Текст книги "Старый, но крепкий 8 (СИ)"

Автор книги: Макс Крынов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

– Тяжёлый же ты, зараза… – раздражённо выдохнул незнакомец, после чего опустился на колени рядом с поверженным зверем. Он достал из-за спины рюкзак и принялся выкладывать на траву инструменты: целый набор ножей, топорик, восемь коробок и четыре больших стеклянных банки. Будь Хао Ю более сведущ в алхимии, опознал бы инструменты высочайшего качества, сосуды с консервирующим раствором и алхимические контейнеры.

Незнакомец осторожно провёл рукой по густому меху лиса и с тихим удовлетворением пробормотал:

– Превосходно…

Он ловко взялся за нож и начал делать аккуратные надрезы. Лезвие легко скользило по телу зверя. На то, чтобы снять шкуру, у незнакомца ушло всего пятнадцать минут.

Затем Хао Ю потерял сознание на какое-то время, и когда очнулся, увидел, что большинство банок уже заполнено, а незнакомец как раз извлёк сердце лиса – оно всё ещё пульсировало остатками духовной энергии, видимыми даже обычным зрением – сердце сияло багровым цветом.

Человек в маске восхищённо цокнул языком:

– Превосходный ингредиент. Какая чистая энергия! Таких качественных образцов я еще не встречал…

Он бережно поместил сердце в последнюю банку. А потом – полностью погрузился в процесс разделки туши духовного лиса. Он бормотал под нос разные рецепты, будто уже мысленно проводил эксперименты с полученными ингредиентами.

Наконец незнакомец закончил работу и поднялся на ноги. Он аккуратно собрал все отобранное в мешок, скатал в рулон шкуру. Осмотрелся, и только сейчас заметил Хао Ю.

– Хах… Все-таки выжил. Ну ладно…

Хао приготовился к худшему, даже попытался поднять руку, чтобы сформировать на ней лезвие, но незнакомец наступил ему на запястье, выдернул из пояса зелье и влил в рот Хао. А потом – подхватил свернутую в рулон шкуру и был таков.

Глава 10

Следующие дни я жил, наслаждаясь всеми чувствами и способностями, которые давало мне тело высокорангового практика. Я с удовольствием выходил утром на луга и вдыхал полной грудью свежий, чистый воздух. Я ступал босыми ногами по мягкой траве. Наслаждался видами рассвета и заката – они казались мне безумно яркими.

Я бегал с сумасшедшей скоростью, соревнуясь с ветром. Плавал и нырял так глубоко, как только мог, в самые ледяные глубины реки Цин. Упражнялся в ледяном доспехе с ледяным же копьем.

Осознание, что я могу этого лишиться спустя неделю, не пугало меня. Страх был – самый первый, самый яркий его приступ. Но теперь он угас, зато жизнь стала куда ярче.

Сейчас я наслаждался каждым мгновением. Каждой минутой на лугу, ощущая росу и мягкий пырей под ногами. Чувством полнейшей свободы. Схватками с екаями в лесу Туманов. Даже мгновением черноты при телепортации.

Я начал забывать, что это моя вторая жизнь, и я могу просто наслаждаться ею, а настоятель меня встряхнул. Половником сыпанул в мою жизнь усилителя вкуса.

Не то чтобы я был благодарен ему за это.

Разумеется, я не только наслаждался последними деньками в статусе практика, но и параллельно вынашивал планы, как избавиться от проклятия. Правда, сперва у меня возникла мысль: а не позволить ли событиям идти своим чередом? Может, это именно то, что мне нужно? Потерять все, а потом заново пройти пробуждение, выбрав другой путь? Но звучало это не слишком надежно – в описании проклятия было сказано, что я потеряю все. Я не пройду по обоим путям, не пробужу одновременно живучесть и скорость, и когда я встретился с Крайслером, алхимик это подтвердил.

К Квейту я отправился вечером того же дня. Прошел по коридорам следом за слугой, и завалился в кабинет, где до этого массажировал алхимика.

Крайслер встретил меня настороженно – возможно, сказалась моя последняя выходка, а может, алхимик думал, что я просканирую его тело при контакте. В общем, при встрече я не протянул ладонь, дабы лишний раз не смущать человека, а тот и не настаивал: слегка повеселел и жестом указал на свободное кресло.

– Чай?

– Нет, спасибо.

– И все же я предложу, – Квейт показал слуге знак, и тот торопливо удалился. – С чем пришел? Разумеется я рад тебя видеть, просто мне казалось, ты понял, что массажи мне больше не нужны. Ты и так сделал много.

– Да, но я не по поводу массажа. Мне нужно твоё мнение, как практика, столкнувшегося с карательным эликсиром. Я слышал про неприятное проклятие, которое низводит практика до состояния обычного человека. Слышал о таком?

– Зачем тебе? – полюбопытствовал Квейт.

– Для общего образования.

Крайслер не показал своего недовольства, не дождавшись ответа на вопрос. Квейт почесал висок и задумчиво протянул:

– Проклятия – это больше магия, чем техники. И уж точно не эликсиры. Я не специалист в подобных вопросах.

– Ладно, – через силу улыбнулся я. – А если бы можно было с помощью проклятия потерять все силы, а потом – заново пройти путь культивации, ты бы согласился на такое? Я просто хочу понять, к чему подобное приведет обычного практика, и что будет с его способностями.

Алхимик задумчиво потер подбородок и вздохнул:

– Слушай, Китт. Проклятия редки, я слышал только сказки о них. Но не думаю, что проклятия назвали бы так, если бы они не калечили человека, а использовались как способ стать сильнее. Карательный эликсир, например, не просто откатывает тебя назад – он буквально выжигает энергетические каналы и духовные органы – ты сам видел результат. Думаю, что проклятие, каким бы оно ни было, будет действовать похожим образом. Все, что ты приобрёл благодаря энергии и духовной силе, будет уничтожено безвозвратно. Возможно, ты вернёшься на исходную точку, а может – упадешь даже ниже неё.

Я немного поколебался, затем осторожно спросил:

– А если я попробую использовать эту ситуацию себе на пользу? Может быть, после отката я смогу пробудиться снова и одновременно получить ловкость, силу и выносливость?

Крайслер покачал головой:

– Нет. Не думаю, что это сработает. Проклятие разрушит всё, что было взращено тобой на протяжении долгих лет. Твои мышцы, кости, внутренние органы – всё это сейчас пропитано духовной энергией. Когда проклятье вступит в силу, твоё тело будет буквально перекорёжено, как и от карательного эликсира. Ты потеряешь все, чего добился ранее. Твое тело станет едва ли не слабее, чем у обычного человека. Это будет не просто откат – это будет катастрофа для организма. Я слышал, у владельцев табличек есть некие особые способности – так вот, ты потеряешь и их.

Я почувствовал, как по телу расходится неприятный холодок.

– То есть никакого преимущества из этой ситуации не извлечь?

Квейт пожал плечами:

– После карательного эликсира люди сохраняют только опыт и знания, но становятся инвалидами. Однако рассчитывать, что после такого отката кто-то сможет развиваться сразу по нескольким путям или получить особые бонусы – бессмысленно и опасно. Это иллюзия. А если и не иллюзия, то я на твоем месте не стал бы ставить первые опыты на себе.

– Благодарю за честность.

– Обращайся.

Я улыбнулся и сразу же воспользовался его приглашением:

– С удовольствием. Кстати, помнишь, мы с тобой как-то сидели в чайной? – Я дождался кивка и спросил. – Почему на тебя не подействовало зелье подчинения?

Квейт посмотрел на меня с полуулыбкой, как на ребенка.

– Ты, видимо, недооценил, с кем имеешь дело. У каждого из нас…

Тут он осекся, будто вспомнил о чем-то. Взгляд на мгновение опустел (работала ли клятва Квейта в этот момент, или он просто решил не раскрывать мне секреты Дома?)

– Каждого из чистокровных Крайслеров ещё с юности начинают пичкать всякими гадостями, – продолжил он через пару секунд. – В мире слишком много сильных ядов, от которых сложно защититься, так что нас тренируют бороться с ними. Нас учат быть стойкими к внушениям, ядам, к некоторым магическим воздействиям – особенно к таким, что влияют на сознание. Нас буквально прививают – годами, а кого и десятилетиями – к десяткам подчиняющих эликсиров. Небольшими дозами, через кожу, через дыхание, через пищу. Это часть подготовки, без которой высокопоставленный алхимик может не выжить во дворце или в кругах высокородных. Когда ты распылил зелье подчинения, оно и вправду почти сработало. Но я знал, на что обращать внимание, и почувствовал, как изменились мои мысли. Ещё чуть-чуть – и, быть может, ты добился бы своего. Но не хватило концентрации, вдобавок я был подготовлен.

Эта информация была и полезной, и тревожной. Если Квейт умеет отслеживать свои мысли, то и настоятель, возможно, тоже.

– Если бы на моём месте оказался кто-то другой, возможно, и зелье бы сработало, – продолжал Квейт. – Оно у тебя получилось удивительно мощным… Может, потому я и обратил внимание на изменения своих мыслей – слишком уж резкими они были, а мое тело – тело сильного практика, на которое не так-то просто воздействовать. Я удивлён, что ты рискнул использовать распыленное зелье в закрытом помещении. Если бы там оказался кто-то еще, уверяю, нас ожидал бы большой сюрприз.

Некоторое время мы сидели молча. Разлитый по кружкам чай давно остыл.

– Спасибо, Квейт, – наконец чуть поклонился я. – Благодарю тебя за информацию, за прямоту, и за то, что не выкинул меня тогда из чайной.

– Обращайся, – повторил он с той же полуулыбкой.

Я кивнул, встал и направился к выходу.

Дверь за мной захлопнулась мягко, без щелчка. Я кивнул ожидающему слуге и направляясь за ним на выход, вдруг задумался:

А может, зелье тогда все-таки сработало? Не полностью, но достаточно, чтобы расположить Крайслера ко мне? Отследить ход своих мыслей – это одно. Но не будешь же следить за ними постоянно? Да и как определить, откуда возникла мысль или чувство – от благодарности после массажа, от радости после выправленного энергоканала, или от не до конца покинувшего организм зелья?

Мысли гудели в голове. Я вспомнил тот вечер – расположенность Крайслера, который предложил общаться на «ты», его расположенность ко мне, желание рассказать свою историю, и уверялся, что это могло быть не манипуляцией, а действием эликсира.

Однако когда я отошел дальше от усадьбы алхимика, мысли вернулись к моим проблемам.

Вариантов, как мне избавиться от проклятия, было настолько много, что я мог расставить их по градации важности и пробовать, пока что-нибудь не сработает. Чего среди вариантов точно не было, так это «идти на поводу у настоятеля». Я давно определил для себя принцип – ни в коем случае не поддаваться на шантаж.

Первое, что шло в голову – сварить зелье, которое избавит меня от проклятия. Но как раз этого я сделать и не мог! Мне придется все семь дней потратить на этот вариант, и получится ли – одним только ками известно. Я больше специализировался на бомбах, чем на таких тонких зельях, способных решить одну-единственную задачу.

Другой вариант – сварить зелий становления практиком, потом – пробуждения, и заново прокачаться с помощью медитации на острове. Но это половинчатый вариант, и после беседы с Крайслером я не вижу в нем никаких плюсов. Если не получатся остальные варианты, придется вспомнить и об этом. Но не раньше.

Третий вариант – сварить зелье подчинения и споить его настоятелю. Как раз для этого мне нужны были ингредиенты из духовного зверя ранга Вожака.

Четвертое, до чего я додумался – забрать у настоятеля навык с помощью кражи памяти и с его помощью отменить свое проклятие.

Ну и последний вариант, если не сработают предыдущие – убить мастера проклятий. Для этого всего лишь нужно будет навестить принца и рассказать, как прошла передача его приказов. Если и это не сработает, то у королевской особы должна быть защита от проклятий или методы их снятия. Иначе секта Тьмы – это уже не забавные аборигены на периферии, а потенциальная угроза короне, которую надо бы выжечь во избежание.

В общем, начал я с зелья подчинения. Собрал весь наемный сброд, который с недавних пор обитал в секте, и организовал им прогулку в лес, за лисом ранга Вожака.

Я подошел уже под конец битвы, и даже тогда не вмешивался, чтобы потом меня не обвинили в краже победы. В памяти все еще была жива история с моими приятелями и тем, как я «не дал им спасти драконницу». Я минуту подождал, пока не закончится битва, а потом применил «Удар дракона», полученный за сороковой ранг «владения древковым оружием».

Жестоко? Разве?

Десяти человек с лихвой хватило бы, чтобы разобраться с лисом, и действуй они сообща, у них бы вышло. Принесли бы тушу в секту, забрали бы себе монеты и разделили. Но если они оказались недостаточно подготовленными и умелыми – разве это моя вина?

Нет.

Обязан ли я помогать каждому, кого вижу, и вытаскивать каждого из задницы, куда он добровольно залез?

Не думаю.

Спасли бы меня эти люди, если бы я дрался с лисом? Восемь из них, те самые наемники – точно нет. Они бы подождали, пока я выдохнусь, а потом – либо напали на меня, либо – отняли бы добычу и оставили в лесу Туманов.

Окажись на месте этого отряда обычные люди, я бы, вероятно, вытащил их. Но наемники, честно говоря, были не самыми лучшими людьми.

С тех пор, как секта начала зазывать этот сброд, в Циншуе стало куда неспокойнее. И за большинством из собранной группы стояли преступления, которых было достаточно, чтобы я не чувствовал по поводу их смертей никаких угрызений совести. Эти ублюдки выгоняли из набирающейся десятки нормальных людей, которые желали поохотиться за лисом – мне пришлось вмешаться всего дважды. Разве что за девушкой из секты и выжившим мужчиной я не приметил никаких особых грехов, но они сами согласились на поход, это первое. А второе – мужчину я вылечил. Практик выжил и даже самостоятельно добрался до секты, где его ждали пятьдесят золотых в качестве награды за поход. К слову, пятьдесят золотых анонимно отправил родне погибшей девушки из секты.

Она бы не погибла, если бы я вмешался. Но я намекал и ей, и тому почти убитому мужчине, что им в этом походе не место. Кто бы меня еще слушал.

Оправдывает ли это меня? Не думаю. Но и заламывать руки, жалея о своем поступке, не буду. Я предупреждал практиков, и даже поставил условие по рангу пробуждения, чтобы адепты ранга закалки не самоубивались об лиса. Не помогло.

Я телепортировался в ангар и направился к бочкам с травами. Сейчас нужно было хорошенько поработать, но мысли по прежнему не отпускали меня.

Настоятель. Странная фигура, неожиданно раскрывшаяся передо мной с новой стороны. «Seven days later» – если не ошибаюсь, с английского это переводится как «Семь дней спустя». «Great bright blessing and removal of curse» (великое светлое благословение и снятие проклятия) здесь не сработало, хотя я постарался сказать как можно правильнее. Полторы сотни иных фраз тоже не вызвали никакого эффекта. Значит, я просто не отыскал нужную комбинацию слов, либо (во что верится куда больше) английский язык – просто язык.

С самого попадания в этот мир я не допускал мысли, что могу быть не единственным, кому повезло. С чего я так решил? Да ни с чего, просто почувствовал себя главным героем обыкновенного ранобэ.

Притом, что здесь есть разные культуры (преимущественно азиатские), намешано и японской, и китайской, есть другие народы – не все сплошь с узкими глазами, и даже есть старик со вполне русским именем Игнат. Так что выходит, я не уникален, и сюда попадали и англичане, и вполне возможно, азиаты. Может, Свен Дэй англичанин (это бы объяснило его странное имя, схожее по произношению с услышанным проклятием), а может, кто-то научил его английскому, или даже всего одной фразе. А может, кто-то столетия назад принес сюда этот язык, и с тех пор его используют в качестве тайного.

Я, конечно, могу попытаться узнать у Свен Дэя «ду ю спик инглиш», но если он действительно говорит на английском, то придется объяснять, почему и я его знаю. А тайну моего появления в этом мире пока не знает никто, и я заинтересован, чтобы так и оставалось.

Мысли перекинулись от Свен Дэя на Эдвина. Я размышлял о произошедшем, вертел и пытался осмыслить произошедшую ситуацию и эти размышления убили во мне некоторые заблуждения.

Если раньше я, обманувшись дружелюбием принца, наивно думал, будто в этом мире королевские особы не занимаются шантажом и резней своих подданных, все конфликты решают дипломатией (а за Дикими землями наверняка есть земли розовых пони, где люди и звери не трогают друг друга), то после последней беседы с принцем Эдвином понял – на самом деле и шантажируют, и режут. И у меня не возникало мысли «а что, если я не так понял принца, и его слова про карателей?». Тренированная память легко выдавала земные исторические сводки для сравнения:

После гибели Тогачара (зятя Чингисхана) и его жены, весь город Нишапур за исключением четырехсот ремесленников, был вырезан. А жило в нем несколько сотен человек.

За бегство с поля боя карали смертью не только виновного, но и десятки его соратников. За бегство десятка – сотню. И память подкидывала новые и новые факты, показывая, что вся человеческая история – это винегрет из ошибок и чрезмерной жестокости.

Принудительная стерилизация и евгеника в отношении «неполноценных» граждан были и в двадцатом веке.

Принудительные мобилизации – на всем протяжении истории.

Подавления восстаний (в частности – восстания тайпинов, когда гибли десятки миллионов). Голод, репрессии, пытки, массовые казни, концлагеря.

И я думал, что средневековый принц, не знающий слова «гуманизм», не сделает из двух маленьких обществ, забывших, кому они служат, показательную кровавую историю, чтобы такого больше не повторялось? Как же я был наивен…

Кстати, принц мог бы отправить со мной своего представителя, чтобы мое послание выглядело внушительнее и меня точно послушали, но он этого не сделал только потому, что я изъявил желание самостоятельно разрешить этот конфликт, чтобы не превратить секту Тьмы и школу Небесного гнева в поучительную историю для иных культов, школ и сект. На момент, когда он прочел мой доклад, у него уже не было мысли пощадить воюющих (или, как минимум, верхушку секты и школы), и беспокоиться и заламывать руки, задаваясь вопросом «а вдруг и в этот раз меня не послушают?» он бы точно не стал. Два предупреждения, а потом виновных карает гвардия. И думать, что гвардия покарает только виновных, что ограничится сектой и не зайдет в Циншуй, чтобы поживиться чем-нибудь, что не будет насиловать горожанок, что не будет убивать или избивать людей за косые взгляды – это потрясающий уровень наивности.

И теперь я метался по лаборатории, по локоть испачкавшись в тёплой, быстро застывающей крови лиса. В ангаре пахло смолой (испачкал рукав, когда ходил по лесу), жженными духовными травами и почему-то пряностями, но я это подмечал лишь краем сознания.

Я работал с полной самоотдачей. Быстро, почти на автомате раскладывал ингредиенты по чашам и ступкам, взвешивал, ставил выпариваться, ненужное – отрезал и бросал в мусор.

Мне нужно сварить зелье – убедительное и настолько сильное, чтобы настоятель не смог его не выпить.

Самый сложный рецепт, самые ценные ингредиенты. Я должен сварить такое зелье, чтобы жадность Свен Дэя пересилила его опасения.

Глава 11

Для варки я взял самый большой котел – тот самый, который я использовал для варки целительских зелий для храма. Сырья для зелья, которое подойдет самому настоятелю, я собрал много. Бочонки с кровью и слабыми эликсирами, баночки с энергонасыщенными зельями, мешки с ингредиентами. Десятки килограммов сырья.

И всего одна попытка. Без возможности выучиться на ошибках, проверить несколько вариантов и при неудаче попытаться снова. Всех собранных трав хватит только на одну попытку.

Осознание того, что у меня всего один шанс, едва не привело к краху: я чуть не испортил первую варку. Вода в котле зашумела, и когда я залил в котёл первую порцию ингредиентов, у меня дрогнули руки. Капли от опустошенной плошки полетели во все стороны, чудом не попав на разложенные ингредиенты и не испортив их.

Я зарычал, злясь на себя самого за неаккуратность – я чуть не запорол варку с первой минуты.

Отступив от котла на пару шагов, я перевёл дух и попытался успокоиться.

На мне лежала слишком большая ответственность: несколько суток подготовки и постоянные мысли о том, что я могу стать обычным человеком, подтачивали мое самообладание. Если Крайслер прав, то став обычным человеком, я рискую потерять абсолютно все навыки, характеристики станут, как у обычного человека. Всё, чего достиг, станет прахом.

Я даже не уверен, останутся ли у меня хотя бы заклятие кражи памяти и даже система, если она связана с моей Ци и энергетическим телом. Именно это не давало мне расслабиться до конца и именно это толкало под руку. Став обычным человеком с системой, я смогу вернуться к стадии пробуждения и пройти дальше. Но что если системы не будет?

Все предыдущие зелья я варил, не ставя на кон свою жизнь, и у меня всегда хватало сырья на еще одну попытку. Сейчас – нет.

Однако как бы мне ни хотелось отложить это ответственное дело, лучше было бы заняться варкой побыстрее, чтобы поскорее закончить с этим вариантом и знать, удалось ли подчинить настоятеля, или стоит попробовать другие способы решения проблемы.

Решив, что достаточно успокоился, я снова подошёл к котлу. К счастью, зелье в нём ещё не закипело, и моя минутная заминка никак не влияла на качество результата.

Котёл я использовал шестидесятилитровый. Только в такую ёмкость могли уместиться все ингредиенты, собранные мной за последние два дня. Я догадывался, что настоятель был рангом выше любого практика из секты: если мастер Линь достиг стадии Перерождения, то настоятель должен был находиться либо на высших ступенях той же стадии перерождения, либо на стадии Преображения – пятой и самой высокой из известных мне.

В общем, чтобы впечатлить настоятеля, мне нужно было выложиться по максимуму и вложить в изготовление зелья все свои знания и ресурсы: если зелье получится недостаточно насыщенным, оно вряд ли заинтересует настоятеля Свен Дэя. Я выливал в громадный котел бочонки с кровью духовных животных, открывал и высыпал мешки с перемолотой в пыль духовной травой.

Если бы мой брат знал, что я трачу сырьё стоимостью отличного особняка в центре города Циншуя на один-единственный эликсир, его бы точно хватил удар. Однако он не знал ни о моих действиях, ни о том, почему я это делаю: пока я хранил тайну проклятия, не посвящая в него никого. Думаю, настоятель поступал так же.

Варево в котле кипело и медленно испарялось, становясь невероятно энергонасыщенным зельем. Шестьдесят с лишним литров ужасно пахнущего варева, увидев которое, Самир бы зарыдал от жадности.

Чем дольше я стоял у котла, тем меньше у меня оставалось сомнений, и тем увереннее я обращался с ингредиентами. Уже не дрожали руки, я бросал в котёл содержимое мисок и плошек, выливал зелья из бутылей ровно в тот момент, когда это было необходимо.

Энергонасыщенная основа для зелий.

Качество – редкое.

Алхимическая смесь, предназначенная для создания высокоуровневых зелий. Содержит концентрированные эссенции духовных трав, кровь и плоть духовных животных. Является основой для зелья повышения ранга. Может быть переработано в дистиллят. Опасно при употреблении в чистом виде.

На эту смесь у меня ушло больше двух сотен золотых, если учесть все духовные травы, выращенные на Острове, и все закупленные у господина Додонева зелья. Но даже за десяток золотых я бы не рискнул выпить хотя бы кружку этого токсичного варева. Разумеется, Свен Дэй не подошёл бы к нему даже на расстояние пары шагов и ни в коем случае не позволил бы занести воняющий едкими травами и вареным мясом бочонок в свой кабинет. Это варево не подходило ни для чего другого, кроме как быть основой для будущего зелья.

Когда основа была готова, я занялся следующим этапом работы: теперь мне нужно было получить дистиллят из этого варева.

Я процеживал и фильтровал жидкость, а затем приступил к дистилляции. Я опустил в остывшее зелье кусочек льда и, контролируя его температуру, дождался, пока лед начнет разрастаться. Я мог в несколько секунд проморозить содержимое котла, но мне было нужно иное. Дистиллированную воду получают из водопроводной, поместив бутылку с водой в морозилку, и когда содержимое замерзнет на две трети – этот лед и есть дистиллят. Остальное можно выливать.

Я так и поступил. Наблюдая за сотнями эссенций, я дождался момента, когда большинство полезных окажутся во льду, я переложил этот лед в чистый котелок куда меньшего размера. Оставшуюся жидкость слил в унитаз – ничего полезного я из него достать уже не смогу.

К слову, большой котёл после этой варки придется обжигать изнутри – не думаю, что с его очисткой справится даже алхимия: на дне слой толстого осадка, на стенках – черный смолистый налет, больше похожий на гудрон.

Зато бесцветный дистиллят практически не пах.

Дальше я начал работать уже с дистиллятом. Сперва я поместил в него обработанное алхимией сердце лиса – самого сильного зверя леса Туманов, которого я смог найти. В течение следующих двух часов я влил в кипящее зелье порядка десяти бутыльков редких эликсиров, которые не успел бы быстро изготовить сам. Когда я пришел покупать эти эликсиры, торговец Додонов едва ли не плакал от счастья, глядя на лежащую на прилавке гору золота.

Сердце духовного зверя, насыщенное Ци до такой степени, что больше принадлежало миру духов, чем материальному миру, медленно растворялось в получающемся эликсире. Жидкость почти вся выкипела из котла, зато концентрация духовной энергии благодаря зельям и правильной варке увеличилась как минимум в четыре раза по сравнению с исходным дистиллятом. В конце варки на стенках котла остался тончайший слой такого же чёрного налёта и лужица жидкости на дне, сияющая настолько насыщенной энергией, что бомба, унесшая жизни сотен духовных зверей, в сравнении с ней казалась мне огоньком свечи. Если бы я с такой же пылкостью и затратами создавал бомбу, страшно подумать, какой она была бы силы.

Зелье культивации.

Качество – легендарное.

Эликсир высшей категории, созданный на основе энергонасыщенного дистиллята и эссенций могучих магических существ. Зелье сварено идеально, качество повышается. В зелье использованы высококачественные материалы, качество повышается.

Существенно увеличивает вероятность перехода на следующий ранг культивации или магического развития. Требует энергетического фундамента не ниже стадии перерождения. При использовании практиками ранга ниже приведет к смерти.

Алхимик-зельевар: +2.

Внимание! Выберите бонус к специальности за двадцатый ранг специализации «Алхимик-зельевар»!

Я отмахнулся от сообщения. Выберу потом – сейчас куда важнее другое.

Когда я перелил зелье из котла в стандартный стеклянный флакон для эликсиров, оно заняло всего треть сосуда. Маловато, но к счастью, у меня был ещё один эликсир – сваренный на моей крови усиленный эликсир подчинения, которым я мог заполнить оставшиеся две трети бутылька.

Когда все было готово, я телепортировался прямо на территорию секты – в этот раз ближе к центру. Воздух был пропитан запахом мокрой земли – я даже не заметил, что пока занимался варкой, прошел дождь.

В голове не было уже никаких мыслей. Я даже не волновался – слишком устал для этого. Полтора дня непрерывной варки убьют эмоции в любом.

Я направился по мощёной дорожке к главному зданию секты, отмечая, насколько на территории стало тихо. Обычно в центре секты всегда кто-то мелькал: ходили и носились ученики, слуги, даже можно было встретить вышагивающего мастера. Однако с тех пор, как Свен Дэй отправил на границу полсотни человек, секта наполовину опустела. Были и минусы такого кровопускания – из леса дважды выходили екаи, вдобавок к этому стали пропадать команды травников. Верю, что Свен Дэй решит эту проблему.

Я зашел в украшенное пагодами центральное здание и пошагал по длинному коридору. И как и в самой секте, я никого не встречал.

В попытках отыскать хоть кого-нибудь, я временами останавливался у дверей – стучал, дергал за медные ручки, но все было заперто. Ни одного отклика, ни единого голоса – только мои собственные шаги отдавались глухим эхом.

Я дошёл до большого зала – того самого, где после победы над Ян Стапом говорил с настоятелем и мастером Линем, но и эта дверь оказалась закрыта. Я толкнул её пару раз, прислушался – внутри было тихо. Будто вся секта вымерла…

Наверное, моя прогулка окончилась бы полным фиаско, если бы навстречу не вышел наставник Зуго.

– Ты что здесь делаешь? – спросил он, приподняв бровь. – Заблудился?

– Хотел встретиться со Свен Дэем, – ответил я, стараясь говорить спокойно, хотя голос всё равно прозвучал чуть неуверенно.

Зуго хмыкнул, будто услышав что-то забавное.

– Я слышал, что Свен Дэй будет последним, кто захочет с тобой встречи. Но если тебе действительно нужно к настоятелю… – Зуго махнул рукой в сторону бокового коридора. – Иди по левому переходу до конца, там увидишь синюю дверь. Не промахнешься.

Я поблагодарил мужчину и за минуту дошел до обозначенной двери.

Внутри помещения царил полумрак, который, впрочем, не стал мне преградой. За массивным столом сидел и лениво перелистывал книгу в кожаном переплете Свен Дэй. Настоятель даже не поднял головы при моем появлении. Он оторвал взгляд от книги только когда я дошел до стола.

– Я слышал, в последние дни ты часто засиживаешься в лаборатории. Надеюсь, все прошло удачно, и ты приготовил требуемое?

Я поклонился ровно настолько, чтобы соблюсти приличия – не больше. Да и этот поклон я совершил через силу.

– Нет, – выдавливаю из себя. – Я не начинал делать бомбы. Но я принес вам кое-что иное.

Свен Дэй наконец удостоил меня взглядом: холодным, чуть насмешливым, будто смотрел на муху, залетевшую в его кабинет.

Я аккуратно поставил на стол пузырек с бесцветной жидкостью. По запотевшей стенке сосуда скользнула вниз капля.

– Вы запрещали мне работать над зельями усиления, – начал я прямо, не опуская взгляда. – Но я нарушил ваш запрет. Я сумел создать зелье, способное усилить даже вас. Надеюсь, этот дар убедит вас в моей полезности.

Я говорил спокойно, не унижаясь. Сейчас меня занимали мысли: действительно ли Свен Дэй боится «опасных последствий» или «разрушения баланса», которые могут дать зелья, помогающие культивировать, или он боится, что кто-то в секте станет сильнее его?

Свен Дэй лениво взял пузырек двумя пальцами, поднес к лицу, покрутил. Безучастно поставил обратно.

– Ты упрям и слишком самонадеян, – протянул настоятель. – Я уже говорил: эксперименты с зельями усилений опасны. Они не принесут ничего хорошего ни тебе, ни секте. Но ты в очередной раз презрел просьбы и приказы.

– Но это зелье я сделал ради…

– Ради себя! – резко обрубил настоятель. – Ты в очередной раз нарушил прямой приказ и не оставил опыты, как я требовал. Меня не интересуют твои зелья, мне нужны бомбы! Мне не нужны твои изыскания, мне нужно исполнение приказов! И если ты хочешь и дальше оставаться практиком, ты будешь делать так, как я приказываю!