Текст книги "Радужные Мосты (СИ)"

Автор книги: Максим Субботин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

– Да он не в себе! – только и успела выкрикнуть Мили, когда незнакомец оскалился и, изготовившись к прыжку, сорвался с места. Недавно еле переставляющий ноги, в одно мгновение он обрел поистине нечеловеческую силу. Берган, не успев среагировать, со стоном согнулся пополам и рухнул к ногам напавшего безумца. Стремительный удар пришелся прямиком в солнечное сплетение.

* * *

Глупцы – они не могут себе даже представить того ужаса, что способна внушить дорога. А вот он испытал его на себе в полной мере. Страх стал сутью его существования, движущей силой и наказанием. Болью, которая затопила сознание и гнала вперед. Куда? Что ждало в конце пути? Он не знал, да и не стремился узнать. Не так важна цель, как процесс ее достижения. Жуткое искаженное подобие радости вспыхивало в обуглившейся душе каждый раз, когда удавалось пройти очередную милю тракта. Все скоро должно было кончиться – так или иначе. Невыносимо терзало даже малейшее промедление.

Почему они этого не понимают? Зачем преградили путь? Что-то спрашивают. Участие на лицах, сочувствие в словах. Все это ложь и грязь! Лишь способ задержать его, заставить мучиться. А ведь волна паники за спиной нарастает. Она копит силы, чтобы обрушиться, сломать, раздавить. Но не убить. Смерть – такая желанная, такая ласковая. Ходит стороной, дразнит.

Они же… они нарочно пытаются отнять у него тот сладостный миг, когда собственное ненавистное тело осядет на землю, и больше не надо будет переставлять ноги, дышать. Осознание этого обожгло не хуже горячего пламени. Нет! Он не может допустить подобного! Слишком хорошо знал, что последует за вынужденной остановкой. Пусть рвутся до предела напряженные мышцы, трещат суставы, кровь выступает через мельчайшие поры. Его ничто и никто не сможет остановить. Тем более эти напыщенные самоуверенные глупцы.

Короткий миг сосредоточения. Волна уже накрывает – это хорошо. Сейчас хорошо. Боль и страх уже почти привычны. Они разрывают тело и разум, но при этом дарят силу.

Да!

Губы сами собой раздвигаются в безумном оскале.

Вот она, неведомая ранее мощь. Она переполняет, требует выхода. Что ж, более ни к чему ждать…

* * *

– Проклятье! – выкрикнул Маркус и наотмашь левой рукой ударил незнакомца в челюсть. Послышался треск, брызнула кровь. Мужчина рухнул, как подкошенный, но тут же снова вскочил на ноги. Казалось, он не чувствует боли. Не чувствует вообще ничего, кроме неодолимой ненависти.

– Как бы не покусал, – презрительно сморщилась Мили, – а то еще заразит бешенством.

– Он не подойдет, малышка, – усмехнулся Бриг и точным выверенным движением послал в незнакомца один из своих ножей.

– Малышка? – вспыхнула Мили. Девушка, несмотря на оставшуюся с ночи усталость, готова была на месте покарать наглеца. Безумный гость отошел на второй план. Обращаться к ней – боевому магу, как к какой-нибудь портовой шлюхе? За это убийца рисковал остаться без самых важных частей тела. И, возможно, остался бы, если б не Маркус. Не теряя из поля зрения пошатывающуюся фигуру безумного гостя, воин встал между чародейкой и Бригом.

– Совсем мозги растеряли?! – прошипел он. – Еще не хватало, чтобы друг друга угробили. Мало нам этого урода. Так еще и вы собачитесь.

– А что он… – начала Мили.

– Молчать обоим! – Маркус еле сдерживался, чтобы не отвесить вздорной девчонке и лыбящемуся рядом Бригу по хорошей затрещине. «Что за утро такое? – думал он. – Если так пойдет и дальше, но неупокоенные не понадобятся – сами перегрыземся».

Между тем, незнакомец вновь изготовился к атаке. Но перед этим он, походя, избавился от глубоко засевшего в горле клинка Брига. У убийцы даже челюсть отвисла, когда он увидел, как отлетает в сторону окровавленный нож.

– Как это возможно? – прошептал Берган, не веря собственным глазам. Бородач уже встал на ноги и теперь был готов встретить обидчика сталью верного топора. Было видно, что полученный удар не прошел даром. Воин дышал медленно и неглубоко, лицо его приобрело бордовый оттенок.

Вивьен стоял чуть поодаль, раскручивая цепь. Для схватки ему нужен был простор.

– Он мой! – прорычал Берган и первым двинулся навстречу истекающему кровью. Он не чувствовал ни капли жалости к этому обезумевшему существу, по какой-то причине переставшему быть человеком. Это был уже даже не зверь, а нечто, напрочь лишенное разума.

С громким булькающим хрипом незнакомец бросился на бородача. Воин сделал шаг в сторону, рубанул коротко, без замаха. Левая рука гостя упала в пыль. Не прерывая начатого движения, топор по дуге рухнул вниз, вспарывая живот. Глаза обреченного широко распахнулись, в их глубине зародилась искра… надежды? Она росла и ширилась, вытесняя огонь безумия. На обветренных губах появилась еле заметная улыбка. Заметив ее, Берган побелел. Резкий разворот, свист стали, взлохмаченная голова отделилась от тела и, кувыркаясь, полетела к обочине.

– Кажется, он обрадовался смерти, – только и смог выговорить бородач, опуская топор. И немного помолчав, добавил:

– Что там впереди? Что нас ждет?

Вопрос повис в воздухе. Без сомнения, каждый из путников сейчас спрашивал себя о том же. Трудно было представить, что мог увидеть несчастный, что послужило причиной его сумасшествия. Вокруг все оставалось по-прежнему – все тот же шелестящий лес, та же змеящаяся лента тракта. Но теперь змея показала свои зубы, а из ее пасти потянуло смрадом.

– Я, конечно, прошу прощения, – подал голос Бриг. Убийца вертел в руках отброшенный незнакомцем нож. – Но это нормально, когда человек запросто вытаскивает из горла такую вот игрушку, а потом преспокойно продолжает ходить?

– Шок? – предположил Вивьен. – Бывает, с переломанными ногами преодолевают приличные расстояния.

– Смотрите, – Мили прервала рассуждения алхимика. Она сидела на корточках возле лежащего ничком обезглавленного тела. – Ничего необычного не замечаете?

– Ничего странного, что он подволакивал ногу, да и с рукой были проблемы, – сказал Маркус, массируя виски. Чем дальше, тем больше не нравился ему неразговорчивый гость. Слишком много он принес с собой вопросов. Слишком большую поднял волну за короткое время. Мало кто сможет пройти, по меньшей мере, день с арбалетным болтом в спине. А именно эта короткая металлическая игла торчала под левой лопаткой убитого.

– Он же сердце пробил, – теряя напускную браваду, сказал Бриг. Куда только делись прежние спокойствие и рассудительность?

Да и остальные путники выглядели не лучше – растерянные, подавленные. Ведь если этот несчастный, который теперь лежал в луже собственной крови, столкнулся с чем-то намного превосходящим его разумение, то где гарантии, что то же самое не случится снова? Но на этот раз уже с ними. Тем более, что до места происшествия было рукой подать – один дневной переход, не больше.

– Скорее всего, его свои же и пристрелили, – нарушил тягостное молчание Бриг. – Он дезертир. Чего-то испугался или передумал идти дальше, решил слинять. Ну, а подельники не оценили. Угостили напоследок.

– Мы и сами не лучше, – Вивьен все еще продолжал стоять в стороне, смотря исподлобья. – Сами чуть не перегрызлись. Неспроста это, неспроста…

* * *

– Всем быть начеку, – в который раз сказал Маркус, проверяя, хорошо ли выходит из ножен меч. Появление странного сумасшедшего не смогло повлиять на решимость путников продолжать поиски легендарной страны. Некоторая нервозность все еще присутствовала, но и она постепенно сходила на нет, сменяясь холодной настороженностью. Однако ни шуток, ни бойких разговоров не было. Каждый переваривал случившееся в одиночку.

– Мили, ты как себя чувствуешь? – Маркус все же решился поднять беспокоящую его тему. – Ты все еще с нами?

Чародейка ответила удивленным взглядом:

– А что тебя заставило думать иначе? – голос ее был холоден.

– Подумай хорошо, сейчас еще можно повернуть обратно. Потом будет поздно.

Девушка, до того сидевшая на попоне, в мгновение ока взвилась на ноги. Волосы ее разметались по плечам, блеснув золотом. От лица отхлынула кровь, глаза расширились. Остальные члены группы лишь молча переглядывались, готовясь разнимать командира и чародейку. В воздухе повисло напряжение.

– Маркус, ты меня прогоняешь? Ты позволяешь себе усомниться в моей силе, моих умениях?

– Мили, успокойся, я всего лишь…

– Если тебя напугал этот человечишко, так и скажи, – Мили не собиралась слушать никаких оправданий, а тем более сомнений в свой адрес. – Как ты собираешься идти без мага? Будешь разгонять неупокоенных своей железякой? Годы обошли тебя мудростью, воин. Сделали из тебя труса! Позаботься лучше о себе и поворачивай в город, пока еще не поздно. Я как-нибудь справлюсь, – последние слова она выплюнула, презрительно скривившись.

– Пора нам всем собираться, – оборвал монолог чародейки Бриг. Он повысил голос, стараясь отвлечь готовых разорвать друг друга Мили и Маркуса. Ситуация повисла на волоске, случиться могло все, что угодно.

– Пора, пора, – незамедлительно отозвался Берган. В кои-то веки он полностью поддерживал метателя ножей. Тракт и впрямь как-то действовал – поднимал из глубин души мелкие обиды и раздувал их до невероятных размеров. Или же они все поддались какому-то наваждению? Заразились безумием… – Эй, горячие головы, нас ждут горы злата, реки вина и искусные обольстительницы! – его борода воинственно топорщилась, хотя впечатление немного портила сухая трава. Запутавшись в меди жестких волос, она придавала своему владельцу сходство с деревенским увальнем.

Маркус сверлил чародейку тяжелым взглядом. Подмывало хорошенько дать зарвавшейся девчонке по заднице, может хоть так спустится с небес на землю.

– Осторожнее в выражениях, девочка, – процедил воин. – Не испытывай мое терпение.

– Девочка? – Мили искренне рассмеялась. – Вы с Бригом сговорились что ли? Не хочу обидеть, но эта девочка уделает вас обоих, даже не вспотев, – злость почему-то начала рассеиваться. Однако заканчивать на столь невразумительной ноте чародейка не желала. Маркус сомневается? Значит, пусть увидит хотя бы малую толику из того, что подвластно ей.

Девушка пристально смотрела в глаза стоящего напротив воина. Медленно-медленно она начала расстегивать пуговицы на кожаной куртке. Тонкие пальцы ловко скользили по матовым кругляшкам, высвобождая их из объятий петель. Куртка начала расходиться, обнажая белоснежную кожу, не тронутую загаром. Все ниже скользили ее руки. Вот уже стала видна ложбинка меж грудей, в которой покоился вытянутой формы амулет. Был он выполнен из сероватого металла и испещрен непонятными Маркусу рунами. А рассматривал он пристально. И не только их…

Мили, довольная ходом событий, обхватила амулет и тут же пошатнулась, с трудом устояв на ногах. Никто из спутников не знал, что она сейчас чувствовала. То была невероятная сила, бьющая через край, способная в умелых руках превратиться в карающий бич, сметающий на своем пути любого дерзнувшего покуситься на обладателя подобной мощи.

Маркус отпрянул. На миг ему показалось, что перед ним стоит не тоненькая изящная девушка, а выросшая вдвое валькирия в сверкающих доспехах. От нестерпимого света он зажмурился, а когда вновь открыл глаза, все было по-прежнему – легендарная воительница исчезла без следа. Однако ощущение исходящей от чародейки силы никуда не делось.

– Я должен был знать, – переведя дыхание, проговорил Маркус, – ты сама все понимаешь.

Мили внутренне торжествовала, на ее губах появилась снисходительная усмешка. Победа – полная и безоговорочная! Ничего не ответив, девушка сверкнула глазами, понимая, что Маркус все понял и так. Дальнейшие объяснения были бы лишними.

Она еще несколько мгновений сжимала амулет, а потом резко выпустила его и отвернулась, твердо зашагав к разложенным на земле вещам. Внешне чародейка ничуть не изменилась, но потеря силы отозвалась болезненной тяжестью. Это было похоже на долгое, но неудачное занятие любовью. Когда чувствуешь непреодолимое влечение, добираешься почти до самого пика наслаждения, а потом, так и не испытав его, камнем падешь вниз.

Мили чувствовала образовавшуюся внутри пустоту. Сила требовала выхода, удовлетворения. В висках слегка покалывало. Тело лихорадило.

Эту небольшую демонстрацию возможностей чародейка провела не столько для Маркуса и остальных, сколько для себя. Она до самого последнего момента не была уверена, что здесь, в месте, пропитанном чужеродной магией, амулет отзовется. К счастью, сомнения незримой пылью развеялись без следа. Пустота не в счет. Если вспомнить безголовое тело, то вскоре сила амулета может потребоваться в полной мере. А пока заслуженная победа – маленькая, но такая важная. И даже боль в недавно сжимающей амулет руке почти не беспокоила. За все надо платить, а сила просто так не дается…

Путники постепенно приходили в себя. Недоразумение казалось исчерпанным, и, что не маловажно, обошлось без ненужных жертв. Все знали, что иногда очень полезно выпустить пар – покричать, даже затеять небольшую потасовку. Иначе скопившееся напряжение может выплеснуть не в бою, а в самый неподходящий для этого момент. Главное, не перейти тонкую черту и не скатиться до банального кровопускания.

Мили и Маркусу это удалось. Ценой проглоченной обиды со стороны воина и внутренней опустошенности со стороны чародейки.

– Бесы меня дерите! – в сердцах сказал Берган. – Если я стану сходить с ума – лучше двиньте мне по голове и свяжите. Не хочу бросаться на тех, с кем преломлял один хлеб.

– Тебя, пожалуй, свяжешь, – скривился Бриг. – Все равно, что пытаться усмирить медведя. Размажешь по травке и не заметишь.

– Значит, вам придется постараться, – радушно осклабился бородач, забрасывая топор за спину.

Сборы не заняли много времени. Работали быстро и споро. Тело сумасшедшего гостя оттащили к ближайшим деревьям, забросали листьями и дерном. Конечно, его следовало либо закопать, либо завалить камнями, либо сжечь. Но обычные традиции перестали иметь вес на древнем тракте. Путникам казалось, что от мертвеца веет безумием. Глупо, но перебороть отвращение и подсознательный страх они не смогли. Вернее сказать – не захотели. Скелетом больше, скелетом меньше. Бесконечный зеленый полог и не заметит внезапно появившейся в его владениях жертвы. Мигом обратит в кучу перегноя.

А следы – что ж, если кто-то и маячит за спиной, то рано или поздно с ним все равно предстоит встретиться. Днем можно было не опасаться удара с тыла, а ночью от сюрпризов убережет щит.

Обычные в походном деле заботы вытесняли тягостные думы. Им на смену приходила обычная уверенность в себе, жажда приключений и надежда на благоприятный исход предприятия. Совсем скоро путники снова сидели в седлах. Путешествие продолжилось.

Ехали молча, лишь иногда перебрасываясь отдельными фразами. Неприятный осадок от случившегося утром окончательно не пропал. С одной стороны все было хорошо – жертв нет, здоровье в полном порядке. С другой же стороны – странности, касающиеся ушедшего вперед отряда. По зрелому размышлению следовало развернуться и убираться восвояси. Но кто же побежит, даже не увидев врага в лицо?

* * *

Завалы встречались еще два раза, а потом дорога стала чистой. Это позволило двигаться в хорошем темпе. Ближе к полудню, выехав из очередного зигзага, коими тракт оказался крайне богат, путники, как по команде, остановились. Перед их взорами раскинулась небольшая полянка, поросшая редкой пожухлой травой – такой, какая она бывает поздней осенью, ближе к самым морозам. Проплешина резко контрастировала с буйной зеленью, царившей всего в шаге за пределами поляны. И это притом, что здесь ночью прошел дождь, и земля все еще была влажная.

Но не скудность растительности заставила всадников остановиться. Четырехгранный каменный обелиск, высотой примерно в три человеческих роста, возвышался в самом центре странного полумертвого образования, а возле него лежало тело.

– Не нравится мне это место, – цепким взглядом осматривая поляну, сказал Берган. – Вся трава словно высохла. Или даже сгорела. Как бы и с нами не произошло того же, что и с тем молодцом.

– Он не сухой вроде, – отозвался Бриг. – Труп, как труп – свежий. Но ты прав. Как бы проверить? А то станем мумиями и все, тут-то нашему путешествию и конец.

– Хоть воды плесни или ветку живую брось, – безучастным голосом сказала Мили. Она снова сидела с закрытыми глазами. И снова Вивьен был подле нее, готовый поддержать.

– Воды и так полно, – буркнул Бриг и, недолго раздумывая, соскочил наземь, небольшими шажками направился к поляне. В одной руке он держал пару ножей, в другой сломанную с дерева ветку. Она и полетела в сторону торчащего каменного пальца. Плавно приземлилась возле неподвижного тела и осталась лежать.

– Может, он спит? – хмыкнул Бриг. – Эй, милейший, солнце уже в зените!

– Вряд ли он тебе ответит, – присмотревшись, сказал Вивьен. – Уже белый, что твое исподнее.

Убийца взглянул на алхимика, хохотнул.

– Либо его угостили свои. Вроде как и первого – арбалетным болтом. Либо что-то здесь действительно не так, – в голосе Бергана не было и намека на веселье. – Но в любом случае – здесь одно тело, а это говорит о том, что мы сможем пересечь это место.

– Какой смысл лить кровь по дороге к цели? Не понимаю, – задумчиво протянул Бриг. – На обратном пути – это понятно. Убрать лишних свидетелей или претендентов на долю. Но туда…

– А почему вы решили, что и болт, и этот мертвяк – это внутренние выяснения отношений? – возразил Маркус и достал карту. – Почему сразу отметаем драку с внешним врагом?

– Так ни следов, ни трупов кроме этого. А, судя по тому, что они прошли дальше – победа осталась за ними, – парировал Берган. – Я понимаю, что дождь мог все смыть, но кому было убирать тела нападающих?

– Возможно, убирать было некого… – сказал Маркус, углубившись в изучение карты.

– Не темни, командир. Говори, что знаешь, – прищурился Берган.

– Пока только догадки. Наш пьяный друг обозначил этот столб, как границу. Бриг, это конечная точка его путешествия. Похоже, именно здесь он развернулся и начал драпать. Почему?

– Он не уточнял, – пожимая плечами, отозвался метатель, – сказал только, что сильно испугался. Был он тут ночью, мало ли, что могло померещиться. Наш утренний друг тоже все больше отмалчивался. А страх, по всей видимости, на него нагнали изрядный. Хотя, если бы не мы, кто знает – может и добрался б до города. Стало бы там на одного сумасшедшего больше.

– Если… если, – пробубнил Маркус, не поднимая глаз. – Как там ветка?

– Да что с ней будет? – Бриг уже стоял на самой кромке выжженной поляны. – Я что подумал: будь это место действительно опасным – наверняка бы не пустовало. Хоть какие-нибудь останки, да были. А здесь все чисто. Ни косточки, ни тельца. Лошади не выказывают страха. Значит, и другие звери должны были приходить. За годы наверняка бы накопилась целая гора костяков. Так что этот доходяга не в счет. Он мог умереть от чего угодно. Хоть бы и подавиться.

– Может, они лесом прошли? – предположил Берган. – Дружки этого тела.

– Может, но не думаю. Посмотри, какие кругом заросли. Верхом никак.

– Если бы не дождь, не пришлось бы гадать, – Берган спешился и попытался разглядеть на земле чужие следы. Но кроме тех, что оставили путники сами – ничего не было.

Между тем, Бриг уже ступил в пределы мертвой поляны. Несмотря на уверенные слова, самый первый шаг дался ему с заметным трудом. Убийца шел осторожно, готовый в любой момент среагировать на опасность. За ним следили Маркус и Берган. Но ничего не происходило. И только, когда метатель достиг обелиска, очнулась Мили. Девушка сидела и щурилась на ярком солнце, приходя в себя. Потом прошептала:

– Это не просто столб.

Вивьен, а только он расслышал слова чародейки, решил, что будет правильным приостановить движение Брига:

– Стой! – окрик алхимика заставил убийцу вздрогнуть, замереть.

– Это сосредоточение, – уже громче проговорили Мили. Теперь ее слышал даже Бриг. – Не подходи к нему.

Теперь спешилась и чародейка. Она уверенно приблизилась к обелиску, обошла вокруг него. Ни постамента, ни основания – каменный палец как будто вырастал из земли. Ничуть не покосившись за долгие годы, он равнодушно устремлялся в небо. Если когда-то и были на его поверхности какие-то письмена, то дождь и ветер хорошо постарались, стерев даже малейшее упоминание о них.

– Он как глыба льда, – обескуражено сказал Бриг. Метатель сидел над, теперь уже точно, мертвым телом. – Словно ледяная статуя. Только не тает на солнце, – все еще не веря собственным глазам, он постучал одним из ножей по одеревеневшему телу. Послышался гулкий звук, словно металл касался камня. – Статуя и есть. Я уже схожу с ума, – Бриг растеряно посмотрел на Мили, ища у нее ответа, но девушка молчала. – Какой идиот притащил с собой в лес статую? Тем более урода-оборванца.

Лежащий мужчина действительно не отличался ни привлекательностью, ни добротностью одежды. Не самый удачливый, порядком потрепанный разбойник с большой дороги – странный объект для того, чтобы быть запечатленным в камне.

– Это своего рода приграничный столб, – произнесла Мили, стоя перед обелиском. Девушка словно и не слышала всего того, что говорил Бриг. – Надо думать, что когда-то позволял узнавать интересующую информацию о двух городах или провинциях, которые связывал тракт.

– Никогда о таком не слышал, – буркнул Бриг.

– Попробуем? – Мили загадочно улыбнулась.

– Как по мне, так лучше бы поехали дальше, – раздался из-за спины голос Бергана. – Ну их, все эти магические штуки.

Но Мили уже загорелась. Она встала вплотную к обелиску, положила левую ладонь на шершавую каменную поверхность. Положила и тут же отдернула – холод, пронизывающий холод почти отбросил девушку в сторону. Рука тот час же онемела. Перед глазами, будто взорвался сноп искр. Чародейка вскрикнула и отпрянула, еле устояв на ногах.

Бриг сорвался с места, бросился на помощь. Но Мили, ошарашено мотая головой, уже приходила в себя. К ней бежал Маркус. Берган и Вивьен остались на местах, напряженно оглядываясь по сторонам. Алхимик ловко выудил из седельных сумок пару закупоренных бутылочек, в каждой из которых плескалась красно-коричневая жидкость.

– Что с тобой, что случилось? – почти кричал Маркус, оттаскивая чародейку от обелиска.

– Все хорошо, – баюкая обмороженную руку, ответила Мили, – сама виновата, не рассчитала силы. У меня до сих пор перед глазами разноцветные солнечные зайчики бегают. Словно от десятка витражей.

– Какие зайчики? – не понял Маркус. – Что с рукой? Чем помочь?

Девушка попыталась пошевелить абсолютно белыми пальцами. Странно было видеть в лучах летнего солнца заиндевевшую кожу, не желающую оттаивать. Рука до локтя, будто в сосульку превратилась – не повиновалась и ничего не чувствовала. Мили вытащила из поясных ножен тонкий стилет, провела лезвием по ставшей чужой руке. На коже не выступило ни капли крови.

– Вот тебе и статуя, – чародейка взглянула на Брига, поморщилась. – Живой был этот оборванец, живой. Руками только полез, куда не просили. Впрочем, я тоже…

Маркус решил, что девчонка бредит от шока:

– Мили, очнись! Чем тебе помочь? Что случилось?

– Дура я, – закатив глаза, сказала чародейка. – Помочь? Да я сама, дайте мне немного времени, и костер разведите. Только скорее, пока ткани окончательно не омертвели. Не хочу по глупости лишиться руки.

– Привал! – выкрикнул Маркус. – К обелиску не подходить, рты не разевать. И вообще, давайте-ка отойдем с этой поляны на дорогу, там как-то спокойнее.

Отходили медленно, не опуская оружия. Одна Мили самым наплевательским образом игнорировала всякую осторожность – вышагивала, что-то бубня себе под нос. До Маркуса долетело всего несколько слов, но и их оказалось достаточно, чтобы воин невольно усмехнулся. Чародейка не скупилась на выражения, в особенности теперь, когда причиной неприятностей стала собственная неразумность.

– Я быстро, – отрешенно проговорила Мили, сосредоточенно копаясь в одной из седельных сумок. – Я быстро, и поедем дальше.

Так как одной рукой действовать было крайне неудобно, а от предложенной помощи девушка отказалась, то поиски нужного снадобья несколько затянулись. Однако вскоре чародейке все же удалось выудить на свет небольшой глиняный пузырек, горлышко которого оказалось плотно залито сургучом. Потряся пузырьком над ухом и кивнув сама себе, Мили направилась к уже разведенному Вивьеном костру.

– Все отойдите шагов на пять, – попросила она. Хотя, судя по тону, просьба больше походила на приказ. – Прикройте глаза, а еще лучше – отвернитесь. Будет яркая вспышка. А лошадей лучше вовсе увести.

Воины пожали плечами и рассредоточились вокруг костра, отойдя на положенное расстояние. Бриг собрал всех лошадей под уздцы, отвел в сторону к лесу, где и остался с ними. Все замерли в ожидании.

Мили встала перед костерком на колени и, немного помедлив, осторожно поднесла к нему пузырек. Через мгновение сургуч начал таять, капая в огонь и освобождая горлышко, из которого выплеснулось несколько желтоватых едко пахнущих капель. Девушка опрокинула пузырек, его содержимое жидкой массой потекло на обмороженную руку, плотно обволакивая поврежденные ткани. Отбросив в сторону опустевший сосуд, Мили уверенно простерла руку над пламенем, негромко что-то пробормотала. А потом ели успела зажмуриться. Ярчайшая вспышка озарила старинный тракт. Она длилась долю мгновения, но на это время весь окружающий лес перестал существовать. Он превратился в нестерпимое сияние, сжигающее сетчатку у любого, кому не посчастливилось бы оказаться в тот момент поблизости и взглянуть на происходящее.

Стоило миру возвратиться в нормальное состояние, как над лесом разлетелся негодующий бас Бергана. Воин поминал и Мили, и ее руку, и вообще всех женщин, вместе взятых, да поставленных разом в крайне неудобные позы.

– Ах ты хрен пузатый! – отозвалась Мили. – Я сейчас сама тебя наклоню и отделаю чем-нибудь корявым, чтобы впредь даже помыслить не мог свой поганый язык такими словами отягощать.

Чародейка с самым решительным выражением лица двинулась в сторону бородача. Однако Берган выглядел скорее несчастным, нежели докучливым. Огромный воин стоял и тер глаза.

– У меня мухи теперь черные летают, – недовольно пробурчал он.

– Мухи известно, где летают, – чуть смутившись, ответила Мили.

Бородач насупился.

– Да ладно тебе, – примиряюще сказала девушка, – это небольшие последствия вспышки, видимо тебя задело. Скоро пройдет. А в следующий раз делай так, как прошу.

– Как рука-то? – спросил Маркус.

Вместо ответа чародейка продемонстрировала вполне функционирующую левую руку покрытую волдырями ожогов.

– Так и должно быть?

– Не совсем, просто рассчитать силу и место приложения заклинания довольно сложно, вот немного промахнулась второпях. Но это не страшно, у меня есть еще снадобье – помажу, и через пару дней все пройдет. Я запасливая.

– Только в этот раз не ошибись, – сказал Вивьен. – А то снадобий не хватит.

Мили не удостоила алхимика ответом. Настроение у нее улучшилось – рука вновь обрела способность шевелиться, а боль еще не пробила тонкую защиту заклятия. Но именно по причине не совсем удачного лечения следовало поторопиться. Барьер мог рухнуть в любой момент и тогда, чародейка знала, она превратится в агонизирующий комок неспособной к дальнейшему путешествию плоти.

Нужное средство нашлось быстро. Мили покрыла тонким слоем неприятно пахнущей вязкой мази обожженную руку, а затем наложила повязку. Успела!

Можно было сколько угодно блистать уверенной улыбкой, но в душе затаилась неуверенность. Несложное заклинание вышло из-под контроля. Несильный ожог звучал громким тревожным набатом. А что, если в следующий раз все будет серьезнее? Что если силы повернутся против нее и тех, кто окажется рядом? Чародейка представила стекающий с пальцев, но более не подвластный огонь. Стремительные вихри, чьи воздушные струи могли резать не хуже самого острого клинка. Иссушающие заклинания или, напротив, раздутые от переизбытка воды тела. Было что-то еще, но грозящий превратиться в смертоносный сель тоненький поток мыслей, прервался самым будничным образом.

– О, вы уже закончили? Все здоровы? Раз уж остановились, давайте перекусим, – весело предложил Бриг, не дожидаясь ответа на свои вопросы. Метатель возвращался в хорошем расположении духа, лошади покорно следовали за ним. – У меня живот подвело от всей этой мистики.

На этот раз Мили была даже благодарна безалаберности убийцы. Да, самовлюбленный тип, зачастую плюющий на проблемы других. Но разве она сама не такая же? А в этот раз Бриг вообще оказался крайне полезным. Кто знает, куда бы завели ее размышления, не появись он столь вовремя?

* * *

Спустя примерно полчаса всадники вновь въезжали на странную поляну, минуя стороной злосчастный обелиск, возле которого по-прежнему лежало окоченевшее тело несчастного искателя сокровищ.

– А он так и останется куском льда? – поинтересовался Маркус.

– Умеешь ты спросить, – хмыкнула Мили. – Я понятия не имею. Может быть, растает уже завтра, а возможно, что не один год проваляется в таком виде. Пока в этих местах все еще сильна магия и древние заклятия.

– И все же – что это было? – продолжал расспросы Маркус. – Я имею в виду обелиск. Почему на торговом мирном тракте мы находим смертоносную ловушку? Мне кажется, что это не могло идти на пользу. О каком спокойствии или удобстве можно говорить? Дети или животные – они непременно попадали бы под его чары. Ты только представь себе голосящую мать с замороженным ребенком на руках.

– Маркус, я похожа на ходячую пыльную энциклопедию? – Мили начинала выходить из себя. Разумеется, дотошность в их деле жизненно важна, но требовать разъяснений от нее – боевого мага. Не какого-то там книжного червя. Что за глупость? Почему она должна все знать? Чародейка поморщилась – ожог оказался сильнее, чем она думала, и мазь не могла полностью унять болезненные ощущения. – Считай, что мы въехали на территорию сопредельного государства. Возможно, раньше обелиск служил для иных целей. Еще вопросы есть?

– Какого еще государства? – вступил в разговор Бриг.

Но Мили больше не желала продолжать этот, с ее точки зрения, фарс. Хотят все знать? Пусть таскают с собой библиотеку или лучше подготавливаются. Почему все думают, что если рядом есть маг, он сможет ответить на все вопросы?

– Похоже, мы уже в землях фей, – задумчиво протянул Маркус. Воин не обращал особого внимания на внезапную обиду чародейки. Девчонка быстро вспыхивала, но так же скоро и остывала. Вскоре сама затараторит. Вопрос был в другом – чего испугался пьянчуга? Не каменного же столба, в самом деле! Ответа не было. Человек, набросавший карту, находился далеко. А строить предположения, по сути, на пустом месте – было занятием бесполезным и в некотором роде даже вредным.