Текст книги "Московское боярство (СИ)"

Автор книги: Максим Макеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 29 страниц)

   С приходом купца Рюрик занял выжидательную позицию. Длилась она не долго – подворье убитого купца загорелось, подожжённое чуть не с десяти сторон. Причём семья его сбежала от греха подальше. На пепелище образовалось подобие вече, что постановило – войну отложить, переговоры продолжить, за обиды дать Москве мзду, конфликт считать исчерпаны. Вече, по словам Олега, было из двух частей – первая, мужики, стояли в окружении второй, толпы баб, которая зорко следила, чтобы от их, бабий, интерес, был соблюдён. Ну вроде как под конвоем женским собрание прошло. Под шумок всё оставшееся имущество купца, включая долги третьих лиц в его пользу, отошло казне, мол, за обиды послам его отдадим. Понятное дело, далеко не всё в Россию отправлять собирались, часть Рюрик споро поделил меж довереенными людьми и мелкими купцами, на всеобщую радость.

   Дальше – больше. Лок, быстро сообразив что к чему, опять запустил слух. На этот раз о том, что не только убитый купец обижал бедных послов, но и остальные олигархи тоже хотели под себя товар подгрести. Опять народ шумит, купцы открещиваются от обвинений, старые союзы распадаются, новые образуются, "партия" отца Жуляны, Ратибора, растёт как на дрожжах. Под чутким взором Лока, новгородцы шумят, требуют решения конфликта. И вот когда окончательно люди созрели, Рюрик вызвал Ратибора к себе. Тому, внезапно поднявшемуся до небывалых высот, объяснили положение, и уже попросили (!) выступить в качестве посредника на переговорах в отправляемом посольстве. Папа Жуляны согласился. Во-первых, статус в это время очень много значит. Во-вторых – самому интересно, что там в Москве. Ну а в-третьих, как не согласиться, если друзья-товарищи, новые и старые, пороги оббивают, просят хоть как-то укорот на баб найти, привезти им те долбанные зеркала!

   Рюрик же посовещался с Локом, и тоже со своей стороны решил "подмаслить" Москву. Его доверенный человек внимательно изучил нашу с князем переписку, уважительно отнёсся к идее с Орденом Дружбы Народов, и между строк прочитал именно то, что я и писал. Теперь лично мне давали невиданное звание – Почётный Боярин Новгородский. Обязанностей нет, прав – тоже, так, ради статуса. Ну разве что могу пожить месяц-другой с семьёй в Новгороде за казённый, княжеский, кошт. А Москва и Россия теперь – Почётное Новгородское боярство, примерно на тех же условиях, без прав и обязанностей. Вот такие вот повороты судьбы.

   И это всё – только та часть последствий, что торговли "бабским" товаром касается. А у мужиков – своя забота. Народ новгородский малость в шоке, особенно та его часть, что с битвами да походами связана, то есть – почти все. Сила-то на перехват "Варяга" вышла немалая – и ополовинилась чуть не за три удара сердца. Это одна лодка такое сделала. А сколько их у Москвы? Да и поединок тот... Бабу оскорбили, за пятую точку схватили, что тут такого? А она за железяку непонятную сразу хвататься и дырки в купце, который тоже далеко не слабый воин, давай вертеть, генетикой не предусмотренные. Мысль народная гибкая, сразу возник вопрос. Если у них такие бабы, то что за мужики? Это что, если бы кому из Чёрных Воинов обиду нанесли, так пол-Новгорода в Ирий, рай так называют, отчалит? Вон, дружина купца, половина от которой осталась, после битвы на Волхове вообще чуть не завязать решила с опасным бизнесом, да на землю сесть. А как они народ ослепили да оглушили? Это что, ещё и волховать-колдовать могут москвичи? Манны много и "скилы" прокачены? Как с такими вообще биться тогда? Не, тут народ отчаянный, но не тупой, быстро прикинул что к чему, и на войну с Москвой собирался нехотя, через силу.

   Поэтому, когда информация о решении князя вести переговоры дошла до "ширнармасс", те самые массы его единогласно поддержали. Собрали людей из дружины Олега и Рюрика, группу родственников Жуляны, Ратибор с одним из сыновей, младшим, самого Олега и Лока. И вот эту банду и направили сюда...

   – Погоди! А что, Лок здесь, что ли? – я прервал рассказ Олега.

   – Ну да, он со мной был, и Ратибором, мы втроём сюда пришли – посланник Рюрика даже удивился.

   – И я его в крепость пустил... Ой дурак! – я хлопнул себя по лбу.

   – А что такое? – распереживался Олег, – Не так что? Мне князь наказал без договора не появляться. Ты, Государь, если что не так, не серчай...

   – Да успокойся, все подпишем, не вопрос. Сами же текст готовили. Просто уж очень хитрый этот ваш Лок.

   – Откуда знаешь? – Олег ещё больше удивился.

   – Ну, из твоего рассказа, да и из письма... – я выдал ему ту историю, которая сложилась у меня в голове.

   – Эвона как, – Олег даже растерялся, – выходит, сам князь купчину под бабу вашу подвёл? Под её выстрел?

   – Так, ты подписку давал? – я грозно посмотрел на посланника, – Давал. Поэтому об этом молчок, то дела уже наши с Рюриком. А вот Лока бы надо позвать, да и я своих подтяну...

   Позвал я Власа, Лиса, переговоры продолжили в более широком составе. Обрисовал обстановку, заслужил одобрительный, и даже уважительный взгляд Лока.

   – Так что, посольство ваше удалось, практически. Теперь нас считают добрыми, богатыми, щедрыми. Ну и полными отморозками, что на каждый косой взгляд за ствол хватаются и палят в людей почём зря.

   – Ну так это и хорошо! – радостно потёр руки Лис, – Все меньше лезть будут.

   – А тебе Влас, ещё пятнадцать суток отработок, – я подписал заранее подготовленную бумагу.

   – За что!? Получилось же, сам сказал... – приуныл пасынок.

   – За некомпетентность. Вон, коллега твой сидит, Лок, он тоже по части безопасности, только в Новгороде. А ты не разглядел того, и в морду равному тебе профессионалу отвесил.

   – То дело давнее, – с едва заметным акцентом промолвил Лок, поняв примерно половину из моей речи.

   – Ну вот, пообщаетесь, подумаете вместе над тем, как границу крепить станем между Новгородом и Москвой, как связь налаживать, вопросы с преступниками и общими врагами решать. Думаю, тем для бесед у вас много найдётся.

   – И что, прям так всё и расскажет мне малец? – улыбнулся хитро Лок.

   – Ага, держи карман шире. На этом мальце, как ты выразился, трупов – чуть не пять десятков. И это лично в Хель отправленных. Думайте, как избежать в следующий раз таких вот "разборок".

   Теперь Лок уже уважительно на Власа посмотрел. Ну да ладно, это сделали, теперь за "пряники" возьмёмся.

   – Олег! Там Рюрик в письме писал про плату за обиды. Но как-то вскользь, неявно. Чего нам положено-то?

   – Князь серебра прислал тебе, – пояснил Олег, – из имущества того купца. А про обиды он ещё на словах передал. Сказал, что если обида сильная той вашей девушке...

   – Катя её зовут, – подсказал Влас.

   – ...Вот той Кате нанесена, то он готов её в жены взять себе, – закончил Олег.

   Мы малость оторопели от такого предложения.

   – У него же вроде княжна есть? – осторожно поинтересовался я.

   – Ну да, только их четыре. Ещё, – Олег воровато оглянулся по сторонам, – девки, наложницы... Ты только не думай что Катю вашу в наложницы, нет! Он в жёны хочет!

   – Э-э-э-э, это предложение как, обязательное? – я с тоской представлял, как на него отреагирует Катя, там и мне достанется, и остальные от гнева фурии не уйдут, да и не по Закону это, принуждать в свадьбе, – Или подумать там можно, Катю спросить...

   Напрягшийся Олег выдохнул облегчённо:

   – Это он на тот случай, если по другому никак, предложил. Ну как предложил... – все обернулись на Лока, а тот сидит, лыбится, мол, я тут не причём.

   – Ясно, короче. У нас Закон, неволить её не стану. Захочет – пусть идёт за князя. Только я думаю, не согласится. Он у вас и так уже в годах, хоть и крепкий на диво, а Катя молодая, горячая...

   – Ага, прям кипяток, – встрял Лок.

   Все заржали, действительно, Катя у нас – палец в рот не клади. Купчина вон попробовал... Ну не палец, конечно, и не в рот, но тоже позарился на нашу Катю.

   – Ладно, то понятно. Непонятно только, почему Рюрик на это согласился? Баб и так у него много, ещё одна зачем?

   – Баб-то много, а детей – только две дочки, – пояснил Лок, – да и тех уже раздал по мужьям. Сына хочет... А ваши барышни крепкие, может, с ними что получится...

   Я задумался. Ручки чешутся поговорить с Катей, уговорить её принять предложение Рюрика. И уверен, что смогу ей всё объяснить правильно, пойдёт она на этот шаг. Но, если честно, втягивать девочку в такое грязное дело, как политика, у меня, как у человека, а не государя, рука не подымается. И вот дилемма, как любит повторять Кукша, к какой стороне своей личности прислушаться – к государственной или человеческой? Для России династический брак такого порядка – несомненное благо. А вот для меня, Сергея – бессонные ночи и вечные сомнения и переживания. А ну как она там несчастна будет? Или там через неё Рюрику зло причинить захотят? Я вообще это пережить смогу?

   – Короче, – я рубанул рукой по столу, – решать ей. Да-да, нет-нет, неволить не стану. Если не примет предложение, что тогда?

   – А у нас на лодке подарок для невесты, – оживился Олег, – там меха дорогие да украшения. Вот они и пойдут в плату за обиды.

   – Ну вот Кате это и отдадите, ей обида нанесена. А уж становиться княжной или нет, пусть сама думает. Единственно, с наследником, сыном Рюрика, надо подумать да со Смеяной поговорить. Может, поможем так, с уже существующими жёнами. Ну, пошли плату за обиды посмотрим, что ли...

   – Там не только за это. Серебра ещё для покупки зеркал князь послал, – вставил, наконец, чуть пришедший в себя Ратибор.

   – Хорошо, учтём, – мы все встали и пошли к судостроительному.

   Пришли к пирсу, там обстановка менее дружелюбная. Мои также держат под прицелом лодку посольскую, народ на ней в напряжении. Разве что Жуляна с подружками развлекает отца и брата, рассказывает, как мы живём, внука показывает.

   – Ну давай смотреть, что там в качестве платы Рюрик передал, – я попросил Кукшу, руководящего "осадой" лодки чуть снизить уровень безопасности.

   Олег метнулся на борт, и выпрыгнул с парой человек с мешками в руках. Два больших, один поменьше, но, судя по тому, как Олег под его весом согнулся, потяжелее. Поставили на пирс, развязали... Мои даже присвистнули – нам перепал натурально мешок серебра! Вот прям мешок! Там какие-то монетки, слитки, гривны да обрубки их, рубли серебряные. В других мешках – мех, плотно скрученный да увязанный. Хороший такой, добротный.

   – Ого! Это ж сколько тут! – Лис чуть не трясущиеся руки тянул плате за обиды.

   Олег назвал цифру. Ахнули уже все, включая присланных Новгородцев, они тоже не знали, что везут.

   – Ну ни ... чего себе! – вымолвил я, – Лис! Тащи накладные и Леду, охрану с лодки на низкий уровень, народ посольский пусть в лагере за стеной деревянной располагается – будем дебет с кредитом сводить...

   – Тут вот ещё за обиду, от князя, для Кати... – начал было Олег.

   – То потом, дай с этим разобраться.

   – А чего разбираться? Цена нормальная, по весу – Лис приподнял мешок, – вроде хорошо выходит.

   – Сколько и каких князь зеркал хотел? – спросил я у ратибора.

   Тот сделал неопределённый жест рукой, мол, на сколько хватит – всё возьмём.

   – Ладно, посчитаем. Да и качество серебра оценим заодно...

   Подсчёты затянулись почти на неделю. Посольство в основном сидит в лагере, их охраняет с башни одинокий пулемётчик. Жуляна с Ярило родичей принимает, Лок с Власом торчат в основном у Держислава в клубе. Вот уж действительно не знаешь, где найдёшь, где потеряешь! Лок сильно заинтересовался нашим гримом да нарядами для сцены, мол, был бы в таком в Новгороде – не узнали бы, надо перенимать опыт. Влас же конспектирует разговоры с ним, потом вместе вечерами разбираемся в сложившейся ситуации в свете новых международных договоров.

   Олег, Вольга и Ратибор с нами сидят, торгуются. Это тут проблема. В моё время деньги одинаково стоят, ну, если валюту не брать. А тут мало того, что товар весь разный, уникальный, так ещё и средства оплаты такие же. И состав сплавов, и размер, и плотность – все разное. А ещё меха – с теми вообще тихий ужас. Приял волевое решение – все серебро в переплавку, сделать штамп, по типу того, что мы для своих железных монеток использовали, только со знаком Рюрика вместо нашего герба и надпись о номинале на монетах на словенском. Ценные, уникальные монеты, отправил в свою нумизматическую коллекцию, остальное в печь. Олег кинулся было спорить, мол, князь-то по весу спрашивать станет, а ну как меньше денег выйдет после переплавки? Успокоили, на первый раз мы ему скидку хорошую дадим да по массе серебра товар отгрузим, до штамповки монеток с номиналом.

   Станок есть, штамп протравили, Буревой нам всё серебро переплавил, добился одинакового состава. И пошёл поток монеток. Определили пять номиналов, от одного до пяти рублей, чтобы удобнее было, разное количество сплава на каждый номинал, быстренько сделали валюту. Процесс торга пошёл легче. Разве что удивлённые взгляды послов да расспросы их затягивали процесс.

   Зачем резьба по краю? А чтобы не обрезали монеты. А картинка с обоих сторон? Чтобы не стачивали плоскости, потому и рисунок неглубокий. А вес какой? Вот вам таблица, там в наших величинах размеры и вес. А в словенских мерах? А вы сможете словенские меры дать? Ну вот пядь есть, палец, в них как получиться? А вы всем посольством пальцы да руки свои измерьте, вот линейка, да потом прикиньте, насколько разные монетки по вашим мерам получатся. Ушли – вернулись грустные, не думали об этом.

   Оказалось, по нашим расценкам, что Рюрик нам заплатил за несколько сотен малых зеркал, с две ладошки каждое. Если честно, далеко не факт, что мы это в обозримые сроки сделаем. Лис, правда, настаивал на том, что надо по Новгородским ценам считать. Не получается – слишком уникальный товар, нет такого у них на торге. Спросили Ратибора, на сколько собственно они рассчитывают товара, ежели только зеркала отгрузим. Оказалось, на три десятка! Ну нихрена ж себе у них там цены! Но и разорять Новгород нам не с руки, сели думать. И себя обидеть не хочется, и Рюрика – тоже. Сошлись на том, что мы им штук пятьдесят отдадим, они на складе есть уже, а там пусть разбираются. Перешли к мехам. Опять проблема обменного курса. По нашим записям шкурки те очень дешёвые выходят, а нам половину из планируемых трёх десятков зеркал именно шкурками заплатили. Начались торги. Сошлись на том, что меха мы все заберём, а вот серебра часть в новеньких монетах уйдёт обратно к князю. Причём Лок на этом настоял, у него какие-то свои резоны есть.

   На перспективу же решили чуть по другому делать. Пусть нам новгородцы дадут перечень товаров с ценой на их торге, а мы уж станем заказывать им поставки в качестве оплаты за наши зеркала. Интересовали меня импортные вещи да сырьё. Соль прежде всего – не могли мы этот дефицит преодолеть пока полностью. А из далёких стран пусть тянут всего по чуть-чуть, может, сгодится что. Ну и привычные уже мне цветные металлы – медь, олово, свинец. Причём не в дельных вещах, а в слитках да заготовках, тут уже, в Москве, определим, что с ними делать.

   Вообще же ситуация складывалась странная, хоть и ожидаемая. У нас по сути автаркия, замкнутое государство на полном самообеспечении. Если мы отгрузим в Новгород несколько десятков ростовых зеркал, да Рюрик их продаст по новгородским ценам, мы тупо подберём всю наличность в княжестве. Торговля встанет, что делать дальше – неясно. Купцы, понятное дело, повезут их дальше – но своих-то баб для начала надо обеспечить, а то после нашего визита они бунтуют. Но даже если они их дальше продадут, через пару циклов ситуация все равно повторится, мы высосем из Новгорода "наличку". Что князь может нам предложить взамен? Ни-че-го. Город торговый, купеческий да ремесленный, а по этой части мы его сами завалим чем хочешь, в большом количестве, да ещё и такого сверху добавим, о чем там отродясь не слышали. Да и импорт не сильно эту ситуацию меняет. Вон, Добролюб из Гребцов, привёз нам перец на пробу. Он рынок проверить московский хочет, понять, чем после животины он меняться сможет. Обычный чёрный перец, горошком. Только тут он на вес золота почти, а мы его весь посадили, в теплице, взошло три ростка. Их берегут как зеницу ока, и скоро они дадут семена, потом – ещё, в геометрической прогрессии. И через пару лет мы сами перцем тем кого хочешь завалим. Подарил папа Жуляне потрясающую гривну, не ту, которая тут за валюту, а на шею вешать, украшение. Золотая, между прочим. А дочь его в артель подростковую отвела, где мы из меди и стали украшения делаем, там такого – завались. Ну и что, что металл не благородный? Зато красиво, и не так громоздко. А у нас скромность ценится, вон, на Государе почитай только плащ с золотым шитьём да кольцо обручальное маленькое, кривое. А уж если глава государства так выглядит, то и остальным не грех. Нет у нас примеров разгульной роскоши! Не на кого опираться при формировании образа! В Новгороде купец перстнями пальцы украсит, гривну золотую на шею, мехов побольше – и сразу все видят, что богатый, солидный мужчина. А у нас такой появиться – только пальцем у виска покрутят, мол, чего он по жаре в таком виде гарцует? Тяжело и неудобно. А статус – на погоне видно, да по нашивке нарукавной читается. И те маленькие звёздочки на плече зачастую больше значат, чем все меха того купца. Проблема у нас с товарами. Единственно, за книги зацепились мы, что в Новгороде, бывает, продаются.

   Они тут тоже бесконечно дорогие – их пишут от руки, на пергаменте, коже выделанной, украшают каменьями. Двух одинаковых, по сути, нет – что там переписчик увидел в оригинале, неизвестно. Везут их с юга, из Византии, в основном. Ценность их для всех – огромная, а для нас – непонятная. Прикладные знания из них черпать? Да мы сами тут кому хочешь нос утрём по этой части. Философские и религиозные трактаты собирать? А нужно оно, плодить сомнения да культы? Мало ли что мои граждане прочтут между строк... Но все же это пока единственное, что нас хоть как-то заинтересовало. Может, хоть что-то полезное узнаем – и то хлеб. Вроде, разрешили вопросы торговли.

   – С Катей надо решить, – напомнил Олег.

   – О! Точно! Давайте, несите плату свою, что Кате за обиду полагалась, я девушку позову.

   – Ну что, Екатерина, – начал я, когда все собрались, – у посольства Новгородского к тебе есть дело...

   – Про купца того? Так он сам первый... – девушка сразу показал свои "иголки".

   – Нет, про купца все уже решилось. А вот за обиду тебе Рюрик решил отплатить. Руку и сердце своё тебе предлагает, замуж зовёт...

   – Да как он...! Да как вы...! – Катя начала орать, посольство малость в шоке от её напора.

   – Цыц! Пока лишнего не наговорила – замолчи! – я ударил ладонью по столу, – Дослушай сначала, истребительница купцов! Я сказал, что без твоего согласия ничего не будет. Поэтому эмоции в сторону, по существу говори. Согласна или нет?

   – Нет! Не пойду! Режьте, бейте – не пойду! У меня вообще жених есть! – выпалила Катя и вся съёжилась в комок.

   – Э-э-э, ну нет, так нет. Вот тут распишись, это Рюрику пойдёт, письмо о том, что претензий ты не имеешь и конфликт улажен. На, ознакомься. Это вот, – я ткнул в пару мешков с мехом, – тебе в качестве компенсации. Безотносительно решения по свадьбе. А вот с женихом твоим...

   Я вопросительно посмотрел на своих – те недоуменно плечами пожимают. Из группы посольских тихое кряхтение, показалась и скрылась красная рожа... Вольги!

   – Позвольте, это что? Вольга, что ли тут у нас барышень охмуряет? Катя? С Вольгой? А как же Магда рыжая? – вот те раз, пустил козла в огород.

   – Ну я... это... того... – Вольгу вытолкнули вперёд, мнётся, ничего связного сказать не может.

   – Меня в принципе только серьёзность твоих намерений интересует, а остальное дело ваше.

   – Я серьёзно! – чуть не с обидой в голосе выпалил Вольга.

   – Ну вот и ладушки. Катя! Ты подписала? Давайте теперь все на выход, а я с воспитанницей своей поговорю. Да-да, Вольга, и ты на выход.

   Разговор не сильно затянулся. Оказалось, Вольга к Магде дышал не ровно исключительно из-за её яркости, необычности. В штанах не удержать своё... Гм... Расположение к ней, вот и лез. А с Катей у них уже на более серьёзном эмоциональном уровне сложилось. Девушка в него ещё там, в Новгороде влюбилась, когда он за неё в драку полез, обычная, в общем-то, история. Ну тот тоже в процессе обратил внимание на девушку, и пока мы рядили кто кому из нас с Рюриком должен, получилась у молодых любовь. Но все в рамках закона, без сеновала. Катя чуть не плачет – думает, я против буду. А Государь у них вместо папы и мамы, как у всех воспитанниц Смольного, и мнение моё, благословение, много значит. А у меня другая проблема – брак-то межгосударственный! А мы такого пока не делали.

   – Ты не реви, я в ваши дела амурные лезть не собираюсь. Сладилось – и то хорошо. А вот с официальной частью... Как жениться будете? По каким обычаям? Где жить планируете?

   – Что значит – по каким? – слезы на щеках мгновенно высохли, – По нашим, московским да российским. И жить тут будем! Я что, дура в глухомань новгородскую переезжать? Пусть сам переселяется!

   – А его отпустят? Он ведь Олегу роту на верность давал? Или вы не думали о том?

   – Не дума-а-али-ли-ли-ии! – ну вот, опять зарыдала.

   – Ладно, ты не реви, придумаю всё так, что здесь Вольга останетесь, – я встал и приобнял девушку.

   – Ой! Спасибо дядя Сережа! Вы придумаете, вы умный! – слезы прекратились, улыбается.

   – Блин, ну какой я тебе дядя Сережа! Я ж Государь! – пора заканчивать эту вольницу, а то, чего доброго, ещё и при послах ляпнут "дядя Сережа", статуса потеря будет.

   – Ну ладно, государь! Но ты умный, ты придумаешь, – и обниматься лезет.

   – Ладно, иди давай, меха свои не забудь. А я пока бумагу писать буду. Потерпите, если что, пару-тройку месяцев?

   – Потерпим! – донеслось от двери, упорхнула истребительница купцов наша с мешком на перевес.

   На утро провожали посольство. С собой дали документов кучу, официальных, да ещё один – личный. Инструкция по здоровому образу жизни для того, чтобы наследник у князя появился. Ну там жирное не есть, алкоголь не пить, свежий воздух, диета, молочко, от ядов всяких – список прилагается, со свинцом и его соединениями во главе – держаться подальше. Это после Жуляны такое у нас появилось, её так лечили. Может, и тут поможет.

   Кроме бумаг отдавали монетки новые, серебряные и зеркала. Ростовых не было, большие под заказ будут, за какую-нибудь сильно крутую книгу или по личной просьбе Рюрика. Ну и наше видение процесса торговли с Новгородом на бумаге изложили, пусть подумают. Плюс набор измерительного оборудования и описание технологии приведения серебра к нужному нам составу, чтобы не было претензий при взаиморасчётах. Отдельно коснулись Кати и Вольги.

   – Я вот что думаю, – обратился я к Локу, посматривая на нашу парочку влюблённых, – надо бы нам постоянное представительство иметь друг у друга. Ну или хотя бы в Москве. А то с вашей стороны вечно лезут, то боярин, то, вон, Олег саблей машет... Нам нужен отдельный посол, имеющий полномочия представлять Рюрика в Москве. Причём такой, что бы мы его знали, да не против были его тут нахождения...

   Катя заулыбалась, покрепче взяла Вольгу за руку. Тот пока ничего не понял, стоит с серьёзной мордой.

   – Кого им видишь? – спросил Лок.

   – Олег бы конечно подошёл, – задумчиво произнёс я, ладожский воевода встрепенулся, – но и так нагружен, на торге дел много. А вот Вольга например...

   – Хм, – Лок с улыбкой посмотрел в сторону смутившегося парня, тоже все понял,– тут князь пусть решит.

   – И то верно. Ну что, давайте прощаться?

   Посольство уплыло, забрав Вольгу с собой. Пусть Рюрик ему "нарежет" прав да обязанностей, сюда отправит, тогда и свадьбу сыграем. А Москва приходила в обычное русло после особого положения.

   До Нового года мы обеспечили домами все семьи, которые планировали. Новых людей, три семьи ещё пришло из Гребцов, поселили в освободившиеся бараки. Когда их теперь снесём даже и не знаю, очень удачные получились постройки. В таких условиях люди привыкают к нашему образу жизни, учатся, потом, по идее, мы их дальше переселять должны, в каменные дома. А их планируется меньше, чем задумывалось – появился в проекте "Посольский квартал". Вольга там по началу один будет, потом ещё могут подтянуться, и ещё. Где мы их селить будем? За стеной? Нет уж, пусть под боком будут, так за ними наблюдать проще. Ну и Катю я не готов был выселять в палатку. Дома посольские практически такие же, как у нас, разве что забор ещё предполагается, и проходная, чтобы туда-сюда не шастали. Ну и плата за аренду посольства будет, чтобы не просто так тут они сидели на казённых харчах, её потом определим.

   А вот людей, скорее всего, больше не придёт. Добролюб, отец Ярило, что привёл партию скота и переселенцев, сказал, что в Гребцах больше никто не желает пока переезжать в Москву. Ну а мы в других местах пока вербовкой не занимались, не до того было. Но пока людей хватает, вроде. И наши подростки в силу вошли, и пришлые чуть притёрлись и освоились, корельские ребята вторым потоком ещё в начале прошлого года заселились в качестве "заложников" в наше Суворосвкое и в Смольный, в конце осени с Ладоги морячки, которых Златобор завербовал подтянулись... Москвичей у нас более под тысячу выходит, если с младенцами посчитать и с теми, кто вроде как не гражданин, но уже в процессе переезда. Ну как Ярило, например и его дружинники с семьями. Последние тоже не горят желанием с хорошо оплачиваемой работы по подготовке экипажей сновать с призрачными шансами на успех по городам и весям на лодке, потому и рапорта пишут о приёме в гражданство. Разница, собственно, между полностью свободными гражданами и крепостными, например – только в возможности занять должность на государственной службе. Те же, кто пока только работает над получением заветного, не побоюсь этого слова, паспорта, ещё и права ношения оружия лишены до поры до времени. Вот таким коллективом и живём.

   Под Новый год приехал Вольга, с телегой и боевыми конями. Рюрик его статус подтвердил, троих дружинников дал с собой, в январе сыграем свадьбу. Пока же новоявленный посол изучает свой статус в Москве и обживает новый каменный дом. Мы тоже все привыкаем к жилью, прикидываем ремонт, думаем, как дальше жить будем.

   У меня в доме откровенный бардак, внизу, на первом этаже, совещания постоянные, ибо нет пока ни Дворца, ни Дома правительства, а актовый зал уже далеко, ходить лень. В наших домах теперь тоже крепостные, да часть из них обозначена как домики для гостей. Там сейчас обитает Златобор со своими возницами. Пришёл под Новый год, ибо торговля по зиме встала речная, привёз нам образцы товаров из дальних мест. Кофе привёз, чай, хлопок, шерсть красивую, много всякого барахла для лаборатории Буревоя. В доме не поместились у Ярило, там ещё и мелкий, дядька своих возниц бросать не стал, вот и живёт пока, праздника ждёт. За кофе я ему готов был прямо сейчас отсыпать товара из государственной казны, а вот народ не оценил вкуса, горький он для них.

   Совещание, традиционное, предновогоднее, провели также у меня дома. Подвели итоги всех наших трудов, наметили планы на будущий год.

   – Сейчас нам надо последний рывок сделать – гавань вырыть. Её сделаем – и чуть легче станет, – я накидывал план работ, – домами всех обеспечили, дальше меньше народу переселяться будет, можно снизить темп. Внутригородские дороги по мере сил будем делать. Вот и получается, что народ у нас чуть вздохнёт после гавани.

   – А что дальше делать будем? – поинтересовался Святослав, – Ну гавань, ну дороги, а потом?

   – А потом – ремонт, – не отвлекаясь от записей, ответил я.

   – Ремонт чего? – недоуменно уставился на меня народ, я поднял голову.

   – Дома людям дали? Дали. Они их обживут за полгода-год? Обживут. Что дальше делать начнут? Правильно, ремонт, под себя жилища обустраивать будут. Ну и мебель, посуда, да много чего! Ведь пока в столовой кормили – это не требовалось, а теперь каждый для своей семьи в дом потянет. Народ по артелям рассосётся, станут разные занавески да стулья делать, обои на стены, бумага такая специальная, паркет на пол. Я по своему опыту скажу, ремонт можно только прервать, закончить нельзя. Так и будут непрерывно что-то доделывать. Горшки с цветами на окна – нужна теплица для южных цветов, выращивать их будем... Вот список, краткий, посмотрите, – я вывалил на стол грандиозные талмуд, который писал чуть не третий год уже.

   В нём куча мелочей, который жизнь легче делают. Домашних, канцелярских, кухонных, мебельных и прочих. Даже про крышки латунные для банок консервных с резиновым пояском написал.

   – Ого! И всё это, думаешь, понадобиться?

   – Ещё как! Бабы кухарить сами начнут – польётся поток претензий. Хранить негде, работать нечем, сковородки, кастрюли, мойки-сушилки. Это всё – отдадим на уровень артелей. Я думаю, пятая часть населения точно у нас уйдёт с работы на окладе на собственное производство. Нам то только на руку – не придётся отвлекать силы на бытовые вещи, а то чуть не половина их уходит на стулья да тряпки.

   – А финансов хватит? Денег для оборота? – вступила Леда.

   – Должно, – пожал плечами я, – на крайний случай будем через госзаказ "впускать" их в оборот. Вы думаете, почему я по гавань сказал, а про здания административные, торговый центр, образовательные учреждения и больницы – нет? Потому что мы посмотрим, кто что придумает да делать начнёт, а потом уже и строить станем, чтобы красиво было.

   – Хе-хе, это дело, – Лис радостно потёр руки, – потом мы это в Новгород повезем, мебель ту же да посуду.

   – Ага, и опять неделю думать станем, что в замен просить, – засмеялись мои "члены правительства".

   – Вот-вот, да и мебель возить резона нет. Фурнитуру, ручки дверные да петли, доводчики и прочее металлическое барахло, включая крепёж – да. Оно места мало занимает да и...

   – А мы как с лодками сделаем! – не сдавался Лис, – Инструкцию без слов, разобранную мебель повезем! Все больше прибыль...

   – А ведь верно, – я сам заулыбался, – ИКЕА отдыхает. Ну то потом расскажу, а пока что по остальным делам? Есть мысли какие, что в план на следующий год включить надо?

   – Есть, – привстал Добруш, – по болоту есть идеи. Смотрите... Вот тут как лёд встал Горшок пробежался, с бригадой. Болото наше – это на самом деле цепь небольших трясин, они связаны несильно, потоками, типа ручейков да речушек...