Текст книги "Мемуары гея"

Автор книги: Максимилиан Уваров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

– Малыш, не сейчас! Мы так опозд…

Я не слушаю его. И никуда мы не опоздаем. Ну выйдем на час позже, дача же никуда не денется? Он быстро сдается моим игривым рукам, и вот уже его губы приоткрываются навстречу моим поцелуям…

Закончили с лирикой! Последнее время меня часто на нее сносит. Нас просто окружает много людей. На работе, после нее. Вокруг нас крутится эта самая спокойная семейная жизнь. Фитнес-клуб, поездки к бабе Любе. Друзья, Санька. Последний вообще практически живет у нас. Мы так редко бываем одни! И мне так не хватает моего Женьки, которого, так же как и меня, крутит вся эта жизненная карусель.

– Макс! Селедка! – вскрикивает Женька, и мне приходится резко останавливать машину на проселочной дороге.

– Ё-мое!!! Жень. Я чуть не обосрался, – говорю я и разворачиваю машину в обратную сторону, в направлении небольшого местного магазинчика.

– Понаехали, гастарбайтеры, – слышу я ворчание толстой продавщицы в подсобке. У нее, наверное, давно не было секса, и именно поэтому ее все бесят и лезть в бочку с селедкой ей совсем не хочется.

У нее, может, и не было секса, а вот у меня был, и совсем недавно. Женька был таким… м-м-м… таким нежным и ласковым. И таким послушным. М-м-м… Короче наше настроение это обидное «понаехали» и «гастарбайтер» не испортило. Тем более Женька в старом (розовом!!!) свитере, старой полинявшей куртке и дебильной, но хоть не розовой шапочке реально похож на узбека-гастарбайтера. Или таджика, я не очень в них разбираюсь.

Первый день на даче прошел в уборке и готовке. У Женьки принцип: уезжая с дачи или из города, мы должны убраться, чтобы потом не приехать в тот самый срач. Но как только мы приезжаем, он тут же начинает убираться! Вот где у человека логика?

На первые майские праздники, обещался быть Славка. Он же должен был привести к нам Санька. Ида хотела тоже приехать с Моисеичем, но побоялась везти его. Он все еще не окреп после болезни. Вообще он держится молодцом! Даже улыбается и шутит. Но меня расстраивает эта кривая улыбка и его голос, так странно растягивающий слова. Мне больно смотреть на нашего Моисеича. Он сильно похудел и состарился лет на десять. Раньше он мне напоминал героя мультика «Гадкий я». А теперь он больше похож на взъерошенную замерзшую птицу с большим клювом.

– А вот и мы! – хором говорят Санька и Славка, вылезая из такси.

После трудового предпраздничного дня мы с Женькой решили немного расслабиться. Но «немного» не получилось. Поэтому Женька встречает гостей с обмотанной мокрым полотенцем головой, а я – с опухшим лицом и трясущимися руками.

– Здорово! – из машины вылезает… Рыжий. Если забыли, кто это, то напомню: это тот парень из нашего двора, с которым мы играли в футбол. И у него еще имя такое странное – Альберт. Или Адольф. Или Альфред… Короче, Рыжий!

– Жаргал! Можно просто Женя, – Женька протягивает Рыжему руку.

– Альберт! Можно просто Рыжий, – о! все-таки Альберт.

Хотите посплетничать? Короче… Как-то раз, мы со Славкой попали в компанию местных ребят, которых я знал. Ну, и каким-то образом утром дома я проснулся один. Вернее, Славки утром в квартире не оказалось. Пришел он такой очень радостный и явно натраханный. Я долго думал: с кем это мой Славка мог эм… совокупиться, так сказать? Девочек я тут же отмел. А парни там все такие… Короче, я перебрал всех Серег, черного и белого, потом прикинул Славкины шансы с Костиком и тут же это все отмел. Про Рыжего я даже подумать не мог. Он не просто бруташка. Он настоящий рыжий медведь: огромный и серьезный. Но потом, Славка стал частенько оказываться где-то рядом с моим домом, если учесть, что живет он ближе к центру, а мы – на окраине города. Он приходил ко мне ночью и сидел на кухне со счастливой мордой, улыбаясь полочкам и не реагируя на мой искрометный юмор.

– Макс! Иди уже в парилку. Ты долго еще будешь в телефоне зависать? – кричит в открытую дверь Женька. Мы уже успели поесть шашлыков, выпить и уложить разбушевавшегося Санька. Кстати… при Рыжем мы с Женькой абсолютные натуралы.

Я не люблю баню. Вернее, я люблю Женьку в бане. Он такой весь потный… тело блестит… мышцы на плечах перекатываются… м-м-м… Ой! Отвлекся! Короче, в бане мне всегда становится плохо. Но мне ж нужно показать перед Рыжим, что я весь такой натуральный и крепкий мужик! Поэтому я скидываю со своей худой тушки остатки одежды и захожу в парилку.

– А теперь веничком! – радостно улыбается Женька. Его организм уже сэрогировал на мою наготу, поэтому он передвигается по бане, прикрыв срам веником.

– Вы давайте вениками, а я пошел, – говорю я и отклеиваю мокрую от пота жопку от деревянного подпопника с явным намерением уйти.

Не тут-то было! Крепкие руки Рыжего хватают меня за плечи, и я не эстетично падаю грудью на лавку.

– Ноги ему держи! – пыхтит Рыжий.

– Он брыкается. Сука! – сипит Славка, садясь на меня верхом.

– Малыш, не дергайся. Тебе понравится, – радостно бегает около лавки Женька с высоко поднятым членом.

Вот знаете! Я не люблю я русскую баню. Не понимаю я этого кайфа. Лупля вениками для меня – это вообще нечто непонятное. Короче, я вырвался из этого дурдома и ушел делать кукол, потирая красную попу. Вообще, мне всегда казалось, что вениками в бане бьют не совсем по ней. Но может, я и ошибаюсь.

Уже глубоко в ночи, потаскав, как обычно, тазики от Женьки и пару горшков от Саньки, я спокойно сел за работу. Забыл похвастаться: у меня уже сделано четыре куклы. Осталось их немного покрыть лаком и собрать.

Я мирно матерюсь в контакте с другом, крашу очередную детальку куклы, как вдруг…

– Бу-бу-бу… еще! – и ритмичный стук чего-то об стенку.

Они там с Рыжим вообще охуели? Во-первых, Славка и Рыжий у меня до сих пор в голове не складываются ни в какую из поз камасутры. Во-вторых, они спят на НАШЕЙ с Женькой постели. А в-третьих, за стеной спит Санек.

Первой моей мыслью было подойти к двери и постучать им. Но мой друг в телефоне меня остановил, резонно заметив, что это не мое дело. Хотя почему не мое? Кровать моя, да и если Санек проснется, то возиться с ним придется именно мне.

Оргия в нашей комнате, наконец, заканчивается, и я снова принимаюсь за куклу. И тут случается непредвиденное… На полуслове мой телефон вырубается. Я разрядил батарею в ноль, а зарядка в той комнате, где «спят» Славка и Рыжий. Что делать? Конечно, потихоньку идти за зарядником.

Потихоньку не выходит. Проходя по темному коридорчику к двери комнаты, я спотыкаюсь об велик, и он с грохотом и звоном падает на меня. Вернее, не так. Это я с грохотом и звоном падаю на него. Потирая ушибленный бок, я добираюсь до заветной двери и, открывая ее, тактично кашляю. От натужного кашля мой организм, измученный овощами, издает неприличный звук.

– Знаю, кашлять было излишним, – шепотом говорю я сам себе и слышу Славкин смех в подушку и нарочито громкий храп Рыжего.

– Масимка-а-а!!! Маси-и-им!!! Я писить хосю-у-у!

Блин! Началось в колхозе утро! Разбудили-таки Саньку! А время полседьмого, и вряд ли мне удастся уговорить мелкого поспать еще часов шесть, если учесть, что вчера я уложил его пораньше, чтоб не мешался.

Я понимаю, что меня медленно рубит в сон и Саньком я точно не смогу сейчас заниматься, поэтому принимаю решение разбудить моего алкаша поневоле – Женьку.

Я захожу в комнату и сажусь на кровать. Женька так сладко спит, по-детски свернувшись калачиком. Длинные волосы закрывают пол-лица, и я тихонько отодвигаю их рукой. Какой же он красивый! Блин! Такая длинная шея с голубыми пульсирующими ручейками венами… такие красивые руки с длинными тонкими пальцами… такое красивое одухотворенное лицо… м-м-м…

– Малыш! Иди нахуй, – Женька недовольно морщится и чмокает пересохшими губами, – а еще лучше – метнись за холодным пивком!

Ну, вот… Испортил всю романтику и лирику! А я уже был готов признать, что у меня самый идеальный парень в мире. Ничего, вот уедут ребята, и ко мне вернется мой Женька – милый, добрый, заботливый и совсем не натуральный!

========== Пи... один день из... ==========

Всем привет! Вы сейчас подождите, мы на дачу собираемся. У нас дачный сезон в самом разгаре, со всеми плюсами и минусами. Плюсы – это тепло и солнышко. Минусы – это комары и рабский труд на фазенде.

– Сань, ты все вещи собрал? – это Женька с Саньком собирают вещи.

– Я полозыл сапожки, култачку и твою сапку.

– Шапку зачем? Она зимняя?

– Пусть буит, – Санька выставляет вперед руку, – бабуска говолит, сто в хозявсте се згодиса.

– Хорошо, уговорил. Макс! Твою ж налево! Бросай своих кукол и давай собирайся!

– Я сейчас!

– Ну, что ты как маленький? Санька, вон, мне помогает собираться, а ты с куклами возишься!

– Я не маленький! И куклы у меня особенные. И я собираюсь! Вишь – Харумку уже пакую. Санька! Отдай! Отдай Харумкину голову! Жень! Скажи, чтоб он не трогал моих кукол! Ну, все, мелкий! Если ты мне голову сломаешь, я тебе твою оторву и вместо сломанной к кукле прикреплю!

Погонявшись немного за Саньком по квартире и словив пару подзатыльников от Женьки, я стал активно принимать участие в сборах.

– Жень, а где у нас ласты? – ору я с балкона, стоя на табурете и роясь на полках.

– Зачем ласты? – замирает у окна Женька.

– Ну, как зачем? Ты мне тот веер китайский не купил? Не купил! А я вот лягу на шезлонге во дворе, а чем ты от меня будешь комаров отгонять?

– Ты нормальный? Нет? – злится Женька.

И тут мне на голову падает Химкина переноска. Это такой маленький пластмассовый саквояжник. Я ловлю его и замираю. Химка! Прошло уже почти полгода, как его нет с нами, а я до сих пор сажусь на кровать, предварительно пошарив под попой руками, чтобы не раздавить крысеныша.

– Малыш! Я тоже по нему скучаю, но…

– Я знаю, Жень! Ты не готов завести новую крысу. А собачку? Ма-а-аленькую? М? – и я делаю умильное лицо.

– Ой, нет! Мне тебя хватает! – машет рукой Женька.

Ну, вот так всегда! Как только я говорю о пополнении в нашей семье, он сразу говорит, что не готов. Мне кажется, я повзрослел за год и даже доказал, что на меня можно положится! Хотя… косячил я тоже достаточно много!

В эти выходные предстоял большой сабантуй. В середине недели позвонил Славка и сказал, что свой ДР он хочет отметить с нами и на нашей даче. Вообще-то, днюха у него в пятницу, а на дачу он приедет к нам в субботу. И я даже догадываюсь с кем.

С нами в машине Санька, Ида и Моисеич. Моисеич молодец! Уже ходит сам, поправился немного и вообще стал больше походить на прежнего Бориса, которого я помню. А вот Ида теперь над ним как курица над яйцом. Конечно, она и раньше о нем заботилась, но сейчас мне кажется, что она даже иногда перебарщивает, что жутко раздражает самого Моисеича.

– Максик, закрой окошко и прекрати курить. Боря, тебе не дует, душа моя?

– Макс! Кури! Я хоть дымом подышу!

– Макс, выбрось сигарету и веди машину двумя руками, а не локтем!

– Макс, кури! И веди машину как удобно!

– Слушайте! Чо вот вы там ромашку устроили? Кури – не кури! Дайте мне спокойно вести машину! Вон лучше за Саньком смотрите, а то он у вас козявки жрет!

– Сашка! – это они уже хором мелкому.

Наконец, лето наступило по-настоящему. Началось оно в этом году рано, уже в мае, но мы привыкли считать его по календарю. Я очень люблю нашу дачу и люблю сюда приезжать с Женькой и друзьями. Но чего я НЕ люблю, так это работать на даче.

Женька – настоящий рабовладелец! Он нашел работу всем, даже Моисеичу. Теперь сам Женька готовит шашлык, Ида моет посуду после обеда, Моисеич чистит картошку, а я… Я полю грядки.

– Вот блин… Нафига нам эта зелень? На рынке пучок петрушки и укропа стоят три копейки! Нет же… Надо свою насажать, чтобы Максимка тут ползал и в земле, как крот, ковырялся! А Максимка, между прочим, сейчас сидел бы и кукол делал.

Это я ползу между грядками и ворчу. Позади меня ползет Санек и мычит, периодически хватая меня за ноги. Женька на мое ворчание вообще внимания не обращает. Они там с Моисеичем «Музыкальный ринг» устроили. Кто кого переорет. Просто пением у меня все это рука не поднимается назвать! Во! Слышите? Сейчас Моисеич доорал «Черного ворона», и теперь Женька гнусаво затянул «Ели мясо мужики». Блин, вот в нем все красиво, и душа, и тело… Особенно тело впечатляет, такое смуглое… подкаченное… м-м-м… О чем это я? Отвлекся. Ах, да! Так вот, все в моем Женьке красиво, а вот как петь начинает – хоть вешайся!

– Санька! Ты опупел? – я пытаюсь отогнать от своего зада совсем ошалевшего от жары и скуки мелкого, который уже два раза сильно ущипнул меня за попу, пока я выдирал очередной сорняк. – Иди, вон, с Рамштайной побегай!

– Р-р-рамштайн! – раскатисто кричит Санька и бежит к собаке.

– А ну-ка! – его на бегу подхватывает Женька. – Скажи еще раз!

– Р-р-рамштайн! – рычит мелкий и хохочет в Женькиных руках.

– Ида, а когда это Санька стал «Р» выговаривать?

– С неделю где-то. А давай, Сашунь, стишок расскажем, который учили?

– Посмотрыте на Ирынку! Ест Ирынка мандарынку, – весело порыкивает у Женьки на руках мелкий.

– А я комара проглотил, – вставляю свое веское слово я из грядок. Думаете, на мое несчастье кто-нибудь обратил внимание? Как же! Все веселятся и прыгают вокруг Саньки! – Эй! Люди-и-и!!! Я комара проглотил! – уже ору я. Реагирует только Санек:

– Нисего, Масимка! Ты его потом выкакаис.

Спать улеглись все как-то очень рано. Я разложился на терраске шлифовать куклу, но понял, что в дачной тишине звук гравера больше походит на рокот мотора самолета. Я вздохнул и решил перейти к более тихому занятию, а именно к переписке с друзьями в инете. Ближе к утру моя любимая бро умудрилась кинуть мне порнушку, и хотя я уже собирался спать, после нее спать мне резко расхотелось.

– Жень. Женька! – я ласково тыкаю Женьку в плечо пальцем. – Жень, ты спишь? – принципиально не обращаю внимания на его храп. – Жень!

– Макс, отъебись, а? – Женька пытается отмахнуться от меня, как от комара.

– Жень, а смотри, что у меня есть! – и я радостно откидываю с себя одеяло.

– Макс! Ты охуел? Пять утра! – кстати, это тоже достижение года: Женька обогатил свой великий и могучий запасом матерных слов. И все благодаря кому? Конечно, мне!

– Ну, Женька. Не пропадать же добру?

– Иди на крыльцо и придуши этого маленького гада! – ворчит Женька.

– И ничего он не маленький! – обижаюсь я. – Среднестатистический размер, – я запахиваю одеяло обратно и отворачиваюсь, – а на крылечке комары, они нас съедят.

– В пять утра даже комары спят, – вздыхает Женька и поворачивается ко мне, – а ты чего опять не спишь?

– Да у меня тут сюрприз был, он спать не давал.

– Э-эй! Дай на сюрприз посмотреть, – и такое нежное касание по моей спине… м-м-м…

Угадали! НЦа, да еще какая! С кучей мурашек по спине, с горячими поцелуями и шепотом на ухо: «Тише, малыш! Тише! Разбудишь гостей»… м-м-м…

Ближе к обеду к нам присоединились Славка, который, принимая поздравления, обдавал нас легким перегаром, и Рыжий с опухшими глазами и красным носом.

– Алик, таблетки не забыл? – блин… какая гадость, ваша заливная рыба! Алик! Во пидрилы!!! Кстати, Женька тоже чаем поперхнулся от этого вот «Алика». Неужели и мы там выглядим с ним со стороны? Да не-е-е… Женька у меня нормальный вроде, да и я весь такой бруташка. А сейчас, в растянувшихся до состояния шаровар трениках, старой полинявшей футболке до колен и в шлепках, я смотрюсь прям по-рэперски, по-моему.

Застолье, то бишь шашлык под водку, проходит, как обычно. Женька на глазах превращается в русала и глупо философствует на тему квантовой физики, в которой нифига не понимает. Славка дурно хихикает и лапает под столом все, что попадается в его игривые руки. Моисеич неспешно цедит коньячок под пристальным взглядом Иды. Сама Ида пьет «Кровавую Мэри». Никогда не видел ее такой. Наверное, она просто устала от переживаний и работы и решила расслабиться на воздухе. И правильно! Пусть отдыхает. С Рыжим творится что-то странное. Его вштырило уже со второй рюмки. Оказывается, у него аллергия, и он пьет какие-то лекарства, а они усугубляют действие алкоголя. И только мы с Санькой пьем сок. Сок яблочный, поэтому мы с мелким периодически бегаем за дом и активно удобряем кусты смородины.

– Санек! Слушь! А давай я с тебя куклу лепить буду? Хотя не. У тебя пузо как у лягуха, – я пытаюсь увернуться от Саньки, который явно целится мне на ногу.

– Посему как у лягуски? Вот смотли, – и мелкий втягивает пузо внутрь.

– Не. Так еще хуже. Сделай как было, – машу я на него рукой.

За стол сели в этот раз рано, поэтому до кондиции все тоже дошли рано. Уже в двенадцать ночи по всему дому разносился богатырский храп. И снова мне не удалось работать ночью с куклами, поэтому я в полной темноте прополз в нашу комнату, удобно уселся на кровати рядом со спящим Женькой и стал писать.

Ближе к утру Женька недовольно зашевелился, и я с ужасом понял, что тазик я не принес. К счастью, в этот раз мой русал не отрастил хвост и смог самостоятельно встать с кровати и даже надеть валенки на босу ногу. Вот так, в валенках и трусах, пошатываясь, Женька проследовал на терраску.

И тут случилось страшное: откуда-то снизу, из темноты, я услышал странные гортанные звуки, похожие не то на вой, не то на ворчание. Честно? Я чуть не обосрался. Вот реально, в тот момент я понял тех людей, которые в фильмах ужасов сидят в темноте и слышат странные звуки. Потом на полу началась какая-то возня и сопение, и до меня дошло, что у нас еще один гость остался с ночевкой. Это Рамштайн. Когда он пробрался в нашу комнату и слился с цветом паласа на полу, я не знаю. Но, видимо, его разбудило Женькино путешествие до толкана.

Сначала я обрадовался собаке. Видимо, она тоже была рада меня видеть, поэтому стала щекотно лизать мне ноги, но потом… Потом Рамштайн по-хозяйски залез ко мне на кровать и улегся, заняв примерно половину ее нижней части. Я попытался прогнать его рукой, но он среагировал на это не очень адекватно. Было как-то неприятно слышать его глухое рычание и видеть белый ряд зубов.

Вариант прогнать его ногами мне тоже не понравился. Я просто представил, как белые зубы собаки сжимают мой большой палец. Тогда я решил взять его лаской и почесал за ушком. Стало только хуже. Это чудовище отреагировала на мою ласку, растянувшись на всю кровать и подставив мне свое пузо. В результате я оказался у самого края кровати.

– Максыш, двигай попину, – это возле кровати нарисовался Женька все в тех же труханах и валенках.

– Ага. Иди сам к стенке, только Рама убери сначала. Вишь? У меня тут проблема.

– Это не проблема, – по-фашистки вскидывает руку Женька, – ща я его как…

И в этот момент Рамштайн снова подает голос и рычит уже на Женьку, при этом всеми четырьмя лапами сталкивая меня к кровати.

В итоге: Рамштайн мирно спит у нас на кровати, а мы с Женькой на полу. Нам удалось отвоевать у собаки один матрас, одно одеяло и две подушки.

– Слушай, Женька. Я чего-то расхотел собаку, – говорю я, кладя голову ему на плечо.

– Вот и правильно, – вздыхает тот и обнимает меня, – спи, малыш. Ты лучше собаки, – последнее он говорит уже почти в полусне.

К чему я это все рассказываю вам? Уже целый год мы с Женькой живем на страницах ФБ. Целый год я рассказывал вам про нашу жизнь. Иногда веселую, иногда грустную, иногда скучную. Мне очень приятно, что вы следили за нашей нестандартной семьей и, надеюсь, вам было интересно. За сим… Нет, я не прощаюсь с вами. Просто этот фанфик считаю законченным. Но будут другие. Возможно, немного в другом формате, но писать я буду. Так что до новых встреч!

Ваши пидоры.