Текст книги "Радужные Мосты (СИ)"

Автор книги: Максим Субботин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

– Мили, не молчи, – вновь обратился он к чародейке. – Мне надо знать, что мы имеем. Знать, на что рассчитывать.

– Пока что в основном имеют нас, – устало усмехнулась девушка. – Мы терпим и идем дальше.

– Но прошли-то далеко.

– Да уж. Я удержала заклинание. Они нас не увидели.

Алхимик выдохнул. Он все еще опасался, как бы твари не навели на них личей.

– И знаешь… – Мили задумалась. – У меня такое ощущение, что эти безмозглые создания натасканы на выслеживание таких, как мы с тобой. Они нас чуяли каким-то совершенно непонятным мне образом. Понимаешь, для них нас здесь не было. Не то, чтобы мы просто невидимы. Нас не должно здесь существовать ни для кого. То есть ни запаха, ни шума – ничего. Даже отголосков заклинания.

– А они заподозрили наше присутствие сразу, как мы вышли из-за кустов, – поддержал ее Вивьен.

– Я заметила, – голос Мили звучал растеряно. – Это далеко не адские гончие. Те бы прошли мимо и не почесались. Я не могла поверить сначала, а теперь не могу закрывать глаза на очевидное. Личи не могут, не должны жить в одной куче. Это все равно, что посадить в один ящик голодных крыс. Нанести каждой ранку так, чтобы шла кровь, и поместить в одну коробку. Что будет?

– Перегрызутся? – предположил алхимик. – Я не силен в крысах. Но если ты спрашиваешь…

– Угадал. Они разорвут друг друга. Так поступают многие животные. А теперь представь ту же самую ситуацию, но в коробку сунули магов. И не рядовых заклинателей, а по-настоящему амбициозных сильных волшебников. Только с той разницей, что каждый из них озлоблен на весь мир и ненавидит его всей душой.

– Ну и картину ты мне нарисовала, – почесал затылок Вивьен.

– Будет кровь, милый. Реки крови. Они сотрут друг друга в порошок, призовут на помощь все силы, воспользуются всеми правдами и неправдами. Вот так поступают неживые маги. Так относятся личи к любому, кто посмеет посягнуть на их владения.

– Видимо, не все такие, – пожал плечами Вивьен.

– Ты прав, – девушка тяжело вздохнула. – И это меня настораживает. Мало того, что некроманты издревле имеют дело с мертвой плотью, так теперь они объединились. Результат мы видели сами.

– Ты видела, – осторожно поправил ее Вивьен. – Для меня нет особой разницы между всеми этими мертвяками. Разве что одна – кого и как можно убить. Все остальное – это скорее твоя ипостась. Разобраться, понять, докопаться до сути…

– Ничего ему не надо, – закатила глаза Мили. – А как, не разобравшись, понять, как кого бить? И не забыл ли ты, великий могучий воин, о защите?

– Хорошо, хорошо, – поспешил сдаться Вивьен, не желая продолжать спор и реагировать на колкости. – Давай подытожим и будем подниматься. И так непозволительно долго засиделись.

– Почему же непозволительно? – улыбнулась девушка. – Похоже, что заклятие фей окончательно спало. Сил у меня достаточно. Если конечно снова не придется играть в гляделки с какими-нибудь тварями.

– Подожди, – Вивьен мучитель старался догнать ускользающую мысль. Что-то очень, как ему казалось, важное. – Личи – почему им не мешала магия фей? По крайней мере, на тракте. Или я снова что-то пропустил, что-то не понимаю?

– Личи… – протянула Мили и снова улыбнулась. Только улыбка вышла невеселой. – А я не знаю. Мне тоже показалось, что их смогли сдержать только границы Радужных Мостов. На тракте они чувствовали себя отлично. Может быть приспособились. А может быть как-то связаны со всем этим. Вернее не так – они точно связаны. Но возможно глубже, чем мы можем себе представить.

– Я уже начинаю думать, что в моем случае лучше все же ограничиться святым незнанием, – сказал Вивьен. – Теперь буду ломать голову, пытаясь понять все то, что ты сказала. Потом сделать выводы и разобраться. А что самое главное – действительность, скорее всего, преподнесет сюрприз, который в который раз поставит все с ног на голову.

– Зато не скучно, верно? – Мили поднялась, и воздух под ее ногами вновь заколыхался. – Пойдем, мыслитель, пока твоя голова еще на месте и не развалилась от тягостных дум.

Вставая, Вивьен заметил, что раненая нога чародейки выглядит заметно хуже, чем раньше. Через превратившиеся в лохмотья штаны виднелось чуть ли не вдвое расползшееся пятно, вид которого удручал. Как девушка все еще держалась – алхимик даже представить себе не мог. Терзающая ее боль должна быть поистине адской… А она еще умудряется улыбаться. Больше никаких пустых остановок. Иначе… О том, что может стать с чародейкой в случае излишнего промедления, Вивьен запретил себе думать. Пример Бергана во всех красках стоял перед глазами.

Неужели все настолько точно повторялось? В его руках находилась жизнь Мили, но он стремительно терял ее, снова оказавшись не в силах помочь справиться с недугом. Как и когда-то с той, с другой, в далекой северной провинции…

* * *

Да самого вечера тропа более не преподносила сюрпризов. Путники не останавливались и почти не разговаривали, стараясь свести признаки своего присутствия к минимуму. Раздобыть еды или новую порцию необходимых для снадобья трав они не решались. И более всего на этом настаивала Мили. Девушка категорически противилась любым лишним движениям, не будь они жизненно необходимы. Все доводы Вивьена отметались на корню. Чародейка была непреклонна. Одно из немногих, против чего она не протестовала – были попадающиеся в тени деревьев канавки с водой. Не столь вкусная и душистая, как в Радужных Мостах – простая дождевая, она вполне утоляла жажду. А большего путникам и не требовалось.

Остановились, когда почти совсем стемнело. Под ноги как назло начали лезть выбивающиеся из-под земли корни. Плохо различимые в сумерках ветви хлестко стегали по лицам. В конце концов, передвижение сделалось невыносимым.

– Я не смогу поставить щит, – сказала Мили, всматриваясь в открытый горизонт, который затягивала стремительно темнеющая хмарь. Здесь тропа на протяжении сотни шагов бежала вдоль крутого каменистого склона, у подножия которого смутно виднелись завалы из огромных глыб. – Любая, направленная вне изнанки магия, тут же привлечет внимание личей и их пособников.

Девушка прикрыла глаза и с наслаждением наблюдала за последними исчезающими бликами раскрасневшегося солнца. Зарево, еще недавно подобное пожару, неумолимо превращалось в еле дышащий огонек свечи.

– Ты умеешь молиться? – спросила она внезапно.

Вивьен, стоящий за спиной чародейки, отрицательно покачал головой. Затем сообразив, что девушка его не видит, сказал:

– Я утратил веру и в светлых, и в темных богов несколько лет назад, – голос его звучал надтреснуто. В нем слышались нотки все еще не позабытой горечи. – С тех пор я не молюсь. К чему сотрясать воздух пустыми, никому не нужными словами?

– Знаешь, что говорила моя бабушка?

– Бабушка? – Вивьен скептически скривился. – Я догадываюсь что. Но скажи.

– Она говорила, что молитва – это, прежде всего, обращение к богу внутри себя, а не к небесам. Бездумная надежда на всевышних – огромная глупость. Это все равно, что самому умывать руки, сваливать на них всю грязную работу. Если услышат и помогут – люди принимают это, как должное и забывают до следующего раза. А если не придет отклик или помощь, так поливают небожителей грязью. Мол – нет им дела до смиренных и просящих.

Вивьен насупился.

– К чему все это? Ты же не думаешь, что я сейчас расплачусь и примусь биться головой о камни, взывая к небесам.

– Нет, конечно, – Мили обернулась. Лицо ее выглядело задумчивым и растерянным. – Тем более что бабушкины слова я вспомнила только что. Никогда не задумывалась о молитвах, обрядах, таинствах. Как думаешь, может быть зря?

– Мили, ты меня пугаешь. Есть что-то, о чем я не знаю?

– Нет, нет, – девушка попыталась улыбнуться. – Просто сейчас почему-то очень ярко почувствовала…

– Ну что случилось?

– А вот видишь закат? Солнце скрылось, а его свет все еще виден, он все еще борется с наступающей ночью. Борется без надежды на победу. Вот и мы с тобой так же. Глупости, да?

Вивьен видел, что чародейка готова разреветься. Желая обнять, попытаться утешить, он сделал шаг к ней. Мили отстранилась, подняла в защитном жесте руку.

– Мы не должны касаться друг друга. Заклинание этого не выдержит. Нас расплющит ткань мироздания, избавится от пары заноз.

– Хороший способ покончить с собой, – проговорил Вивьен. – Личи пленных не берут, но мало ли… А тут просто – взялись за руки и все.

– Не смешно. Мне еще хочется пожить. Сейчас это ощущается острее, чем когда бы то ни было. Наверное, я становлюсь сентиментальной. А, Вивьен, похожа я на избалованную городскую дурочку, полную романтических грез?

– На дурочку, полную грез, не похожа, – честно отозвался алхимик и улыбнулся. – Я же сказал, что мы выберемся, значит так и будет. Подожди справлять по себе отходную.

– Мне просто страшно, – Мили мелко дрожала, из ее глаз все же потекли слезы. – Прости, ты не подумай, я сейчас возьму себя в руки. Наверное, я уже должна была смириться, но пока не могу. Мы оба с тобой знаем, что мне остался день, максимум два. Теперь не помогут и твои снадобья.

Вивьен стоял, не в силах произнести ни слова. Он просто не знал, что говорить, как успокоить девушку. Как бы он сам себя чувствовал, зная, что сегодняшний закат может стать для него последним? Что чувствует неизлечимо больной человек или приговоренный к смерти преступник, лежа на куче гнилой соломы? Как текут их мысли, что они вспоминают, о чем думают? Все это могло свести с ума.

– Да ты не переживай, – Мили улыбнулась сквозь слезы. – Мы им всем еще покажем. Маг я или не маг? Помнишь, я тебе приводила пример с крысами?

Алхимик кивнул.

– Так вот я сейчас самая большая и голодная крыса.

– Очень обаятельная крыска, – рискнул сказать Вивьен, за что удостоился теплой улыбки. – Ты это… имей в виду, что без тебя я долго не протяну на этой тропе, – как бы невзначай продолжил он. – А мне жить тоже хочется. Так что и тебе нельзя на тот свет торопиться.

– Эгоист, – прыснула чародейка. – Придется терпеть тебя, не бросать же на произвол судьбы.

Вивьен позволил себе немного расслабиться. Вроде бы Мили почувствовала себя лучше. Пусть ненадолго, но он будет рядом, чтобы поддержать. Неуклюже, деревянными словами, а не ровной мягкой вязью замысловатых речей.

– Эй, – голос Мили звучал еле-еле слышно. – Смотри.

Алхимик взглянул в указанную сторону и обомлел.

– Согласись, мне везет на всякие находки, – с гордостью произнесла чародейка.

Вивьен не нашелся, что ответить. Он только пристально всматривался в возникающие внизу, почти у самого подножия склона, алые точки.

– Костры? – не веря собственным словам, спросил он.

– Ты же воин, тебе лучше знать, – уклончиво ответила Мили. – Я могу ошибаться.

– Если это снова не какие-то магические игры, то точно костры. Мили, ты представляешь, что это может значить?! – даже в сгустившейся темноте в глазах Вивьена светилось возбуждение.

– Может, ты мне расскажешь?

– Если это не деревня, то лагерь. Там должны быть люди… Стоп. Личам нужен свет?

– Нет, у них и зрения-то в нашем понимании нет.

– Значит, точно люди!

* * *

И снова нервозное ожидание. Начать спускаться со склона сейчас, в уже полной темноте – значило весьма увеличить собственные шансы на падение. А скатиться по острым камням на ждущие внизу булыжники казалось делом малоприятным. В итоге путники отошли с края обрыва и расположились под сенью высоченного раскидистого дуба. Гиганту был ни один десяток лет, и своей внушительностью и незыблемостью он внушал искреннее уважение.

Несмотря на усталость, сон не шел ни к Мили, ни к Вивьену. Оба находились в предвкушении утренней встречи с неведомыми путниками. Как они забрались в такую даль? Зачем пришли? Очередные искатели приключений? Шайка головорезов? Конечно, нет страшнее зверя, чем человек. Но в сравнении с личами даже самый отъявленный негодяй уже не выглядел лишенным совести убийцей и ублюдком. Так – мелкий неудачник из клоачных трущоб. И не больше.

– Только бы не проспать, – сказал Вивьен. – А то снимутся с места, и догоняй их потом.

– Не проспим. Как чуть станет светать, так и пойдем, – Мили задумалась. – Шума поднимем много, камней затронем. Пыль, гул – как бы заклинание не слетело.

– Так и ладно, – Вивьен удивился. – Все равно к своим идем. Ну, к людям то есть. Им все равно показываться придется.

– Я бы предпочла снять покров уже перед ними, чем терять его еще при спуске, – парировала чародейка. – Последний козырь всегда лучше держать при себе.

Алхимик почесал затылок, хмыкнул.

– Согласен. Значит, будем спускаться нежно и ласково, чтобы не потревожить спокойствия местных красот.

– Вивьен, ты меня поражаешь все больше и больше, – Мили всплеснула руками. – Может быть, тебе в менестрели податься? А что – спел балладу, подмешал что-нибудь в кубки слушателей и все – собирай себе золотые. Ну, или любая девица твоя. А? Как?

Алхимик скривился.

– Хватит смущаться, как девственница на брачном ложе. Поди надоело уж по пещерам да хижинам ютиться. Так и мхом порасти недолго. Нет еще мха-то нигде?

– А ты проверь, – подмигнул чародейке Вивьен.

– Проверила бы с удовольствием и всей внимательностью, но нельзя, – Мили пожала плечами.

Ночь шла своим чередом. Ненадолго засыпал то Вивьен, то Мили. Даже не засыпали – проваливались в беспокойную дрему. Несколько раз подходили к кромке склона, всматривались в подножие. Костры продолжали гореть. Было их пять штук. Более того, казалось, что по лагерю движутся факелы – еле заметные крошечные светящиеся точки. Но сказать об этом наверняка не представлялось возможным – слишком уж велико было расстояние.

– Они или слишком самоуверенные, либо не представляют, куда попали, – задумчиво сказал Вивьен, в очередной раз, вернувшись к дереву. – Всю ночь жечь костры. Зачем?

– Ты меня об этом спрашиваешь? – Мили сонно подняла брови.

– Рассуждаю, – пробурчал алхимик. – Не вижу в их действия логики. Словно на прогулку выехали. А может мы уже вышли за пределы обитания личей? Как думаешь?

– Сам в это веришь?

– Нет, – честно ответил алхимик. – Но иной причины такой расхлябанности я не вижу.

– Утро все расставит по местам, – зевнула Мили.

* * *

Солнце еще даже не показалось из-за горизонта, а Мили и Вивьен уже готовились начать спуск. День грозил выдаться хмурым – в небе толкались серые кучевые облака. Однако утренних сумерек вполне хватало, чтобы рассмотреть на склоне все неровности и выступы.

– Смотри, костров всего два осталось, – обратил внимание Мили Вивьен.

– Вижу, вижу. Наверное, обленились, забыли дрова подбрасывать. Как бы ни замерзли, бедняги.

– Ничто не может лучше согреть озябшего на марше воина, чем добрый пинок любимого командира, – прозвучал беспристрастный голос алхимика.

– Ну-ну, смотри, как бы нас не наградили.

– Если что, то я спрячусь за спину великого мага.

– Сволочь же ты, сразу видно, что отшельник. Лишь бы схорониться, залечь в нору. Нет бы, защищать слабую девушку. Так нет, только и норовит спрятаться за ней.

Вивьен с самым невозмутимым выражением лица пожал плечами.

Спуск начался.

Путники двигались медленно. Они сначала пробовали ногой почву и, только убедившись в надежности опоры, полностью переносили вес. Вернее сказать, это больше относилось к Вивьену. Чародейка же почти скользила, поддерживаемая усилившимися вихрями. Теперь они походили на небольшие торнадо. Однако пыль и другие мельчайшие частицы под ее ногами не вились. Они еле заметно поднимались и тут же снова опускались на место. Мили старалась изо всех сил, почти не выдавая себя. Алхимик на ее фоне выглядел огромным неповоротливым слоном, неведомо как забредшим в посудную лавку.

Несколько раз Вивьен замирал, чувствуя, как уходит из-под ног опора, а, недавно казавшийся недвижимым камень вызывает небольшой обвал. В такие мгновения Мили менялась в лице. И без того внимательное сосредоточение усиливалось, превращаясь в полное отрешение от мира. Чародейка реагировала моментально, вливая энергию в заклинание изнанки. Со стороны могло показаться, что со склона, ни с того ни с сего, срывается камень. Булыжник устремлялся вниз, захватывая по пути камни поменьше.

В конце концов, спуск завершился удачно. Путники прислонились к огромным валунам, отдыхая, приводя дыхание в норму. Хотелось пить, но как назло поблизости не было не то, что канавки с чистой водой, но даже грязной лужи. Вивьен провел языком по пересохшим губам. Спуск ему дался непросто.

– Надеюсь, они не откажут несчастным путешественникам в глотке воды.

– Если откажут, – глаза чародейки нехорошо блеснули, однако тон оставался спокойным, – клянусь, что выжгу все в радиусе мили.

Вивьен посмотрел на девушку, и ему показалось, что та не шутит. Она даже не угрожала. Просто поставила спутника перед фактом неизбежного.

– Ну, тогда пойдем, – смутившись от слов Мили, предложил алхимик.

Они быстро преодолели россыпь больших камней, и вышли к пологому подъему длинной шагов в сто. Именно за ним, в уютной овальной чаше расположился лагерь неведомых путешественников. Передвигаясь небольшими перебежками, то и дело припадая к доходившей до колен траве, Вивьен и Мили за считанные мгновения добрались до края чаши. Добрались и тут же рухнули, вжимаясь в землю, стараясь слиться с ней, раствориться в нежной зелени.

В нос ударил знакомый сладковатый запах разложения. Сейчас, во влажной прохладе утреннего воздуха, он доносился еле заметным дополнением к сотне иных запахов. Но что будет, когда солнце достигнет зенита и жара станет почти нестерпимой?

* * *

Это не был лагерь каких бы то ни было путешественников. Определенно, когда-то здесь располагался укрепленный форт, обнесенный, как ни странно, каменной стеной. Разумеется, теперь древняя кладка растрескалась и рассыпалась, превратившись в жалкое нагромождение валунов. Стихия и время постарались на славу. Действуя рука об руку, им почти удалось изгнать из этого места последние крохи памяти о некогда обитавших здесь существах. Почти…

– Что это? – шепотом спросил Вивьен, высовываясь из-за большой, поросшей осокой кочки.

– Кладбище, – не раздумывая, ответила Мили.

На самом деле вопрос алхимика был почти риторическим. Воин и сам видел, чем стали древние развалины. Между камней, покрытых каким-то белым налетом, чудовищным отталкивающим изобилием валялись останки. Здесь были и кости, и куски разлагающейся плоти, и фрагменты амуниции. Среди множества черепов виднелись, как человеческие, так и животные. По крайней мере, Вивьен отчетливо определил несколько конских.

Над всем этим ужасом висел тяжелый гул. Целые тучи огромных жирных мух роились над этой свалкой. А ничем иным увиденное алхимик назвать не мог. Разум отказывался поверить в реальность происходящего. Не должно было существовать столь страшного места. Да, поля сражений зачастую выглядели так, что отнимали разум даже у бывалых воинов. Но здесь… Чья-то воля нашла развалинам новое применение, сделав из, некогда, без сомнения надежного оплота, подобие братской могилы.

– Смотри, – прошептала Мили.

Из-за одного из облепленного мухами камня вышла уже знакомая собакоподобная бестия. Остановилась, осмотрелась, гулко рыкнула на копошащихся крылатых созданий. Те словно и не заметили ничего.

– Там внутри тоже кто-то ходит, – почти одними губами сказал Вивьен.

Мили нахмурилась.

– Ну, там, в самих развалинах, – пояснил алхимик. – За стенами из останков, – добавил он, помедлив.

Действительно, былое оборонительное кольцо уступило место завалам дурно пахнущей спрессованной плоти, поднявшейся над землей на высоту выше человеческого роста.

– Сколько же здесь тел? – взгляд чародейки метался по контурам ужасающих стен. – Сколько лет это накапливалось?!

– Вот тебе и легенды, – Вивьен глубоко дышал, сдерживая приступ тошноты. Отсутствие за последние дни нормального питания теперь сказывалось как нельзя благотворно. Желудок просто не мог ничего из себя исторгнуть. Но, несмотря на это, в животе невыносимо крутило.

– Они сторожат. Смотри, дозором ходят, – Мили кивнула в сторону.

– Умные, твари, – скривился Вивьен, наблюдая за появлением второго чудовища.

Существа действовали на удивление слаженно. Они не бесцельно бродили вокруг нагромождений склизких останков, а пристально всматривались в края чаши, ловили каждый звук, принюхивались к тяжелому застоялому воздуху.

Вивьен хорошо помнил, как точно такая тварь обнаружила их на тропе.

– Они нас чувствуют? – спросил он Мили.

– Похоже, что нет. Я вообще не понимаю, как оттуда можно учуять или услышать хоть что-то.

– Что-то мне подсказывает, что они это могут.

Чудовища сблизились, издали несколько отрывистых звуков, больше всего походивших на скулеж, и разошлись. Вскоре они скрылись за развалинами.

Однако не успели путники прийти в себя от всего увиденного, как мерный гул разорвал пронзительный надрывный крик. Мили от неожиданности вздрогнула. Крик звучал из самого сердца развалин.

– Мертвые так не кричат, – пробубнил себе под нос алхимик и ощутил, как начинают мелко дрожать руки. Неужели живой человек? Там, среди гниющей плоти, среди заразы и удушающего смрада… Может ли такое быть?

Он взглянул на чародейку. Та словно не дышала. Огромные глаза отрешенным взором устремлены в сторону развалин, руки вцепились в траву, медленно вырывая ее с корнем.

Крик повторился. У Вивьена отпали последние сомнения. Мертвый не может испытывать страха. А в этом голосе звучал неприкрытый, несдерживаемый ужас. Впору было усомниться в рассудке несчастного.

– Погань! – прошипела Мили. Костяшки ее пальцев побелели, в глазах разгорался боевой азарт.

– Что здесь происходит? – Вивьен уже понял, что чародейка что-то для себя уяснила, и теперь желал знать – что именно.

– У тебя будет время, чтобы уйти. Не очень много, но тебе хватит. Потом здесь все сгорит.

У алхимика перехватило дыхание.

– Что? – только и смог спросить он.

– Там живой! – резко ответила девушка. – Ты понимаешь? Живой! Мне все равно не спастись. Я останусь, попытаюсь ему помочь. Или, – она запнулась, – отомстить, выжечь этот гнойник.

Алхимик всматривался в лицо Мили – напряженное до предела, сосредоточенное. Чародейка приняла решение и не собиралась его менять. Нельзя все время убегать. Это ломает не хуже страха или боли.

– Тогда идем, пока еще не поздно, – сказал Вивьен и встал во весь рост. Он не собирался спорить, не собирался что-то доказывать. Он даже расспрашивать больше не хотел. Жажда знаний была утолена сверх всякой меры.

– Глупец! – Мили вскочила и бросилась за алхимиком, который уже бодро шагал к развалинам. – Ты что себе думаешь? – набросилась она на него, – я стану спасать тебя, следить за тобой, оберегать от мертвяков?! Может быть, еще и сопли подтирать? Прошу, уйди…

– Хочешь, чтобы нас услышали уже на подходах? – алхимик говорил совершенно спокойно. – Много сил? Тогда продолжай кричать. Ты знаешь, что я не уйду. Только не теперь. Лучше бы убрала эту вонь.

Действительно, стоило путникам выбраться из нехитрого укрытия, как в нос ударили тяжелые миазмы множества разлагающихся тел. И это уже в паре десятков шагов от ужасной стены.

– Осел самоуверенный, – уже шепотом проговорила Мили. – Уберу, когда подойдем вплотную. Не путайся под ногами.

Вивьену показалось, что в голосе чародейки сквозит горечь и что-то еще – еле заметное, тщательно скрываемое. Однако понять и разобраться в оттенках интонации он не успел. В третий раз раздавшийся крик оборвался внезапно, словно человеку засунули в рот кляп. Путники переглянулись и припустились бегом. Расстояние до развалин стремительно таяло.

* * *

Мили решила не снимать заклинание изнанки до самого последнего момента. Однако стоило приблизиться к осклизлой стене почти вплотную, как дышать стало совершенно невозможно. Исходящий от останков смрад казался живым. Он проникал не только в легкие, но и окутывал разум, замедляя его работу. Вивьен вообще уже двигался на одном упрямстве, повинуясь отточенным за годы рефлексам.

Чародейка в который раз про себя выругала тупую упертость алхимика и скинула заклятие. С плеч словно тяжелый камень упал. Изнанка требовала весьма значительных затрат сил, и теперь они освободились, готовые прийти на помощь по малейшему зову. Мили и не стала ждать. Воздух в чаше пришел в движение. Нехотя, будто монолитная каменная громадина, он стронулся с места. Это еще был не порыв, даже не дуновение. Раскачать незримую стихию оказалось очень непросто. Она словно закостенела – пропиталась трупным ядом, сгустилась от обильно сочащейся слизи.

Краем глаза Мили уловила движение. Быстрое, безмолвное. Девушка успела повернуть голову и увидеть, как на нее несется недавно виденное чудовище. Поджарое, состоящее из тугих переплетений кровоточащих мышц, оно распласталось над землей в невероятно изящном и длинном прыжке. Уже понимая, что не успевает, чародейка выбросила перед собой руку. Раскрытая ладонь смотрела в сторону приближающейся смерти. Не хватало всего доли мгновения, чтобы нанести удар.

А вот Вивьен среагировать успел. Он все время озирался по сторонам, предвидя появление дозорных бестий. И не ошибся. Существо выскочило из-за облепленного мухами камня, не издав ни малейшего звука. От чародейки его отделяло всего несколько шагов. И они растворились под напором могучих лап. Алхимик парой слитных движений раскрутил цепь и в тот самый момент, когда чудовище оторвалось от земли, шипастое оголовье вспороло густой воздух. Убийственный металл пронесся над плечом девушки и врезался в оскаленную, уже готовую сомкнуться на нежном горле, пасть.

Мили вскрикнула и отпрянула, пропуская мимо себя безжизненное тело бестии. Спустя пару мгновений появилась вторая собака. Вивьен даже не шелохнулся, отдавая инициативу девушке. И та воспользовалась этим в полной мере. Скулящее, извивающееся в судорогах существо рухнуло наземь, даже не добежав до путников. Мерный гул нарушал треск костей и звук рвущейся плоти.

– Не смей ничего говорить, – сжав кулаки, сказала Мили. – Ни слова.

Алхимик благоразумно промолчал, для наглядности прикрыв рот ладонью.

Развалины древнего укрепления теперь представляли собой настоящий лабиринт. Мельком брошенный на стены взгляд заставил Мили сложиться пополам. Их вид вкупе со все еще тягостным воздухом мог свести с ума. Девушку не вырвало, но пустой желудок несколько раз ощутимо сжался.

Стены были покрыты шевелящимся ковром из белых и ярко-красных червей. Они самозабвенно ползали, копошились в расплывающейся плоти, сплетались в клубки, пронизывали все и вся. Истинные хозяева мертвого мира. Казалось невероятным, чтобы посреди нетронутого девственного леса образовался столь чудовищно омерзительный чирей. Как еще источаемые им яды и зловоние не погубили все вокруг на многие футы?

– Я не могу, – пятясь назад, проговорила Мили. – Не могу туда ступить.

Девушка заливалась слезами. Сейчас она ненавидела себя за внезапную слабость. Ненавидела, но сил справиться с ней не хватало. Отвращение заполонило разум, отняло последние крохи самообладания. Чародейка сжалась, закрыла глаза, будто это могло помочь избавиться из панической слабости. Хотелось забиться в самый далекий угол и спрятаться там. Сделать вид, что ничего не было, что мир полон лишь ярких красок и благоуханных ароматов.

– Огонь! – Вивьен тряс чародейку за плечи. – Вспомни, чем ты мне грозила. Выжги заразу. Ни один человек не смог бы побывать в этом безумии и остаться прежним. Мы уже никого не спасем, пойми это. Но ты можешь превратить это проклятое место в пустыню, в раскаленный пепел! Можешь?

Словно в ответ на слова алхимика из развалин в очередной раз послышался крик. Теперь он звучал глухо и больше походил на стон.

– Это же лагерь личей, да? – Вивьен продолжал тормошить девушку. – База, лагерь, лаборатория… Не молчи! Здесь они создают своих слуг? Создают из тел тех, кто стремился в волшебную страну фей. Я прав?

Алхимик с силой встряхнул чародейку.

– А? – девушка словно выплывала из сна. – Огонь, ты прав…

Вивьен выпустил Мили из рук, с облегчением выдохнул.

– Мы проложим себе путь огнем, – продолжила чародейка.

Алхимик открыл было рот, чтобы поспорить, но Мили опередила его.

– Он жив! И мы должны попытаться.

Вивьен только развел руками. Он вовсе не был уверен в собственной правоте. Тем более что мысль о том, чтобы оставить еще живого человека в самом сердце гниющего чирия – ужасала.

Дышать стало легче. А значит – можно идти дальше. Заметно усилившийся ветер делал свое дело, разгоняя мерзостные, затуманивающие сознание миазмы.

Мили с ненавистью посмотрела на копошащихся червей. Девушка не числила себя в рядах избалованных неженок, но перед этими созданиями испытывала безотчетный панический страх. Она чуть не сошла с ума от нахлынувших видений там, под озерами Радужных Мостов. Теперь кошмар вернулся вживую, и с ним надо было справиться самой. Вивьен мог подбодрить, помочь словами, даже увести, но это не изменило бы ситуации. Бежать, снова бежать?.. Еще на день отсрочить неизбежное. Отвернуться от возможности наконец-то проявить себя в полную силу. Поквитаться. И все из-за каких-то червей?! Чародейка тряхнула головой.

– Смотри по сторонам, – сказала она. – Если что – кричи так громко, как можешь.

Вивьен никак не отреагировал на эти слова. Он и без них крутил головой, как заведенный, высматривая собак и любых иных тварей. Несколько радовало отсутствие холодного взгляда. Но означало ли это, что поблизости нет личей – алхимик не знал.

Мили замерла перед входом в развалины. Разум стенал и кричал, но девушка всеми силами старалась подавить поднимающую голову истерику. Более не смотря на стены, она подняла прямые руки над головой, а потом резко, словно сдирая невидимый покров, опустила их. Воздух вокруг завибрировал, поплыл алыми всполохами. Вивьен ощутил неожиданный жар. На лбу моментально выступил пот.

Вокруг чародейки появилось сияние. Обжигающе яркое, почти белое. Девушка повела перед собой рукой и на земле появилась выжженная дуга.

– Идем, – сказала она, и голос ее звучал подобно морскому прибою.

Вивьен даже оторопел от разлившейся вокруг мощи. Определенно, девчонка стала сильнее. Теперь, не сдерживаемая никакими барьерами, она внушала почти благоговейный трепет.

Мили ощущала в себе невероятную злость. Она переполняла, выплескивалась. Казалось, если от нее не избавиться – разорвет на куски. Но девушка и не собиралась сдерживаться. Она простерла перед собой руки и с пальцев потекли еле заметные всполохи.

Воздух вмиг сделался сухим, послышалось отчетливое потрескивание. Черви на ближайшей стене съежились, обратились в пепел. Разваливающаяся гнилая плоть почернела и обуглилась. В небо взметнулся столб удушающего дыма. Налетевшие порывы ветра уже в нескольких десятках футах над землей развеяли его без следа. Однако у самой поверхности смрад стал еще сильнее. Запах паленой, горелой плоти смешался с уже витающими здесь миазмами разложения.