Моллы выкрикивали:

– Все на свете в твоей власти, всемогущий аллах!...

Священники и дьяконы, помахивая кадилами, распространявшими вокруг пахучий голубоватый дымок, провозглашали:

– Упокой, господи, душу усопшего раба твоего!...

Но более всех убивались, идя за гробом покойного губернатора, двое глава бакинских кочи Гаджи Аслан и миллионер Агабала Кулиев, единственные из бакинских мусульман, кто записался в черносотенный "Союз русского народа".

XXXII

Царские власти, упорно стремясь расколоть единство бакинского пролетариата, замышляли новую провокацию – опять натравить друг на друга армян и азербайджанцев.

В ответ на это бакинские большевики подготавливали всеобщую стачку, надеясь провести ее в августе.

Полиция озверела. В конце июля начались аресты среди лидеров рабочих. 20 июля на улице был схвачен Петр Монтин. В ту же ночь его отправили в тюрьму, что в городе Кубе.

Однако деятельность большевиков не прекращалась. На нефтепромыслах, заводах и фабриках Баку организовывались митинги. По городу расклеивались прокламации, которые призывали рабочих к бдительности, рассказывали о готовящихся провокациях.

В один из таких тревожных дней Аскер поздно вечером вернулся с Биби-Эйбата, где выступал на митинге рабочих. Так как он жил в Балахано-Сабунчинском районе, а пригородные поезда уже не ходили, он решил переночевать у Василия.

Около полуночи он постучался в дверь его комнаты. Василий впустил его. Он был в нижней рубашке и спросонок не сразу узнал Аскера. Уже больше недели он не виделся со своими товарищами. Те отвернулись от него из-за Сусанны.

Василий зажег ночник, и Аскер огляделся. Комната заметно преобразилась: потолок побелен, оконные рамы покрашены голубой краской, на окнах – тюлевые занавески, дверь завешена недорогой портьерой, стол застелен не газетой, как прежде, а белой скатертью, на крючке у рукомойника – чистое полотенце, полки с посудой прикрыты полотняными занавесками.

Во всем чувствовался порядок, женская рука.

Приход товарища обрадовал Василия. Хлопнув его по плечу, он весело спросил:

– Что, любуешься? Взор радует?... А знаешь, чья это работа?... Все ее, Сусанны. Клянусь тебе, я и мечтать не мог о таком порядке в моем доме. Сусанна – преданный человек, работяга, умница, не девушка – чистое золото. И к тому же настоящий марксист. Знал бы ты, как она разбирается в учении Маркса. Но бедняга так страдает!... Никто из моих товарищей не хочет знаться с ней. Скажи мне, почему вы такие опасливые, подозрительные?! Один говорит: "Меньшевики подослали к Василию красивую девушку, хотят с ее помощью выведать тайны большевиков!". Другой пророчит: "Василий сам хочет переметнуться к меньшевикам!". Третий утверждает: "Василий собирается жениться на Сусанне!" Признаюсь тебе, Аскер, как другу, Сусанна сильно привязалась ко мне, да и я – к ней. Мои соседи убеждены, что в скором времени состоится свадьба. Но я пока что не думаю о женитьбе, клянусь тебе, Аскер! Сусанна – красавица, из состоятельной семьи, разве я ей пара?! Однако я повторяю: по убеждению она – подлинный большевик.

– Ты уверен? Из чего ты заключил это?

– Послушай, Аскер, я тоже смыслю кое-что в марксистской теории, в вопросах социализма. Так вот, теоретически Сусанна знает гораздо больше меня.

– И это – все?

– А что ты еще хочешь?

– Значит, ты считаешь эту девушку большевиком только потому, что она знакома с марксистской теорией?! Этого недостаточно. Только тот достоин звания большевика, кто не просто усвоил марксистскую теорию, а на практике, в жизни доказывает свою верность этой теории, кто принимает деятельное участие в рабочем движении. Сестра меньшевиков может быть большевиком. Почему бы нет?! Но в этом надо убедиться. Это следует проверить. Напомню тебе хорошую азербайджанскую поговорку: "Осторожность украшает джигита". Не забывай ее. Я хочу спросить тебя: как ты испытал эту девушку, как проверил? Ты убежден, что с Сусанной можно разговаривать, как с настоящим большевиком?!

– Можешь сам поговорить с ней. Завтра утром Сусанна должна прийти ко мне. Побеседуй с ней, и ты увидишь, что она за человек. Уверяю тебя, многие наши ребята просто завидуют мне. Ты потолкуешь с ней и придешь к выводу: Женя не стоит даже ее мизинца. Сусанна во всех отношениях превосходит Женю.

Аскер пожал плечами, нахмурился.

– Пустой разговор. Ты говоришь – я слушаю. Во-первых, я не имею возможности сравнивать Женю с Сусанной. Женю я знаю очень хорошо, а Сусанну – нет. Как тебе известно, я видел ее всего один раз, да и то она была без сознания. Мы перенесли ее в фаэтон и довезли до твоего дома. Я даже не разглядел ее хорошо, – все мои мысли были заняты событиями в городе. Наша Женя довольно привлекательна, кроме того, она воспитанна и разумна. Это скромная, сдержанная девушка. 3атем, Женя – наш идейный товарищ, она большевик. Это – самое главное. Вы с Павлом просто не понимаете ее. Я убежден в ее порядочности и честности. Голову даю наотрез.

– Когда ты узнаешь Сусанну ближе, ты оценишь ее по достоинству. У нее светлый, острый ум. Она всегда интересуется политикой, с ней приятно поговорить на социальные и политические темы. Надеюсь, ты увидишь ее завтра утром и сам убедишься в справедливости моих слов. Какой мне смысл врать?! Меня восхищают ее выдержка и самообладание. Ты понимаешь, за нашими спинами о нас болтают всякий вздор. По этому поводу Сусанна говорит мне: "Я человек волевой, самостоятельный, умею разбираться в людях, могу отличить пустого человека от искреннего друга. На сплетни обращают внимание только недалекие люди. Мне прежде всего нужен друг. Друг всегда должен быть твоим единомышленником..." Она часто повторяет эти слова. И я верю ей: да, Сусанне нужен прежде всего товарищ, единомышленник, а не любовник. Аскер незлобиво рассмеялся.

– Скажи мне, Василий, слышал ли ты анекдот про слепого и его жену?

Вопрос рассердил Василия.

– Ты в здравом уме?!

Аскер продолжал улыбаться.

– На здоровье я не жалуюсь. Сам видишь, разговариваю с тобой разумно. А ты, хозяин дома, не очень-то деликатен с гостем.

– Твой характер вынуждает меня к этому. Целый час я втолковываю тебе то, в чем сам глубоко убежден, а ты собираешься рассказывать мне какие-то анекдоты. Сейчас не время шутить. Ты очень похож на Айрапета. Вы оба любите возводить напраслину на людей. Порой в ваших речах отсутствует даже здравый смысл. Разве ты не видишь, – я разговариваю с тобой серьезно? Зачем же приплетать к нашему разговору какие-то анекдоты?

– Не кипятись, Василий. Честное слово, я не шучу. Анекдот про слепого и его жену – как раз для таких, как ты.

– Для таких, как я?... Что это значит?! Какое отношение имеет ко мне какой-то слепой?

– Повторяю, не сердись. Анекдот не очень длинный. Я расскажу его, и, если он покажется тебе неуместным, можешь встать и залепить мне оплеуху.

– Ну, хорошо, рассказывай.

– Жил один бедняк, слепой от рождения. Когда он вырос, родители женили его. Однажды жена сказала ему: "Как жаль, что ты лишен зрения. Если бы ты увидел мои густые волосы, цвета пшеничных колосьев, мои всегда смеющиеся глаза, мои черные ресницы, мои щеки, цветом похожие на розу, мои губы, яркие, как цветок граната, мою черную родинку над губой, мою плавную походку, похожую на поступь райской птицы, мою шею, схожую с шеей газели, мои обольстительные бедра, – ты счел бы себя самым счастливым человеком на свете!" Слепец задумался, потом ответил жене: "Я не имею права не верить тебе, оспаривать твои слова, но одно обстоятельство вселяет в меня сомнение. Если ты столь красива, как утверждаешь, какие дураки отдали тебя за меня, бедного слепца?!". Вот и весь анекдот. Намек понятен?

– Пустая басня! Какое отношение они имеет ко мне и ко всему нашему разговору?

Аскер лукаво усмехнулся.

– Уверяю тебя, самое непосредственное. Если бы Сусанна была так умна, красива и воспитанна, как ты утверждаешь, тебя бы на выстрел не подпустили к ней. Ведь ты бедняк и, будем говорить откровенно, не Аполлон, в которого можно влюбиться без ума... Может, я ошибаюсь?... Может, действительно, среди состоятельных девушек есть такие взбалмошные, которым по душе бедняки?... Я убежден, если красотка, да еще, как ты говоришь, умница, стремится к дружбе с тобой, значит, у нее есть какой-то тайный умысел. А теперь – кончаем точить лясы, пора спать.

Аскер проснулся рано, около восьми часов, и разбудил Василия. Они умылись, навели в комнате порядок, поставили на керосинку чайник.

Приход Сусанны застал их врасплох. Она вошла без стука – стройная, нарядная, в изящной шляпке.

Аскер смотрел на девушку, с трудом находя в ней сходство с той, которую они увидели без сознания в вагоне конки.

Сусанна положила на стол сверток, разделась, повесила пальто и шляпу на вешалку, сняла перчатки.

Василий представил ей Аскера.

– Это тот самый Аскер, Сусанна, о котором я говорил тебе.

Девушка горячо пожала руку Аскера.

– Я очень признательна вам. Вы вместе с Василием спасли мне жизнь. Я давно хотела познакомиться с вами. Давайте сделаем так: я приготовлю для вас завтрак, заварю чай, а потом мы сядем и поговорим.

Сусанна надела передник, висевший на гвоздике у двери, и тотчас превратилась в простую домашнюю хозяйку.

Василий чувствовал себя на седьмом небе и торжествующе поглядывал то на Аскера, то на Сусанну.

Чайник закипел. Сусанна накрыла на стол, разлила чай и села рядом с Василием.

– Я угощу вас пирожками, которые мама испекла специально для Васи. Я рада, Аскер, что вы пришли. Повторяю, мне давно хотелось познакомиться с вами. Коль скоро я подружилась с Василием и нашла в нем единомышленника, я имею право познакомиться и с его друзьями. Жаль только, его товарищи избегают этот дом. Не понимаю, почему? Может быть, недовольны мной?... Или Васей?... В частности, я имею в виду вас и других близких товарищей Василия. Я убедилась, он умеет дружить и ценить друзей. Искренность в дружбе – непременное качество, которого я не наблюдала, живя в семье меньшевиков.

Аскер прикинулся несведущим.

– В вашей семье есть меньшевики?

– Да, есть. Мои братья возглавляют движение бакинских рабочих-меньшевиков. Илья и Лев Шендриковы – меньшевистские лидеры. Вы слышали о них?

– Разумеется. И слышал, и видел – на рабочих собраниях.

– Так вот, я их сестра. Но я во многом не понимаю моих братьев и не согласна с ними. Они борются за создание революционной организации, лицо которой мне не ясно. Да и политические убеждения тех, кто тяготеет к их организации вызывают у меня сомнения. Сейчас их группа всей своей деятельностью, своими связями с властями и буржуазией мало чем отличается от зубатовских группировок. Мои братья Илья и Лев постоянно твердят: "Бакинский пролетариат должен строить свою деятельность по типу рабочего движения в Западной Европе!" Я считаю это их утверждение в корне неверным. Добиваться этого – значит подрывать подлинно революционное рабочее движение, подрывать дело пролетарской революции. Нельзя с прискорбием не отметить, что некоторая часть бакинского пролетариата идет за меньшевиками. Моим братьям удалось овладеть умами тех рабочих, чье классовое сознание оставляет желать большего. Меньшевистская пропаганда утверждает, что наиболее верный путь в рабочем движении – путь экономической борьбы, борьбы за облегчение условий труда. Их привлекает кажущаяся легкость бескровной экономической борьбы.

Аскер внимательно слушал Сусанну.

– Вы правы, – сказал он. – Часть рабочих идет за меньшевиками. Но, по мере того, как их политическое самосознание будет расти, они будут отходить от меньшевиков. Уже сейчас можно говорить, что престиж меньшевиков сильно подорван. Их мелкобуржуазная сущность очевидна для многих. Еще одна отличительная черта их деятельности – не партия для народа, а народ для целей партии. Но ведь в партии могут быть люди, которые заблуждаются.

– Как это верно! – подхватила Сусанна. – Вот именно, партия должна заботиться об интересах народа. А подлинный руководитель, истинный революционер тот, кто глубоко понимает интересы пролетариата, кто вышел из его среды. Этого нельзя сказать про меньшевистских лидеров, которые плохо разбираются в нуждах пролетариата и путях его победы. Добиваясь осуществления какой-либо своей идеи, меньшевики руководствуются теоретическими умозаключениями, которые родились в их головах и, возможно, несут в себе мало пользы для интересов пролетариата. Претворяя в жизнь свои теоретические выводы, меньшевики стараются использовать рабочие массы. Они, по существу, пекутся не об интересах масс, а о своих личных интересах. Иными словами, группировка меньшевиков не служит интересам пролетариата. Они пытаются приспособить пролетарское движение к удовлетворению своих личных целей. Ты согласен со мной, Василий?

– Трудно не согласиться. Я вижу, Сусанна, из тебя мог бы выйти неплохой оратор. Меня удивляет только одно: до сего дня ты не была столь откровенна и решительна, критикуя меньшевиков. Отчего это? Или ты не доверяла мне полностью?

– Я не была уверена, что ты большевик. Я сразу же почувствовала в тебе честного, искреннего человека и стала тянуться к тебе. Это вполне естественно. Дружба располагает к откровенности. Но откровенность приходит не сразу. Надеюсь, теперь тебе все ясно? Однако я заболталась с вами, а мне надо сбегать на базар, иначе мы останемся без обеда. Где деньги, Василий?

– Возьми у меня в кармане, в пальто.

Сусанна сняла передник, надела пальто и ушла на базар. Василий не сводил с Аскера торжествующих глаз.

– Ну, что ты теперь скажешь? Убедился, какой это человек? Как она разносит меньшевиков! Сусанна не согласна с идеями своих братьев. Чего стоит Женя в сравнении с Сусанной?! Признаюсь тебе откровенно, иногда мне тоже начинает казаться, что Сусанна подослана меньшевиками и нарочно критикует их действия, чтобы обмануть нас. Что ты думаешь об этом, Аскер?

– Я считаю: любить человека – это прежде всего хорошо знать его. А для того чтобы хорошо узнать человека, нужно время. Ты познакомился с Сусанной недавно, поэтому о настоящей любви говорить рано. Ты увлечен ею, я отлично понимаю тебя, – она красива, умна, обаятельна. Такой девушкой нетрудно увлечься. Но твое чувство к ней – это лишь одна сторона ваших отношений. Теперь подумаем, что она должна чувствовать к тебе. О настоящей любви, как я уже сказал, и речи быть не может: она слишком мало знает тебя.

В этом ты согласен со мной?

– Согласен.

– Остается предположить другое: Сусанна увлечена тобой, как ты ею. Но и увлечение не возникает само по себе, к этому должны быть какие-то причины. Что нравится красивым девушкам в мужчинах? Во-первых, внешность. Во-вторых, чисто человеческие достоинства – ум, мужество, характер, воспитание. В-третьих, нельзя отрицать и материальный фактор. Ты согласен с моими рассуждениями?

– Полностью.

– Но тогда я спрошу тебя откровенно, по-дружески: какими из перечисленных мною достоинств ты обладаешь?

– Ни одним.

– Твоя взыскательность похвальна. Хорошо, что ты хоть не зазнался, а ведь часто успел, даже мнимый, кружит голову. Будем рассуждать дальше. Коль скоро ты не обладаешь достоинствами мужчины, который способен так быстро влюбить в себя хорошенькую девушку, да еще из богатой семьи, есть, очевидно, какие-то другие причины, заставляющие Сусанну искать твоей дружбы. У тебя, как и у всех нас, есть основания подозревать в ней человека неискреннего, подосланного к тебе. Влюбленность – сильное чувство, способное ослепить человека. Думаю, это хорошо известно тебе. Но в том-то и коварство этого чувства, что человек, ослепленный влюбленностью, теряет способность видеть истинное в том, что для всех очевидно. Одно мне непонятно – как ты можешь теперь критиковать Павла?! Его отношения с Женей имеют семилетнюю давность. Женя работает в доме миллионера Тагиева, но мы ни разу не усомнились в ее преданности нашему общему делу. Женя – человек проверенный. Сусанна – иное дело. Возможно, она подослана к тебе.

Василий вздохнул.

– Аскер, мне трудно поверить в это. Сусанна не похожа на предателя. Ты видел ее лицо, ее глаза?! Сколько в них искренности, чистоты. У провокатора не может быть таких глаз. Сусанна скромна и застенчива. Вы все скоро убедитесь, что она на стороне большевиков. Конечно, ты прав, я очень мало знаю ее. Но каждый день приносит мне все новые и новые доказательства ее честности. Мои первоначальные сомнения почти рассеялись. Уверен, скоро рассеются и твои опасения. И тогда ты поймешь, какое счастье выпало на мою долю!

Аскер уклончиво ответил:

– У нас с тобой, Василий, нет времени философствовать по поводу искренности или коварства девичьей любви. Пока что я остаюсь при своем мнении: привязанность Сусанны к тебе довольно сомнительна. На твоем месте я не стал бы встречаться с ней. Ну, мне пора. Счастливо оставаться!

Аскер поднялся. Василий хотел удержать его.

– Куда ты? Сейчас Сусанна вернется с базара, приготовит обед. Со мной не считаешься – так пожалей ее.

– Жалеть надо не Сусанну, а тебя, голова ты садовая! Мы только что позавтракали, до обеда – еще далеко. Пока, Василий!

Аскер ушел, оставив Василия наедине с сомнениями.

XXXIII

Царские власти, организовавшие в феврале 1905 года провокационные столкновения между армянами и азербайджанцами, торжествовали, имея возможность на деле убедиться в действенности своего преступного метода. Правительству царя было ясно: обострение национальной вражды ослабляет революционное движение, раскалывает единство рабочего класса. А раз так, надо пользоваться оправдавшими себя средствами.

Еще были свежи события трагических февральских дней. Еще не затянулись раны, полученные сотнями семей. Еще не перестали скорбеть матери и жены, потерявшие во время февральских братоубийственных схваток своих сыновей и мужей. Еще плакали по ночам невесты, которым предстояло раздумывать о своих новых суженых. Еще полны были слепой, дикой ненависти глаза многих бакинцев, когда они при встречах на улице, на фабрике или в магазине смотрели на таких же, как они, простых бакинцев. Почему?.. Потому что в Баку жили сыны и дочери многих наций. Потому что один из них был армянин, другой – азербайджанец, один – мусульманин, другой – христианин, одного звали – Расул, другого – Аршак. Имей они возможность разобраться в том, кому на руку эта вражда, кто виновен в ней, – они бы иначе относились друг к другу.

Чуть сложнее, а возможно, во многом и проще, были противоречия между азербайджанской и армянской буржуазией. Их отношения, помимо косной националистической неприязни, определялись еще и коммерческой конкуренцией, борьбой за нефть, за главенство в торговле и вообще – в экономической жизни Азербайджана.

Национальная вражда была выгодна царским властям еще и потому, что во время кровопролития в городе можно было под шумок убрать неугодных для них лидеров рабочего движения.

И вот спустя полгода, двадцать пятого августа, на улицах Баку вновь пролилась кровь двух братских наций, натравливаемых друг на друга. Опять зазвучали выстрелы, запылали дома. И опять зарыдали женщины, дети, оставшиеся без кормильцев. И снова оскорбленные сыны, братья и отцы клялись не оставлять неотомщенной кровь своих близких.

И опять падали, сраженные пулями из-за угла, самые человеколюбивые, самые добрые и честные люди – руководители бакинского пролетариата, активные революционеры. Кто скажет, как они были убиты? Кто назовет убийц?

Бакинский комитет знал этих убийц: царские власти! охранка! самодержавный строй!

Как ни трудно было в период обострения национальной вражды вести активную революционную деятельность, разъяснять рабочим истинный смысл происходящего, большевики не сидели сложа руки, не предоставляли самим событиям развиваться своим чередом.

Спустя несколько дней после начала новых межнациональных столкновений рабочие многих предприятий, идя за большевиками, объявили забастовки протеста против коварной политики властей. Хозяева ответили на это локаутами – массовыми увольнениями.

Пожары охватили нефтяные промыслы, факелами вспыхнули нефтяные вышки.

Тысячи русских семей, напуганные событиями, покидали Азербайджан, уезжали в Россию.

Августовские события обошлись народу в несколько сот убитых, раненых, искалеченных.

Бакинская полиция разыскивала Петра Монтина, бежавшего из кубинской тюрьмы. Новый генерал-губернатор Амирахвали сулил за его поимку большую награду. Сыщикам и полицейским были розданы фотокарточки Монтина.

Однажды под вечер, когда Петр вместе с Павлом и Аскером шел на конспиративную квартиру, его остановил городовой.

– Ты арестован, пойдешь со мной.

Петр, ничуть не растерявшись, насмешливо сказал городовому:

– Да как ты смеешь?!. Ведь я – Монтин, Петр Монтин. Слыхал про такого?

– Не только слыхал, но и хорошо знаю твою личность, – ответил полицейский.

– Ах, вот как!... – усмехнулся Петр. – Тогда пойдем, голубчик. Только не забудь сегодня же в церкви заказать молебен за упокой своей души. Недолго тебе придется ходить живым. Мои друзья разыщут тебя.

Городовой испугался. Опасливо озираясь по сторонам, пробормотал:

– Ну ладно, проваливай. С тобой и впрямь не оберешься хлопот.

Настал октябрь.

Жена миллионера Гаджи Зейналабдина Тагиева Сона-ханум вернулась из Мардакян, где она отдыхала все лето. В день ее приезда жена генерала Алиханова-Аварского Зарнитач-хатун нанесла ей визит.

На следующий день Сона-ханум собралась к ней с ответным визитом.

Женя, узнав об этом, решила воспользоваться отсутствием хозяйки и поехать в Сабунчи навестить родителей.

Днем, улучив часок, Женя побежала в продовольственную лавку купить для своих стариков что-нибудь поесть. Когда она возвращалась, к ней подошел какой-то подросток и протянул письмо.

– Это вам... Просили передать.

Придя домой, Женя заперлась в своей комнате, распечатала письмо. Она узнала почерк Павла.

Он писал:

"Дорогая Женя!

Я долго не решался написать тебе. Несколько раз брался за перо, писал что-то, но отправить письмо не хватало духу.

Я мечтаю о нашем примирении.

Ты, Женя, очевидно, как и многие наши ребята, осуждаешь меня за то, что я поддался влиянию Василия. Дело не только в нем. Конечно, разделяя мое недоверие к тебе, он тем самым усугублял это чувство.

Но кто из нас не заблуждался в жизни?! Если возможно, Женя, прости меня.

Есть одно обстоятельство, которое помогло мне написать тебе это письмо.

Сегодня вечером из Баку в Финляндию на конференцию, созываемую по инициативе большевиков, уезжают два наших товарища, одного из которых ты хорошо знаешь. Это Петр Монтин.

В девять часов приходи на вокзал. Оденься проще, чтобы не привлекать посторонних взоров. Есть серьезное дело.

Женя! Еще раз прошу тебя, не сердись на меня. Буду ждать тебя на вокзале. Оттуда мы пойдем к Айрапету, у которого соберутся другие наши товарищи. Жена Айрапета обещала угостить нас вкусным хашем.

Твой Павел"

Прочитав письмо, Женя неожиданно для себя рассмеялась. Стало тепло на душе.

– Ну, конечно, я приду, Павлуша, – шептали ее губы. – Приду непременно. Смешной, смешной Павлушка!..

Вечерело. Сона-ханум обещала вернуться поздно.

Закончив свои дела по дому, Женя оделась и вышла на улицу. Она хотела было нанять извозчика, но потом передумала: "Молодая женщина, одна, на извозчике... Сразу же привлеку внимание шпиков. Надо идти пешком. Недостает еще, чтобы я привела за собой на вокзал хвост!..."

Миновав Горчаковскую улицу, она пошла по Татарской, где почти не было полицейских, затем свернула на Азиатскую.

Впереди нее, метрах в пятидесяти, шел какой-то человек. Когда он проходил мимо одинокого тусклого уличного фонаря, Женя заметила в его руках чемоданчик.

Она из осторожности пошла медленнее. Все громче слышались паровозные гудки. Еще несколько минут – и она будет на вокзале.

Неожиданно прогремевший выстрел заставил Женю вздрогнуть и остановиться.

Где стреляли? Кто? В кого?... Похоже было, что выстрелили возле одного из домов в конце улицы.

Прохожего впереди видно не было. Очевидно, он скрылся за углом.

Женя прибавила шаг, почти побежала. И вдруг она чуть не упала, споткнувшись обо что-то. Пригляделась: на земле ничком лежал человек, рядом валялся чемоданчик.

Пересилив страх, Женя наклонилась к лежавшему, приподняла голову, повернула в свою сторону и узнала: это был Петр Монтин.

Пуля убийцы угодила ему прямо в висок.

От неожиданности Женя растерялась. К этому чувству тотчас присоединилось другое – боль, смешанная с ненавистью к убийцам. Кто они не было секретом для Жени.

– Прощай, наш дорогой товарищ, – прошептала она. Мы отомстим за тебя!

КОНЕЦ.